Читать книгу: «Притяжение»

КНИГА 3

АЙША

– В последнее время стали выделять еще одну разновидность тяжелого ушиба мозга – диффузное аксональное его повреждение. При этом микроскопические мелкоочаговые кровоизлияния выявляются в мозолистом теле, полуовальном центре, верхних отделах ствола. Клинически оно проявляется длительной комой, которая почти всегда переходит в так называемое, вегетативное состояние.

Лекции по нейрохирургии были не самым легким испытанием, но без них никак, ведь моя будущая профессия просто обязывала знать все тонкости этого непростого ремесла. С детства я мечтала стать врачом, как моя мать. Она была известным хирургом в США, но даже это не спасло ее от смерти, потому что рак, который вцепился в ее тело, отказывался поддаваться любым хирургическим и не только манипуляциям, сделав меня в семнадцать лет сиротой. Весь мир рухнул в один миг. Дни стали серыми, еда безвкусной, а все былые проблемы пустяковыми. Я не могла и не хотела жить, ведь мама была моей опорой и поддержкой, без которой каждая минута была непосильным испытанием. А теперь ее нет. Я никогда не услышу тихий смех, не увижу больших карих глаз, не почувствую крепких, дарующих тепло объятий. Ничего этого никогда уже не будет.

Папа поддерживал меня, как мог, хотя сам держался из последних сил. Я слышала тихие всхлипы, которые доносились из его комнаты посреди ночи. Видела боль, которая таилась в глубине мутных от непролитых слез глазах. Он потерял любовь всей своей жизни и так же как и я не знал, как с этим жить дальше.

Прошли дни, месяцы. Боль осталась, но немного поутихла. Мы учились существовать без мамы ища силы друг в друге. И вот теперь, спустя пять лет нам удалось принять потерю, нет, не смириться, а научиться жить с ней.

– Поэтому клиническая картина в этом случае развивается быстро, лавинообразно. Субдуральная гематома боле или менее толстым слоем покрывает большую часть или все полушарие мозга.

Профессор и один из лучших хирургов страны Гарри Бот, был другом моей мамы. Мне нравилось слушать его лекции, к которым он относился с большой серйозностью. Мистер Бот не терпел прогульщиков, поэтому на его парах аудитория всегда была заполнена. Студенты тщательно конспектировали материал, чтобы хорошо подготовиться к предстоящему экзамену. Впрочем, экзамен по нейрохирургии у нас будет уже завтра, а сегодняшний урок преподаватель решил посвятить повторению изученного материала, что было как нельзя кстати.

У меня голова пухла от количества информации, которую мой страдальческий мозг пытался впитать в себя за последние две недели. Заключительные экзамены, клиническая практика, которая забирала львиную долю моего времени, а впереди резидентура в хирургическом отделении госпиталя «Астер Доха». Именно в Катар, небольшую, но очень богатую страну отправляют моего отца послом, а я поеду с ним. Благодаря связям мне позволили проходить практику вне страны. Конечно же, мне бы хотелось остаться дома, но я не хотела бросать отца одного, поэтому решила, что мы вместе отправимся так сказать, в новую жизнь.

Мне предстоят долгие четыре года обучения, но я к этому готова, так как давно определила свой путь. Мои отметки были лучшими на курсе, а волонтерская работа в клинике только добавляла плюсиков в биографию, а также давала возможность понять медицинскую «кухню» изнутри.

– Мисс Бенсон, останьтесь на минутку, – профессор Бот окликнул меня, и только сейчас я увидела, что класс почти опустел. Собрав вещи, быстро подошла к мистеру Боту.

– Что с тобой? Ты сегодня непривычно молчалива, – дядя Гарри, как я его называла вне университета, с тревогой в глазах смотрел на меня, – Волнуешься из-за экзамена?

– Немного. Не знаю, правильно ли поступаю, уезжая с отцом, – я прикрыла глаза рукой, не желая, чтобы он видел мою растерянность,– Это чужая страна с другими правилами и законами. Что если мне будет трудно освоиться там?

– Все не так страшно как ты думаешь. К тому же, Алима тоже некоторое время жила там и ничего плохого не случилось.

