Читать книгу: «Ты моя самая», страница 5

Глава 12

Альрик где стоял, там и шлёпнул свой зад на мелкий песок арены, а Торольв так и завис – с открытой пастью, позабыв вернуть себе людской облик. Лишь Сверр сохранил холодную голову, превратился в человека и подошёл к другу, легонько коснулся его плеча. Берг поднял на него безумный взгляд.

– Ты понимаешь, что это значит? – тихо прошептал ректор, стоя на коленях и продолжая баюкать воительницу на руках. – Сверр, я проклят, – и столько боли прозвучало в его словах, что лис отшатнулся от него. – Мне предстоит повторить судьбу безумного Берлога. Не стоило нам переезжать в этот замок!

На арену выбежал Талэк и сразу же направился к сыну, за ним следом шёл Верховный.

– Дорогие зрители, – заговорил Бартобас, останавливаясь посередине поля и заклинанием усиливая свой голос. – Ничего страшного не случилось! Попрошу всех вас вернуться на свои места. – Повернулся в сторону двери, за которой толпились оставшиеся новобранцы. – А наших гостей попрошу собраться и подготовиться к следующему поединку. – Бросил взгляд на судью и приказал: – Гренвир, объявляй следующего участника. – И, вновь обращаясь к зрителям, прокричал: – Отбор продолжается!

– На арену приглашается номер четырнадцать, Аурика из рода Арвида, – объявил Гренвир и тут, уже покидая арену, заметил лежащий на земле свиток. Поднял его и с удивлением взглянул на печати семёрки основателей Шагоса. – А это что? – тихо спросил он.

– А это теперь неважно, – проговорил Талэк, выхватывая из рук оборотня ставший ненужным документ, потом вновь подошёл к сыну: – Берг, нужно уйти с арены, пусть мастера продолжают испытания. – Наклонился и быстро прошептал: – И мне срочно нужно кое-что тебе рассказать.

– Отец, давай поговорим в другой раз. Мне нужно побыть одному, всё хорошенько обдумать. Как теперь жить с этим? – Чуть ослабил объятия, чтобы заглянуть в лицо воительницы. – Найду ли я в себе силы принять её отказ? Смогу ли преодолеть тоску одинокого сердца, когда она уйдёт? – Снова притянул к себе девушку и застонал: – Я хочу сбежать в лес. Мне это просто необходимо сейчас.

– Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить. Хакон не смог справиться с тоской зверя, предпочёл тоже сбежать. – Талэк был настроен решительно и готов был рассказать всю правду о бывшем хозяине Берлога.

– Я бы с удовольствием тоже послушал эту историю, – тихо произнёс Альрик; он вернул себе человеческий образ и сейчас стоял рядом, с сочувствием глядя на друга. – Но если честно, никто не ожидал такой засады!

Преподаватели согласно закивали в ответ.

– Но я не могу это рассказать всем, – твёрдо произнёс Талэк, встречаясь взглядом с преподавателем по тактике боя. – Потому что это не моя тайна! Я и сыну никогда не рассказал бы об этом, но то, что сейчас произошло, меня просто обязывает нарушить клятву, данную мною безумному Берлогу.

– Хорошо. – Берг легко поднялся с девушкой на руках. – Только отнесу её к целителям: что-то нужно делать с этими синяками по всему телу, – перевёл взгляд на лицо девушки, – и с моим подарком тоже.

– А ещё на неё магия не действует, – вставил своё слово Торольв. – Обычными примочками да мазями придётся сводить, а это долго.

Берг застонал и пошёл быстрее, а Альрик легонько двинул Торольва в бок и покрутил пальцем у виска.

– Что-о-о, – обиженно протянул Торольв. – Я ведь правду сказал.

– Ему сейчас и так несладко, а ты со своей правдой, – пояснил Сверр вместо Альрика.

– Ну и шороху эта девчонка навела! Я вам так скажу: у кифийки совершенная техника для двурукого бойца. Давно я такого не видел! – Гренвир задумчивым взглядом провожал удаляющегося ректора. – Что теперь с ней делать? И вообще, останется она в Шагосе или нет? Что там старейшины решили? – Бросил взгляд на восточную башню: основатели Шагоса сегодня решили именно оттуда наблюдать за соревнованиями.

