Читать книгу: «Классный отдых», страница 5
Глава 8
Естественно, на следующий день Люська к завтраку не вышла. И даже вездесущий и всезнающий Алекс не знал, когда и куда она смылась. Это был удар по его профессионализму, и ребенок не на шутку расстроился. К обеду Люськи все еще не было. К ужину я начала беспокоиться. Но, мое беспокойство не успело вырасти до больших размеров. Не дали ему такой возможности. Точнее, я постыдно забыла про подругу. Потому что Марианна, томно потянувшись за булочкой, напомнила о том, что сегодня полнолуние. Виктор встрепенулся и выразил желание устроить полуночный пикник на Марьюшкиной горе. Катенька радостно захлопала в ладоши. Лада Леонидовна горячо поддержала идею, потому что сегодня как раз случился тот редкий вечер, когда ее ревматизм решил отдохнуть, грех было не воспользоваться, неугомонную старушку потянуло на подвиги. Серега с нарастающим интересом переводил взгляд с одного собеседника на другого. Только Роза Александровна все больше каменела лицом, да мальчишки грустнели на глазах, прекрасно понимая, что им участие в этом мероприятии не светит ни при каких условиях. Дима сохранял нейтралитет.
Серега потребовал подробностей. И все с готовностью, перебивая друг друга, принялись пересказывать легенду. Почему-то каждый норовил добавить в коротенькую историю что-то от себя. И красавицей-то Марьюшка была замечательной, и из богатой семьи, и родители-то в ней души не чаяли. А парень тоже был красавец, но непутевый. И сам он, и разлучница плохо кончили. Убились насмерть, вывалившись из саней, потому что лошадь понесла. А понесла она потому, что была пьяная. Непутевый красавец налил ей вина в кормушку. О том, что парень был непутевый, но глаза у него были необыкновенные, ни одна девушка не могла устоять против них – это я прибавила. Даже не знаю, что на меня нашло. Но вот про пьяную лошадь – это точно не моя идея.
Короче, про Люську я как-то забыла. Вспомнила позже, уже одеваясь перед выходом на улицу. Ну и что? Она же потащилась куда-то ни свет ни заря. Я тоже имею право развлечься.
Мы собрались в холле в одиннадцать. Лада Леонидовна с клюкой и клетчатым пледом, Виктор в камуфляже, Серега с ящиком пива, его дружок с корзиной для пикника и Катя с мужем. Типичный «ботаник»: щупленький, сутуловатый, в кругленьких очечках. А я уже начала сомневаться в наличии этого мифического супруга.
– Ну, чего стоим? Кого ждем? Пошли грузиться, – и Серега потопал к своей машине.
Мы – за ним. Следом за нами на крыльцо вышла грустная Ирина Васильевна и протянула ключ от входной двери. Сказала, что не будет нас дожидаться, ляжет спать. Ключ взял Виктор и сунул в один из многочисленных карманов своего камуфляжного костюма.
– Нас много… – нерешительно замялась Катя.
– Фигня, прорвемся! – Серега с напарником быстренько пристроили в багажнике пиво и корзину. – Значит, так. Девчонок на колени. Все помещаемся.
Лада Леонидовна посмотрела на Виктора и довольно хихикнула.
– А, может, я лучше в багажнике? – попятился Виктор.
– Не-а, там хавчик, сеструха собрала. Еще потопчешь. Грузимся.
– Постойте, а Марианна! Мы же забыли Марианну Каримовну! – Виктор метнулся обратно в холл.
Вернулся он сильно погрустневший.
– Марианна Каримовна просила ее извинить. У нее разыгралась мигрень. Она приняла лекарство и уже легла в постель.
– Сочувствую, – проскрипела Лада Леонидовна. – Значит, погода будет меняться.
– Как она может меняться? – искренне удивилась Катя.
– В худшую сторону, деточка. Как же еще? К дождям. Мои суставы тоже начинают ныть, но пара часов у меня еще есть. Спасибо «Мефамизолу».
– Ой! Как жаль! А мы и дороги-то не знаем! – всплеснула ручками Катя.
– Знаем, мы там на днях гуляли, – успокоила я.
– Утопленницу не видели? – ехидно поинтересовался очкарик.
– Представьте себе, видели!
– Марьюшку?
– Да. Нет. Не знаю. Может и Марьюшка.
– Грузимся!
