Читать книгу: «Загадки зла», страница 2

Глава 4

Я проснулась оттого, что очень хотелось пить. В комнате было темно. Я решила спуститься на кухню, чтобы взять стакан воды, но удалось лишь слегка пошевелить рукой: всё тело как будто одеревенело.

– Милая, проснулась. – Услышала я папин голос, и ночник слегка рассеял темноту.

– Пить… – Казалось, горло обожгло кипятком.

– Верн, она пришла в себя, – сказал кому-то папа по слайму.

Через мгновение в комнате стало тесно: вошли тётя и Илер, за ними мама почему-то с заплаканными глазами, а затем в дверь протиснулся пожилой человек – его черты были грубее, чем у квеббеков, – и проворчал:

– Ну и что вы здесь столпились? Девочке нужен покой.

– Пить… – мне снова удалось прохрипеть.

– Конечно, сию минуту, – весёлым голосом сказал он мне, отмеряя в стакан с водой какое-то снадобье.

По комнате поплыл аромат резеды и пустырника. И вскоре долгожданная влага попала в мой рот.

– Верн, как скоро она поправится? – У входа в комнату стоял дядя Бреннит.

– Поправится, обязательно поправится, но больше не будет применять магию до Посвящения. – Подмигнув мне, весёлый лекарь начал выпроваживать всех из комнаты.

Перед глазами всё стало расплываться, и вскоре мне приснился странный сон, что моя вечно недовольная мама целует мои руки и шепчет:

– Прости меня, дорогая.

Когда солнечный лучик разбудил меня на рассвете, потянувшись, я поняла, что у меня ничего не болит. Прошлась по комнате и выглянула в окно: лучи солнца пробивались сквозь деревья и дома, а магония, кланяясь на ветру, словно приветствовала меня.

На тумбочке рядом с кроватью лежал новенький слайм. Я включила его. Самой главной новостью на его лепестках было: «.. 25 августа пропали сыновья двух влиятельных особ… С какой целью это было сделано – неизвестно… Сообщения о преступлениях появились сразу же на всех улицах… ещё до того, как ладостражам стало об этом известно.

…в результате сильных разрядов молнии магические путы, которыми похитители удерживали пленников, разрядились, и Варду с Кенаем удалось бежать…». Обо мне не было ни слова.

В комнату вошёл папа, взглянул на экран слайма, а потом сказал:

– Лэнди, тебе сейчас лучше переодеться и пройти в гостиную. С тобой хотят поговорить.

Когда через несколько минут я спустилась вниз, поняла, что меня ждут ладостражи – серебристо-серые костюмы мужчин показывали принадлежность их к данной организации.

– Лэнделин из клана Озёрных? – спросил меня немолодой квеббек с очень худым лицом, левую половину которого пересекал тонкий шрам.

Я кивнула и села в кресло. За моей спиной встал папа и положил свои руки мне на плечи. Ладостражи устроились на диване напротив.

– Расскажи, пожалуйста, что видела в ту ночь и как ты там оказалась, – второй ладостраж слегка картавил.

Я вздохнула, почувствовав, как ободряюще сжал моё плечо папа, и, путаясь, начала свой рассказ. Когда замолчала, увидела, что к слушателям присоединились мама с тётушкой и дядя с Илером. На их лицах читались растерянность и неверие.

– Это немыслимо. Ты ничего не могла перепутать? – Квеббек со шрамом словно сверлил меня взглядом. – Верн, ты же понимаешь, что всё, что рассказывает девочка, не может быть.

– Нет, я не лгу. – Мне хотелось съёжиться и убежать, и только папины руки помогли справиться с волнением. – Лицо женщины было похоже на моё, я сейчас покажу.

Волнуясь, я быстро достала из кармана слайм, набрала приложение «Тотем Нимфеи», ввела данные, и вскоре все собравшие смотрели на трёхмерную голограмму, кто-то с удивлением, а кто-то страхом. Ладостражи попросили слепок получившейся голограммы и удалились, взяв со всех обет неразглашения. А после их ухода я спросила:

– Может, мне кто-нибудь всё же расскажет о Финнет? Это же она, я не ошибаюсь?

