Читать книгу: «Яйцо Цыпленок Курица», страница 2
– Когда выкидывали мой портфель из окна школы на улицу, калечили толпой, я понимал, что нужен город и…
– Даже если бы ты не жил в деревне, ничего не изменилось. Я плохой, мерзкий тип. Ломал людям судьбу, жаль, что понял это, когда всё потерял и угодил за решетку. На зоне осознал, каждая жизнь часть огромного мирового пазла.
– Не пудри мне мозги! Я видел, как могло быть иначе, в своем сне! ― гримаса у Деревни стала еще злее. ― Мы вместе с тобой живем в городе, дружим. Покупаем компьютерные игры в магазине и пили пиво потом. Я часто забывал диски на лавке и возвращался за ними, когда ты напоминал.
– Один заключенный поведал, как из-за его преступлений пострадал важный человек. У этого сокамерника позже заболела дочка. Операцию нужно сделать срочно на месте, а опытного врача не нашлось. Знаешь почему? Доктор лежал сам в реанимации и не мог помочь, из-за того, что его сильно избил во время ограбления отец девочки. Он потерял ребенка. Каждый человек важен! Судьбы связаны. Раньше я этого не понимал… Жизнь бесценна! ― Таун выдохнул, а затем продолжил на более высоких тонах, ― Но, ты! Ты же не такой! Не мучай их! Отпусти! Верни наш дом! Всегда ведь слыл добрым пацаном! Издевайся лучше надо мной, если хочешь. Что тебе сделали остальные?
– Черное, белое! Хороший, плохой! Город пришел слишком поздно. Какая теперь разница? Мне плевать. Их тела преобразились. Големы станут новым витком в эволюции, первые дети. Свежеиспеченные создания, как будущий Иерихон. Он выбрал меня. Я ждал столько лет и наконец!
– Не превращайся в такого же монстра как я!
Парень в плаще улыбнулся, щелкнул пальцами. Из небесного города на огромной скорости что-то вылетело прямиком в их сторону. Со временем стали вырисовываться четкие очертания вырванного лифта, ни к чему не подключенного. Кабина аккуратно приземлилась, двери не до конца приоткрылись. Таун догадался, что Деревня мог не только созидать объекты или соединять живых существ с обломками города, но и управлять ими как вздумается.
– Выпусти меня! ― вылетело из кабины.
Голос девушки с баклажанными волосами, такой же как из снов. Странно, что он совпадал с реальным для Деревни. Кучерявый не слышал его с детства.
– Не стал превращать в голема. Влюблён в неё еще со школы, но взор упал на крутого Тауна. Думаю, скоро не останется вариантов, со временем все-таки меня выберет. Больше некого будет. Ну, в любом случае, хочу, чтобы ты сдох у нее на глазах. Спаситель ты наш.
Таун еле сдерживал гнев, но понимал, что пока рано предпринимать меры. Человек в плаще поднялся выше, выставив руки вперед. Двери лифта закрылись, кабина улетела обратно на небесный Иерихон с той же скоростью.
– От моих домашних любимцев и бродячих животных пользы хоть отбавляй. Сейчас познакомишься с городскими шакалами.
Сотни огромных собак стали повыскакивали из обломков панельного дома, заполняя пространство около Тауна. Их тела состояли из стекла, железа и бетона. Пасти как у маленьких экскаваторов. Одна такая тварь прогрызет все на своем пути. Звери ринулись на человека в черной выцветшей толстовке. Тело белобрысого обвилось плотно корнями, на которых распустились гигантские бутоны. Яркий свет озарил окружение, в руках появился огромный молот из воды.
– Иерихон ничто не остановит, даже твои фокусы!
– Ошибаешься. Цунами, лавины и землетрясения стирали города. На каждое действие есть противодействие, помнишь слова нашего физика?
Таун стукнул по земле волновым молотом. Громкий шлепок разорвал воздух. Всех шакалов смывало, а их городские оболочки трескались, освобождая животных из иерихонских оков. Те, скулили, мяукали, разбегаясь во все стороны. После еще нескольких ударов, шакалов не осталось.
