Читать книгу: «Повести», страница 4

Когда мы обедали, я украдкой поглядывала, смотрят ли в нашу сторону, но никому не было до нас дела, студенты с подносами, отстояв в очереди, занимали свободные столики.

– Здесь пока мало кто кого знает, ведь еще только начало учебного года. Лишь старшекурсники кучкуются. Те, с которыми я сейчас был, с третьего курса. Просто одного из них я знаю.

– Тебе не было неудобно из-за того, что я пришла? – все-таки спросила я.

– С какой стати мне могло быть неудобно? Ты у меня самая лучшая. Пусть завидуют, что моя девочка скучает по мне. У нас тут кстати мало девушек, все больше парней, такая уж специализация. В моей группе всего две и обе страшненькие. Так что для ревности у тебя не будет оснований, – улыбнулся он.

После того, как мы поели, он решил отвезти меня сам.

– Ты же пропустишь лекцию, – пыталась я возражать, но он был непреклонен:

– Сейчас у нас пока не лекции, а вводные беседы, поэтому не страшно, даже посещаемость еще не отмечают. Неужели ты думаешь, что я могу отпустить тебя одну ехать в общественном транспорте, имея возможность довезти на своих колесах?

Это был мой Макс, каким я знала и любила его. Универ его нисколько не изменил, по крайней мере пока.

Сентябрь выдался на удивление теплым. Нужно было наслаждаться бабьим летом и красотой соседнего парка, что и пытался делать Макс, когда чуть не силой вытаскивал меня гулять, чтобы улучшить мое настроение.

– Ну скажи, что тебя тревожит? Неужели нельзя просто радоваться жизни? Сколько женщин остаются бесплодными, сколько не могут выносить ребенка, а ты беспокоишься о каких-то пустяках и не ценишь того, что имеешь, – пытался успокаивать меня Макс, и я во всем соглашалась с ним, стараясь утаивать свои страхи поглубже. Странно, сейчас меня не пугала боль при родах или то, что я стану некрасивой. Я хотела бы держать малыша на руках и даже прекрасно представляла, как буду кормить его грудью. Меня беспокоило совсем другое, то, о чем я боялась даже себе признаться. Макс много раз говорил мне о природном влечении, о животных токах, против которых он не мог устоять рядом со мной. И сейчас незащищенный секс открыл мне в полной мере все то, что магически тянуло меня к нему и чем я была притягательна для него. Но все это должно было очень скоро закончиться по вполне естественным причинам. С рождением ребенка о животных токах и влечении можно будет забыть очень надолго, если не навсегда. Почему Макс не думал об этом? Ему хотелось нашего полного соединения, но ведь рождение ребенка напротив могло нас разъединить в сексуальном плане. Разве способен восемнадцатилетний мальчик продолжать любить меня без секса? Чем я думала, когда расписывалась в загсе? Совсем голову потеряла.

Однако сказать ему о своих мыслях у меня недоставало сил. Сейчас у нас все было настолько хорошо, что голова кружилась, мы оба наслаждались друг другом в постели, и мне хотелось длить и длить это время, раз уж неизбежно наступит и другое, когда сегодняшнее наслаждение будет попросту невозможным. Я никак не могла насытиться поцелуями Макса, мне хотелось вдыхать его запах и прижиматься к нему всем телом, на что он говорил мне:

– Ты сводишь меня с ума, даже не предполагал, какой ты можешь быть чувственной и страстной. Раньше ты была такой скованной и только теперь раскрываешься, делая меня самым счастливым.

Но больше чем от секса сердце мое сжималось от его заботливости и постоянного внимания ко мне. В этом ему наверняка не было равных. Даже одетый с иголочки, он не боялся испачкаться моей помадой и обязательно целовал меня, когда выпускал из машины, привозя к офису. И ни в одном его движении я не улавливала ничего мальчишеского. Он был моим мужчиной во всем. Лишь иногда его заразительный смех выдавал в нем мальчишку.

***15

Макс все-таки настоял, чтобы я сообщила своим родителям о нашем браке и моей беременности.

