Читать книгу: «Капитан Нескучаев», страница 6

Люченца хихикнула и сделала рукой жест, намекающий о такте. Гильфо его видел и спросил: действительно ли Аркадий является волком?

– Вы – настоящий волк? Без участия койота или лисицы? Вы – северный волк? Дело в том, что описание их лиц не совсем совпадает с Вашей внешностью. Северные волки – все серые. А у Вас приятные цвета.

– В Кралепоре большое разнообразие оттенков, мистер Гильфо.

– Мне кажется, Вы все же не волк. Вас убедили в детстве, но у Вас манеры высокого создания.

Аркадия так и подмывало спросить: кого здесь считают низкими созданиями? Только волков? Профессор начал вслух критиковать тигров, ягуаров и других кошачьих; особенно ярко он прошелся по львам, которые живут в этой стране. О самом профессоре нельзя сказать, кто он. У него точно нет и не было рогов. К Люченце он обращается исключительно на «Вы». Поругав кошек, профессор начал рассуждать о простых рабочих. В животе у него бухнуло. Профессор непроизвольно сделал два больших вздоха и сказал:

– Мисс Люченца, мне стоит принять дневную терапию. Вы продолжите беседу одна?

– Ой, конечно! – Гильфо помчалась в сад и Аркадию пришлось двигаться так же быстро. Только когда они ушли метров на двести, перед тем домом кто-то появился. Гильфо привела Аркадия к десятиметровому стенду с многочисленными выпуклостями и впадинами.

– Вы были альпинистом? Здесь можно тренироваться. – Люченца резво вскарабкалась до самой вершины. Аркадий аккуратно тронул выпуклость. Сделано из очень качественного пластика. Держится крепко.

– Вы не хотите попробовать?

– Мисс Люченца, признаться, я любил ходить в настоящие горы. – Аркадий подумал, что высказался не очень изящно. Люченца быстро-быстро стала рассказывать о спортивном альпинизме. Оказывается, в этой сфере она тоже имеет большой опыт. Она без конца называла хребты, пики и другие горные массивы своей страны. От мегаполиса до ближайшей альпинистской трассы будет не больше двух часов на скоростном поезде. Люченца сказала, что соберет большую группу. Аркадию не нравилось куда-то ходить с большим числом незнакомых (во время операций он двигался в толпе независимо от желания толпы, это совсем другое дело). Люченца предлагает ей довериться. Именно этих слов она не называла, просто рассказывала подробно о горах, о маршруте и о желании залезть на одних только руках. Аркадию стало интересно, как это получится у юных песиков. Ведь судя по описания горы весьма крутые.

– Договорились! – объявила Гильфо. – Я скажу профессору, что в ближайшие дни Вы будете заняты.

«Разве он планировал болтать опять. Старичина оттянул мое драгоценное время. Его сведения об астрономии не имеют для Кралепора большого значения – сейчас. Мы ведь не спешим лететь в космос? Ах, к сожалению, не спешим. Она весьма экспансивная, но как будто деловая»

