Читать книгу: «81 маленькая история о большой любви», страница 2

История восьмая. Злобная

Маленькая девочка, кружилась и танцевала, как вдруг увидела бабочку и протянула к ней свои ручки. Крылья бабочки затрепетали. Прикосновение грубых человеческих пальцев для неё смертельно, но маленькой негодяйке было всё равно, ей хотелось подержать в руках прелестное создание, для неё не имела значения жизнь бабочки. Но вот бабочка вздрогнула, трепыхнулась и превратилась в маленького мышонка. Девочка с визгом отпрянула и вскочила на табуретку, подальше от страшного мышонка. А он, желая отомстить, покусывал ножки этой небольшой опоры, на которую взобралась недавняя мучительница. Девочка изогнулась от ужаса, и… Огромный дракон протянул свои скрюченные лапы к маленькому мышонку. Мышонок съёжился и лишь тоненький хвостик слегка подрагивал. Вот пасть дракона приоткрылась готовая проглотить мышонка. Как что это? Маленький дрожащий хвостик – вовсе не хвостик, а мышонок, совсем не мышонок, а гремучая змея. Вот она медленно и величаво поднимает свою голову, раскрывает роскошный шлейф, тянется язычком к отпрянувшему дракону…

Двое спрятавшиеся под простынёй счастливо рассмеялись, им всегда нравилось играть с тенями. Им вообще всё нравилось делать вместе.

История девятая. Интересная

Жила была одна принцесса. И совсем даже и не знала о том, что она принцесса. Просто жила себе и всё. У неё было много друзей, она находила много всяких интересных необычных вещей, и удивлялась, почему люди проходят мимо и не замечают их. Они ищут волшебство, не находят и тогда говорят, что его не бывает и всё это сказки. А на самом деле они просто не знают, что оно везде, надо просто присмотреться. Нет не глазами – сердцем. Разве не волшебно когда выходишь во двор, а вокруг местной знаменитости Муськи, кошки с крутым нравом и роскошным хвостом крутятся три пушистых комочка, и все такие разные, со своим характером? Большинство пройдёт и не заметит, они очень заняты – ищут волшебство, кто-то особенно жестокий, даже пнуть может. Но кто-то остановится и увидит это волшебство, почувствует, и в его жизни появится новый друг, о котором он будет заботиться, который возможно когда-нибудь потом когда ему будет очень плохо, прижмётся к нему, замурлычет, и согреет душу.

Или сидит на лавочке уставшая женщина и плачет. Неважно, почему плачет, может её обидели, а может просто тяжело на душе, не хватает волшебства в жизни, и к ней подбегает маленькая девчушка, улыбается и дарит жёлтый одуванчик. За что? Да просто так, чтобы женщина не плакала, а улыбнулась. И та улыбается, и грусть уходит. Разве это не волшебство?

Да вон хоть туда посмотри, где влюблённый парнишка разрисовал асфальт под окнами своёй возлюбленной, весь мир в ярких красках, чтобы она утром взглянула в окно и рассмеялась. Самое настоящее волшебство, всё вокруг им там пропитано.

Наверно потому что именно в любви есть главное волшебство. В любви людей друг к другу, к миру вокруг них.

Вот наша принцесса и видела всё это волшебство, и отчаянно любила весь окружающий её мир, который дарил ей столько счастья. Но она всегда знала, что часть её любви живёт в ней и чего-то ждёт. Принца? Ну, конечно же, принца!

И в один волшебный день он появился в её жизни. Без белого коня и шпаги, и из темницы её не спасал, просто, когда они увидели друг друга, то та самая любовь, которая таилась в них и ждала этого момента, наполнила всё вокруг, окутала их с головы до ног. Как можно не знать любишь ты или нет? Это ощущение ни с чем не перепутать. Весь и без того чудный мир кажется просто фантастическим, и воспринимать ты его начинаешь немного иначе. В центре всего становится – он самый любимый в мире человек, и ты всем своим существом чувствуешь, что ты тоже в центре, в центре его вселенной. А если ещё точнее, то больше нет её и его мира, есть один для них общий, и чудеснее этого мира для них двоих нет. И от такой большой и настоящей любви и получаются настоящие маленькие принцессы и принцы. Когда они с рождения живут в мире, наполненном любовью, то им несложно найти волшебство во всём. Они никогда не будут несчастными, потому, что знают, счастье оно всегда есть рядом. Есть в них, пока жива любовь, а она жива всегда!

