Читать книгу: «Сияющий мир. Роман-феерия», страница 5

XIII

Северное побережье оказалось куда более оживлённым, чем Розовый берег. Синие волны моря бились о скалы, а в воздухе с несмолкаемыми криками парило бессчётное количество чаек, гнездившихся неподалёку. Выбрав наиболее удобное место, друзья разбили маленький лагерь, как делали уже не первый раз.

Ночью Ник проснулся будто бы от толчка. Открыв глаза, он увидел спящих товарищей. Было тихо, только издалека до него доносилась нежная, печальная мелодия. Ник перевернулся на другой бок, но заснуть снова не смог. Тогда он встал, накинул куртку и подошёл к берегу. У одной из скал вырисовывалась высокая тёмная фигура. Услышав шаги, Люк обернулся и опустил смычок.

– Тебе тоже не спится? – Он словно ждал, что брат тоже придёт сюда в такой поздний час.

– Ага, – Ник остановился рядом с ним.

Несколько минут они смотрели на разгоравшиеся в небе звёзды и слушали непрерывный шум прибоя. Может быть, потому, что они уже достаточно хорошо научились слушать компас, а может, потому, что давно ждали этой встречи, они нисколько не удивились, когда за их спинами раздался знакомый голос.

– Вот мы и встретились, мои юные друзья.

Гектор Фосиди предстал перед ними таким же, каким они запомнили его в последнюю встречу: чёрные волосы до плеч, длинная белая туника, сияющие синие глаза и голос, тысячу раз являвшийся в снах и указывающий дорогу к далёкому свету. Братья молча поклонились учителю.

Гектор долго изучал их взглядом, словно смотрел глубже, чем можно было увидеть.

– Вижу, вы оба оказались достойными учениками, – в его голосе Ник и Люк уловили нотки растроганности и теплоты. – Я не ошибся в вас. Вы слушаете компас и стремитесь к Вечному Сиянию, однако вам нужно ещё многому научиться. Нас ждёт серьёзный разговор, и именно поэтому я сейчас здесь.

Гектор поднял голову, и его синие глаза блеснули, словно в них одновременно отразились все звёзды галактик.

– Вы нашли путь к Сияющему миру, и в этом уже ваша большая заслуга, – продолжал он. – А ещё вы спасли вашего друга, и это, Ник, твоё первое серьёзное достижение.

Ник слегка покраснел, хотя в темноте это не было заметно.

– Спасибо, учитель. Думаю, мне помог компас… и королева Мирабель, когда посоветовала спуститься к Кристальному озеру.

– Ах, Мирабель, – Гектор улыбнулся. – Моя давняя добрая подруга. Давненько я не бывал в Облачном городе… Ну, а как твои дела, Люк?

На этот раз смутился младший брат.

– Не знаю, что и сказать вам, учитель. Мы дошли до Края Вселенной, и у меня было видение…

– Тебе ещё многое предстоит пройти, Люк. Твоему брату даны силы делать, силы исцелять. Тебе – силы искать и верить. Поверь мне, это ничуть не легче.

Гектор снова помолчал.

– Вечное Сияние находится в постоянном движении. Это живая энергия света, не имеющего начала и конца. Это то, благодаря чему люди умеют любить, а птицы – летать. Это очаг созидания, источник жизни и смерти, потому что смерть – это тоже движение. Это дыхание Вселенной и миг, растянувшийся на тысячелетия.

Братья слушали, не решаясь сказать хоть слово. Этих объяснений они ждали с тех самых пор как впервые встретили Гектора.

– Каждое существо чувствует силы Сияния. Его может ощутить каждый человек, который остановится, чтобы послушать, как растёт трава или как дышит море. Но некоторым дано больше, чем остальным. Внутреннее чутьё таких людей называют интуицией или, если угодно, компасом.