Почти весь следующий день пришлось лазить. Никаких страховочных предметов не взяли вообще. У команды не было даже специальной альпинистской обуви. Один парень и вовсе отправился в путь босиком, утверждая, что таким образом он лучше чувствует «полотно гор». Все в команде одного возраст с Гильфо или немного старше. Около часа шли по вертикальному подъему, дальше пришлось лезть. Маршрут состоит из множества горных площадок, которые разделены склонами высотой в несколько десятков метров. Со снаряжением там можно взобраться совершенно легко. Аркадию постоянно говорили, что он неправильно идет, неправильно держится за скалу или не так кладет руки. Аркадий подергивал правым ухом, что на кралепорском языке жестов означает «отвяжитесь». К этому жесту прибегают довольно редко – как правило, волки и волчицы так делали в отношении чересчур говорливых собеседников. Которые говорят непрерывно час и не умолкают. Приятели Гильфо думали, Аркадий таким образом развлекается, и смеялись. Они бодро толкались руками, вжимались в скалу во время краткого перерыва и лезли вверх не уставая. Аркадий это считал глупостью. На площадках парни не делали никаких восстановительных упражнений, которые могли бы вернуть силу и ловкость мышцам. Они надеялись на первоначальный заряд сил. Уже над площадкой одна девица закачалась и стала съезжать вниз. До площадки ей было метров шесть. Парни кричали ей, что она должна делать. У девицы не получалось. Тогда Аркадий быстро поднялся на шесть метров и удержал ее от падения. Подниматься бок о бок с ней он не планировал и поэтому стал спускаться, немного обдирая пальцы. Девица сказала, что гору ей дали не с той стороны. Парни, что уже успели забраться наверх, спустились, и принялись вместе искать более удобный склон. Девица залезла по нему раньше всех. Потом забралась Гильфо и на одной ноге замерла над склоном. Усталость начала охватывать парней: они шутили, как и в начале дня, но при долгих подъемах руки их вздрагивали, их потряхивало. Аркадий задумался о важном и сам едва не упал. «Горнодвижцы! Чтоб вам всем! Поумнеть когда-нибудь!» Аркадий пробормотал несколько слов и стал подниматься небыстро. Наверху ему опять стали рассказывать о его ошибках. Люченца говорила, что в прошлый раз, во время прошлого восхождения один ее приятель сорвался с десятиметровой высоты и сломал ногу. «Ему повезло!» сказал Аркадий. Люченца удивилась и стала серьезным тоном говорить, что напротив, приятелю не повезло, если он сорвался. С нею были портативные приборы для дальней связи. Она могла вызвать вертолет горноспасательной бригады, или другой вертолет, или службу полиции. Она перечислила шутки, которые она рассказывала парню, пока его готовили для взлета. Молодежь хихикала, стоя на самом краю. Никого из тех, кто посещал матч, здесь не было, тут совсем иная компания. Из разговора Гильфо можно определить, что у нее есть группы знакомых в разных местах. Наверное, среди них есть студенты. Аркадий подумал, не стоит начать развивать связи с молодежью. Парни вдруг захотели делать сальто у обрыва. Они прыгали в шаге от пропасти и приземлялись на руки, или кувыркались, или делали другие упражнения. Гильфо каждые две минуты приходили сообщения, где сотрудники МИД и местных властей деликатно спрашивали о состоянии зарубежного посла. Гильфо отвечала: все в порядке. Вертолетная служба курсировала над горами, ведя наблюдение за другими альпинистскими группами. Перед выходом Гильфо объявила, что никто не будет мешать. Приятели показывали на небо:

– Это что? Стрекозы? Шмели?

– Вот когда я стану президентом – мне никто не посмеет перечить! Ни в чем! – сказала Гильфо гордо.

– Ха! Чтобы стать президентом, надо ехать в другую страну! Да и то там эта должность называется «премьер-министр». Мистер Арчи, у них тоже нет настоящего президента. Они исповедуют особый культ. По их верованиям, на высшей должности обязательно должна быть женщина.

– Ее выбирают в ходе голосования?

– Нет, назначает парламент. Но там очень жесткие требования. Надо иметь определенный вклад в экономику той страны, иметь деловую активность. Даже не обязательно там родиться, главное иметь заслуги в бизнесе. А что, это довольно разумно.

Парни еще немного потанцевали с девицами у пропасти. С Люченцей Гильфо они общались совершенно по-приятельски, в то время как взрослые заискивали перед ней. На обратном пути в лимузин к Аркадию подсел один из важных представителей аппарата главы МИД и стал извиняться за возможное чудачество Гильфо. Профессору ужасно много лет, чуть ли не сто – или уже было сто; он родился в другой стране, а сюда приехал около сорока лет назад, уже являясь известным ученым. Люченца Гильфо – его официальная наследница. О ее происхождении Аркадий не спрашивал. Наличие признанных наследников особым образом упрощает сферу налогообложения, и в ряде случаев наследников иметь выгодно. Относительно этой сферы Аркадий уже просмотрел публикации СМИ, только в них говорили не о Гильфо, а о других старых и влиятельных гражданах, как правило, о бизнесменах. Сотрудник МИДа подшучивал над любовью профессора к долгим беседам, но и сам говорил без конца. Это утомило Аркадия еще больше гор. В результате короткий обзор с рассуждениями он писал лежа, поставив на пол лампу.

