Читать книгу: «Обнуление», страница 3

8

Марк сидел на пассажирском месте и вместо того, чтобы, как обычно, читать учебники, обдумывал информацию, которую удалось раздобыть. На первый взгляд, Элоди Уильямс казалась обычной гражданской: общеобразовательная школа Мидвуда, затем Университет химических технологий. Последнее место работы – лаборант IV разряда на фабрике по производству браслетов. Но сейчас она нигде не значилась, что само по себе подозрительно. В наше время только слоняясь без дела, можно нарваться на шайку преступников… Хотя, может, не нарвалась, а специально встретилась – они наркоторговцы, а у нее связи в лаборатории. Маловероятный, но все же вариант. Но, что совершенно точно не давало Марку покоя, это засекреченная информация о ее родителях. Как офицер полиции, он мог пробить по базе кого угодно, вплоть до кузена прабабушки, но некоторые файлы требовали разрешения более высокого ранга. Попроси он своего начальника – тот ему шею свернет.

На своего напарника Марк обратил внимание, когда тот, держась одной рукой за руль, второй изобразил волну чуть ли не перед его носом.

– Кретин, ты с ума сошел?! В машине нельзя слушать музыку! – Он тут же вырубил радио и переключил на рабочую волну.

– Воу-воу, успокойся. Сам же сказал, что СелестаСтар в твоем вкусе и тащишься от этой песни.

– Когда это?! – Марк не мог понять, как долго витал в своих мыслях и когда успел согласиться со всеми бреднями Чарли.

В течение следующих нескольких недель Марк продолжал искать информацию и тревожно вглядываться в прохожих во время ночных патрулей. Но любые зацепки становились светлячками, которые тухли в темноте, стоило к ним приблизиться. С соседкой он больше не пересекался. Только кипа рекламных буклетов, исчезающая из почтового ящика, свидетельствовала о том, что она вообще появляется дома. Жизнь снова влилась в русло однотипных дней.

В конце месяца Марк решил вместо телефонного звонка лично съездить к отцу. Он записался на встречу, и с того момента стал с нетерпением ее ждать. Субботним утром, подпрыгнув раньше будильника, Марк наспех позавтракал и выпил все таблетки. Такой важный день хотелось прожить по максимуму. Доехав до конечной остановки метро, он пересел в старенький автобус с потрескавшимися дермантиновыми сидениями. Кроме него, там была женщина в очках-усилителях на пол лица и сутулый мужчина, который крепко заснул, едва завелся мотор. Городские пейзажи за окном вскоре сменились промышленными, а потом и вовсе пустошью. Казалось, будто приближаясь к тюрьме, нехотя и сам погружаешься в забвение.

– Заключенный Итан Палмер. У вас один час. – Отчеканил надзиратель, расстегнув наручники сзади и скрепив их снова спереди.

Первые мгновения, когда отца завели в комнату, Марк не мог пошевелиться. Все его тело, словно залили бетоном, вдавив в стул. Вот уже шесть лет, как он приезжает сюда, но привыкнуть к этому невозможно. Сделав над собой неимоверное усилие, Марк встал и крепко обнял отца. Кажется, тот еще больше похудел. Он как-то по-домашнему пах хозяйственным мылом, а через грубую ткань униформы прощупывались торчащие кости. Когда они отстранились друг от друга, Марк заметил подступившие слезы в глазах отца, но тот сразу отвел взгляд.

От солнца, вдруг заглянувшего в зарешеченное окошко, стало теплее. В маленькой комнатке для встреч не было ничего, кроме квадратного стола и двух стульев. Светильник под потолком изредка мигал, но эти двое не замечали ничего вокруг. Сидя напротив, Марк видел, как его некогда сильный отец все еще отчаянно держится. Под глазами залегли усталые тени, но лицо сразу же озарилось лучиками морщин, стоило ему немного улыбнуться. Костяшки на руках сбиты до багрового цвета. Кто знает: от тяжелого труда или тюремных драк – скорее всего, и того и другого. Однажды он дал слово стерпеть все взамен на обещание сына стать достойным человеком, и только эти редкие встречи выбивали почву из-под ног у обоих.

– Как ты?