– Мама выросла в такой среде, где женщине отводится вторая роль, а я родилась в США. Чувство свободы и равенства у меня в крови. Не смогу безропотно подчиняться воле мужчин.

– Никто и не просит тебя делать это. Просто исполняй свою работу и все. Уверен, у тебя все получится. И вот, – мистер Бот порылся в сумке и через секунду вручил визитку с номером телефона и электронным адресом, – это контакты доктора Грэма Фултона. Мы с твоей мамой учились с ним на одном курсе, и именно у него ты будешь проходить практику. Он очень хороший хирург и думаю, многому тебя научит.

– А почему он в Катаре?

– По приглашению самого эмира. Работает там около шести лет и не за малые деньги.

– Понятно. Спасибо за помощь.

– Это пустяки. Алима гордилась бы тобой.

Я молча кивнула и взмахнув на прощание рукой вышла с класса.

Дома был полу бардак. Большинство вещей уже давно отправили в Катар, но остальные, все еще благополучно то тут, то там хаотической массой разместились на нашей жилплощади. Мы не собирались забирать все, но самое главное, как например, фотографии или любимые картины мамы, поедут с нами.

Поднявшись в комнату, я упаковала некоторые книги без которых просто не смогу обойтись, а также около двадцати комплектов нижнего белья, так как не знала, можно ли в мусульманской стране приобрести столь откровенные штучки. Меня все еще терзали сомнения, с одной стороны мне не хотелось оставлять папу, а с другой – не хотелось жертвовать собой и своей карьерой, которая, правда еще не началась. А как же личная жизнь? Мне двадцать два года, а я так ни с кем толком и не встречалась, потому что из-за своей загруженности у меня тупо не было времени на отношения. Одним словом, кроме книг я толком ничего и не видела. Редкие походы в клубы и студенческие вечеринки, которые мне удавалось иногда посещать – вот и все развлечения. Что ж, думаю в Катаре максимум, что мне светит это прогулка по торговому центру. Наверное суждено умереть девственницей. Не скажу, что слишком заморачиваюсь по этому поводу, ну и в старых девах засиживаться, тоже желания нет. Пожалуй, эту проблему я отложу на потом, а сейчас нужно готовиться к экзамену.

К девяти часам вечера конспекты были отброшены в сторону, а мозг забит до отвала. Я пошла на кухню в поисках пищи. Разрезав пиццу, включила телевизор, где в очередной раз показывали «365 дней». Не понимала я этот фильм. Все что мне в нем нравилось – это Микеле Морроне сыгравший Массимо Торичелли. Он живое воплощение женских мечтаний. Красивый и властный, хотя в жизни таких мужчин я встречала очень редко, а если и встречала, то избегала общения с ними. Напористость и собственнические замашки сильного пола меня, мягко говоря, пугали, хотя и к робким натурам я точно не принадлежала. С другой стороны, где-то на подсознательном уровне, мне все же хотелось ощутить мужскую настойчивость по отношению к себе, узнать каково это быть чей-то навязчивой идеей или объектом необузданной страсти. Конечно, наблюдать такие отношения через экран телевизора очень интересно, но вот оказаться на месте главной героини в действительности, совсем другое дело. Это страшно, хотя до жути интересно. Знаю, что мне такое уж точно не грозит. Ведь меня трудно назвать роковой красоткой, но и до страшилки мне тоже далеко. Как ни странно, но у меня светлые волосы. Почему странно? Потому что у мамы и папы они темные, но как говорит отец – я вся в бабушку Джулию. Именно она в нашей семье обладательница копны белых локонов. У меня мамины синие глаза и папин прямой нос. Мои губы слегка пухлые, что, по словам подруги, делают меня чертовски сексуальной. Но все равно, смотря в зеркало, я вижу серую мышку, в неприметных джинсах и черной футболке. Конечно, я так выгляжу не всегда, но большую часть моего гардероба составляют именно такие простые и комфортные вещи. В отличии от большинства моих подруг, я не люблю носить откровенные наряды привлекая к себе лишнее внимание, но иногда, когда внутри меня просыпается маленькая чертовка, я даю волю фантазии удивляя всех вокруг провокационным образом. Да, это бывает редко, но мне вполне достаточно, чтобы почувствовать себя молодой и желанной.