Пауза молчания затянулась. Переглянувшись с отцом, дядя Бреннит сказал:

– Лучше всего это сделаю я, по крайней мере, постараюсь быть беспристрастным.

Глава 5

Солнечные зайчики, отражаясь от изумрудных стёкол библиотеки, заполняли всё её пространство радостным свечением. Рядом с бежевым креслом лежал чеширский кот. Когда я решила погладить его, он улыбнулся и с глухим хлопком исчез. Опустившись в кресло, я приготовилась слушать дядю, но тот несколько минут молчал, уставившись в окно. Наконец он повернулся и произнёс:

– Мне нелегко об этом говорить, ведь моя семья больше всего пострадала в те времена. – Дядя отбарабанил пальцами по столу и продолжил свой рассказ: – Когда возникают ложные ценности, порой слава становится самоцелью и приводит к крайне негативным последствиям. Моя специальность экодуха дала мне понять, почему однажды девочка стала преступницей. Ты же знаешь, что квеббеки почти всегда рождаются белокурыми с голубыми глазами, и только в день Посвящения их внешность меняется, а в семье сестры матери Банни, Ниамеи, где были уже взрослые сыновья, появилась кареглазая девочка.

– Совсем как я, – огорчилась я.

Но дядя Бреннит будто и не слышал этой реплики.

– Уже тогда многие называли её исключительной. Знакомые семьи замечали её удивительный чарующий голос, неунывающий характер. Братья её обожали, а родители всячески потакали её прихотям. Когда ей было пять лет, она стала символом детской моды. Многие клэйделани шили для неё одежду. И вот настал день Посвящения. Финнет вошла в озеро, и снова она стала исключительной. Нимфея дала ей тотем фритиллярии – это необычный колокольчик, бутон которого отливает чёрно-красным, а в непогоду появляются фиолетовые оттенки. И снова она была необыкновенной, и снова все восхищались ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ девочкой. А во всех газетах появилось интервью с ней. Многие стали называть её Королевой Фей.

– И что же произошло? – Я чуть-чуть поёрзала в кресле, так как солнечный зайчик скользнул в мои волосы.

Дядя опустил жалюзи и продолжил рассказ:

– Однако слава – капризная вещь, к тому же быстротечна. И на смену вчерашним кумирам приходят новые, но Финнет не смогла с этим смириться. Когда она училась на третьем курсе, в Цветании проходило междумагическое ристание. Один из непосвящённых оступился и сорвался в воду с лидьянами. Финнет сумела бросить лассо и вытащила хоть и пострадавшего от укусов, но живого малыша. Почему-то тогда никто не задумался, как у зрительницы с собой оказалась верёвка, хотя впоследствии кто-то заметил, что мостик и барьер арены справа были подпилены.

– Неужели она сделала это специально? Но ведь кто-нибудь мог погибнуть! – воскликнула я.

Появившийся чеширский кот, улыбнувшись, съехидничал:

– Девочка, а ты знаешь толк в визжании. Всё дело в твоём воспитании?

– Сильвио, я бы попросил не оскорблять гостей в моём доме. – Дядя строго посмотрел на пушистого хама.

Тот, постепенно растворяясь, оставил на прощание улыбку, которая медленно раскачивалась из стороны в сторону. Когда она растаяла в воздухе, дядя Бреннит пояснил:

– Некоторые магистры Цветании подумали, что не всё чисто в этом спасении, но газетчики раздули шумиху: девочка – героиня. И опять Королева Фей, по-другому её не звал уже никто, прославилась, и не только в Квеббекии. В тот день на ристалище было много иностранных обозревателей. А через пять лет в наш мир пришла беда – кислотница. Ты знаешь, что это такое?

– Моя бабушка умерла от этой болезни, когда мама училась в Цветании, – ответила я.

– А у меня – младший брат и отец, а твоя тётя Банафия чудом выжила, – перебил меня родственник и снова пробарабанил по столу мелодию детской песенки. – И именно поэтому моя специализация – «Экология души».

В библиотеку заглянула мама и позвала обедать.

– Вечером продолжим наш разговор, хорошо? – произнёс дядя.

