Читать книгу: «Восхождение в Сферу Разума. Мифическая космография», страница 2

Миры Карлоса Кастанеды

Карлос Кастанеда (1925? —98?) – американский антрополог, мистик, писатель.

Помните схему Мирового Яйца из Введения?

А теперь мы поменяем на ней надписи, исходя вот из этой инструкции:

«Форма светимости человека похожа на головку твёрдого сыра с вплавленным в неё диском из сыра более тёмного цвета. — Дон Хуан взглянул на меня и усмехнулся. Ему было известно, что я не люблю сыр.

На небольшой доске он нарисовал схему. Он изобразил яйцеобразную форму и разделил её вдоль на четыре части, сказав, что намерен сразу же стереть разделительные линии, поскольку нарисовал их только для того, чтобы показать мне, в каком месте кокона расположена полоса. Затем он нарисовал широкую полосу, расположенную между первой и второй частями, и стёр разделительные линии. Он ещё раз сказал, что полоса похожа на диск чеддера внутри головки твёрдого сыра.

– Теперь представь себе, что твёрдый сыр — прозрачен, и ты получишь точную копию человеческого кокона, — подвёл он итог. — Диск чеддера проходит насквозь через всю головку сыра — от передней поверхности до задней.

– Точка сборки расположена высоко, примерно на уровне в три четверти высоты кокона, на его поверхности. Когда нагваль надавливает на эту точку интенсивной светимости, она углубляется в диск чеддера».

Узнаёте? «Кокон» – это Мировое Яйцо в его стихийной части (Сфера Стихий). Там, где указано «Джамбудвипа», пишем: «Точка сборки обычного человека, тональ».

Плоскость земли обозначаем как «человеческая полоса».

На севере, то есть спереди и внизу, расположен Просвет – одновременно источник Воли и щель, в которую входит смерть⁶.

Перемещение точки сборки внутри яйца будет «сдвигом»; выдвижение наружу, в эфирный и астральный слои, – «движением точки сборки».

То, что входит в Мировое Яйцо, помимо Джамбудвипы, именуется Неизвестное; Вселенский океан, в которое погружено Яйцо, – Непознаваемое.

Есть и деление на Правый и Левый мир⁷:

«Давая наставления своим ученикам, дон Хуан постоянно напоминал им, что вся деятельность шаманов древней Мексики основывалась на том представлении, что человек состоит из двух взаимодействующих между собой цельных тел, одно из которых находится слева, а другое — справа. <…>

Шаманы древней Мексики считали каждый вид энергии отдельным, самостоятельным телом. Они называли их «левым» и «правым». Особое внимание шаманы уделяли левому телу, полагая, что его можно эффективнее использовать в магических целях, поскольку оно имеет более подходящую для этого энергетическую конфигурацию».

Древнее учение о полном подобии макрокосма (космоса архетипической реальности) и микрокосма (человека) вполне допускает такое отождествление.

В учении дона Хуана в книгах Кастанеды наш физический мир (космос) таков для нас только в силу позиции «точки сборки» на нашем энергетическом (сиречь стихийном) теле («коконе»). Изменим позицию – и мир начнёт меняться, космос – разрушаться, но в какой-то момент соберётся другой. Перемещение точки сборки через кокон или за его пределы и станет путешествием в Иное.

Итак, посмотрим, как Кастанеда описывает внутреннюю географию в книге «Огонь изнутри».

Человеческая полоса занимает примерно 1/10 светящегося яйца, пересекая его.

Точка сборки находится на краю полосы на поверхности кокона со спины, почти на его вершине, условно с правой стороны. Тем самым движение вглубь воспринимается как движение справа налево (в архетипической картине мира это направление с юга на север).

Охваченное свечением осознания поле занимает значительную часть человеческой полосы. Это то, что называют правой стороной человека. Область обычного или приближенного к обычному состояния сознания.

При продвижении точки сборки «влево», то есть вглубь человеческой полосы, на определённом этапе собирается другая «большая полоса эманаций» – другой полноценный мир, отличный от нашего. Он отделён рубежом, который может восприниматься как стена тумана, пустыня с серными барханами. Но и до достижения этого рубежа «путник» встречает множество интересных феноменов и сознание его претерпевает радикальные изменения.

Сдвижение точки сборки по человеческой полосе может проходить по центру и по краям, последнее именуется «боковой сдвиг». В случае сдвижения по краям феномены будут восприниматься «антропоцентрично», через призму человеческого опыта и архетипов, по центру – безлично и «энергийно».

