Читать книгу: «Огонек», страница 2

Что-то неприятно яркое вдруг попало Сириусу прямо в глаз, и он зажмурился, а лучи света продолжали назойливо маячить, рассыпаясь тонкой паутинкой. Кот попытался отойти, чтобы со стороны увидеть странность. Не помогло: что вправо, что влево, – свет словно дробился мелкими снежинками, только бы не дать коту себя рассмотреть.

Сириус недовольно фыркнул и по-охотничьи прижался к полу. Серебристые блики вдруг притаились следом, как будто, потеряв кота из виду, тоже решили скрыться.

Наконец кот смог разглядеть несколько битых осколков тяжелого стеклянного шара с искусно прорисованным фейерверком снаружи и зеркальным напылением на стенках внутри. И в этих битых зеркалах кот увидел тот самый свет, теперь уже поутихший и поугасший, отдающий холодной голубизной, переливавшийся серебряной нитью.

Сириус подкрался ближе, затем вплотную и осторожно потянулся лапой к одному из осколков. С любопытством отодвинул его в сторону и замер от неожиданности.

Перед кошачьими глазами предстало нечто, напоминавшее совсем крохотное пушистое облачко, что парит в густой синеве неба, когда за окном пляшет теплое солнце. Только облачко это не было ни белым, ни пушистым, а сверкало пестрыми брызгами, переливалось густыми цветами, как каменья в дорогих украшениях, в которые хозяйка так любила наряжаться перед тем, как выйти из дому.

Облачко вдруг чихнуло, и тонкий звон, подобно бьющемуся хрусталю, разлетелся во все стороны мерцающей крошкой.

Сириус в недоумении нахмурился пуще прежнего и пробурчал, растягивая слова:

– Так-так, а что бы это значило? – а облачко вдруг встрепенулось, вздрогнуло и перестало светиться. Превратилось в маленькую звездочку, в крохотный огонек, от которого не веяло ни теплом, ни дымом.

– А что бы это значило? – тончайшим перезвоном повторило оно, и кошачьи глаза наполнились искренним недоумением.

Сириус прижал уши и несколько раз моргнул в надежде, что иллюзия бесследно испарится. Но малыш и не думал пропадать, и кот чувствовал, будто незваный гость смотрит ему в самую душу своими невидимыми ясными глазками.

– А что это ты такое? – наконец спросил кот, продолжая боязливо жаться к полу.

– А что это я такое? – вторил огонек и закружился на месте бледной вспышкой.

Сириус склонил голову на бок, затем на другой; поднялся и уселся напротив таинственного облачка.

– А что это ТЫ такое? – вдруг прозвенел голосок, и Сириус сначала даже не понял, что обращаются к нему.

– Я? Понятное дело – кот, – ответил он и в подтверждение важно дернул хвостом.

– И я – кот, – повторил малыш, и его тихий смех отразился глухим перешептыванием стеклянных игрушек на еловых ветках.

– Уж нет! – фыркнул Сириус. – Какой из тебя кот? Хвоста у тебя нет, клыков и шерсти – тоже. Да и где это видано, чтобы коты выпадали светом из елочных игрушек?

– А кто же я? – как-то раздосадовано спросил малыш, и его тонкий голос прозвучал протяжно и пискляво.

– Ты?.. – Сириус задумался – Я, разумеется, мало сведущ в подобных чудесах, но думается мне, что ты – мелкое облако, сорвавшееся с неба. Или, может, огонек, как вон те ребята, – и кот кивнул на догорающие на каминной полке свечи.

– Огонек! Огонек! – оживившись, повторил голосок, и свечение его стало едва ярче.

Сириус вдруг поднялся, вальяжно обошел малыша вокруг, присматриваясь и принюхиваясь, и добавил:

– Только вот ты на них не очень-то похож.

– Почему это? – удивился Огонек и задребезжал: – Они – огоньки и я – Огонек.

– Да только другой ты. Они – кусачие и совсем не дружелюбные. А ты – какой-то особенный, – Сириус снова выгнул шею: – Только вот не пойму я никак, что в тебе странного.

– Огонек! Огонек! – требовательно зазвенело облачко, и Сириус тяжело выдохнул.