– Тогда дело за городскими титанами! – разозлился парень в плаще и позвал дракона, миновавшего Иерихон. Тварь развернулась в сторону Тауна.
Помимо летящего чудища, ползла телефонная вышка с красным глазом фонарем, похожая на червя. Приближались автомобили ежи с торчащими из кабин арматурами. Тело спасителя в ответ на атаку, обрело форму горы. Из вершины, покрытой растительностью выросла гигантская рука, сжавшая копье, где свет наконечника вспыхнул, ослепив Деревню со всеми монстрами. Пасть из кабины грузовика у дракона открылась, оголив раскаленные печи. Таун, даже не сомневался, что тварь способна извергать пламя, поэтому приготовился швырять копье. Внутри у подножия разгонялся вихрь.
«Использую воду ещё для защиты».
Поток ветра с хлопком вытолкнул оружие из разжатой кисти, рассекая пространство. Выстрел настолько мощный, что казалось будто его метнул великан. Громыхнуло как от множества зенитных пушек. Огромный куб из воды образовался у основания горы Тауна, поглотив атаки чудовищ. Спасителю удалось отбить огненную лавину дракона.
Картинка остановилась…
Все должно решится на этом моменте, но… Пропали запахи, многие звуки и ощущения. Раздавался лишь непрерывный треск ломающейся болванки. Можно наблюдать, будто в фоторежиме какой-нибудь компьютерной игры, словно кликнули паузу. Все в этом мире не могли говорить и пошевелиться. В небесах появилась проекция гигантской руки, крутившей Иерихон туда-сюда.
– Что? Сходил на обед? Ошибка в симуляции, а я предупреждал! Нельзя оставлять миры без присмотра, ― хриплые слова казались совсем негромкими, хоть и производились из здоровенного рта, появившегося в атмосфере.
– Сейчас, перезапущу обмен. Отсутствовал всего-то часик, ― второй голос детский, словно принадлежал ребенку.
– Издеваешься? В данной точке время со сдвигом. Твой часик для них несколько месяцев, дубина!
– Ну, прости, запущу программу!
– Каскад семерки недавно обновляли, не факт, что баги исправятся, а остальное полностью восстановиться. Много очень ошибок.
– Да-а… Проверим!
– Он почти достроил ту огромную хреновину, пока ты набивал брюхо. И город не единственная проблема. Таких сбоев давно не видели. Хорошо, что я заметил, но это твоя работа! Если в доме Шикардов узнают про косяк…
– Не каркай! Надеемся на семерку.
Таун с Деревней слышали весь диалог и наблюдали за страшными сущностями, но сделать ничего не могли. Огромные пальцы задергались в атмосфере. Звук по клавишам проносился эхом через всю планету. Каждый слышал его, даже глухой. В небе появились семь фигур. Кучерявый вспомнил тот момент, наблюдая один из таких силуэтов. Значит ему не показалось тогда. Удары по голове здесь ни при чем. Сердце стал сдавливать страх и необратимый ужас беспомощности. Треск ломающейся болванки усиливался, нарастало помутнение. Дальнейшие ощущения словно тянули тело сразу во все стороны. Никто не понимал, что происходило…
* * *
– Пакет?
Вопрос кассира выдернул из мысленного забвения.
– Да, пожалуйста, большой один.
«Странное ощущение, словно я что-то пропустил. Когда это моя очередь подоспела?»
Кучерявый забыл, о чем думал пока, ждал и обрадовался скоростному режиму времени, пролетевшим незаметно. Руки сложили всё в пакет, ноги зашагали к выходу. На улице, кучерявый вдохнул любимую городскую паутину запахов. Он перешел на зебре дорогу, и внимание привлекли две крепко обнимающиеся фигуры возле светофора.