– Профессор не хуже прочих. Среди коллег его возраста очень часто встречают чудаки, мы это видели и у зайчиков, и у оленей. Прежний маршал… не имел отношения к науке. Он был просто военный. Наверное, не такой тупой солдафон, как его приспешники, у него же были реальные достижения… до того, как он начал бросать товарищей под огонь драконов. – Аркадий еще раз вспомнил рассказы старших волков о том, как Драконий Глаз сжег целый танковый полк. За оружием драконов непрерывно следили малые разведческие группы; Глаз мог исчезнуть и появиться, однако его перемещение прежде целиком зависело от перемещения драконьих вожаков. Они должны были сперва увидеть цель. Вблизи полка никаких драконов не было. Внезапно в небе вырос желтый диск и от него стали быстро распространяться волны. Это значит, Глаз драконов был почти готов к атаке. Все – у кого были мозги – срочно ринулись от танков. Солдафоны по ним стреляли. Было тогда немного солдафонов… Огонь обрушился и десятки машин сразу исчезли в пламени. Взорвался весь боекомплект. Спустя короткое время на волков набросились драконы. Маршал хотел приманить основные силы драконов? – но Олег Радостин говорил, что драконов в том районе так и не разбили. Те уползли и утащили с собой кладки … Темнота надвигается. Аркадий поставил лампу удобнее.

– Я рассуждаю совсем не о том. Профессора мы описали. Что сказать о его протеже?

Люченца Гильфо показалась ему слишком эксцентричной. Дело не в прическе и не в страсти к спонтанным движениям: она могла вдруг ни с того ни сего запрыгать или убежать, если был простор. Аркадия смутил стиль ее мышления. В разговоре мисс Гильфо почти не использовала слов, характерных для молодежной субкультуры, с точки зрения лексического состава речь ее была почти художественной, при том что ей, как она сама призналась, скучно читать большие книги. Свою позицию она сформулировала так: «Зачем мне какие-то чужие мысли, у меня давно есть свои! Это все написано для денег, только и всего!» Аркадию она начала говорить разные комплименты о нем самом, о его внешности и спортивной подготовке. Ей понравилось, как он отделал тех двух бойцов. И еще ей понравилось, как Аркадий с помощью нескольких линий изображал растения, дома и лица. Аркадий спросил, нравится ли ей рисовать. Ни с того ни с сего Гильфо сказала:

– Вам было жалко тех, кого Вы победили? Вы их били с удовольствием?

– Нет, мисс Гильфо, я практически никогда не бью с удовольствием. Но мне их не жалко!

– Вам вообще никого не жалко?

Аркадий удивился.

– Отчего же, я испытываю сочувствие ко многим. Но те субъекты были мои противники, поэтому зачем мне их было жалеть?

– Вы никого не жалеете! – сказала Гильфо уверенным тоном. – Вы решительный и… злой! Внешне Вы очень мягкий, но в основе, я вижу, Вы жесткий, даже жестокий!