– Что бы они там ни решили, кифийка однозначно останется, – зло прошипел Альрик. – Берг теперь её ни за что не отпустит от себя, – и тут же с сомнением добавил: – Насколько это, конечно, возможно – не отпустить такую, как эта.

– Понял, – Гренвир быстро вписал несколько символов напротив имени воительницы с Меотии и недовольно заворчал на преподавателей, нетерпеливо подталкивая их к лестнице: – Давайте-ка отправляйтесь на свои места. Мне ещё целый загон новобранцев нужно оценить, потом посоветоваться со старейшинами, а к вечеру уже вывесить список тех, кто проходит на второй этап.

Преподаватели вместе с Верховным покинули арену, а Талэк бросился догонять сына, пряча свиток к себе в карман.

Берг прошёл через внутренний двор, обогнул башню и взбежал по лестнице, направляясь в лазарет. Он не видел любопытствующих взглядов, которыми его провожали, не слышал сочувственного перешептывания за своей спиной, весь мир вдруг как-то разом сосредоточился на девушке в его руках. Он старался изучить каждую чёрточку лица, запомнить её запах, ощутить бархатистость кожи; его ладонь ласково погладила голое плечо. Перевёл взгляд на приоткрытые губы. Как же нестерпимо хотелось к ним прикоснуться, почувствовать их вкус. Прямо сейчас. Здесь. Желание было настолько сильным, что он просто не мог ему противиться. Остановился и потянулся к ней.

“Нет. Так нельзя!” – с силой зажмурился и тяжело задышал.

– Берг, – тихо позвал Талэк, разглядывая сына, который неподвижно стоял возле стены, бессильно прислонившись к каменной кладке. – Всё будет хорошо! Ты справишься. Главное, не поддавайся инстинктам зверя. Не он управляет тобой, а ты им.

– Это похоже на безумие. – Берг открыл глаза и посмотрел на отца. – Ты ведь знаешь, о чём я говорю.

– Да, я это знаю, – не стал отпираться Талэк. – Это как проклятие и одновременно бесценный дар! – Подошёл к сыну и с интересом взглянул на лицо воительницы. – Красивая, – с восхищением прошептал он и серьёзно посмотрел на сына: – Берг, ты должен помнить: все эти чувства, эмоции, страстное желание обладать ей – всё это происходит только с тобой, потому что твой зверь узнал свою пару. Но у неё сейчас нет этих чувств и ощущений. Она только должна будет тебя узнать таким, какой ты есть, и полюбить – откликнуться на твой зов.

– У тебя с Алаидой было так же?

– Да. Она меня, правда, поначалу боялась и избегала, а я сходил с ума и не мог понять, почему она так себя ведёт. Знаешь, я ведь в первую нашу встречу нарычал на неё. – Талэк в задумчивости запустил пятерню в свои волосы. – Я даже не могу сейчас вспомнить, что я тогда орал на весь рынок, видно что-то очень вдохновляющее, раз Алаида убегала от меня, сверкая пятками.

– Ха, ты хоть нарычал, а я своей вообще вон под глаз засветил, – Берг горько усмехнулся. – Боюсь, она мне этого никогда не простит.

– Ты же видел бой. Кифийка – берсерк, при этом она сознательно смогла перейти в такое состояние. А находясь в трансе, такие воины чувствуют и видят по-другому. Наверняка она тебя даже не запомнила, – с надеждой в голосе предположил Талэк.

– Нет, отец! Она меня увидела, – уверенно произнёс Берг. – Я это знаю.

– Это, конечно, плохо, но не смертельно. Всё будет хорошо, Берг. – Талэк изо всех сил старался скрыть тревогу и разочарование в своём голосе, но сын поднял голову и посмотрел на него с сомнением. Девушка в его руках пошевелилась. – Послушай, сын, нужно срочно передать её целителям. Лучше ей прийти в сознание в окружении наших лекарей, чем на руках у тебя.

– Ты прав! Я скоро вернусь. – И Берг со всех ног помчался в лазарет.

Талэк выглянул в окно: на арене полным ходом продолжались испытания, и теперь следующий участник не стал бегать по полю, гоняясь за лисом, а встал, как кифийка, в глубокую оборону.

“Надо же! Быстро учатся”.

