Читать книгу: «Шхуна миров», страница 10

Глава 18

Томасу не давали заснуть. Он не понимал причину, да и не мог различить кто именно сидел возле него. Перед полуприкрытыми глазами плясал калейдоскоп, а все звуки слились в одну сплошную какофонию, но юноше было так хорошо. Очень хорошо. Он чувствовал себя будто бы в безопасности, будто кто-то большой и тёплый прижал его к своей груди, ласково обнимая.

Это было прекрасно…

Томас хотел увидеть мать. Когда же ему все-таки удалось ускользнуть от назойливого голоса и тормошащих его рук, то в обратно в комнату с камином он не попал.

Он никуда не попал, впереди была только темнота. Густая, черная как смоль, темень, чавкающая и завлекающая к себе, завораживающая своей глубиной, но в то же время омерзительная и липкая. Назойливый голос снова выдернул юношу из ее объятий. Темнота, огорченно чавкнув, отпустила его.

Он не помнил, сколько уже лежит, да это было и не важно. Он даже не лежит, он парит в невесомости собственного воображения. С ним никто не заговаривал, никто ничего не спрашивал, только все тот же голос неотступно следил за всеми его попытками уйти в себя.

Иногда ему казалось, что вокруг, в его голове, слишком много народу. Томас не различал голоса, но отчетливо слышал срывающийся очень высокий детский крик. Такое ощущение, что тот вопил ему в самое ухо. Это было неприятно. В такие моменты Томас старался не обращать на него внимания.

Гори, но не дай себе сгореть.

Вот этот детский голос опять пришел. Опять кричит. Зачем кричит, все равно Томас ему не ответит. Томас улыбнулся про себя.

Тут светлое пятно, заслонило чье-то лицо, даже не лицо, а темный овал. Овал кричал на него.

– Ты разве не слышишь?! Софе совсем плохо. Вставай!

Томас не смог проигнорировать этот истошный крик. Ему было знакомо это имя. Имя…

– К-кому? – хрипло, еле слышно выдохнул он вопрос, и это были первые слова, которые парень произнес за последние три дня.

К темному овалу присоединился еще один полукруг.

– Томас?

Юноше не ответили на его вопрос. Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Темнота бурлила рядом, возмущаясь, но парень отбросил ее. Он чувствовал себя уже отдохнувшим.

– Кому? – также тихо, но уже тверже повторил он свой вопрос, силясь разглядеть овалы и окружающий их калейдоскоп.

– Софи! – ответил овал с детским голосом.

Это имя бешеным вихрем закрутилось в голове у парня. Он попытался шире открыть глаза и разглядеть овалы.

Над ним склонилась Волна, а прямо на кровати перед глазами маячил Юстас.

Томас слабо кивнул ему.

– Томас, с возвращением! – улыбнулась ему девушка, наклоняясь и целуя в лоб.

Юстас же обхватил шею парня и чуть не задушил от радости.

Томас закашлялся. Воспоминания возвращались медленно, он часто моргал и щурился от яркого света.

– Сколько я здесь? – когда все вроде бы устаканилось, спросил он.

– Три дня… – как-то грустно ответила девушка.

Томас кивнул, улыбнулся еще раз Юстасу, а потом погрузился в сон.

В здоровый сон.

* * *

Проснувшись утром, молодой матрос чувствовал себя прекрасно. Волна все также сидела рядом с ним, что приятно его радовало.

За последние три дня произошло множество событий, о которых девушка не замедлила ему сообщить.

Произошла инициация Юстаса, Бард вернулся домой, мирный договор подписан, Меч ввел новый указ, подкрепляющий мирный договор…

– А Софи? – перебил поток новостей Томас.

– София слегла. Она же участвовала в ритуале Юстаса. Ее должны были уже давно отправить назад. Все готово, но она заартачилась. Не захотела уходить, пока ты не очнешься. Вот и мучается.

– Она была здесь? – нахмурился Томас, стараясь вспомнить, что происходило после того, как он очнулся.

– Нет, – чарующе улыбаясь, протянула Волна. – Ее здесь не было. Я сидела возле тебя все это время, если бы София пришла, я бы ее заметила. Да и не могла она прийти.

* * *

София лежала на кровати, ее лихорадило, и девушка то и дело теряла сознание. Все тело покрылось липким потом. Ее рвало, температура никак не хотела спадать. Врач дежурил у кровати Софи целыми сутками, стараясь облегчить состояние девушки, но его старания были бессильны против времени и природы.