Мы сели за стол, но я не понимала вкус еды. В моей голове крутилось только одно: «Финнет – та женщина в красном домино, которую я видела на поляне, или нет?»

– Арис, не таскай конфеты! – Мама строго посмотрела на братишку, но тот соскочил со стула и, хихикая, попытался убежать, однако был перехвачен папой.

Тётя Банафия погладила меня по плечу.

– Наговорили, наверное, ужасов девочке…

– Банни, не надо. – Хозяин дома неодобрительно покачал головой.

Только подали чай, как мелодичный голос слайма Илера пропел, что он должен сопроводить меня в дом министра магии к четырём часам по полудню. И вот радужный булл стремительно поднялся в воздух.

Вскоре мы приземлились на площадке у строения, которое невольно поражало своими масштабами. Территория вокруг была огорожена массивным забором с облицовкой из материала, имеющего приятный зелёный оттенок. Попасть во двор можно было, только преодолев двустворчатые ворота, выкрашенные в благородный золотисто-песочный цвет. Яркие розы, тюльпаны, подсолнухи окружали небольшие беседки.

Нас уже ждали: рыжеволосая квеббка (явно тотем Оранжевой Цинии) в изумрудном платье приветливо мне улыбнулась, стоя на крыльце.

– Лэнделин, я очень рада видеть тебя в нашем доме. Спасибо тебе за Варда.

– Ну что вы, любой на моём месте поступил бы так же, – смутилась я, а Илер, прижав руку к груди, склонил голову в приветствии.

Дверь открылась, и на крыльце появились Вард и мужчина с синими холодными глазами, прямым носом и квадратным подбородком, что свидетельствовало о его сильном и волевом характере.

– Проходите, – приятным тенором пригласил нас в дом министр. – Значит, это ты помогла моему сыну и другому ребёнку?

Мы прошли в гостиную, где стоял небольшой стол, накрытый для чаепития. Хозяева дома уселись со стороны окна, мы с Илером – на кожаный диванчик напротив.

– Итак, Лэнделин, что же всё-таки произошло? – Льер Иллис из клана Стужевых недаром был министром, видно, что он привык быстро получать ответы на свои вопросы. И мне пришлось снова повторить то, что я поведала ладостражам. Когда появилась голограмма из приложения «Тотем Нимфеи», я услышала судорожный вздох. Жена министра очень сильно побледнела, а тот приобнял её за плечи. Затем перевёл взгляд на моего кузена.

– Молодой квеббек, думаю, дальше мы будем беседовать в моём кабинете.

– Вард, покажи нашей гостье сад. – Рыжеволосая квеббка также встала из-за стола.

Мы прошлись до небольшого пруда, в котором плавали чёрные лебеди. Вдоль дорожки, подставляя солнцу лепестки, цвела шоколадная космея.

– И как давно ты перемещаешься благодаря магонии? – Вард сгладил неловкое молчание.

– В ту ночь был третий раз…

И тут появился туман. Он налетел мгновенно, окутывая нас белёсыми шлейфами, и я стала задыхаться. Склонившись, увидела, как согнулся пополам Вард. Плохо понимая, что делаю, плеснула водой из пруда себе в лицо – стало легче. Вторая пригоршня воды досталась Варду, он помотал головой и протянул мне руку. Я сжала её, помогая мальчику подняться. Решение пришло мгновенно, и мы прыгнули в пруд. Я только успела набрать больше воздуха и окунулась с головой. Вард сделал то же самое.

Пруд был неглубоким, и мы, приседая под водой, двинулись к противоположному берегу. Вынырнули там, где раскидистая аломея образовала над водой шатёр. Из своего убежища мы увидели, как туман начал рассеиваться, а две фигуры в белых масках оглядывали местность.

– Они скоро поймут, где мы, – прошептал мне на ухо Вард. – Кажется, использовали сонную пыльцу. Только как они проникли на территорию?

– Для некоторых нет ничего невозможного, – произнёс кто-то за нашими спинами. И я почувствовала укол в шею.

Глава 6

В моей голове громко тикали часы. Я открыла глаза и увидела, что лежу на пушистом с геометрическим орнаментом ковре в какой-то незнакомой комнате. Неподалёку от меня сидел, раскачиваясь и держась руками за голову, Вард.

