Читать книгу: «Солонго», страница 4
Глава 6
В хлопотах и приготовлениях пролетели дни. Степь становилась все жарче, увеличивались дни и наступил 10-й день Луны, когда ритуалом подношения Защитникам Племени и Земли Шаман начинал дни турнира и праздника. Вчера вечером прискакал брат Рахат Бакыт. Отец Рахат приехать не смог, в посёлке было много дел, да и подготовка к свадьбе Рахат занимало время. Бакыт не участвовал в турнире, но бурно обсуждал с братьями предстоящие соревнования. Он первый раз был в кочевом стане и все было интересно ему. Его устроили в гостевой юрте, я с улыбкой наблюдала за ним, ведь совсем недавно также чувствовали себя мы в их посёлке. На рассвете Бямбасурен начал приготовления, принесли большой алтарь и поставили его на северной стороне, как делали это в юрте, поставили подношение для местных Духов, наполнив большую глиняную миску молоком до половины, остальное доливали в течение дня, зажгли светильник, положили пучок душистых степных трав, принесли из степи маки и зелёный дикий ячмень, разожгли жертвенный огонь, на котором будут жарить барашка, предварительно наполнив его кровью чашу и поставив на алтарь, есть жертвенного барашка будет нельзя, это угощение для Защитников и Духов войны, их усиливали перед турниром. После ритуала все выносят в степь и разбрасывают на четыре стороны, угощая Духов и охранителей Степи. Шаман принёс большой бубен для себя и поменьше для сына. Он надел ритуальную одежду, обмазался едко пахнущим отваром трав для привлечения Духов, медленно начал ритуал, ритмично раскачиваясь и напевая, негромко постукивая в бубен. Постепенно пение становилось громче, ритм участился и Шаман начал входить в транс. Это было состояние, когда он мог говорить с Духами. И без того косой глаз его закатился, сын вторил ему, он подошёл к алтарю и подлил молока, шаман стал кружиться вокруг огня, стуча в бубен. Собрался весь стан. Кольцом окружив шамана, все ждали знаки, а их было немало. Если молоко скиснет, скоро быть беде, если в нем утонет муха, то будет падеж скота, если птичка сядет на алтарь, то это к добрым вестям. Примет было много, после ритуала Шаман рассказывал все и можно было попросить погадать. Считалось, что в это время года в эти дни Духи рядом и расскажут все. Рядом со мной стоял Бакыт, я читала на его лице недоумение и неприязнь, да и правда ритуалы выглядели устрашающе. Возможно он даже пожалел, что сестра будет жить в нашем племени. Солнце поднялось, но было ещё не жарко и отец, в красивом халате и высокой шапке, объявил о начале состязаний. Сначала были соревнования по стрельбе из лука. Мы приготовились смотреть. Наши юноши были меткими стрелками, они славились этим далеко за пределами нашей земли. Уже с детства мальчики учились этому мастерству, у всех был игрушечный лук и стрелы без наконечников. Эти соревнования длились до обеда. Выбирались лучших пять стрелков и они получали в подарок Лук и стрелы с наконечниками из особо прочной, острой стали. Бакыт смотрел на все с интересом, он болел за Нарана, но хороших стрелков было много и часто было трудно выбрать лучших. Отец, военачальник, кузнец и ещё несколько знатных мужей спорили, кто более меткий. Все знали, что Наран и Тархан одни из самых лучших, если они и в этом году войдут в пятерку лучших, то будут командовать дозорными отрядами, ведь пять победителей возглавляли пять наших дозорных отряда. А это значит, что три месяца в году они будут охранять дозором нашу землю. Мне не хотелось, чтобы Тархан уезжал, но я все равно болела за него и за брата. Все болели за своих юношей, подбадривали свистом и криками, ближе к полудню стало известно, что Наран, Тархан и ещё три юноши лучшие, чуть-чуть не вошёл а пятерку