Часто к девушке забегал Юстас, он старался развлекать ее, но приносил неизменно плохие новости о Томасе.

София думала…

Ее мысли в ослабленном болезнью мозгу были похожи иногда на кратковременные вспышки, а иногда на ураган, который сметал все на своем пути. Мысли были короткие, а иногда очень витиеватые, больше похожие на лабиринт, чем на предложения.

Я одна. Совсем одна. Решающий момент настал…

Она не хотела уходить, несмотря на острую неприязнь к этому миру, Софи не хотела покидать Томаса с братом. Она понимала, что если останется, то умрет, понимала также, что являлась лишней в этом мире, понимала, что если останется, то это разрушит ее жизнь, она не будет счастлива в этом мире, но ей хотелось остаться.

Или хотя бы увлечь за собой Томаса. Маленькая надежда все еще тлела у нее в груди. Она надеялась на то, что когда Томас узнает, как много он для нее значит, то передумает и пойдет с ней.

София понимала чувства парня, понимала брата, понимала даже Волну, а ее по-прежнему не понимал никто. И от этого становилось так горько на душе, так тоскливо, что хотелось выть на луну или разрыдаться в подушку.

Но ни того, ни другого девушка позволить себе сделать не могла. Она даже с трудом поднимала руки.

Уже несколько раз Бард предлагал отправить ее назад, но София упорно хотела дождаться Томаса, поговорить с ним. Ей так хотелось подольше провести с ним время, рассказать и услышать тысячу историй, поведать тысячи секретов, прошептать тысячи слов. Она не хотела прощаться с ним навсегда, даже не сказав «пока». Она уже скучала, даже не перенесясь в свой мир.

Она не знала, что делать. Ей хотелось истерить и биться головой об стену. Ее ждет опять старая жизнь, полная балов и модных щеголей, напомаженных, жеманных, с прекрасными манерами. Все они будут говорить то, что она хочет услышать, а не прямо, будут смеяться в угоду ей, будут кичиться своим богатством. Никто из этих богатеньких отпрысков не придет к ней, чтобы поделиться сердечными муками, никто не расскажет, что творится у него на душе, не расскажет свои тайны, не поведает истории о других странах, не спасет ее в шторм, не будет проведывать каждый день, не будет сидеть с ней ночью, слушая ее излияния души.

София беззвучно плакала, и слезы текли по ее щекам, образуя на щеках мокрые дорожки, скатываясь в ключицы.

Она плакала, плакала и плакала, хоть и знала, что совершает верный выбор, хотя и выбора как такового у нее нет.

Она все знала и все понимала, не понимала только себя.

Она плакала, плакала и плакала, пока не заснула.

* * *

Договор о Мире и Сотрудничестве

Ст. 5. "Организация новой образовательной деятельности"

П.7.

Дети и подростки любого сословия и положения имеют право на получение образования в любой точке Рейнюма. Директора школ обязаны не препятствовать зачислению нового ученика.

П.8.

Дети и подростки вампиров и магов имеют право на образование по обмену. Школы Рейнюма обязуются предоставить такую возможность всем желающим и создать комфортные условия для их обучения.

* * *

– Прочитал? – раскрыл листок перед носом молодого парня Морт. Тот внимательно вчитывался текст.

– Забавное заявление. Думаете исполнят, ламит? – подобострастно ухмыльнулся он.

– О, еще как… К началу следующей недели ты будешь зачислен в школу "Summum gradum"45 в Сомбрио и проходишь туда три месяца. – последние слова звучали угрожающе.

– Зачем? – парень приподнял бровь. На его худом лице, с остро выступающими скулами, застыло удивление.

– Ламиты меня не поддержат, но ты, уверен, поймешь. Мы только говорим о мире, но на деле втихомолку готовимся к войне. Как по мне, будет лучше, если ее начнем мы и будем располагать преимуществом. Сейчас, тот самый момент. Венефичи46 собираются обновлять правительство. Меч умирает. – при этих словах у юноши вырвался возглас изумления и облегчения. – Его сын – Ятаган готовится возглавить страну. Если его убрать или дискредитировать, откопать какую-нибудь темную тайну его отца или его самого, то это даст нам шанс, завязать войну и выйти из нее победителями.