– Так, девчонок на колени! – повторил команду Серега. – А вы, мадам Сусанин, пожалуйста, вперед! – он распахнул передо мной переднюю дверцу.
Стали рассаживаться. Только разместились и тронулись с места, как на первой же кочке Катин ботаник охнул и нецензурно выразился, потребовав притормозить. Ему что-то воткнулось, пардон, в задницу. Катя с расширившимися от ужаса глазами закричала, что это, наверное, змея. Серега покрутил пальцем у виска, но машину остановил. Все вышли. Мы с Серегиным друганом принялись шарить по салону в поисках причины неприятности. Лада пыталась просунуть между нами свою клюку и потыкать ей в сиденье. Наверное, хотела побольше разозлить аспида. В результате энергичная старушка попала Коляну по носу и посадила мне синяк на плече. Змея мы не нашли, зато нашли ключ от входной двери. Видно вывалился у Виктора из кармана и теперь торчал между сиденьями. Ключ Виктору больше не доверили, положили в бардачок. Опять расселись, тронулись.
Дорогу я помнила. Да и полная Луна давала предостаточно света. Так что до берега добрались без приключений. Серега хотел остановиться у самого обрыва, но мы объяснили ему, что поджидать привидение, спрятавшись за тонированными стеклами мощного джипа, будет не совсем спортивно. Серега оказался покладистым малым. Оставил машину у подножия холма, один из склонов которого круто спускался к реке.
– А это точно Марьюшкина гора? Я думала она круче, – с сомнением протянула Катенька.
– Точно. Тут вчера вся деревня толпилась.
– Отлично! Гнездимся! – и Серега опустил на траву ящик с пивом.
Лада расстелила плед и принялась распаковывать корзину с едой.
– Может, костерок запалим? – потирая руки, предложил Серегин кореш.
Виктор с Ладой тут же на него зашикали. Побоялись, что огонь отпугнет привидение. Ого! Никак они на полном серьезе относятся к ночному аттракциону! Ну ладно, Лада, в ее годы и не такое бывает. Но Виктор! Впрочем, их дело. Лично я пришла насладиться лунной ночью.
Никто и не пытался лишить меня этого праздника жизни. Умница Ирина положила в корзину не только еду. Там нашлась и скатерть, и даже свечи. Свечи возражений не вызвали. Правда, особого смысла в них не было. Кругом было светло, почти, как днем.
Серега открыл пиво, Катя ловко расчленила жареную курочку, развернула бутерброды, водрузила в центре скатерти большой термос. Мы перекусили. Лада с Виктором вполголоса обсуждали проблемы ауры. Катенька ворковала с супругом. Мы с ребятами потягивали пиво. Река шумела под обрывом. Изредка где-то в отдалении вскрикивала ночная птица, да со стороны деревни время от времени доносился собачий лай.
Я блаженствовала, глядя на мерцающие огоньки свечей и потягивая пиво, когда тишину внезапно прорезал истошный Катин визг. Серега от неожиданности поперхнулся, его дружок, со всей дури, принялся колотить кореша по спине. Сереге это не понравилось, но сказать об этом, он, естественно, не мог. Серега мог только отмахиваться от доброжелателя, продолжая кашлять. Делал он это зажмурившись, так что было бы странно, если бы он ничего не задел. Он и задел. Сначала Виктора, потом свечу, потом термос. Виктор сначала слабо охнул, но когда ему на ногу полился горячий чай, значительно прибавил громкость. Лада, с неожиданной в ее возрасте прытью, вскочила и резким движением выдернула из-под меня загоревшийся плед. И принялась размахивать им, раздувая пламя еще больше. Я, вскинув руки, покатилась в траву, а недопитая бутылка пива, взмыв в воздух, отлетела в неизвестном направлении.
В общем, когда Серега, наконец, прокашлялся, Виктор отполз на безопасное расстояние, а Лада перестала ползать по траве в поисках подорожника, что бы приложить его к ожогам, мы увидели Диму. Дима материализовался в центре нашей живописной группы с початой бутылкой пива в руках. Он в недоумении разглядывал творящийся вокруг кавардак.
– А что у вас тут случилось? Я думал, вы на привидение пошли смотреть.