– Всё, я оставил её на попечение лекарям, – Берг тоже выглянул на арену. – Похвально, – тихо произнёс он, замечая изменения в тактике боя у новобранца. Перевёл взгляд на отца: Талэк пристально изучал его лицо. – Здесь останемся или куда-нибудь пойдём?

– Давай поднимемся в мой кабинет, – предложил Талэк и, не оглядываясь, чуть ли не бегом направился в сторону родового замка Берлогов.

На втором этаже их встретила испуганная Алаида.

– Талэк, – бросилась она навстречу к мужу. – Как же теперь? Что будет?

– Всё будет хорошо! – Талэк поймал узкое запястье своей любимой и поцеловал. – Мне сейчас нужно поговорить с сыном. Срочно!

– Хорошо, – тихо произнесла Алаида, отступая и боясь поднять глаза на сына.

Мужчины прошли в кабинет и закрыли за собой дверь. Талэк налил вина в кубки и прошёл за свой стол.

– Ты ведь знаешь, что случилось с прежним хозяином? – без каких-либо предисловий начал он.

– Это знают все, – грустно проговорил Берг, поднёс кубок к губам и сделал большой глоток. – Хакон Берлог отказался от своего человеческого облика и ушёл из мира людей, а со временем и вовсе потерял искру разума. С тех самых пор никто не ходит в лес у Чёрной скалы. А ведь я помню ещё то время, когда каждый мальчишка считал за честь найти логово шатуна и что-нибудь оттуда спереть в качестве сувенира. Я тоже с друзьями пытал удачу, но ничего не нашёл, зато заработал это, – он оттянул пальцем горловину сорочки, демонстрируя шрам, идущий от подбородка до самой груди. – Мне до сих пор завидуют, – усмехнулся он.

– Тебе тогда очень повезло, – грустно проговорил Талэк, вспоминая то происшествие; наверное, сколько он будет жить, столько будет помнить, как мальчишки притащили в замок его окровавленного сына, и как Берг бился в лихорадке и все думали, что наследник либо сойдёт с ума, заразившись от шатуна, либо умрёт.

Обычно раны на оборотнях заживали очень быстро, но вот если такую рану наносит оборотень-зверь (тот, кто утратил человеческий облик), всегда остаются шрамы. Никто не знал, почему так происходит. Старейшины говорили, что это из-за того, что такой зверь становится чем-то больше, чем обычный оборотень. Благо, таких шатунов было немного, а если точнее, один – Хакон Берлог, и то он старался лишний раз не выходить из своих владений. А самое интересное, ни у кого даже мысли не возникло пойти и оборвать жизнь несчастного. Подумаешь, живёт себе и живёт возле своей скалы!

– Хакон Берлог был выдающейся личностью. – Талэк скрестил на груди руки и старался не смотреть на сына. – Его имя до сих пор славится многими хорошими поступками. Это он предложил старейшинам набирать лучших из лучших по всему миру, что позволило Достарии подружиться со многими государствами. И какое-то время всё было хорошо. С ним – хорошо. Пока однажды в стенах Шагоса не появилась гордая кифийка по имени Алекта, я сейчас уже и не вспомню, какого она там была роду-племени, хотя и поднимал документы тех лет после разговора с Хаконом. Он, как и ты, лишь коснувшись её, сразу понял, что это его истинная пара.

– И что случилось потом? – Берг весь напрягся, интуитивно ожидая, что следующая часть будет не самой приятной в этой истории.

– Она не признала ни его чувств, ни его ухаживаний. – Талэк поднял на сына тяжёлый взгляд. – Лишь посмеялась над ним. Свидетели тех событий говорят, что у той девушки словно не было сердца, и поэтому она не способна была на ответные чувства.

– Отец, что сделал Хакон?

– Он изнасиловал её. И продолжал делать это с ней каждый день. Они жутко дрались. Воительница проклинала своего обидчика и даже несколько раз умудрилась ранить его, и тогда он посадил её на цепь, как дикого зверя, и раз за разом продолжал приходить к ней и терзать её тело. Да. Это было похоже на безумие! Но он просто не мог этого не делать! Всепоглощающая страсть, непреодолимое желание обладать любимой – это может стать как твоим личным проклятием, так и благословенным даром.