Мягмар, но впереди было ещё два соревнования – скачки на лошадях и рукопашный бой. На этот день соревнования закончились и юноши пошли освежиться в реке, смыв пот и напряжение. Ближе к вечеру намечались всеобщие гуляния с бульоном из свежего барашка, мясом, кумысом, песнями и плясками. Женщины начинали готовить и печь свежие лепешки. Все что-то приносили за общий стол. Люди были возбуждены, всем было весело. На площади перед алтарем , огибая огонь, большим полукругом стелили скатерти, оставляя узкие проходы. Все принесли свои пиалы и располагались семьями. Три дня длились гулянья, но самый большой праздник был в последний вечер. Именно тогда надевались лучшие наряды и украшения, совершались свадебные сговоры и зарождалась новая любовь. Часто победы посвящались любимым и девушки в знак признания дарили сделанные своими руками вещи. Вышитые мешочки, пояса и шапки, традиционно вручались Юношам, они тоже дарили подарки, обычно купленные у купцов, или заказанные у наших умельцев. Это были красивые ритуалы ухаживаний и оказаний знаков внимания. Позже, уже на летней стоянку, ближе к концу, игралось много свадеб, но иногда, если пара встречалась с прошлой весны, юрту им ставили почти сразу, не откладывая. Мы с Алтанцецег постелили скатерть в центре, как и положено семье вождя, стали носить посуду и угощения, их передавали соседям, менялись кушаньями, все должны были отведать со стола соседей. Все делились кулинарными семейными рецептами. Алтанцецег придумала печь лепешки по- новому, она подмешивала к муке не только сыворотку, но и молодой присоленный сыр и душистые травы. Она делала тесто, накрывая полотном и оставляя на некоторое время. Тесто вырастало, становилось пузырчатым и от лепёшек невозможно было оторваться. А потом ещё смазывала их маслом! Это были ее несравненные лепешки! Она любила готовить, делала это легко и с удовольствием, не задумываясь. С утра она успела напечь их целую гору, мы передавали их соседям, они быстро заканчивались и совсем скоро остался совсем маленький кусочек на блюде. Было весело, мы чествовали победителей, все перемещались от семьи к семье, разговаривали и смеялись. Решались также многие дела, я встала и пошла принести ещё кумыса. За спиной послышались шаги, я оглянулась. За мной шёл один из сыновей шамана, у него их было четыре. Считалось, что шаманом может стать только один из детей, ему и передаются все знания и сила. Это определяется сразу после рождения по многим признакам. И ребёнок уже с детства помогал отцу. Это могла быть и дочь. Парень, который пошёл за мной не унаследовал этих качеств, но бал горделив, честолюбив и завистлив. Он не нравился ни мне, ни отцу. Ко мне он не решался подойти. Поэтому я удивилась. Он окликнул меня :
– Солонго, ты такая красивая сегодня! Давай помогу! -сказал он, направляясь со мной к юрте. – Не надо.– я была лаконична, но он продолжал настаивать
Его звали Шона, что означает волк, он и правда чем-то напоминал его. Он был высок, с длинными худыми руками, узкоплеч и некрасиво сложенный, он был хитер и завистлив. Очень страдал от того, что продолжателем шаманской линии был не он, а его младший брат, золотушный мальчик 12 лет. Шона приблизился и попытался взять меня за руку, я отпрянула .
– Солонго, приходи вечером к реке, у меня есть для тебя подарок.
– Мне не надо твоих подарков. – Мы будем сватать тебя, -оскалился он, пытаясь обнять меня.
Я вырвалась, он схватил меня за косу, больно потянул, я вскрикнула, упираясь изо всех сил, он, держа меня за косу, тащил меня в юрту. Это издалека увидела Алтанцецег и побежала за братом, краем глаза я увидела спешащего ко мне Нарана. Шона стоял к нему спиной, накручивая на руку мою косу и склоняя мою голову.