В вашей семье такой человек рождается чуть ли не через поколение. Не знаю, что было первоисточником: то ли медальон подарил вашим предкам эти силы, то ли он попал в вашу семью именно потому, что члены вашей семьи эти силы имели. Но никогда они не проявлялись в ком-то настолько сильно, как в вас. Ваша мать Эльза чувствовала, что этот медальон связан с вашими судьбами, поэтому отдала его вам.

– Наша мама знала о Сияющем мире?

– Нет, но она поняла, что должна поступить именно так. Её интуиция сильна, но не так, как ваша.

– А как медальон попал в нашу семью?

– Это редкая вещь, она была сделана в Сияющем мире много лет назад. Хотя, как вы уже догадались, время здесь течёт относительно. Знак, изображённый на нём, – это символ отсутствия конца и начала, символ вечности и неизбывности Сияния. Могу предположить, что кто-то из ваших предков тоже когда-то побывал здесь.

– Мама как-то рассказывала нам о своём дедушке, – Люк вдруг вспомнил историю, которая при других обстоятельствах вряд ли пришла бы ему в голову. – Его всегда считали странным. Он говорил всем, что видел прекрасные сады и горы в облаках, но где – объяснить не мог. Его за глаза называли ненормальным, но когда его не стало, в его вещах нашли этот медальон. Не понимаю, почему я не вспомнил об этом раньше.

– Да, я тоже вспомнил! – воскликнул Ник. – Я даже могу сказать, как его звали… Кажется, Рэймонд. Да, точно, Рэймонд Рамос!

– Я не знал этого, – Гектор ненадолго задумался. – Во всяком случае, сейчас важно не это. Важно решить, что делать с вами.

– Разве это ещё не решено?

– Нет. Возможно, кому-то из вас придётся остаться в Сияющем мире. Может быть, на какое-то время, а может быть, навсегда. Сказать заранее сложно.

– Неужели нельзя учиться, как раньше? – расстроился Ник. Ему нравилось в Сияющем мире, но перспектива никогда не увидеть родного дома, не путешествовать на «Рассвете», не исследовать новых берегов показалась ему невыносимой.

– Можно, – Гектор посмотрел сначала на одного брата, затем на другого. – Но я предполагаю, что одному из вас захочется большего. Путь к Вечному Сиянию не самый простой, но и Сияющий мир отнюдь не скучное место. Не так ли, Люк?

Люк вздрогнул. Он почувствовал, как тихий зовущий голос вновь просыпается в его душе.

– Если я соглашусь… я больше никогда не смогу вернуться?

– Многое будет зависеть от тебя. Уйти можно всегда, но не всегда можно начать всё сначала. Я не тороплю тебя с ответом, подумай как следует, Люк.

– Гектор? – Нику хотелось решить всё сразу и окончательно. – А как поступить мне?

– Ты ведь уже знаешь, как поступишь, – учитель ласково ему улыбнулся. – Твоё место в земном мире, твой поиск – поиск решительных действий. Ты можешь помочь больному, как ты помог своему другу, ты умеешь сопереживать и любить, но ты и храбрый моряк. Доверься компасу, и всё будет так, как нужно.

– Но и мой брат храбрый моряк! Он капитан «Рассвета»! Он…

– Ник, – Гектор мягко коснулся его плеча. – Пойми, вы с братом похожи, но путь у каждого из вас свой. Может быть, скоро пути разойдутся, но, кто знает, возможно, однажды сойдутся вновь.

Гектор взглянул на горизонт, уже начавший окрашиваться в цвета утренней зари.

– Скоро я вас покину, но мы ещё обязательно встретимся. Я был рад повидаться с вами и увидеть, что мои усилия не прошли даром. Свой выбор вы сделаете сами. Прощайте, друзья! Идите за Вечным Сиянием!

Из-за горизонта показался первый луч солнца. Братья невольно зажмурились, а когда открыли глаза, на берегу было пусто.

XIV

Погружённый в свои мысли, Ник прохаживался вдоль берега. Море у северного побережья было неспокойно, что вполне соответствовало его настроению. За последние дни произошло много событий, которые надо было обдумать.

