Читать книгу: «Тетрадь в косую линейку», страница 24

Запись семьдесят вторая. Я знакомлюсь с дочерью босса, и он признаётся ей, как хотел меня сделать уборщицей.

После того как Димка увёл Игорька, босс повернулся ко мне:

– По-моему, вы с Дмитрием на правильном пути, – проговорил он. – Если сможете и дальше потихоньку отвлекать и перенастраивать Игоря, он перестанет так в тебе нуждаться.

– Босс, пообещать, не сделать. Девяносто пять из ста, что через два часа Димка мне позвонит и спросит, не против ли я, что он даст ему снотворное. Я скажу, что против, и пойду его укладывать. Ты ведь в курсе, что он его на снотворном держал, когда я уехала? Эффект был неплохой, но это не вариант, подсаживать на снотворное ребёнка.

– Но пять процентов есть же? Значит, надо пробовать. Не получится, через два часа пойдёшь укладывать сама. А на ближайшие два часа выбрось проблему из головы, лучше скажи как отнесёшься, если предложу весь пакет акций завтра выкупить и дополнительно в развитие предприятия вложиться?

– Это на тебя так солдатик подействовал? Нельзя бросать людей в беде? Я не готова поддержать, пока один звонок не сделаю. Пошли, по дороге позвоню.

Я позвонила владельцу предприятия, мы уже пересекались с ним, поскольку он задолжал нам больше всех. Представилась и предложила не выставлять предприятие на торги для покрытия долговых обязательств, а перепродать мне на условиях погашения всех долгов и значительной суммы сверху. Он отказал мне, мотивируя, что на торгах надеется получить больше. Я ответила, что поняла и отключилась. Мы прошли все вместе в беседку и сели.

Оля никуда не ушла, и я поняла, что босс намеренно начал вводить дочь в курс происходящего. После этого повернулась к нему и сообщила, что завтра на торги предлагаю не выходить, а я опубликую предложение о наборе персонала на прежних условиях, но уже в свою структуру.

– И куда их денешь? Зачем они тебе, если на торги передумала выходить?

– Я перекуплю потом весь пакет. Его по частям сейчас раздробят лишь бы долги покрыть. Никто не рискнёт целиком выкупать. Невыгодно, да и мы не пустим конкурентов на рынок. Поэтому все растащат, а потом я потихонечку соберу. Мне дешевле это обойдётся примерно на сумму предложенного ему мной вознаграждения. Не захотел по хорошему, наплевал на своих людей, будет по плохому. И я ещё в прибыли останусь, да и от балласта при переоформление договоров избавиться смогу. Выгода всесторонняя и ко мне ни у кого никаких претензий.

– Я не понял, почему ты, а не мы? Всё предприятие под себя забрать хочешь?

– На этапе переоформления, да. Это риски. Их готова взять на себя. Как только всё устаканится, ты получишь половину, босс. Можешь не волноваться, прибыльный бизнес из-под носа не уведу.

– Ты понимаешь, что всем рисковать будешь?

– Если прогорю, тебе по дешёвке все активы солью и с долгами рассчитаюсь. Так что не такой уж большой риск. В долговую тюрьму точно не сяду.

– А они есть? Я не слышал что-то.

– Если нет, то ещё лучше. Значит, точно там не окажусь.

– Твою задумку понял, но категорически не согласен. Если не возьмёшь в долю с самого начала, чтобы все расходы пополам, выйду на торги один без тебя.

– Какой тебе резон вешать на себя половину расходов? Не веришь, что на заключительном этапе акции разделю?

– Алинка, я верю тебе безоговорочно, но ты ведь знаешь мои принципы: кто не рисковал, тот и на дивиденды не претендует. Так что или в тандеме играем с самого начала, либо сепарируешься и играешь одна.

– Босс, ты диктатор! Это нечестно!

– Оль, вот ты, как сторонний наблюдатель, скажи, честно заставить рисковать одного, а прибыль пополам поделить?

– Пап, я не особо вникла. Алина Викторовна тебе предлагает не рисковать, а ты не хочешь?

– Именно. Она предлагает, что рискуя лишь своим капиталом очень выгодную сделку реализует, а когда всё у неё получится, прибыль она разделит.

– А без твоей поддержки, она может её реализовать?

– Если завтра не выйду на торги, то сможет.