– Не спишь? – от неожиданности я чуть было не упала со стула.

– Папа, ты меня напугал.

– Извини. Я думал, ты услышала, как я вошел.

Последнее время он приходил не раньше десяти. Этот переезд стал неожиданностью не только для меня, но и для него. Поэтому папа пытался как можно скорее уладить дела, чтобы с легким сердцем отправиться на новый пост.

В свои сорок четыре года он выглядел очень молодо и как прежде оставался красивым мужчиной. Я не редко замечала, какими томными взглядами провожали его не только женщины за сорок, но и девушки за двадцать, то есть мои ровесницы. Его высокий рост и мужественные черты лица трудно было игнорировать. Не смотря на такое внимание к своей персоне, отец оставался холостяком. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы он привел другую женщину в наш дом. Смогла бы принять ее или нет. Хотя я прекрасно понимаю, что папа еще слишком молод, чтобы обрекать себя на одиночество, к переменам в нашей маленькой семье я все же не готова. Возможно это эгоистично с моей стороны, возможно во мне говорит маленькая девочка, которая не привыкла делить любовь папы с кем-то еще.

– Как прошел день? – он бросил портфель на диван, а сам уселся рядом, ухватив большой кусок пиццы.

– Напряженно. Завтра экзамен и я усердно повторяла материал. Дядя Гарри дал мне визитку доктора, у которого я буду проходить резидентуру. Они вместе с мамой учились в Гарварде.

– Ты о Грэме Фултоне?

– Кажется, да.

– Я помню его. Не знал, что он в Катаре. Да и Ричард не упоминал, что именно Фултон будет твоим руководителем. Но в любом случае это хорошо.

– Да, наверное.

– Ты еще сомневаешься ехать со мной или нет? – папа отложил пиццу внимательно посмотрев мне в глаза, будто хотел отыскать там правдивый ответ, – Айша, если не хочешь, то оставайся здесь. Тебе вовсе не обязательно ехать со мной. В конце концов я не маленький. Главное, чтобы ты была счастлива, и неважно будет это здесь или в далеком Катаре.

– Я буду счастлива, только если ты будешь рядом. Не знаю, как смогу жить, не видя тебя каждый день.

Папа нежно поцеловал меня в лоб и заключил в теплые объятья. В его крепких руках я чувствовала себя в безопасности. Казалось, все беды не страшны, когда папа рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь и защитить от невзгод.

– Я поеду. И это окончательное решение.

– Хорошо, дорогая. Мне тоже не хочется оставлять тебя одну.

Мы еще немного поболтали, а потом разошлись по своим комнатам. Я долго не могла уснуть. Волнение из-за предстоящего экзамена и переезда слились воедино, отгоняя мой сон куда подальше. Открыв в «Гугл» нашла информацию о Катаре и клинике, где буду работать. Как и говорил папа, Катар маленькое государство, но очень богатое. С трех сторон оно омывается водами Персидского залива, а его ландшафты это сплошные пески, лишь средняя часть полуострова, покрытая галечником и местами солончаками с редкими оазисами. Госпиталь «Астер Доха» является одним из лучших в стране, и думаю, мне там понравится. В крайнем случае, я всегда могу вернуться обратно в США продолжить практику на Родине. Буду относиться к этой поездке, как к маленькому приключению, ведь неизвестно когда еще мне выпадет шанс поехать за границу. С тех пор, как мама заболела, мы перестали путешествовать, посвятив все свое время ее лечению, которое, к сожалению, оказалось безрезультатным.

Экзамен я сдала на отлично и наконец, то смогла облегчено вздохнуть. Позади долгие четыре года учебы и хотя впереди не меньше, все же полпути к осуществлению мечты уже пройдено, а это не мало. Папа светился от счастья, когда я вышла за дипломом. Он хорошо знал, сколько сил я потратила, чтобы получить этот заветный документ. Его вера в мои способности не давала опустить руки, а поддержка служила неизменным источником силы, которую я черпала, уткнувшись в крепкое плечо. Мы прошли этот путь вместе. Ради мамы, ради светлой памяти о ней.