– Мама, так интересно! А какой конец?!

– А конца нет, доченька, у самых интересных историй не бывает конца, потому что они о жизни, а жизнь всегда продолжается!

История десятая. О разочаровании

Машка и Лиза весело болтали, плавая в огромном голубом бассейне. Эта прелесть (бассейн, а не девушки, разумеется) появилась в доме Колпаковых недавно. Мама Лизы всегда мечтала круглыми сутками лежать на шезлонге у воды. Но как истинная женщина, получив желаемое она тут же загорелась новой идеей, и сейчас пропадала где-то в автосалонах, решая какой же «мустанг» ей выбрать – красный или чёрный. Роскошный плавательный плацдарм был полностью в распоряжении девушек. Маша, лучшая подруга Лизы, появилась у неё в гостях незамедлительно после приглашения, не только потому, что стояла африканская жара и прохладная водичка казалось раем, но и для того чтобы услышать очередные свеженькие новости. А Лиза парила от счастья.

Ванечка появился в её жизни месяц и четыре дня назад, но только сейчас она начинала потихоньку верить в то, что он настоящий. Умный и весёлый, красивый и интеллигентный, но даже не это главное. Она просто чувствовала с первой же секунды, что они просто созданы друг для друга. А что ещё важнее он тоже явно так считал. Лиза не рассказывала ни одной живой душе о Ванечке, просто, когда они были вместе, она вообще ни с кем не хотела больше делить это время, а когда не были, ей начинало казаться, что она и впрямь его просто придумала. И ещё ей было страшно поверить в то, что в жизни может быть вот так вот ВСЁ хорошо, это было подозрительно, и заставляло всё время ждать подвоха. Сейчас она уже немного успокоилась и просто любила его, смирившись с тем, что в жизни бывают вот такие чудеса.

Сегодня был особенный день, она пригласила Ванечку домой, он должен был прийти немного раньше, чтобы познакомиться с Машей, а уж потом дождаться прихода родителей. Лиза нервничала так, что из рук всё валилось, разбила плеер, просыпала хлопья, чуть не пробила себе голову о дверной косяк и, в конце концов, решила выпить валерьянки и прилечь на шезлонг, дабы целой и невредимой дождаться вечера. Она щебетала. Как заведённая, Маша только улыбалась и посматривала на подругу. В движениях и поведении её была какая-то скованность, Лиза даже решила, что подруга обиделась, что она раньше ей не рассказала. Но Маша только отмахнулась, объяснив, что у неё свои проблемы. Когда Ваня пришел, они втроём загорали и болтали на солнышке.

Лиза проснулась от маминого голоса.

– Доченька, почему ты спишь на шезлонге? И где же твой идеальный парень?

И правда где же все? Маша? Ваня? Уснула она явно от лошадиной порции валерьянки, но почему они оставили её здесь и куда ушли?

Мало что понимая спросонья, Лиза побежала на второй этаж. Первой была дверь в родительскую спальню, почему-то закрытая изнутри… Весь мир перевернулся в голове у неё когда она почти обезумев схватила тяжёлый декоративный канделябр и с непонятно откуда взявшейся силы просто проломила дверь со всего размаху. Любимая подруга полуодетая, пыталась как могла прикрыться пледом, и что-то бормотала, про то что это ужасная ошибка. Лиза не слушала, на глазах у остолбеневшей мамы она подбежала к кровати и сорвала одеяло с того, кто лежал там, укрывшись им с головой…

– Папа?…

Больше Лиза ничего не смогла из себя выдавить. Она медленно повернулась. Ванечка вышёл из её комнаты.

– Милая, я починил твой плеер, ты не будешь ругаться. Что я воспользовался твоими ножничками?…Что случилось?

Лиза перевела глаза на маму, их взгляды встретились, взгляды двух женщин, которые любили. Для обоих он, отец и муж был идеалом. Одно большое разочарование казалось было разлито в воздухе.