– Мы должны все сделать по-человечески. Твои родители могут быть сильно обижены не только на тебя, но и на меня.

Мне пришлось позвонить маме и все рассказать. Макс потребовал, чтобы я включила громкую связь и сказал, что не будет встревать в разговор, но хочет знать все подробности. Конечно, говорила я сбивчиво, но суть вроде бы передала. Хотя вся моя речь уместилась в двух предложениях, перемежавшихся моим заиканием от замешательства.

– Что? – воскликнула мама, – Ты беременна? И молчала об этом?

Про мое замужество она даже не обмолвилась.

– Понимаешь, мама. Я не знала, как лучше вам все сказать. Дело в том… что мой муж моложе меня.

– Разве это важно? Даже если бы ты не вышла замуж, твоя беременность для нас с папой самое главное. Конечно, хорошо, что у тебя есть муж, отец твоего будущего ребенка. Мы будем рады с ним познакомиться. Но пожалуйста, умоляю, береги себя. Ты ведь помнишь, как дочка наших знакомых перенесла несколько выкидышей, а недавно выяснилось, что она теперь совсем не сможет иметь детей.

– Не беспокойся, мама. Мой муж очень хорошо обо мне заботится. Готовит мне завтраки и ужины, и всю работу по дому в основном он делает.

– Вот как? Какой хороший у тебя муж. Но если ему приходится все делать самому, значит, ты сильно устаешь на работе? Это вредно для тебя! Я знаю, какая у тебя работа – это же сплошные нервы.

– Не волнуйся, сейчас у нас длительное затишье и так будет почти до Нового года. Мама, Макс передает вам привет, мы приедем, как только выпадет такая возможность.

Долго разговаривать с ней я попросту больше не могла. Она была еще большей паникершей, чем я. А Макс остался очень доволен нашим разговором.

С обеда на работе я вновь отпросилась, потому что мне опять мучительно захотелось увидеть Макса. Дома он показывал мне на плане аудитории и кабинеты, где у них проходили лекции и занятия, а также дал расписание, так что я надеялась встретиться с ним в один из перерывов. Тем более, что он разрешил мне приезжать, когда захочу, прекрасно понимая мое состояние.

– Не волнуйся, ты никогда не будешь мне помехой, – говорил он, – Просто учитывай расписание, чтобы долго не ждать перерыва. Но если вдруг что-то срочное или плохо себя почувствуешь, просто пришли смс, и я уйду даже с лекции.

Сейчас я чувствовала себя более уверенно, чем прошлый раз, поэтому сверившись с часами, написала Максу смс, что буду ждать его, чтобы вместе потом пойти в столовую, и села на скамейку в университетском сквере.

– Ооо, здравствуйте, Николь! Никак не ожидал снова вас встретить, – вдруг услышала я и, подняв глаза, увидела того самого Влада, с которым общался Макс.

– Вы снова ждете Макса?

Я кивнула, мне было не слишком комфортно под его взглядом. Он стоял и не садился рядом, внимательно глядя на меня.

– Слушайте, Николь. Я понял тогда, вы просто встречаетесь с Максом, про жену это он так, для красного словца.

Я с ужасом посмотрела на него и уже хотела встать, но он схватил меня за руку:

– Вы мне сразу понравились. Зачем вам этот молокосос? Ему же всего 18 лет. Я вам намного лучше подхожу!

Я хотела освободить свою руку, но он не отпускал.

– Вы ошибаетесь, Влад. Мы действительно женаты с Максом. Могу показать паспорт, – еле смогла я произнести, – Прошу вас, отпустите меня.

– Он же сопляк, что вы в нем нашли? Он, конечно, отличный программист, но…

– Я думала, вы дружны с ним.

– Просто знакомы. Я никогда не встречал таких, как вы.

– Отпусти ее руку, – услышала я и повернулась. Это был Макс. Влад освободил мою руку и отступил:

– Мы тут пообщались. Ты, оказывается, действительно женат, а я думал, это шутка. Мало ли… девушкам иногда нравится, когда их так называют. Мечтать ведь не вредно.