На правом⁸ краю мы обнаруживаем «бесконечные видения физической активности, насилия, убийств, чувственных проявлений»:

«Пока мы шли, я заметил, что каждый шаг приносит мне ощущение всё возрастающей ясности и прозрачности. Когда же мы остановились, я почувствовал, что всё мое существо словно пробудилось. Я слышал каждый звук, я улавливал любое малейшее изменение освещённости, меня охватила навязчивая жажда действия. Я ощущал всплеск чрезвычайной агрессивности, мышечной силы и дерзости. И в то же мгновение я увидел расстилавшуюся передо мной обширную плоскую равнину. Прямо за моей спиной возвышался лес — огромная зелёная стена гигантских деревьев. В лесу царила тьма. Жёлтую равнину заливал яркий солнечный свет.

Я дышал глубоко и непривычно быстро, но чувствовал, что это — нормально. Однако именно ритм дыхания заставлял меня приплясывать на месте. Мне хотелось сорваться в галоп, вернее, этого хотелось моему телу…»

Глубокий сдвиг вдоль края позволяет создать тело сновидения, максимально похожее на физическое, только более сильное, а чем дальше, тем более причудливой и устрашающей формы (это и есть актуализация «левого тела»).

Дальнейший сдвиг по человеческой полосе, после светлого мира, собирает чёрный мир, или ад. По словам тольтеков, это первый мир, столь же реальный, как и наш – соответствующий другой большой полосе эманаций. Эта позиция, видимо, находится почти на противоположенной стороне человеческой полосы:

«Я подумал, что попал в ад! Шок от того, что я увидел, был настолько силён, что я вскричал, ужаснувшись. Но не издал при этом ни звука. То, что я видел вокруг, как нельзя лучше соответствовало картине ада, запечатлённой в моем сознании католическим воспитанием. Я видел красноватый мир, жаркий и гнетущий, тёмный, испещрённый пустотами, в мире этом не было неба и отсутствовал какой бы то ни было свет, кроме зловещих отражений красноватых огней, метавшихся вокруг с немыслимой быстротой.

<…> я обнаружил, что нахожусь в чёрном мире. Он не был тёмен как ночь, скорее просто всё, что меня окружало, было чёрным, как смоль. Я взглянул на небо, но нигде не было видно света. Небо тоже было чёрным и буквально сплошь усеянным линиями и неправильными кольцами черноты разной плотности. Оно было похоже на чёрную древесину с рельефно выделенной фактурой.

Я посмотрел вниз, на землю. Она была пушистой. Казалось, она образована хлопьями агар-агара. Они не были матовыми, но они и не блестели. Это было нечто среднее. Такого я никогда в жизни не видел: чёрный агар-агар.

Затем я услышал голос видения. Он сказал, что моя точка сборки собрала целостный мир в другой большой полосе — чёрный мир.

<…> Я не хотел думать об уходе дона Хуана, поэтому спросил его о чёрном мире. Мне смутно припоминалось, что когда-то я его уже видел.

– Это — мир, который собирается проще всего, — ответил он. — И из всего, что ты только что пережил, внимания заслуживает только он. Сборка чёрного мира — единственная полноценная настройка эманаций другой большой полосы, которой тебе когда-либо удавалось добиться. Всё остальное — поперечный сдвиг в человеческой полосе, не выходящий за пределы одной и той же большой полосы — той, которой принадлежит и полоса человека. Стена тумана, жёлтые дюны, мир белых призраков — всё это результаты поперечного смещения точки сборки, обусловленные настройкой, которую она осуществляет на своём пути к критической позиции.

Пока мы шли к площади, дон Хуан объяснил мне, что одним из странных свойств чёрного мира является отсутствие в нём эманаций, отвечающих за время в нашем мире. Вместо них там имеются другие эманации, дающие другой результат. Попав в чёрный мир, видящий может чувствовать, что прошла вечность, но в нашем мире за это время проходит лишь мгновение.

– Чёрный мир — ужасен, потому что тело в нём стареет, — убеждённо добавил он».

Позиция точки сборки, прямо противоположная нынешней (видимо, на поверхности кокона или вблизи), именуется «тёмная сторона человека»:

«Новые видящие заметили, что некоторые из навязчивых видений древних толтеков — видений, постичь которые было практически невозможно — совпадали со смещением точки сборки в зону человеческой полосы, диаметрально противоположную тому месту, где точка сборки находится в нормальном состоянии. Это были видения тёмной стороны человека.

Я спросил:

– Почему ты называешь это тёмной стороной?

