Читать книгу: «Проданные долги. Счастья не будет?», страница 5

Глава 5

После предложение Алика отношения с Борисом у нас изменились. Он перестал на меня давить. Перестал постоянно говорить, что я неудачница. Теперь мы нормально пили чай. Я иногда приходила помочь маме с делами и тогда Борис вызывался поняньчить Аню. Никогда не думала, что рядом с ним можно было нормально находиться и не вжимать голову в плечи.

С Аликом все было еще проще. Он меня ничем не попрекал. Уезжал утром, возвращался к четырем часам и привозил какую-нибудь необычную вкусняшку, которые мы вместе съедали на ужин. При этом мы почти с ним не общались, за исключением обсуждения бытовых вопросов.

Аня заболела после прививки. Температура, крики, больной животик – все это случилось неожиданно и перед тем днем, когда мне надо было ехать за свадебном платьем. Вместо этого пришлось вызывать врача и крутиться около кроватки.

– Чего случилось? Я видела, что у вас скорая стояла, – заглянула к нам мама.

– Аня заболела, – ответила я.

– Это все из-за прививок. Я с Наташей разговаривала, так она говорит, что у нее старший после каждой прививки болел, поэтому она следующим детям прививки не делала. И они у нее не болели!

– Вот не надо эту чушь говорить, – одернул ее Алик. – Прививки не просто так придумали, а чтобы остановить эпидемии.

– Я раньше тоже так думала, но, Алик, сам посмотри…

– Дети всегда болеют. Света, ты за платьем поедешь? – спросил меня Алик.

– Я с Аней останусь.

– С ней и я могу посидеть. Не первый раз дети болеют.

– У тебя может и не первый, а у меня первый, – ответила я. Он улыбнулся на мои слова.

– Хорошо. Тогда я съезжу за лекарствами для Ани и вернусь. Давай рецепты. Мариш, тебе чего-то в городе надо?

– Боря сказал, что нас отвезет. Ему надо в городе корма купить.

– Хорошо. Тогда с вас лекарства, – сказал Алик, протягивая ей рецепты.

– Мы не будем задерживаться, – сказала мама.

Я на кухне сделала чай с ромашкой и пошла поить Аню. Алик сел рядом.

– Не переживай. Она поправиться. Хотя когда дети маленькие, то каждая простуда кажется чем-то страшным.

– Я умом это понимаю, а вот сердце все равно боится за малышку. Она такая маленькая… Не могу поверить, что у меня были мысли ее оставить в доме малютке.

– Коришь себя за такие мысли?

– Немного.

– Ты хорошая мать. А минуты слабости есть у каждого, – сказал Алик.

– Я не хочу свадебное платье. Наша свадьба – это ведь игра. Тогда зачем все делать официально?

– Для себя, – ответил Алик. – Мы можем устроить праздник для себя. Сделать красивые фотографии, чтобы потом было чего вспомнить. Запечатлеть нас в этом моменте.

– А если Аня заболеет? Или если…

– Чего ты боишься? – спросил Алик.

– Осуждения. И еще я боюсь, что из-за меня или из-за Ани все сорвется.

– Нашла чего бояться! – усмехнулся Алик. – Знаешь, принцесса, хоть скандал на свадьбе закати и устрой танцы на столе, я не буду против.

– Почему?

– Это наш праздник. Мы можем провести его, как хотим.

– Тогда я не хочу платья.

– Ладно. Уговорила. Ты с детьми разговаривал? Они приедут?

– Старший приедет. Остальные саботируют.

– Считают, что ты совершаешь ошибку?

– Честно? Да. Дочка так и сказала, что мне седина в бровь ударила. Как будто я не могу себе позволить пожить так, как хочу.

– И как ты хочешь?

– С тобой и малышкой. Я не буду скрывать, что мне очень нравится твоя мать. А ты ее копия, только моложе и сильнее.

– Но я же не она.

– Поэтому ты и здесь, – ответил Алик. – С тобой интереснее.

– Я все равно не понимаю твоих мотивов.

– Их особо и нет. Слушай, можно же жить так, как хочется? Я и живу, – ответил Алик. – Не ищи двойное дно там, где его нет. Понятно, что доверять людям сложно, но нужно. Ты хочешь с малышкой все три года сидеть или ясли и работа?

– Я бы вышла на работу. Но отдавать ее в ясельки страшно. И еще где работу найти, чтобы держали с таким маленьким ребенком?

