Читать книгу: «Солонго. Том 3», страница 4

– Уважаемый Парсук! Ты мой долгожданный гость, я изнываю без новостей, только ты можешь ответить на мои вопросы и рассказать, что происходит в мире. Так не тяни же! А как же наш план? Ты все узнал?

Парсук сделал вид, что не услышал и продолжил отвечать на ее прежние вопросы:

– А в повозке едет юная красавица, она с берегов большого моря, станет подарком для Императора Страны Тан. Я везу ее, стараясь уберечь от палящего солнца и пыли, кормлю сам, слежу чтобы ей было удобно. Не просто довезти до места такую красавицу… они нежные, как цветы и сплошь капризны…

– Да?! Императору?– округлив глаза, переспросила Маланья.

– Да, самому Императору,– он поднял вверх указательный палец.

– Откуда же ты взял ее?

– Она дочка одного князя. Не хотела ехать… Вот столько лет занимаюсь этим и всегда удивляюсь, почему девушки сопротивляются? Ведь там их ждет роскошная жизнь, нужно просто уметь себя вести. Парсук ведь плохого не пожелает! Вот ты, например, красавица, каких свет не видывал, а ведь смогла стать не только женой, но и матерью, да и правишь вместе с Оюуном… Великим Оюун Хаганом,– поправил сам себя он.

– Потому что девочек с малолетства воспитывать надо,– сказала Маланья.

– Да, да, ведь и мужа уже можно подыскивать заранее, так и надежнее и сговориться можно неспешно, время ведь быстро летит, не успеешь оглянуться, а уже невеста! А Родители заняты, вот, Оюун Хаган, например, где ему время взять чтобы обо всякой ерунде думать, он занят делами важными, они все его время забирают. А для этого и есть Парсук. Я в голове всех маленьких девочек держу, где какая родилась, где уже подрастает и подыскиваю мужей, иногда сговариваясь, а порой отбиваем полоненых, иногда и против силы увозить приходится, если уж больно хороша. Вот как эта. Ну до чего ж красива! Ну просто загляденье. Так вот и не утерпел я, ночью выкрали. А я ведь в Тан еду, но почему бы и не сделать такой подарок?! Ведь самому Императору поднесу! Девочка здорова, красива, а умна ли, не знаю, плачет всю дорогу, приходится уговаривать. Да вот, если бы жену вез, тогда ум и нужен, ведь жить надо рядом с Главой, а если подарок, то главное чтобы глаз радовала, да здорова была.

– А чего за подарок хочешь? Неужто просто так?– усмехнулась Маланья.

– Конечно, что я, ничтожный, могу хотеть от Императора?– сделав нарочито приниженный вид,– сказал Парсук.

– И ничего не попросишь?– продолжала допытываться она.

– И ничего не попрошу…– повторил он, прищурившись поглядев на Маланью.

– Так зачем же даришь? Вон, выкрал у князя дочь, всю длинную дорогу возишься с ней и капризы терпишь… Ох, не верю я тебе, Парсук!

– Да ничего мне не надо! Он просто меня запомнит… вот и все… а жизнь, она разная может быть… Как ты считаешь создаются связи? Лучший способ, чтоб тебя запомнили- это подарок, да еще и такой!

– Ох и хитер ты, Парсук!– рассмеялась Маланья,– повезло тебе, что Оюун Хаган уехал, а то узнал бы про девушку и воспользовавшись этим, выгнал бы тебя! Ты сильно рисковал, знаешь?

– Да что ты, уважаемая,– скрестив руки на груди, откинувшись на подушки и подавляя зевок,– сказал он. Я не тот, кто рискует по таким пустякам… Я знал, что его не будет… Вести по степи быстро разносятся… Когда караван покинет кочевье, он еще не вернется. Мы встретимся с ним в кочевье у Солонго, но он там будет занят, а Солонго только что родила, не до таких мелочей ей. Да и если вдруг что, скажу, что везу больную, поэтому в закрытой повозке…

– Так что все-таки? Какие новости из моих земель? – пустив разговор в долгожданное русло, спросила Маланья.

– Да, я все сделал, как и договаривались…

Глаза Маланьи алчно блеснули в темноте и она подалась вперед:

– Говори, Парсук!