– Значит я…

– Значит ты станешь орудием смерти, мой дорогой. – почти ласково потрепали его по волосам. – Надеюсь, у тебя хватит мозгов не подводить меня.

* * *

К концу третьего дня Томас настоял на том, чтобы ночевать один. Ему необходимо было все обдумать.

Что значило мамино: иди к своему будущему? Она знала, что я стану магом или же намекала на что-то другое? Может на кого-то? Меня же кто-то звал из камина, женский голос… Может про нее? Про кого про нее? Это не София, раз Волна, сказала, что та не появлялась, значит она сама. Волна…

Тут в дверь тихонько заскребли. Томас напрягся, ожидая незваного гостя. Негромко скрипнув, дверь чуть приоткрылась, пропуская в темноту комнаты полоску света, через нее кто-то маленький прошмыгнул вовнутрь и захлопнул с другой стороны.

Томас напряг свое зрение, но никого не увидел. С противоположного края кровати показалось бледное белое детское лицо, а вскоре и весь Юстас полностью. Его глаза блестели в темноте, а рот кривился то ли в усмешке, то ли от боли. Томас, выдохнув про себя, приглашающе похлопал по свободной половине кровати.

– Еще не сплю, валяй, ложись.

Мальчик, не заставив себя долго упрашивать, с ногами забрался на кровать, подползая поближе к парню. В руках он крепко сжимал какую-то старую, разваливающуюся записную книгу.

– Томми, есть разговор… – заговорчески прошептал мальчик.

– Слушаю.

– Софа… Она…. – и тут Юстас громко всхлипнул. Видно было, что он сдерживался все это время, но теперь его прорвало. – Ей плохо… Она совсем плоха… Доктор ничего не может сделать… Говорят, ей остались лишь считанные дни… Она бредит, лежит целыми днями и только плачет… Мне кажется, она даже не понимает, кто к ней приходит… Она даже не всегда в сознании!

Томас напрягся, садясь в кровати. Он не мог заставить себя посмотреть на Юстаса. Ему не говорили, что все настолько плохо. Да, Волна, да и Юстас сообщили, что Софи стало хуже, но такие прецеденты бывали и раньше, обычно после них состояние девушки более менее выравнивалось.

– Надо ее срочно отправлять назад.

– Бард сказал, как только ты встанешь с постели, то сразу же.

– Я готов, пойдем к Барду, пусть отправляет, медлить нельзя. – Томас откинул одеяло, вставая на пол.

Его тут же пошатнуло настолько сильно, что парню пришлось вцепиться в спинку кровати, чтобы не упасть. Голова кружилась, а перед глазами вновь заплясал калейдоскоп.

– Нет, Томми, нет. Барда нет, он на ночь уехал. – испуганно подбежал к нему Юстас.

Томас не хотел показывать свои эмоции Юстасу, но сам был в ужасе. Он не знал, что делать, куда бежать, к кому обращаться.

Мальчик, будто почуяв настроение парня, впихнул ему в руку ту старую книгу.

Вместе они уселись на кровать.

– Я попросил у библиотекаря ее. – шепотом продолжил мальчик, сжимая и разжимая пальцы. – Он сказал, что заклинание… – Юстас ткнул на определенную страницу. – поможет. Оно восстановит ее силы ненадолго. Их хватит, чтобы она смогла сама ходить и перешагнуть через портал.

– Почему же его еще не применили?! – воскликнул Томас чуть громче чем следовало бы.

Он взглядом уперся в страницу книги, но в темноте ничего невозможно было разглядеть, и юноша решил дождаться окончания рассказа.

– Оно тянет жизнь из самого мага. Дядя сказал, что это очень негативно влияет на нас. Долго просил меня его не использовать. Говорил, что ребёнку нельзя, а взрослый не станет, потому что не хочет обессилить. Но Томми, мне сказали, что ты самый сильный из нас! Волна хвалилась этим…

Волна хвалилась…, гордилась…

– Ты сможешь, заклинание простое. Ну, пожалуйста! – закончил свою просьбу Юстас, молебно сложив ручки.

А Томаса не надо было долго упращивать, он был готов.

Мальчик создал светильник, страшно гордый собой, и молодой матрос погрузился в чтение.

Несколько часов у него ушло на то, чтобы выучить нужные слова и научиться правильно концентрироваться.

