Читать книгу: «Холодное блюдо», страница 6

Глава 8

Верный друг

Девушка сидела в капитанском кресле и заполняла судовой журнал. Заметив в маленьком ушке беспроводное чудо современной техники, Пал Палыч аккуратно вынул его и приложил к своему уху. Марина вздрогнула и повернулась, отложив журнал.

В наушнике мужчина узнал немного гнусавый, но завораживающий голос известного неформала, который пел незнакомую песню про «жизнь в блеске». Марина поставила трек на паузу и внимательно посмотрела на работодателя.

– Марусь, что это ты слушаешь? – удивился мужчина.

– Саундтреки к мультфильму.

– Обалдеть. Его дельфинов столько людей себе под кожу пустили, а он сейчас как ни в чём не бывало на телеке в ладоши хлопает и в мультиках поёт.

– Ну, это дело личное, что и куда себе пускать, он вообще-то настоящий моряк.

– А что тут ещё есть? – Пал Палыч посмотрел в экранчик стерео-системы. – А п-доров кто слушает?

– Это вы про сэра Джона?

– Ой, всё, я понял, что мы в этом вопросе общий язык не найдём. Меня тут в ресторане такой обслуживал, так я им такое устроил. Совсем оборзели. Не позволю, чтобы около меня мужики жопами виляли.

Думаешь, что всё держишь под личным контролем? Так тебе и надо, – подумала Марина и улыбнулась.

– Вы ведь что-то хотели?

– Да, мы тут решили отплывать сейчас. Вы как, готовы?

– Без проблем, через пятнадцать минут отходим.

Пал Палыч, разморенный хмелем, пошёл спать и пропустил отчаливание яхты.

Юлия Тимофеевна с Александром Николаевичем грызли орешки и играли в нарды, вспоминая молодость, чуть позже Шура подал им ужин.

«Дача» прошла Верхне-Свирский шлюз и осталась ночевать у причальной стенки перед выходом в Онежское озеро.

Хозяйка с другом наконец то разошлись по каютам, и Марина с мужчинами обсудили результаты своих действий, оставшись довольными. Девушка поговорила по телефону с Ником и заснула с улыбкой на лице.

Когда выспавшиеся гости сели за накрытый к завтраку стол, солнце уже было высоко. Марина с восторгом всматривалась в лазурно-голубую даль и вспоминала, как несколько лет назад они с компанией отца ходили на остров Кижи. Вообще Онега бывает очень негостеприимной. Поднимая пятиметровые волны, позволяя бушевать девятибалльным штормам на своих просторах, озеро нередко забирает жизни. Но пришедшую второй раз Марину, Онега встретила полным штилем, позволяя насладиться своим холодным совершенством.

Отойдя от основного судового хода, команда наполнила огромный бак яхты кристально чистой водой и взяла курс на Вытегру.

Погода была прекрасной. Солнце, заставив Юлию Тимофеевну нацепить шляпу с невообразимо широкими полями, манило на палубу. Александр Николаевич, прихватив два бокала с лимонадом, присоединился к своей музе на свежем воздухе. Пал Палыч, то и дело отвечавший на телефонные звонки и называвший кого-то «тупыми бездельниками» и «паршивыми гнидами», никак не мог расслабиться. Нервно почёсывая то плешь, то пузо, он рассекал по салону, периодически забрасывая в рот очередную конфету из плошки на столе и запивая её ледяной колой.

Марина успела отдохнуть перед заходом в первый из каскада Вытегорских шлюзов. И до рассвета весь экипаж принимал участие в непростом шлюзовании. Хозяева и гость спали, засунув в уши беруши, потому что шум от подрулек был слышен и через звуко-изолированные стены.

Сильно уставшие, но довольные быстрому проходу через сложный гидроузел, Марина с мужчинами все вместе пили крепкий кофе в рубке.

– Марин, иди первая отдохни, я три часа порулю, потом сменишь меня, – Иван жалел мужественную девушку.

Она согласилась, вставать в узкой реке на якорь было крайне опасно, а нормальной стенки не наблюдалось. Шура, успевший подремать пару часов, отказался покидать напарника, сославшись на то, что скоро всё равно готовить завтрак хозяевам. Марина не стала геройствовать и нырнула в постель. А когда встала, они уже подходили к Анненскому Мосту.

Река Ковжа, будучи неотъемлемой частью Волго-Балта, не могла похвастать ни пейзажами, ни чистотой воды, и только ближе к Белому озеру тронула душу широким разливом. Но Марина всё равно получала удовольствие от всей дороги, вспоминая поездку с отцом.