– Значит, она хочет купить будущей прибылью твоё решение на них не выходить. Это логично. Она предлагает компенсировать упущенную выгоду.

– Вот что значит современное поколение. Компенсация упущенной выгоды, это мощно. Твою точку зрения я понял, Оль. Только сам я так не играю. И ты знаешь это, Алин. Персонал можешь нанять сама, а собирать акции потом я буду.

– Тебе их не продадут по той цене, что мне, босс. Как только кто-то узнает, что ими заинтересовался ты, они взлетят в цене. Тут игра именно на том, что тебе они и даром не сдались. А вот я рискнуть решила, причём за твоей спиной. Дорого не куплю, но чуть дороже номинала самое то. А вот когда всё соберу, то пожалуй даже пятьдесят один процент тебе отдам. Контрольный пакет акций у тебя значительно поднимет их рейтинг.

– Пап, а Алина Викторовна твой партнёр или сотрудник? Почему она тебя всё время боссом зовёт? – повернувшись к отцу, тем временем поинтересовалась Ольга.

– Алина мой партнёр, но по совместительству и директор моего головного офиса. И ей нравится так меня называть, намекая, что я её нанял и заключил с ней договор. Ну и я этим периодически пользуюсь, особенно в рабочие часы офиса заставляя выполнять определённые поручения.

– Пап, а я могу узнать, зачем она согласилась директором твоей фирмы быть, если она партнёр?

– Алин, ты зачем согласилась быть директором? – босс повернулся ко мне.

– Ой, босс, я уже не помню, но по-моему, ты отказался меня уборщицей брать, и мне пришлось согласиться быть директором, – усмехнулась в ответ я.

– Уборщицей? – недоверчиво переспросила Ольга. – Пап, Алина Викторовна шутит?

– Алинка, вот что ты за чертовка такая? Неужели до смерти припоминать мне это будешь? – скривился босс, после чего продолжил: – Алина Викторовна, Оль, не шутит, а издевается надо мной. Я немного неаккуратно пошутил с ней на заре нашего знакомства. Бывает у меня такое. И она припоминает мне это до сих пор. Так что ты поаккуратнее с нею, она злопамятна, как не знаю даже кто.

– Не, босс, я не злопамятная, просто злая и память у меня хорошая, – проговорила я известный анекдот и первая начала смеяться.

– Алин, ты это мне рассказывать будешь, про то какая ты злая? Мне?

– Пап, ты что на полном серьезе так пошутил, что предложил Алине Викторовне уборщицей быть?

– Ещё одна. Да, глупо пошутил и стыдно мне до сих пор. Кстати, Оль, вот догадаться сможешь, почему мне стыдно?

– Я так понимаю, исходя из слов Алины Викторовны, она согласилась?

– Да, Оль, – босс тяжело вздохнул, – твой отец поступил отвратно, зная, что женщина попала в очень серьезные долговые обязательства я решил её проверить. Вот ты бы как на такое предложение прореагировала?

– Я бы однозначно обиделась, пап. Без вариантов.

– Оль, я не могла обижаться, мне очень деньги были нужны. Тут не до обид, – покачала я головой. – Да не особо приятно, что твои способности так оценили, но времена разные бывают. На кону стояла чужая жизнь. Кстати, моя прапрабабушка когда-то имела дворец и штат прислуги, а потом вынуждена была наниматься полы мыть в квартирах комиссаров, чтобы спасти от голода своих детей, и если бы не мыла, я бы точно не родилась. Я подумала, что это родовая карма у меня такая. Если она смогла, то чем я хуже?

– Алин, а почему я про твою прапрабабушку ничего не знаю? – тут же поинтересовался босс.

– Плохо досье собирал, – усмехнулась я. – Поэтому и не знаешь.

– Подожди… ты четвёртое поколение выходит, и судя по фамилии твоего прадеда ты у нас элитная дворянка? Так?

– Отстань, босс. Ненавижу это: воссоздайте свой родовой герб и примкните в клуб избранных. Мне не надо никуда примыкать, я без претензий и предками не кичусь.

– А что плохого? Это лучше, чем «Иваны не помнящие родства».

– Босс, у каждого свои заморочки. Можешь каким угодно Иваном меня обзывать, я считаю, что человек ценен не родством, а тем что сам по себе представляет. Без блата, протекций и чужих денег. Хотя деньги это вообще всё тлен. Сегодня есть, завтра могут и не быть. Ты знаешь, я хоть сейчас всё раздам и уйду. Надоело всё до чёртиков.