Юстас, как ни странно, сильно помог своими начальными познаниями в области магии. По крайней мере Томас понял, что 90 % успеха зависят от концентрации и силы воли, 5 % – от текста, и ещё 5 % – от движений руками. Можно было обойтись и без этих 10 %, но для этого надо было быть хотя бы Оливковым магом.

В конце концов парень решил, что он достаточно хорошо научился направлять силу воли в нужное ему направление.

Мальчишки тихо вышли в коридор и на цыпочках, стараясь никого не разбудить, направились в комнату Софии.

София спала, может и не спала, но находилась в забытье, может и не в забытье, но ни на кого внимания не обращала. Лекарь спал в кресле, уронив голову себе на грудь.

Томас осторожно убрал несколько прядей с лица девушки, открывая лоб. Положил на него руку, закрыл глаза.

Recuperatio47. – прошептал он, мысленно формируя внутри себя энергию и силу, а потом представил, как этот комок проходит сквозь пальцы его руки, просачиваясь прямо под кожу девушки, и доходит до ее сердца, которое разгоняет его по всему телу. Сначала ничего не изменилось, но потом на какое-то короткое мгновение между пальцами парня промелькнуло белое сияние и тут же исчезло, будто впиталось в кожу. Томас удовлетворенный отнял руку. Юстас смотрел на него с восхищением, лекарь сладко всхрапнул на стуле.

София сделала глубокий вдох.

Ей потребовалось время, чтобы открыть глаза, вскоре она воззрилась на Томаса с немым изумлением во взгляде. Парень почувствовал, как земля уходит у него из-под ног в самом что ни на есть прямом смысле. Его колени подогнулись, и он упал прямо на них, ударившись головой об руку девушки.

Юстас бросился к юноше, попутно умудряясь обнять сестру. Томас же с трудом поднял на Софию свой взгляд.

Он поступил сильно опрометчиво: сразу после того как выкарабкался, чуть не загнал себя обратно в гроб.

– Мне, конечно, нравится, когда ты стоишь передо мной на коленях, но, может, объяснитесь? – тихо спросила София, голос ее дрожал, а из треснувшей губы текла кровь.

Томас с неподдельным изумлением вскинул брови.

– Не знал, что ночь так влияет на твое чувство юмора. Может мне следовало приходить к тебе именно в это время?

Теперь уже пришел черед Юстаса удивляться ответам обоих.

– Вы чего? – заулыбался мальчик. – Оба свихнулись?

Но тут проснулся лекарь.

В этой комнате сильнее всех удивился он, увидев в темноте три темных силуэта, которые обсуждают чувство юмора. Еще сильнее поразило его то, что среди говоривших был парень, который недавно вышел из забытья, девушка, которая вот-вот могла умереть и мальчишка, который лишь недавно стал магом, грозясь спалить целый особняк.

Бедный врачеватель растерялся и просто не знал, что делать.

Первым опомнился Томас. В итоге Юстаса было решено отправить спать, лекарь, поохав над безрассудной выходкой юноши, но похвалив того за находчивость, согласился удалиться к себе, предварительно оставив и девушке и парню укрепляющую настойку.

Томас с Софией остались наедине.

Столько слов не сказаны, столько историй не поведаны… – вспомнились слова Софие.

– Как-то мои родители взяли меня с собой в Париж. – неуверенно, очень тихо произнесла девушка, а потом умолкла, ожидая реакции парня.

Томас пододвинул кресло поближе к ней.

– Я был в Париже, правда в самом городе не гулял. Какой он?

– Старинный, модный, но там много грязных улиц. Однако мне там очень понравились. Особенно красивы были торжественные приемы, на одном из них я даже увидела короля.

– Я видел только графов и баронов…Зато я видел китов и дельфинов. А еще ледяные цветы, красный прилив и колодец Тора, правда издали.

– Ты видел больше, чем я… – глубоко вздохнув, с усмешкой произнесла девушка.

Томас задумался.

– На самом деле я ничего не видел, кроме океанов и морей. Меня не интересовала суша. Мне там было нечего делать, корабль был моим домом. Так что ты видела точно больше меня. – шутливо поддел парень ее локтем.

– Да ну, не верю. Ты катался верхом?

– В раннем детстве, когда была еще жива мама.

– А по лесу гулял?

– Нет.

– А Бигбен видел?

– Нет.

– Да ну, ты и в Лондоне не был?

– Был, я родился в окрестностях Лондона.

