Читать книгу: «Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день», страница 24
Что это было?
Наверное, свидетелей этому не было – местность была пустынной и вдобавок загороженной горными хребтами.
С высоты примерно полукилометра Свиридов начал пикировать, стараясь не отклоняться от оси канала в горной щели.
При этом он сформировал две команды:
#В любом случае в конце события мое тело должно упасть на клумбу перед главным корпусом.
Это тоже было мысленным посылом по открытому каналу.
#Нанести удар максимальной мощности по оси канала в самую глубину и аннигилировать энергетические образования и нагретые массы!
Видимо, дальнейшее происходило так – или примерно так.
Из глубины канала вверх ударил серый туманный столб, и подхватил блестящую фигурку.
Но Свиридов до последнего продолжал направлять поток энергии в канал, и туманный столб рос, расширялся.
Даже прекратив мысленное воздействие мозг его не отключился, и это восприняли все <люди>, не прерывающие с ним контакта.
Он и они восприняли что-то вспухающее в глубине, разогревающееся и стремящееся вверх, и превращающееся в потом элементарных частиц.
Туманная струя из канала постоянно видоизменялась, и это изменения происходили циклически, с разной частотой, и эти частоты не влияли – почему? – друг на друга, и преобразования практически не взаимодействовали. Материя превращалась в антиматерию, выделялась энергия и поток нагревался, но с весьма высокой частотой происходили другие физические процессы – совершались превращения, сопровождающиеся резким охлаждением потока, но при этом плотность вещества струи не падала, а наоборот возрастала, и стенки канала испытывали могучие удары, передающиеся через горные породы в виде волны землетрясения.
Струя из непонятной смеси материи и антимататерии (или чего?) добралась до стратосферы, расширяясь и теряя скорость, захватывая по дороге окружающие массы воздуха и тем их самым подсасывая к себе – ближайшие горы отозвались камнепадами и оползнями, а ветры начали возникать за сотни и тысячи километров от функционирующего канала.
Блестящая фигурка была заброшена потоком на высоту нескольких десятков километров и давно открылся клапан на кислородном баллоне, раздувая защитный скафандр, потом фигурка резко ушла в сторону и исчезла …
#Полина! Мы с Сашей уже едем! Собирай всех наших!
#Тетя Полина! Это Сережа Вознюков! Мы уже вызвали машину и едем домой! Мы <слышали> все, что передавал дядя Толя!
– Валдис, срочно установи пост около нашей клумбы! И реанимацию наготове!
– Полина Олеговна, у нас серьезных разрушений нет и пострадавших тоже нет …
– Это – для Свиридова!
– Есть пост и реанимацию!
#Полина, все это требует серьезного осмысления! Собирай всех!
#Уже собираю, Потапчик.
#Думаю, нелишне позвать Антипову и Ерлыкину. И твою жену.
#Мама, мы с Катенькой уже подъезжаем! Скажи Владику, пусть попробует просканировать телефон Толи! Владика нужно позвать …
#Полина, это Петя! Ты связывалась со Свиридовыми? Надо успокоить …
#Обязательно, Петенька!
#Мама, поручи дяде Пете систематизировать все наблюдения …
Мари отперла кабинет Свиридова, открыла комнату для заседаний.
Коллективный разум
– Учитывая смешанный состав собравшихся и временное отсутствие некоторых наших членов прошу Петра Филимоновича систематизировать все имеющиеся данные. Вслух и под запись!
– Полина Олеговна! Свиридов в теплозащитном костюме только что упал на клумбу. Он в медсанчасти. Умаров говорит, что командир без сознания, но все жизненно важные функции в норме!
– Все слышали? Толя с нами! Олежка, в реанимацию! Всех мальчишек – туда! Постоянно сообщай нам …
– И Тоне!
– Несомненно! Маргарита Семеновна, командуйте!
В сопровождении Мари в комнату запыхавшись вбежали Баранов и Карцева.
Баранов сразу взял мел и начал писать на доске формулы.
– Саша, отдышись! Ребята, как Толя?
– Жив. Там Тоня, Умаров и мальчишки.