– Где мы? – Голос отозвался в голове колющей болью.

– Говори тише, – проворчал мой товарищ по несчастью, – я не знаю. Но как нас смогли выкрасть, ведь территория тщательно охраняется?

– Всегда есть те, кто сможет обойти любую защиту. – В комнату вошёл пожилой человек с улыбкой на лице, держа в руках поднос, на котором стояло два стакана с молоком.

– Вы? – в унисон воскликнули мы с Вардом, узнав весёлого лекаря по имени Верн.

– Но как вы могли, ведь вы же лечили меня? – ошеломлённо пробормотал Вард.

– И меня… Вы что, предатель? – Мой голос звучал более уверенно, и я поднялась.

– Помолчи, девочка, ты в этой игре как одуванчик на клумбе с розами – зря вмешалась. – Человек поставил поднос на стол у окна. – Хотя твоя способность перемещаться кое-кого заинтересовала.

– Но что вам от нас надо? – не унималась я.

– От тебя ничего, а вот от него… – Мужчина всё с той же улыбкой кивнул на Варда. – Кое-что надо.

– И что у меня есть такого, чего нет у других? – процедил сквозь зубы Вард, вставая с пола.

– Кровь. Твоя кровь уникальна. – Улыбка всё не сходила с лица человека, будто приклеенная.

– И чем же? – полюбопытствовала я.

– Выпейте, станет легче. Не бойтесь, вы пока нужны нам живыми и сильными.

Я осторожно сделала глоток, и шум в голове стал затихать. Лекарь Верн жестом пригласил нас пересесть на диван, и второй раз за день я услышала:

– Вы знаете, что такое кислотница?

– Какая-то болезнь… – В голосе Варда слышалось раздражение.

Улыбка на мгновение сошла с лица человека, но потом привычно вернулась на своё место, и мы услышали:

– Все открытия делаются случайно, так и с кислотницей. Мой практикант Амонд нечаянно уронил споры вёшенки в настойку от экземы, которая состояла из дегтярника и плодов опунции. А Финнет в шутку капнула туда яд синей жабы.

– Именно так вы создали эту кислотницу, – поняла я.

На мгновение лекарь снова стал серьёзным, но затем продолжил улыбаться.

– Верно, квеббочка. Трое из присутствующих в тот день в лаборатории, в том числе и Амонд, стали на всё жаловаться, заражая окружающих чёрно-серым взглядом на мир. Любое событие воспринималось ими как вселенская драма. Они постоянно провоцировали скандалы, получая при этом какое-то непонятное удовольствие, выставляя себя жертвами и обвиняя во всём окружающих. Финнет первая поняла, что это за болезнь, и дала ей название по схожести с кислыми физиономиями заразившихся. Заболевших изолировали. Сначала мы хотели всё рассказать Департаменту магии по надзору за открытиями. Но Королева Фей сказала, что торопиться не надо. На этой болезни можно было сделать состояние и имя и получить так желаемое всеми ВЕЛИЧИЕ. И мы приступили к созданию вакцины. Когда первые результаты были удачно опробованы на Амонде, мы выпустили споры в Квеббеканде на центральной площади.

– Вы преступник! – возмутился Вард.

У меня же не было слов.

– Порой для достижения цели все средства хороши, – отмахнулся лекарь. – И началось! С каждым днём заражённых становилось всё больше и больше. Многие из них просто не хотели жить. Учёные заметили, что инфекция передаётся, если кто-то был в контакте с больным более пяти минут. Зараза проникла во все государства, жители которых стали бояться выходить на улицу. В мире исчезала радость. Королева Фей предложила подождать ещё месяц, а потом объявить, что вакцина найдена. Мы получили бы то, чего были достойны, – славу и богатство. Однако это было роковое решение: величие, которого мы заслуживали, ускользнуло от нас…

– Но ведь кислотницу вылечили не вакциной, а дисгармом, который изобрела Лилли из клана Стужевых! – прервал рассказ Вард.