– Потому что она мрачна и связана с дурными предзнаменованиями. Это — не просто неизвестное, это то, что совершенно ни к чему знать».

Помимо сдвига по человеческой полосе (т. е. «влево»), возможен сдвиг вниз от исходной позиции:

«…некоторые видящие могут смещать точку сборки вниз от того места, где она обычно расположена. Новые видящие так и назвали такое перемещение точки сборки — «сдвиг вниз».

– Иногда видящим приходится страдать от случайных сдвигов вниз, — продолжал дон Хуан. — Точка сборки не остаётся в нижнем положении надолго. К счастью, поскольку внизу — место зверя. Так что сдвиг вниз идёт вразрез с нашими интересами, хотя это и самое простое, чего можно добиться.

– В своём подходе древние видящие допустили множество ошибок. И одной из наиболее прискорбных стал сдвиг в неизмеримо огромную область, расположенную ниже исходной позиции точки сборки. Благодаря такой практике древние видящие стали мастерами по части принятия форм животных. В качестве точек отсчёта они выбирали различных животных, называя их своим нагвалем. Толтеки верили, что, сдвигая точку сборки в определённые положения, они приобретают свойства избранных ими животных — их силу, мудрость, коварство, ловкость или свирепость.

– Даже в среде современных видящих встречается довольно много страшных примеров подобного рода практик. Относительная лёгкость, с которой точка сборки сдвигается в нижние позиции, делает их весьма заманчивыми, особенно для тех видящих, кто от природы склонен к сдвигу в этом направлении. <…>

– Женщины-видящие чаще испытывают сдвиги вниз, чем мужчины, — продолжал дон Хуан. — Но зато им ничего не стоит выбраться оттуда. Мужчины же задерживаются там надолго, что очень опасно. <…>

Вместе с естественными способностями, а может, вследствие их, женщины обладают исключительно яростной силой. Поэтому они могут воспроизвести животную форму с яркостью, лёгкостью и непревзойдённой дикостью.

– Когда тебе на ум приходят мысли о пугающих вещах, — продолжал дон Хуан, — о чём-то рыщущем во тьме, чему нет имени, ты, сам того не зная, думаешь о женщине-видящей, которая сдвинула свою точку сборки вниз и удерживает её там — в каком-то месте этой безмерной области. Ибо именно там лежит зона истинного ужаса. И поэтому, если когда-нибудь тебе встретится женщина-видящая, избравшая ошибочный путь, — беги от неё что есть духу без оглядки!»

Помимо обычного и чёрного мира, на Земле существует ещё шесть миров, которые возможно собрать. Один из них, как и чёрный, сравнительно легко доступен.

Речь, видимо, идёт вот об этом:

«Как только я оказался там, я заметил, что внутренняя поверхность была так же равномерно пористой, как и внешняя, но выглядела не так грубо, будто её неровности были отшлифованы. То, что я рассматривал снаружи, имело структуру, напоминающую что-то похожее на увеличенное изображение пчелиного улья. Во всех направлениях расходились бесчисленные тоннели всевозможных очертаний. Некоторые из них вели вверх, другие — вниз; были также идущие налево и направо; они образовывали всевозможные углы друг с другом, направляясь один выше, другой ниже, будучи наклонёнными более или менее покато.

Свет был очень тусклым, но всё было отчётливо видно. Тоннели выглядели оживлёнными и сознательными; они «кипели». Я пристально взглянул на них и с удивлением понял, что вижу их. Это были энергетические волокна. Как только я это постиг, голос эмиссара из сновидения зазвучал в моих ушах так громко, что я не мог разобрать ничего им сказанного.

– Говори тише, — завопил я нетерпеливо, замечая, что во время произнесения мною слов тоннели исчезают из виду, а я погружаюсь в вакуум, где могу только слышать.

Эмиссар понизил голос и сказал:

– Ты находишься внутри неорганического существа. Выбери себе любой из тоннелей, и ты сможешь жить в нём вечно. — Голос смолк на мгновение, а затем прибавил: – Разумеется, если ты хочешь этого.

Я не мог заставить себя вымолвить хоть несколько слов. Я боялся, что любое моё утверждение может быть понято в смысле, противоположном тому, который я в него вкладываю.

– В этом для тебя есть бесчисленные преимущества, — продолжал голос эмиссара. — Ты можешь жить в любых тоннелях, какие пожелаешь. И в каждом ты сможешь узнать что-то новое. Маги прошлого жили там и научились многим удивительным вещам».