Если бы кто-нибудь смог услышать тот гвалт, что мысленно устроили присутствующие, то мало что понял бы …
Баранов мысленно обсуждал с Олежкой построение формулы, которую он писал на доске, Потап с Полиной пытались выделить доминирующую стадию процесса, произошедшего в Сибири, Дмитрий Германович спорил с Петром Филимоновичем о форме элементарных частиц, несомненно участвовавших в этом безобразии, а Лена Карцева с Олегом и мальчиками пытались понять сущность импульса, вызвавшего столь невероятные физические (и химические?) процессы наблюдаемого явления.
И все это в полном молчании!
Ладно бы только это!
Вдруг в мысленный хор вклинивался сам Свиридов и добавлял сумятицы – он частично слушал мыслеобмен и добавлял свое мнение или, извившись, отключался – его держали на связи <контактеры>, не дающие ему мысленно подключить остальных …
Реанимация
Вся реанимация была заполнена всевозможно аппаратурой, и все это постоянно попискивало, помигивало, выплевывало полоски бумаги с цифрами.
В центре лежал Свиридов, прикрытый простыней, и от него ко всем приборам тянулись разноцветные провода. Среди работающих приборов стояли штативы с емкостями – кровь, физраствор, антисептики …
Около Свиридова на высоком табурете сидела Тоня в белом халате, в стороне сидел Умаров, главный врач, кардиолог, сестры и семеро подростков – тоже в белых халатах.
Умаров постоянно передает по телефону параметры с приборов …
Завибрировал телефон Свиридова и Умаров передал телефон Тоне.
– Ответь.
– Да, Владимир Владимирович. Это Тоня.
– Толя без сознания, но врачи говорят, что все параметры в норме.
– Наблюдали? Да, блестящий скафандр был на нем. Спасибо, у нас все есть.
– Спасибо, Владимир Владимирович, я обязательно позвоню.
– Кто и что наблюдал?
– В Сибири недалеко от «Солнечного» было странное извержение – с ударами, выбросом газов, но без лавы, землетрясением, и радары зарегистрировали блестящую фигуру в струе газа …
– Значит, Свиридов опять влез во что-то серьезное! Слушай, Вера, а у тебя есть связь с Шойгу?
– В Толином телефоне есть Шойгу …
– Умар Умарович, вы лучше поговорите с Полиной Олеговной. Мы … мы знаем об этом событии многое, хотя и не все.
– И что вы знаете, мальчики?
– Дядя Толя спас все человечество, нашу цивилизацию. А дальше глубокая физика, тетя Тоня!
– А вы, мальчики, не знаете каким воздействиям подвергся Свиридов?
– Узнайте у Полины Олеговны …
По все показателям организм Свиридова функционировал нормально, но он не открывал глаза, не отвечал на вопросы – но зато он погладил руку Тони, когда она до него дотронулась.
В чем дело?
Дело в том, что Свиридов принимал участие в коллективном освоении массивов информации, полученных от него и от внешних наблюдателей – пусть не в полной мере, но его мозг был частично доступен <людям> и он принимал участие в обсуждении через Полину или Потапа …
И через час Свиридов ясно и отчетливо сказал «Учитель, я очень устал, мне бы немного поспать …»
Тоня сдерживая слезы обняла его и прижалась к мужу, а мальчики стайкой отправились на помощь к остальным «умникам».
– Слушай, Владик, а ты понял почему там вдруг проскакивает метан? И исчезает …
– Думаю, это газогидраты. Но почему их так быстро не стало!
Толя, ты зазвездился
Тоня перебирала толстую пачку журналов – подборку журналов по спецпочте прислали из пресслужбы СВР.
Во всех этих журналах, популярных в своих странах (и в странах Евросоюза), значительное место занимали материалы о новом Советнике Президента по фамилии Свиридов, в некоторых случаях даже с фотографиями.
Наиболее дотошные корреспонденты раскопали материалы по публичным выступлениям Свиридова, включая научную конференцию в Индии с малопонятной тематикой по какой-то атомной модификации.
Но немало публикаций содержали фантазии на самые разнообразные темы и даже самые безудержные домыслы, почву для которых дали награды на кителе Свиридова – но где они их видели?.