– Не хочешь?! Не хочешь замуж за меня?! Вот так мне будешь кланяться! Низко! ,– клоня к земле мою голову,– рычал Шона .
Подбежал Наран, схватил его зашиворот и сильно встряхнул, Шона разжал руку, Наран замахнулся и кулаком ударил его в лицо. Шона отлетел и упал. От удара голова его запракинулась, из носа хлынула кровь, Наран наступал на него и готов был избить его, я повисла на руке у брата. – Оставь его, прошу, не надо! -я испугалась, что брат войдёт в раж и его будет не остановить, он мог убить Шону, а там быть беде! Алтанцецег повисла на брате с другой стороны. Шона, отползая пытался встать, Наран слегка обмяк, мы поняли, что вспышка гнева прошла и опасность миновала. Я вошла в юрту и стала жадно пить воду. Мне нужно было успокоиться. Ужасная новость, что ко мне посватается Шона, испугала и расстроила меня. Ведь отказав, он навсегда станет нашим врагом. Отношение с шаманом и его семьей итак были натянутыми, а теперь совсем испортятся. На праздник идти расхотелось, хотелось побыть одной, я почувствовала усталость и резко захотелось спать. Алтанцецег принялась успокаивать меня, она была добрая девочка, всегда сострадала больным и охотно делилась с бедными. – Надо рассказать отцу,– сказала Алтанцецег. Я была согласна, но сначала мне нужно было успокоиться.
– Иди, я чуть позже подойду,– сказала я сестре. Наран потирал кулак, он тоже был возбуждён, но гнев уже схлынул и он тоже понимал, что Шона так просто не оставит этот инцидент. Он был злопамятен и мстителен. Я взяла себя в руки и решила все же пойти за стол. Нашего отсутствия никто не заметил, веселье было в самом разгаре. Молодежь стояла в сторонке, люди постарше перемещались от одного стола к другому, общаясь и совершая обмен товарами, скотиной, присматривали невест и женихов, дарили подарки. Нарядные девушки хихикали, юноши шутили, наконец наш певец встал, взял в руки чану и полилась мелодия, зазвучал его голос, сильным потоком устремился прямо в небо, люди стали подпевать, встал другой мужчина и взял в руки бубен, стал подыгрывать, обогащая ритмом мелодию, люди встали в круг, певец и парень с бубном оказались в центре круга, люди пели о великой бескрайней степи, о красоте девушек и храбрых юношах. Я села рядом с отцом и немного успокоилась. Наран тоже сел рядом, а Алтанцецег пошла танцевать. Наран был хмур, отец уловил, что что-то случилось, но поговорить не было возможности, череда людей, желающих пообщаться с отцом была бесконечной и я отложила разговор на потом. Все разошлись затемно, люди возбуждённо переговаривались, слышался смех и лай собак, завтра был турнир наездников, утром нужно было ещё подготовить коней, надеть красивые уздечки, помыть и причесать гриву, ведь это было своеобразным смотром. Каждый юноша, каждая семья гордились своим конем. На утро юноши и судьи- отец, Главный военачальник , шаман, кузнец, Старейшина и два знатных мужа, приготовились к турниру. Воины заранее обозначили степь для пробега, поставили разметку с яркими флажками. Соревнование заключалось в том, кто первым придёт к финишу. Здесь важно было, как наездник чувствует коня, может им управлять, держаться в седле и конечно же сам конь! Юноши вывели своих коней, они были вычищены и блестели на солнце, в гриву вплетались разноцветные ленты, а также пряди окрашенной шерсти, прекрасны были седла и уздечки, украшенные бубенчиками и чеканными налобниками. Зрелище было очень красивым. Лошади и юные статные войны наездники , весенняя степь и синее небо! Мы все сгорали от нетерпения и приготовились болеть каждый за своего всадника. Я болела за Братьев и Тархана. Перед тем, как сесть на коня, мы встретились с ним взглядом и он слегка наклонил голову как-бы немного исподлобья посмотрел на меня. Я захотела обнять его, прижаться и дать ему столько сил и удачи! Мой славный, прекрасный Тархан! Ты обязательно победишь!