«Таун из тюрьмы собственной персоной, а она… встретила его. Вот же ж…»
Кучерявый поник, пальцы выронили пакет. В голове на огромной скорости пронеслись образы. Иерихон, дракон, големы, битва с человеком в черной толстовке, семеро неизвестных в плащах. Его затрясло, пока выпавший йогурт в бутылке из пакета катился по дороге. Он привлек внимание Тауна с девушкой. Они узнали Деревню и что-то почувствовали. Белобрысый вспомнил, как снесло взрывной волной именно отсюда.
После странного наваждения или приступа, все трое еще несколько секунд сверлили друг друга взглядами. Первым зашевелился Деревня, решив молча скрыться с глаз. Он достал из футляра наушники, вкрутил их в уши. Подняв пакет с земли, кучерявый направился домой, наслаждаясь текстом из полюбившейся песни:
«Не будь таким серьезным
Смотри как твои слова
Превращаются в пыль
Как мы забываем
Как мы идем дальше»
Ноги опять на автоматизме несли туловище Деревни до подъезда. Всё должно закончиться, как обычно. Рука совершит привычные действия: наберет код на панели, домофон запищит, потом вдавится кнопка лифта, ключ поцарапает замок входной двери квартиры, но нет.
«Это же она».
Впереди та дама в шубе. Обычно на эскалаторе, но теперь здесь, на районе. Шанс упускать нельзя, нужно обогнать и посмотреть на неё. Кучерявому пришлось перейти на бег, ведь объект двигался быстро. В какой-то момент казалось, что та, шагая все равно удалялась, но Деревне смог выйти вперед и заглянуть в лицо даме.
К ужасу, парня, того, чего он ожидал увидеть, там не оказалось в прямом смысле слова. Пустота. Рот слился с кожей, отсутствовали глаза с носом. Рябили полоски на лице и накладывались друг на друга. Назвать эту женщину человеком язык не повернулся, и оно направило голову в его сторону. Кучерявый мог поклясться, существо смотрит за ним, даже без органов зрения. Оно что-то пыталось сказать, но вместо слов доносился писк. Испугавшись, Деревня рванул в сторону дома. Он все вспомнил в подробностях.
На небе снова они. Семеро. Одного из них заметил еще в детстве, во время драки с Тауном. Фигуры, напоминающие человеческие спускались не спеша, толпа собралась в ожидании. Теперь их видели все. Кто-то снимал на телефон, другие молча наблюдали. Чем ближе сущности в плащах, тем казалось медленнее, идет время. Хотя может так и происходило. Пролетающая птица зарябила в воздухе, как помехи на сломанном телевизоре. Всё вокруг искажения, переходящие в кашу из смеси ландшафта. Некоторые люди и объекты исчезали, а другие дергались, да так неестественно, словно застряли в текстурах компьютерной игры. Вот только происходило это на глазах у кучерявого.
Его подъезд полностью слился с фасадом здания. Попасть внутрь нельзя и он решил бежать туда, где окружение еще имело привычный вид. К золотой дороге в парк. Стоять на месте страшнее. С миром что-то происходило. Пока кучерявый несся по желтой аллее, впитавшей в себя массу из деревьев и людей, к нему приблизился один из семерых. Деревня снова вспомнил школьные годы. Он так же убегал тогда от Тауна и когда тот избивал его, парящая фигура наблюдала с неба.
Как бы не старался скрыться от преследователя, двигаться некуда. Всё слилось в однородную разноцветную массу из отрезков. Запыхавшись, по ним он уже просто шел. Ноги проваливались в полосы, но ощущения земли под кедами еще оставались. Паника охватила все тело, страх сдавил грудь так, что сердце готово выпрыгнуть.
Один из семерки парил перед ним и ничего не оставалось, как смириться со всем происходящим в ожидании. Лицо скрывал капюшон, а тело плащ. Раздался странный шум, напоминающий пение сверчков… Хотя нет. Деревня вспомнил передачу, где объясняли разницу звуковых гамм между такими насекомыми. Это цикады. Они гораздо громче и именно сейчас его перепонки прочувствовали стрекот, ожививший давно похороненные воспоминания.