Макс ничего не ответил, склонился ко мне и спросил:

– Он напугал тебя?

– Нет, все нормально, – ответила я. После чего он взял меня за руку и мы пошли прочь.

– Тебя опасно одну оставлять. Глаз, да глаз нужен. Пойдем обедать.

В субботу, как и следовало ожидать, приехала моя мать. Макс со всей обходительностью принимал гостью, чему я была крайне удивлена. Не знала, что он может быть таким беззастенчивым льстецом. Но главного он добился, моя мать таяла от его комплиментов и хвалила его стряпню. Я видела, что Макс пришелся ей очень по вкусу. Разницу в возрасте между нами она так и не уточнила, из чего я делала вывод, что эта разница не бросилась ей в глаза.

Больше всего маме понравилось то, что у Макса есть своя квартира, и он переехал ко мне только потому, что мне так удобнее. Наверняка в душе она боялась, что мой новоиспечённый муж окажется нахлебником. Но я сказала ей, что Макс неплохо зарабатывает на производстве видео-игр. В этом она точно ничего не понимала, поэтому с радостью поверила моим словам, не уточняя, что значит это «неплохо зарабатывает». К тому же на вопрос о родителях Макс ответил просто, что они в разводе и мать живет за границей, а отец занимает большой пост в гос структуре. К этим его словам я добавила, что отец недавно подарил Максу новенькую ауди, умолчав о причине этого подарка. Информация о недавнем окончании гимназии могла несколько шокировать маму. Мы решили, что будет лучше, если она постепенно узнает реальное положение вещей. Ведь в общем она осталась очень довольна всем и особенно Максом, она даже не смогла этого скрыть.

– Не знала, каким ты умеешь быть дамским угодником, – заметила я ему, когда моя мать уехала.

– Умею, но только для корыстных целей и только с дамами за 50, – смеясь, ответил он, – Однако согласись, я понравился твоей матери.

– Кого ты можешь оставить равнодушным, обольститель? – обняла я его.

***16

Все шло как обычно, однако я перестала хотеть секса так, как раньше, потому что стала испытывать не очень приятные ощущения от контакта. И конечно Макс заметил это, даже прервался во время нашей последней близости.

– Только не плачь, Мимоза, – просил он меня, целуя мои мокрые от слез щеки.

– Но как же ты будешь все время воздерживаться? Разве это реально в твоем возрасте?

– В любом возрасте это реально. И ничего страшного здесь нет. Парни в армии служат, в море уходят, в спасательных службах работают далеко от дома. И ничего, все живы-здоровы остаются даже без женщин. Главное – мотивация. У меня она очень сильная, так что не переживай. Я могу подолгу обходиться без секса, просто все последнее время хотел приносить тебе радость. Но сейчас твое либидо снизилось из-за гормональной перестройки организма. Я читал об этом в инете и готов на все, лишь бы тебе было хорошо.

Не думала я, что сама стану причиной невозможности секса между нами. Однако тем сильнее теперь мне хотелось нежности от Макса и постоянных доказательств его любви. Хотя, конечно, я понимала, как жестоко провоцировать его всякий раз, не давая ничего взамен. Но Макс словно не замечал никаких трудностей и словно не испытывал напряжения. Правда, иногда чуть-ли не в середине фразы мог встать и уйти ненадолго в ванну, чтобы вернуться прежним – нежным и заботливым. А все мои нелепые попытки помочь ему пресекал:

– Запомни, ты не будешь делать ничего, что глубоко в душе считаешь неестественным для себя. Никакого рукоблудства и никакого орального секса! Поняла? Не будем ханжами, каждый человек худо-бедно способен удовлетворить себя сам.

– Да, конечно. Но все равно я так переживаю. Мне хотелось максимально продлить время, когда мы могли заниматься незащищенным сексом, но вышло, что сама перестала испытывать желание. Хотя люблю тебя сейчас намного сильнее, чем раньше. Что за природные выкрутасы? Все это только для защиты потомства?