По случаю выпуска планировалась грандиозная вечеринка. Я не горела особым желанием идти туда, но отказать своей лучшей подруге просто не могла. Брук любила потусоваться, поэтому редко упускала возможность хорошенько отдохнуть, в отличии от меня. Но поскольку я уезжала, а вечеринку устраивал Садер Кадир, который был мега популярным и по слухам необычайно красивым, то пропускать такое событие я просто не могла.

– Ты обязана пойти сегодня со мной, – умоляла Брук, допивая свой зеленый смузи, у меня на кухне, – Я мечтала попасть на эту вечеринку еще сначала учебного года. И разве тебе не хочется увидеть самого Садера? Он такой красавчик, что я бы дала ему на первом свидании.

– Фу, Брук, – я сморщила нос, – Каким бы красивым не был этот парень, он точно не стоит таких жертв.

– Это для тебя жертва, а для меня самый что ни на есть подарок. Вообще, как о нем можно говорить спокойно?

– Можно. За четыре года я видела его всего пару раз и то мельком, так что, извини, что не разделяю твоего восторга.

– Проехали, монашка. Ты лучше скажи, что оденешь сегодня. Потому что твои джинсы, говорю сразу, не прокатят.

– Не думала об этом.

– Шутишь? – Брук отодвинула в сторону пустой стакан, не пойму, как она пьет эту мутную жижу, и выпучила на меня свои зеленые глазища, – Уже восемь, а в десять ми во все оружии должны быть на тусовке. Пошли искать тебе что-то сногсшибательное. Когда нам еще выпадет шанс хорошенько отдохнуть. И Айша, – она остановилась посреди лестницы, – Ты это заслужила.

Подруга крепко обняла меня и шмыгнула носом, а поскольку сентиментальность и мисс Оукман вещи несовместимые, я была сконфужена таким открытым проявлением чувств с ее стороны.

– Все, хватит торчать без дела, – она выпустила меня из объятий в вихрем помчалась наверх.

Битый час мы копались в шкафу в поисках чего-то подходящего для вечернего события. Все мои предложения отметались сразу, так как явно не вписывались в картинку, которую в своей голове нарисовала Брук, в центре которой, конечно же, была я.

– Вот оно, – подруга достала платье алого цвета. Оно было новым, даже бирка не была срезана. Я купила его пару лет назад, но надеть так ни разу и не осмелилась. Слишком уж оно было откровенным. Не знаю, чем только я думала, выкладывая кучу денег за вещь, что, по сути, никаким боком не вписывалась в мой гардероб.

– Ты убьешь всех наповал, – тараторила Брук, торопливо снимая его с вешалки, – Вот такие шмотки ты должна носить, а не те джинсы, с которых не вылезаешь годами.

– Брук, это не мое. Не хочу чувствовать себя неловко.

– Твое. Только примерь. Прощу тебя.

– Хорошо.

Поддавшись уговорам подруги, я надела платье и на миг залюбовалась своим отражением. Да, такую себя я еще не видела. Мягкая ткань облегала мое тело, не пряча плавных изгибов, а разрез от колена до бедра придавал образу более сексуальный оттенок. Верх платья уходил на левое плечо, оставляя часть спины обнаженной. Мне нравилось, но не знаю, смогу ли показаться в обществе вот так.

– Решено. Сегодня мир увидит новую Айшу Бенсон. И даже не думай возражать.

– На меня будут смотреть, – я попыталась протестовать.

– Не волнуйся, кроме тебя там будут еще девушки и не один десяток. Поверь, потеряться в этом рассаднике будет очень легко. К тому же, что плохого в том, что тебя заметят?

– Не люблю излишнее внимание.

– А ты полюби, – Брук никак не унималась, – хватит прятать свою красоту за книгами и однообразной одеждой. Покажи себя. Пусть парни увидят, какой лакомый кусочек упускают.

– Прекрати, – кажется, я покраснела, – только вы, мисс Оукман, можете смутить меня.

– Привыкай к комплементам. Поверь, сегодня вечером ты услышишь их немало. А теперь за дело.