– Не ожидал, что ты сегодня приедешь, но это даже к лучшему. Меня переводят.

– Почему? Куда?

– В Абис.

Марк потерял дар речи. Тюрьма Абис, находилась в тысячи километров отсюда, а значит, он не сможет больше его навещать.

– Ничего-ничего, – продолжил отец с напускной беззаботностью. У него было время прожить стадии отрицания и гнева, чтобы сейчас демонстрировать смирение с судьбой. – Оставшиеся мне десять лет, за примерное поведение обещали сократить до семи. На свадьбе твоей, может, не погуляю, зато к внукам точно успею.

– Мне…мне так жаль, – тихо произнес Марк, сдерживая комок подступивших к горлу слез.

– Расскажи лучше, как ты, что на работе?

Марк попросил у надзирателя воды, зная, что это выходит за рамки доброжелательности здешних сотрудников. Когда ее все-таки принесли, он залпом выпил весь стакан и смог наконец взять себя в руки.

– Я…я в порядке. На работе все по-старому, не считая одного недавнего случая. Во время ночного патрулирования мы с Чарли нарвались на подозрительную группу. Сначала подумал старшеклассники или уличная шпана, пока один из них не прострелил мне плечо.

Итан схватил сына за запястье, звякнув наручниками по столу.

– Где?! Говорил же тебе, не лезть в неприятности…

– Ерунда. Меня больше беспокоит их возможная связь с наркоторговлей. Место, где произошла потасовка, идеально подходит для такого рода бизнеса. Стрелявшего в меня ублюдка звали Доб. Бьюсь об заклад, это наркодилер, известный, как Доберман. На одном из инструктажей в участке показывали его фоторобот, но я не уверен. Хочу уже поскорее пройти годовую аттестацию и попасть в отдел по борьбе с оборотами – там-то будет возможность заняться этим вплотную.

– Что толку в зрячести, если нет ума, – только и выдохнул Итан, не поднимая глаз.

– Если бы мне снова удалось встретить того главаря…

– Разве ты не понимаешь?! На десять сантиметров левее – и пуля прилетела бы в сердце. Ты или имел дело с шестерками, или посчастливилось получить лишь предупреждение. Опытный стрелок не промахнулся бы. – Марк инстинктивно потер выглядывавший из-под футболки пластырь на месте ранения. – Я сижу здесь из-за таких наркопреступников и не желаю той же участи тебе. До правды не докопаться – этот мир прогнил насквозь. Полиция прогнила.

– Поэтому ты выстрелил в копа? – Марк тут же пожалел о сказанном и поспешно пояснил: – Не верю, что ты, будучи обычным рабочим на фабрике, совершил преступление.

Итан заерзал на стуле. Что-то мучило и сдерживало его, но потом он все-таки решился:

– Возможно, нам больше не позволят увидеться.

Он наклонился и продолжил шепотом:

– Хочу, чтобы ты знал: я был не простым рабочим. Как ты знаешь, я родом из Рингстеда, маленького городка на севере. Там я встретил твою маму, и вскоре на свет появился ты. В то время, я нес службу в местном полицейском участке.

– Подожди. Что?! – Марк не поверил своим ушам. До этого момента он не знал, что отец когда-либо имел отношение к полиции.

– Именно так. Мы были счастливы, просто счастливы, проживая нашу тихую, беззаботную жизнь… – Лицо Итана озарилось улыбкой, но она тут же поблекла. – Потом я получил назначение в Этвуд. Большой город, большие возможности для всей семьи – так мы думали. На новом месте мне создали новую личность и внедрили для работы под прикрытием по делу о наркоторговле. Когда я вышел на главаря преступной сети, меня обнаружили. Произошла облава, и в самый опасный момент на помощь пришел коллега. Он…он был моим другом, – Итан замолчал, а в глазах застыли слезы. – Окровавленный пистолет, из которого его застрелили, оказался в моих руках. Ни камер, ни свидетелей, а в полиции свои люди. И вот я здесь.

– Ваше время вышло. На выход. – Оборвал внезапно появившийся надзиратель.

9

– Черт, даже через «брови тигра» этот лук способен разъесть роговицу глаз!