Кучерявый заметил приближение еще одного из них. Девушка с баклажанными волосами. Она скинула с себя плащ и на соблазнительном нагом женском теле можно узреть те самые татуировки из сна. Рисунки клавиш клавиатуры на куполообразной упругой груди зашевелились и поменялись на правильные. Голая девушка приближалась, на каждом сантиметре шелковистой кожи собирались новые символы, а через секунду растворялись, давая место другим буквам.
Деревня не сопротивлялся и окаменел, как только она обняла его. Девушка засунула язык ему в рот с той же страстью, что во снах. Вроде миловалась с Тауном, а теперь резко с ним. Странные мысли лезли в кучерявую голову, но прекращать сосаться ему не хотелось. Парень еще крепче прижал ее к себе. Поцелуй перешел в фазу затяжного. Оба не думали останавливаться. В такой момент уже стало наплевать на происходящее, парень полностью отдался любимой.
Первой решилась закончить девушка, отстранившись со слезами на глазах. Она отошла от кучерявого. Опять нарастающий стрекот. Тело Деревни окутали насекомые, роем обрушившееся из плаща одного из семерых. Парень чувствовал, что его сущность стирали. Без боли. Цикады ползали по уже растворенному лицу. Человек в панике пытался нащупать руками черты, но тщетно. Пустота пришла внутрь головы. С каждой секундой он терял себя и становился бесформенной оболочкой. Поздно кричать, да и нечем. Возможно, смерть намного лучше, вместо такого странного конца всему. Именно эта последняя мысль промелькнула в оставшихся текстурах Деревни.
Некто втянул обратно цикад внутрь плаща, посмотрел на других, стиравших мир, а затем на то, что осталось от Деревни. Тот больше походил на безликую тварь, как дама в шубе. Валялся, перебирая руками и ногами.
– Он найдет меня, в нужный момент… ― стрекот слился со словами одного из семерки. Фигура в плаще направилась в эпицентр новых появляющихся текстур, оставив парня.
Девушка с баклажанными волосами громко рыдала, рассматривая корчащуюся фигуру, но ей пришлось вскоре уйти, откликнувшись на зов Каскада.
Интерлюдия. Хватка
* * *
«Кто? Откуда?»
Одни вопросы без ответов. Пока зовет себя «Я».
«Где? Зачем?»
Знает, что находится здесь, но не видит, не слышит. Сплошная темнота. Ничего не чувствует, есть лишь сопротивление. Не может быстрее.
«А куда иду?»
Надо двигаться. Неважно. Ходит так бесконечно. В прошлом и будущем, несколько жизней проводит в данном ритме. Понимание всего придёт.
«Главное не останавливайся!»
Длительный путь прерывает крепкая хватка. Она выдергивает, тащит за собой. Наконец ступает на твердое и земля под ногами. Все так же не видит и не слышит, поэтому понять, что или кто ведет вперед, невозможно. Будет называть это и дальше Хваткой. У всего существует определение, так проще. Хватка тянет долго за собой, пока не приходит тепло. Наконец отпускает. Грубой силой выталкивает на что-то мягкое.
«Жар?»
Протягивает руку и ощущает боль.
«Горячо!»
Огонь… Значит, имеются чувства, пусть и не все. Помнит, как слезятся глаза от костра, но сейчас это невозможно. Зрачков нет. Трогает то, что должно фигурировать лицом. Кончики пальцев шелестят по голове. Ни волос, ни ушей, вообще ничего. Только форма. Поэтому не слышит, не говорит и не видит. Знает, что все правильно. Так необходимо.
«Но зачем?»
Нет усталости, лишь моральная рана от гнетущей пустоты. Но есть огонь, нравится исходящая от него теплота. Радуется боли в руке от ожога. Это стоит того, чтобы вспомнить костер. Чувствует, путь продолжиться, как, и задумано, но не в данный момент. Пока ждет. Приходит хватка и снова тянет за руку, а затем передает что-то. Сжимает палец, ведет им по выпуклым отверстиям и линиям полученного предмета. Это же буква. Вручает еще много таких же. Составляет вместе с хваткой слова. Понимает их.
«Семеро придут. Появятся, когда нужно начать заново».