– У меня есть два магазина с канцелярией. Доход с них небольшой, но стабильный. Я могу тебе их отдать. Выбирай ассортимент, развивай магазинчики или оставь все так, как есть. Машину я тебе куплю. Маришка, Борька и я с Аней тебе поможем. Как думаешь?

– А ты? – от такого предложения я аж дар речи потеряла.

– Я другими делами сейчас занимаюсь.

– И чем? Если не секрет?

– Я открыл ветеринарную клинику в городе. Вот и решаю рабочие мелочи. Магазинчики теперь отвлекают, но и закрывать их совсем не хочется.

– Ты разносторонний человек.

– Нет. Я почти все оставил сыну. Строительный бизнес, два ресторана и такси. Не люблю все складывать в одну корзину. Решил жить тут на проценты. Но это скучно. Взял магазинчик на развлечение. Потом решил одного мало. Открыл второй. А потом у нас тут образовалась нехватка ветеринаров. С городским я поцапался. Ну, если чего-то не хватает, то это надо сделать, – сказал Алик.

– Жених из тебя хороший.

– Угу. Прям принц, – хмыкнул Алик. – Смотри, уснула. Положим ее в кроватку?

– Попробуем.

Аня немного поворчала, но не проснулась. Видимо простуда ее сильно вымотала.

– А теперь осторожно идем на кухню пить чай. У нас с тобой будет еще тот денек и ночка, – сказал Алик. – Так как? Ты возьмешься за магазины?

– Возьмусь, но…

– Переписывать я на тебя их не буду. Пока. Если справишься, то они будут твои.

– Хочешь дать мне второй шанс?

– Он тебе нужен, – ответил Алик. – Тебе нужно встать на ноги и почувствовать себя увереннее.

– А не боишься, что я могу встать на ноги и сбежать?

– Не боюсь. Я всего лишь развлекаюсь. Могу себе это позволить, – просто ответил Алик.

Что такое простуда у маленького ребенка? Это волнение. Это дежурство у кроватки и желание, чтобы ребенок поправился. Я не отходила от Ани. Алик предлагал меня сменить, но мне казалось, что если я усну, то что-то обязательно случиться плохое. Вот я и не отходила. В итоге он отстал от меня и лег спать.

И тут пошел снег. Крупные белые хлопья падали на землю, накрывая грязь. В деревенском доме было тепло и уютно. Слабый свет от ночника освещал комнату. Уютно было вот так сидеть на диване рядом с малышкой, которая лежала рядом с испариной на лбу. Температура спала.

Алик лежал напротив меня на своей кровати. Лицо спокойное. Хотя он всегда был спокойный или доброжелательный. Я не видела, чтобы он злился или хмурился. Но почему же тогда он был один? Пусть у него и было горе, но по сути он был в разводе. Его могла легко подобрать любая женщина. К тому же он был хозяйственный, целеустремленный. Из тех, за кем, как за каменной стеной. Но при этом Алик был один. Или всему причина была его любовь к моей матери? Если это так, то получалось, что он видел ее во мне? И что мне с этого? Брак. Я его не любила. Так что мне все равно было кто живет в его сердце. Зато он мне предлагал финансовую независимость.

Машина, магазины, ребенок. Рядом мужчина, который многого не требует. Разве об этом можно было мечтать еще недавно, когда я вышла из роддома и шла домой со страхом, что меня Олег выгонит? Нет, я об этом мечтать не могла, но ведь теперь все поменялось. Может правильно говорят, что «дал Бог зайку, то даст и лужайку», но для этого не надо руки опускать? Не сдаваться. Вот я не сдалась и получила свой лотерейный билет. Осталось лишь забрать выигрыш и радоваться жизни. Это я и собиралась сделать.

Вздохнув, я еще раз посмотрела на Алика. Взрослый мужчина. Приятный. Нет, он совсем не напоминал мне Олега. Этому можно было доверять. И ему хотелось довериться.

Я уснула часа в три ночи. Легла на второй половине разобранного дивана и задремала. Я чувствовала холод, но подняться и растопить печку было слишком сложно. Мне так сильно хотелось спать, что я не могла себя заставить подняться. Теплое одеяло накрыло меня. Я приоткрыла глаза. Увидела Алика. Он лишь улыбнулся, а я тут же уснула. И уснула довольно крепко. Опасность миновала. Можно было отдохнуть.

– Она опять спит? – услышала я голос Бориса.

– Девчонка трое суток с Аней возилась. Можно же хоть немного ее пожалеть?

– А я и ничего такого не говорю. Понятно, что устала, – добродушно сказал Борис. – Ты сейчас в город?