– Ну что,– протянул он,– сейчас все дороги, все торговые пути контролируют твои соплеменники и делят этот контроль с хазарами,– помолчав, продолжил,– и дань тоже делят… Старый князь Святослав и рад бы передать власть, но его старший сын Радомир уже год в скорби… С тех пор, как его любимая, его голубка,– закатил глаза Парсук,– ай яй яй, скончалась внезапно от неизвестной болезни… Она была из Племени Кривичей, все желали этой свадьбы, не только Радомир, этот союз усилил бы оба Племени, но тут вмешалась судьба,– картинно вздохнул Парсук… и теперь он не хочет и слышать о свадьбе. А уж как хороша-то была невеста! Ну вылитая твоя старшая дочь!

Парсук замолчал, наблюдая за Маланьей.

– Продолжай!– приказала Маланья.

– Ну вот, я и думаю, чем твоя дочка хуже? И умна ведь, и язык ваш, наверное помнит… И невеста совсем… Так и Оюун Хагану хорошо будет, он силен конечно, но так породнится еще и с твоим Племенем. А там, глядишь и откроются ему далекие земли…

– Как же быть, Парсук?! Ведь к ней должны будут свататься? Оюун так ее не отдаст. Он любит Машу, принял, как родную… А Радомир-то каков? Красив ли? Здоров?

– Ох и красив! А богатырь какой! Глаза, что яхонты, волосы кудрявые, золотые! И нрав хороший, веселый…

– Надо чтобы ее посватали еще до осени, тогда можно до зимы и сыграть свадьбу. Сможешь? Я в долгу не останусь.

– Уже на летней стоянке жди гостей. Будут тебе сваты.

Маланья так раззадорилась от этой новости, что издала какой-то хрюкающий смешок и хлопнула в ладоши. Ей хотелось еще дольше обсуждать эту новость, но Парсук встал и сказав, что устал, вышел из ба-ня.

Эх, жалко, что нет сейчас здесь ее доченьки, ее кровиночки, ее надежды! Оюун услал девочку и держит в лишениях и строгости. Солонго наблюдает за ней, заставляет трудиться, а ведь нужно чтобы ручки у девушки были нежные, кожа светлая, а он отмахивается, не понимает, что негоже девушке, дочери его в бедности жить. Она должна познать роскошь, так для нее потом привычнее будет. Она улетела в своих мечтах в родной край, показалось, что даже почувствовала родные запахи и не заметила, как заснула. Уже под утро, озябнув от предрассветной прохлады, тяжело поднялась и пошла досыпать в свою юрту.

Наутро, неторопясь собралась и отправилась осматривать, как ставятся прилавки и лотки на главной площади. Люди уже ожидали когда начнется торговля. Она обошла всю площадь и остановилась на краю кочевья у крытой повозки. Ее разбирало любопытство, но из повозки не доносилось ни звука. Рядом никого не было, она огляделась и приоткрыв дверцу, заглянула внутрь, там было темно, глаза еще не привыкли к темноте и она не сразу разглядела фигуру девушки, калачиком свернувшуюся на скамье. Она пошевелилась.

– Эй, девушка! Как твое имя и откуда ты родом?– окликнула ее Маланья.

Она не отвечала. Но Маланья увидела, что глаза ее блеснули в темноте.

Девушка села и продолжала молча смотреть на Маланью. Только сейчас она поняла, что пленница не понимает язык степи. Но как же с ней говорить? Тогда она повторила вопрос на своем языке, девушка неожиданно ответила на одном из наречий, впрочем понятном всему народу северо-западных племен:

– Меня зовут Красимира, Крася я, помоги мне!

– Откуда ты, девушка?– продолжала спрашивать Маланья.

– Я с берегов Эвксинского моря, из Племени Болгар.

– Болгар? Да разве ж вы по-нашему говорите?

– Да, мои предки пришли с северо-восточных земель, мы живем уже давно в этих краях. Отец мой княжит и братья мои будут княжить. А я должна была стать женой воеводы соседнего Племени. Но Парсук, увидев меня задумал неладное, просил отца отдать меня и предлагал товары и монеты, но ни отец, ни я, ни братья не согласились, отец рассерчал и прогнал вон противного Парсука, так он не успокоился и выкрал меня ночью! А ведь горница моя ой, как высоко! На горе наш терем, в море смотрит и отвесная стена неприступна. А он нанял каких-то разбойников и они похитили меня, я и крикнуть не успела!