Аркадий решил не спорить со странной девицей. Гильфо стала много говорить о типах личности и о психотипах. В той стране психологию считали очень солидной, значимой сферой деятельности. В Кралепоре психологию изучают только как раздел науки, довольно небольшой. Гильфо с увлечением говорила о подходах, позволяющих отличить плохого зверя от хорошего. Аркадий заметил, как она сама путается в положениях: то она говорит, что совсем плохих нет, что нельзя делить всех на хороших и плохих, поскольку внутри каждого – целая вселенная; но спустя несколько фраз она начинала критиковать простых граждан за их необразованность и бескультурье. Аркадий не мог понять, что у нее в голове. Он видел ее три дня, и в каждом дне ее интонация была очень неоднородной. Она ругала волков, хвалила Аркадия, говорила, что у волков есть то, чего нет у псов и койотов, восхищалась тиграми и ругала тигров. С чего она взяла, что Аркадий жестокий? Неужели только из-за нескольких слов, сказанных им (о работе КРБ в этой стране никто не может знать подробно. Кстати, на боевых операциях Аркадий не предавался жестокости никогда, он просто эффективно выполнял задачу). Однажды она начала восхищаться чем-то явно примитивным, неизящным. Аркадий даже подумал, что у нее есть психический сдвиг. На функциональных способностях это не сказывается – девушка резво движется, ловко нажимает на кнопочки; она умеет быстро договариваться – не исключено, что в этом ей помогает статус. Профессор Гильфо находится на особом счету у правительства. Он не засекречен, но информация о нем проходит сквозь тесное сито цензуры. Внешние контакты с профессором тоже резко ограничены. Едва Аркадий сел в кабину, ему сразу же начали рассказывать истории из давнего прошлого. Лимузин летел по дороге, мягко вписываясь в самые крутые повороты. Аркадий тем временем слушал легенды от сотрудников МИДа. О визите к профессору не спрашивали абсолютно ничего. В тот же день Аркадия пригласили на охоту. Представители разных ведомств, большие чиновники вылетели ранним утром в другой конец страны. Самолеты с госномерами садились вблизи большого живописного озера. С высоты птичьего полета берега похожи на гиперболу. Южный берег утопает в тропических гущах, тогда как на севере есть специальные площадки, уходящие на сто метров от берега. Дичь вылетает из мелких островков, среди которых есть искусственные. Дичь также может собраться в стаи и лететь тесным клином от других берегов. При выстреле клин моментально распадается. Тысячи крякающих точек начинают разделять на стаи, иногда целиком выпадают из клина. По отдельности утки очень быстры. Для профессиональных стрелков за честь считается попасть в отдельно летящую утку. Аркадий не видел таких птиц прежде. Их перья имеют серо-синие и голубоватые тона, которые хорошо сочетаются с безоблачным небом и с водой, что позволяет отдельным уткам хорошо маскироваться. В одиночку утки никогда не крякают. На специальных лодках сотрудники быстро подъезжают к сбитым уткам и выхватывают, пока их не утащили в воду хищные рыбы. Их длина не больше, чем хвост министра легкой промышленности (это пес). По словам министров, отважные тигры кое-где ловят таких рыбешек прямо хвостами, без использования удочек и наживки. Аркадию сразу же пояснили, что это происходит в случае крайней необходимости. Хищные рыбешки обитают во многих озерах, но нередко сами становятся добычей крупных птиц. «Сэр Арчи, Вы спросили, есть ли тут большие рептилии? Есть, размером с украшение мистера Вилзе!». Лев Вилзе руководит спортивной сферой. Его украшение (хвост) бьет по бокам, когда хозяин сбивает добычу. Если цель улизнула, хвост бьет еще сильнее, и рядом с ним стараются не стоять. У Вилзе средний рост и хвост его нельзя назвать очень длинным. Аркадия спрашивали о диких ящерах и драконах.

Аркадий отвечал, что еще никогда ничего подобного не видел (даже если он действительно что-то видел). Чиновники очень точно и скрупулезно подсчитывали, кто сколько подстрелил уток. Это можно было сделать благодаря филигранной резьбе на патронах. Каждому участнику дают патроны с отдельным рисунком на пулях, который отличается от остальных. Число рисунков не очень велико, поэтому на один сеанс охоты выезжают небольшими группами. В тот раз настреляли свыше тысячи уток – стреляли в течение всего светового дня, с первых лучей рассвета до закатной полосы. Целый день ушел на подготовку и беседы. Аркадий понимал, что у него захотят выведать содержание разговора с Гильфо, но спрашивать об этом напрямую, разумеется, не станут. Мастера переговоров вели непринужденный диалог, делали легкие комплименты (которые, в принципе, можно сказать и писателю, и хирургу, и альпинисту). Аркадия спрашивали о впечатлениях в целом. Аркадий пересказывал содержание серьезных газетных публикаций. И еще он говорил, что в современной молодежной культуре он ничего не понимает совершенно, ну просто совсем ничего. Если Аркадия спрашивали о музыке, даже известные ему композиции он оценивал, как если бы он услышал их впервые. Одним словом, чиновники не смогли у него выведать никакой конфиденциальной информации.

