Читать книгу: «Дорога к вершине», страница 5

Любопытство манило поскорее взобраться на гору.

Тротуарную плитку сменила каменистая тропа к подъёму на холм, красноватый цвет которой напомнил Грише угольный горелик. Но на терриконик этот холм не походил ничуть. Это привело Гришу в некоторое замешательство:

«Как необычно выглядит эта почва!»

8

Друзей у Грини насчитывалось шестеро, включая брата Мишу и лучшего друга Витю.

Витя, единственный из всей компании, жил с противоположной стороны посёлка. Но судьба забросила его и Гриню в одну группу детского сада.

Остальные ребята жили по соседству, на той же и двух ближайших улицах, в схожих одноэтажных домах, и большинство из них обитали в более просторных, чем Гриня, его родители и брат, условиях.

Дом Епихиных, в котором жили шестилетняя Таня и пятилетний Юра, находился от Грини ближе других. Брат и сестра с родителями занимали половину дома, перегородками поделенного на три комнаты и кухню.

Отец Тани и Юры, как и Андрей Олегович, работал на заводе, но в другом цехе. Каким-то начальником, Гриня не знал, каким именно. Но он видел, что отец его друзей был требовательным, а временами и жёстким человеком. Домой приходил поздно, нередко работал в праздники и выходные. И своим детям он почти не уделял времени.

Мама Тани и Юры работала швеёй на ткацкой фабрике, производила впечатление кроткой женщины, но при этом детей она, в тон мужу, держала в ежовых рукавицах.

Их дети были озорной, лёгкой на подъём спетой парочкой, что нисколько не мешало им частенько ссориться друг с другом, бесконечно о чём-то спорить и драться.

Таня была кареглазой, бойкой девочкой среднего роста. Густые кудри её спускались до пояса. Волосы Таня чаще всего прихватывала резинками в два хвоста. Возиться с причёсками ей обычно было лень, оттого в тёплое время года волосы Тани всегда были взъерошены и лезли в лицо, а зимой из-под шапки торчали беспорядком.

Младший брат Тани был худым, малорослым, но жилистым и подвижным мальчиком. Эти качества позволяли ему быстро бегать, прыгать и проворно лазать по деревьям. Порой, когда обстоятельства складывались таким образом, что Гриня и Юра гуляли вдвоём, излюбленным их совместным времяпрепровождением было именно верхолазание.

Карабкаясь на крону очередного покоряемого дерева, между собой Гриня и Юра то и дело называли друг друга верхолазом и обезьяной.

Толя Гронкин жил с отцом. С ним одним. Толик был добрым, конфузливым ребёнком. Гриня знал, что несколько лет в детском саду Толя посещал логопеда по причине картавления и заикания. Теперь речь Толи исправилась и даже заикаться он практически перестал.

Гриня не замечал и не придавал значения тому, каким человеком был Толин папа. Он знал и видел, что папа Толи добр и безобиден. А причуды… У кого их не бывает?

Два десятилетия спустя Гриша узнает, что этот человек повесится. Прямо у себя дома. И узнает, что Толин папа был неуравновешенным и нервным, «общался» с кем-то невидимым, кого «видел» он один. Гриша помнил: бывало, папа Толи ни с того ни с сего вдруг произносил вслух чудные нелепости. А работал то дворником, то сторожем.

Гриня жалел Толю и переживал за него, чувствуя, что судьба к нему не шибко благосклонна: Толя со своим отцом жили за гранью бедности. Приходя к ним в гости, из года в год Гриня наблюдал старую засаленную мебель, посеревшие и частично ободранные обои, гору заскорузлой посуды, всю в сколах и трещинах. В холодильнике и на столе у них можно было увидеть только простую, самую дешёвую еду, даже в праздники.

Гриня радовался, что в их компании Толя чувствовал себя вполне комфортно, гораздо раскованнее, чем где бы то ни было ещё. А друзья, как и он сам, считали Толю неотъемлемым членом коллектива.