В глазах девушки заблестели слезы, голос стал дрожать и она, посмотрев куда-то поверх головы Маланьи, зло сказала:

– Ну ничего, Парсук! Мой отец и братья обязательно найдут тебя и убьют, как собаку! Они отомстят за меня!

– Так какую помощь хочешь ты от меня, Крася?

– Помоги мне выбраться отсюда! Я хочу убежать!

– Ах, милая… Куда же ты убежишь в степи?– грустно сказала Маланья,– я попробую что-то сделать для тебя, но бежать помогать не буду, степь- это верная смерть. Запомни это! Не унывай и жди от меня вестей. Я поговорю с Парсуком.

– А ты кто?– Как зовут тебя, добрая женщина?

– Маланья. Я жена Вождя этого Племени Оюун Хагана,– она закрыла дверь и ушла.

Так… Девушка и правда хороша… Парсук выкрал ее, значит для него важнее угодить Императору, а отца Красимиры он совсем не боится. Ну что ж… посмотрим. У Маланьи возникла идея. Она оглядела площадь в надежде увидеть Парсука, но перса нигде не было, она медленно пошла по ожившим рядам базара и увидела его, беседующего с женой башмачника, за руку она держала скучающего вида девочку лет восьми. Маланья знала эту семью, в ней рождались почти сплошь все девочки и родители только и делали, что старались отдать их в хорошие семьи, почерпнув от этого выгоду. Парсук обратился к ребенку, она равнодушно посмотрела на пузатого дядьку, он достал из рукава какую-то сладость и протянул девочке. Она нехотя взяла и тут же протянула матери, Парсук поцокал языком и не преминул проститься. Видно было, что ни девочка, ни эта семья не были интересны охотнику за невестами. Парсук медленно осмотрел ряды и вдруг весь подобрался, взгляд его стал хищным, Маланья проследила за его взглядом. Возле прилавка с дорогой одеждой стояла совсем молодая девушка лет четырнадцати- пятнадцати, из тех, что пойдут этим летом на смотр невест, красивая налобная повязка, легкие летние чуни из мягкой и тонкой кожи и надменное выражение лица говорило о том, что семья ее не бедна. Девушка щупала халаты, выбирая дорогие и переливающиеся парчовые ткани. У прилавка рядом стояла девушка чуть помладше, она рассматривала украшения. Парсук медленно, не спуская с них глаз, приблизился и что-то стал говорить, девушка удивленно подняла брови, но ничего не ответила, он поманил продавца и спросил что-то, продавец взял один из халатов и встряхнув, показал Парсуку, тот полез в висящий на поясе мешочек с монетами и демонстративно отсчитав монеты, отдал купцу, взял халат и, подобострастно глядя в глаза девушке, стал что-то говорить, потом низко опустил голову и протянул ей халат, девушка продолжала смотреть на него, но халат не брала, потом вдруг оттолкнула его руку и что-то гневно сказала. Парсук не пошевелился, она позвала младшую девушку и, не поворачиваясь, направилась прочь, гордо подняв голову. Маланья усмехнулась. Парсука недаром называли “ охотником за невестами” Это действительно охота и не всегда ему везет. Видимо в нашем племени не все так просто. И неизвестно почему вдруг злорадно порадовалась. Парсук явно расстроился. Маланья, улучив момент, подошла поближе и позвала его, предложив пройтись. Парсук помедлил, ему явно не хотелось, но отказать ей он поостерегся. Она повела его на берег, там, где еще можно было найти прохладу в тени кустарников и плакучих ив.

– Парсук, я видела, что ты искал девушек в моем кочевье. Оюун Хагану, это бы не понравилось,– строго сказала она.

– Что ты, уважаемая?! Откуда такие мысли?!– низко опустив голову, наигранно удивленно сказал он.

– Я видела, как ты старался подкупить одну из девушек. Хочу предупредить тебя, что если ты позволишь себе то, что позволил с дочерью славянского князя, то въезд на все дороги Великой Степи тебе будет закрыт! Все дороги контролирует мой супруг, Великий Оюун Хаган,– голос ее был грозен и глаза метали молнии.