Остальные пять миров труднодоступны. Чтобы попасть в них, древние видящие полностью трансформировали своё энергетическое тело: или вытягивали его в полосу (в результате максимального внешнего выдвижения точки сборки, т. е. эти эманации вне кокона-яйца), или «превращались в деревья». Поскольку известно, что у деревьев точка сборки в самом низу, то в этой позиции и надо искать эти миры.

Более чем вероятно, что указанные семь миров соответствуют семи нижним мирам из мифологии древних видящих, о которых ранее упоминал дон Хуан.

Семи иным мирам соответствуют семь «полос эманаций», порождающих «неорганическую жизнь».

Неорганические существа, союзники, у Кастанеды явно перекликаются с духами и демонами мифической космографии. Они Иные, но могут «проецироваться» в наш мир, принимая человеческую, животную или устрашающую форму.

Дон Хуан, классифицируя неорганических существ, неоднократно отмечал, что часть из них пригодна на роль «союзников» мага, а другие нет.

Похоже, это деление связано с их принадлежностью к одному из двух ближайших миров.

Один из этих миров дон Хуан характеризует как двойника нашего.

«Дон Хуан сказал, что неорганические существа, населяющие наш сдвоенный мир, считаются магами его линии нашими родственниками. Эти шаманы считали, что бесполезно завязывать дружбу с членами семьи, потому что на такую дружбу всегда накладываются непомерные требования. Он сказал, что неорганические существа этого типа, которые приходятся нам двоюродными братьями, беспрестанно общаются с нами, но их общение с нами находится не на уровне нашего осознания. Другими словами, мы всё знаем о них подсознательно, а они всё знают о нас сознательно. — Энергия наших двоюродных братьев — обуза! — продолжал дон Хуан. — Они настолько же испорчены, как и мы. Органические и неорганические существа наших спаренных миров — это, скажем, дети двух сестёр, которые живут по соседству. Они совершенно одинаковы, хотя и выглядят по-разному. Они не могут помочь нам, и мы не можем помочь им. Возможно, мы могли бы объединиться и создать потрясающую семейную корпорацию, но этого не произошло. Обе ветви семьи очень раздражительны и обижаются из-за пустяков, — обычные отношения между раздражительными двоюродными братьями. Маги древней Мексики считали, что загвоздка в том, что и люди, и неорганические существа из сдвоенных миров — порядочные эгоманьяки».

Эти союзники определяются как «водяные». Видимо, это обитатели того трубчатого мира, который был описан выше:

«Водяные неорганические существа наиболее склонны к излишествам. Древние маги считали, что они сильнее любят, лучше притворяются и даже, возможно, обладают эмоциями. В противоположность неорганическим существам огненного свойства, которых древние маги считали серьёзными, более сдержанными, но также и более напыщенными».

«Огненные», с которыми у магов, возможно, успешное сотрудничество, вероятно, принадлежат чёрному миру.

Вода и Воздух

Смена хозяев

Неолитическая революция изменила место человека в ландшафте. Выходят на первый план и другие духи-хозяева. Теперь быть владыками земли означало быть хозяевами вод – источника жизни.

Наступила эра подземных, подводных и дождевых богов.

Изменились и автохтоны – древние хозяева, всё чаще они теперь имеют змеевидный или полузмеевидный облик (характерный для подземно-подводных сил).

Появились в мифологии древние племена, ушедшие под землю, и легенды о затопленных селениях, о богах, приходящих из-за моря. Примером такой расы древних владык земли, перешедших в подземно-подводную сферу, являются ши (фейри) кельтских сказаний (хотя предания о них имеют и иные архетипические корни).

Другие земные боги стали хранителями подземных сокровищ.

Универсальный образ владыки вод (подземных, открытых и атмосферных) и горных богатств – дракон. Он же подводное чудовище и пернатый змей (снимающий оппозицию между водами верха и низа).

А драконы, как известно, требуют жертв…

Мировые воды

Здесь мы впервые имеем чёткий мифологический образ «гидросферы», окружающей и питающей обитаемый мир. Все воды мира едины и соединены друг с другом. На «плоскости земли» это река Океан, омывающая землю и являющаяся истоком всех рек; по вертикали это небесное море («хляби небесные», «воды над твердью»), а внизу – подземный океан, воды смерти, куда отверсты бездны, жадно и бесконечно поглощающие в водоворотах верхние воды.