– Что ты там бормочешь? Режь мельче! – шикнул ей на ухо Су-шеф, проходя мимо.

Элоди и так прикладывала все усилия, но слезы застилали глаза, на лбу выступил пот, а из носа текло. Даже почти полностью отказавшись от зеленых таблеток, приходилось терпеть – этот запах было ничем не перебить. Тем не менее, по сравнению с предыдущими двумя неделями, когда она занималась только мытьем посуды и чисткой овощей, это можно было считать повышением.

Атмосфера адской суматохи, испугавшая ее поначалу, постепенно становилась привычной. Лучше слышать мерзкий голос мистера Гулишски откуда-то с другого конца кухни, чем подозревать, что он тихо стоит у тебя за спиной.

– Не так.

От неожиданного замечания, услышанного позади себя, Элоди подпрыгнула на месте и нечаянно порезала палец. Рядом стоял старший повар холодного цеха Тоби. Это он поразил ее скоростью мастера боевых искусств в первый день работы. На вид ему было не больше тридцати, но, когда сосредотачивался на работе и хмурил брови, выглядел заметно старше. Обычно он собирал волосы в небольшой хвост на затылке и повязывал бандану. Интересно за какие заслуги ему позволили такую вольность, как разрешение не носить колпак?

– Ну что за растяпа, – сказал он чуть ли не снисходительно, доставая пластырь из глубокого кармана фартука. Он хотел его наклеить, но Элоди, смущенная внезапным вниманием, сделала это самостоятельно.

– Плечи опусти. Руки – вот так. Пальцы подожми. Продвигайся плавно и равномерно. Поняла?

Его рукава были закатаны выше локтя, и Элоди неотрывно смотрела за движением накаченных рук. Потом он передал нож, и она неуверенно продолжила. Понаблюдав пару секунд, он молча кивнул и ушел. Этот внезапный урок совершенно сбивал с толка, ведь за все время, она ни разу не слышала от него ничего, кроме общего приветствия и «готово».

Элоди не рассчитывала найти друзей на новой работе. Коллектив был чисто мужской, не считая ее и уборщицы Бэт. К тому же все разговоры казались тарабарщиной: названия необычных блюд, диковинные ингредиенты, профессиональный жаргон и, конечно же, бесконечные ругательства. Собираясь перед началом смены, младшие повара обычно звали ее с собой перекусить. Простые блюда, приготовленные на скорую руку, вроде лапши или риса с курицей, выглядели вкусно, но у Элоди не было аппетита, и она вежливо отказывалась. Но, втянувшись в работу, стала соглашаться и подсаживаться на краю стола. Ребята в такие моменты выглядели просто мальчишками – много шутили и подкалывали друг друга. В их обществе было правда весело, но все равно, Элоди, как и Тоби, в основном помалкивала.

Каждый день она возвращалась домой на рассвете. Ей нравилось наблюдать, как первые лучи солнца застенчиво ласкали крыши домов и неспешно начинался новый день. По пустым улицам она, пританцовывая, словно с выросшими крыльями, шагала на остановку. Душу грело обманчивое чувство, что вот-вот все проснуться и заторопятся на работу, и только ей одной никуда не надо. Блаженное ощущение свободы. Но, сев в автобус, Элоди убирала воображаемые крылья куда подальше и тут же засыпала под грузом невыносимой усталости. С наступлением темноты ей снова придется вернуться в клуб.

Незаметно пролетел месяц и, сжимая конверт с зарплатой, Элоди не могла поверить, что сделала это. Ушла с фабрики, начала новую жизнь, продержалась без выходных на этой каторге. Несмотря на следы ожогов на руках и обклеенные пластырями пальцы, она чувствовала гордость. Здесь хорошо обеспечивали таблетками, и по ее подсчетам, если питаться в основном на работе, удастся немного поднакопить. Тогда-то она сможет предпринять еще одну попытку устроиться в лабораторию и заняться разработкой лекарства от недуга, поработившего мир.

– Ну что, Эли, когда проставляться будешь? – вырвал из размышлений игривый голос Рона, одного из младших поваров.