Экипаж отсыпался, Юлия Тимофеевна взяла заботу о муже и друге в свои руки, тем более, что блюда были приготовлены и заботливо упакованы порционно руками Шуры, оставалось только подогреть. С давно забытым чувством, присущем настоящей хозяйке, Юлия красиво сервировала стол и ухаживала за мужчинами, правда не долго. После обеда выспавшийся Шура снова взял ведение хозяйства на себя. Ночевать решили в Белозерске.

На следующий день абсолютно все отправились гулять по одному из древнейших городов Севера Руси. Осмотрели Кремль и Спасо-Преображенский собор. Юлия Тимофеевна с энтузиазмом рассказывала интересные исторические факты, вычитанные из интернета. Александр Николаевич вспомнил, что именно здесь снимали «Калину красную». Пал Палыч маялся всю дорогу, мечтая «осесть» в какой-нибудь харчевне. И скоро его желание сбылось. Команда отправилась обедать на борт.

На завтра был запланирован маленький переход поближе к городу Кириллову, чтобы встать где-нибудь и отправиться на берег Сиверского озера в один из крупнейших монастырей России, центр духовной жизни Вологодской области и не только, Кирилло-Белозерский мужской монастырь. Но этим планам было не суждено сбыться.

Когда Шура накрывал стол в салоне к лёгкому ужину, который заказала Юлия Тимофеевна для себя и мужчин, Александр Николаевич получил сообщение по почте, которого совсем не ожидал. В письме и приложениях, заботливо прикреплённых неизвестным отправителем, был описанный в мельчайших подробностях факт, от которого у мужчины затряслись руки и заболело укреплённое тренировками в спортзале сердце. Речь шла о заказчике гнусного рейдерского захвата его предприятия 10 лет назад, расхлёбывая последствия которого, Александру Николаевичу пришлось начинать почти всё с нуля. Вспоминать тот тяжёлый период было реально страшно, но самое жуткое было не это. Доказательная база без всяких вариантов говорила о том, что всю кашу заварил друг, сидящий сейчас за столом и, не дождавшись ни жены, ни товарища, жующий буженину.

– Сука, – захрипел Александр Николаевич и стал оседать на пол.

– Сашенька! – Юлия Николаевна бросилась к мужчине.

– Николаич, твою мать, ты чего это? – Пал Палыч, выйдя из-за стола и согнувшись над товарищем, жирными руками пытался расстегнуть тому рубашку.

– В МЧС звони, бестолочь, тут я и без тебя управлюсь, – рявкнула Юлия и стала безотлагательно оказывать первую помощь по всем правилам.

Экипаж, чётко следуя приказам, которые раздавала хозяйка, разбежался исполнять.

В итоге, когда прибыла нескорая помощь, Александр Николаевич уже сидел на диване и в ужасе вращал глазами, перед ним стоял стакан с крепким чаем. Марина убирала последствия медицинских манипуляций, которые предпринимала Юлия Тимофеевна, Иван с Шурой тоже суетились, Пал Палыч в кокпите отменял вызов экстренных служб, которые вызвал по своим каналам.

Карету реанимации отпустили. Когда лицо пострадавшего приобрело нормальный оттенок, команда ушла в камбуз, а Пал Палыч налил себе и жене коньяк, чтобы снять стресс, Александр Николаевич спокойно сказал:

– Знаешь, Паша, я ведь подозревал тебя тогда.

– О чём ты? – изменившись, голос Пал Палыча стал выше обычного.

Юлия Тимофеевна, не донеся рюмку до губ, медленно поставила её обратно на стол.

– Ночами, Паша, не спал. Всё думал, какая я скотина, что друга подозреваю, корил себя. Десять лет! Наивный.

– Перестань, Саша, что ты говоришь такое? – по лоснящимся щекам и лбу Пал Палыча потёк пот.

– Юлечка, подай мне мой телефон, пожалуйста.

Юлия Тимофеевна обдала мужа испепеляющим взглядом и выполнила просьбу друга.

Александр Николаевич набрал на своём смартфоне номер личного помощника и попросил прислать за ним вертолёт.

– Да, Витя, в Белозерск, ты не ослышался, – тихо говорил мужчина, – Пусть сядет в поле недалеко от главной пристани. Я буду один. Жду.