– Прости меня, о Великая супруга самого Оюун Хагана! Не делай этого, я просто не смог устоять перед красотой девушек твоего Племени! Ну как же они все красивы! Глаз не отвести! Хотел одарить ее! Проси у меня, что хочешь!

– Ладно- ладно… я предупредила тебя, для тебя же стараюсь, чтобы не случилось, что Оюун Хаган выгонит тебя и все пути тебе будут закрыты…– более милостивым тоном сказала Маланья.

– О, Благодарю тебя,– продолжал распинаться Парсук.

Маланья поморщилась:

– Я вот что подумала, Парсук… А откуда эта дочь князя?

– Она из южных славян. Болгары они. Под защитой Византийского Императора.

– Она, значит, знает и мой родной язык?

– Да, конечно, но уж больно строптива и капризна… если так пойдет, то придется быть с ней строгим, но если не кормить, то она потеряет красоту, тогда что же за подарок я поднесу?– сетовал Парсук.

– Давай я постараюсь помочь тебе.

– Как тут поможешь… всего меня извели эти девицы, уже столько лет терплю от них. И почему, что ни красавица, так обязательно зловредна, капризна и несговорчива?… А с этой вообще невозможно договориться… Вот, ты думаешь, почему я даже маленьким девочкам стараюсь подарочек хоть маленький, хоть сладость какую, но сделать?

– Да, почему? Зачем тебе это?

– Да потому что как девочка сладость ест, сразу видно какая она невеста будет, если мусолит и привередливая, то радоваться не умеет, и другим радость не принесет, если причмокивает и ест с удовольствием, то наверняка хорошая жена будет и сама кушать будет и мужа накормит. Вот как ты! Будет такая же красавица!

– Хватит уже, Парсук!– махнула рукой Маланья.

– А вот девочки постарше уже другим интересуются, украшения, одежда красивая, тут уже подарок другое значение имеет, любит ли девочка подарки и сделают ли они ее послушнее и сговорчивее.

– Да, а сегодня охота твоя не удалась,– усмехнулась Маланья.

– В твоем кочевье, видно вообще женщины несговорчивые, значит и жены строптивые.

– Да нет, Парсук… Не так… В нашем с Оюун Хаганом кочевье у людей все есть. Зачем им твои подарки? Мы богатое Племя, сами себе купить можем. Не это главное для нас.

– Так ли?– пытливо глядя на Маланью, усомнился Парсук.

– Я монеты тебе обещала, зайди ко мне…– проигнорировав вопрос, холодно сказала Маланья,– а с девушкой твоей я могу поговорить. Со мной ей проще будет, один язык ведь. Но для этого давай я приглашу ее в ба-ня, мы, славяне, привыкли ходить в ба-ня. Вот увидишь, она изменится, будет более сговорчива. Да и для красоты это полезно, откормлю ее и пока будете здесь, она успокоится.

– А что же! Это хорошая мысль! Давай так и сделаем! Что нужно сделать для этого?

– Я сама все сделаю, просто скажи ей, что сегодня будет ба-ня, запомни это слово- ба-ня. Перед закатом будет готова, я пришлю за ней. И в юрту поселю. Как может девушка сохранить красоту, если живет в закрытой кибитке?! Я дам ей маленькую юрту с собой. А то что это за подарок Императору?

– Ой, ну как же ты все придумала! Ну какая же ты мудрая,– распинался Парсук.

Маланья ничего не сказала, мысли ее уже были далеко и она, не дослушав, пошла в кочевье.