Элоди не нравилось, когда ее звали Эл или Ди, но, судя по всему, без этого никак не обойтись. Пока коллектив не пришел к единогласному решению, ей примеряли разные прозвища. Сам Рон давно был известен, как Рататуй.

– Я… это…

– Завтра! – встрял в разговор Джефф, – В понедельник клуб закрыт – идеально для небольшой вечеринки.

– Но по понедельникам я занимаюсь ревизией просрочки.

– Мы тебе поможем, – не унимался Рон, и Элоди пришлось согласиться.

Как и договаривались, все пришли в клуб к девяти вечера. Рататуй сходу взял на себя инициативу показать Элоди все «интересные места», пока остальные доставали алкоголь и решали, что приготовить.

– Ты ведь ничего здесь не знаешь, – весело вещая, Рон потащил ее за руку куда-то в коридор. – Понимаю. Сам был такой же – от плиты не отходил. Но, посмотри-ка: месяц прошел, а ты все еще здесь!

– Это разве много?

– После того, как взяли меня, так долго никто не задерживался. – Он почесал подбородок, – Да, уже год почти. Остальные максимум неделю терпели и сбегали. Оно и понятно: одного только мистера Гулишски слушать – надо иметь чугунные нервы.

– Значит, другие были недостаточно мотивированы.

– А ты, что же, мечтаешь су-шефом стать? – спросил он, словно это была какая-то шутка. Но не услышав ответ, остановился и смерил ее взглядом.

Элоди, которая все это время с любопытством заглядывала во все двери подряд, даже не поняла сути вопроса. Смекнув, что она теперь тоже младший повар и может составить конкуренцию остальным, поспешила отрицательно замотать головой. Задерживаться здесь надолго точно не входило в ее планы. Рон с облегчением выдохнул и распахнул двери с табличкой «DIVA».

Переступив порог, Элоди, словно Алиса, провалилась в параллельный мир нарядов, щедро усыпанных стразами.

– Это гримерка нашей главной артистки – Мисс Валентайн, – пояснил Рон, гордый произведенным ошеломляющим эффектом. – Примерь-ка это!

Он вытащил из шкафа парик с длинными розовыми волосами, переходящими в кислотно-фиолетовый цвет. А в довершение намотал на шею белое боа из страусиных перьев.

– Вот! Совсем другой человек, – довольно изрек Рон и тут же стал искать шляпу для себя.

Элоди подошла ближе к зеркалу. «И, правда, другой». Словно видя в отражении незнакомку, она изучающе провела пальцами по своим волосам, коснулась губ. Последние годы ее жизнь была похожа на ярмарочную карусель, с которой невозможно сойти. В душе вдруг заныло: «Что, если бы я не потеряла родителей? Если бы удача чаще улыбалась мне. Если бы выбрала другой путь».

Эта ночь ждала шумного кутежа, и неугомонный Рататуй потащил ее обратно, вырвав из плена риторических вопросов. К их возвращению, компания уже была навеселе. Среди младших поваров, Элоди заметила пришедшего Тоби. Он был единственный из «старших» и молчаливо потягивал пиво, устроившись в дальнем углу.

Когда покончили с горой мидий, паэльей и еще какой-то закуской, которую Джефф гордо назвал «авторской», в ход пошли пикантные истории, приправленные перчеными шуточками. Элоди нечего было рассказать про себя, но над курьезами из жизни коллег она смеялась до слез. Вдруг, вспомнив про виновницу сегодняшнего торжества, кто-то достал припасенную бутылку шампанского. Бокалы наполнились. Элоди вытолкали в центр, а возможность произнести торжественную речь выпала Тоби. Даже будучи изрядно пьяными, все помнили про его профессиональный авторитет.

Он поправил ворот рубашки и поднял запотевший бокал. Весь его внешний вид излучал спокойствие, но в этот момент, казалось, он ищет глазами слова, разбросанные в виде бумажек по полу. В воцарившейся тишине прозвучало лишь:

– Держись.

Их глаза встретились. Он протянул руку, и они чокнулись бокалами. Остальные подхватили, оглушая звоном хрусталя и одобрительными выкриками.