– Ты все последнее время испытывала очень яркие оргазмы. И наверняка твой организм блокировал твое влечение, чтобы защититься от выкидыша. Природа намного мудрее нас с тобой. Давай будем доверять ей и заботиться о нашем будущем ребенке.

Кажется, я тоже была достаточно умненькой в свои 18 лет. Конечно, не такой как Макс, но все же. Только теперь явно поглупела из-за любви к нему. На курсе в универе меня считали не последней студенткой, и защитилась я на отлично. Но профессиональные знания никак не прибавили мне собственно ума, напротив, даже его остатки я растеряла, стоило мне столкнуться с настоящим глубоким чувством, которое основывалось далеко не только на сексе, а на физиологической и психологической нашей близости с Максом. Он чувствовал любые мои, даже скрытые, желания, улавливал еще только зарождавшиеся мысли и сомнения и интуитивно знал, что делать, находясь рядом со мной, в каждый следующий момент. И конечно избаловал меня этим вконец. Другие люди стали казаться мне чуть ли не врагами, настолько они нарушали сейчас мой внутренний мир своими неуместными словами и действиями. Даже от безобидной болтовни подруги Ленки меня коробило, хотя я и пыталась не показывать этого. Я не могла бы объяснить, но со мной происходило нечто подобное самопогружению, и это нечто как бы отделяло меня в внешнего мира все больше.

Сейчас мне хотелось прислушиваться к тому, что происходит во мне каждую следующую минуту. Лишь поначалу я пыталась сказать кому-то это словами, очень скоро стало понятно, что вряд ли такое может быть интересно окружающим. Лишь Макс хотел все обо мне знать и требовал каждый день рассказывать ему все до мелочей о моих новых ощущениях. Он слушал меня завороженно, и, несмотря на мои иногда совсем неподходящие определения, очень быстро научился понимать, что именно я хочу сказать.

– Раньше я только читал, но не представлял, насколько в действительности сильна женская сенсорика. Ты каждый раз поражаешь меня тонкостью восприятия. Это делает меня очень счастливым. А утверждаешь, что не чувствуешь никаких флюидов и даже не веришь в их существование, при том, что сама щедро излучаешь их.

На работе я стала более закрытой, хотя и раньше не слишком-то откровенничала с сослуживцами. Только с Ленкой. Но сейчас даже с ней стала меньше общаться. Она не могла понять, почему я отдаляюсь от нее, но мне все труднее было слушать ее и самой что-то говорить. Хотя, когда раньше я видела беременных у нас в фирме, все они напротив были чрезмерно разговорчивы именно из-за беременности. И разговоры их были о всяческой ерунде, о кроватках и пинетках, об анализах и сериалах, о покупках и диетах. Все это было мне чуждо, я старалась углубиться в работу, чтобы меня меньше трогали. Даже чай пить не ходила, Макс готовил мне отвары в маленьком термосе и перекусы в контейнерах.

Однако Ленка все равно пыталась общаться со мной. Она поняла, что сейчас у меня какие-то свои мысли, поэтому перестала слишком активно как раньше болтать о том, о сем, а стала более внимательна ко мне. Иногда даже обнимала и заботилась, принося мне жакет на плечи, когда видела, что я мерзну, включала обогреватель, готовила чай и бутерброды. Я их почти не ела, но была благодарна подруге за ее понимание.

В пятницу некоторые сотрудники нашего отдела уходили почти в 16 часов, так как работали по временным договорам. Нас, постоянных работников, оставалось в кабинете всего четверо. В этот час все последнее время мне хотелось пройтись по коридору, чтобы немного разгрузить поясницу от долгого сидения. Я вышла по обыкновению и стала прохаживаться по широкому длинному коридору-переходу, соединяющему два здания. Один из наших новеньких, молодой подвижный парень, присоединился ко мне и стал задавать вопросы по последнему отчету. Я устало ответила ему, мне хотелось побыть одной, но он вдруг схватив меня за запястья, затащил в одну из ниш перехода, где нас никто не мог увидеть. Глаза его были полны какой-то нездоровой решимостью, он пытался меня обнять, но я сопротивлялась изо всех сил и впервые в жизни смогла громко закричать. Мой крик гулко усилился длинным пустым коридором, и каким-то чудом рядом оказалась Ленка. Она набросилась на этого парня и подняла всех оставшихся в отделе своими истошными воплями.