Тоня читала и откладывала наиболее интересные или невероятные статьи для того, чтобы позднее показать их Свиридову.
– Толя, а ты у нас настоящая звезда!
– Привет, милая! Что ты имеешь в виду?
– Видишь вон у пачку журналов? Как минимум одна публикация о тебе есть во всех и на всех языках! Весь мир интересует личность нового Советника нашего Президента. Я узнала много нового о господине генерале Свиридове! И даже о том, что он кегебешный сатрап, пытавший узников в застенках!
– А полезного там имеется хоть что-нибудь?
– Смотря что считать полезным … Но мне было интересно! К тебе еще журналисты в очередь не встают?
– По крайней мере запросы имеются! И иногда топтуны меня сопровождают – когда я даю им такую возможность …
– К этим журналам приложена справка по наиболее важным публикациям …
– Даже так! Есть и важные? Полезные?
– Справка адресована тебе Владимиром Владимировичем – вот надпись. Значит, что-то нужно. Или просто для сведения?
– Для справок тоже важно …
Свиридов внимательно – и привычно очень быстро – стал перелистовать журналы.
Я не ухожу
я не прощаюсь
Свиридов пел уже больше часа, но зал слушал его так, как будто концерт начался только-что.
А потом после некоторой паузы он задумчиво и негромко запел:
© ©
Еще он не сшит,
твой наряд подвенечный
И хор
в нашу честь
не поет,
А время торопит -
возница беспечный,
И просятся
кони в полет,
И просятся
кони в полет.
Ах, только бы тройка
не сбилась бы с круга,
Бубенчик
не смолк под дугой.
Две верных подруги –
любовь и разлука
Не ходят
одна без другой,
Не ходят
одна
без другой.
Свиридов всегда пел не так, как пели другие.
Он пел не так, как пели известные и именитые, он пел не так, как пели заслуженные и народные, он пел не так, как пели молодые и амбициозные.
Он пел по своему.
Часто не так, как было написано автором …
Вечером народ выходил из Дома культуры в темноту ночи, наполненную светом фонарей.
Виктор Скворцов шел со своими женщинами. Раньше он почти силой соединял их, удерживая их под руки, а теперь они сами ласково брали его под руки – с правой стороны Виолетта, с левой – Лена.
– Витя, ну как он это делает? Ведь Вертинский поет совсем не так! – нервно говорила Виола.
© ©
Вы не бойтесь –
Пес не будет плакать.
А тихонечко
ошейником звеня,
Он пойдет
за вашим гробом
В слякоть,
не за мной,
А впереди меня.
– А мне кажется, что он поет именно так, как пел Вертинский, – задумчиво отвечала Лена. – И как всегда – до самых печенок …
© ©
Святая наука –
расслышать друг друга
Навеки,
на все времена.
Две странницы вечных –
любовь и разлука
Поделятся
с нами
сполна.
Он пел не тихо и не грустно, не пиано, и не громко, не кричал от боли – он пел душой, как всегда …
И вдруг …
© ©
Ты далеко
в эту звездную ночь,
Нам телефоны
не могут помочь,
Нас телеграммы
уже не спасут,
Только останется
времени суд.
Шел я
по улицам и городам,
Но не нашел,
не нашел тебя там.
Кто мне поможет,
ведь нет уже сил.
В Римскую полночь
я дверь отворил,
Дверь отворил …
Эту вещь слушатели знали по исполнению Александра Михайлова, знаменитого артиста и певца, но Свиридов казалось пел еще душевнее и еще проникновеннее.
И голос его страдал еще сильнее …
© ©
Раннее утро в соборе.
Где-то вверху
в витражах
Санта-Мария Маджори
В красно-зеленых слезах.
Санта-Мария Маджори,
Счастья мне дай
вместо горя.
Санта-Мария Маджори
Смотрит
с печалью
в глазах.
Блудная совесть
стучалась ко мне,
В горьком,
туманном,
назойливом сне.
Кто мне поможет,
ведь нет уже сил.
В Римскую полночь
я дверь отворил,
Дверь отворил.
Раннее утро в соборе.