– Да.

– Я послежу за мелкой. А ты езжай.

– Уверен?

– Да. Чего такого? Как будто я детей не видел, – сказал Борис.

– Не надо. Я уже отдохнула, – сказала я, сквозь сон. – Кофе…

– У тебя глаза не открываются, – сказал Алик.

Я не ответила, потому что опять уснула. Я стала им доверять. Решила рискнуть. Поэтому и не стала геройствовать. Иногда нужно отступить, чтобы сохранить здоровье и силы.

Никогда не думала, что услышу от Бориса, как он возиться с Аней. Он чего-то ей напевал про медведей и тайгу, она же ему лепетала в ответ и смеялась. Это было странно слышать и при этом приятно. Суровый мужчина, который только и делал, что ругался на всех и вся, неожиданно начал ворковать. Может я действительно мало его знала?

Стоило мне сесть на кровати, как воркование Бори тут же прошло. Он хмуро посмотрел на меня. Мне показалось, что если я ему скажу хоть слово, то он со мной обругает последними словами. Но я не стала ничего говорить. Даже не улыбнулась.

– Аня ела?

– Поела. Полбанки капусты съела, – сказал Боря.

– Спасибо.

Я быстро расчесала волосы. Собрала их в пучок. Потом застелила диван.

– Ты крепче, чем я думал.

– Буду считать это за комплимент, – сказала я. На мои слова Борис только хмыкнул. – Я схожу за дровами?

– Беги. Мы тут неплохо время проводим.

Пока я ходила за дровами, то услышала, как собака несется к калитке с таким громким лаем, что я сразу поняла – подошел кто-то чужой. Повернувшись, я увидела Олега в осенней кожаной куртке, который выглядел моей больной фантазией, а не знакомым человеком, от которого я родила ребенка.

– Ты прям настоящая деревенская девка, – насмешливо сказал Олег.

– Деревенский скорее ты, раз меня девкой зовешь, – ответила я.

– Пустишь?

– Нет, – ответила я. Развернувшись, я пошла в дом.

– Ты не имеешь права!

– Почему?

Я до последнего хотела услышать, что он скажет про дочь, но Олег лишь выругался. Признавать он ее не хотел. Так чего ему от меня было нужно?

Дома я положила дрова сушиться. Поставила чайник. Выглянула в окно. Собака продолжала лаять.

– Кто там? – спросил Борис.

– Олег приехал. Видимо решил уговорить меня с ним уехать.

– А ты уговоришься?

– Я не такая уж и дура.

– Правильно, Алик тебе золотые горы пообещал.

– А если и пообещал, то чего? Мне надо отказаться? Я не упущу второго шанса. Мне он нужен. Если не ради Ани, то ради себя.

– Слушай, но не верю я, что ты чего-то можешь добиться. Ведь все трепом было, – сказал Борис. – Все твои успехи. Специально матери трепала, чтобы она поверила и…

– У меня были деньги. Единственное, что я все вкладывала в дело и многое проводила по грани. Это как решиться заработать на птице. Вложиться в покупку цыплят. Все лето птицу кормить, поить, а потом в один миг всю птицу косит грипп. И приходиться уничтожить поголовье. В итоге ничего заработать не получилось, а вместо этого остается лишь расходы считать.

– Пример понятный, но женщина и дела… Машина… Алик оптимист, а я реалист. Но пробуйте. Хотя мне кажется, что ничего у тебя не получится. Вот мать из тебя хорошая. Родила бы еще ребеночка…

– От Алика?

– А почему нет? Вы еще успеете детей поднять, если только клювом считать не станете. Алик тебя обеспечить может и без твоих выкрутасов.

– Я подумаю над этим, – сказала я, чтобы не ссориться. Борис продолжать не стал. Собака продолжала лаять.

– Пойду я ему расскажу, что тут его видеть не хотят, – сказал Борис, поднимаясь и накидывая куртку.

– Только не надо дурить.

– Не волнуйся. Я ему всего лишь скажу, что о нем думаю, – ответил Борис. – Он же тебя караулит. Если бы не собака, то он бы тут уже в дверь стучал! Не думай выходить. Вот увижу тебя на улице, вмешивающейся в разговор, то точно с тобой поругаюсь.

Он ушел. Мы остались вдвоем с Аней. Я даже думать не хотела, что там происходила. Аня довольно рассматривала кулачки, а я понимала, что сегодня второй раз в жизни я выбрала свой путь, который опять менял мою жизнь. Алик сделал предложение и я второй раз на него согласилась, когда не пошла следом за Олегом. Я могла бы говорить, что Олег мне безразличен. Могла бы постоянно напоминать себе, что он меня предал, но при виде него сердце предательски ёкало. И поделать с этим я ничего не могла.