Наран и Мягмар стояли рядом, конь Нарана пританцовывал на месте, он был нетерпелив, как и хозяин. Конь Мягмара был послушен его твёрдой, с постоянной спокойной силой направлявшей его руке. Конь и Мягмар были собраны и сосредоточены. Для каждого участника конь был ещё и другом, им дорожили и никогда не расставались. Девушки наши тоже хорошо держались с седле и в прошлом году одна из девушек участвовала в соревнованиях, но потом сразу вышла замуж и сейчас стояла уже на руках с малышом, с завистью поглядывая на мужа, участвовавшего с соревновании на ее коне. В прошлом году она чуть было не победила и пришла второй. Рядом с нами стояла Бадма, руки были прижаты к груди и она неотрывно смотрела на Мягмара. Бакыт смотрел с восхищением за всем происходящим, к нему подошёл парень и позвал к отцу. Я увидела, что отец пригласил его сесть рядом на почетное место рядом с собой. Итак наступил момент, когда всадники выстроились в линейку и мы, стоявшие на небольшой возвышенности могли наблюдать, как всадники, описывая три больших круга, вернутся к началу забега. Кто же в этом году будет первым?!отец громко гортанно крикнул и всадники помчались, набирая скорость. Сначала они все скакали одной массой, было не различить кто из них кто, поднялось большое облако пыли, потом постепенно стали отставать некоторые всадники, расстояние между ними увеличивалось, я стала различать братьев, Наран был одет в синий халат и белую шапку, Мягмара я узнала по красно-коричневой шапке, а Тархан был в зелёном шелковом халате и серой шапке. На первом круге многие всадники стали отставать и впереди оказались шесть, или семь наездников. Первым был Наран, за ним было ещё четыре всадника, среди которых Тархан и Мягмар практически рядом, на третьем круге вдруг конь Нарана, скакавший быстрее всех, стал отставать, а Мягмар, несколько отстававший, вдруг сравнялся с Нараном и, сохраняя устойчивую скорость, вырвался вперёд. Наран прикрикнул на коня, ударил пятками а бока, но Мягмар, уверенной рукой направляя коня, отрывался все больше, в конце концов первым пришёл к финишу. Вторым был Тархан, а третьим и четвёртым одновременно пришли Наран и ещё один парень Батыр. Мы все поздравляли Мягмара, он спешился, потрепал коня и отдал повод подоспевшему мальчику, чтобы тот ходил с конем, а потом напоил его. Мягмар снял шапку и смахнул рукавом пот со лба. Поискал глазами Бадму, ведь эта победа была посвящена ей! Она стояла чуть в стороне и с восторгом смотрела на него. Сделала несколько шагов вперёд, но толпа окружила его, мы были рады его победе. Подошёл Тархан, улыбнулся. Сказал, что не расстроился, что Мягмар молодец, что он потом расспросит о секрете его победы, ведь он наверняка есть. Наран тоже подошёл поздравить брата, он был рад за него. Все стали расходиться, позже все соберутся на площади и продолжат пировать. Мы все пошли в стан отдохнуть и готовиться к вечера. Мне же нужно было ещё описать событие, вчера я не успела сделать этого. Я немного отстала от Алтанцецег и братьев, медленно возвращаясь и думая о Тархане, он куда-то ушёл после соревнования, наверное на реку, подумала я. Наши парни любили плескаться там после тренировок и соревнований, да и коней всех отвели к реке. Вдруг сзади послышались тихие шаги и по спине пробежал холодок. – Не думай, что я отступлюсь, Солонго! Ты все равно выйдешь за меня! – раздался взволнованный голос Шоны. Я отпрянула и пошла быстрее. Мне не хотелось отвечать, я почти побежала, нагоняя толпу людей. Он отстал, но я чувствовала его взгляд. Настроение разом испортилось, хотелось рассказать