К вечеру ба-ня была готова, туда принесли прохладные напитки из вареных сухофруктов с медом на византийский манер, такие вкусные отвары делали и на родине Маланьи, купцы из далекой Византии научили их. Они были особенно хороши в ба-ня. Маланье захотелось, чтобы девушка расслабилась и стала доверять ей. Вскоре Парсук привел и Красимиру. В полутьме повозки Маланья не разглядела девушку. От красоты, которая так восхитила Парсука ничего особенно и не осталось. Отощавшее тело производило жалкий вид, спутанные волосы, бледное сероватое лицо с ввалившимися глазами и искусанные от волнения и страха губы. По взгляду, которым пленница окинула накрытую скатерть, Маланья поняла, что девушка изголодалась. Обычно в ба-ня ей помогала одна из помощниц, но на этот раз чтобы не смущать Красимиру, она решила остаться с ней только вдвоем. Парсуку Маланья едва кивнула и сделала жест уйти. Красимира поздоровалась, Маланья приветливо улыбнулась и предложила девушке расположиться у скатерти и отведать напиток. Тяжелой еды специально не было, напиток освежал и слегка утолял голод, ведь перед тем, как начать мыться, много есть было нельзя. Девушка присела и с жадностью осушила пиалу, Маланья предложила еще. После второй пиалы, девушка немного ожила и стала рассматривать ба-ня.

– Давай сначала помоемся, а потом и поговорить можем, предложила Маланья, зная, что грязное тело и волосы не способствуют открытой беседе. Она, славянка, прекрасно знала какое значение на всей их земле придают ба-ня. Ведь это не только чистота тела, но и большое удовольствие, сама процедура, тщательная и неспешная, использование ароматных трав и масел, целебный пар и дым от очага, в который часто клали камень и брызгали тот же отвар, что и пили, а потом уже и душевные разговоры и все остальное. Ба-ня была местом сакральным, часто в ней тайно уединялись молодые, там лечились сами и лечили детей, там, бывало, отогревались старики, там же и принимали роды.

Как только девушка помылась и стала расчесывать свои длинные волосы, она немного расслабилась, но Маланья не торопилась вести беседу. Она присматривалась к девушке, стараясь понять, почувствовать ее, она поняла, что их любопытство было обоюдным, девушка с интересом разглядывала Маланью. В ба-ня все равны, ни украшений, указывающих на статус, ни нарядов не было, Маланья, в ожидании ребенка, с округлым животом и крутыми боками, обрела со временем обычную славянскую внешность. Женщины на ее родине, все сплошь дородные и пухлые после родов, так и оставались такими, светлые волосы и глаза цвета неба, тоже были не редкостью. Но в кочевье Оюуна она была такой единственной красавицей, у нее была большая тяжелая грудь, массивные бедра и ноги, особо ценившиеся у сухопарых монголок, будто высушенных солнцем, бело-розовая кожа, сначала непривыкшая к палящему солнцу, быстро краснела, а светлые брови и ресницы выгорали. Все это увидела Крася и совсем расслабилась. Она была из южных племен, но все у них было похоже, хоть и внешность отличалась, и волосы были темнее и кожа не такая светлая, но один и тот же язык и привычки сделали свое дело, девушка набросила простыню и довольно растянулась на топчане. Маланья слегка приоткрыла полог, внутри стало слишком жарко.

– Ох, как же хорошо!– сказала Крася,– а как ты стала женой Оюун Хагана?– спросила она,– расскажи!

– На наше село напали разбойники, у меня был дом, муж был охотник и двое детей, мужа моего убили, а нас взяли в рабство и погнали в Монгольскую Степь. Но войско Оюун Хагана отбило нас и все, что разбойники награбили, нас освободили, потому что он дает свободу и многие, если хотят, могут вернуться на родину, дозорный отряд провожает до края Степи, или отправляют с караваном купцов. Но нам некуда было возвращаться. Куда я пойду с детьми?… Оюун полюбил меня, освободил и взял женой. Он к этому времени был давно вдовцом и у него есть четверо старших детей. Так я и осталась здесь и стала жить в его юрте. Теперь у нас трое детей и я жду четвертого.

– А как тебе здесь живется? Неужели можно привыкнуть жить в юрте, постоянно кочевать?! А я бы убежала!

– А зачем бежать, если ты свободна?– спокойно спросила Маланья,– глупости все это… У женщины счастье там, где ее муж и дети.

– А я очень хочу домой! Здесь мне все чужое! И люди другие! Они дикари!

– Не все дикари, Крася… не все. Оюун Хаган великий. Он мудрый и смелый. Прежде, чем стать Вождем, он ходил учиться в далекую страну Оргьен. А в прошлом году Великий Учитель Бадмажунай был и в нашем кочевье.