Подключаются другие четыре пальца, время ускоряется. Слепота отступает, буквы преображаются в картинку. Снова слышит, чувствует. Смотрит на ворота. Проносится лай собак. Запах стоялой воды.
«Что со мной?»
Серия 2. Идол резчика
_______________________________________________
«Я могу вырезать статуэтки Будды хоть целую вечность―
– пламя ненависти не утихнет…»
(с) Секиджо.
Секиро
________________________________________________
Летнее солнце прикрепилось к чистому небу, свет дотронулся до болот вокруг деревни Камышей ранним утром. Сияние съело дома, сделанные из стеблей, металлолома и строительного мусора старой канувшей эпохи. Колоски с метелок плавали на торфяном покрове, словно маленькие лодочки. Огромные ягоды кричали всем своим видом, что созрели и готовы упасть в корзины сборщиков. Лучи дотянулись так же до массивных клеток, болтающихся на возведенных столбах в северной части болот. Напротив самодельных тюрем над водой, прямо на берегу, торчали колья из земли со следами запекшейся крови. На небе застыли они. Семеро неизвестных, пришедших в этот мир.
* * *
– Я всегда рядом, помни… ― женский голос успокаивает. Что-то в нем знакомое. Вокруг пустота, четко различимы пышные губы, а лицо трудно разглядеть, как в портретном режиме, но размывается не только фон, но и черты. Он все равно помнит ее красоту и безупречность. Баклажанные волосы, шикарное тело и страсть. Таких же чувств никогда ни к кому испытывать не сможет. Весь абсолют меркнет перед ней. Полностью обнаженная девушка сидит на нем и улыбается. Хочется остаться в этой пустоте навсегда вместе. Рисунки на ее желанном теле стали лучше различимы. Отдаленно доносится гавканье. Девушка покачивает бедрами быстрее и говорит другим, не своим голосом странную фразу:
– Раньше люди ездили на автобусах в огромные магазины…
* * *
– Раньше люди ездили на автобусах в огромные магазины. Тогда не приходилось охотиться и собирать ягоды. Всего хватало в достатке больше, чем необходимо, ― донесся нежный женский голос. Девушка рассказывала их дочери о прошлом.
И не слова любимой жены разбудили его. Проснулся Кенр от лая собак с улицы. Привычные стены из камыша, укрепленные листами металла со сколотым кирпичом, вернули в реальность. Ему снился странный сон, в нем исчезло лицо, но это не самое важное и лишь отправная точка. Затем пришла она… Желанная девушка с баклажанными волосами и вернулись зрение со слухом. Стало стыдно перед своей женой, ведь та в нескольких шагах от него. Кенр покраснел и попытался выкинуть из головы образ женского тела со странными татуировками. Ноздри втянули запах болота, просочившийся через открытое окно. Между ног торчал огромный стояк из-за сна, зависшего в памяти и не собиравшегося пока смываться в далекие уголки мозга. Дочь с женой не должны увидеть это позорище.
Не привлекая внимания, Кенр прошмыгнул к двери на задний двор. У дома имелось два выхода, к туалету напротив огромного болота и на деревенскую основную дорогу, разрезавшую Камыши пополам. Закрывшись в сколоченном из старых досок сортире, он отлил, а затем принялся за дело. Мастурбируя, Кенр пытался мысленно выкинуть образ девушки из сна, часто натягивая картинку своей жены в сознании. И это плохо работало… Он сфантазировал как прерванный сон завершается минетом от той, что пришла из грез. Девушка с баклажанными волосами всплывала перед глазами. Заглушить возбуждение невозможно и не хотелось. Думая о жене внутри своих вымышленных озабоченных зарисовок, в лучшем случае та в его нынешней фантазии становилась третьей участницей в утехах с татуированной девицей.