Брук принялась за прическу, но покрутив волосы, решила оставить мои от природы волнистые пряди в покое. Легкий макияж, каблуки и я готова. Не хочу показаться самовлюбленной, но действительно, девушка, смотревшая на меня из зеркала, была очень красивой. Неужели это и вправду я?

– Вау, – папа, увидев меня замер, – Айша, ты выглядишь необычно. И ты очень похожа на маму.

– В хорошем смысле или плохом? – вот уж не думала, что отец увидит меня в таком виде.

– В том смысле, что ты очень красива, дочка. У вас вечеринка?

– Да, мистер Бенсон, – Брук, увидев мое замешательство, решила ответить, – последняя студенческая вечеринка. И мне, как ни странно, удалось уговорить вашу дочь пойти со мной.

– Это хорошо, Брук. Вы заслужили это. Развлекайтесь, только в пределах разумного, – папа бросил на меня предостерегающий взгляд, – Минимум алкоголя и никаких наркотиков.

– Папа, ты же знаешь, что это не мое, – господи, мне двадцать два, а такое ощущение, что пять.

– И никаких беспорядочных половых связей, – Брук не смогла удержаться от своей очередной тупой шуточки и разразилась заразительным смехом.

– Ну, это, мисс Оукман, уже на ваше усмотрение, – отец ничуть не смутился и, повернувшись ко мне спросил:

– Во сколько ты будешь дома?

– Не раньше двух, – опять моя подруга ответила за меня, – вы же помните, как это тусоваться до утра, мистер Бенсон?

– Конечно, помню, и Брук, не называй меня мистером. Просто Пол.

– Окей, Пол.

– Ну, мы пойдем? Не хочу опаздывать.

– Да, идите. Хорошо вам повеселиться. Пусть Кевин отвезет вас.

– Спасибо, пап, пока.

Мы вышли. Водитель открыл дверь папиного БМВ и повез нас на вечеринку к Садеру Кадиру. Не знаю почему, но я очень нервничала. Мои руки тряслись, а ноги подпрыгивали, будто хотели бежать впереди машины.

– Твой отец – горяч!

Брук убила меня своей фразой. От удивления мои глаза стали, как блюдца. Я прекрасно знала, что мой отец красивый мужчина, но слышать это от собственной подруги, было как-то странно.

– И не смотри на меня так, – Брук рассмеялась, – он реально сногсшибательный мужчина. Весь такой брутальный, красивый, да еще и богат. Не знаю, как он умудряется быть холостым.

– Брук, замолчи. Ты говоришь о моем отце.

– И что? Если он твой отец, то я не могу называть его красивым? – Брук закатила глаза, – Прошу тебя, не лишай меня возможности любоваться таким мужчиной.

– Не хочу ничего слышать, – я закрыла уши, – нам еще долго ехать?

– Нет, мисс Бенсон. Через тридцать минут будем на месте.

Кевин спас меня от ненужного обсуждения папы, говорить о котором, Брук, кажется, могла вечно. Достав пудру, я посмотрела в зеркало, проверяя свой внешний вид. Оставшись довольной собой, уставилась в окно. Не верилось, что через пару дней моя жизнь измениться, и этот ночной город я увижу уже не скоро. Я буду скучать по тихим улицам Кембриджа, по увитым плющом домикам, толпам, вечно спешащим куда-то студентов. Но больше всего мне будет не хватать вот этой дурочки, что сейчас тупо улыбается каким-то своим сумасбродным мыслям. Надеюсь она не фантазирует о моем отце. Б-р-р… Как я смогу без нее? Брук, не смотря на все ее показное легкомыслие, на самом деле, была очень хорошей и верной подругой, готовой прийти на помощь в любое время дня и ночи. Благодаря ей, я не скатилась в яму депрессии после смерти мамы. Именно Брук слушала мое нытье и была свидетелем моей радости, а теперь нам придется расстаться на неопределенный срок. Конечно же, мы сможем общаться по телефону, но это совсем не то, что вживую.

