Читать книгу: «После детства», страница 4

Глава 4. Сестра.

Глава 4. Сестра

Человек глубже, чем мы можем себе представить.

Родители на работе, а мы наконец-то с сестрой дома одни. Давно такого не было. В последнее время у папы на работе проблемы, поэтому их отправляют на длительный отпуск и лишь иногда вызывают на работу. Сначала завод закрывали из-за пандемии, а теперь из-за СВО. На работу мамы подобные проблемы человечества никак не влияли, так как она работает медсестрой в больнице каждый день, не считая выходных.

Быть дома только вдвоём для нас с сестрой значит ощутить свободу и комфорт. Лично для меня это уже повод для хорошего настроения. Когда родители дома, чувствуется постоянный контроль, напряжение в воздухе. Кажется, что лишь наше с сестрой пресутствие в квартире считается уже ошибкой, я начинаю думать: правильно ли я вообще сижу? Может, стоит убраться где-то ? Или сейчас мне выскажут за то , что я сижу в телефоне? Поэтому мы всегда закрываем дверь в комнату, несмотря на то, что родители этого не одобряют.

Утро пятницы.В это раз я не стала начинать утро с телефона и соцсетей. Я сразу пошла, готовить кофе.

Достала молоко, налила в подходящий отсек, залила воды, промолола кофейные зерна и, утрамбовав, закрыла крышкой. Пока машина кипятила воду, заглянула в комнату.

– Кофе будешь? – с надеждой я спросила сестру. Она не любитель кофе, но мне так хотелось, чтобы она побыла со мной на кухне, поговорила или все же, молча составила мне компанию. В нашей семье это стало каким-то негласным правилом. Никто из нас не хотел завтракать, обедать или ужинать в одиночестве. Мама могла прийти в комнату и просто пригласить посидеть с ней, как я сейчас Нюру.

– Ну, пошли, – со вздохом сказала она и лениво сползла с кровати. Моя кружка уже наполнилась кофе и пеной. Я добавила корицу, присыпала пенку сахаром и аккуратно размешивала, чтобы она не села. Повторив все свои действия, передала кружку сестре. Все же, мы молча пили кофе. Сестра никогда не отличалась многословностью. Я смотрела на неё, а она не замечала. Я снова задумалась, почему она такая, какая есть. Почему я отличаюсь от неё характером? Вроде воспитывались в одной и той жей семье, мы одного и того же возраста, у нас одни и те же школы, хобби , занятия. Почему к нам разное отношение?

Нюре многое спускали с рук, а меня ругали за мелочь. Даже в детстве я наблюдала её превосходство. Она всегда лучше меня читала, быстрее, но никогда не запоминала, что читает. А я читала сначала по слогам, потом научилась монотонно. Но ни то, ни другое родителям не нравилось. Они часто меня за это отчитывали. Почему? Потому что требования родителей были такими: "Читать необходимо быстро, как Нюра, с выражением и сделать подробный пересказ. " Я хотела угодить родителям. Читая монотонно, без выражения, я читала быстрее, всегда все запоминала, что прочла. Но такое чтение бесило моих родителей. Они не понимали, что я читаю. Сестре иногда делали замечания, но и хвалили больше. А мои плюсы особо не выделяли. Будто осознанное чтение – это ничто по сравнению со скоростью и выразительностью.

Я всегда была не внимательной, пропускал ту или иную букву, списывала не те строчки из учебников. Сестра делала меньше таких ошибок. Нюра хорошо соображала в физике, математике и химии. И каждый раз, принося хорошие оценки, я видела, как ей гордятся. Ведь всем ясно, что это не лёгкие науки. А я любила литературу и языки, искусство и историю, биологию и географию. То, что можно прочесть и узнать больше о внешнем мире. Мне хотелось учиться. Но что толку? Эти науки – пустое место. А математика – это же гениально. Она молодец. А я бездарность.

Моей сестре всегда говорили, что она копия мамы, и это так. В этом тоже слышалась гордость, восхищение. А меня сравнивали с папой, я этого не любила. Мама часто выделяла в нем качества, которые мне не нравились. Папа много повторял одно и тоже, я делаю так же. Но я знаю, что это происходит из-за большого потока мыслей, которые очень часто выстраиваются в логические цепочки. Рассуждения были нескончаемыми. Он был более общительным, как и я. Мама часто делала по этому поводу замечания и мне, и ему. В этом не было никакой гордости. Мне часто становилось стыдно за то, что я делюсь чем-либо.