– Я тебе уйду. Я тебе уйду. Никуда ты не уйдёшь. У тебя обязательства. Кто десять минут назад хотел новый бизнес-проект реализовывать?

– Ладно, вот разберусь с персоналом этого чудика, пристрою достойных и уеду на Тибет.

– По первому пункту возражений нет, мне самому как-то не по себе стало, что такое количество высококлассных спецов на улице окажется. С твоим Игорьком солдатика искал, он выпал из самолёта, смотрю, как он переживает, и думаю, чёрт, до чего же мы все очерствели по жизни. Он ответственность перед игрушкой ощущает, а тут толпа народу на бирже труда, практически без предупреждения. Ты кстати, разозлилась, что он их лишил шанса продолжить работу?

– Да, босс. Если всё выгорит, и ты мне поможешь, я его вообще без копейки денег оставлю. Есть одна идея… правда, пока о ней рано.

– Потом озвучь. Поддержу. А вот насчёт Тибета, мне эта идея не по душе. С чего вдруг туда поехать решила?

– Там место силы. Уеду, на меня снизойдёт просветление, я окунусь в нирвану и познаю блаженство.

– Насколько я знаю, места силы есть и у нас. Тибет эта чуждая нашему менталитету религия.

– Босс, давай без теологических наездов. Религия вообще дело больше политическое, чем духовное. И у меня к религии очень своеобразное отношение. Поэтому давай не будем углубляться.

– Ладно, углубляться не будем. Сменим тему. У меня к тебе просьба. Я Ольгу потому и не отправил ещё погулять. Возьми её к себе на личную стажировку.

– Я?! Босс, фирма твоя, а не моя. Контрольный пакет акций у тебя. Назначай дочь на любую должность, я не возражаю.

– Я знаю, как ты умеешь не возражать. Акции стопочкой мне на стол и заявление тоже, а сама на Тибет. Нет, Алина Викторовна. Месяц с ней работаешь, потом озвучиваешь своё решение. Все дипломы и прочую лабуду она тебе покажет, образование вроде неплохое у неё, но не профильное абсолютно. Именно поэтому выяснить в чём действительно моя девочка сильна, я прошу тебя.

– Босс, ты головой ударился? Какого чёрта? Стресс Ольге устроишь, мне. Отдай ей любое направление. Рекламу, например. Пусть развлекается. Даже если просадка по итогом пойдёт, не катастрофично, а если ей понравится и вытянет, то мы все в плюсе. А со мной в связке не надо. Я жёсткая стерва, со мной сложно работать. Меня терпят с трудом. Поэтому какая личная стажировка?

– Я очень тебя удивлю, если скажу, что на фирме тебя любят гораздо больше меня?

– Ну по сравнению с тобой оно конечно. Ты бы меня ещё с диктатором каким-нибудь вроде Пиночета сравнил. Тогда вообще фея-крёстная, не иначе.

– Хорошо ты меня сравнила с Пиночетом. Спасибо.

– С Пиночетом к своему счастью не пересекалась, а при тебе, босс, если по правде, то многие даже лишний раз вздохнуть боятся. Мне стоит лишь твоё имя отчество произнести, и волшебным образом всё сразу делается. Так что если из двух зол выбирать, то я поменьше вроде как на вид. Но это пока мне хвост не защемили, и ты лучше всех это знаешь. Поэтому не нервируй собственного ребёнка. Делай её руководителем направления и под собственный контроль бери. Я не при делах.

– Кто пять минут назад сказал, что уважает тех, кто без блата и родства что-то из себя представляет? Вот возьми Олю, забыв про её родство, и проверь, представляет она что-то из себя или нет. Дай ей шанс заслужить и твоё, и моё уважение.

– Вот ведь тысячу раз себе говорила, что язык мой враг. Что стоило помолчать… доведёшь ты меня, босс. Буду молчать и с тобой не разговаривать.

– Ну так что?

– Оля, – я повернулась к дочери босса, – скажите мне честно, Вы о чём папу просили?

– Я просила с работой помочь.

– Что подразумевалось под словосочетанием «помочь с работой»? Денежная должность не сильно напрягающая объемом работы или что-то иное? Если первое, то могу предложить должность консультант-референт. Можно в офисе не появляться, и вообще ничего не делать. Зарплата на усмотрение папы. Я поддержу любую.