Через полчаса приехал Макс. Увидев синяки у меня на руках, он схватил Ленку за плечи и процедил:

– Где этот упырь?

– Не волнуйся, Макс. Его забрали в полицию. Мы оформили нападение и сексуальные домогательства. Я как чувствовала, пошла за Никой, слишком утомленной она выглядела.

– Ты очень испугалась? – спросил он меня, но я отрицательно покачала головой. Макс куда-то позвонил, потом, обняв за плечи, повел меня в машину.

– Ты больше не пойдешь на работу, – сказал он мне и завел двигатель.

Дома он снова с кем-то разговаривал по телефону, я не вникала, разделась и легла, слишком устала от всего этого. Хотя не очень сильно испугалась, бывали со мной ситуации и похуже, например, когда бродячая собака чуть меня не покусала. Глаза ее горели диким огнем и зубы она скалила по-волчьи. А тут просто молодой парень. Ну сорвался с катушек, совсем как мой последний, которого я отшила, Артем. Теперь я вспомнила, что этот наш новенький с первого дня поглядывал на меня. Лет 25-ти на вид, высокий и достаточно симпатичный. Зачем я ему понадобилась? Знал ведь, что я замужем. Кажется, он флиртовал с двумя такими же новенькими девочками стажерками из нашего отдела, впрочем, я не вникала в их дела.

Макса била мелкая дрожь, я впервые видела его таким. Вскоре приехал его отец. Они заглянули ко мне и удалились. Я слышала их приглушенные голоса в кухне, но не могла разобрать слов. Меня клонило в сон от усталости. Проснулась я, когда Макс лег рядом и нежно обнял меня.

– Скажи, ты действительно не очень сильно испугалась?

– Не сильно, правда. Было бы хуже, если бы я ничего не смогла. Но я смогла, первый раз в жизни! И от этого мне легче.

– Что именно ты смогла?

– Я закричала!

Макс посмотрел на меня и вздохнул:

– Боже! То есть, раньше ты не могла кричать?

– Не могла. Понимаешь, какой-то блок у меня на этом стоял. Кусалась и даже дралась, когда мне лет 14 было. Но кричать… это же неприлично как-то. Кроме того, раньше меня папа защищал и всюду провожал. Когда с Ленкой от пьяных убегала, плакала и тряслась от страха. Когда с третьим парнем порвала, мне тоже было страшно, но в последний момент он опомнился и сам оттолкнул меня. Раза три, бывало, унимала пьяного соседа по коммуналке, так он меня чуть ножом не пырнул. Потом на коленях прощения просил, чтобы не заявила на него. По трезвому интеллигентнейший дядька, мухи не обидит.

– А другие парни никогда к тебе не приставали? Я же видел, как тот же Влад схватил тебя за руку.

– Он бы ничего мне не сделал, слишком много людей было вокруг. А этот… У меня впервые в жизни самозащита включилась настолько, что я смогла закричать! Понимаешь? Это все беременность. Именно она вынудила меня.

– Я знал, что ты беззащитна, но чтобы настолько…. Все, никуда больше не пойдешь без меня! Работать будешь дистанционно, мой отец решит этот вопрос с твоим руководством.

Поздно ночью Макс вдруг спросил:

– А тот, твой последний, с которым ты порвала, как его звали?

– Артем.

– Он что, хотел тебя силой взять?

– Он словно обезумел тогда, хотя всегда был очень воспитанным и галантным. Он не поверил, что я ни с кем еще не спала и не готова, крикнул, что этого не может быть и я просто издеваюсь над ним ради каких-то своих глупых амбиций.

– И когда это было?

– Примерно за месяц до встречи с тобой.

– Сколько вы встречались с ним?

