Читать книгу: «В темноте», страница 8

«Опять стук сердца о ребро…»

Опять стук сердца о ребро

Не даст закрыть глаза.

Последним поездом метро

Уеду на вокзал.

Без багажа, без суеты,

Одна и налегке,

Я с одиночеством на ты,

И без меча в руке.

Уже и в сердце нет меча,

И снова на восток,

В ночи колёсами стуча,

Несёт меня мой рок.

И ничего не надо мне,

И всё мне по плечу.

Быть вольным ветром в вышине —

Вот всё, что я хочу.

Февраль

Снегом влажным и белым

Укутав чёрные ветки,

Провода облепив им нежно,

Чуть тревожным снежным небом —

Так уходит зима, не прощаясь,

По белой и мягкой дороге,

Заполняя прохожих следы

В тёплом снеге холодной водой.

«Когда кончится этот мир…»

Когда кончится этот мир,

Ты же будешь со мной?

Вместе, как мышеловка и сыр,

Как ковчег и его Ной.

И грустить, что окончен пир,

Мы вовсе не станем с тобой.

Когда кончится этот мир,

Начнётся другой.

«Пастелью на стенках сердца…»

Пастелью на стенках сердца

Нарисую твоё лицо.

Мне уже никуда не деться,

Твоим взглядом взята в кольцо.

Профиль вычерчу твой углём

С внутренней стороны век,

Чтоб мой взгляд оставался на нём,

Чтоб не стёр его времени бег.

Маслом выпишу голос твой

На полотнах стен и дверей,

Чтобы вечно ты был со мной,

Чтоб всегда я была твоей.

«Как в коробке последняя оставшаяся спичка…»

Как в коробке последняя оставшаяся спичка,

Как в январе под окнами запевшая вдруг птичка,

Как к лету путь, рождающийся в самой длинной ночи…

Вот что ты для меня. Люблю – если сказать короче.

«И под небом одним, и под Солнцем одним…»

И под небом одним, и под Солнцем одним,

И всегда, между прочим,

На дороги одной двух концах мы стоим,

В белом поле двух строчек.

Протянулась одна между наших рук

Лента путанно-тонкая,

Ты клубок мотай, я пойду на стук

Твоего сердца звонкого.

Так свернём путь в кольцо, и в кольце тесном том,

Нашей ленты сомкнутся начала,

Под одним дождём, под одним зонтом,

Под одним одеялом.

«Чтобы пройти тропою горной вдоль обрыва…»

Чтобы пройти тропою горной вдоль обрыва,

Есть ноги у меня —

Знаком и мрамор им,

Знакома и крапива.

Чтоб в шторм покрепче взяться за штурвал у корабля,

Есть руки у меня —

Знакома им и белизна листа,

И чернота угля.

Чтоб отыскать пути, что исчезают в дальней дали,

Глаза есть у меня —

Сияла лета радость в них

И слёзы на морозе замерзали.

А чтоб душа моя от счастья взвилась ввысь,

Мне многого не надо —

Просто улыбнись.

«Я теперь вижу точно…»

Я теперь вижу точно —

В моей странной судьбе

Между строк и построчно

Сплошь отсылки к тебе.

Но тебе, как нарочно,

Не найти по следам

Мой воздвигнутый прочно

Одиночества храм.

Звёзды падают в море,

А в мою ладонь – снег,

В этом вечном дозоре

Неба хватит на всех.

Вдаль уходят дороги,

И бегут дни скользя,

Позади все пороги

И вернуться нельзя.

Что ушло – то забылось,

Но оставлю себе

Только сон, где мне снилось

Обо мне и тебе.