– Значит, ты очень знатен.

– Ха, был, возможно, не отрицаю. – развеселился Томас.

– Ты никогда не хотел получить титул?

Томас недоуменно развернул к ней свое лицо.

– Тогда на корабле я мало что хотел, а сейчас скорее нет, чем да.

Они помолчали.

– Мне страшно. – наконец на выдохе еле слышно произнесла София.

Томасу не потребовалось больше слов, чтобы понять. Самое горькое, что он никак не мог ее утешить, а слова, совет которыми он дал как-то на корабле ночью, уже не казались ему правильными.

– Я не встречал еще девушек сильнее тебя, Софи. – четко проговорил он, зная, что говорит правду. – Ты справишься с бушующим океаном внутри себя и снаружи и укротишь свой шторм.

– Ты вообще до меня девушек не встречал. – рассмеялась девушка.

Слова парня немного успокоили ее. Успокоили даже не сами слова, а та непоколебимая вера, которая была в них вложена.

* * *

В свою комнату Томас вернулся только под утро. Они проговорили с Софией почти до самого рассвета, будто предчувствуя, что общаются в последний раз.

Девушке после ночной беседы стало так легко и спокойно…

Может от того, что магия Томаса помогла, а может от того, что она наконец-то с ним поговорила.

Томас же возвращался к себе подавленный. Он чувствовал, что теряет нечто важное в своей жизни и не в силах его удержать.

В комнате парня ждал Юстас, точнее мальчик сладко сопел под одеялом в его кровати. Видно он хотел что-то обсудить, когда юноша вернется, но не дождался и заснул. Томас не стал будить мальчика, лишь осторожно залез на другую половину кровати.

Шуршание разбудило Юстаса и он, не открывая глаз, переворачиваясь на другой бок, сонно прошептал:

– Не хочу уходить…

Мда, бессонная ночь мне гарантирована. – прикрыл глаза Томас, раздумывая над его словами.

Глава 19

Он не уснул. Размышляя обо всем на свете, так и не сомкнул глаз. Когда забрезжил рассвет, Томас встал, оделся и вышел за дверь.

Он направился к Барду. Как же не хотелось ему врываться в чье-то утро, но выбора не было.

Томас вообще считал, что утро – это то сокровенное мгновенье, которое принадлежит каждому человеку лично. Тот мирок спокойствия и сонливости, который никто не вправе нарушать. Мир тишины и покоя. Правда на корабле утро нельзя назвать спокойным, но оно по-прежнему оставалось индивидуальным, молчаливым, сонно-манящим и тягучим.

Бард удивился тому, как быстро юноша встал на ноги, но изъявил свою готовность открыть портал сегодня после завтрака.

После Томас направился к Софие.

Девушка не спала. Она выглядела просто чудесно, от неё буквально веяло силой и здоровьем. Здоровый румянец покрывал её щеки. Софи переоделась в светлое платье, и её длинные чёрные волосы, собранные сзади в замысловатую причёску, красиво контрастировали с ним.

Томас застыл в дверях: такой он видел девушку только на корабле, более месяца назад. София же, заметив его оцепенение довольно улыбнулась, подставляя лицо солнцу, светящему сквозь окно прямо на её макушку, заставляя волосы переливаться всеми оттенками чёрного.

– Ты готова? – напрямую спросил парень, разом стирая всё утреннее очарование.

– Да. – серьезно кивнула девушка. Сейчас она не была той испуганной девчонкой, которая боялась будущей неизвестности. Софи была решительна и аристократично спокойна, от неё веяло уверенностью в себе.

Однако Томас, вглядевшись в её глаза, заметил огоньки страха, плясавшие в их глубине.

– Когда?

– Сегодня после завтрака, я уже договорился. – тяжело, будто подписывая приговор, выдохнул он.

На секунду девушку покинуло её ледяное спокойствие, и огоньки разгорелись в пожар.

– Как думаешь, Юстас захочет пойти со мной? – как можно бесстрастней постаралась произнести Софи, отворачиваясь к зеркалу, якобы поправляя причёску.

Томас замялся, не зная как мягче преподнести ответ, но в итоге последовал своему принципу.

– Я думаю, нет.

– Понимаю…

Время приблизилось к завтраку. Сердце Томаса бешено отбивало ритм, будто готовясь к шторму. Парень подал девушке руку и та, вцепившись в неё, упрямо вскинула голову.