– Саша, что случилось? Объясни мне, – Юлия Тимофеевна не отрываясь смотрела другу в глаза.

– Случилось то, что Паша предатель и вор. Но случилось это давно, а вот узнал я об этом сейчас. Вот, почитай, если интересно.

Женщина взяла в руки гаджет и погрузилась в чтение.

– Это бред, Саша, я тебе всё объясню, – Пал Палыч был в ужасе, а то как он мямлил, не оставляло никаких сомнений в правдивости обвинений.

– Не утруждайся, – Александр Николаевич медленно встал и вышел в кокпит, не закрыв за собой дверь.

Дочитав письмо и уловив суть, Юлия Тимофеевна тихо произнесла:

– Не знаю, кому ты перешёл дорогу, но сделал это явно зря, – женщина протянула уже свой телефон, открытый на страничке с целой серией фотографий. На снимках Пал Палыч был в его съёмной квартире, которую он использовал для интимных встреч. Дура-Ленка на фото тоже присутствовала и, естественно, в неподобающем для чужих глаз виде.

– Мля, а это то откуда?! – Пал Палыч схватился за голову, в шоке глядя на жену.

– Понятия не имею, идиот. Если бы не Саша, я бы тебе не сказала даже. Мне давно наср-ть, с кем ты спишь. Но то, как ты с ним поступил, меняет дело.

– Что ты имеешь в виду? – Широко раскрытыми глазами Палыч смотрел на свою супругу и тонул в её ледяном тоне.

– А то, что я от тебя ухожу.

Александр Николаевич возник в проёме, среагировав на последнюю фразу, как акула на кровь.

– Ты женишься на мне, мой преданный друг? – с непередаваемым пафосом спросила воинствующая женщина.

– Безусловно, – обнял её тот, кто не надеялся на это никогда.

Постояв так минуту, Юлия Тимофеевна отстранилась.

– Вот и хорошо. Пойдём вещи заберём, надеюсь в твоей «вертушке» хватит места для моего багажа?

– Даже не сомневайся, любимая.

Два очень близких и странно похожих человека прошли друг за другом в свои каюты, за пять минут собрались и покинули яхту.

Убитый Пал Палыч сидел в салоне и переваривал брошенную Юлией на ходу фразу, обращённую к подслушивающей в камбузе команде:

– Ребята, берегите лодку, эта дача теперь моя. Я с вами дома расплачусь, не переживайте, все телефоны есть.

Глава 9

Настоящие мужчины

«Дача» всю ночь шла по узкому фарватеру Шексны, не спеша приближаясь к Череповцу. Марина, не спрашивая разрешения, везла хозяина поближе к дому.

Пал Палыч был так плох, что сердце Шуры не выдержало, и он предложил вместе выпить. Иван, не позволяя себе перебора, тоже присоединился к ночному загулу.

– Я всё потерял! Всё, мужики! – надрывающимся голосом верещал Пал Палыч, периодически ударяясь головой о стол, – Жену, друга, деньги. Какой кошмар! Ну друга и не жалко, с училища его ненавижу! Не знаю, почему! Бесит и всё тут.

– А деньги то почему? – вращал глазами Шура.

– А потому что я хитрый му-ак. Сам себя перехитрил, получается.

– Не понимаю, – вторил другу Иван, – Как же так? Ну разведётесь, но половила то ваша!?

– Ни хера не моя, мужики! Три года назад перед большим назначением пришло мне в голову, что лучше будет оформить развод с женой, чтобы потом не спрашивали, откуда что. Так что почти всё, что у меня есть, на Юльку записано, а я ей по документом – никто!!! Всё её: и яхта, и пентхаус, и дом на Сардинии, и счета, и тачки. Я ей доверял! Она всё сама, всё! Сколько я ей палок в колёса ставил, чтобы она карьеру не сделала! Вы не представляете! Даже на няньку для сына денег не давал. А она смогла, понимаете, смогла! Ночами училась. Упёртая тварь! Думал, любит меня, гадина! А она, видели?! Нищий я, ребята, только квартира отца на мне, «нала» немножко и всё.

– Ох-еть, конечно, Палыч, – Шура вращал глазами.

– Все бабы мляди, – пьяно вопил работодатель, и мужская часть экипажа вторила ему, поднимая бокалы.

– Кроме Мариночки! – заплетающимся языком молвил Шура, собутыльники соглашались, – Конечно! Маруся – самая лучшая!

На рассвете они наконец угомонились и ушли спать. Марина дошла почти до родной Рыбы, бросила якорь на рейде близ Череповца и тоже рухнула в кровать.