Они убили больше тысячи уток, но все утки – искусственные.

– У нас есть особая техника, мистер Арчи. Она готовит дичь в любых объемах. Практически в любых, и для этого не нужно никакого дорого сырья. Утки состоят из… волокон. Да, так это называется.

– В тканях межклеточный матрикс тоже содержит множество волокон! – сказал Аркадий. Глава МИД посмотрел на него с недоумением. Он пошептался немного с референтами (перед этим галантно извинившись), что-то понял и закивал.

– Да, да, и там это тоже есть. Все состоит из волокон. Потом из этих целей делают разные пески и крупы… что, мистер Санс? Ах, простите – не крупы, а муку. Аналог удобрения. Природа получает только выгоду! В свою очередь мы имеем право развлекаться! Вы не желаете все же выстрелить?

– Благодарю Вас. – на охоте Аркадий только смотрел, как другие стреляли. Сперва ему было неимоверно жаль уток, которые гибли непрерывно; к девяти часам утра он стал замечать, что утки совершают многообразные, но предсказуемые движения, как если бы их совершал один и тот же объект тысячу раз подряд. Несмотря на это, утки были сложной целью и охотиться на них могли лишь те, кто имел давнюю практику или по роду деятельности имел навык в стрельбе. Чиновников сопровождал огромный отряд полиции. На следующий день все отправились в город и сообщили, что Аркадий может составить индивидуальный план перемещений. Куда бы Аркадий ни пошел, его всюду сопровождали полицейские, а командир их заботливо спрашивал, нужно ли помочь в чем-то. На улице дипломатов других стран почти всегда сопровождали представители местной полиции или спецслужб. Чтобы набрать охрану из числа соотечественников, нужно каждому из них присвоить официальный дипломатический статус, а это очень сложно. Аркадий наблюдал за тем, как дипломаты довольно вольготно общаются с полицейскими, покупают им напитки или сигареты. Во время первой большой встречи Аркадий сказал, что с детства пьет только воду, потому что других напитков в Кралепоре нет, а молоко в его поколении никто не пил. Чем же тогда кормили младенцев? – Об этом он подумал уже после окончания светского раута. «Наверное, это был прокольчик. Кстати, я тут всем говорю, что всегда был в детском доме, тогда как на вечере рассказывал об Александре Игоревне, как о маме. Можно сказать, что до детского дома я не помнил ничего, кроме мамы, потому что… местные дети даже в десять лет ничего не говорят!»

Подростки в разноцветных рубашках сидели на камнях, расположенных прямо вдоль тротуара, и гудели. Иногда один из них подбегал к кому-то из взрослых и показывал знак хвостом. Иногда в ответ ему давали монету или окурок. Взрослые почти не разговаривали с молодежью. В отдельных случаях к одному подбегала целая группа, и тогда ничего не дать было труднее. Аркадий случайно увидел такую компанию. Тигры, леопарды и парни с рогами только что получили от толстого гражданина целый набор сигарет. Они не заметили след Аркадия. Только когда он быстро к ним приблизился, они разом обернулись, испугались и бросились по сторонам. Сигареты раскатились по земле. Сержант подошел, толкнул одну из трубочек ногой. Другую он поднял и стал тереть пальцами.

– Это очень-очень дорогие, господин посол! Стоят больше ста за одну! Сопляки их побросали! Странно.

– Да, обычно они собирают даже окурочки! – полицейские не стесняясь взяли себе самые лучшие из сигарет. Аркадий спросил о преступности. Сжимая сигареты в зубах, командир отряда ответил, что это бывает, но редко. Вчера тоже стреляли.

– Выходит, часто?

– Нет, господин посол, стреляли совсем не в этом городе.

– Я могу посмотреть на молнии?