Море издавало едва уловимый гул, вода и небо на горизонте почти сливались в голубоватой дымке. Так и в душе Ника всё смешалось, расплылось, потеряло контуры и очертания.

Гектор недвусмысленно дал им понять, что Люку следует остаться в Сияющем мире, а ему, Нику, возвращаться домой. Впрочем, брат ещё не дал окончательного ответа, однако даже ночью Ник снова заметил в его глазах лихорадочный блеск, появившийся в тот момент, когда учитель сказал о том, что кому-то из них однажды захочется большего. Ник понимал, что это действительно так: рано или поздно Люк ринется на поиски того неизведанного, что поглощало, звало и волновало его душу.

Но как же тогда их путешествия и плавания? Что станет с «Рассветом» и его командой? Чем будет заниматься он сам? Ника всерьёз волновали эти вопросы, хотя в глубине души он понимал: всё это мелочи. Просто он очень боялся потерять человека, который всегда был ему лучшим другом. Он знал, что и Люку решение дастся нелегко. Если он останется здесь, он может никогда не вернуться домой. Но если откажется – будет сожалеть об этом всю жизнь.

Ник пребывал в состоянии тревожного ожидания. Что они будут делать дальше – неизвестно. Моряка беспокоила и судьба «Рассвета»: он не доверял Алексу Брикмену, оставшемуся за главного на шхуне.

Настало время возвращаться на Розовый берег.

Обратная дорога получилась невесёлой. Ник чувствовал себя подавленным, однако Люк то и дело подбадривал его и говорил что-то жизнеутверждающее. Однако он слишком хорошо знал брата, чтобы поверить его неестественно быстрой и оживлённой речи и не заметить смятение и тоску в его голубых глазах.

Остальные заговаривали редко и только по делу. Несмотря на свою тревогу, Ник то и дело поглядывал на Джека. После выздоровления последнего Ник мог уже не беспокоиться за него, однако тайна Кэмпбелла всё ещё была известна только ему и Уолтеру Грину. Каждый раз он убеждал себя, что они могли ошибиться, что нельзя просто так уличить человека в обмане, но день за днём, наблюдая за ним, он убеждался в правоте их подозрений. У него словно открылись глаза, и он увидел то, чего не замечал долгие месяцы их знакомства.

То ли от того, что всё навалилось разом, то ли от неприятного осознания, что Джек догадывается, что его раскрыли, Ник почти перестал разговаривать с ним. У него всё валилось из рук; от мысли, что ему нужно объясниться с остальными членами команды и самим Джеком и напрямую дать ему понять, что его секрет перестал быть таковым, Ника бросало в жар. Ему не хотелось из-за случившегося терять хорошего друга, хотя, возможно, дело было не только в этом.

От тяжёлых мыслей его отвлёк возглас Дика Камалы. До Розового берега оставалось совсем немного.

Розовые всполохи причудливо расчерчивали небо, море с тихим плеском окатывало берег. Здесь было по-прежнему пустынно, и только тёплое дыхание ветра напоминало о притаившейся жизни.

Путники приближались к бирюзовой бухте, в которой была пришвартована шхуна. Оттуда не доносилось ни звука, что несколько их насторожило.

– Спят они там, что ли, – пробормотал Уолтер.

Никто не ответил, хотя у каждого из друзей в голове пронеслась примерно одна и та же мысль: что делают оставшиеся на судне моряки? Почему никого из них нет на берегу и даже вахтенного на палубе не видно? Шхуна казалась совершенно безжизненной, словно на ней никого и не было.

– Что-то не так, – Люк вдруг почувствовал, как до него что-то донеслось; не звук, не ветер, а что-то вроде ощущения, отразившегося эхом.

– Может быть, им угрожала какая-то опасность, и они покинули судно? – предположил Джек.

– Нет, – Люк почувствовал, как ощущение усилилось. – Они здесь. И всё-таки что-то не так.