– Недели три. Я ни с одним из своих бывших долго не встречалась. Первый почти сразу на другую запал и бросил меня, второй ушел уже через неделю, как только я отказалась переспать с ним. Артем самым стойким оказался, ухаживал, цветы дарил.

– Как ты знакомилась с ними?

– Я? Никак. Они сами. Первый из нашего департамента, долго на меня поглядывал. Второй – бармен в кафе, куда мы с Ленкой часто ходили. А с Артемом я когда-то училась на одном потоке. Случайно встретились и разговорились.

– Но ты же наверняка с каждым из них целовалась?

– Понимаешь… до тебя мне совсем не нравилось это, даже с подругами в щечку. Я просто признаться боялась. Первый как-то противно чмокал, от второго куревом несло, я ему сказала, пока зубы не почистит, чтобы даже не подходил. Артем вроде не наглел, целовал только губы, не лез мне в рот языком, зато потом сорвался…

Макс ушел в кухню, и я слышала, как он что-то наливал в стакан. Когда он вернулся и лег рядом, я уловила запах алкоголя.

– Я выпил немного, чтобы успокоиться, – сказал он мне, – Убил бы каждого из них.

– Но они не сделали мне ничего плохого. Были только намерения и то лишь у Артема.

– Вот за намерения и убил бы его. А из соседа твоего душу вытрясу.

– Как мы выдержим все это? – спросила я, – Еще ведь минимум полгода тебе придется терпеть воздержание, а то и больше. Да и я совершенно ни к чему не приспособлена.

– Все будет хорошо, ты сильная, даже закричала сегодня, – засмеялся Макс.

– Смешно тебе? Для меня, между прочим, это было трудно. Не пойму, чего этот новенький от меня хотел? Он же стажерок все время обхаживал и знал, что я замужем.

– Обхаживал их, а поглядывал на тебя. В чужом огороде и малина слаще. Вот и улучил момент, чтобы полакомиться.

– А что бы ты делал, если бы я уже была замужем за другим?

– Отбил бы, не задумываясь.

***17

В прошлом году мне уже приходилось работать дистанционно, когда стоял самый пик ковида, так что я легко возобновила это. По крайней мере, теперь не нужно было тратить время на дорогу, да и полежать днем иногда удавалось, что стало сейчас для меня необходимостью. Живот мой хоть и был не слишком заметен под одеждой, но все равно влиял на мышцы поясницы. Подолгу сидеть я теперь не могла.

Завтрак как обычно успевал приготовить Макс, а ужином теперь занималась я, с нетерпением поджидая своего студента. Возможно, мне это казалось, но Макс стал выглядеть немного старше. В лице его появилось что-то такое, и взгляд порой становился жестким, особенно когда его что-то злило или раздражало. Хотя на меня он смотрел по-прежнему, и голос его в разговоре со мной сразу же смягчался. Я видела, как трудно иногда ему было сдерживаться, в такие моменты он уходил в ванную, где включал воду. У меня слезы наворачивались на глаза, хотя я всеми силами пыталась это скрывать, ведь ничего трагичного с нами не происходило, просто вопреки моему разуму, тело мое защищалось от секса, и оба мы с Максом были заложниками этого положения.

Он теперь даже целовать меня опасался, касался губами только моих рук, и то слегка и очень редко. Потому что и это могло возбудить его. И спали мы в разных комнатах, слишком мучительно было для него находиться рядом со мной.

Близились новогодние праздники, погода стояла снежная, везде уже были установлены елки. Мы часто гуляли, но Макс из предосторожности теперь держал меня за руку, если только на ней была надета варежка или перчатка. А ведь это приближался наш первый Новый год. Но успокаивало то, что все жертвы не напрасны и главный подарок я ношу в своем животе.