все отцу, но я знала, что с эти дни он очень занят. Он целыми днями пропадал в кузнице, разговаривал с людьми, решая их вопросы, судил соревнования. Единственное, что меня успокаивало, так это то, что мне тоже было пора замуж и что в эти дни я наконец стану невестой Тархана и уже на следующей стоянке у нас будет своя юрта. Я пошла к себе, стараясь сосредоточиться на описаниях событий этих дней. Я должна была описать соревнования, кто участвовал и кто выиграл, а также многое другое. Часто люди просили что-то. Например какой-то помощи, кто-то болел, или в семье было мало мужчин, или остались одни дети со старой бабушкой. Отец находил решение и так в племени сохранялся мир и люди были довольны. За письмом время быстро пролетело, наступил вечер, нужно было красиво одеться и помочь сестре. Вечер был тёплый, легкий ветерок ласкал подросшие травы. Пахло костром и лошадиным навозом, который вовремя не убрали. Обычно в стане была чистота, навоз, разные отходы мы выносили за лагерь в большую яму, иначе будет много мух. Я зашла с нашу юрту и увидела Алтанцецег, наряжающуюся и прихорашивающуюся. Она так была занята собой, что даже не заметила меня. Я залюбовалась. Она становилась настоящей красавицей! Округлые смуглые щечки, покрытые еле заметным золотистым пушком, гладкая, чистая кожа, чёрные блестящие раскосые глаза с бровями дугами, маленький аккуратный носик и небольшие яркие губки, всегда готовые открыть в улыбке белые некрупные зубки. Волосы, отливающие золотом на солнце были не такими густыми, как у меня, но более послушные и мягкие, как шёлк, были заплетены в аккуратные косы. Вся ее фигурка, ладная и аккуратная , маленькие сильные руки и стройные, слегка кривоватые ножки с широкой устойчивой ступней, говорили о здоровье и выносливости. На следующую весну уже и жениха можно подобрать, а потом через год и замуж. Я видела, как на неё уже заглядывались парни, да и матери их уже шептались, поглядывая, как она накрывает на стол и какая она умелая и расторопная. Алтанцецег перебирала и прикладывала украшения. Самый большой праздник завтра, будет также ритуал в честь победителей соревнований и завтра будет настоящий смотр невест. Девушки, готовящиеся стать невестами, или те, кому нравится парень победитель, поднесут подарки. Потом праздник завершится, но ещё считалось, что нужно до полнолуния посвататься, а оставалось два дня, или ждать новую Луну. На убывающей Луне сватовство и свадьбы не делали. Алтанцецег наконец заметила меня, подбежала, обняла, горячо зашептала в ухо, что она слышала, как отец разговаривал с родителями Тархана, они придут к нам свататься сразу после праздника! Вдруг какое-то смущение охватило меня. Ведь буду и я, и Тархан. Как будто приподнимется завеса нашей с ним тайны, смесь чувств- волнение, нетерпение и страх, что вот, какой-то период моей жизни закончится и я переступлю границу во взрослую, независимую жизнь и из-под защиты отца перейду к Тархану и наши семьи объединятся, я стану помощницей матери Тархана, а не Алтанцецег. Привычный уклад жизни разрушится. Главным авторитетом для меня станет Тархан и его мать, я должна буду слушать его. Страх увеличился, мой ум заметался, ища выход. Смогу ли я вести записи и помогать отцу? Как будет без меня Алтанцецег? А отец? Обычно грамоте в племенах, как в нашем, так и в соседнем, обучались мужчины, так как миром женщины была семья и все интересы были в этой сфере. Центром этого мира был муж, он занимал главное место, дети тоже были важны, но как продолжение рода, а значит мужа. Когда отец обучал меня грамоте и