Ник внимательно посмотрел на брата, но его лицо оставалось непроницаемым. Люк словно продолжал к чему-то прислушиваться.

– Нам не стоит идти туда всем вместе, – его тон на мгновение изменился. – Я пойду один.

Спорить с капитаном никто не посмел: такие нотки редко слышались в его голосе, но они были подобны железу. Даже если бы кто-то и захотел его отговорить, это вряд ли бы у него получилось. Лишь Ник, растерянно глядя на брата, негромко сказал:

– Не знаю, что ты там опять увидел, но я прошу тебя, будь осторожен. Мы рядом.

– Спасибо, Ник. Возможно, мне понадобится ваша помощь, но сейчас я пойду туда сам.

Он улыбнулся и направился к шхуне. Однако Ник заметил, что глаза его не смеялись: в них промелькнуло что-то жёсткое и холодное.

Оказавшись на палубе «Рассвета», Люк осмотрелся. По-прежнему не наблюдая никакого движения, он всё же был уверен, что не одинок на судне. Он заглянул на капитанский мостик, проверил кубрики, каюты и камбуз. Везде была мёртвая тишина.

«Что ж, похоже, у меня нет выбора. Можно только предполагать, какой приём меня ждёт», – с этими мыслями капитан начал спускаться в трюм, чувствуя, как ощущение, нахлынувшее на него на берегу, становится всё сильнее.

XV

Люк опасался, что его глаза не сразу привыкнут к темноте и придётся двигаться вслепую, однако трюм освещался тусклым светом. Значит, он не ошибся: здесь и правда кто-то есть.

Может быть, он был слишком самонадеян, оставив друзей на берегу, а может быть, сразу заподозрил обман и не захотел подвергать их риску. Во всяком случае, когда слева от него мелькнула тень, он резко повернулся и за долю секунды предотвратил удар.

Теперь его уже окружили со всех сторон, но больше не решались напасть. Его лицо, оказавшееся на пересечении света и тени, не выражало никаких чувств, а сердце медленно и гулко отсчитывало удары у него в груди, словно томясь в неведомом предчувствии.

– Не ожидали, капитан? – Насмешливый голос, донёсшийся из глубины трюма, только подтвердил подозрения Люка.

Сначала он увидел лишь силуэт, двинувшийся из темноты ему навстречу, но через мгновение свет упал прямо перед ним, высветив фигуру и лицо матроса.

– Не ожидал, – капитан смерил его презрительным взглядом. – Не ожидал, что тебе хватит на это смелости. Помнится, именно ты умолял взять тебя на шхуну, скулил, как щенок, и говорил, что тебе некуда деться!..

– Заткнись! – В глазах матроса сверкнула настоящая ненависть. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда недельку поваляешься в трюме, как твой дружок Алекс и другие идиоты, решившие заступиться за тебя! Если, конечно, я не захочу поступить с тобой иначе. С тобой и твоим братом, таким же ненормальным, как ты…

Он не договорил, мгновенно отлетев к стене от удара в челюсть.

– Не заикайся про моего брата, – прорычал Люк, чувствуя, как злость накрывает его горячей волной, а дыхание и пульс учащаются так, словно заполняют его всего, не оставляя холодному рассудку ни единого шанса. – Если бы не он, ты бы валялся в порту без копейки в кармане!..

Не сдержав эмоций, на секунду он утратил способность чувствовать. Поэтому не услышал, как сзади снова двинулось несколько теней…

Он не сразу понял, где находится. Было темно, словно ночью. «Который час?» – невольно подумал он, пытаясь перевернуться, но внезапно почувствовал боль в голове и всё вспомнил.

Он допустил то, что мог бы предотвратить. Не позавидуешь капитану, на чьём корабле случился бунт.

«Хоть бы Ник с остальными сюда не сунулись», – его мысли были обрывочны и с трудом сосредотачивались на чём-то одном. Он снова попытался повернуться, но вдруг понял, что рядом кто-то есть.

– Люк… – слабый голос показался ему смутно знакомым. – Это ты?