Зная о действительном положении дел в семье Толика, Гриня каким-то нутром, всецело и безгранично уважал друга за то, что тот никогда, ни словом, ни намёком ни на что не жаловался. Толя не роптал.

И наконец, друг, с которым Гриня познакомился всех позже, но который в одночасье влился в компанию, да так, словно являлся его составляющей уже лет сто, был Ваня Симаков.

Жил Ваня как в цыганском таборе. Правда, сам он так не считал: это так со стороны виделось Грине, который никогда не мог понять до конца, с кем постоянно живёт его друг?

В какой день недели не пришлось бы ему наведаться в гости к Ване, в его доме всё время кто-нибудь да присутствовал. Помимо родителей, дедушки и бабушки Вани (которые регулярно ходили на работу), с ними то и дело жил кто-то ещё. Состав этих людей менялся: то к ним заезжали и оставались на месяц-другой какие-то дяди-тёти, двоюродные бабушки, троюродные братья, друзья, друзья друзей, их родственники…

Эта разномастная публика, которая виделась Грине шумным балаганом, была для Вани естественной стихией: со всеми он умудрялся найти общий язык, обо всех вдохновлённо и подробно рассказывал и в целом был убеждён, что все эти люди, обитающие периодически у них в доме, – «мировые личности». Так он о них и говорил.

В первый класс Гриня с Витей пошли в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом. В ноябре наступили первые в их жизни школьные каникулы. После скучных уроков друзья смогли, наконец, полностью переключиться на уличные развлечения.

Дни стояли холодные, сопровождаясь ветрами и метелями.

Чувствуя запах свободы и понимая, что дни осенних каникул скоротечны, друзья старались как можно больше времени проводить на улице, в компании друг друга.

Как-то в воскресенье, поутру, собравшись компанией и вдохновившись Витиным пересказом просмотренного накануне фильма «Дети капитана Гранта»⁸, ребята поддались на Гринины уговоры – самим отправиться на поиски приключений. Так, как это сделали герои фильма.

Конкретного плана не было, поэтому изначально решили просто сходить к гаражам, полазить по крышам и поискать на них что-нибудь интересное и полезное.

Компания состояла из семи человек: Грини, Вити, Миши, Симакова Вани, Епихиных Тани и Юры и Гронкина Толика. Из них первоклашками были только Гриня с Витей, остальные ребята возрастом были младше и до сих пор ходили в детский сад.

Путь к гаражам лежал по мосткам через болото, по пути к которому Гриня и Витя развлекали товарищей рассказом о начале их дружбы.

– Когда мы ходили в младшую группу, – гордо вещал Витя, – мы общались редко, но до тех пор, пока не произошёл один случай. Мы вышли на прогулку, и Гриня взялся лепить снеговика.

– Витюха, увидев, как я мучаюсь, – перехватил инициативу Гриня, – решил мне помочь.

– Снеговик получился выше нас самих!

– Ага, пальцы себе чуть не отморозили.

– Ноги ему из снега слепили. А руки и нос из веток.

– И на голову вместо шапки сито нахлобучили.

– С того дня мы стали лучшими друзьями!

Летел редкий снег.

Ребята добрались до гаражей, взобрались на крыши и разбежались по сторонам, выискивая «трофеи».

Гриня с Витей нашли автомобильную покрышку, из которой предложили сделать качели, а Миша с Толиком – камеру от грузовика.

– Если окажется целой, то летом на ней будем плавать в озере.

Таня с Юрой нашли антенну от радиоприёмника, заявив, что ею можно будет фехтовать, как шпагой. А Ваня – поломанную клюшку, заключив, что починит её.

– Ещё её можно использовать в качестве меча! – подсказал Витя.

– А если к концу привязать камень, то и за булаву сойдёт, – подал идею Миша.

– Вообще-то, лучше всего ею будет яблоки с дерева сшибать, – заметил Ваня.