учил читать по звёздам, многим это не нравилось, что это будет за жена? Куда будет направлены ее мысли? Чем она будет заниматься? Будет ли она послушна, не рассуждая слишком много, не переча никогда мужу. Но отец так не считал, наоборот очень хотел, чтобы муж мой был грамотен. Тархан грамоты не знал, интересы его были другими, но мы знали друг друга с детства и я знала, что он искренне любил меня, моя любовь тоже крепла с каждым его взглядом, или словом. Все мне нравилось в нем, его мужественность, добрый нрав и открытый характер, он был хорошим другом моим братьям, смелым воином, у него был изобретательный ум и все, что касалось установки юрт, усовершенствований чего бы то ни было, он был самый сообразительный и умелый. Алтанцецег заглядывала мне в глаза. – Ты что, не рада? Солонго, ты станешь женой! Взрослой женщиной! Вас с Тарханом покроют свадебным покрывалом! А потом у вас родится ребёнок! Она с восторгом говорила об этом и было видно, что она описывает свои мечты. Она полностью растворится в муже, прекрасная жена и хозяйка наверняка будет незаменима для свекрови и всей семьи мужа. Но отчего же мне было грустно? Ведь я любила Тархана всем сердцем. Я хотела принадлежать ему, делить с ним юрту и вынашивать его детей… сейчас я находилась в смятении и мне трудно было понять себя. Хотелось побыть одной и разобраться в своих чувствах. Алтанцецег, красавица, была готова. Мы взяли скатерть, полотняные мешочки с разными сырами, горшочек с топленым маслом. Пошли накрывать на площади и найти братьев, чтобы помогли принести большой котёл с чаем, пиалы и остальные угощения. Народ уже собирался, накрывая скатерти, расставляя блюда и доски с горами лепёшек. Несли пенистый прохладный кумыс, вяленое мясо, мёд, молоко. Все рассаживались по местам, ждали отца, он должен был начать праздничный ужин, как только соберутся все знатные мужи и придут музыканты. Пришёл отец, сел рядом приобнял меня и потрепал по щеке, до этого я видела, как он разговаривал с отцом Тархана, своим другом детства. С другой стороны от отца села Алтанцецег, мы ухаживали за отцом, подкладывая ему еды и наливая чай и кумыс. Мы всегда первый кусочек отдавали Защитникам и Духам Степи и Племени, произнося небольшое призывание. Начинал всегда отец, потом все остальные. Утолив первый голод, люди стали перемещаться от стола к столу, образовались небольшие беседующие группки, молодые девушки хихикали и что-то обсуждали, Алтанцецег была тоже с ними, а парни, бравируя перед девушками, наоборот, старались показать своё безразличие и брутальность. Это было обычное поведение молодёжи, но завтра, в последний день соревнований, все изменится. Кто кому отдаёт предпочтение будет очевидным, приятное волнение было в атмосфере вечера, для многих этот праздник будет началом взрослой жизни. Я тоже встала, к отцу подсел седой старик и стал рассказывать о своих нуждах, дальше топталась женщина средних лет с ребёнком на руках, не так давно у неё умер муж. Я отошла и поискала глазами братьев и Алтанцецег. Мягмара не было, а Наран, Бакыт и Тархан разговаривали в стороне. Я подошла к ним, они обсуждали, что в 15 день они соберут подарки, скот и поедут за Рахат. Неужели Тархан тоже собирается? Ведь на следующий день после праздника, как мне сказала Алтанцецег, его родители с ним вместе придут свататься. Или он передумал? Тархан, как будто прочёл мои мысли, вдруг повернулся ко мне и посмотрел долгим взглядом прямо в глаза. В его взгляде была сила и любовь. Я почему-то вспомнила фразу, написанную на кинжале: КИНЖАЛ ЗАЩИТИТ, НО ЛЮБОВЬ ПОБЕДИТ. Парни