Он чуть не вскрикнул, но вместо этого громким шёпотом произнёс:

– Алекс? Алекс Брикмен?

– Он самый, – голос стал чуть твёрже. – Всё-таки заманили тебя сюда, дикари проклятые… Вот и я тоже… А, чтоб им пусто было!

Люк почувствовал, как рядом что-то зашевелилось, и понял, что Брикмен сел рядом с ним.

– Что случилось, расскажешь?

– Не могу, в горле пересохло.

– Подожди, я сейчас.

Люк достал свою маленькую фляжку с водой и на ощупь передал её Алексу. Несколько секунд до него доносился звук громких глотков, потом холодная фляжка снова оказалась у него в руках.

– Спасибо, друг… Да что тут рассказывать… Остались мы на судне, всё тихо было. И тут у Мартина как крышу снесло: давай всем рассказывать, как был знаком с вами ещё до «Рассвета» и знает, чем вы тут занимаетесь. Контрабандисты они, говорит, а добычей делиться надо. А раз не хотят делиться, разговор короткий. Я, признаться, тоже в толк взять не мог, что за экспедиция такая, обвинения ещё тут предъявлял… Но это уже, чёрт возьми, всякие границы перешло! Вступился я, значит, за вас; говорю, пока я за главного на судне, никаких стычек и подстрекательств здесь не будет. Только Мартин проворнее оказался: он уже половине команды лапшу на уши навешал и против вас настроил. Ну, они схватили меня – и сюда. Уж и не знаю, сколько я тут провалялся.

– А остальные?

– Не знаю. Может, тут где-то, а может, уже и избавились от них. Даже думать не хочу.

Алекс замолчал, потом осторожно спросил:

– А вы и правда с ним раньше знакомы были?

В голосе Люка вновь послышался холод.

– Были. Да только не так, как он рассказывает. Служил с нами на корабле, мы тогда сами с братом матросами были. С ним однажды история неприятная вышла, он из-за неё чуть нескольких человек не подставил. Связался Мартин, – Люк усмехнулся, – как ни смешно, с контрабандистами, а потом подкинул ребятам кое-что из того, что они перепродавали. Еле разобрались. С корабля-то его выгнали, а он уже потом к нам на шхуну пришёл. Так он умолял, чтобы дали ему работу, говорил, что завязал с контрабандой, что жить ему не на что и негде. Ник его пожалел, взяли в команду на свою голову. Я давно видел, что человек он скользкий, но всё надеялся, что осталась в нём хоть какая-то… благодарность.

– От такого дождёшься, как же. Впрочем, – Алекс вздохнул, – я-то себя не лучше повёл. Мутной мне какой-то эта экспедиция казалась, вот я и… Ты прости, капитан.

– Да видел я всё, Алекс, – тон Люка потеплел. – Иначе бы я тебе «Рассвет» не доверил. Хотя в тот момент, когда мы спорить начали, мне совсем не до смеха было.

– Мы тогда все погорячились. Мир?

Капитан улыбнулся, хотя знал, что в темноте Алекс его улыбки не увидит.

– Мир.

Спустя несколько минут Люк снова заговорил.

– Надо отсюда выбираться.

Алекс хмыкнул.

– Ну, выберешься ты, а дальше что? Они же нас схватят и обратно затолкают. А то и хуже будет – сразу в море…

Некоторое время Люк молчал. Вдруг он ощутил лёгкое движение, как если бы что-то раскачивало шхуну снаружи.

– Я знаю, кто нам поможет.

– Если ты на брата своего и остальных рассчитываешь, сильно не надейся. Им и опомниться не дадут.

– Они смелые ребята, – задумчиво проговорил капитан. – Только я не о них.

– О ком же тогда?

Алексу показалось, что он ослышался, но Люк спокойно и совершенно серьёзно ответил:

– О море.