Бостон встретил нас заторами и влажным воздухом, а также уникальной атмосферой. Шум, веселье были неотъемлемой частью ночного города, который яркими неоновыми вывесками, растворял вечерний полумрак. Рестораны, гастро-пабы и бары открыли двери для посетителей, предлагая бесконечное разнообразие блюд и выпивки.

Я была частой гостьей этого города. Мы с папой каждое воскресенье посещали Саут-Энд, район, который называют самым аутентичным районом Бостона, чтобы отведать вкусной еды и прогуляться по одному с тридцати расположенных здесь парков. Также мне нравилось бродить популярным арт-районом SoWa, где можно было купить что-то эксклюзивное на рынке винтажа и антиквариата.

Судя по навигатору, мы направлялись в Фенуэй-Кенмор – сердце ночной жизни и тусовок этого города. Что ж, мне уже страшно, чего точно не скажешь о Брук, которая была готова сорваться с места и бежать на «вечеринку года», как она сама именовала сегодняшнее пати. Наконец то машина остановилась у ворот огромного особняка. Кевину пришлось попотеть, чтобы найти свободное место и высадить нас, так как вся улица была забита машинами и такси, что подъезжали и уезжали, оставляя кучки людей, таких же, как и мы – искателей приключений на свою пятую точку. От такого количества народу мне стало не по себе. С другой стороны, среди этой толпы можно без труда затеряться, что я и собираюсь сделать.

– Я буду ждать вас на этом месте.

– Не стоит, Кевин. Мы сами доберемся, – я не хотела, чтобы наш водитель торчал, здесь ожидая, когда мне вздумается вернуться домой.

– Мистер Бенсон приказал дождаться вас.

– Ясно. Тогда до встречи.

Папа в своем репертуаре.

– Пошли, Айша, – Брук взяла меня за руку, – оторвемся сегодня по полной.

– Ты главное не потеряйся. Нее хочу торчать здесь в одиночку, – я крепко сжала ладонь подруги, словно маленький ребенок, который боится отстать от мамы.

– Вокруг нас не меньше сотни человек, так что одиночество нам точно не светит. Оглянись, клянусь, это рассадник мужиков на любой вкус. Я вся в предвкушении.

Брук была права, парней здесь и вправду было много, и если подруга знала почти каждого из них по имени, то я не могла похвастаться такими познаниями. Проходя по аллейке, ведущей на задний двор, я заметила Роба Пирси из своего курса и Джима Петерсона. Похоже и они увидели меня, потому что таращились так, как будто не могли понять, я это или кто-то другой. Я помахала им рукой, а в ответ получила неуверенные кивки головой.

– Со мной что-то не так? – я остановила Брук, которая задрав голову, чуть ли не бежала к центру вечеринки.

– С чего ты взяла? Ты прекрасно выглядишь.

– Почему тогда Пирси и Петерсон смотрят на меня так?

– Как так Айша?

– Вот так, – я кивнула в сторону парней, которые продолжали на меня пялиться.

– О, – Брук улыбнулась, будто ничего странного не увидела – ты им просто понравилась, вот и все. Пойдем, не хочу тратить время на пустую болтовню.

Я им нравлюсь. Почему же на протяжении четырех лет учебы ни один из них не проявил никаких знаков внимания в мою сторону? Или все дело в платье? Что ж, пожалуй, пора прислушаться к Брук и обновить гардероб.

Мы вышли на лужайку, где параллельно друг к другу расположились два огромных бассейна в форме капель. Повсюду стояли балдахины пестрых расцветок, под которыми виднелись диваны с кучей маленьких подушек. такое ощущение, что я попала на Восток, только верблюда не хватало. Все вокруг говорила, даже кричало, о богатстве и тщеславии владельца этого дома, но похоже волновало это только меня, потому что другие гости развлекались на полную катушку, наслаждаясь бесплатной, и что не мало важно, качественной выпивкой. Чтобы удовлетворить алкогольные потребности выпускников, Садер Кадир, которого я до сих пор не увидела, пригласил троих барменов. Они творили чудеса, предоставляя коктейли на любой вкус, от чего гости были в неописуемом восторге. Ди-джей ставил модные треки, под которые девчонки охотно снимали одежду, и, переодевшись в бикини, с энтузиазмом трясли полуобнаженными телами.