– Алина! – начал босс, но я не дала.

– Виктор Владимирович, я не с Вами разговариваю! Имейте терпение выслушать до конца и не вмешиваться! Иначе я вообще разговаривать с Вами не буду! – громовым голосом рявкнула я и повернулась к своей собеседнице: – Итак, Оль, какие у Вас мысли по этому поводу?

– Я не знаю, – пожала она плечами.

– А кто может знать? У кого мне надо поинтересоваться?

– Никто, наверное. Но я просто не знаю, что Вам отвечать. У меня неплохое образование, я закончила Оксфорд, свободный английский язык, но в бизнесе я пока не разбираюсь, и в рекламе, кстати, тоже.

– А спецификация какая?

– Гуманитарные науки.

– Сразу все?

– Да, такой курс.

– Социология была?

– Это да, это было.

– А психология?

– Углублённой и как отдельный курс не было.

– Ясно. Обо всём и ни о чём. Интересное образование. А по жизни, что Вам нравится, Ольга?

– Я не знаю. Трудно так сказать. Учиться нравилось.

– Анализировать, собирать информацию, сводить её, нравится?

– Не особо. Это с бумагами работа. Я её не очень люблю.

– Вам нравится с людьми работать? Опрашивать, убеждать в чём-то, доказывать преимущества того или иного варианта.

– Нет, это мне тоже не особо нравится.

– Босс, в таком случае, я пасс. Здесь без вариантов, просто деньги твоей дочке, потому что она дочка. Она не хочет, цели не видит, её интересует лишь зарплата. Вот зарплату ей и плати. Я пошла. Мне не хватало только делать вид, что работу она какую-то выполняет.

– Алин, я не прошу делать вид. Я прошу поручать и спрашивать.

– Сам! Сам поручай и сам спрашивай. Ты ведь прекрасно понимаешь, что для того, чтобы поручить, надо объяснить, как это сделать. А Ольга явно не горит желанием вникать, осваивать и усердно трудиться. Ей нужна зарплата, а не работа. Я не против, босс. Дети, это прекрасно. Им надо помогать. Только не надо пытаться их в этом возрасте перевоспитывать. И из меня воспитатель отвратительный. Ты не по адресу.

– Алина Викторовна, вот почему Вы обо мне так? – Ольга обиженно нахмурилась, – я не говорила, что хочу лишь деньги получать. Я просто не понимаю, в чём состоит Ваша с папой работа, и что я могу делать. Но я готова стараться, осваивать и прикладывать усилия. Давайте Вы попробуете со мной поработать, хотя бы неделю. А вот если Вы будете недовольны, то я больше не буду проситься к папе на работу. Я не хочу сидеть и получать деньги лишь потому, что я дочь босса. Я уважать себя не буду, если мне так зарплату будут платить.

– Вот это другой расклад. Наверное, этих слов и ждала. На таких условиях готова попробовать, но учти в рабочее время никаких «папа», исключительно Виктор Владимирович. Узнает кто-то от тебя, что ты его дочь или попробуешь этим козырять, лично я работать с тобой откажусь. Догадываться могут, иметь от тебя подтверждения – нет. Такой расклад устраивает?

– Да, хорошо, – кивнула Ольга.

– Тогда так, босс, предоставь ей кабинет на втором этаже и мне выделенку с ней поставь. Как с Борисом. Чтобы я трубочку подняла и ей всё сказала. Ну и прямой выход с моего компьютера на её, чтобы напрямую отсматривать и править могла её документы.

– Место в опен спейсе будет, безопасников про выделенку и открытие линий предупрежу. Остальное сама, Алин. У тебя полномочий не меньше.

– Вот ты вредный, босс. Машину хоть выделишь или мне на своей её возить?

– Ты что только что сказала? Чтобы никто о нашем родстве не догадывался. Вот пусть каршерингом пользуется. Права у неё есть.

– Босс, что-то прям вот такой вредности, я от тебя не ожидала абсолютно.

– Какая вредность, Алин? Вот какая? Я оплатил обучение то, какое она хотела. При этом предупреждал, что перспектив не вижу. Она упёрлась – хочу. Ладно, не вопрос, но потом сама. А сейчас что? «Я попробовала сама: интересных предложений нет. В квартире жить не хочу, хочу с тобой, поскольку квартира маленькая, обслуживающего персонала нет». Так заработай на него, дорогая. И на устраивающую тебя квартиру и на обслуживающий персонал. Я тут причём? Почему я должен всё на блюдечке с каёмочкой подать?