– Когда-нибудь расскажи мне про ледяные цветы. – нервно улыбнулась она ему.

За столом уже собрались все: Бард, Волна и Юстас терпеливо ожидали появления опаздывающих. Личико Волны при виде Томаса с Софией вместе потемнело.

Завтрак прошёл в молчании, под его конец Бард удалился, сославшись на подготовку к ритуалу и Волна кинулась за ним следом.

Не выдержав София, прямо задала Юстасу интересующий её вопрос и получила прямой ответ: нет, не уйду.

Сердце пропустило удар, а потом забилось вновь.

Гори, но не сгорай, Софи. – мысленно пожелал ей Томас, а вслух выразил готовность присматривать за пареньком.

Девушка сознательно избегала разговора о возможном уходе Томаса. Парень тоже не стремился его начинать. Они оттягивали момент. Момент неизбежной откровенности.

Появившийся Бард объявил, что все готово к ритуалу.

Троица вслед за ним прошествовала в гостиную, где их ожидала Волна и сдесяток слуг, собравшихся поглазеть на сильнейшее колдовство.

Закусив губу и не выдержав, Софи попросила Барда начать ритуал без них. Она хочет поговорить с Томасом наедине.

Пораженный маг согласился, но дал им не более трех минут, иначе она так никуда не уйдёт.

Пара скрылась за дверями, ведущими в соседнюю комнату.

Момент настал.

– Ты пойдёшь? – тихо-тихо спросила девушка, избегая глядеть в сторону парня. Томас же наоборот смотрел чётко на неё. Он знал, что должен ответить.

– Софи… – выдохнул он её имя, будто силясь разгадать его вкус. – Я не могу. – София молчала, опустив голову. – Понимаешь, это уже мой мир… В нашем мире я кто? Никто. Просто матрос без будущего, целей и стремлений, а тут передо мной открылась новая жизнь… В Рейнюме я будто ожил, словами не передать, будто проснулся от многолетнего сна, будто попал в лето после вечной зимы. Понимаешь?

Девушка неопределённо мотнула головой.

– Что ты чувствуешь ко мне? – резко подняла она голову, глаза её блестели.

– Я… Я… Что? – опешил Томас, отходя на шаг и приподнимая зачем-то руки.

– Я нравлюсь тебе, Томас Барлоу?

– Софи… – парень замолчал. Он не знал ответа, не хотел обидеть, не понимал, не знал, не задумывался.

– Ты так нравился мне… – с сожалением произнесла девушка, и каждое её слово было пропитано горечью. – Я думала, что и ты со временем это почувствуешь.

– Почувствуешь что?

– Любовь! Я думала, ты поймёшь, что я та, кого ты искал, кого хотел.

– Я не думал о любви, Софи, я просто делал свою работу, жил только ей.

– А когда попали сюда, то сразу решил подумать, как увидел Волну! – завелась девушка, повышая тон.

– Может потому что она видит меня настоящим? – угрожающе тихо проговорил Томас, чётко выделяя каждое слово. – Ты влюбилась в идеал моряка. Она же полюбила душу.

София несколько раз открыла и закрыла рот, глаза её из карего стали чёрными

бездонными дырами.

– Значит остаёшься… – как бы для самой себя произнесла она.

Томас ощутил укол стыда. Его глаза превратились в два зелёных поля, в которых плескалась бесконечная печаль.

Время вышло.

Они вернулись в зал.

Портал открылся.

Все расположились по обе стороны от него.

Томас встал ближе всех.

София двинулась сквозь строй людей, похожая на приговоренную к смерти.

Повисло скорбное молчание.

К девушке кинулся Юстас.

Мальчик прижался к ней так крепко, насколько позволяли ему силы. Она села и тоже сжала его в объятиях.

По её щеке скатилась слеза.

– Будь сильным. – прошептала она брату. – И не скучай.

Будто провожаем в последний путь. – отметил про себя юноша.

Поравнявшись с нимж Софи вдруг тихо, но яростно выдохнула.

– Никогда не любила море! – а потом сделала шаг и пропала.

Исчезла.

Совсем.

Навсегда.

Молодой матрос широко распахнул глаза.

Все стали расходиться по своим делам. К нему подошёл Юстас и вцепился в ладонь. По щекам мальчишки катились слезы.

Всё разошлись, а они стояли и смотрели в пустоту.

Стояли и смотрели…