– Да? Интересно только, где ты в ноябре яблоки возьмёшь? – засмеявшись, спросил его Юра.

– Вырастут. На будущий год.

Набегавшись по крышам и спустившись обратно на землю, друзья пришли к выводу, что пока их прогулка недостаточно походит на приключения.

– Давайте тогда пойдём вдоль ручья. Узнаем, куда он ведёт? – предложил Гриня.

– Давайте! О, здорово! – поддержали идею остальные.

И ребята двинулись в путь.

Ваня указал на ущелье.

– Здесь глубина воды будет как раз по рукоять моей клюшки!

– Там, впереди, ручей превращается в реку, – заверил Гриня, указывая направление, – просто отсюда не видать. И делается глубоким.

– Серьёзно?

– Ага, я сам видел.

– Мне папа рассказывал, что эта река никогда не замерзает, даже в лютые холода, – вставила Таня.

– Чепуха! – возразил Витя. – Здесь, рядом с болотом, может, и не замерзает, но там, куда мы направляемся, при сильных морозах она застывает: я тебе точно говорю.

– Ты-то откуда знаешь?

– Почём известно? – одновременно спросили Таня и Миша.

– В том году мы один раз уже ходили туда, – признался Гриня, – там и вправду был лёд.

– Ого! – впервые за время прогулки подал голос Толя. – И далеко вы прошли?

– Да не особо, – отмахнулся Витя.

– Надеюсь, сегодня пройдём куда дальше! – воскликнул Гриня.

Подзадориваемые такой перспективой, полные энтузиазма, друзья продолжили путь, предвкушая себе будоражащие впечатления.

Какое-то время шли молча. Тишину нарушало лишь похрустывание снега под ногами.

Небо затянуло, и снег пошёл обильнее.

Молчание нарушил Витя:

– А кто-нибудь знает, что этот ров люди вручную копали? Чтобы реку пустить.

– Впервые слышу, – удивился Гриня.

– Я тоже, – прибавил Миша. – А ты точно уверен, что это так?

– С чего ты взял? – недоверчиво прибавил Толя.

– Мне дед рассказывал, это русло рыли при строительстве завода и для самого завода. В этом ручье вода циркулирует с одного из заводских цехов и возвращается обратно, в него же.

– Зачем? – не понял Гриня.

– А-а, для чего-то это заводу нужно. Сам не знаю.

– Глупости. Это самая обычная река! – уверенно ввернул Толик.

– Вот и нет! – рассердился Витя. – Говорят тебе: ручей строили для заводских целей, это всем известно. Для каких конкретно, не знаю, но, считаю, ничего опасного в нём нет!

– Это почему? – заинтересовалась Таня.

– Да потому что иначе он не тёк бы под открытым небом в полной доступности для любого желающего! – значительно аргументировал Витя.

Против такого аргумента возразить оказалось нечего. К тому же каждый из ребят видел, что вода в ручье окрашена жёлтыми и фиолетовыми пятнами.

– Вот те, – Гриня указал на воду, – похожи на пятна, которые бывают, если в лужу бензин прольёшь.

– Или масло, – высказался Ваня.

– Или, например, если в этой воде постоянно остужать стружку раскалённого металла, – блеснул эрудицией Витя.

Правый берег ручья окаймлял забор от садовых участков, а левый, в некотором отдалении и на возвышении, – гаражный кооператив.

– Кстати, кто-нибудь знает, откуда ручей берёт начало? – вдруг спросил Гриня.

– С завода. Вы же сами сказали, – ответила Таня.

– Он не об этом, – вмешался Миша, – там, у болота, стоит каменный мостик: сегодня мы его пересекали. А под ним арка, помните? Вот из неё, по трубам, вода и вытекает под открытое небо.

– И что с того? А утекает куда? В необозримую даль? – пошутила Таня.

– Выясним, где эта даль! – с вызовом воскликнул Гриня.

– Да!

– Да! – закричали остальные.