– Ой, это я виновата, – подала голос Катенька, молчавшая после своего сольного выступления. – Я увидела, что кто-то идет и сразу у меня в голове, как щелкнуло: «Вот она, Марьюшка!» Так испугалась, ужас просто! Я не хотела, честное слово! Я никогда раньше привидений не видела!
– Так и сейчас не увидела. И вообще, я же с другой стороны шел.
– Про это я даже не подумала! Такой ужас, просто душа в пятки!
– Эх, молодежь, молодежь! – проскрипела Лада, расстилая на траве еще дымящийся плед.
Серега перестал кашлять и молча погрозил дружку кулаком. Тот пожал плечами, открыл новую бутылку пива и протянул мне. Руки у нас обоих здорово дрожали. Хорошо расслабляемся, нечего сказать.
Не успели мы вернуться на свои места, как воздух сотряс новый вопль ужаса. На этот раз заголосила Лада. Солировала она недолго. Мы с Катей присоединились сразу же, как только узрели поднимающееся из-под обрыва нечто, в которое Лада, широко размахнувшись, запустила своей клюкой. Нечто имело жуткую голову с торчащими во все стороны лохмами. То, что ниже головы, было закутано в белый саван. К нашему трио присоединился Виктор с громким: «Изыди, сатана! Отче наш, иже еси на небеси…».
– Во, блин, чума! – это молодые люди хором выразили смешанные чувства.
Привидение скрылось под обрывом.
– Что это было? – Дима, наконец, оторвался от бутербродов и глянул в сторону обрыва.
– Так это – оно, как ее, Марьюшка, – проблеял Виктор.
Катя тихонько поскуливала, прижавшись к своему Эдику.
– А куда оно делось?
Мы показали в сторону реки.
– Хм, интересно, – сказал Дима, дожевывая бутерброд. – Пойду, посмотрю.
– Нет! – в ужасе возопила Катя.
– Глупости, в привидениях нет ничего опасного, они не способны причинить вред живым, – авторитетно сказал Эдик, отстранив Катю и поправив очки на носу. – Идем.
– А то. Мы-то с тобой чо, как лохи, какие малахольные, Машки какой-то испугались, подумаешь, «жмурик», – и Серега с дружком тоже двинулись к обрыву.
Я потопала за ними. Когда еще доведется увидеть привидение? К тому же, я всегда могу спрятаться за широкой Серегиной спиной.
Мы подошли к обрыву и заглянули вниз. У кромки воды стояла невысокая, босая, растрепанная женщина, завернутая во что-то белое. В одной руке она держала туфли, в другой – Ладину клюку. Привидение посмотрело на нас, грустно вздохнуло и сказало Люськиным голосом:
– Ну, чего уставились? Дайте кто-нибудь руку, скользко здесь.
Оказавшись, наконец, на крутом берегу, Люська потребовала объяснений. Ее интересовало, что мы тут делаем и почему так шумим. Узнав, что, таким образом мы пытались познакомиться с привидением, Люська презрительно фыркнула и посоветовала всем идти спать. Потому что, как резонно заметила Людмила, Марьюшка, напуганная нашими воплями, ближайшие сто лет на берегу не покажется. Никакая полная Луна ее уже не выманит покачаться на ветвях.
– Лично я иду спать, – сказала Люська, гордо запахнув на груди саван.
И пошла в сторону деревни, прихватив со стола бутерброд. Я – за ней.
– Ты-то как здесь оказалась? И что это за белая тога?
– Ох, и не спрашивай. «Попадатос» сегодня моя фамилия.
– Ты же собиралась платок выслеживать.
– Ну да, с этого все и началось. Нет, что бы проспать, как обычно. Как назло вовремя проснулась. С утра пораньше заняла наблюдательный пост на улице, удачно так пристроилась под кустом, оба балкона как раз просматривались. Сижу себе, значит, жду. Вдруг из дома, не из того, где Надя с Эрастиком, а из соседнего – шум, крики. Выскакивает на улицу полуголая девица, за ней мужик, солидный такой, в возрасте. Я, конечно, не с начала слышала, но поняла, что это у них на почве ревности. Она кричит, что целыми днями одна по хозяйству убивается, а он, что она целыми днями неизвестно чем и неизвестно с кем занимается. Мне пришлось из укрытия вылезти.
– Зачем?
