Читать книгу: «Азы государства. Как государство управляет нами, а мы – им», страница 3

8. Почему советские люди так много времени проводили в очередях или может ли государства быть слишком много?

Длинные очереди за всем и всегда – это то, с чем ассоциируется жизнь в Советском Союзе наравне с пионерскими лагерями, первомайскими демонстрациями, обязательными субботниками, первым человеком в космосе и самым большим количеством танков. Советские люди чаще всего стояли в очередях не за какой-то необыкновенной редкостью вроде нового айфона и не ради возможности попасть на выставку великого художника. Они тратили долгие часы для того, чтобы купить такие элементарные вещи как колбаса, масло, стиральный порошок или билет на поезд. Проблема состояла в том, что в Советском Союзе государства было слишком много и оно занималось теми вещами, которыми государство заниматься не должно. Вместо того, чтобы ограничить свою деятельность делами, о которых людям трудно самостоятельно договориться, как, например, охрана границ или строительство дорог, советское государство участвовало во всех делах общества – от выпуска книг до производства булавок. Сколько и чего производить и как распределять, решали не сами граждане с помощью рынка (обмена) на основании своих предпочтений и возможностей, а чиновники, исходя из собственных интересов и идейных соображений. Что получается, когда кто-то пытается за вас решить, что вам есть, одевать или смотреть? Большое разочарование. Неудивительно, что в Советском Союзе танков было много, а вот популярных книг, колбасы и булавок мало и за ними, как правило, выстраивались очереди.

Давайте обобщим. Сильное государство – это хорошо. Как лев – царь зверей оно своим мощным рыком останавливает войну всех против всех и может заставить жителей страны объединить усилия, чтобы произвести то, что нужно всем, но может быть произведено только сообща: дороги, мосты, уличное освещение, школы, санитарный контроль и т. д. Однако будучи самой большой силой в стране, оно может заставить жителей этой страны делать и много других вещей, даже тех, которые им не нужны вовсе. Ведь если подумать, государство – это механизм принуждения. Когда он принуждает нас работать на общее благо, это хорошо, а когда заставляет делать какую-то ерунду, то это уже плохо. Приведу несколько примеров того, как государство может злоупотреблять своей силой.

Во-первых, как мы с вами говорили, государство существует, чтобы заставлять людей делать то, что нужно всем, но что не получается сделать путем обычного обмена (рынка). Список подобных вещей не маленький, но и не очень большой. Часто государство (а точнее, политики и государственные чиновники) расширяет свое поле деятельности и вмешивается в работу рынка. Например, объявляет галоши жизненной необходимостью и строит завод по производству галош на принудительно собранные с населения в виде налогов деньги. Однако галоши не относятся к категории товаров, с производством которых рынок не может справиться. Если их продается меньше, чем хотелось бы государственным чиновникам, то это происходит потому, что они мало кому нужны, а не потому, что их некому производить. Строительством завода государственные чиновники заставляют жителей страны платить за то, что они не хотят покупать. В результате денег у жителей на то, что они хотят покупать, остается меньше.

Даже если вещь, в производстве которой участвует государство и относится к его прямым обязанностям (например, армия и ее вооружение), то вполне может случиться, что мнение государственных чиновников, принимающих решение о том, какую часть созданного жителями страны продукта нужно тратить на эту вещь, будет разительно отличаться от мнения самих этих жителей. К сожалению, мир устроен так, что мы не можем иметь все и сразу. Для того, чтобы получить что-то одно, нужно пожертвовать чем-то другим. Представьте, что в стране производится только две вещи – ружья и булки. Если мы хотим производить больше ружей, то нам придется сократить количество булок, ведь на производство ружей нужно будет отвлечь ресурсы, которые до этого использовались для производства булок, например, рабочих. В результате боевая готовность нашей булочно-ружейной страны повысится, однако ее жители будут ходить полуголодными.