Нюре всегда говорили, какая она безалаберная, безответственная и многое другое. Я знаю, как сильно её это задевало. И мне было больно. Больно слышать, как её ругают и обижают. Я пыталась оправдать и защитить её. Сестре много говорили того, что она не следит за своей внешностью, что она не опрятная, как пацанка, конечно это тоже задевало. Когда Нюра надевала туфли и платье, ей говорила, что каблук у туфли слишком высокий, что она очень вульгарно выглядит. Она любит ярко-красную помаду, но родителей это не устраивало. А мне было пофиг, какая она. Я её любила такой, какая она есть и стремилась быть похожей. Нас пытались переделать. Видимо родители боялись того , что скажут соседи , общество. Мне часто влетало за то, что я не уклюжая, и за того, что часто торможу. Бывало, что пролью кофе на себя или соль просыплю. Со всеми бывает, но меня сильно за это ругали и обидно было всегда. Нюру упрекали в молчаливости, а меня в болтливости. Кажется, что когда я замолкаю, всем становится лучше. Когда говорила моя сестра, её слушали все, хотя темы были одни и те же.

Мне всегда больше проявляла внимания бабушка Валя и принижала мою сестру. Поэтому со временем прабабушка Аня пыталась восполнить это тем, что бы делать с точностью да наоборот. Она помогала Нюре , заступалась за неё, запрещала наказывать, а меня обвиняла в том, что я, подлизываюсь и строю из себя святошу.Я точно не помню, кто и в каких ситуациях виноват. Знаю, что очень редко кому-то хотела зла. Бывало, что очень часто Нюра принижала меня теми же словами, что и родители, и смеялась надо мной. А я стыдилась её за то, что стыдили родители. Мы начинали ссориться до того, что втыкали ручки друг в друга и не раз хватались за ножи. Один раз она даже душила меня собственной цепочкой, которую я никогда не снимаю. Она душила меня до тех пор, пока замочек не порвался. В детстве она часто удаляла мои любимые песни, которые я с трудом находила. Рвала мои рисунки, над которыми я долго сидела. Я чувствовала себя ужасно беспомощной.

Помню, через какое-то время мы пошли в садик. А я не любила туда ходить. Постоянно плакала, отказывалась от еды и сна. Продолжалось это на протяжении трех недель. Кстати, в этом сестра тоже была лучше меня. Она была совершенно спокойна и делала все, что полагается. Тогда бабушка пообещала купить мне такую же черную "Живую" лошадку, если я буду себя хорошо вести на протяжении месяца. Я старалась хорошо себя вести, но спустя неделю мы заболели. Болели мы часто, поэтому родители приняли решения нас больше не водить в детский сад. Сидели с нами бабушки.Нам было лет пять, когда мама с папой уехали в Китай и по возвращению привезли нам лошадок игрушечных, красивых. Они могли ходить и фыркать. Такие игрушки были редкостью. Моя лошадка и ходила, и фыркала, а у сестры только фыркала. Я отдала ей свою на условиях, что она будет иногда давать мне её тоже.

Как я могу быть увереной после этого?А в двенадцать лет во время фотосессии нам предложили выбрать платье. Одно было небесно-голубое, а другое красное. Я знала, что сестра захочет красное. Она постоянно присваивает этот цвет себе. А похожими мы быть не хотели. И в конце концов, я ей уступила. Не могла и не хотела её обижать. У сестры всегда были ровные зубы и красивая улыбка, а у меня нет. Ко всему прочему добавлялось ещё и акне. В 14 лет по всему телу у меня были язвы, а после них оставались синие шрамы, у неё была почти идеально чиста кожа.

–Ну что? – все же заметив мой взгляд, спросила она.

–Да ничего такого. Задумалась. – Она уставилась в телефон. Её тонкие чёрные брови изогнулись, выражая удивление. Немного помолчав. Я спросила:

–Какие планы? – Я хотела провести с ней день. Поболтать, послушать громко музыку. И я знала, что Влад занят. Он говорил об этом вчера, кроме него Нюра ни с кем не гуляет.

–Никаких. Влад занят. А что?

– Ну, может, ты сделаешь мне маникюр?– Показав ей свои отросшие ногти и сделав шрековские глаза, продолжила:

–А я тебя покрашу. Услуга за услугу. – Нюра хотела покрасить свои волосы тоником в фиолетовый цвет. На её темно каштановых волосах. Цвет был бы виден при хорошем освящение, как мои медно рыжие волосы.

– Ладно. Готовь краску.

– Только обещай, что не убежишь, если Влад вдруг освободится. Я Илье тогда напишу, чтобы ехал на работу. За последние два года мы отдалились. Сначала сестра почти все свое время уделяла Максиму, а затем Владу. Я же 60 уделяла Илье, все остальное посещала делам.