– Босс, момент. Есть одно очень хорошее правило: не хочешь помогать, не помогай. А вот упрекать помощью не надо. Оплатил обучение, пустил жить, уже сделал, значит никаких упрёков. Не хочешь помогать в большем объёме – имеешь право, но припоминать то, в чём помог, не продуктивно. Мог проще сказать: у меня есть основания для такого решения. Оно моё, обсуждению не подлежит, оценивать можешь как угодно, и я сразу заткнусь.

– Ну что, умыла здорово. Но я ведь тебе припомню.

– Да не вопрос, босс. Припоминай сколько угодно. Сильно достанешь, плюну на всё и уйду. Ты же знаешь.

– Вот какая же ты чертовка. Как тебя Дмитрий терпит?

– Сама удивляюсь. Но как-то терпит. А вот и он, лёгок на помине, – я достала телефон и приняла вызов мужа: – Да, Дим, слушаю. Нет, не надо, сейчас приду.

– Обещать не значит жениться? – с усмешкой осведомился босс.

– Именно. Не получается у него. Лежит плачет. Пошла утешать.

– Вернёшься?

– Да вроде всё уже обсудили. Давай до завтра? Кстати, поскольку тебе завтра с утра в мэрию, я попозже приеду. Ладно? И Олю захватить могу, скинь мне её телефон, перед выездом ей позвоню. По дороге поговорим по поводу возможных обязанностей.

– Договорились, – проговорил бос, и я ушла.

Запись семьдесят третья. Рабочая круговерть и не совсем приятная просьба босса.

На следующий день, я захватила Олю, но поговорить в дороге нам не удалось. Позвонил Борис и огорошил меня информацией, что у нас пропущены сроки лицензирования по ряду работ. Минут пять я орала на него и грозила всеми карами небесными, потом велела искать субподрядчиков на время получения новых лицензий, а сама стала звонить тому, кто мог решить вопрос со срочным их получением. Мне обещали всё сделать в течении трёх дней, но это всё равно было много. Мы попадали на значительные убытки. Позвонил Борис, озвучил услуги субподрядчиков в сутки, и мне дурно стало. Но потом в голову пришла идея, как можно выкрутиться.

Приехали в офис, и я сразу пошла к Борису, сначала рассказала план, услышала, что я гений, потом спросила, кто сроки пропустил. Он начал мяться, говорить, что это он виноват, готов на любые санкции и прочее.

– Борь, или ты мне говоришь всё по-честному, или я разбираюсь сама и будет ещё хуже. Ты ведь меня знаешь, – сказала я, глядя ему в глаза.

После чего Борька признался, что сделал начальником направления молоденькую девочку без профильного образования, а та не смогла выстроить иерархию с подчинёнными и её элементарно подставили, не сообщив заранее об истечении сороков.

– Твоя любовница? – в лоб спросила я.

Борька отчаянно замотал головой:

– Нет, Алина Викторовна! Просто знающая ответственная девушка, но если честно, мне нравится.

– Расклад поняла. Сейчас разберёмся. Как её зовут? Кстати, почему я не в курсе назначения?

– Так я докладывал. Нина зовут. Вы сказали под твою ответственность. И подписали назначение.

– Да, точно. Это, когда с французами поставка сорвалась. Нашёл ведь время подсунуть кадровый вопрос. Умный ты, Борька, но дурак. Тебе при раскладе, что она тонкостей не знает, проще было вакансию дополнительную ввести, распределить чётко обязанности и дать ей хоть полгода в этом повариться. А ты рисонуться решил. Ладно, давай, вызывай её сюда. У тебя с ней поговорю. Кстати, забыла представить, – я указала на Ольгу, – моя референт. Зовут Ольга. Будет мне помогать. Сейчас с Ниной твоей разберёмся и обустроишь уже мою протеже в опен спейсе, так чтобы мешали ей по минимуму, и со мной прямая связь была.

– Очень приятно, Ольга, я Борис. Ко мне на ты можно. Кстати, Алина Викторовна, а может ей кабинет, который освободили от архива, дать?