– Испугалась, что заметят, как я под кустом на корточках сижу, еще подумают чего-нибудь не то. Это я, конечно, зря сделала, пусть бы лучше подумали. В-общем, увидели они меня, замолкли сразу, а потом мужик давай выспрашивать, кто я и что тут, под его забором, делаю. Я все честно объяснила.
– Объяснила?! Честно?! Что платок из засады высматриваешь?!
– Да нет, конечно. Пришлось повторить нашу версию, которую Наташе рассказывали. Он призадумался ненадолго, а потом предложил в домработницы к ним идти. Настойчиво так предложил, буквально втолкнул меня во двор, а потом – в дом. И оплату установил. А условие поставил – пока его нет, находиться в доме при его жене неотлучно. И смылся. Дела у него неотложные. А я осталась. И весь день неотлучно там проторчала, гектары эти драила. На ночь хозяин не вернулся, а я дождалась, пока она заснет – и бежать. Добровольно она меня не отпускала. Мужа боялась ослушаться. Тряпку эту я с дивана прихватила – к вечеру-то похолодало на улице. Через речку перебралась, начала кратчайшим путем на склон карабкаться, а он скользкий такой, склон-то, глинистый. Тут вы как заголосили, я от неожиданности равновесие потеряла и вниз съехала. Только в себя пришла, отдышалась и опять наверх полезла. Совсем уже взобралась, почти на поляне стояла, вы опять завопили, да еще Лада, «Ворошиловский стрелок», тоже мне, палкой своей прямо в лоб нацелилась. Я хотела увернуться, поскользнулась и снова вниз скатилась. Знаешь, как обидно!
– Догадываюсь!
– Слушай, а что это за хмырь с Катей?
– Так Эдик же, муж ее.
– Не похож.
– На кого?
– На Эдика не похож.
– Думаю, Кате виднее.
Люська пожала плечами.
Перед самой деревней нас нагнал джип.
– Садитесь девчонки! – Серега приветливо распахнул дверцу.
– Так места же нет, – удивилась Люська.
– Уплотнимся!
– А я вообще в багажнике могу доехать! – и Виктор, не слушая возражений, выбрался из-под Лады Леонидовны, водрузил ей на колени опустевшую корзину для пикника и устроился в багажнике. Неплохо, кстати устроился. Под голову ему положили декоративную подушку из салона в виде большого цветка и дали остатки пледа, чтобы мог накрыться, если вдруг начнет мерзнуть.
Глава 9
«Эдем» был погружен в сон.
Серега высадил нас у ворот. На территорию заезжать не стал – торопился в город.
– С Иркой мы простились уже, но вы ей привет передавайте. Мировая у меня сеструха.
Мы, сердечно расставшись с молодыми людьми и прихватив опустевшую корзину, направились к воротам. Луна, между тем скрылась за плотными тучами. Время от времени небо озарялось всполохами зарниц, да слышались отдаленные раскаты грома.
Люська заглянула, когда я уже лежала в постели.
– Зашла сказать, чтоб ты меня с утра не искала – отбываю на наблюдательный пост.
– Куда, куда?
– Я же не должна была покидать рабочее место в отсутствие хозяина. Попробую незаметно вернуться.
– Мне это снится? Зачем тебе возвращаться? Не всю жилплощадь успела отдраить?
– Дудки! Не на такую напали! Я еще свое парео не нашла!
– Ну-ну. Я в этом не участвую. Кстати, там гроза собирается, советую поторопиться.
– Спасибо за заботу. Хотя бы кофе я могу у тебя разжиться? Очень спать хочется.
Я пошарила в тумбочке и протянула Люське банку растворимого кофе и кипятильник. Потом повернулась на другой бок и сладко заснула.
Против обыкновения, Петино утреннее кукареканье не подняло меня на ноги. То есть, слышать-то я его слышала, но как-то издалека, ненавязчиво так.… По-моему, ночью бушевала гроза, но ее я тоже плохо помнила.
В холл я спустилась только в начале десятого. Вся публика уже собралась к завтраку, но в столовую не проходили. Чего-то ждали. Меня, что ли? Оказалось – Ирину. Она каждое утро снимала пробу и проверяла сервировку.
– А где же ваша подруга? – спросила Лада Леонидовна.
– Нашла старых знакомых в поселке, теперь хочет вволю пообщаться с ними.
Я не погрешила против истины, так как под старыми знакомыми имела в виду швабру и тряпку для пыли. Люська, в бытность свою студенткой, подрабатывала уборщицей.