Где-то вверху
в витражах
Санта-Мария Маджори
В красно-зеленых слезах.
Санта-Мария Маджори,
Счастья мне дай
вместо горя.
Санта-Мария Маджори
Смотрит
с печалью
в глазах …
Это было настолько неожиданно и прочувствовано, что аккомпанемент зазвучал далеко не сразу. Первым очнулся Аркадий и его скрипка стала вторить голосу …
Свиридов замолчал – вернее, замолчал его голос, но в зале оставалось ощущение от только что прозвучавшего, и слушатели не могли сразу оправиться от этого …
А Свиридов, не дав всем оправиться, громко скомандовал:
– Сто пятнадцатая группа, ко мне!
После короткого замешательства к сцене заспешили Виктор Скворцов, Лена Скворцова, Костя Грачев и Сергей Дементьев, и стали взбираться по лесенке на сцену.
– Вот с кем мы когда-то начинали учиться в институте! Тонечка, иди к нам, ты появилась тогда у нас на первом курсе …
Из директорской ложи к ним направилась и присоединилась Тоня.
– Вера, иди к нам! Хоть ты и училась в другом институте, но ты наша!
На сцену пошла Вера Грачева.
– Виола, иди к нам. Тота, на сцену!
Виолетта Ерцкая неуверенно направилась к сцене.
– Мы принимаем тебя в нашу группу! Анфиса Веселова, то есть Дементьева, иди к нам! Мы тебя тоже принимаем, хотя и ты кончала не наш институт!
И к сцене пошла жена Дементьева.
– Вот мои коллеги, которые прошли со мною всю жизнь. И мы остались верны друг другу, и чтобы в нашей жизни не случилось, мы останемся нашей дружбе верны … Прошу не обижаться всех, кто остался в зале, и кого я тоже считаю своими близкими друзьями.
– Костя Докукин и его прекрасная Любаша!
Где-то в десятых рядах встал Костя и помахал рукой, рядом с ним встала Люба, с годами не потерявшая былой красоты.
– Карен Варданян, мой давний друг и коллега!
В ложе по левому краю зала встал Карен.
– Лена Карцева и Полина Ерлыкина!
– Мои друзья – ансамбль «Живой звук»! Друзья не только по музыке, но и по жизни!
– Мои сестренки! Девчонки, где вы?
В зале стали вставать жены офицеров из отряда полковника Воложанина.
– Дашенька, а ты?
Встала Даша Огородникова (которая Воложанина), как обычно краснея от всеобщего внимания.
– Я не приглашаю сюда мальчиков, не приглашаю наших детей и внуков, хотя они тоже дороги нам. Но если они выйдут сюда, то будет толпа. Правда, правда, будет настоящая толпа!
И Свиридов без музыки запел:
© ©
Чем дольше живем мы,
тем годы короче,
Тем ярче
друзей
голоса.
Ах. только б не смолк
под дугой колокольчик,
Глаза бы глядели в глаза,
Глаза бы
глядели
в глаза.
Ему попевали не только те, кто стоял рядом с ним на сцене – многие в зале тоже шевелили губами …
Скрипач Аркадий Аскадский легонько касался пальцами струн.
Петя Дормидонтов, профессор и лауреат, едва касался поверхности барабанов металлическими метелками.
Другой профессор и лауреат Дмитрий Лопаткин стоял молча, опершись руками на рояль.
© ©
То берег,
то море,
то солнце,
то вьюга,
То ласточки,
то воронье.
Две вечных дороги –
любовь и разлука
Проходят
сквозь сердце
мое.
Тоня стояла, охватив своими руками руку Свиридова и прижавшись лбом к его плечу.
Две женщины обнимали Виктора Скворцова и он обнимал их.
Обнявшись стояли Грачевы и Дементьевы.
© ©
Святая наука –
расслышать друг друга
Навеки,
сквозь все времена.
Две странницы вечных –
любовь и разлука
Поделятся с нами
сполна.
Высокий, худой, седой Семен Черномырдин с флейтой еле слышными звуками вторил Свиридову.