Наконец-то Макс уговорил меня и познакомил со своими друзьями. Это были две пары. Парни выглядели лет на 25, впрочем, как и девушки. Ребята оказались членами команды айтишников клуба, в котором состоял и Макс, хотя был моложе их всех. Как я поняла из их разговоров, несмотря на свою молодость, он являлся самым сильным программером среди них, они признавали лидерство Макса в этом. Мне было интересно наблюдать их веселое общение, хотя сама я сидела тихо как мышь. Но новые знакомые не обращали на это внимания и наперебой рассказывали Максу новости своей работы в одной крупной фирме, куда, как я поняла, собирался и он после окончания универа.

– Главный хочет с тобой переговорить, – сказал ему старший из парней, – Планирует предложить тебе внештатное сотрудничество на весь срок твоей учебы в универе.

– Конечно, я поговорю. Приду в понедельник после лекций. Но вряд ли смогу принять его предложение, мы с женой ждем ребенка, – ответил Макс.

– Ну ты ранний! Хотя молодец, уважаю! Не то что мы, балбесы. Так до тридцатника и провалындаем, а может и дольше.

Девушка этого парня взглянула на него:

– Ты что, даже не планируешь мне предложение делать?

После этого все рассмеялись над тем, как ее спутник неловко отшутился. Я впервые так близко наблюдала за Максом в общении с другими людьми. Он был очень увлечен и от души веселился. Но в один из моментов обернулся ко мне и спросил:

– Устала?

– Нет-нет, что ты, – попыталась я уверить его, но он сказал:

– Подожди еще минут десять, потом уведу тебя отсюда.

Этого я сейчас хотела больше всего. Ведь, несмотря ни на что, ревновала его к друзьям. С ними ему было интересно, не то что со мной. Я вообще сделалась какой-то женой-домохозяйкой и совершенно не могла конкурировать с ними. Сейчас я даже книг не читала, тем более, что последний автор, которого начала, был Кафка. В данный момент он трудновато мне давался. Поэтому я бездумно вечером смотрела по телику новости и рано засыпала. Максу наверняка хотелось больше общения и контактов с внешним миром, а я как балласт тянула его на дно семейной жизни, где ему даже в радостях секса теперь было отказано. Попробовали бы мне в 18 лет так крылья обрезать, я из дома могла уйти, ведь тогда меня поглощало увлечение спортом, хотя после инцидента с моим тренером я долго не могла прийти в себя. А ведь он всего лишь поцеловал меня. Но обнимать стал совсем не по-дружески. После этого все для меня рухнуло. Я никому ничего не рассказала, ведь он занимался со мной почти 3 года, с ним я получила кмс и выиграла несколько важных соревнований. И поступать хотела не в Питере, а в универе поскромней, зато дома. Вадиму тогда было как мне сейчас. Слышала, что он недавно женился на своей новой подопечной. Он много раз звонил мне, но я не отвечала, а потом заблокировала его номер.

Между тем Макс действительно через 10 минут распрощался с компанией, и мы ушли. Планировали погулять, но закружила метель, поэтому он повез меня домой. В машине, поглядывая на меня, он сказал:

– Ты совсем загрустила, Мимоза. Тебе не понравились мои приятели?

– Понравились. Только я там была лишней.

Он промолчал и стал смотреть на дорогу. Когда мы приехали, я сразу же ушла в спальню и легла. Макс пришел минут пять спустя и сел у меня в ногах:

– Я знаю, тебе не хватает моего внимания. Поэтому ты ревнуешь даже там, где повода нет по определению. И развлечений у тебя совсем никаких, только работа и дом. В будни гуляешь одна, я на лекциях, Ленка твоя на работе. Так любой с ума может сойти от скуки.

– Тебе тоже некогда развлекаться, после лекций сразу домой едешь и потом еще сидишь над очередным заказом. Мне не на что жаловаться. Я привыкла жить одна, иногда меня даже знакомые напрягали, хотелось почитать в тишине, хороший фильм посмотреть. Единственное, по чему я очень соскучилась, так это по твоим объятиям, но понимаю, как тебе сейчас трудно сдерживаться.

Макс сел ближе, обнял меня и поцеловал:

– Какая разница, трудно мне или нет. Буду терпеть, как все мужики терпят рядом со своими беременными женами. Есть ради чего мучиться.