– О, боги! – Берг подскочил на ноги и начал нервно расхаживать по кабинету. – Это… – он не мог найти слов. – Это недостойно мужчины! Это поступок животного.

– Так и есть! – Талэк поднялся из-за стола и прошёл к окну, посмотрел вдаль, туда, где высились деревья того самого леса возле Чёрной скалы. – Его истинная пара так и не ответила ему взаимностью. Хакон становился жестоким, а его сознание постепенно угасало, он превращался в зверя, хотя и продолжал выглядеть как человек.

– Он что, убил свою истинную пару? – Берг потрясённо смотрел на отца.

– Нет, эта девушка жива и здорова. Алекта обманула его. Она призналась ему в вечной любви и согласилась прожить с ним до конца дней своих. Он отпустил её. А ночью она его убила.

Берг остановился и ошеломлённо уставился на отца.

– Но как? Он же это? Он…

– В тот момент, когда Хакон умирал в своих покоях истекая кровью, он каким-то чудом смог обратиться в зверя, и только это помогло ему выжить. Говоря, что она его убила, я не шутил. Эта девушка каким-то непостижимым образом смогла уничтожить в Хаконе сущность человека. После этого случая он больше никогда не превращался, а может, и не хотел. Когда я с ним встретился, он разговаривал со мной будучи в обличье медведя. Невнятно, с трудом, но всё же говорил. Он рассказал мне свою историю, передал документы на право владения Берлогом и Шагосом и ушёл.

– Отец. – На Берге лица не было. – А вдруг и я тоже сойду с ума? Прошу тебя, не допусти, чтобы я творил все эти ужасные вещи.

– Ты не сойдёшь, – уверенно произнёс Талэк, подходя к сыну и крепко сжимая его плечи. – Ты сильный. Ты справишься!

– Но что мне делать? Как быть? Как заставить полюбить себя девушку, которая в принципе ненавидит мужчин?

– Никак! Заставить ты её не сможешь, а вот показать, какой ты можешь быть милый, нежный, обходительный… – Талэк замолчал, с сомнением покачал головой. – Нет. Тут придётся действовать иначе. Для них честь и сила превыше всего, а это значит, ты должен показать ей, какой ты сильный, ловкий, умный. Сын мой, ты должен обхитрить её. Заставить делать то, что нужно тебе, но так, чтобы она этого не заметила.

– Я что-то совсем запутался. – У Берга голова шла кругом, он опустился в кресло и обречённо уставился на свою руку, которой ударил девушку; кожу на ней продолжало жечь. – Что именно я должен делать?

– Прежде всего найти с ней общий язык. Ни в коем случае не показывать, что ты зависим от неё, то есть, находясь рядом, ты должен всегда быть холодным и немного отстранённым. Ну и самое главное… Соблазни её.

Берг начал подниматься из кресла, но услышав последние слова отца, рухнул обратно.

– Но как? – тихо спросил он. – Как такую можно соблазнить? Дракой? Боем? Ещё одним ударом, но уже под другой глаз?

– Очень смешно, – Талэк произнёс это так, что Берг понял: отцу не до смеха.

– Тогда что? Что можно сделать? – в голосе Берга послышалось отчаяние.

– Заставь откликнуться её тело.

– Пожалуй, лучше мне сразу в лес сбежать. – Берг не верил в то, что у него получится осуществить задуманное.

– Так поступают только трусы, – разозлился Талэк.

Берг встретился взглядом с отцом, но не стал ничего говорить.

– Ладно, возвращайся к своим делам, – Талэк прошёл к двери и взялся за ручку. – А я пойду к старейшинам. Пусть они впишут имя кифийки в список учащихся Шагоса. Как там её имя?

– Мирра из рода Тиадары, прибыла с Меотии, – монотонно проговорил Берг, хлопнул себя по лбу и тихо добавил: – Злобная воительница и моя истинная пара, р-р-р…

Глава 13

Мирра медленно приходила в сознание. Её мучил кошмар, она раз за разом видела одно и то же лицо. Это был мужчина. Он смотрел на неё осуждающе и сердито, а потом набросился и ударил по щеке. А дальше – темнота.

– Убью, гад, – заорала Мирра, подскакивая на кровати. – Выходи, подлый трус! – выставила кулаки перед собой и повела злым взглядом вокруг, ища своего обидчика.