– Не знаю я о чем ты… не понимаю… Знаю, что для нормальной жизни нужны дома, ба-ня, хороший муж и дети.

– Это не все, что нужно, Крася. У меня все это было, я была счастлива, но поняла это только оказавшись в рабстве, когда же я стала свободна, у меня был выбор.

– Но почему же ты осталась?!

– Потому что Оюун Хаган подарил мне не только любовь.

– А что еще? Много украшений?

– Украшения конечно тоже дарил… и не только… – усмехнулась Маланья, – есть что-то более важное.

– Что? Конечно, я понимаю, ты стала его женой и теперь ты самая богатая, да?– продолжила девушка.

Маланья молча посмотрела на нее, но сразу не ответила.

– Что бы ты хотела, Крася? Драгоценности и наряды? Вкусную еду и много монет? Что же главное для тебя?

– Я не знаю, что здесь, среди этих людей в чужом Племени главное. А дома я должна была стать женой воеводы из соседнего Племени.

– Ты любила этого парня?

– Он не парень, он зрелый муж. Он друг моего отца и они сговорились, когда я была еще маленькой. Он всегда был моим женихом. Мои родители, мой отец мне сказал, что так надо, так мы все будем счастливы. Поэтому Димитрий ждал пока я вырасту, ни на ком не женился. Его ранили в одном бою и повредили лицо, но отец сказал, что это ничего. Он все равно красивый и очень умный. Димитрий смелый воин, очень заботливый и добрый, он в каждую свободную минуту приезжал. Меня учили грамоте, я знаю читать на латыни и по- гречески, ведь Димитрий должен был поехать в далекую Византийскую землю и взять меня с собой. К осени все было готово, мы должны были стать мужем и женой, так мой отец и Димитрий стали бы родственниками, хоть они уже все равно, что братья, с детства друзья и многое пережили вместе.

– Сколько же лет тебе, Красимира?

– Мне исполнится скоро шестнадцать. Раньше стать женой было рано, а сейчас уже пора.

– А когда бы ты стала женой Димитрия, для тебя тогда что было бы главное?

– Любить и уважать мужа, родить ему деток.

– А богатство, большое богатство ты хотела бы?

– Мой отец и Димитрий богаты. У меня дома осталось много красивых платьев и украшений. Димитрий мне много подарил, но и отец дарил и мне, и матери.

– Есть ли у тебя братья и сестры еще?

– Есть три брата, но сестер больше нет.

– Скажи мне, Крася, а для чего нужно быть богатой?

– Как, для чего?– удивилась вопросу девушка,– чтобы быть не бедной и чтобы все было.

– А еще? Вот если бы не твои родители и Димитрий были богаты, а тебе бы пришлось самой его накопить.

– Так это же понятно. Я же не хочу быть бедной. Я хочу чтобы все было. А то что же, мне просить у кого-то?!

– Значит богатство- это свобода?– уточнила Маланья.

– Ну да, значит свобода…

– А вот сейчас никого из родных рядом нет, и богатства нет. Что ты будешь делать?

– Отец и Димитрий найдут меня и убьют Парсука и его помощников,– уверенно сказала Крася.

– А если не найдут? Как ты собираешься жить дальше? Ведь совсем скоро караван пойдет на восток в Империю Тан. Парсук сказал, что хочет отвезти тебя к самому Императору. Ты красива. Но этого мало. Чтобы выжить и быть свободной, ты должна быть умна.

– К Императору?!– Округлила глаза Крася,– зачем?

– Мне он сказал, что хочет сделать ему подарок. Ведь ты сейчас не только пленница, но еще и раба. Ты не свободна. Понимаешь? Тебе никто не поможет. Ты во власти Парсука. А я хочу тебе помочь. Но я остаюсь здесь. Пока ты на Земле Оюун Хагана, ты под моей защитой и с тобой ничего не может случиться, но дальше все будет по- другому. Если ты не будешь послушной, то Парсук сначала перестанет тебя кормить, потом может и побить тебя. Но ты же дочь славного князя!

– Да! Я дочь князя!– высоко подняв подбородок, с гордостью сказала девушка,– он не посмеет!