– Что будешь пить? – Брук потянула меня к бару.

– Воду или …

– Нет, подруга. Сегодня никакой воды, сока или безалкогольных коктейлей. Это наш вечер, понимаешь? – она схватила меня за плечи и повернула лицом к себе, – Мы должны отметить наш выпуск. Бармен, – Брук окликнула парня за стойкой, – два «Секса на пляже».

– Будет сделано.

Через несколько минут мы попивали яркого цвета напиток с мягким фруктовым вкусом, в котором я абсолютно не чувствовала алкоголя. Странно, но еще через минут десять я полностью расслабилась и моя уверенность в себе возросла до высшей отметки. Я расправила плечи, выпрямила спину и неспешно окинула взглядом окружающий меня беспорядок. Похоже, из всех собравшихся, мы с Брук, были единственными трезвыми представителями человечества. Но судя по тому как подруга пила коктейль, это ненадолго. К нам то и дело подходили знакомые Брук, и я просто не успевала запоминать чреду имен, что вскоре вообще перестала напрягаться по этому поводу. Мне было весело. Хотелось смеяться и танцевать. Да, я прекрасно понимала, что всему виной алкоголь, но все же мне двадцать два, когда еще веселиться, если не сейчас.

Допив первую порцию «Секса на пляже», я сразу же попросила вторую, чем немало удивила Брук, которая, кстати, увлеклась «Лонг-Айлендом», смакуя этот кисло-сладкий максимально алкогольный коктейль с особым удовольствием. Ее темно-каштановые волосы блестели не хуже ярко-зеленых глаз, а лучезарная улыбка привлекала внимание мужского пола, что подруге было только на руку. Она всегда любила выделяться и это ей неплохо удавалось. Вот и сейчас, Брук мило шепталась с каким-то красавцем, полностью очаровав парня. Он, как заворожённый, смотрел на нее с открытым ртом, явно наслаждаясь обществом мисс Оукман.

– Айша, ты не против, если я оставлю тебя на минутку? Дерек пригласил меня на танец.

Брук поднялась с дивана, где мы торчали последний час, и не дожидаясь моего ответа пошла в сторону танцпола, который наверняка соорудили по случаю сегодняшней вечеринки. Танцующих было много. Толпа качалась в такт ритмичной музыке. Девушки, как будто соревнуясь между собой, призывно виляли бедрами изо всех сил стараясь привлечь внимание парней. Зачем? Не знаю. Ведь доступность, как по мне, никогда не являлась гарантией успеха у противоположного пола. Возможно, я была старомодной, но все же считала, что именно парень должен сделать первый шаг, ухаживать, водить на свидания, а уже потом мы, девушки, должны решить хотим, продолжать отношения или нет. По факту же, до первого свидания и не доходило, потому что секс без обязательств, был как никогда актуален. Нет, я ни в коем случае я никого не осуждала, но лично для меня такие вещи неприемлемы. Мама всегда говорила, что я должна ценить себя, свое тело. Не размениваться на мелкие интрижки, и как она ждать любовь. Именно тогда, по ее словам, я сполна смогу ощутить весь спектр эмоций от близости с любимым человеком, как в духовном, так и в физическом плане. Наверное, поэтому я до сих пор девственница.

Брук вернулась через минут пятнадцать. Ее щеки пылали, а губы горели от поцелуев. Дерек, обнимал ее за талию не в силах отвести восхищенного взгляда от моей подруги. Кто-то сегодня уйдет домой не один, и этот кто-то точно не я. Мы непринужденно болтали, но с каждой минутой я все больше чувствовала себя третей лишней. Этим двоим явно было чем заняться, поэтому, не зная, куда себя деть, я решила пройтись по лужайке, оставив новоиспеченную парочку наедине.