Целители, как тараканы, врассыпную бросились от её кровати кто куда и в страхе взирали на неё из своих убежищ.

– Так вот, значит, как у вас отчисляют неугодных: нападаете со спины и выводите из боя таким бесчестным способом. Это подло и недостойно! – В голосе Мирры прозвучало неподдельное возмущение. – Но вы не на ту нарвались! Я вызову его на поединок. Пусть берёт оружие и бьётся, как воин, а не как трус. Где он? – прорычала она, спрыгивая на пол. – И где мои клинки?

Кто-то тихо проговорил за её спиной:

– Может, сказать ей, кого она хочет вызвать на поединок?

– Лучше не стоит, – был ему ответ.

– С вашей помощью или без неё, я всё равно его найду, потому что запомнила это лицо, – прошипела Мирра, поворачиваясь к двум молодым целителям, стоящим у окна. – И я не позволю из-за этого происшествия выкинуть меня из стен Шагоса. Я не проиграла! – со злостью выкрикнула она, сжимая кулаки и прислушиваясь, как громко отдаётся пульс в ушах; перед глазами поплыли тёмные круги. “Он что, мне голову повредил? Ну, гад!” Осторожно сделала пару шагов по направлению к окну. – Немедленно верните мой меч! – потребовала она.

– Когда тебя принесли сюда, при тебе не было никакого оружия, – твёрдым голосом произнёс кто-то за спиной девушки.

Мирра обернулась и обомлела. Нет, она слышала о друидах и даже не раз разглядывала картинки в книге "Новейшая история Нодарии”, но никогда не видела их вживую. Перед ней стоял высокий худой старец, всё его лицо было испещрено морщинами, а в глазах застыла мудрость прожитых лет, а ещё… он доброжелательно улыбался ей.

– Давненько я не встречал гордых воительниц. – Его улыбка стала шире. – Меня зовут Дуртахт. Я здесь всем заведую. – Приложил правую руку к груди и чуть наклонил голову. – Рад приветствовать тебя, дочь солнечной Меотии, в стенах Шагоса.

– Спасибо, но боюсь, столь подлый поступок одного из ваших преподавателей или мастеров – уж не знаю, кто он такой был, но для обучающегося явно староват – перечеркнул все мои шансы остаться в Шагосе. – Мирра недовольно поджала нижнюю губу.

– Я думаю, ты ошибаешься, – твёрдо проговорил Дуртахт. – С первого тура обычно никого не отсеивают, новобранцы потом сами уходят, так сказать, по собственному желанию, когда понимают, что не справляются с физической подготовкой, которую предлагает наша военная академия.

– Да-а-а? – Мирра выглядела ошеломлённой. – Тогда зачем всё это?

– Первый отборочный – считается самым важным этапом! – Дуртахт не смог сдержать своей улыбки, замечая неприкрытое удивление воительницы. – Мастера оценивают будущих своих учеников по тем качествам, которые они приобрели вне стен Шагоса, и таким образом узнают их недостатки и слабые стороны боевой подготовки, отмечают для себя, над чем в дальнейшем стоит поработать с каждым из них.

– Что тогда получается? Все, кто участвовал в первом туре, просто зачисляются на обучение? – в голосе девушки прозвучало облегчение, что не преминул тут же заметить друид.

– Да, – не стал лукавить Дуртахт. – Отныне ты являешься ученицей Шагоса. Сегодня вечером проведут официальный ритуал, чтобы это древнее место стало считать вас своими. – Лукаво улыбнулся: – Вот только вопрос: захочешь ли ты сама обучаться здесь дальше? Это станет ясно буквально в следующие три дня. Я видел, как ломаются сильные мужчины. Что тут говорить о женщинах, которых природа изначально сделала слабее?

– Женщины слабее? – Мирра остолбенела. – Да кто вам такое сказал? То, что может сделать женщина, никогда не сможет повторить мужчина! – Подозрительно прищурилась: – И что это за странный вопрос такой: захочешь ли ты сама обучаться здесь дальше? В чём подвох?

