Читать книгу: «Она», страница 4

А если бы я был писателем, то посвятил бы ее носу целый абзац. Я заметил, что при описании внешности нос обычно не входит в расчет, если только он не искажен до безобразия. Вот если он большой или кривой, то может стать даже героем какого-нибудь серьезного произведения, может, как остальные уродливые вещи, участвовать в каламбуре неидеального мира художника-сатирика или вещать со страниц какого-нибудь юмористического рассказа. Об идеальных же носах никогда нигде не упоминается и не пишется ни слова. Идеальные носы обычно принимают как данность – ну нос и нос, что с него взять? Но идеальные носы – это большая редкость и огромная удача для художника. Обычно носы бывают с горбинкой, выдавая истинные корни его обладателя, веснушчатые, обсыпанные, словно звездное небо, коричневыми крапинками, или, к примеру, вздернутые, придающие некой наивности профилю милых девушек; ну а самые распространенные носы – ассиметричные.

Но у нее, моей незнакомки, он был идеальный: ровный, как бы она ни повернула голову, с прямой спинкой и размером в пору к ее неповторимому лицу. Она, в своей неяркой одежде, как-то по-особенному выделялась среди всех пассажиров этого несчастного 54 автобуса. Она была лучом света в этот пасмурный день. Она – подлинная красота всей женской сущности. Взгляд мой магнитом притягивался к ее очаровательному лицу, которое хотелось любить со всей нежностью и страхом.

О боги, если вы есть, позвольте мне запомнить эту прекрасную девушку, и я нарисую первый и самый красивый портрет в своей жизни. Это будет моя лучшая работа, как была когда-то лучшей работа Холлуорда. Я стану художником наконец, и никогда больше не вернусь к этой скучной работе и бесконечной игре со смертью.