Откуда-то из глубины подсознания в голову Лизы медленно вплыла издевательская мысль – вот теперь бояться нечего, счастье не абсолютно…

История одиннадцатая. Об уважении

Туман, прочно поселившийся в его голове, начинал понемногу рассеиваться. И это пугало его, обычно скрытые, неприглядные уголки сознания, неприятные воспоминания, и чёткое осознавание действительности доводили до безумия. Но она была рядом и бояться было нечего. Красивая стройная, почти идеальная. Да что там почти, он мог любоваться на неё вечно, она наполняла всё его существо совершенно невероятной эйфорией, с ней жизнь была сказочной, такой о которой он всегда мечтал. Вернее когда-то давно у него были другие мечты, но он уже давно даже не вспоминал он них. С приходом её в его жизнь всё изменилось. Одно плохо, если вдруг её не было рядом, он начинал медленно умирать. Медленно и очень мучительно, всё окружающее казалось бессмысленным, тусклым, душа и тело горели адским огнём. Но такое бывало редко, и слава богу, она и сейчас рядом. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к её прекрасной маленькой головке.

– Как ты чудесна, любимая, – простонал он.

Не в силах больше сдерживаться, он прочно обхватил её шейку одной рукой, а другой осторожно отвернул её головку. Она не сопротивлялась. Как всегда.

А когда-то всё началось с фразы – «ты меня уважаешь?». Он уважал. А сейчас его не волновало ничьё уважение, и сам он никого больше не уважал и не любил, кроме нее.

Привычный туман быстро вернулся. Он уснул, прочно обхватив руками, пустую бутылку. Завтра в его доме появится новая она.

История двенадцатая. О неуверенности

Обычное утро. Тоня захлопнула дверь дома, легко добежала до ворот и, слегка приостановившись, обернулась и окинула взглядом их небольшой двухэтажный коттедж. После этого она продолжила свой путь. Всё как всегда. Она дизайнер в рекламной компании. Дорога до работы – ровно 17 минут. Её место для парковки никто из сотрудников давно не занимает, два её соседа по стоянке, всегда паркуются оставляя ей максимум пространства. Возможно и из вежливости, но скорее из боязни за своих железных коняшек. Перед работой Тоня всегда забегает к Леночке, секретарше начальника, она всегда приходит первая, и у них есть минут пятнадцать на перекур и чашечку кофе.

– Какая-то ты сегодня странная, подруга, ничего не случилось?

– Случилось? Нет, не сегодня, – Тоня усмехнулась, – сегодня всё как обычно.

Леночка хмыкнула, но спорить не стала.

Рабочий день потёк своим чередом. Обеденный перерыв. Тоня никогда не обедает в офисе, она всегда идёт по одному и тому же маршруту. Длинная узкая улочка, как початок кукурузы плотно набитая бутиками самого разного пошиба и содержания. Вот в этой витрине всегда стоят какие-нибудь красивые туфли. О, сегодня красные. Какое чудо, лаковые на высоченной шпильке, они выглядят как хищники, готовые к броску. Какими только эпитетами и качествами мужчины не наделяют автомобили, они видят в них и взгляд и характер, и бог знает что ещё, а женскую любовь к обуви высмеивают. Они просто не умеют смотреть тонко, в размерах авто их взгляд чувствует себя комфортно, а вот в таких мелочах, как шпильки и танкетки теряется и сиротливо покрутившись и не найдя себе место, трусливо убегает прочь, в свою стихию. Идём дальше. Магазин элитной посуды. В миллионный, наверное, раз кивнуть сервизу, такому же, как им подарили на свадьбу. Теперь нужно остановиться и несколько секунд пристально посмотреть на него, отметив, что у них уже не хватает трёх чашечек. Достаточно, идём дальше. Булочная. Глубокий вздох и лёгкие наполняются восхитительным ароматом сдобы. Как всегда мимо. Мелькнула озорная мысль – а может взять и зайти, она почти рассмеялась, нет – не сегодня. Вот и газетный прилавок. Здравствуйте, Софья Петровна, здравствуй, Тонечка. Всё это давным-давно можно было записать на диктофон и просто нажимать плей при встрече. Как здоровье – конечно, отлично (Софья Петровна не привыкла никому рассказывать о своих болячках, если бы Тонечка присмотрелась внимательней, она могла бы заметить бледной лицо и тёмные круги под глазами продавщицы, но она не привыкла вдаваться в подробности жизни чужих людей). Как семья-работа – замечательно (Тоня даже не соотносила этот вопрос со своей реальной работой и семейной ситуацией, этот вопрос просто вызывал всегда один ответ, как стимул – реакция, почти безусловный рефлекс). В руках сегодняшняя газета, вот и пришли. Небольшое кафе, тут очень вкусные блинчики, и потрясающий борщ. Тоня кивнула официанту и заняла своё место у окошка, в ожидании своего заказа «как обычно». Пока можно поправить причёску. Зеркальце как всегда отразило мужчину за столиком в углу. Сейчас или никогда. Тоня встала и, не спеша, пересела за другой столик. За столик в углу.