К Новому году я стала чувствовать себя намного лучше, потому что Макс каким-то образом приспособился и теперь не отделялся от меня, даже спать ложился со мной в спальне, чтобы обнимать и рассказывать о том, что случилось за день. Он просто стал чаще уединяться в ванной. Но как-то раз я не отпустила его туда, потому что почувствовала сильное желание. С этого момента у нас словно началась новая фаза любви, эта волна накрывала нас, и оба мы ощущали себя на пике счастья. Чувственность моя не просто вернулась, а значительно усилилась, и хотя Макс пытался быть осторожным, я забывала обо всем, настолько яркими были наслаждения с ним. У меня даже слезы проступали от избытка чувств, так соскучилась я по его сильным рукам и страстным губам.

В консультации меня успокоили и сказали, что страстный секс – это нормально для здоровой беременности и моего срока, дали всякие памятки и рекомендации по выбору поз. А также напомнили, что неплохо бы начать посещать занятия по подготовке к родам и желательно с мужем. Хотя можно и с подругой, другом или с кем-то из родственников.

Макс нисколько не смутился, напротив, воспринял эту информацию с энтузиазмом. Мы решили, что в дни, когда он будет занят на лекциях, ходить со мной на эти занятия станет Ленка, которая с радостью согласилась, будучи уверенной, что и ей самой это в скором времени понадобится. Хотя парень, с которым она тусила все последнее время, насчет женитьбы помалкивал, а на ее вопросы об этом отшучивался.

– Ты счастливая, – часто говорила мне она, – Тебя твой через три дня в загс потащил почти силой. Где бы мне такого найти.

Я вспоминала нашу первую встречу с Максом и понимала, что наверно всегда его ждала, именно поэтому никого другого к себе не подпускала.

– Знаешь, Ленка, твой человек должен сам тебя найти. Или же ты должна почувствовать того, кто тебе предназначен. А получается, что ты только идешь на поводу у очередного бойфренда и служишь ему просто секс партнершей.

– Знаю. И понимаю, что даже не люблю его. Просто боюсь одна остаться. Годы-то идут, а никто особо на горизонте не появляется.

– Неужели тебе так важен секс с ним?

– Нет. Даже оргазм не всегда испытываю, чаще просто имитирую. Но без секса он давно сбежал бы от меня. Это ж прописные истины. Неужели ты до встречи с Максом не боялась одиночества?

– Честно? Даже не задумывалась об этом. Наверно, я легкомысленная. Если помнишь, все мои парни сами меня выбирали и настаивали на том, чтобы встречаться. Да и встречалась я с каждым всего ничего. А сейчас ревную страшно и думаю только о Максе везде и всегда.

– Наверно, материнский инстинкт у тебя к нему.

– Думаешь? Материнский инстинкт – это стремление заботиться, защищать. А я… хочу его все время. И заботится он обо мне намного больше. Ни разу не подумала о нем, как о ребенке. Он для меня мужчина во всем, не только в сексе. Но секс с ним…, – при этих словах у меня навернулись слезы.

– Что такое? – испугалась Ленка.

– Нет, все нормально. Просто хотела сказать, что так хорошо мне никогда не было. Это настолько сильные ощущения, что не передать словами. Хотя он многого мне сейчас не разрешает из-за беременности, то эту позу нельзя, то эту. А я хочу его всего! Мы же не занимались сексом почти два месяца, у меня тогда совсем пропало желание из-за гормональной перестройки. И он терпел, спать ложился в другой комнате, целовать боялся. Представь, что мы оба чувствуем сейчас. Словно медовый месяц опять.

– У тебя этот медовый месяц вроде и не кончался. С первой вашей встречи ты только и твердишь о том, как тебе хорошо с ним. Если честно, втайне я боялась, что он через пару недель семейной жизни сбежит от тебя. Ты же такая тетеха неумелая. А он настоящим оказался.

***18

Как только утром Макс уехал в универ, мне позвонил его отец.

– Здравствуйте, Николь. Надеюсь, не разбудил и не испугал вас своим звонком.