Время приближалось к полуденному. Снег покрыл долину, гаражи остались позади, а тропа оборвалась, и дальше пришлось идти по бурелому между дикорастущими кустарниками.

– Похоже, этим путём долгие годы никто не ходил! – ликовал Гриня.

Ребят, как и его самого, перспектива столкнуться с препятствиями и возможными опасностями нисколько не огорчала. Напротив, они даже надеялись, что в пути им встретятся трудности, и думали о них с предвкушением и трепетом.

Подстёгиваемые возможностью проявить смелость, отвагу и смекалку, ребята во главе с Гриней и Витей протаптывали себе тропу.

Шли в оговоренной последовательности: Гриня, за ним Витя, Миша, потом Таня и Юра, а замыкали шествие Толик с Ваней.

И тут неожиданно путь оборвался, а точнее, упёрся в место слияния двух ручьёв, сразу за которым начиналась река, более широкая, быстротечная и глубокая.

– Похоже, те, кто утверждают, что река течёт с завода, не совсем правы, – съязвил Толик.

– Интересно! Вот это по-настоящему захватывающе! – ничуть не обидевшись и словно не заметив, что фраза была обращена прежде всего к нему с Гриней, обрадовался Витя.

Речка-приток прибывала слева.

– Слушайте! Я ещё подумал, зачем это там, позади, через ручей, было бревно переброшено? – подал голос Юра. – Это нам, получается, по нему и надо было переправиться, а не сюда идти!

– Бревно? – переспросил Миша, который его не приметил.

– Я тоже его видела! – вклинилась Таня.

– Идёмте! – поторопил остальных Гриня.

Друзьям ничего не оставалось, как повернуть назад.

Комья снега, опускаясь в бурлящие потоки реки, растворялись в тёмных водах.

Вскоре команда вышла к месту, где ручей можно было пересечь без особых усилий. Ствол упавшего дерева лежал там неподвижно и ровно.

Помогая друг другу, ребята стали перебираться на противоположную сторону. Там, вдоль берега, возвышался высокий металлический забор.

– Придерживаемся! – скомандовал Гриня.

Идти стало труднее. Кусты дикого вишняка и обмёрзший репей затрудняли движение, существенно снизив скорость путников.

Гриня торжествовал:

– Настоящие трудности. Наконец-то!

Заражаясь его запалом, и остальные заметно оживились.

Миновало полтора часа с тех пор, как они выдвинулись в поход, когда на пути выросла преграда. В этом месте забор обрывался и уходил на три метра влево – прямо в реку.

– Детей капитана Гранта такой пустяк не остановил бы! – провозгласил Витя.

Но перелезть забор через верх не вышло бы даже у него и у Грини, не говоря уже о ребятах помладше, а поэтому было принято решение перебираться по горизонтали, где вдоль забора была прикреплена широкая металлическая окантовка.

– Если ногами мы встанем на окантовку, а руками будем крепко держаться за прутья, то переберёмся без труда, – инструктировал Витя.

Один за другим ребята стали взбираться на забор.

– Вниз не смотреть! – командовал Гриня. – Держитесь крепко! Не намочите ноги!

Маленькими осторожными шажками друзья стали перемещаться.

Гриня карабкался первым и первым же достиг края забора. Под весом семерых детей он немного накренился.

Вода в реке грозно поблёскивала, была мутной и непроглядно серой.

Когда Гриня увидел своё размытое отражение, внутри у него что-то содрогнулось. Однако он решил не сообщать друзьям о своих ощущениях, чтобы никого не пугать.

Перебравшись на противоположную сторону забора, он начал двигаться к берегу. У края его сменил Витя. В этот момент конструкция пошатнулась во второй раз, уже сильнее, и дети, кто-то завизжав, а кто-то закричав, вцепились в сетку. Один только Миша, с испуга, напротив разжал пальцы. На старшего брата вперился взгляд, полный неотвратимого ужаса.