Маланья рассмеялась:

– Крася! Сейчас он твой хозяин. Поняла? Ты в его власти! Он может даже убить тебя, или продать по дороге, если ему надоест с тобой возиться. Я хочу чтобы ты поняла это. Твои дела плохи.

Девушка приуныла. Маланья увидела, что она еще сопротивляется, но осознание своего положения потихоньку приходит к ней.

– А что же мне делать?– потерянно спросила она.

– Тебе нужно сохранить красоту, не сопротивляться Парсуку, спокойно добраться до дворца Императора. Пойми, что прошлой жизни больше нет и не будет! Я дам тебе юрту на колесах, так тебе будет удобнее, дам с собой вкусной еды и попрошу Парсука чтобы дал тебе помощницу из рабынь. Он прячет рабов, у нас запрещено провозить их через наше кочевье, но супруга моего сейчас нет, если узнает, беда будет. Все, что происходит в жизни, даже если это кажется чем-то ужасным, не всегда так. Может быть это то, что может изменить твою жизнь к лучшему.

– Да как это? Что же хорошего может быть в неволе и на чужбине?

– Хотя бы уже то, что едешь во дворец к самому могущественному Императору. Что тебя не продал Парсук по дороге. Ты молода и красива. Император- мужчина, если ему хотят подарить девушку, значит это может порадовать его, значит ему это интересно, а это то, что может дать тебе возможность. Сколько девушек хотели бы оказаться на твоем месте и хотя бы одним глазком увидеть его и прикоснуться! А ты попадешь сразу во дворец! Представляешь?!

– Да что же хорошего?! Я не хочу стать забавой императора! Я хочу стать женой!

– Вот! Вот, что я и хочу чтобы ты поняла! Если ты хочешь стать женой, это хорошо! Только муж у тебя должен быть могущественный Император! Димитрий может и хорош, но ты же не любишь его.

– Люблю. Я всегда его любила. Он очень хороший!

– Да нет же! Это другое! – рассмеялась Маланья.

– Знаешь что?!– разозлилась девушка,– Димитрий любит меня, он с самого детства гулял со мной по лесу, катал на лошади и дарил все, что я захочу! Он сказал, что когда мы поженимся, он подарит мне много завоеванных земель!

– Ах, девочка! К чему нам сейчас об этом спорить!– подняв повелительно руку, сказала Маланья,– у тебя впереди целая жизнь. От тебя зависит какая она будет. Будешь ли ты владеть умом Императора так, как я владею Оюун Хаганом, или будешь просто забавой.

– Я не буду забавой!

– Тогда ты должна стать необходимой ему. Как мужчине, как Императору, как супруга и как мать его детей. Тебе нужно полюбить его.

– А если он противный старик?

Маланья помолчала, изучающе разглядывая Красю.

– Представь, что ты живешь здесь, в Степи, родилась здесь и у тебя все есть, ты богата и вдруг тебя выкрали и отвезли в дар Димитрию. Как ты думаешь, он бы показался тебе молодым и красивым? Ведь он друг твоего отца, не молод и не красив.

Крася молчала, обдумывая услышанное.

– Хорошо, ну а вдруг я не понравлюсь ему?

– За это не переживай. Парсук старый хитрый лис. Он никогда бы не стал красть тебя, если бы не был уверен. Мало ли девушек встречаются на его пути? Он охотник за невестами, девушки- это его товар, к чему ему рисковать. Он точно знает, что ты, именно та девушка, которая может завладеть умом Императора, если он возится с тобой, значит уверен. Слушай, что он говорит тебе, делай как он скажет, как только он расслабится, он скажет тебе гораздо больше. Ведь привезя тебя к Императору, ему важно чтобы ты понравилась ему.

– Я не хочу слушать этого мерзавца!

– Да, конечно, ты зла на него! Он и правда мерзавец. Но сейчас это не важно для тебя. Все уже сделано, ты в его воле. Подумай теперь о себе, если ты хочешь быть свободной, то стань женой Императора.

– Ты думаешь, что это возможно?– с сомнением спросила девушка.

– Посмотри на меня. Великий Оюун Хаган не просто искал услады, он хотел любви. Я проявила терпение и стала его супругой.

– Ты говорила об этом подарке?

– Это, несравненно большой подарок, но стать женой и обрести большие сокровища- это не все.