продолжали обсуждать предстоящую поездку, я напомнила, что братьям – близнецам Рахат мы пообещали щенка. У нас были прекрасные воспитанные собаки, рыжевато-белые, крупные с крепкими зубами и мощными лапами. Очень преданные, в щенячьем возрасте крупные ласковые дурни, взрослея становились серьезными собаками, грозой волков и степных шакалов. Они бдительно охраняли наши стада, да и пастухи чувствовали себя в безопасности. Бакыт делился впечатлениями, все для него было ново, мы тоже привязались к нему, вдруг он помялся и спросил у Нарана, кто та девушка, которая часто бывает с Алтанцецег. Он спрашивал про Бадму! Наран замешкался и сказал, что это дочь кузнеца Бадма. Бакыт интересовался, есть ли у неё жених. Мы с Нараном переглянулись. Тархан спросил, хочет ли он увезти от нас жену. Бакыт сказал, что одну бы девушку он бы точно увёз. Наран быстро сказал, что у Бадмы уже есть жених. Но девушки у нас красивые, пусть пойдёт погуляет, может и приглянется какая! – А может я ей тоже понравлюсь, познакомьте меня, – упёрся Бакыт. – Оставь ее, она невеста Мягмара,– сказал Наран. – Да? А я и не знал, что у Мягмара есть невеста,– расстроился Бакыт. А я подумала, что может хоть сейчас Мягмар осмелится и поговорит с отцом. Пора, пора уже посвататься к Бадме! Постояв ещё немного с ними и обсудив подарки, я хотела уже уйти в юрту, но боялась, что где-то Шона поджидает меня. Я попросила ребят проводить меня. Вызвался Тархан. Мы шли и разговаривали, было ещё рано, веселье с самом разгоре, на площади начинались песни и танцы. – Тархан, ты тоже поедешь с Нараном за Рахат? – Нет, с ними поедет Мягмар, а к меня есть дела поважнее,– сказал Тархан и осторожно взял меня за руку. Горячая шершавая большая ладонь была горячей и как будто бы это тепло через мою руку наполнило все мое тело и мое внимание было направлено туда, в эту руку, он слегка нежно сжал ее, как бы ожидая ответа. Я ответила, продев свои пальцы между его. Так мы дошли до моей юрты. Вечер был прекрасен и заходить внутрь не хотелось. Мы остановились на пороге. – Не уходи, Солонго, давай постоим немного – Я не тороплюсь. Вынесу подушки, посидим здесь. Я нырнула в юрту и вышла с двумя подушками. Мы удобно расположились рядом с юртой. – Тебе сказал отец, что послезавтра мы посватаем тебя. Наши родители уже договорились. Я ожидала этого, но сердце стремительно подпрыгнуло и застучало где-то у горла. Я почувствовала, что кровь прихлынула к щекам, я покраснела. – Солонго, ты молчишь? Во рту у меня пересохло. – Отец ещё ничего не сказал мне. – Решили, что юрту поставим на следующем кочевье, там начнём жить вместе. Ты согласна?,– заволновался Тархан – Да, Тархан… Он поднял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза: – Ты не рада, Солонго?,– пытливо смотрел мне в глаза Тархан. Провел пальцем но налобному украшению, тронул маленькие бубенчики, они мягко тоненько зазвенели. – Что с тобой? Ты грустишь? Или хочешь ждать ещё год? – Нет… просто мне жалко оставлять отца и Алтанцецег. Ей одной будет сложно управляться с хозяйством… – Но ведь появится Рахат и Бадма. Я не понимаю тебя, – он приобнял меня и я положила голову ему на плечо, он гладил мои волосы, поцеловал меня в лоб, я немного успокоилась. – А писать, если захочешь, то сможешь. Что в этом плохого? – успокаивал он меня. Хотя я понимала, что у замужней женщины времени на это уже не будет… Мы поговорили ещё немного про завтрашний праздник. Заключительное соревнование было по рукопашному бою и побеждал обычно не только самый сильный, но и самый ловкий. Тархан участвовал в