– Пока не надо. Босс на меня взъелся и сказал только так. Ты знаешь, с ним спорить себе дороже. Поэтому делай, как сказала, и Нину твою зови. Её по отчеству как зовут?

– Нина Алексеевна.

– Поняла. Зови и ещё её должностные обязанности мне распечатай, пожалуйста.

– Хорошо, – сказал Борька и, отправив документ на печать, взялся за телефон: – Нина, зайдите ко мне, пожалуйста.

Через пять минут в кабинет постучали и вошла заплаканная красивая девушка, пролепетавшая:

– Здравствуйте, Борис Андреевич, – потом увидела меня и Ольгу и испуганно добавила: – Алина Викторовна, здравствуйте. Здравствуйте.

– Здравствуйте, Нина Алексеевна. Я попросила Бориса Андреевича Вас вызвать, потому что мне непонятны некоторые моменты Вашей деятельности. Вы вообще вот этот документ читали или подписали, не читая? – я показала девушке должностную инструкцию, которую перед этим сама уже пробежала глазами.

– Да, конечно, Алина Викторовна. Читала, – кивнула Нина.

– Вы понимаете, что это основной документ, регламентирующий Ваши обязанности? Права, конечно, тоже, но меня сейчас именно Ваши обязанности интересуют. Вы вот эту строчку видели? Вот эту!

Я пальцем ткнула в документ и передала его стоящей рядом со мной девушке.

Она взяла, прочла, кивнула. Мол, да, видела.

– Тогда следующий вопрос: почему за четыре месяца работы Вы не удосужились сделать сводную таблицу всех сроков, по всем лицензиям? Вы обязаны это отслеживать! Обязаны! Я ночью могу Вам позвонить, и Вы должны мне отрапортовать, когда истекают какие сроки! На память! Потому что это основное! Держать весь процесс под контролем. Не конкретное сопровождение актов, а видение всего объёма работы. А Вы, насколько я понимаю, не в курсе этого абсолютно. Вот когда ближайшие сроки после этих? Не знаете?! А почему не знаете? Вы чем на работе занимаетесь? Чай пьёте?! Значит так! У Вас неделя! За эту неделю Вы изучаете свои должностные инструкции и составляете чёткий план своей работы. Делаете сводки по всем значимым позициям и всё это учите наизусть! Чтобы ночью, спросонок Вы любой срок могли вспомнить. Через неделю мы встречаемся, и если Вы не сможете мне ответить хоть на один вопрос, относящийся к Вашим должностным обязанностям, пеняйте на себя. Я дважды никого не предупреждаю. Своё единственное предупреждение о несоответствии занимаемой должности сейчас Вы получили. Оформлять его не буду. И если Вы сделаете выводы, то последствий оно иметь не будет тоже. А вот если не сделаете, будем разбираться. На этом всё. Вопросы ещё есть? Нет? Тогда свободны.

Нина пролепетала: «Спасибо, Алина Викторовна, я всё поняла» и вышла из кабинета.

А я повернулась к Борису:

– Хочешь ей помочь, через пару дней вызови и посмотри, что подготовила. В начале следующей недели можешь сам погонять по всем пунктам, потому что раньше следующего вторника или среды мне некогда будет. Валить её, конечно, не буду, но такого разгильдяйства не потерплю. Понял?

– Да, Алина Викторовна. Спасибо Вам большое. Я очень Вам благодарен. Всё сделаю.

– Тогда Ольгу оставляю сейчас на тебя, займись ею, а мне надо в отдел кадров, хочу выделить собственную структуру, как дочернее предприятие под мой уставной капитал. Надо обмозговать как это лучше сделать.

– У Вас торги сегодня. Вы о них не забыли, Алина Викторовна?

– Мы не выходим на них. С боссом всё обговорила.

– Вы сольёте весь персонал, а там неплохие специалисты. Всё ведь раздробят без нас и распродадут. Люди на улице останутся.

– Я под этот персонал и делаю свою структуру, Борь. Не волнуйся. Достойных без куска хлеба не оставлю. Кстати, потом дам доступ к базе сотрудников, сможешь подумать, кого сюда перевести хочешь. Обсудим.

– Это временная мера?

– Будешь языком трепать, будет временная.

– Понял, не дурак. Нем как рыба. А Ольга молчать будет? С ней, кстати, договор уже заключен?