– А нет никакого подвоха. – Друид устало присел на ближайшую кровать. – Нагрузка настолько велика, что новобранцы не выдерживают и сами принимают решение уйти. Процедура проста: нужно всего лишь подойти к воротам и ударить в колокол; тотчас откроется потайная дверь, и как только ты шагнёшь за порог, с тебя и твоего оружия снимется вся шагосская магия. И неважно, в какое время суток ты решишь покинуть эти стены, главное – обязательно пройти через эту магическую дверь, предварительно позвонив в колокол. Это означает расторжение договора с этим древним местом. Кстати, привратники, которые дежурят на воротах круглые сутки напролёт, не спросят и не остановят такого бедолагу, лишь отметят убывание одного ученика из стен Шагоса. И ещё… если вдруг, выйдя за стены Шагоса, ты одумаешься и решишь вернуться, то обратно ты уже не сможешь пройти.

Это была полезная информация! Но Мирра не могла поверить в то, что кто-то по доброй воле вот так вот просто распишется в собственной слабости. Это ведь позор!

– Так что тебе не о чём переживать! – Дуртахт встретился взглядом с воительницей. – Как бы ни закончился сегодня бой для новобранца, завтра он в любом случае выйдет на полосу препятствий.

– Вот, значит, как! – Мирра едва заметно улыбнулась, скулу тут же пронзила резкая боль. – Но этот гад меня ударил, – разозлилась она, осторожно касаясь места, куда пришёлся удар.

– Поверь мне, если такое произошло, значит, в том была необходимость, – чеканя каждое слово, произнёс друид, при этом глаза его вдруг зажглись мальчишеским озорством. – Прими это как должное!

– Что-о-о? – У Мирры глаза на лоб полезли. – Бьют по роже, а ты терпи, так получается?

Друид довольно покивал головой.

– Ну уж нет! Я так это не оставлю. – Мирра быстрым шагом направилась к выходу. И тут до неё дошло, что она не знает, куда идти. Остановилась возле двери и оглянулась: друид, целители даже не пошевелились. – Как мне пройти на арену, где проходят отборочные испытания?

– Вниз по лестнице, – ответил ей молодой целитель, стоявший у окна. – Свернуть по коридору направо, пересечь площадь с фонтаном, ориентируясь на башню с часами, пройти внутренним двориком замка Берлогов, и ты окажешься на втором поле.

– Спасибо, – поблагодарила Мирра и взялась за ручку двери.

– Мирра из рода Тиадары, – назвал Дуртахт девушку по имени. Он просмотрел списки сразу, как только ректор принёс девушку в лазарет. – На тебя не действует никакая магия. Что это: свойство личного характера или же какой-то древний артефакт?

– Не понимаю, о чём вы говорите. – Мирра выглядела удивлённой и заинтересованной.

– Я попытался свести синяки магией, но это оказалось бесполезной тратой сил. На тебе стоит какой-то мощный щит, который даже не экранирует, а поглощает магическую энергию. Поэтому я и спрашиваю: что это такое – твои личные свойства или древний артефакт?

– Не знаю, – быстро ответила Мирра, а про себя подумала: "Может, это повязка с руническим символом, которую мне передала сама царица-мать?" Мельком посмотрела на свою руку: повязки на месте не было. Покрылась липким потом.

“Так, спокойно! Если бы я её потеряла, магия друида непременно подействовала бы на меня, значит, повязка всё ещё на мне”.

Почему-то она больше не сомневалась, что это именно подарок царицы-матери снабдил её такими уникальными свойствами. И тут она заметила торчащие из-за пояса юбки полоски ткани, при этом самой руны не было видно. Такое ощущение, что повязка свалилась, её подобрали и как попало засунули за ремень.

– Если это всё, то я тогда пойду, – нетерпеливо произнесла Мирра.

– Подожди, – остановил её Дуртахт и обратился к своему ученику: – Эримон, подай ей целебную мазь. – Взглянул на воительницу: – Будешь перед сном смазывать свои синяки, и от них в скором времени не останется и следа.

– Спасибо, – поблагодарила Мирра, забирая у юноши небольшую баночку и выскакивая за дверь.

Она спустилась по лестнице, прыгая через две ступеньки, бегом промчалась по коридору.

“Из-за этого гада я всё пропустила. А мне так хотелось посмотреть, как проведут бой гномы и та девушка в шкурах. Может, ещё успею?” – И припустила ещё быстрее через площадь, ориентируясь, как ей посоветовали, на башню с часами.