Полицейские замолчали. Не так далеко от озера, была зона прерий, ограниченная скалами и каньонами. В прерии было несколько очень длинных и узких оврагов, пересекавшихся друг с другом. Когда-то на их месте текли реки. Но постепенно стало очень душно; сейчас над прерией летают горизонтальные молнии. Это завораживающее зрелище, даже если смотреть днем. В дневные часы под серым мрачным небом рождается ослепительная нить – молния бежит по земле, иногда сжигая сухую поросль. Моментально она пересекает несколько верст, прыгает в небо и исчезает. Новая молния тоже идет по земле. Ее боковые ветви особенно хорошо видны ночью. Порой молния окрашивает небо в темно-вишневый цвет, но чаще всего она ослепительно белая. Аркадий вдруг вспомнил наряд Эбигаль. Ему стало казаться, что где-то в городе он слышал ее след, но постоянно был начеку из-за сопровождения. Нужно было двигаться так, чтоб посторонние не смогли догадаться, что ты хочешь разузнать. Аркадий искал сигналы той станции, которая создает уток. Непосредственно вокруг города таких излучений нет. Аркадий был почти уверен, что тут используется та же технология, с которой Надзор получал песиков. Сейчас он практически нигде не видел псов с такой расцветкой. Он видел похожих – нормальных, живых; те псы тоже казались ему грубыми. Но амплифицированных объектов нет. Аркадий издалека видел фрагменты молний. Чиновники объясняли, что для наблюдения подробной картины нужно ехать в прерии или спускаться в каньон. Ему не советовали туда ходить, поскольку молнии там особенно сильны. В том направлении были расположены лишь незначительные инфраструктурные объекты. Именно с них смельчаки наблюдали за молниями. Аркадий всюду ходил, делая вид, что не понимает, зачем нужна эта конструкция. Полиция вслед за ним обходила все опоры и здания. Аркадий пошел в сторону каньона. Полицейские дернулись вперед. В прошлую ночь молний почти не наблюдали, следовательно, сегодня перед каньоном будет жестокое свечение. Аркадий назвал направление, в котором хочет двигаться. Формально полиция никак не могла ограничить его перемещений. Пожилой бобер-диспетчер задумчиво смотрел в рыжий закат. Было очень душно. Молния придет и будет очень жестокой. Аркадий двигался пешком, нисколько не смущаясь. Полицейские топтались в нерешительности. Командир сказал несколько резких фраз местным работникам, потом услышал дальний гром и вздрогнул. Остальные тоже вздрогнули. Все расселились по автомобилям – с правого борта им светила тонкая рыжая полоска, а левый борт был целиком в тени от близких скал. С этих черных камней можно увидеть границу каньона. Но молния проходит дальше, над изгибами прерий. Командир связался с начальником.

– Ты чем дымил? Ты спятил? Ты поедешь, потому что! Стой, стой! Болваны! Как так вышло?! Да уже не «что?»! Дали затащить себя к… туда лезть – хотите испечься? Дежурная инструкция!! Я знаю сам! Придется только на нее, потому что… у нас тоже гром. Значит там – будет ад! Я напишу.

Начальник передал другим начальникам, уже вышестоящим. Те немедленно сообщили в МИД и правительству.

– Сумасшедший волк. Пошел к каньону.

– Там же есть дороги и указатели…

– Я не о том, что он заблудится! От каньона можно дойти пешком! Но вся та зона – смертельна! До сих пор не понятно, кто там ходит, бандиты или… чертовщина выбрасывает огни из ада. Ему об этом говорили?

– Он говорит, что не боится чертей.

– Это будет трудно формулировать. Если он пропал без вести, это укол в нашу сторону. Думайте, что писать.

– Так он же еще не умер?

– Мы сперва – придумаем. И в нужный момент напишем.