– Ок.

Приготовила аппарат для маникюра, лампу, лаки и инструменты, и ближайшие тридцать минут оставалось ждать. Ждать, пока сестра смоет краску и посушит волосы, чтобы они не мешали дальнейшей работе. За это время я могла сделать некоторые дела по дому. Я была уже в ожидании того, что мне начнут делать маникюр. Было уже больно ходить. и отросшими ногтями.Мы включили музыку на компьютере. И я приготовила краску, приступила к работе. Местами мы подпевали песням. Иногда вспоминали прошлое. В какие-то моменты я интересовалась её отношениями с Владом. Я знала, что они могут даваться ей нелегко. Влад более социальная личность. Экстраверт. Постоянно в компаниях было много знакомых девушек. Нам, собственницам было тяжело это принимать. Тем более семья Влада не воспринимала Нюру всерьёз. Если сказать точно, то Его бабушка сказала: – У тебя будет ещё таких очень много. Не стоит строить серьёзные отношения. Уделить время учёбе, – а дед дополнил: – Приводить ее можешь к нам, когда будем уезжать. Поразвлекаться только разрешил ему, так сказать, использовать мою сестру в похотливых целях. Конечно, на это всех возмутило. Не помню точно, что на это сказал Влад. Знаю, что он, как наш папа, бывает, очень часто отмалчивается в подобных выражениях своих родителей. В моем случае Илья часто, жёстко ссорился и уходил из дома, если его родители говорили про меня гадости. А они это говорили постоянно. Всячески пытались его зацепить тем, что я шлюха, что брошу его, что развожу его на деньги, которых у него никогда нет, и прочий бред. Он всегда отстаивал меня в их глазах. Но сейчас все держится на соплях. Совершенно непонятно, что происходит. Вчера Илья звонил мне, пока мы гуляли с Нюрой и Владом на набережной, с просьбой, чтобы я скинула ему 5000р на дипломную работу. Он наконец-то нашёл человека, который сможет ему помочь. И я, понимая, как хлипки сейчас наши отношения, аккуратно сказала, что он опоздал. Утром я заплатила около 7000р родителям за коммуналку, внесла оплату за обучение по бровям, курс стоит 32к. Илья конкретно наехал на меня, якобы какого черта я не могла подождать. Конечно, меня пробило на слезы. Я знала, что моей вины нет. Знала, что ему просто не на кого выместить свою злость и досаду, но собравшись с силами, я высказала ему все, что думаю по этому поводу. Как-никак у него есть родители, которые прилично зарабатывают, могли бы и помочь. А я работаю и плачу своим родителям за существование в их квартире, за обучение, чтобы развиваться в том, что мне нравится. Я не виновата в его проблемах. Не заслуживаю данного обращения. Мы с сестрой так же обсуждали рабочие дни. И какие друг друга вообще планы на лето. Мама и папа подарили деньги на день рождение, которых хватило бы на то, чтобы пойти учиться на вождение. Но не так давно была акция на сапы, и мы подбили родителей их купить. Четыре сапа, потому что на них реально интересно кататься. Я почти закончила с покраской головы и начала раздвигать стол.

– Все таки Влад придёт через минут пятнадцать и я наверное уйду с ним на Кирова, если хочешь, присоединяйся. – сказать, что я разозлилась ничего не сказать. Я конкретно стала на неё наезжать.

– Мы же договорились! Я сказала, чтобы Илья ехал по своим делам, а ты знаешь какие у нас проблемы сейчас. Что мы редко видимся. Я покрасила тебя, а ты обещала сделать ногти. Ты посмотри на них. Мне уже больно ходить с ними.

– Ой, ну успокойся, завтра сделаю.

Кажется, я вижу больше смысла в отношениях, с кем бы то ни было. Глубже, чем остальные. А самое главное, помню постоянно о том, что все это не вечно. А мной попрежнему пренебрегают, видя во мне приставучую, навязчивую девочку.– А завтра я договорилась, как раз увидится с Ильёй. Ну и вали нафиг к своему Владу.Меня переполняла обида. Я так хотела провести с ней время. Хотела пообщаться, как с подругой. Я соскучилась по этому. Она теперь отдаёт Владу все, что принадлежало мне. Я хотела провести время с семьёй. Но у мамы нет сил и времени, с папой не поговоришь о таком. А сестра очередной раз кинула. С тем, что друзей у меня никогда не будет, я смирилась. Но терять связь с семьёй не хотелось.