Заставлять людей делать то, с чем они не согласны, непросто. Для этого из просто сильного государство превращается в так называемое полицейское государство, и вместо того, чтобы защищать права и свободы своих граждан, подавляет их. Гражданам запрещается проявлять недовольство, пресса жестко контролируется, те, кто отважился протестовать, отправляются в тюрьму. Чиновники всегда объясняют подобное ограничение свободы государственной необходимостью, однако чаще всего никакой необходимости нет, а просто есть желание заставить людей делать то, чего они делать не хотят.

Почему у государства может возникнуть желание заставлять людей делать то, что для блага общества делать не надо? А потому что, как мы с вами говорили, государство состоит из людей – политиков и чиновников. Они могут как искренне заблуждаться по поводу нужд вверенного их заботам общества, так и блюсти свои личные интересы. Например, у чиновника, ратующего за строительство завода по производству галош, могут найтись друзья, заинтересованные в том, чтобы поставлять оборудование на этот завод, а чиновник, пробивающий рост расходов на вооружение, может захотеть таким образом увеличить влияние своего департамента в правительстве. Причин может быть миллион и всех не перечислить. Главное понимать, что для того, чтобы не попасть в рабство к созданному им же государству, общество должно научиться государство контролировать. О том, как общество может укротить этого льва – царя зверей, мы поговорим в следующих главах.

9. Почему у Имельды Маркос было три тысячи пар туфель?

И действительно, почему? Имельда Маркос не была хозяйкой обувной сети или директором киностудии. Все эти роскошные туфли, многие из которых были украшены драгоценными камнями, просто были частью ее личного гардероба. Имельда Маркос любила наряжаться и имела вкус к роскоши. Только на одежду она тратила нескольку сотен тысяч долларов в неделю. Нет, она не была восточной принцессой или дочерью миллиардера. Имельда Маркос была женой президента Филиппин – очень бедной южно-азиатской страны, большинство жителей которой ходили босиком. Как же это получилось? Почему жена президента совсем небогатой страны могла позволить себе такие излишества? А потому, что она и ее муж, президент Филиппин Фердинанд Маркос полагали, что вся страна им принадлежит, и использовали государственную машину принуждения, чтобы убедить в этом всех остальных. Страна – это все же не деревня и даже из очень бедной страны можно при желании выжать приличное состояние. Семья Маркос использовала силу правоохранительных органов для того, чтобы присваивать себе успешные фирмы филиппинских предпринимателей, перекладывала в свой карман гуманитарную помощь, которую выделяли их бедной стране международные организации и беззастенчиво грабила государственную казну. Тех, кто протестовали против такой ситуации, ждали тюрьма и физическая расправа. Вместо того, чтобы защищать жизнь и имущество своих граждан, государство Филиппин использовало всю свою мощь, чтобы этих граждан грабить и обогащать тех, кто этим государством управлял – президента и его семью.

История президентской четы Маркос, к сожалению, не уникальна. Корни отношения властителей к подвластной им территории как к источнику обогащения восходят к глубокой древности. Основной причиной создания и укрепления многих старинных государств было стремление князей и королей собирать побольше дани со своих народов. Мир с тех пор сильно изменился, но, несмотря на это, многие современные политики, тоже не прочь использовать свое положение в корыстных целях. И действительно, после того, как жители страны передали государству исключительное право на насилие и сделали его самым сильным зверем в лесу, политики и чиновники, управляющие этим колоссом, вполне могут захотеть использовать его силу в личных целях. Так в фильмах про звездные войны армия клонов, созданная, чтобы защищать Галактику, используется коварным императором для ее порабощения.

В далекой галактике Лукаса мир от тирана спасают отважные джедаи. А что же делать нам, если в нашей Галактике джедаев не существует? Ситуация, конечно же сложная, но не безнадежная. Главное в лечении болезни – это способность ее предотвратить. Чтобы не дать государству сесть себе на шею, обществу нужно не допустить концентрации власти в одной государственной структуре и в руках одного человека. Распределение обязанностей по управлению государством между несколькими ветвями власти позволяет им контролировать друг друга, а сменяемость лидеров заставляет правителей помнить, что в какой-то момент им придется расстаться с властью и ответить перед законом, если они решат этой властью злоупотребить.