соревновании, в прошлом году он почти победил очень сильного сына кузнеца- старшего брата Бадмы, он был тяжёл и силён, как слон, но в последний момент он нанёс Тархану сокрушительный удар и победил. В этом году подросли новые бойцы, брат Бадмы не участвовал в соревновании, так как все кузнецы делали оружие, хоть он и делал всем нашим девушкам украшения. Его большие грубые пальцы могли делать очень тонкую ювелирную работу. Сейчас он оставил это занятие, как девушки не пытались уговорить его сделать сережки, или налобную дугу, все было бесполезно. А то выйдет ещё кузнец и прикрикнет на них, не ходите, мол, не отвлекайте! В соревновании участвовали оба мои брата, я видела, как они упорно готовились, отрабатывая приемы боя по утрам. Часто за этим наблюдал отец, давая советы. Мне нравилось смотреть на это, у них была разная манера ведения боя- Мягмар был напорист со спокойной настойчивостью подавляя противника, Наран же был в бою изворотлив и хитер, у них был разный темперамент. Тархан ушёл, я осталась одна и так и сидела у юрты, глядя в звёздное небо. Вдали слышались песни и смех, я вдохнула полной грудью ароматный степной воздух, закрыла глаза и посидела так немного, ко мне вернулось прежнее спокойствие. Я пошла в юрту. Мне нужно было сделать себе налобное украшение для завтрашнего праздника и подарок Нарану, ведь он победил в соревновании по стрельбе из лука! Я подумала, что может порадовать его?нужно подарить какую-то значимую вещь. И я опять вспомнила про надпись на кинжале. Мне стало жаль, что Тархан не умеет читать. Но все же… я взяла в руки кинжал, покрутила его в руке, погладила… Придумала! У меня совсем мало времени, чтобы сделать то, что я хочу! И я встала и пошла искать Бадму. Проходя между пустыми юртами, все были на празднике, я подумала, что я найду ее на празднике, но на всякий случай зайду сначала к ней в юрту, она была по пути. Увидела огонёк, заглянула внутрь. Там у очага одиноко сидела Бадма. – Бадма!– обрадовалась я,– ты почему не на празднике? – Я устала, не хочу… – Я тебя искала. Ты будешь вручать подарок Мягмару? Ведь он выиграл. – Я не знаю, Солонго… – Ты грустишь, потому что он не сватается? – Он, наверное не хочет жениться на мне… он молчит… – Хочешь, я поговорю с отцом? – Я не знаю… – Бадма, он любит тебя, просто он смущается. Но мы можем ему помочь! Ты ведь можешь подарить ему танец. Или песню. – Танец?! Ну уж нет! – сказала Бадма. Она была скромной застенчивой девушкой. Вот Алтанцецег точно бы подарила танец! – Я подумаю… он подарил мне такие красивые серьги и ничего не сказал! Я позабыла зачем пришла и задумалась. Действительно, как случилось, что такой смелый парень, как Мягмар, терял дар речи при виде Бадмы. Конечно, она красавица, утонченная внешность и удивительная грация, подчёркнутая брутальной мужественностью ее отца и двух братьев, была непревзойдённой. Ее мать, простоватая женщина с обветренным лицом и грубыми руками, казалась вылепленной из другого теста. Бадма обладала прекрасным высоким сильным голосом, иногда она пела нам. Танцевала она тоже хорошо, дома у нас, когда мы собирались вместе, они с Алтанцецег устраивали танцы и пляски. Ее манера, чувственная, грациозная и застенчивая, как будто бы хранила какую-то тайну. Была всегда какая-то незавершенность в ее движениях
– Бадма, мне нужна твоя помощь. Я хочу сделать подарок, мне нужно, чтобы твой отец, или братья сделали завтра кинжал, а я сделаю ножны из кожи. – За завтра?! – Нет, прямо утром. Я принесу какой мне надо, только побольше!
– Ну это ты должна к отцу обратиться, или к братьям…