…Долго потом по океанам и портам ходила полуфантастическая история, как у берегов далёкого острова море вышло из берегов в совершенно спокойный и ясный день. Долго моряки передавали друг другу легенду о том, как под чистым безоблачным небом на воде разразилась буря, и невиданные морские твари поднялись из глубин на поверхность, якобы чтобы освободить призвавшего их повелителя моря. Когда буря унялась, моряки с пришвартованного у берегов острова чудом уцелевшего парусника были ни живы ни мертвы от страха. Чудом казалось и то, что никто во время бури не пострадал.

Не рассказывалось в этой истории только одно: когда всё закончилось, пятеро всерьёз встревоженных друзей нашли на берегу едва державшегося на ногах юношу с лихорадочно блестящими глазами. Наверняка множество матросов с разных концов света остались бы сильно разочарованы, увидев на месте ужасного «повелителя моря» молодого капитана «Рассвета».

XVI

Он почувствовал, как его разгорячённого лба коснулась прохладная рука, и дышать сразу стало легче. Медленно открыв глаза, он увидел рядом обеспокоенное лицо брата.

– Люк! – Голос Ника заметно дрожал. – Вы меня доведёте! Сначала Джек, теперь ты… Что произошло?

– Всё в порядке? – вместо ответа спросил Люк, пытаясь встать и снова чувствуя боль в затылке. – Все целы?

– Да целы, целы. Хотя, скажу я тебе, перепугались мы тут не на шутку. Что это было? Что на «Рассвете»?

– На «Рассвете» порядок. Думаю, Мартину ещё долго не придёт в голову пытаться бунтовать.

– Это точно, поскольку он теперь сидит под присмотром и ждёт возвращения на родную землю, где я планирую благополучно с ним расстаться.

– Чего я ещё не знаю?

– Когда мы решили, что тебя нет слишком долго, мы пошли за тобой. Но тут началось что-то невероятное: море штормило при чистом небе! Да такие волны – выше мачт! Но «Рассвет» даже не тронуло, представляешь? А потом всё закончилось, в одну секунду. Опять тишина, и вдруг вижу – идёт кто-то. Мы присмотрелись, а это Алекс! Он прямо к нам – и всё рассказал: про Мартина, про тебя, про всё. Мы сразу на корабль, а там все как молнией поражённые. Кажется, испугались здорово.

– Точно никто не пострадал?

– Нет, нет, все живы-здоровы.

– Хорошо, – Люк перевёл дыхание. – Я и не хотел другого.

– Ты не хотел? – Ник с подозрением посмотрел на брата. – Люк, ты же не хочешь сказать, что ты… всё это… устроил?

Люк слабо улыбнулся.

– Это устроило море. Я только… попросил.

– Что сделал?.. Зачем?

– Иначе бы мы с Алексом не выбрались. Да и недовольных море усмирило лучше, чем молодой, неопытный капитан, – Люк улыбнулся, на этот раз весело, почти со смехом, потом снова посерьёзнел. – Мне ещё многому нужно учиться. Но на этот раз море нам помогло.

– Как ты это сделал?

Люк перевёл плечами и задумчиво ответил:

– Наверное, с помощью компаса.

– Ну и ну, – Ник изобразил притворный страх. – Не ожидал, что мой брат – укротитель стихий!

Братья Рэдиенты рассмеялись, однако в глубине души Ник и правда испытывал смешанное чувство удивления и смятения: одно дело – видеть вещие сны и совсем другое – разговаривать с морем.

Похоже, он далеко не всё знает о своём брате. Но и самому Люку предстояло ещё многое узнать о себе.

Когда команда снова воссоединилась и все недоразумения были улажены, настало время решать, что делать дальше. Люк собрал на берегу «военный совет», в который, помимо двух братьев Рэдиентов, Дика, Уолтера, Эрика и Джека, вошли Алекс Брикмен и несколько моряков из числа тех, кто, вопреки россказням Мартина, не усомнились в своих спутниках.