Впоследствии Гриня и самому себе не мог объяснить, как ему удалось это сделать, но он успел резко выбросить вперёд руку и, как клещ, ухватился за Мишину куртку. Реакция Вити тоже не подвела: подоспев на помощь, он подхватил Мишу под локоть, и совместными усилиями друзья втащили мальчишку обратно на забор; лишь ботинок Мишиной левой ноги успел скользнуть по воде.

Помогая и придерживая друг друга, ребята благополучно перебрались на берег и лишь здесь, на твёрдой почве, сумели в полной мере оценить случившееся и дать, наконец, волю чувствам.

– Вот вам и поиски приключений, – почти плакал Толя.

– Ему домой надо, и срочно, – произнесла Таня, с тревогой указывая на Мишин ботинок.

– Зачем мы полезли-то? Надо возвращаться, а не геройствовать! – воскликнул Ваня.

– Вы это прекратите! Из-за такой ерунды выдумываете уже, – поспешил унять панику Миша. – Я не согласен через этот злосчастный забор лезть обратно. А вы? Раз уж мы его преодолели, давайте отыщем иную дорогу. Мне вот совершенно не хочется возвращаться тем же путём. А вам?

Настрой Миши подействовал. В большинстве своём ребята продолжали гореть желанием двигаться дальше и выяснять, куда же всё-таки приведёт их река?

Миша стянул с ноги ботинок.

– Слегка подмочило палец. Пустяк! – заверил он. – В целом-то обувь почти сухая.

И друзья снова отправились в путь.

Садовые кооперативы вскоре оказались позади, а впереди замаячил лес.

– Поглядите-ка! Река впереди снова расширяется, – указал Ваня на новый приток.

– Наверняка и углубляется, – тревожно прибавила Таня.

– Очевидно, так и есть, – задумчиво произнёс Витя.

– Красиво как! – изрёк Гриня, разглядывая окружающий пейзаж и замечая, что снег почти перестал падать.

Вид окрестностей реки завораживал: ветви деревьев, отяжелевшие от свежего снега, опустились низко. Кругом разлились запруды. Всё это напомнило Грине картинку с искрящейся блёстками новогодней открытки.

Пробираться по такому бездорожью стало в разы сложнее, и куда опаснее, чем когда они шли вдоль забора. Темп движения юных путников заметно снизился. Вооружившись палками, проверяя ими почву перед собой на твёрдость, ребята медленно продвигались вперёд.

Всё чаще теперь перед ними встречались места затоплений, сокрытые сугробами, лужищи под неокрепшим слоем льда, кочки да коренья деревьев.

Так ребята брели ещё час, молча, уже почти не радуясь дороге.

Гриня рассчитывал, что река, обогнув садовые кооперативы, выведёт их по своему руслу к насыпям железнодорожных путей. Однако он не знал, как долго им придётся до них добираться. И поэтому на всякий случай не спешил сказать об этом вслух. Тем не менее, поглядывая на выражение лица лучшего друга, сделавшееся озабоченным, Гриня догадывался, что мысли Вити, наверняка, сходятся с его собственными.

Больше всего Гриня теперь опасался, что кто-нибудь из младших сдастся, начнёт хныкать и этим, вне сомнения, подорвёт боевой дух команды. Однако пока ребята покорно шагали следом.

«Но надолго ли хватит их терпения?»

Гриня полагал, и небезосновательно, что оно уже на исходе.

Правый берег, по которому они шли, стал более ухабистым, а места затоплений более обширными. Приходилось обходить их всё дальше и дальше. По пути встречались деревья, целиком упавшие в реку.

Ребята то и дело косились на левый берег: он выглядел куда более высоким и пологим.

Стали обсуждать, как перебраться на противоположную сторону, но Гриня пока не решался переправлять отряд ни по одному из упавших деревьев, поскольку все они были недостаточно широки в стволе и, следовательно, не могли считаться в полной мере надёжными для перехода. Более того, большинство из них и вовсе не достигали противоположного берега.