– Добрый день.

Мужчина плотно сжал газету, развернутую во весь размер, но не опустил её.

– Я хочу рассказать кое-что. Я обычная в меру успешная женщина. У меня есть хорошая любимая работа, я каждый день прихожу на неё с удовольствием, в обеденный перерыв прихожу сюда. Мне нравится это место, тут тихо и уютно. У меня есть муж, и я его очень люблю, и он меня тоже. Вот только есть одно но. Мы живём с мужем четыре года. И каждое утро, когда я еду на работу он незаметно провожает меня, когда я выхожу на обед, он следует за мной, в полной уверенности что я его не вижу. Обедает в том же кафе и удаляется, потом так же незаметно провожает меня с работы, и приходит домой всегда чуть позже моего возвращения, потом спрашивает, как прошёл день, и заинтересованно выслушивает ответ, довольно кивая. Я долго пыталась понять в чём причина. Недоигранные в детстве шпионские сюжеты? Большая любовь? Ревность? Возможно всё вместе. Но главное не это, главное – его огромная неуверенность в себе. Так вот я хочу сказать. Мой муж единственный для меня мужчина на земле, и я хочу сохранить наш брак, но неуверенность мужа такая большая, что мне и ей нет места рядом. И я решила, пусть он сам выберет кто из нас ему дороже.

Тоня уверено встала и вернулась за свой столик. Вечером муж не спросил, как прошёл её день. А на следующий день в любимом кафе столик в углу был свободен. Этим вечером, любимый уже с неподдельным интересом слушал её рассказ о прошедшем дне. Засыпая, Тоня улыбнулась, уткнувшись носом в родное плечо. Надо сменить кафе, должно же в жизни что-то меняться.

История тринадцатая. Унылая

– Ничего не получается…

– И как бороться с этим бессилием?

– Неужели никого больше не интересуют романтика, прогулки под луной, чёрт знает что ещё? Неужели только деньги правят этим миром.

– Почему все пытаются меня купить? Неужели неясно, что если что-то не продается, то не надо предлагать больше и больше, цены просто нет или она измеряется совсем в других единицах?

– Кому нужны мои песни и музыка? Есть ещё кто-то, кто может их понять?

– Как хочется увидеть чью-то душу, душу, а не большой кошелёк вместо сердца.

– Я ведь могу зарабатывать, и зарабатывать неплохо, но для чего? Для кого, если мне достаточно того, что я имею?

– Как объяснить, что я не схожу с ума, просто, когда находишь поддержку в другом человеке, то вместе можно добиться любого достатка, ничто не даёт больше сил, чем настоящая любовь.

– Такая пустота внутри, словно вся энергия ушла впустую на бесполезные поиски.

– В душе словно зияющая брешь, как гложет это одиночество, одиночество в толпе.

– Может быть она где-то рядом?

– А может он вот, стоит только поднять голову.