– Я рад, что с вами могу говорить откровенно, – начал Люк. – Кажется, я оказался не самым лучшим капитаном, раз неоднократно вызывал недоверие команды. Но в вас я не ошибся, и во многом благодаря вам я всё ещё остаюсь капитаном «Рассвета». По крайней мере, пока.

Люк с улыбкой посмотрел на брата и продолжал:

– Думаю, наше путешествие заканчивается. Через пару дней мы можем отправиться в обратный путь.

– Куда поплывём дальше? – Уолтер Грин вопросительно посмотрел на Люка.

– Сложно сказать, – Люк снова улыбнулся. – Вы уже поняли, что маршруты наших экспедиций не подчиняются никакой логике. В любом случае, вы вправе решить, оставаться на «Рассвете» дальше или нет… Да, чуть не забыл: наша договорённость в силе, оставшаяся сумма будет выплачена, когда мы вернёмся на континент. Дружба дружбой, но жалованье никто не отменял.

– Я бы пошёл за тобой и без денег, – вздохнул Дик Камала. – Мне всё равно, какой будет следующая экспедиция: с Рэдиентами – хоть на край света!

– Это точно! – согласился Джек Кэмпбелл.

– Я не люблю сантименты, – отозвался Эрик Андерсон, – но мне уже трудно представить свою жизнь без «Рассвета».

– Мне тоже, – поддержал Уолтер. – Когда будете готовиться к следующему плаванию, можете без сомнения на меня рассчитывать.

– И на меня. Надеюсь, наше взаимное доверие восстановлено, – добавил Алекс, глядя на Ника и Люка.

– Без вопросов! – Ник подмигнул ему и дружески похлопал по плечу.

Остальные моряки не колеблясь поддержали друзей. Так команда для нового плавания была набрана раньше, чем был выбран его маршрут.

– В этом путешествии я получил серьёзный урок. Но все трудности стоили того, чтобы увидеть рядом с собой настоящих друзей, – Люк сиял, и в его голосе звучала неподдельная радость.

– Эти трудности стоили того, чтобы увидеть рядом с собой настоящего капитана, – серьёзно ответил Дик.

– И настоящего брата, – в глазах Ника промелькнула нежность и что-то ещё, похожее на сожаление или осознание чего-то неизбежного.

– Спасибо вам, – твёрдо ответил Люк, хотя стоящему рядом Джеку показалось, что в глазах у него что-то блеснуло.

– Осталось назначить день отплытия, – Ник обвёл взглядом приятелей и снова повернулся к брату. – Последнее слово за капитаном, но я предпочёл бы ещё побыть здесь денёк-другой. Кто знает, когда ещё мы вернёмся в эти места… Есть возражения?

Возражений не последовало.

– Решено! – Люк шутливо махнул рукой. – Приказываю всем оставаться на берегу в течение трёх суток и отдыхать в полную силу!

Все рассмеялись. «Рассвет» должен будет покинуть бирюзовую бухту ровно через три дня, а пока у моряков была возможность немного отдохнуть перед тем как снова выйти в море.

– Отлично, – Эрик поднялся, за ним последовали остальные. – А теперь хотелось бы наконец-то немного перекусить. Кто со мной?

Все начали расходиться. Однако Ника беспокоил ещё один вопрос. Он подошёл к Джеку Кэмпбеллу. Тот, понимая, что ему уже не увильнуть, внутренне сжался, но не отступил.

– Ты ведь знаешь, что я уже понял, – негромко проговорил Ник. Джек опустил глаза. – Я не могу так больше. Прости меня, Джек… точнее, мисс Кэмпбелл.

Ник сделал шаг вперёд и крепко поцеловал ошеломлённую морячку в губы.

Джессика Кэмпбелл была с детства влюблена в море. Она обожала мастерить из разных материалов кораблики и отправлять их в плавание по быстрым ручейкам в парке или в лесу. Её, единственного ребёнка в семье, родители всячески баловали и опекали, но очень скоро им стало понятно, что «маленькой принцессы» из дочки не выйдет. Девочка росла сорванцом: лазила по заборам, стреляла из рогатки, бегала с мальчишками наперегонки и грезила морем, обещая однажды сбежать на какой-нибудь корабль и стать юнгой.