– О да, сумасшедшая Лилли, – с горечью выпалил человек. – Она первая поняла, что прибор из потоков энергии тополя может истощить силы любого существа, а потоки берёзы, наоборот, заряжают большим импульсом адреналина. А так как кислотница поражала, в первую очередь, экологию души, то воздействовать на болезнь лучше всего было энергетически. Она специально заразила себя кислотницей и опробовала созданный прибор, который дисгармонировал потоки энергии. Излечившись, она успешно применила дисгарм на тех, кто согласился поучаствовать в её эксперименте. И сразу же заявила об изобретении в Департамент энергомагии, отказавшись от награды. В то же время сбежавший из лаборатории Амонд выдал Финнет властям, о моём участии он не знал. И все посчитали меня жертвой, которую ввела в заблуждение исключительная девочка.

– И всё-таки я не понял, зачем вам моя кровь? – спросил Вард, при этом пытаясь смотреть прямо в глаза похитителю.

– Жизнь всегда даёт второй шанс, – ответил человек, продолжая улыбаться, – ведь твоя мать переболела кислотницей. Но на ней Финнет успела испробовать нашу вакцину, а для дальнейших экспериментов это очень важно. И у Синих Волков есть такие же уникальные дети – оба сына их вождя.

– Я не собираюсь становиться подопытным кроликом! – воскликнул Вард.

– Это уже не тебе решать. – Лекарь Верн встал и добавил: – В комнате звукоизоляция, а на двери кодированный замок, не пытайтесь сбежать. А ваши слаймы пусть побудут у меня.

Дверь за человеком захлопнулась, я попробовала её дёрнуть – напрасно. Вард подбежал к окну, но вскоре понял, что это хорошо созданная иллюзия. Выхода не было.

Я рассказала Варду всё, что узнала от дяди Бреннита. Он, в свою очередь, поведал, как оказался у киклопов: его выкрали, когда он был на аттракционах в парке, стражу отвлекли. Когда он попал на поляну, Кенай был уже без сознания.

Затем сын министра спросил:

– Не могу понять твой тотем. Какой дар дала тебе Нимфея?

– Я ещё не проходила Посвящение, – тихо пробормотала я, боясь, что и этот мальчик начнёт меня презирать так же, как все дети города Флёр. – Просто моя прабабушка была водной дриадой.

– У тебя необычная внешность, ты в своём роде уникальна. А когда твоё Посвящение? – поинтересовался мой собеседник.

– В День Красной Розы. А твоё?

– В День Синего Первоцвета. Значит, в Цветанию поедем вместе.

– Если выберемся отсюда. – Я снова подошла к двери. – Что это за замок? Никогда такой не видела.

– Кодированный. Собираешь из пазлов на замке определённое слово. Замок задаёт три загадки. Вводишь на них ответы, и только тогда дверь откроется. Очень надёжный, в папином кабинете такой.

Через час дверь открылась, лекарь принёс нам обед. Вместе с ним вошёл квеббек лет тридцати, в руках у него была склянка, в которой что-то бурлило. Очень осторожно он поставил её на книжную полку и вышел.

– Не вздумайте трогать. – Мужчина кивнул на склянку. – Ожоги будут страшными.

После ухода визитёров мы с Вардом приблизились к полке и уставились на бурлящую ёмкость. Сквозь пузырьки в воде виднелся камень с плавными переливами от лавандовых оттенков до насыщенного фиолетового цвета.

– Эльфийский чароит? – удивился Вард. – Но как он попал сюда?

– Что это за камень? – Мне стало очень интересно, я подошла ещё ближе и принюхалась: пахло чем-то горьким.

– Очень редкий минерал. В нашем мире сохранился в единственном экземпляре, поэтому его место в Государственном музее, я там был на экскурсии. Но каким свойством обладает, точно не помню: обычно на таких мероприятиях слушаю вполуха. – Вард пожал плечами.

– Жаль. Может быть, это помогло бы нам выбраться, – пробормотала я, откусывая кусочек бутерброда.

– Жаль, – согласился Вард и взял с тарелки второй бутерброд.

Я поглощала еду, смотря на диковинный замок, потом произнесла:

– Давай попробуем собрать пазлы.

– У нас всего три попытки. Но это лучше, чем ждать, когда из меня начнут выкачивать кровь! – заявила будущая жертва эксперимента.

