Ежонок, укрытый ворохом прошлогодней листвы, снова заторопился в путь. Время близилось к полуночи. Вот где-то в лесу снова раздался голодный вой волка Яши – негодник подобрался ближе. Вот он выбрался на тропинку и с удивлением уставился на окутанного шуршащей листвой ежонка.
– Т-ты к-кто? – чуть заикаясь, спросил Яша.
Ежонок, как ни боялся он большого волка, подбоченился и громко крикнул:
– Я злой и страшный Гриндальгук! Уходи с моей дороги, злой и страшный серый волк!
Волк от неожиданности подпрыгнул, поджал хвост и исчез в лесных зарослях – поминай, как звали!
А малыш Фыр засеменил дальше – туда, где под холмом ждали его встревоженные родители.
Ночь становилась всё темнее, тени сгущались, и бледнолицая Луна, скучая, скрылась в высоких облаках.
На тропинку в поисках лёгкой добычи выскочила Лиса. Она повела острым носиком, принюхалась, облизнулась и мечтательно вздохнула:
– Ах, сейчас бы пирожков с куропаточками…
Ежонок, завидя лисицу, попятился было назад, но плутовка одним прыжком подскочила к укрытому листьями Фыру, сунув свой любопытный нос прямо в ежиные иголки!
– Ой-ой-ой-ой-ой! – запричитала Лиса, хватаясь за уколотый нос! Ты кто?
Фыр, что есть мочи, крикнул:
– Я злой и страшный Гриндальгук! Гроза лесов и полей! Трепещи, Лиса! Попадёшься ты мне ещё на ужин!
Лисица попятилась и скрылась в темноте, туда, где недавно исчез трусливый хвост волка Яши.