10. Как сделать так, чтобы из слуги общества государство не превратилось в его господина?

Это вопрос совсем не праздный. Как самый сильный зверь в лесу, государство, а точнее, люди, которым общество доверило этим государством управлять, вполне могут использовать свою силу не на то, чтобы обществу помогать, а на то, чтобы использовать ресурсы общества в своих целях. Например, грабить жителей своей страны, заставлять их скидываться на то, что им совсем не нужно, или воевать с соседями, с которыми они не ссорились. Чтобы этого не допустить, государство нужно строго контролировать, и участвовать в этом должно все общество, в том числе и мы с вами. В основе политического устройства стран, граждане которых преуспели в контроле за государством, лежит политическая конкуренция – соревнование политиков за голоса избирателей. Победитель этих соревнований получает возможность управлять страной. В такой системе политики, пришедшие к власти, не могут почивать на лаврах, делать свою работу кое-как или просто пользоваться властью в личных целях. Необходимость регулярно участвовать в выборах, когда граждане имеют возможность оценить их работу, удерживает политиков от злоупотреблений.

Выборы – необходимое, но недостаточное условие контроля общества за государством. Для того, чтобы выборы имели необходимый смысл, нужно, чтобы в них могло участвовать максимальное количество кандидатов, причем участвовать не кое-как, а на равных условиях с политиками, находящимися у власти. Представьте себе, что мы решили устроить чемпионат мира по футболу и при этом закрыли въезд в страну для зарубежных команд. Если российской сборной придется играть с дворовыми командами, то можно сразу сказать, кто победит, а также и то, что смотреть эту игру будет не интересно. То же самое в политике. Если политики, находящиеся у власти, закрывают возможность участвовать в выборах всем мало-мальски сильным кандидатам, то партия власти будет регулярно одерживать победу на выборах, но при этом ни о каком контроле общества за государством не будет идти и речи.

Прямой запрет на участие иностранных футболистов в международном чемпионате, также как прямой запрет для политических конкурентов участвовать в выборах – это, наверное, уже чересчур. Однако есть множество способов, которыми власть имущие могут пользоваться для того, чтобы обезвредить своих конкурентов. Здесь все тоже мало отличается от футбола. Можно подкупить судей (приписать партии власти лишние голоса на выборах), не дать возможность конкурентам нормально тренироваться и отдыхать (закрывать филиалы конкурирующих партий и арестовывать их банковские счета по надуманным поводам), травмировать самых сильных игроков конкурирующей команды (заводить уголовные дела на лидеров конкурирующих партий).

Что же может помешать политикам злоупотребить своей властью, превратить выборы в пустую формальность, а государство – из слуги в господина? Чтобы этого не допустить, люди придумали так называемые «сдержки и противовесы», встроенные в политическую систему страны, – возможность различным частям государства контролировать друг друга. Главные сдержки для слишком много о себе возомнившего государства – это независимая судебная система и свободная пресса. Возможность отстоять в суде свои права и права других граждан, попранные представителями государства, не позволяет политикам и чиновникам безобразничать. К сожалению, это работает только в том случае, если судьи защищены от государственного давления, а это условие выполняется далеко не везде. В конце концов, судьи тоже люди, причем люди, получающие свою зарплату от государства. Но не надо отчаиваться, на этом не все потеряно. Не менее, а иногда даже более мощным орудием общества для контроля за государством являются независимые средства массовой информации, то есть телевизионные каналы, радио, газеты и интернет. Именно они могут своевременно предупредить людей о том, что государство, а точнее, его представители, нечестно играют, а также о том, что они вышли из-под контроля и вместо того, чтобы служить обществу, собираются сесть ему на шею. И тут даже не важно, кто и как финансирует эти средства массовой информации и, соответственно, определяет, что они говорят и пишут. Главное, чтобы они были независимы друг от друга и от государства. В этом случае они будут очень тщательно отслеживать любые промахи своих конкурентов и сообщать о них обществу. А информированное общество уже не так просто заставить терпеть на своей шее нечистоплотных политиков.

11. Глаз за глаз и зуб за зуб – это много или мало, и что такое презумпция невиновности?