Замок был будто резиновый: потянув на себя любую букву по краям, можно было переставить её в центр, что я и сделала, собрав слово «Финнет». Замок проскрипел:

– Неверно. Осталось две попытки.

– Лучше я попробую. – Вард отодвинул меня за плечи и набрал «кислотница».

Скрипучий голос повторил:

– Неверно. Осталась одна попытка.

Вард ударил кулаком по двери и отошёл. Я посмотрела на него и вспомнила рассказы дяди и лекаря Верна. Переживая за результат, всё же набрала «Величие». И замок, щёлкнув, вытянулся в лицо, которое запело:

 
Дам сейчас я вам загадки, что вовек не отгадать,
Ну а в поисках ответа миры надо посещать.
Селесту, Квеббекию и земли людей —
Именно там ищи ответы скорей.
Итак, загадка первая.
На озере растут нимфеи,
И с каждым днём их больше раза в два.
И тридцать шесть дней насчитали феи,
Когда цветы закрыли озеро сполна.
Ты огляди у озера равнину,
Определив, за сколько дней оно покроется наполовину.
 

Мне хотелось сказать «Восемнадцать». Но я понимала, что это слишком лёгкое решение и что-то тут неладно. Вард тоже не торопился с ответом.

– Подожди, заросли нимфей увеличиваются в два раза ежедневно, верно?

Я кивнула в ответ. А он продолжил:

– Нужен лист бумаги.

Я увидела, как на какой-то картонке мальчик нарисовал кривой цветок и написал «1 день». Ниже появилось два неровных кругляшка и «2 день». Затем Вард закусил губу и пробормотал:

– Значит, надо вернуться всего лишь… лишь на один день…

– Тридцать пять дней, – перебила я его, – ответ: тридцать пять дней.

Лицо замка скривило гримасу, но продолжило:

Загадка вторая.

 
Синим Волкам ночью не спится:
Явилась к ним родная сестрица,
Заплутала в царстве ночи
На тропе, что скрыта мглой.
Ну а братцы все узнали
Её облик роковой.
В чёрной комнате она
Свет рассеет из окна.
Там четыре есть двери,
Ложных из которых три.
А попытка у тебя
Найти дверь нужную одна.
 

– Братья, сёстры, не знаю я ничего о нравах Селесты, – разочарованно протянула я.

– Не торопись, зато я был там с отцом несколько раз. – Вард взъерошил свои волосы и начал повторять: – Ночь, волк, сестра… Перерождение происходит от связи Синих Волков с луной, я прав, замок?

Резиновое лицо неохотно кивнуло.

– Значит, что мы имеем? Тёмную комнату, которую освещает свет луны из окна. В ней четыре двери, три из которых ложные. И есть только одна попытка найти нужную дверь, – я попыталась рассуждать логически. – Может, выход – окно?

– Конечно, особенно, если оно иллюзия, – съехидничал Вард. – Нет, здесь всё не так просто. Луна освещает, темнота, двери… Три ложных, значит, никаких щелей нет, а настоящая их имеет.

– А может, свет луны виден из замочной скважины? – предположила я.

– Какие дети нынче пошли сообразительные, – пропело резиновое лицо и продолжило:

Третья загадка.

 
У семи сестёр есть дела:
Первой – книгу почитать,
Второй – в шахматы играть,
Третьей надо постирать,
Четвёртой – грядки поливать,
Пятая обед готовит,
Шестая кукле домик строит.
А седьмая вот сестра,
Чем же занята она?
 

– Откуда я знаю, чем может заниматься какая-то девчонка? Может, она и ходить-то не умеет ещё, лежит себе и агукает, – протянул Вард, и карандаш в его руке сломался напополам.

Уставившись на обломки в руках мальчика, я словно наяву увидела Астромерию, которая рассказывала мне истории иноземного государства – её семья долгое время жила среди людей. Также она пыталась научить меня некоторым человеческим играм. И я с уверенностью произнесла:

– В шахматы играют вдвоём, поэтому вторая сестра играет с седьмой.

Лицо начало вытягиваться и сползло на пол бесформенной зеленоватой лужицей, а дверь слегка приоткрылась.