– А вы что же?
– Нет уж, увольте! Мне эти товарищи в городе надоели. Я сюда отдыхать приехала.
Лада Леонидовна сочувственно хихикнула.
Наконец, дверь в столовую приоткрылась. Все с готовностью повернули головы и потянули носами. Напрасно, к столу нас не пригласили. Из-за двери выглянула одна из работниц, та, которая исполняла функции официантки, осмотрела собравшихся и вновь скрылась. Мы только успели сглотнуть слюну, когда дверь столовой приоткрылась снова, и в проеме появилась повариха. Дородная сельская жительница медленно переводила взгляд с одного на другого. Результат осмотра, видимо, оказался неудовлетворительным, и, недоуменно пожав плечами, повариха скрылась. За дверью послышалось шушуканье. Минуты через три дверь, наконец, распахнулась. На пороге стояли обе матроны. Они заговорили одновременно. Как мы поняли из их сбивчивого рассказа, им срочно нужен военный Виктор, и, до тех пор, пока они с ним не переговорят, на завтрак можно не рассчитывать.
Виктора в холле не наблюдалось, наверное, еще отсыпался после вчерашнего. Дима пошел за ним в номер. Вернулся быстро, обескуражено разводя руками – номер, скорее всего, был пуст.
– Я стучал, стучал…
Действительно, последние пять минут «Эдем» сотрясался от Диминого стука, как от небольшого землетрясения. Трудно предположить, что тот, кто находился в комнате, мог продолжать спокойно спать.
– Возможно, у меня склероз, – Лада Леонидовна подняла голову от очередного кроссворда, – но я, почему-то, никак не могу вспомнить, что бы Виктор возвращался с нами в «Эдем».
– Как это не можете вспомнить? Ведь вы сидели у него на коленях!
– Это-то я как раз помню. Но потом мы догнали Раю и Люсю. Они сели в салон, а Виктор…
– Точно, он же залег в багажник!
– А когда подъехали к «Эдему», багажник не открывали.
– Как вы могли? – возмутилась Роза.
– Все так устали, только и думали, как бы поскорее до постели добраться. А Виктор мог бы и голос подать!
– Наверное, он там задохнулся!
– Исключено. Такой багажник! Да там жить можно.
– Заснул, наверное.
– Куда же его повезли?
– Надо скорей звонить!
– Где Ирина?
– Кто-нибудь еще знает Серегин телефон?
Бросились в столовую, искать Ирину. В дверях столкнулись с официанткой и поварихой. Оказывается, Виктор был нужен им как раз для того, что бы заглянуть в комнату к хозяйке. Из мужчин наблюдались только Дима да Алекс с Георгом. Диму тетки поначалу тоже посчитали недостаточно взрослым, но выбирать было не из чего. Его отвели в сторонку и принялись совещаться вполголоса. Мы, конечно, навострили уши. Бесполезно. Они яростно шипели, отчаянно жестикулировали и сами друг друга, по-моему, не понимали. Наконец, Дима подошел к нам. Выражение его лица недвусмысленно свидетельствовало о том, что что-то случилось. И это «что-то» было чем-то из ряда вон выходящим. Дима выглядел озадаченным.
– Рая, можно Вас на минутку, – тихонько позвал он.
– Конечно, – я вскочила с дивана.
Только один шаг и успела сделать, как была отброшена назад Розой Александровной. Хорошо, что от дивана отойти не успела, так и плюхнулась обратно. Няня с неожиданной прытью бросилась к молодому атлету, причитая:
– Митя, Митенька! Что случилось?.. Чего они от тебя хотят?
Работницы кухни, и без того растерянные, отступили. Митя тоже попятился от фурии, но та уже успела мертвой хваткой вцепиться ему в руку. Так мы и двинулись в сторону Ириных апартаментов – впереди официантка с поварихой, за ними я, а за мной – Дима с Розой на буксире.
Хозяйка гостиницы занимала комнату на первом этаже в конце коридора. Коридор был довольно широкий, пол покрыт белым кафелем. Сходство с больницей усиливали две кушетки, стоявшие вдоль стены слева, сразу за приоткрытой дверью на кухню. Комната хозяйки была, конечно, заперта. Для этого и пригласили Диму. Интересно, на что они рассчитывали, когда хотели позвать тщедушного Виктора? Диме же стоило слегка приналечь на дверь могучим плечом, как она распахнулась.