От этих мыслей мне стало страшно. Любовь – это штука опасная. Мне казалось, что чувства к Олегу прошли. Да и нельзя любить человека, который предал. Но оказалось, что чувства все же могут вернуться в самый неподходящий момент. И это мне совсем не нравилось.

Борис не вернулся. Собака больше не лаяла, значит Олег уехал. Все нормально, но радости от этого я не чувствовала.

Наверное, Аня почувствовала мое настроение, потому что недовольно капризничала до того момента, когда вернулся Алик. Не знаю почему, но при Алике она вела себя почти идеально. Но со мной она словно спорила. Если бы кто-то мне рассказал про то, что маленький ребенок может спорить, то я бы не поверила. Сказала бы, что человек придумывает. Сама же, наблюдая за Аней, то склонялась к тому, что часто ее плач был вызван не только физическими проблемами, но и моим эмоциональным состоянием. Если Аня считала, что я поступаю неправильно, то устраивала мне фееричные истерики, от которых хотелось зажать уши.

– Опять воюете? – спросил Алик, заходя в дом.

– Олег приезжал. С ним Боря решил поговорить, но не знаю, чем этот разговор закончился, – ответила я.

– Он его пригласил на нашу свадьбу, – ответил Алик.

– А Олег?

– Пожелал нам счастья, – ответил Алик. Он внимательно посмотрел на меня, но я постаралась не высказать никаких эмоций.

– Я сейчас поставлю обед, – сказала я.

– Света, чего случилось?

– Ничего. Все нормально.

– Но я же вижу, что чего-то происходит. Может расскажешь?

– Что я дура? Рассказывать не хочется.

– А я бы послушал, – ответил он. В комнате он переоделся. После этого вернулся на кухню и забрал у меня Аню. Она сразу успокоилась, но начала возмущенно чего-то лепетать. Вот точно жаловалась на меня.

– Мне кажется, что ей не нравятся мои мысли, – неожиданно пожаловалась я.

– Вполне возможно, – не скрывая улыбки, ответил Алик. Он поудобнее перехватил Аню. – Налей нам сока и рассказывай, что случилось.

– Я его все еще люблю, – выпалила я и вздрогнула, когда эти слова были произнесены вслух. Аня тут же нахмурилась и собралась реветь. Мы впихнули ей бутылочку с соком. Она все еще недовольно посмотрела на нас, но начала жадно пить сок. Я заметила, что она держала в одной руке бутылочку, а второй рукой она держалась за Алика.

– Ты его не любишь, – возразил Алик.

– Почему ты так решил? – ставя рядом с ним кружку с чаем, спросила я.

– Можешь со мной поспорить, но ты его не любишь. Я это вижу. Тебе сейчас хочется к нему вернуться потому, что он тебе знаком. Рядом с ним ты знаешь, что тебя ждет. И как я понял, ждет тебя не самое лучшее. Но ты на это готова пойти. Иногда мне кажется, что ты считаешь себя недостойной для лучшей жизни, чем с подонком. Ты попыталась встать на ноги. У тебя не получилось. И теперь ты убеждаешь себя, что раз у тебя один раз не получилось, то теперь тебя надо за это наказать. Вот и наказываешь себя Олегом. Малышка, ты ему нужна, а он тебе нет. Без тебя он никто. А вот ты без него проживешь, – ответил Алик. – Сейчас же тебе страшно. Ты считаешь, что наш брак – это кандалы, обязательства и куча всего неприятного рядом с человеком, которого ты толком не знаешь.

– А разве это не так?

– Не так. Я от тебя ничего не требую. Получится вместе жить – хорошо. Не получится – что поделать, значит не судьба.

– Это все не так просто. Ты посмотри, как к тебе привязывается Аня. Порой мне кажется, что вы вместе с ней на одной стороне. Дальше ведь будет хуже. Она начнет тебя считать отцом. И если я решусь уйти, то она уже этого мне не простит. Я вроде ничего смешного не сказала, – заметила я, когда он тихо рассмеялся.

– Свет, ты ведь ничем не отличаешься от дочки. Вы с ней очень похожи. Только она еще не знает, что такое предательство и видит мир иначе. Таким, какой он есть. А вот ты знаешь, что такое предательство. И поэтому мне не доверяешь. Но вот если отбросить твою броню, которой ты отгораживаешься от всего мира, то поймешь, что я не такой и плохой человек, каким тебе кажусь.

