Бесстрашная

- Почему ты опять мне тыкаешь?

- Вы ехали на моей спине совершенно пьяная, нима Войнич, я решил, что мы стали немножечко ближе.

- Лукас Горяцкий, двадцать семь лет. Доход - стабильный. Коплю на собственный озерный остров. Имею лошадь, двуколку и большое желание официально ухаживать за вашей дочерью! - выпалил на одном дыхании Лукас, не сходя с порога.

- Нет, - раздался лаконичный ответ.

- Что? - изумился он.

- Почему нет?! - выпалила я. - Где я еще найду парня с двуколкой и конем?

- С лошадью, - тихонечко поправил Лукас.

- Да хоть с коровой и козой в придачу!

— Дорогая, — сдержанно произнес папа, — я, конечно, не берусь утверждать, но мне кажется, ты кое-что забыла.

— Что? — Я помедлила и для порядка потрясла сумкой, проверяя, на месте ли гравират. — Вроде все взяла.

— Ты забыла надеть штаны.

— Что случилось-то?! — всполошилась полная дознавателей приемная.

— Гонимся! — объявил страж, еще с минуту назад направлявшийся в хранилище.

— За кем?

— За кем-то!

Полы халата разошлись, открывая пижамные штаны, ровные, без единой морщинки, точно аристократы спали болванчиками, выпрямив руки и ноги. Вдруг захотелось, чтобы у Кастана, как у любого обычного, неловкого и не слишком удачливого человека, слетела домашняя туфля с замятым задником. Проскакала бы по ступенькам, а суним Стомма на одной ноге попрыгал бы следом, ведь наступать на ледяной пол голой ступней было жуть как неприятно. Однако конфуза не случилось. Видимо, у педанта не имелось привычки сминать задники на домашних туфлях.

Я сам… сам могу обтереться… подтереться… В смысле, натереться…

Оценив мой облагороженный портками вид, отец почесал густую бороду и заметил: – В штанах ты выглядишь приличнее, чем без них. – Благодарю.

усадили за знакомый длинный стол с поцарапанной крышкой. Через некоторое время, когда поток

детского гробика, сохранившаяся во влажной глубине даже за пятнадцать лет. Видимо, на похороны не пожалели денег, и дерево обработали специальным заклятьем против гниения. Кое-как могильщики вытащили ящик в форме вытянутого шестиугольника, оказавшийся на удивление тяжелым. Аристократ с волнением следил за рабочими, тащившими ношу к телеге. Неожиданно один из могильщиков поскользнулся, зашатался, стараясь вернуть равновесие, но все равно, матюгнувшись, выронил гроб. Ящик рухнул на землю, крышка отлетела, и оттуда на глазах у побледневших свидетелей выкатились речные валуны. Со звоном раскололось о камень белое личико вылетевшей из гроба фарфоровой куклы. Одним уцелевшим глазом бедняжка уставилась в серое небо. Люди боялись пошевелиться. В

Актерка с жадностью вырвала бумажен