Они встретились взглядами на пустынной улице, два человека под дождём, капли упрямо тарабанили по открытым зонтам. Мгновение. Взгляды почти мимо, и каждый пошёл дальше. Не сегодня, не в этот раз…

История четырнадцатая. О неудовлетворённости

Сегодня Лили взглянула на него другими глазами. Вообще-то её звали Тамарой, а ещё были времена, когда её звали Глорией, Риммой, и даже Энерджиной. Сейчас она Лили. Так вот недавно она вдруг подумала, что мужчины с пузиком её больше не прельщают, и он похудел… на взгляд килограмм на 20. И ещё стал брюнетом. И в самом деле – сколько можно быть блондином, это уже совершенно неактуально, да и не подходит к новому образу, влекущему Лили, с тех пор как она стала Лили. Ей теперь нравятся худенькие, с затуманенным взглядом брюнеты, при взгляде на которых не возникает сомнений – это человек искусства. Да раньше ей нравились слегка располневшие домашние блондины, от которых так и веяло теплом и домашним уютом. Прошли те времена. Теперь он стал Артуром. Взгляд его слегка потерянный блуждал далеко, но она знала, что он с ней. Стоило ещё определиться будет он художником, слегка перемазанным краской и пахнущим ацетоном или всё-таки музыкантом, возбуждающим своими тонкими пальцами струны арфы. Пока Лили не решила, что ей больше нравится, он покорно ждал, а что ему оставалось. Он ждал её решений уже 23 года. За это время он был и Сержем – слегка брутальным, грубоватым, с сильной волей и руками, и Аликом – хиппи, с длинными волосами и огромной пустотой в голове, и даже Аннабелом – виртуозным жиголо, с повадками светского льва. Сейчас он Артур, вернее как раз превращается в него. Сами понимаете – такие перемены не минутное дело. Лили легко запрыгнула в новенький золотой роллс-ройс, вчерашнее приобретение. Не могла же она, будучи Лили, продолжать ездить на чёрном ягуаре, это, всем понятно, ни в какие ворота. Выставки, клиенты, работа одним словом. Но главное она знала вечером, как всегда дома её будет ждать он – её единственное спасение от жгучего чувства вечной неудовлетворённости всем: собой, работой, окружающим миром. Она сама почти научилась меняться быстро, окружающий мир со скрипом поддавался воздействиям, а вот он. Мечта, идеал, по сравнению с остальными, он почти молниеносно оказывался таким, каким она хотела его видеть именно сейчас. С тех пор как в 17 лет она купила этот холст на первые накопленные от выполненных заказов деньги он прочно поселился на нём. Теперь она знаменитый художник-дизайнер, красивая женщина, многие мужчины почли бы за честь занять его место, но, увы, они не способны молниеносно меняться под её тонкой кистью, не способны безропотно и с радостью принимать её волю, они слишком закостенели, вжились в свои оболочки и плоти из крови, и сколько не тряси, не хотят меняться, по-крайней мере постоянно. Да и какое это имеет значение, у неё есть её Артур. Музыкант, да точно музыкант, надо сделать пометку – купить серебряный акрил, его арфа должна излучать божественное сияние. Она довольно вздохнула. До встречи вечером, любимый.

История пятнадцатая. О мести

Я отомщу ей за тебя. Ты всегда был моей гордостью, моей любовью, все вокруг не переставали повторять, что ты просто идеален. И никогда не забуду того дня, когда ты должен был блистать, быть лучшим из лучших и она всё испортила. Дрянь, негодяйка, ненавижу! Но не волнуйся, мы будем отомщены, она поплатится за то, что сделала, такого прощать нельзя. Именно сегодня, я всё узнала, сегодня у меня будет возможность это сделать.

Вот она, ничего не подозревает. О, знала бы ты, что тебя ждёт сейчас, ты бы не улыбалась так приветливо. Не узнаёшь меня? Что ж тем лучше, тем слаще будет месть, тем больше у меня будет времени. Вот она опускается в кресло, прикрывает глаза, расслабляется, думает всё у неё в жизни шикарно. Ненадолго. Взмах острого лезвия. Ещё и ещё и ещё.

Довольно. Нет, пожалуй, ещё. Сколько ярости в этих движениях, как они точны и безжалостны. Ну, вот теперь ты отомщен, мы можем быть спокойны. Вскрик? Да, любезная, да…

Ничего не понимающая девушка смотрела на своё отражение в зеркале широко раскрытыми глазами.

– Что? О, мой бог, что вы натворили? У меня сегодня свидание! Я просила подстричь кончики и сделать укладку, а вы, господи, что вы сотворили с моей головой??? Ни одной ровной пряди, я похожа на ведьму.