Около Черномырдина, прислонясь к стойке с инструментами и охватив себя руками стояла Полина Ерлыкина, невысокая, полненькая, красивая …
© ©
Мы сами открыли ворота,
Мы сами
счастливую тройку
впрягли.
И вот уже что-то
маячит пред нами,
Но что-то погасло вдали.
В ложе Карен Варданян склонялся и целовал руку Маргарите Антиповой.
В другой ложе обнимались Гриша и Ульяна Свиридовы и Владик Медяков с Вероникой Грачевой.
В зале, стоя, обнимались и целовались Докукины.
Тихо и дружно утирали слезы «сестренки» Свиридова.
Зал взволнованно и благоговейно молчал …
А Свиридовы стояли на сцене такие молодые.
Внезапно
Внезапно Свиридов начал падать – падать так, как падают смертельно раненые сильные мужчины, чуть раздвигая ноги и стараясь удержаться за воздух растопыренными пальцами.
Сзади его подхватили Скворцов и Дементьев, перед ним, стоя на коленях, за ноги его обнимала Тоня, а Лена и Виолетта поддерживали его за руки.
Через барьер ложи перепрыгивал Карен Варданян, громадными шагами по проходу бежал Костя Докукин, с воплем из другой ложи вылетела Ника, а из кулисы быстро шел старик с седой гривой, с чеканным смуглым восточным профилем и саквояжем в руках. Это был Умар Умарович Умаров, случайно оказавшийся в зале и уже обеспокоенный видом Свиридова.
Ему было достаточно прикоснуться сухими пальцами к шее Свиридова и через мгновение игла шприца прямо сквозь рукав вошла в плечо, поддерживая деятельность сердца.
Глаза Свиридова смотрели вдаль, и, казалось, что-то там видели, но он сказал очень спокойно и четко – микрофон не был отключен и это услышал весь зал.
– Я здесь!
Свиридова поддерживали и к нему быстро бежали офицеры во главе с полковником Воложаниным, их жены и сыновья, с другой стороны – Мари Козлова и полковник Валдис Лазарис. Внешне оставались спокойными только те, кто имел возможность обмениваться информацией мысленно, и поэтому Карцева, Баранов, Потапович, Лопаткин, Дормидонтов, Ерлыкина, все мальчики оставались на своих местах.
Только Полина Ерлыкина прошла на сцену, с нею за кулисы прошли Семен Гаврилович Черномырдин, Олег Ерлыкин и его девушка Катя, неизменно следующая за Олегом.
– Катя, быстро на сцену девушек – Шурочку, Гелю, Валю! Они должны быть в гримерке!
И Катя быстро пошла и также быстро вернулась с девушками.
Олег уже сидел за роялем и что-то прошептал девушкам.
Свиридову поднесли кресло, посадили его – Умаров вслушался в то, что говорила ему Полина Ерлыкина и кивнул.
Олег положил пальцы на клавиши и негромко полилась мелодия.
И девушки удивительно слаженно и тоже негромко запели:
© ©
Дай бог слепцам
глаза вернуть
и спины
выпрямить горбатым.
Дай бог
быть богом
хоть чуть-чуть,
но быть нельзя
чуть-чуть
распятым.
Зал смотрел на Свиридова и все видели, что губы его шевелятся …
А девичьи голоса продолжали, и голос их нарастал …
© ©
Дай бог
не вляпаться
во власть
и не геройствовать
подложно,
и быть богатым —
но не красть,
конечно,
если так возможно.
К роялю Олега присоединилась скрипка Аркадия Аскадского – он появился следом за Валентиной Суковициной …
© ©
Дай бог
поменьше
рваных ран,
когда идет
большая драка.
Дай бог
побольше
разных стран,
не потеряв своей,
однако.
Среди женских голосов прорезывались и мужские – это несколько офицеров из отряда Воложанина, участвующих иногда в бек-вокале, начали подпевать …
© ©
Дай бог,
чтобы твоя страна
Тебя не пнула
сапожищем.
Дай бог,
чтобы твоя жена
Тебя любила
даже нищим.
Казалось, что среди мужских голосов слышен и голос Свиридова – по крайней мере он шевелил губами …
© ©
Дай бог
лжецам
замкнуть уста,
Глас божий
слыша
в детском крике.