Правитель Древнего Вавилона царь Хаммурапи вошел в историю как составитель одного из самых древних дошедших до нас сводов законов. Из 282 законов, старательно вырезанных по его повелению на каменной стеле почти четыре тысячи лет назад, самый запоминающийся тот, который гласит, что если один человек выбил другому в драке глаз, то он тоже должен лишиться глаза, а если он выбил зуб, то должен расстаться с зубом. Для современного человека это звучит дико. Выражение «глаз за глаз, зуб за зуб» часто используют для того, чтобы описать ситуацию, когда законы не работают и люди прибегают к древним обычаям самосуда. Судить предков исходя из современных норм и понятий – дело неблагодарное. Вместо этого давайте представим, как этот варварский закон мог восприниматься четыре тысячи лет назад. Поскольку законы Хаммурапи были первыми официально утвержденными законами Древнего Вавилона, то сравнивать их можно было только с существовавшей в те времена традицией разрешения подобных конфликтов. Я думаю, что не очень ошибусь, если скажу, что она сводилась к простому праву сильного, то есть к тому, что сильный и богатый, с большими количеством родственников и слуг, готовых выступить в его защиту, мог делать все, что хочет, а остальные должны были это терпеть. В зависимости от положения человека в обществе выбитый глаз мог остаться безнаказанным или стоить обидчику жизни. Закон отошел от крайностей и защитил как потерпевшего, так и преступника. Заметьте, что защита преступника от чрезмерного наказания, предоставление ему возможности оправдаться в суде, и освобождение от дальнейшего преследования после отбывания наказания не менее важна, чем необходимость призвать преступника к ответственности. Как ни крути, человек, совершивший преступление, – тоже человек и член общества. К сожалению, даже в наше время представителям закона приходится защищать преступников от разгневанной толпы, жаждущей разобраться с ними, а иногда даже с их родственниками, по-свойски, то есть намного суровее, чем того требует закон. Если смотреть на закон Хаммурапи с той стороны, что выбивший другому в драке глаз должен за это расстаться с глазом, но не с жизнью, то они уже не кажутся столь кровожадными.

Итак, закон защищает не только общество от гражданина, но и гражданина от общества. Однако защита преступника от чрезмерного наказания – это только полдела. Во времена Хаммурапи человек, обвиненный в преступлении, должен был сам доказывать свою невиновность. Во всем полагаясь на волю богов, древние вавилоняне бросали подозреваемых в колдовстве в реку и смотрели – выплывет или нет. Выплыл – оправдался, а не выплыл – туда и дорога. Оправдываться вообще бывает тяжело и неприятно. Если вам когда-нибудь приходилось оправдываться перед учителем в том, что это вы не дразнили соседа или не начинали драки, то вы понимаете, что дело это очень непростое, особенно если ваш сосед – учительский любимчик, а за вами водится репутация забияки. Для того, чтобы невиновные не были наказаны, а граждане страны относились к закону, как к своей защите, а не как к угрозе, существует принцип презумпции невиновности, который гласит, что ни один человек не может считаться виновным, пока его вина не будет доказана. Другими словами, не обвиняемый должен оправдываться и доказывать свою невиновность, а обвинитель должен собрать достаточные доказательства вины и представить их суду. Этот принцип имеет глубокие политические корни. Он произошел от идеи, что лучше отпустить виновного, чем наказать невиновного. Такая мысль могла появиться только в обществе, уважающем своих членов и признающем за ними право на жизнь, свободу, собственность и доброе имя. Не удивительно, что презумпция невиновности родилась не где-нибудь, а в Древнем Риме, – государстве, которое привыкло считаться со своими гражданами⁵. К сожалению, принцип презумпции невиновности совсем не очевиден. Несмотря на то, что сегодня он лежит в основе законодательства практически любой страны, соблюдается он далеко не всегда. Слишком часто стремление наказать виновного (или невиновного) в назидание остальным берет верх, и обвиняемым снова нужно оправдываться и выплывать из бумажной реки, наполненной бюрократами вместо крокодилов.