Аркадий шел по горячей степи, быстро увидел спуски и оказался на дне. Над головой запахло озоном и молния – с легким зеленоватым оттенком пошла через прерию с другой стороны. В тот же миг над каньоном прошла другая молния. Миниприбор был облачен в изолирующий пластиковый корпус и молчал; Аркадий не взял с собой ничего, что могло бы привлечь внимание электричества. Монеты он еще вчера бросил в какой-то ящик благотворительности. Молния создала сеть над откосом каньона и стало очень светло. На короткое время Аркадий увидел рисунок молнии. Он решил запомнить общие очертания и начертил на земле, как выглядела молния. Ветвей, уходящих ввысь, он не увидел. Белые ветви смерти вылетали исключительно из прерии. Сильно пахло озоном. Иногда молния падала на землю с грохотом. Начался мелкий дождь. Аркадий назвал себя дураком и стал быстро искать укрытие. Но дождь так и остался мелким. В его каплях молния опалесцировала, превращая небо то в рубин, то в хрустальную мокрую шишку. Аркадию хотелось укрыться где-нибудь в пещере – он видел большие трещины в массиве каньона. Но одновременно он хотел понять путь, которым молния бежит по земле. Для этого надо подняться по склону к другой части прерии. Молния прыгала через каньон жестоко. Аркадий ушел до самого края впадины и прижался к камням. Молния била справа и впереди. Непосредственно за спиной молний почти не было. Аркадий задрал голову и увидел крутой подъем с выступами. В некоторых местах они стояли подобно ступенькам. Аркадий подождал, когда молния сверкнет и стал быстро карабкаться вверх. Молния прошла левее. Аркадий соскочил. Молния отразилась в глазу. Прижав веки, Аркадий постоял на мысочках несколько секунд, а потом снова стал подниматься. На середине пути он заметил, как молния дугой скачет по прерии: от одной точки – к другой, к горизонту – потом далеко назад. Над каньоном молния кончается. Начало же ее – где-то среди холмов и глыб. Аркадий увидел еще раз три дуги. Он вообразил себя комариком, на которого направлена огромная ладонь. Быстрый комарик легко уходит от соразмерных предметов, но ладонь слишком велика. Аркадий вдруг стал чувствовать запах сгоревшей техники. Резиновые прокладки и пластик создавали особый привкус, по которому можно было определить время, когда все это произошло. Не так уж давно. Аркадий поймал почти свежий запах. И старые-старые следы машин. Все указывает на то, что в зону молний наведывались неоднократно. Аркадий добрался до края. Молния прошла далеко справа. Он быстро пролез, пробежал вплотную к земле и замер. Молнии били там, откуда идут следы. Теперь уже можно видеть три-четыре дуги, которые тянутся вплотную к земле, преисполненные белой мощи. В стороны от них разлетаются ветви. Аркадий видел, что три дуги касаются земли в одном и том же месте, изменяется направление лишь их выростов. Аркадий вспомнил, как на физических моделях видел нечто похожее. Там был небольшой заряд, и прыгал он от конденсатора с большим напряжением в сторону менее мощного конденсатора. Молния стала подниматься и ударила на север. Там раздался вопль. Мороз оцарапал Аркадия по спине. Молния от третьей дуги стала бить о металл и возник небольшой пожар. Потом, судя по следам, убегали. Следовательно, молния сожгла лишь механизм. Она не преследовала живых. Аркадий очень хотел включить приборчик, чтобы понять точно, были ли здесь сигналы. Он не решился. Он до рассвета пролежал посреди желтых кочек. Несколько часов подряд молний не возникало. Аркадий посмотрел и не увидел впереди себя следов от молний. Адская зона заканчивается на расстоянии 4,4 версты, это совсем небольшое расстояние. Аркадий поднялся и присел. Он почти встал. Воздух был наполнен свежим озоном. Аркадий присел и вдруг увидел на другой стороне каньона блестящий предмет. К нему подошел объект с хвостом как у дракона и блеск исчез. Аркадий вжал голову в землю. Запаха он не ощущал. Аркадий неимоверным усилием оторвал голову и увидел высокую, но не огромную фигуру с относительно коротким туловищем. Хвост был сзади и блестел как металлический шнур. Объект двигался со скоростью обычного пешехода. Внезапно он стал невидимым. Аркадий