– Нет, ты не похожа на ведьму, ты она и есть. Помнишь, как ты делала мне маникюр на свадьбу? Мои ногти, моя гордость, и что ты сотворила с ними в самый важный день? Изуродовала, мне пришлось надеть закрытые перчатки, и я готова была не снимать их ещё месяц. Но теперь мы квиты. Следующий.

История шестнадцатая. О голоде

Город был осаждён. Уже два месяца, они находились в тылу врага. Ослабленные, умирающие защитники продолжали держать оборону. Надолго ли? Никто не думал об этом, все верили, что скоро вернутся наши и жизнь вернётся к ним. А может, уже и не верили, просто не было сил думать о будущем, о судьбах, они сражались потому, что должны были. Не было сил на моральные терзания. Не было сил ни на что. Все припасы были съедены. Люди умирали сотнями, кто-то от ран, кто-то от болезней, но большинство от голода. Банального голода, который большинство людей знает как неприятное ноющее чувство. Знает ли кто-нибудь из них, что он может превращаться в пожирающего всё святое и человеческое внутри монстра? Кое-кто из разряда «вечно худеющих девушек» даже любит это чувство, думая, что перенося, его они становятся красивее. Видел ли кто-нибудь из них, что делает с людьми настоящий голод? Запавшие глаза, силуэты людей, вернее того что он них осталось, похожие на пособия в кабинете анатомии, только страшнее, намного страшнее. Но на страх тоже не было сил.

Последним источником, откуда выжившие черпали некоторое подобие пищи, была лаборатория, в которой раньше выводили новые сорта растений. Коллекция семян теперь не имела той ценности, что у неё была всего лишь год назад. Семена не рассматривались как новшество, изобретения… Можно ли сказать, что они утратили свою значимость? Скорее наоборот, никогда и ни для кого, пожалуй, они не были настолько значимыми как сейчас. Теперь они не просто давали пищу амбициям молодых учёных. Они давали жизнь умирающим людям, которые спасали свою родину.

Вечернее собрание в лаборатории. Все кто ещё был жив приходили сюда ежедневно, чтобы получить маленькую порцию надежды на то, что они и их семьи смогут дотянуть до завтра.

Семян почти не осталось, предстояло решить – кто же больше других нуждается в них. В первую очередь женщины и дети. Хотя детей почти не осталось, несмотря на усилия и самоотверженность родителей голод выкосил их первыми. Маленькие организмы быстрее сдавались под натиском этого монстра, они просто ещё не научились бороться, копить силы.

Андрей получил свою порцию семян. Ему повезло больше других. Его жена и маленький Ромка ещё были живы. Шатающейся походкой он шёл к дому, переступая через развалины, падая и поднимаясь, он думал лишь об одном. Главное дойти. Каждый раз он с тревогой опускал руку в карман. Семена были на месте. Главное донести.

Вот уже крыльцо, последние усилия.

Алёна, его красавица жена. То, что он неё осталось, пошевелилось на кровати, аккуратно, чтобы не разбудить маленький трупик лежащий рядом. Ромка протяжно застонал, но не проснулся. Сил говорить не было, она лишь посмотрела на мужа. Даже не с надеждой, просто посмотрела, потому что так надо было.

Он из последних сил мотнул головой.

– Нет, опять ничего не досталось, прости…

Андрей добрался до дальней комнаты и открыл створку ящика в углу. Десять горшков с влажной землёй, чтобы поливать их он тратил почти все свои силы. Горстка семян упала в землю. Дрожащей рукой он вывел названия сортов в тетрадке. Они найдут их, когда освободят город. Нам всё равно не жить, но дело моей жизни не погибнет. Теперь я не просто селекционер, который вывел новый сорт, я Андрей Сорокин – самоотверженный учёный, который пожертвовал жизнью, ради того, чтобы человечество получило это научное достижение. Андрей счастливо улыбнулся. Теперь он сделал всё, что мог. Из соседней комнаты донесся короткий, почти неслышный, но такой оглушительный хрип, последний хрип маленького трупика. И несколько частых женских глубоких вздохов, заменивших рыдания. Не от бессердечия, от отсутствия сил.

Андрей закрыл глаза. Простите, дорогие, я люблю вас. Но человечество я люблю больше.

Когда город освободили, тетрадку и сгнившие семена нашли в квартире Воронина вместе с его телом и телами его жены и сына.