– Я не считаю тебя плохим.

– Считаешь. Иначе бы не была такой настороженной. У нас с тобой общение, как с дикой кошкой, которая никому не доверяет. Я тебя в дом притащил. Ты выполняешь свою часть работы – ловишь мышей, но гладить себя не даешь.

– А мы на глаженье не договаривались.

– Я о другом, – ответил Алик. – Совсем о другом.

Аня попыталась кинуть бутылочку с соком. Алик успел ее перехватить.

– Вот разбуянилась! – сказал он. Аня потянулась ко мне. Я забрала малышку к себе на руки.

– Ты хотел, чтобы я кинулась к тебе в объятья? – спросила я.

– Ничего я не хотел. Я тебе говорю, что ты слишком сильно нервничаешь, когда я к тебе подхожу. Словно боишься, что я тебя ударю.

– У меня много косяков. Я не со всем справляюсь. Поэтому…

– А ты робот с идеальной программой? Даже у роботов программы сбоят. А мы всего лишь обычные люди. Да и с чего мне с тобой драться? Думаешь, мне больше заняться нечем? Если у меня руки начнут чесаться, то я на участке поработаю.

– Алик, что ты от меня хочешь? Я тебя не понимаю. И не хочу понимать. Суп на плитке, – ответила я и ушла в комнату с Аней.

И чего он до меня докопался? Я ему честно сказала, что еще люблю Олега. А он начал говорить о диких кошках, которые гладить себя не дают. И чего? Если бы я себя дала погладить, то он изменил бы мое мнение о себе?

Аня зевнула. Засунула кулачок в рот и устроилась поудобнее. Я ее положила в кроватку и закутала в одеяло, делая подобие гнезда. Аня закрыла глаза. Дыхание выровнялось. Дочка засыпала. Вот и все. Вчера она болела, а сегодня уже жила обычной жизнью маленького человечка, который бы много чего мне сказал, если бы умел говорить.

Алик зашел в комнату. Я отошла от кроватки. Собрала вещи дочки, чтобы отнести их в стирку. Захватила водолазку Алика. Я думала, что он включит компьютер, но Алик этого не сделал. Вместо этого сел на диван. Когда я вернулась в комнату, то встретилась с его внимательным взглядом.

– Что? – тихо спросила я. Он жестом пригласил меня сесть рядом с ним. Я присела, сложив руки на груди.

– Завтра ко мне приедет дочка. Останется на пару дней. Поругалась с мужем. Ты не против?

– А должна быть?

– Не знаю, вот и спрашиваю. Если против, то можно ее и в городе поселить. Я хотел бы, чтобы она у нас пожила немного. Может удастся их помирить.

– Это твой дом…

– Света, пусть у нас брак и немного странный, но я все же хочу, чтобы мы решали такие вопросы вместе.

– Я не против, чтобы она приехала. Сама недавно не знала, куда идти, – ответила я.

– Хорошо. Ты все еще переживаешь по поводу Олега и его мнимой любви? – я покосилась на него. Он спрашивал без издевки. Скорее уточнял.

– Меня это напрягает. Когда-нибудь он позовет, а я не смогу ему отказать.

– Ты ему откажешь. Любовь – это не безумство. Не желание все бросить, чтобы оказаться в кровати якобы любимого человека. Это желание удовлетворить физиологические потребности. Но не больше. А такое желание – это страсть. Любовь более спокойное чувство. Тебе кажется, что ты его любишь. Но на деле это потребность в объятьях, а не в конкретном человеке. Ты уже отошла от родов. Отдохнула. Организм говорит, что пора жить дальше. Что чего-то не хватает. И это ты можешь получить как раз в объятьях бывшего. И я могу это доказать.

– Мне кажется, что я готова его простить, потому что начала забывать обиды.

– Я тебя поцелую. Не обижайся.

Я не успела ответить. Алик быстро наклонился и поцеловал меня. Дыхание перехватило. В душе поднялось тепло. Я почти готова была ответить на поцелуй, но Алик отстранился.

– Вот про это я и говорю, – ответил он. – Если охота ласки, то не стоит бежать к знакомому придурку. Можно просто подойти ко мне.

– Вот обязательно было так говорить? – выпалила я, протирая ладонями лицо.

– Я всего лишь намекнул, что наш брак не обязательно должен быть фиктивным. Все зависит лишь о нас, – ответил Алик. – И бежать никуда не надо.

1