– Прекрасная, просто восхитительная речь! Как емко и проникновенно наш дорогой наставник смог уместить всю глубину общих чувств в одном слове, – разводил очередную комедию Рон, но Элоди и Тоби не слышали его, оставаясь в зрительном контакте. Внезапно очнувшись и почувствовав неловкость, каждый вернулся на свое место.

После вынесли кусочек торта, точно имениннице. От одного вида этого кондитерского великолепия, посыпанного миндальными лепестками и украшенного драже радужного цвета, у Элоди потекли слюнки. Ничего похожего она прежде не видела и уж точно не пробовала. Неоспоримое преимущество работы на кухне – это щедрые поставки зеленых таблеток. Отправив в рот первый кусочек торта, Элоди зажмурилась. Ощутив весь спектр аромата и вкуса ванильного бисквита, пропитанного манговым муссом, ее накрыло цунами эндорфина. Аж в глазах потемнело. Вмиг от десерта не осталось и крошки.

Бокалы наполнялись снова и снова. Танцевать пьяная толпа отправилась в сам клуб, даром, что далеко ходить не надо. С охранниками договорились. Чертово боа разбудило в Элоди великую артистку и тягу к шесту. Этот же шарф, она накинула петлей на шею Тоби и затащила его в такси, когда уезжала домой почти на рассвете.

10

Марк устало тащился по лестнице наверх, на ходу размышляя пойти сейчас на пробежку или нет. Ночь выдалась непримечательная, и от долгого сидения в машине, тело, кажется, приняло форму кресла.

Поднявшись на свой этаж, он заметил, что дверь в соседскую квартиру не заперта. Рука автоматически потянулась к пистолету, но он сдал его вместе с кобурой перед тем, как покинуть участок. Марк подошел ближе и сверился с браслетом на руке: слух практически на максимуме. Старый дом, как живой организм, дышал и полнился утробными звуками: вода, бурлящая по ржавым трубам, скрипы половиц и ветер, беззаботно гуляющий по вентиляции, но в соседней квартире, кажется, совершенно тихо. Стараясь не скрипеть дверью, он решил заглянуть внутрь.

– Эй, есть тут кто? Мисс Элоди Уильямс?

Ответа не поступило. Неуверенно он шагнул дальше и сразу почувствовал тянущий сквозняк. Комната была пустой. На заправленной кровати валялся плеер с запутанными проводами наушников. На прикроватной тумбе стояло семейное фото – родители и девочка лет семи. Рядом теснились оплавленные свечи, но, похоже, этой ночью их не зажигали. Раритетный телевизор служил подставкой для вянущего фикуса, а на старом кухонном гарнитуре скучал пустой графин для воды.

В тот момент, когда Марк хотел заглянуть в ванную, порыв холодного ветра распахнул настежь балконную дверь. За трепыхающимися занавесками Марк увидел силуэт девушки, но, сделав шаг навстречу, тут же замер в позе начинающего серфингиста – чуть согнув колени и вытянув руки вперед в попытке удержать баланс. На перилах лицом к улице, свесив ноги вниз, сидела девушка.

– Мисс Уильямс?

Ветер развевал ее светлые волосы и боа, намотанный на шею. Она обернулась на секунду. Ожидая увидеть заплаканное лицо смертника, собирающегося сигануть с третьего этажа, Марк даже несколько удивился, встретив умиротворенную улыбку. Полицейских обучают, как нужно вести переговоры в таких случаях, но все знания некстати куда-то выдуло.

– Красиво тут, – услышал он ее голос и решился сделать еще один маленький шажок навстречу.

– Да-а, – он с трудом продолжил, пытаясь скрыть волнение в голосе, – Мисс Уильямс, у вас, наверное, был трудный день. Всякое бывает, но не стоит вот так… Это небезопасно. Дайте мне, пожалуйста, руку.

– Элоди. Меня зовут Элоди.

– Хорошо. Элоди…

– Не подходи, – оборвала она резко.

Марк застыл. Их разделял всего один шаг, но перила такие узкие, что одно неверное движение, и в его руках остались бы только перья боа. Утро, все же, приятнее начинать с кофе, а не со свежего трупа.

– А меня зовут Марк.