Идти на шпильке по траве было очень неудобно. Каблуки все время проваливались в мягкую почву, не давая возможности выровнять походку. Недолго думая, я сняла свои босоножки и пошла по прохладной лужайке босяком. Приятное и давно забытое ощущение на миг вернуло меня в детство. Стопы расслабились, покалывая от напряжения, которое будто впитывала земля, забирая всю усталость, накопившуюся за этот непростой год. Я чувствовал легкость и свободу. Возможно, алкоголь так подействовал на меня, все равно. Ноги несли меня в сторону танцпола. Вот я, в кои-то веки, позволила себе роскошь быть собой. Простой, беззаботной девушкой, забывшей хоть на миг, обо всех переживаниях и остальных ненужных вещах, полностью отдавшись в эту минуту ритму вселенной, танцуя так, как ей нравиться.

Для меня танец – это возможность на время стать другой. Танцуя, я оживаю, перевоплощаясь из серой мышки, в роковую красотку. Движением тела я могу выразить чувства, о которых не скажу в голос, быть той, кем хочу быть в эту минуту. Не даром я пять лет посещала занятия по восточным танцам. Это стало моей слабостью и моей отдушиной, возможностью убежать от жестокой реальности в мир, где есть только я – счастливая и беззаботная. Вот и сейчас, услышав восточные мотивы, мое тело ожило, двигаясь в такт музыке. Я полностью отдалась этому искусству, наполняясь энергией, которая питала каждую клеточку и давала силы двигаться дальше. Мои руки взлетали вверх, а тело говорила на своем языке, который понимал весь мир, выражая счастье, грусть и радость. Я танцевала, а значит жила.

Лишь когда композиция сменилась другой, я поняла, что все это время была центром всеобщего внимания. Вот блин. Что ж, увлеклась немного. Господи, я краснею. Подняв босоножки, как можно скорее направилась к Брук, хотя хотелось бежать от сюда сломя голову. Подруга смотрела на меня широко распахнутыми глазами, следя за каждым моим шагом.

– Айша, – она схватила мою руку, – что это было?

– Ты о чем?

– О том, как ты танцевала. Это было сногсшибательно. Не знала, что ты мастер в этом деле.

– Не смущай меня. Никакой я не мастер, а самый настоящий любитель. К тому же, ты прекрасно знаешь, что я посещала кружок восточных танцев.

– Да, об этом я знала, но чего я точно не знала, так это того, что моя подруга чертова Джади из «Клона». Ты охренительно хорошо танцуешь. Само изящество и сексуальность. Блять, все парни не могли оторвать от тебя глаз, как и я впрочем.

– Не выдумывай, – я не привыкла к такого рода комплиментам, поэтому понятия не имела, как на них реагировать. Оставалось стоять и молча краснеть.

– Дерек, скажи ей, – Брук никак не могла успокоиться.

– Да, Айша. У тебя неплохо получается танцевать, – парень не мешкая, подтвердил слова подруги, нежно обнимая ее за плечи.

Сев рядом с ними, я быстро одела обувь. Меня мучила жажда, но за водой нужно было идти к бару, а я совсем не горела желанием покидать мягкий диван.

– Девчонки, вы что-то будете? – спросил Дерек, поднимаясь, – Я иду к бару.

– Мне воды, если можно и, – я на секунду задумалась, вспоминая названия коктейлей, о каких когда-либо слышала, – «Брамбл».

– Ты сегодня в ударе, крошка, – подразнила меня Брук, – Я тоже буду «Брамбл», хотя понятия не имею, что это такое.

Дерек ушел за напитками, оставляя нас наедине.

– Ну как он тебе? – сразу же затараторила подруга, стоило ее новой пассии отойти.

– Он симпатичный и точно к тебе не равнодушен.

Брук посмотрела на меня непонимающим взглядом.

– Я-то здесь при чем?

– Не понимаю. Ты о Дереке?

– Да о каком Дереке, – она снисходительно закатила глаза, – я о Садере. Ты что не видела, как он смотрел на тебя?

– Когда?

– Когда ты танцевала, дурында. Он просто прожигал тебя своими черными глазищами. И это заметили все, кроме тебя, конечно. Он и сейчас смотрит. Господи, Айша, самый желанный парень Гарварда готов съесть тебя целиком, а ты не в курсе. Посмотри вправо, подруга. Только не спеши, не хочу, чтобы Кадир понял, что стал объектом нашего разговора.