внюхивался в воздух что есть силы и мог различить лишь самый стандартный пластик, который есть во многих аксессуарах. В легком смятении Аркадий пошел на запад. Про себя он называл молнии «дрессированными», но объект показался ему совершенно иноземным. Аркадий слышал, что на плато к северу собираются банды, особенно в лесах у горных рек. Представители власти убеждали его, что организованная преступность в стране отсутствует – если не считать одной-двух группировок, которые не угрожает официальным лицам. Из видеоматериалов, из некоторых газет Аркадий мог оценить серьезность бандитских намерений. Сейчас о его расположении ни у кого нет точных сведений. Полиция осталась где-то на краю систем водоочистки. Аркадию захотелось пробежаться по лесу, но с другой стороны, именно в лесу высока вероятность нос к носу столкнуться с бандитом. В прерии он мог наблюдать предметы на большом расстоянии. Аркадий дошел до линии сухих кустов, который вытянулись зигзагами вдоль дороги. Он прикинул направление. Возвращаться в прежний город не стоит. Полицию он вообще ни о чем не просил. Двигаясь вдоль зарослей, Аркадий преодолел несколько километров и достиг небольшого городка. Там не было серьезных производств, зато можно было взять машину напрокат. Аркадий взял автомобиль с полным баком бензина, позволяющего проехать несколько сотен миль до самого побережья. Там есть специальные пункты, где оставляют автомобили. Аркадий придирчиво постучал по колесам и сиденьям, заглянул под капот и велел завести мотор в разных режимах скорости. Сотрудник из числа южных зайцев на все соглашался; он думал, Аркадий – волк из соседней страны. Там даже среди крупных политиков есть волки. Все системы Аркадий проверил по три раза, и лишь потом поехал. В городе не могли знать, что именно он придет сюда из определенной стороны и в определенный час; но предусмотрительность не может быть лишней, если никто вокруг не говорит по-русски. Эбигаль знает этот язык. О ней Аркадий не услышал абсолютно ничего. По косвенным данным выходит, что она не работает в крупных компаниях и не является ничьей родственницей. Иначе бы о ней точно сказали. Политики и бизнесмены той страны любили вслух расхваливать своих красивых жен, дочерей, племянниц, а также женщин с более далеким родством. Аркадий заметил: хвалят не умных, добрых или заслуженных, а именно красивых. Если жена политика не отличается явной красотой, он о ней не вспоминает, словно ее нет вообще. Зато он может рассуждать о троюродной сестре своего племянника или о супруге какого-нибудь дальнего родственника. Примечательно, что представления о сложных формах родства и фамильном древе были только в среде политиков; даже многие из бизнесменов никогда не интересовались своей семьей дальше первого колена, т.е. знали, кто их родители, но могли запросто избегать их годами. Иное дело – наследники. Их наличие или отсутствие серьезно влияет на жизнь.

Зару Эбигаль никто ни разу не вспомнил. Она очень красива и одинока. Аркадий подумал, если б у нее были дети, она бы не смогла столь свободно перемещаться по стране. Аркадий увидел берег уже другого океана. Если полететь на восток, а затем на северо-восток, будет западная оконечность материка, где много мелких стран и где теперь очень боятся Кралепора. Страх не мешает совершать попытки внедриться через западную границу. Так делали двадцать лет подряд при ОЭКе и, наверное, до сих пор не могут отвыкнуть. Автомобиль промчался без остановок и поэтому вплоть до прибытия на побережья власти не могли точно определить расположение Аркадия. И в том курортном городке к Аркадию не подошли, едва он оставил автомобиль на фирме. Аркадий немного утомился, но решил пройтись вдоль набережной. Дома были шириной в полторы комнаты, и казалось, они согнутся от ветра. Было время прибоя. Зеленые волны гудели под облаками, не в силах воспротивиться мощному северному течению, которое шло от Трополима на юг. В нем было очень много рыбных косяков, поэтому рыбаки не мешкали; в тех волнах также была частичка кралепорских рек. Аркадий прошел, щурясь от солнца и почти не замечая архитектуру. Все вокруг ослепительно-белое.