Утро началось в обед и то не у всех. Пал Палыч ушёл в форменный запой: только проснулся – потребовал «кровавую Мэри», и приговаривая: «Какой вкусный суп», после пил уже чистую водку, закусывая бутербродами, которые ему подавал Шура.

– Вот вы – настоящие мужики! – благодарный голос пьяного Пал Палыча веселил Марину.

Девушка переходила удивительно спокойное водохранилище со слезами на глазах, воспоминания детства копошились в голове, не пуская туда новую информацию. Когда выспавшийся Иван сменил Марину, она устроилась в кокпите с кружкой чая и с удовольствием смотрела по сторонам. То тут, то там рядом с фарватером были расставлены сети, но помощник справлялся с их обходом, а за «морем» было то, что осталось от её дома.

Поздним вечером «Дача» встала на якорь в устье реки Сутки, напротив родной деревни девушки. Пал Палыч забылся тревожным сном, экипаж тоже отдыхал.

На утро всё повторилось: Шура поддерживал окончательно расклеивающегося работодателя как мог, Марина с Иваном по очереди «дубасили» на максимуме, забыв про крейсерскую скорость, в сторону Москвы. Прошли Мышкин, немного задержались в очереди на шлюзование в Угличе, не останавливаясь, промчались мимо «падающей» колокольни Калязина и утром швартовались в яхт-клубе Дубны.

Проснувшись около полудня, они нашли Пал Палыча на лавочке в парке.

Вид у него был – краше в гроб кладут. Но главное испытание для него наступило после обеда.

Пытаясь обуздать адское похмелье, Палыч отправился в местный ресторан и не успел дохлебать наваристую ушицу из судака, как за его столик на шестерых молча подсел молодой человек в черном костюме. Парень положил на стол небольшой дипломат, открыл его, по-прежнему молча достал папку с документами и бросил её рядом с супом.

Не ожидавший от жизни уже ничего хорошего, Пал Палыч трясущимися руками потянулся к бумагам, но нервы не выдержали, и он скулящим голосом задал пришельцу вопрос:

– Что там?.. Хотя неважно. Что вам от меня нужно?

Молодой человек холодно посмотрел на муки своей жертвы и усмехнулся.

– Ну что же, вопрос верный.

Палыч откинулся на сидении и сцепил под столом руки.

– Показания по делу. Всего лишь.

– Что? – Палыч тряхнул крупной головой, – Какому ещё делу?

– Какому делу? Слушай сказочку, дядя…

Жил-был один жадный до денег столичный пройдоха. И угораздило его стать крупным чиновником одного приволжского городка. Деньги потекли рекой, но ему всё было мало. Пришли к нему плохие, злые дяди и предложили за мзду разрешить им заводик у леса построить. Чинуша и согласился.

Уж как только ни просили его жители одной деревни: «Смилуйся, господин, не разрешай плохим дядькам губить наш лес и строить там завод минеральных удобрений, который каждый день будет отравлять воздух и воду выбросами аммиака, хлора, фтора, мышьяка, ртути и прочими нехорошими вещами. Ведь ты срок здесь отбудешь и слиняешь, а мы здесь останемся и детей своих растить будем».

Был в деревне «отважный капитан, что объехал много стран», собрал он народ и возглавил бунт против плохих дядек и жадного чиновника. А последний испугался да и «слил» его «плохим дядям» как главную помеху завода, а сам, как и должно, перелетел на кормушку посытнее.

Ужас в расширенных глазах Палыча плескался девятибалльный.

– И теперь, если ты, поскуда жирная, не напишешь мне на бумаге, сколько ты за это получил, кто тебе конкретно это дал и прочие сведения про нужных людей, вот эти милые подробности (молодой человек постучал длинным пальцем по папке) деятельности…

– Я всё напишу! – Пал Палыч, красный и потный, сполз на колени с кресла, – Всё! Только оставьте меня в покое, прошу…

– Тебя оставить? Да от тебя уже ничего не осталось, что тут оставлять? Тебя дружок твой с лица земли и сам сотрёт, без нас. Тут про бизнес сынишки твоего рассказ имеется, очень любопытный, скажу я тебе. Как говорила моя мама: «От осинки не родятся апельсинки».

Пал Палыч закрыл лицо руками и тяжело дышал.

– Попейте воды и приступайте. Мне некогда, – ледяным тоном сказал молодой человек.