Дай бог
живым
узреть Христа,
Пусть
не в мужском,
так в женском лике.
Но среди высоких женских голосов и эхом звучащих мужских вдруг прорезался очень низкий, но не мужской голос, который пел не слова, а просто вторил музыке.
Первым расслышал это Олег, понял источник этого низкого контральто, и, откинув голову, прислонил ее к груди Кати.
И стал слушать ее голос прямо из ее груди …
© ©
Дай бог всего,
всего,
всего
и сразу всем —
чтоб не обидно…
Дай бог
всего,
но лишь того,
за что потом
не станет
стыдно.
Никто даже не заметил, что к звукам рояля и скрипки присоединился звонкий и высокий звук трубы – это Семен Гаврилович не смог оставаться в стороне и играл, направив трубу не в зал, а в кулису, чтобы не заглушать звуки скрипки и рояля …
А импровизированный женский хор, никогда раньше не исполнявший эти стихи Евтушенко, и вообще не выступавший в таком составе, громко заканчивал …
© ©
Дай бог,
дай бог,
дай бог,
дай бог …
И Свиридов встал – он встал сам, но его поддерживали, он поднял руку, и медленными шагами пошел в кулису …
Я не ухожу
Его уложили на их семейной широкой кровати, около него непрерывно сидела Тоня, держа его за руку.
Она подавала ему стакан, приподнимая его голову. И никому это не доверяла, а когда она отходила, то ее место занимала Уля или Гриша.
Ночь прошла спокойно, хотя Умаров несколько раз подходил к Свиридову и щупал у него пульс.
На что Свиридов, не открывая глаз, негромко говорил – «Учитель, все путем!».
О том, что Свиридов – частично! – находится в некотором параллельном пространстве и общается там с кем-то, знали Полина Ерлыкина и все обладающие таким способностями его коллеги, а Полина сразу сказала об этом Тоне, Уле и Грише, успокаивая их.
Или, наоборот, напрягая их?
Утром в комнатах охраны за столами сидели два полковника – Воложанин и Лазарис, на головах у них были гарнитуры с наушниками и микрофонами, а перед ними стояли две широкополосные рации.
Еще перед ними лежали большие блокноты, шариковые ручки, сотовые телефоны – свои, фирменные – и карманные рации для связи со своими подчиненными.
Рядов в кабинете Свиридова сидела за столом Маргарита Антипова – перед нею тоже стояла широкополосная рация и сотовый телефон.
Обычные телефоны и здесь, и в квартире Свиридовых, были отключены.
К Антиповой то и дело приходили ее заместители и другие сотрудники фирмы.
Приходили они через пост охраны – на лестничной площадке дежурили два офицера из отряда Воложанина, и встречали приходящих.
Офицеры были прекрасно знакомы посетителям – в компактном городе все друг друга прекрасно знали, но сейчас они не улыбались и встречали всех серьезным и оценивающим взглядом.
И потом негромко говорили в свой сотовый – например, «Маргарита Семеновна, к вам Елена Геннадиевна Долгополова».
И Антипова нажимала кнопку и дверь на лестничную площадку открывалась – так ее открывал и Свиридов, только это не всегда сопровождалось докладом охраны – у двери была и обычная кнопка звонка.
Все эти меры предосторожности ни у кого не вызывали удивления – Свиридов неплохо приучил всех к самым разнообразным мерам безопасности.
У кабинета Антиповой в главном здании института тоже сидела секретарша, и у кабинета – рядом – кабинета Почетного Генерального – тоже.
И сидели дублерши – в другом конце приемной, за шкафами. Молодые девчонки, еще не кончившие спецучилища, которое выпускало библиотекарей, делопроизводителей, секретарей и других специалистов для первого отдела, подразделений института и вспомогательных служб. Девчонки (а «мальчишек» было маловато) уже через три месяца учебы начинали практиковаться и в учебном плане это предусматривалось, а со второго года работали по совместительству на полставки, и потом, после окончания училища, переходили работать на постоянной основе.
Так Свиридов решил проблему вспомогательного персонала …