– Откуда ты знала ответ? – удивился Вард.

– Моя подруга Астромерия жила в человеческом мире, – ответила я. – А год назад, когда приехала во Флёр, учила меня играть в шахматы.

– Передай ей от меня огромное квеббековское спасибо.

Приоткрыв дверь, мы увидели, что из нашего плена наверх ведёт небольшая лестница. Подав мне знак не шуметь, Вард начал подниматься по ступенькам. Я шла следом и почти врезалась ему в спину, когда он неожиданно остановился.

– Что там? – Выглянув из-за его плеча, я увидела ужасную картину: в конце небольшого тускло освещённого коридора находился подросток из Синих Волков, подвешенный магическими путами за шею так, чтобы пола касались только пальцы ног, руки были подняты над головой. Если же, устав, он пытался опуститься, верёвка натягивалась, впиваясь в горло, а из рваной раны сочилась кровь.

– Это ужасно, – испуганно произнесла я.

– У меня вообще хотят выкачать кровь, – прошептал Вард.

Я машинально отметила, что справа от подвешенного было небольшое окно, а слева виднелся тусклый свет – очевидно, коридор имел ответвление. Вард сказал мне оставаться на месте, а сам крадучись начал идти вперёд. Дойдя до мальчика, он заглянул за угол и, махнув рукой, позвал меня.

– Сейчас, подожди, – одними губами шепнула я и вернулась в комнату, где вытянула с полки две толстые книжки.

И тут мой взгляд упал на бурлящую склянку. Я осторожно взяла её правой рукой, а левой прижала к боку книги и поднялась по лестнице. Дойдя до мальчиков, я положила одну из книг под ноги пленника. Тот, встав на своеобразный постамент, выровнял дыхание. На вторую книгу я осторожно капнула из склянки – кожаная обложка начала съёживаться, и вскоре на ней образовалась дыра.

– Хочешь этим растворить магические путы? – прошептал Вард. – Но узел высоко, не дотянемся. Забирайся мне на спину.

– Сейчас. – Я встала одной ногой на спину мальчика, поднимая вторую, закачалась. – Нет, неустойчиво, могу обжечь и тебя, и пленника, и себя.

– Нужно на что-то подняться. – Вард вернулся в комнату и через несколько мгновений принёс стул.

Всё это время я напряжённо смотрела на дверь слева, боясь, что кто-нибудь сейчас войдёт. Синий Волк, перестав хрипеть, наблюдал за нашими действиями. Вард поднялся на стул, положил на голову пленника книгу.

– Давай мне склянку. Надеюсь, поможет.

Я увидела, как он чуть-чуть полил чароитовой жидкостью на узел магической удавки. Золотистое мерцание – и связанный до этого мальчик начал падать, я еле успела удержать его.

– Пора выбираться отсюда! – Вард, соскочив со стула, подбежал к окну, повернул ручку, и створка открылась.

А я чуть не вскрикнула от радости: за окном росли кусты магонии.

Вдруг дверь начала открываться. Повернув голову, я увидела лекаря. Очевидно, что сначала он не понял происходящее, поэтому на мгновение замер, но потом, осознав, что пленники находятся в неположенном месте, закричал:

– Вот же несносные сорняки!!!

Он очень быстро сокращал расстояние между нами. Синий Волк отстранился от меня и, увидев приближающегося лекаря, бросил в него стул, а потом и книгу – похититель упал.

– Лэнди, быстрее! – В этот момент Вард помог мне забраться на подоконник, но наш преследователь уже поднимался на ноги.

Я успела попросить у колючек помощи: «Выручайте!» И кусты распахнули свои объятия. Понимая, что ребята не смогут переместиться без меня, я, присев на ветку, протягивала руку в сторону окна.

– Ну же! Что вы там копаетесь?

И вот уже рядом со мной Синий Волк, а Вард одной ногой на подоконнике. Но тут его за вторую ногу схватил лекарь.

– Ага, попался, негодный мальчишка!

Вард попытался вырваться. Раздался страшный крик, мальчик очень больно сжал мою руку, и мы провалились в открывшуюся воронку, но я успела увидеть на лице преследователя страшные волдыри.