Ворвалась во двор старинного замка и остановилась. Возле входа в главное здание стояли три девушки и четверо мужчин, трое из которых были те самые, что поторопили сегодня распорядителя, который не хотел вносить её в список, а четвёртый…

“Ах, вот ты где!”

Мирра пошла быстрее, сжимая и разжимая кулак правой руки. Первой её заметила девушка, которую она видела в загоне, а за ней и красноглазый преподаватель, которого она про себя называла “волк-переросток”.

– Легка на помине, – тихо проговорил Альрик, с тревогой наблюдая за приближением кифийки; ощущение было такое, что она идёт вовсе не обниматься. – Твоя идёт.

– Да ты что?! – Берг выглядел растерянным. – Слушайте, как я выгляжу?

Альрик хлопнул ладонью себе по лбу и тихо проворчал:

– Берегите меня боги от такого помешательства!

Сверр выглянул из-за плеча Торольва и ойкнул.

– Берг, я не думаю, что она… – но договорить он не успел.

Воительница схватила ректора за плечо и с силой развернула к себе, и когда тот обернулся, сияя своей белоснежной улыбкой, со всей силы врезала ему кулаком под правый глаз, взвыла от боли и запрыгала, тряся ушибленной рукой. Но длилось это недолго. Орджина прыгнула на кифийку и сбила её с ног.

– Ты совсем ополоумела?! Ты знаешь, на кого руку подняла?

– На труса, который нападает со спины, – проорала Мирра, подминая под себя ведьмочку и хватая ту за роскошные рыжие волосы. – Недостойно для женщины защищать жалкого мужчинку.

Орджина в ответ вцепилась в волосы воительницы.

– Он мой брат. И никакой он не мужчинка, а мужчина с большой буквы. Я научу тебя уважать старших!

– Это кто кого научит!

Девушки покатились по двору, поднимая вокруг себя клубы пыли и самозабвенно таская друг друга за волосы, периодически меняясь местами – то одна сверху, то другая. А вокруг, как наседки, носились Нанира и Дорта, пытаясь разнять их. Мужчины же, не зная, что предпринять в такой ситуации, растерянно взирали на творящееся безобразие и не шевелились. Один Берг счастливо улыбался и легонько потирал щеку, куда пришёлся удар.

– Что происходит? – из замка выбежала Алаида, за ней следом муж и младший сын.

– Немедленно прекратите! – зарычал Талэк.

Мужчины бросились к дерущимся девушкам и растащили их. Альрик схватил воительницу, она как раз была сверху, а Орджину поднял Торольв, но девушки продолжали тянуть друг к другу руки.

– Ну прям как взбесившиеся кошки, – произнёс Сверр вслух и с опаской покосился на хозяйку дома.

– Дочь моя, – строго проговорила Алаида. – Остановись.

– Ну мам! – возмутилась Орджина. – Никакого уважения ведь нет! Она даже не знает, на кого руку подняла.

– Почему это я не знаю? Очень даже знаю. – Мирра вырвалась из рук белобрысого преподавателя и поправила на себе задравшуюся кверху кольчугу. – На того, кто ударил меня первый. Да кто ты такой есть, чтобы подкрадываться со спины и выводить таким бесчестным способом из боя?

Берг мгновение стоял в задумчивости, и тут ему на ум пришла гениальная идея.

– Я мастер рукопашного боя, Берг Берриз, – назвал он предмет, который вёл его отец. – А это моя семья. Наш ректор, Талэк Берриз. – Отец в изумлении уставился на него, но ничего не сказал. – Моя приёмная мать – Алаида, и младший брат – Брант. И ты находишься на территории родового замка Берлогов.

Почему-то именно в этот момент Мирре стало стыдно. Она обвела взглядом присутствующих и тихо произнесла:

– Я шла на арену. Этот путь мне подсказал целитель, – имя напрочь вылетело из её головы. – И я уже ухожу.

– Мирра из рода Тиадары, а также Орджина Берриз, пройдёмте в мой кабинет, я хотел бы с вами поговорить, – строго произнёс Талэк, вступая в игру, которую затеял сын; повернулся и, не оглядываясь, пошёл к общему зданию.

Девушки исподлобья посмотрели друг на друга и побрели за ним следом.