Циркуляция вод (особенно подробно описанная в иранской мифологии) – это процесс их загрязнения/очищения. Орошая землю, великие реки загрязняются. В морях их воды фильтруются и поднимаются в верхние пресные водоёмы, откуда (от преддверья рая) снова ниспадают на землю водами небесной реки. Или же, напротив, проваливаются в великую пропасть, а потом поднимаются из подземных пещер, оставив внизу иловые осадки в адских болотах.

Подобно этой бесконечной циркуляции вод идёт и круговращение душ.

Рубеж

Сфера вод – это, прежде всего, рубеж, отделяющий землю от иных миров, в том числе мир мёртвых от мира живых. Преграда и пространство коммуникации – извечная роль и мифических, и земных морей.

Это подземная река, которую надо пересечь, или река Океан, или просто стена тумана, или колодец.

Есть и ещё один архетипический признак рубежа миров – псоглавые – народ, неизменно обнаруживаемый географами на рубежах известного мира (в мусульманской мифологии они живут сразу под землёй). Или просто собаки, от адского пса Кербера, до пса, перевозящего через подземную реку, в индейской мифологии. Собака – первое живое существо, прирученное человеком (ещё в палеолите), – стала и первым посредником между человеческим и нечеловеческим миром.

Мир иллюзий

Рубеж здесь размыт, потому что образ океана поглощает собой и воздушный океан. Но это то, что за водным рубежом. Часто встречающиеся интерпретации: острова в океане, морское дно, подземный мир, воздушный мир – где строит свои призрачные замки Фата Моргана.

Это мир неустойчив, обманчив, исчезающ, зеркален, опасен. Здесь всё не таково, как кажется, и перенесённое в обычный мир становится чем-то иным.

Его обитатели владеют превращениями и склонны к розыгрышам и двусмысленностям. Это мир памяти. Его населяют умершие, древние и иные (грань между ними в мифах порой стирается). Древние – люди исчезнувших на земле человечеств, длящие здесь свой серебряный век. Иные «другие люди» – эльфы, якши, сильфы…

Обычно они не связаны с какой-то одной стихией, как ши, живущие за морем, под морем, в древних курганах-сидах и в случае чего поднимающиеся по воздуху как по лестнице. Или как пэри, феи и апсары: крылатые, но связанные с водными источниками (поэтому так часто превращение в лебедя). Время у них течёт по-иному, и им открыто будущее.

Их правила-табу не такие как у людей, но соблюдаются не менее жёстко.

Это и пограничный мир, где мёртвые могут общаться с живыми, поэтому с этими мирами связан культ предков и вызывание духов.

Мёд поэзии

Грубую похоть мира «земли» здесь сменяет тонкий эрос, не отягощённый чувством вины и греха. Здесь возможна встреча с анимой/анимусом. Неслучайно этот мир так притягателен для поэтов и других «артистов». Львиная доля описаний Иного мира в искусстве относится к этой сфере. Подлинность её переживания может быть достигнута легче, чем более высоких, представленных в коллективном сознании чаще всего просто набором мёртвых постулатов и правил.

И да, именно здесь бьёт «источник мудрости», наделяющий поэтическим даром и чувством прекрасного. И источник Мнемозины-памяти, про который не ведает большинство оказавшихся здесь «проездом»: они пьют воды забвения и снова и снова повторяют один и тот же путь – между земным воплощением и тьмой загробного мира.

Аборигены – те, которые помнят; они «живые» среди мёртвых. Их ум – это память и воображение (о такой культуре памяти писал Штайнер применительно к лемурийцам).

Богемный лозунг «Морали нет, есть только красота!», произнесённый Савинковым, применим к этой сфере, но не означает отсутствие правил. Правила здесь существуют, и их не выдумывают – их помнят. У аборигенов просто нет органа, которым можно грешить: по единогласному мнению христиан, у них нет души (вспомним, например, Русалочку Андерсена) и в день Страшного суда они просто исчезнут без следа. Их называют и серыми ангелами, отказавшимися выбирать между добром и злом.

Но можно сказать и так, что они те, кто не стал вкушать с Древа Познания добра и зла и остался в Раю («грех Адама скрывает нас от людей»). Хотя кому-то из них явно удалось вкусить с Древа Жизни…

Душа, которой у них нет, – это «душа вожделеющая», витальное эго. И они с сожалением, смешанным с презрением, смотрят на потомков Адама, приобретших её и открывших себе дорогу в ад. Трудно остаться здесь тому, кто несёт ад в себе… Но без этой души нет и восхождения…

Судя по ряду характерных признаков (пастбища, сооружения из металлов), знакомство с этой сферой в целом приходилось на эпоху раннего скотоводства и металлургии.