Лица и пальцы рук ребят стали замерзать, а спины, напротив, взмокли от пота. Пришла усталость, а конца пути всё не предвиделось.

Первым сдался Юра, а за ним и Толик, став причитать об усталости и желании поесть и согреться.

Таня, Гриня, Ваня, Витя и Миша хором стали их успокаивать:

– Не дрейфить!

– Мы уже больше половины прошли!

– Почти у цели.

– Факт!

– Просто надо поспешить.

Выбора у младших, так или иначе, не было. Окажись здесь одни, вне сомнений, они давно потеряли бы не только волю, но и направление пути.

Искоса поглядывая на лучшего друга, Гриня думал, что Витя и сам испытывает нечто подобное панике. Во взгляде его читалось: «А вдруг мы потерялись, и что тогда?»

Гриня понятия не имел, сколь долгой окажется дорога, но, приняв в расчёт то обстоятельство, что река делала поворот вправо, предположил, что, скорее всего, отвалы железной дороги не так уж и далеки.

С беспокойством поглядывая на небосвод, Гриня подгонял и подбадривал товарищей, чтобы они ускорили шаг. Уговорив их пуститься в этот поход, он чувствовал теперь лежащую на нём ответственность.

И тут они увидели упавшее в реку огромное дерево, корни которого торчали высоко над землёй. Ветвями оно глубоко ушло в воду, но ствол находился над её поверхностью и достигал противоположного берега.

– Это наш шанс! – указал Витя.

– То, что нужно! – объявил Гриня, мысленно рассудив, что лучшей возможности у них, наверняка, не представится.

– Ура! Переправа! – воскликнул Ваня и раньше остальных взобрался на ствол.

Держась за торчащие в стороны ветви дерева и таким образом удерживая равновесие, он стал перебираться на противоположный берег.

– Следующим пойдёт Юра, потом Таня, Миша и Толик, – распорядился Гриня. – А мы с Витей – замыкающими, – и прошу: будьте осторожны, пожалуйста! Нам нельзя поскользнуться!

«Хорошо хоть снег перестал падать», – думал он с опаской, хмуро глядя друзьям под ноги.

По лицам его товарищей невооружённым глазом было видно, как они измождены.

– Немного остаётся, ребят! – подбадривал Витя.

Когда все благополучно переправились на противоположный берег, Гриня решился-таки, наконец, озвучить свои мысли:

– Нам лишь нужно добраться до железнодорожных насыпей.

Витя расплылся в улыбке: явно, он думал о том же самом.

– А откуда здесь взяться железной дороге? Мы же не к Виражам идём, – поинтересовался Толя.

– Почему ты так уверен? – обратилась Таня к Грине.

Гриня с Витей принялись объяснять, что, судя по их расчётам, они ориентировочно должны выйти именно к Виражам. Виражами меж собою они называли особо высокие насыпи железной дороги с крутым спуском вниз, куда зимой они любили ходить кататься на ледянках.

– Мы шли там и свернули вот так, – Гриня рисовал схему на снегу. – Следовательно, железка вон там, – и он указал направление.

Неизвестность пугает, а знание придаёт сил. Вот и ребят заметно приободрило сообщение Грини: им в действительности удалось ускорить шаг.

Однако обозначенная цель не появлялась в поле зрения ещё минут двадцать, оказавшись дальше, чем изначально прикинул Гриня.

К тому времени, когда ребята вышли к знакомой местности, небо над их головами приобрело лиловый оттенок: начало смеркаться.

«Слава богу, успели!» – облегчённо выдохнул Гриня.

От Виражей до посёлка оставалось не дольше получаса пешим ходом. Но, по всем ощущениям, путешествие вдоль реки завершилось именно здесь, у Виражей.

– Ну что, твой капитан Грант гордился бы нами? – с уставшей улыбкой обратился Гриня к лучшему другу.

– Ну, ещё бы!