Время шло, и худенькая проказница превратилась в стройную красавицу с глазами орехового оттенка и женственными манерами. Она научилась неплохо готовить и даже полюбила это занятие. Но именно тогда, когда родители немного успокоились относительно будущего своей дочери, семнадцатилетняя Джессика тайно сбежала, оставив записку с обещанием непременно вернуться, но уже в качестве настоящего моряка.

Коротко обрезав свои прекрасные длинные волосы и взяв имя Джек, девушка стала юнгой на корабле. Обучение давалось непросто, но проворная и отважная морячка не оставляла своих настойчивых попыток. Отвечая на письма из дома, она каялась перед родителями за опрометчивый поступок, но писала, что ни о чём не жалеет и со всем справляется. Те были вынуждены уступить.

Так прошёл год. Старательность и терпение Джессики – вернее, теперь уже Джека – вызывали похвалы со стороны её наставников. Однако ей хотелось большего, хотелось настоящих приключений; и вот однажды в портовой таверне (Джесси научилась пить ром, но умела держать себя в руках) она услышала о «Рассвете». Возможность отправиться куда-то на край света показалась морячке очень привлекательной. Вскоре она уже была знакома с Люком и Ником Рэдиентами и зачислена в их команду. Капитана шхуны она уважала и по-товарищески любила, а Ника и остальных моряков считала своими друзьями.

За те два года, что Джессика была в море, она ни разу не вызвала подозрений. Джека Кэмпбелла иногда считали мягким или робким по сравнению с другими матросами, но все сомнения исчезали, когда моряк принимался за работу, всегда выполняя её уверенно, аккуратно и точно. С помощью бесчисленных уловок Джесси удавалось хранить свой секрет, лишь Мирабель с её необычайной проницательностью сразу догадалась обо всём. Джесси была уверена, что и дальше сможет хранить свою тайну от друзей, пока на Кристальном озере не поймала на себе взгляд Ника Рэдиента.

Прежде он никогда так на неё не смотрел. Его дружелюбно-спокойный взгляд сменился напряжённым; он мог подолгу наблюдать за ней, но стоило ей посмотреть на него, тут же отводил глаза. Прежде он мог по-доброму подшутить на ней; теперь же был осторожен и наедине становился молчалив. А однажды, проснувшись утром после очередного ночлега, она обнаружила себя укрытой вторым, более тёплым, одеялом. На её вопрос, кто это сделал, Уолтер улыбнулся, а Ник, смущаясь, снова отвёл глаза.

Джесси лишь отчасти беспокоило, что её тайна, скорее всего, раскрыта. Хотя это и было ей неприятно, она доверяла своим приятелям и очень надеялась, что они не выдадут её остальным. Гораздо больше её волновало другое. Она вдруг, словно впервые, заметила, какие необыкновенно голубые у помощника капитана глаза; с какой заботой он относится к младшему брату, но не ставит себя выше остальных моряков на судне; как он умеет быть прямолинейным и смелым и в то же время добросердечным и чутким; как сильно он любит море. А ещё – как он смотрит на неё теперь: словно бы даже… с восхищением. Впервые после своего первого выхода в море Джессика вновь почувствовала себя девушкой. Когда он перевязывал её рану, она понимала: если раньше он сомневался, то теперь окончательно убедился, что его догадка верна. Но его руки были так нежны, а взгляд выражал такое неподдельное беспокойство, что Джессика видела в случившемся не катастрофу, которой она опасалась, а шанс на возможное счастье.

Хранить ещё одну тайну, даже большую, чем предыдущая, морячка могла уже с трудом. Поэтому, когда Джесси поняла, что все карты раскрыты, она не сопротивляясь протянула руки навстречу другу. В объятиях Ника она поняла: море уже не будет её единственной любовью.