Комната выглядела так, как будто пережила торнадо. Ирину мы заметили не сразу. Бедняга лежала между окном и столом, Лицо ее было прикрыто цветами, по-моему, с клумбы под окном, а все остальное засыпано пухом из растерзанной подушки. И огромная лужа крови на полу. Медицинская помощь явно не требовалась. Мы отступили в коридор, растерянно переглядываясь. Пожалуй, Виктор был бы сейчас к месту – очень хотелось, что бы кто-то взял командование на себя…
– Доктора… – неуверенно протянула официантка, вцепившаяся мертвой хваткой в пухлую руку поварихи.
– Иринушка, на кого ж ты нас покинула? – тихонько запричитала повариха.
– Телефон! Где здесь телефон? – только Роза Александровна не совсем потеряла присутствие духа.
Про телефон я тоже подумала. Но никак не могла вспомнить, где же я его видела. По-моему, нигде. Это подтвердила и запинающаяся официантка. Телефонный аппарат на рецепшене на днях уронил Алекс. А, может, это был Георг. Маленькие братья стояли друг за друга горой, и Роза Александровна вполне справедливо решила, что заставить одного из них «заложить» другого было бы непедагогично. Второй аппарат находился в комнате хозяйки. Обычно он стоял на подоконнике. Сейчас его там не было и никакая сила не заставила бы нас искать телефон под лежащим в луже крови телом. Да еще повариха с официанткой сказали, что в такую непогоду мы навряд ли сумеем воспользоваться телефонной связью. Оказывается, телефонный кабель повредили еще весной, когда пытались построить мост через протоку. Мост так и не построили, а кабель до сих пор не восстановили. Временно протянули «воздушку», прошлый век. Вещь крайне ненадежная и плохо переносящая природные катаклизмы. Сотовая связь в окрестностях «Эдема» была недоступна, это мы заметили. Ничего не оставалось, как идти в деревню.
Обсудили ситуацию и решили, что идти мне. Повариха и официантка пребывали в полуобморочном состоянии, и было не ясно, когда к ним вернется способность изъясняться более-менее вразумительно. Роза не могла оставить мальчиков. А Дима, как единственный мужчина, не мог оставить беззащитных женщин и детей. На последнем особенно настаивала Роза Александровна. Очень хорошо! И я пулей вылетела на улицу, предоставив Розе и компании возможность проинформировать тех, кто еще не в курсе.
Бодрой рысцой пробежала я метров пятьсот в направлении деревни, когда дорогу мне перегородил бурный поток. Что еще за явление природы? Я встала на скользком глинистом берегу, в недоумении глядя на мутные воды, бурлившие на месте ручейка, который еще вчера был почти незаметен между высоких кочек.
– Рая! Раечка!
Я подняла голову. По противоположному берегу, размахивая руками, метался Виктор. Вот это удача! Не придется форсировать реку.
Однако, мои надежды на то, что Виктора можно будет отправить в деревню за подмогой, не оправдались. Ну не смогла я, как ни старалась, перекрикивая бурный поток и завывающий ветер, объяснить ему нашу проблему. Вдобавок, оказалось, что этот болван не то, что плавать не умеет, он вообще воды боится. Поэтому и к берегу не приближался, пытался общаться со мной с ближайшего пригорка. Пришлось прекратить понапрасну драть глотку, и, засучив рукава, то есть штанины, искать брод. Занятие бесполезное, я имею в виду засучивание штанин, в самом мелком месте, которое мне удалось обнаружить, было по пояс, да еще течение.… Перебираться пришлось практически вплавь. Сопротивляться течению было тяжело, и меня довольно здорово снесло в сторону. А там под ногами были уже не кочки, а большие скользкие камни.
В общем, на берег я выбралась не скоро, мокрая и злая. Стуча зубами от холода, сообщила Виктору последние новости и насладилась произведенным эффектом. Вот уж не ожидала, что бывший военный задрожит, как осиновый лист. Сошлись на том, что раз уж я все равно вымокла, то вернусь в Эдем, а Виктор пойдет в деревню, к телефону. И вызовет, кого надо.
– А как в «Эдем» доберется «Скорая»? Вертолетом? Санитарная авиация?
– «Скорая» там уже ни к чему. Пусть помогают живым. Вызовите милицию!