– А что же еще?

– А еще дети. Чем больше детей, тем более ты важна. А еще власть- это самое главное и это самый большой и главный подарок. Я решаю в Племени многие вопросы, многое из того, что нужно позволить, или сделать, без меня никто не решится.

– Как это? А вдруг твой муж узнает?

– Нет. Никто не смеет сказать обо мне что-то плохое. Оюун Хаган сразу или убьет такого, или выгонит из Племени. И никогда не поверит!

– А я слышала, что здесь дикие нравы и у мужчины может быть много жен. Это правда?

– Да. Это правда. Потому что у Вождя должно быть много наследников, а одна женщина не может родить так много, сколько может родиться от него у двух, трех, или даже больших женщин. У него уже есть четверо детей от прежней жены, да мои дети, двое, которые прибыли со мной, он полюбил меня и признал их своими. А сейчас я родила ему троих и жду четвертого.

– А если бы он захотел взять еще одну?

– Что ты?!– махнула полной рукой Маланья,– он верен мне, мы вместе много лет и он любит меня еще сильнее. А если бы даже и пришло ему в голову такое, я бы не дала согласие. В Великой Степи такие законы. Он может взять жену, если первая жена согласна. Да и пообещал он мне, что никого, кроме меня у него не будет. К чему ему? Красивее меня у него нет. Я правлю в его юрте и кочевье.

– Как мне сделать так же?

– Сейчас ты еще ничего не знаешь о нем, поэтому слушай Парсука, он видел Императора и кое-что расскажет о нем. Внимательно слушай и не перебивай. Тебе нужно подготовиться. И не думай о том молод он и красив, или нет, если тебе повезет, то он будет молод и красив, если нет, то умен он уж точно будет. Главное сейчас- это попасть во дворец, а там дело за тобой.

Крася помолчала, потом подняла на Маланью свои красивые золотисто-карие глаза и сказала:

– Маланья, я буду писать тебе. Каким языком ты владеешь, латынью, или греческим?

Первый раз за все время Маланья смутилась и пожалела, что всегда отказывалась научиться грамоте, хотя ни один, ни другой язык не были в ходу.

– Ни тем, ни другим,– сказала Маланья и поспешно добавила,– но ты пиши конечно, я найду, кто мне переведет.

– Я передам через Парсука.

Он вернется с караваном и пройдет через наше кочевье уже перед самой зимой, но потом мы сможем наладить более быструю связь.

Красимира отхлебнула отвара и прикрыв глаза сказала:

– Знаешь, Маланья, мне вдруг так спокойно и легко стало… Благодарю тебя. Мне было очень тревожно, а теперь я знаю, как надо поступать…

Так они проговорили до поздней ночи, выйдя из ба-ня, Маланья проводила девушку в небольшую уютную юрту, стоящую на помосте с колесами, такими здесь были все юрты. Это новшество, введенное Тарханом оказалось необыкновенно удобным и заметно облегчало кочевую жизнь Племени, избавляя от сборов вещей и разбора юрт.

Красимира подавила восторженный вздох, войдя в юрту и увидев уютный топчан и отведенное под очаг, выложенное камнями место. Обе остались довольны друг другом.

Придя в свою юрту, Маланья долго не могла уснуть, она размышляла о тех возможностях, которые может открыть ей эта случайная встреча, ведь она может усилить свое влияние и в соседней Империи Тан, если Красимира выполнит все ее рекомендации. Маланья стала строить планы, размышляя о том, как можно использовать неожиданную удачу, о которой раньше и мечтать не могла. Она улетела в своих мечтах, думая о замужестве Машеньки, о Васеньке, о своих детях и о той власти, которая у нее еще будет. С этими радужными мыслями она и заснула, ощущая абсолютное счастье.

Утром она решила, что ей нужно срочно поговорить с Парсуком и быстро собравшись, дав указания своим помощницам, прикрикнув на детей, вышла на залитую знойным солнцем площадь. Парсук, явно сгорая от нетерпения и любопытства, уже поджидал ее.

– Ну что, уважаемая,– низко кланяясь и заискивая,– обратился он к ней, я заглянул сегодня в юрту к девушке. Вай, какая красивая и удобная юрта! А колеса!…