– Ты за себя отвечай, Борь. Ольга это моя зона ответственности, и мои риски. Не будет молчать, значит, подведёт меня под банкротство, и я это прекрасно осознаю, не умственно отсталая пока. Всё. Работай. Я пошла.

– Если вопросы появятся, связаться могу, Алина Викторовна?

– Всенепременно, я в доступе двадцать четыре на семь. Ты же знаешь.

До обеда про Ольгу я не вспоминала, потому что было некогда. В обед позвонил босс и спросил где я, я ответила, что бегаю по офису как взмыленная лошадь. Он сказал, чтобы срочно шла в кабинет, я всё бросила, примчалась, а оказалось, он заказал из ресторана еду и хочет со мной пообедать.

Я ему сообщила, что он больной на всю голову, и есть мне некогда. Тогда он запер кабинет и сказал, что не выпустит, пока я не поем. Пришлось поесть, заодно выслушала все новости о том, как он в мэрию съездил, а заодно и сама рассказала про лицензии, про то как решила проблему и про пассию Бориса, которую взяла на личный контроль.

– Пассия говоришь? А я видел, что он Ольгу в ближайшее кафе повёл.

– А как это связано? Я попросила его всё ей показать и обустроить. Он косяк свой передо мной пытается отработать. Вот и повел на обед мою протеже. Да и у неё жених, насколько я знаю.

– Там такой жених у Ольги, взглянуть и плакать. Художник непризнанный, с амбициями высотой с небоскрёб. Любитель выпить нахаляву и желающий за мой счёт организовать персональную выставку с рекламой и банкетом для нужных людей, чтобы его наконец-то признали. Был послан некоторое время назад, обиделся и уехал. Потом, правда, вернулся, и уже пару дней в депрессии из-за жестокости этого мира и меня лично. Он, понимаешь, шедевры рисует, а я платить за них не хочу. Это из-за него Оля пыталась на тебя наезжать. Он видите ли творить не может, когда нет абсолютной тишины. При этом жить в её квартире, двушку я ей неплохую в центре купил, он тоже не хочет, ему единение с природой необходимо, а не пыль улиц. Но на деле проще, у меня круглосуточный полный пансион и доступ к алкоголю, причём хорошему. Этот деятель чуть ли не по две бутылки ежедневно выпивает, а там такого нет. Так что, надеюсь, Оле скоро надоест видеть эту пьяную физиономию, и она его пошлёт.

– За чей счёт живёт-то?

– За Олин, конечно. А она за мой. Мне это надоело, особенно её рассуждения: «А вдруг он гений? Многих гениев при жизни не признавали». Посоветовал ей положить жизнь и выяснить так ли это, но только свою, а не мою. Лично я гениальности не вижу и содержать богемного тунеядца и пустозвона не намерен. Старт конкретно ей я дал неплохой, дальше сама-сама. Если же рассчитывает на мою помощь, то исключительно на моих условиях и по моим правилам.

– Этот представитель богемы ещё у тебя?

– Да. Причём распорядился алкоголь ему приносить без ограничений. Пусть пьёт, сколько хочет, а Ольга посмотрит как выглядят те, кто контролировать себя не может.

– Босс, лишь один вопрос, но очень щепетильный. Вопросы контрацепции с таким индивидуумом твоя дочь хорошо контролирует?

– Ты предлагаешь мне спросить её об этом?

– А кому? Не мне же её об этом спрашивать? Ты меня на откровенность разводил, а родную дочь стесняешься. Ты понимаешь, что если она от него залетит, то рискует больного ребёнка получить? Я уж молчу о том, что содержать ты её пожизненно будешь, поскольку кроме тебя некому будет, так ещё и проблемы со здоровьем у внука твоего быть могут.

– А почему не внучки?

– Не знаю почему. Что в голову пришло, то и ляпнула. Может и внучки. Одним словом поговори. Я очень настоятельно тебе рекомендую поговорить с ней.

– Алин, был бы сын, поговорил бы. А с ней, вот не могу, и всё.

– Дело твоё. «Не моги» дальше.

– А давай, ты поговоришь.

– А давай, не буду. Кто я ей? Вот кто? Как я ей скажу, что знаю, что её избранник пьёт? Откуда знаю? Это не моё дело!

– Алин, ну пожалуйста. Предупреди её. Не послушает, дело её. Но предупреди, пожалуйста.

Когда босс начинал так просить, отказать я ему не могла, и в результате пообещала поговорить.