Первое волнение отступило, и мысли понеслись с сумасшедшей скоростью. «Смертнику, как и террористу, надо сказать свое имя, тогда перестаешь быть абстрактным незнакомцем. Сложнее забрать чужую жизнь или сделать свидетелем своей смерти человека, с которым хорошо знаком. Далее надо вывести ее из транса непринужденной беседой, только вот о чем говорить?!» Девушка молчала, глядя куда-то вдаль, поэтому он продолжил:

– Я твой сосед. Переехал сюда около года назад. До этого жил на Двадцать первой улице – та еще дыра, тебе скажу! Наверное, поэтому первое время эта квартира казалась подарком судьбы… До того, как познакомился с соседом со второго этажа. Знаешь того старика-художника? Нет? Таких чудил еще поискать! С его прекрасным слухом в музыканты надо было идти, а не колотить по батарее при каждом шорохе. Хотя, ты знаешь, я ведь тоже художник. Три года отучился в художественной академии на иллюстратора.

– А почему бросил?

Он уж забеспокоился, что без толку разговаривает со спиной, и девушка его вообще не слушает.

– Почему бросил? – Марк закусил губу, понимая, что про отца-уголовника лучше не упоминать, – Сложно сказать. Всякое навалилось… А ты на кого училась?

– Я и не помню. Хотела спасти мир, а в итоге не могу спасти даже себя. Посмотри! Ночные фонари погасли. Город так безмятежно спал, а сейчас наполняется шумом, и уже через час будет похож на безумный муравейник. Ты никогда не думал, что может быть иначе? Что таблетки создали не для того, чтобы помочь людям, а, наоборот, чтобы управлять толпой? Что кому-то это выгодно?

Марк не спускал с нее глаз и не мог понять: она вроде бы не пьяная, говорит связно. И не сумасшедшая – такие мысли посещали и его, но он никогда бы не осмелился высказать их вслух. На самом деле, полицейский обязан арестовать любого, публично высказывающегося против правящей власти, но ситуация была неподходящая. Он был сбит с толку, и только сейчас осознал, что даже не взглянул на ее браслет. «Не может быть! Он весь светится!» От удивления у него отвисла челюсть. Последний раз он видел такое у полковника, когда присягал в полиции.

– Думал…

– Вот и я о том же! Люди созданы быть свободными. Как птицы!

С этими словами она взметнула руки вверх.

«Птица, твою мать!» Марк в туже секунду инстинктивно схватил ее за талию и рывком потянул на себя. Они с грохотом повалились на пол балкона. Марк простонал и стал отплевываться от перьев, щекотавших его нос. Элоди лежала неподвижно, но потом развернулась и оказалась к нему лицом. В широко распахнутых глазах читалось изумление, а сбивчивое дыхание отдавало алкоголем и клубникой. Что там дальше по инструкции Марк забыл напрочь. Они были похожи на двух зверей, встретившихся в лесу, – каждый пытался оценить: хищник перед ним или травоядный, остаться или бежать.

– А ты красивый…

Марк не знал, как реагировать. Такая близость – явный перебор, но почему-то он боялся шелохнуться, чтобы не испортить момент. Взгляд девушки опустился на его губы, и расстояние между ними стало медленно сокращаться. «Она что, собирается меня поцеловать?» По телу пробежала дрожь, а сердце вдруг нарастило обороты. Только он хотел немного поддаться навстречу, как голова девушки упала ему на грудь. На этот раз Элоди точно потеряла сознание.

Марк отнес ее в постель. Волосы девушки рассыпались по подушке, а вид стал таким невинным, словно у спящего олененка Бэмби. «Кто же ты, Элоди Уильямс? Что с тобой произошло?» Он аккуратно стянул с нее боа. Судя по нему и прилипшим на лице блесткам, сам собой напросился вывод, что соседка устроилась танцовщицей.

Напоследок Марк хотел укрыть ее одеялом и случайно взглянул на браслет – погас. Не может быть! Умерла! Он резко наклонился проверить дыхание и попытался нащупать пульс на сонной артерии – все в норме. Тогда какого черта… Браслет перезапустился и снова стал отображать показатели. На этот раз, как у среднестатистического жителя их района – все ниже среднего. Марк почесал затылок. Бред какой-то…