Завершив наконец процесс само ублажения на ноте с придуманной оргией, Кенр избавившись от стояка и надев штаны вернулся в дом. Парень не подавал виду, что несколько минут назад страдал от ночного перевозбуждения. Дело не в его жене, у них в сексуальном плане все нормально, но девушка из сновидений регулярно навещала Кенра и ничего с этим нельзя сделать. Иногда во время соития со своей второй половинкой, выскакивал образ идеального манящего тела с татуировками. Рассказывать о личных грезах парень супруге не собирался. Испортить отношения из-за несуществующей бабы в сказочных мечтах, такое себе.
Он пристальней прислушался к разговору жены с дочкой, почесывая рукой спутанную кучерявую бороду. Вытягивал её пальцами, рассматривая русые скрученные волоски. Сладкие голоса любимых девчонок и скрип пола под их ногами он готов слушать вечно. Светловолосая Анана рассказывала их чаду Майле о старом мире.
– Мамоська, а пот симу мы не ходим больфе в магазини?
Дитя с золотыми кудряшками, говорить толком не научилась, а ей уже интересно. Яблоко от яблони, в общем. Жена не хотела загружать ребенка и не сказала, что произошло с потомками. Да и зачем знать о былом Майле в таком возрасте?
Кенр после всего услышанного провалился в свои мысли о прошлом. По старым архивам и кусочкам истории имелись записи. В атмосфере появились сущности, похожие на людей. Их тела зависли над землей высоко, как луна или солнце. Семеро в плащах. В тот день мир погрузился в хаос. Большая часть живых существ исчезла. Города, страны и цивилизации стерло. Лишь призрачный след остался от них. Многие считали, что нагрянул конец света с ангелами апокалипсиса из древней книги, но Кенр не разделял теорию. Больше склонялся к собственной версии, где пришествие семерых ― перезапуск, чтобы планета отдохнула от паразитов людей. Тогда судя по отрывкам данных, земля страдала от напора цивилизации, истощающей ресурсы. Нужен новый цикл.
Странно, что в то время люди верили в богов. Они достигли высот в медицине, строительстве и науке. Такое и не снилось нынешнему обществу. Почему находили книги в руинах о различных религиях? Всевышних не выдумали? Кенр отчаялся искать ответы. Теорий мозг созидал немало. Высший разум, контролирующий всё вокруг, среди них? Может быть… Достаточно обратить взор на небо, где семеро. А уж боги с ангелами они или нет, кучерявый не знал.
– Майла, детка. Люди сейчас живут иначе. Нужно находиться в гармонии с природой. Магазины и прочие вещи вредили планете. Семеро разозлись тогда и убрали всё плохое, беды позади, ― поцеловала Анана их кудряшку в губы, пересказав историю на детский лад, словно отрывок из несуществующей книги «апокалипсис для детей».
Человечество привыкло к фигурам на небе. Парили себе там, расставив руки. Они не спускались на землю. Кучерявый устал ломать голову над данной загадкой, не дававшей покоя, но со временем смирился. Если Майла пойдет по стопам отца, то терзания насчет смысла жизни или смерти, семерых и прочих тайн мироздания ждали так же её.
Кенр любил читать про изобретения той эпохи, но сам родился уже в новом мире. Человечество утратило нажитые знания. Телефоны, интернет, радио и электричество канули. Кто-то считал, что не существовало такого, всё байки. Может, большинство не верили в богов и ангелов, но отметать развивающийся научный прогресс абсурдно. Кенр лично находил такие вещи в руинах, правда, в основном бесполезный мусор в нынешнем поколении. Притаскивал компьютеры, мониторы и камеры, но ничего из этого не функционировало, а лишь забивало семейный погреб. То, что хорошо сохранилось из находок, все равно мертво. Нужно очень многое сделать для оживления вещей древних и когда-нибудь он сможет реализовать их.
Самый интересный след ушедшей эпохи оставлял огромный призрак на двух островах, мелькающий на горизонте. Бродя по разрушенной станции МЦД, Кенр смотрел через ржавые пустые рамки на мегаполис, рябивший вдалеке. Огромные здания то появлялись со странными помехами, то исчезали в пространстве. Нутро подсказывало, что он видел этот город, но забыл когда. Те, кто подходил близко к таинственному месту, не возвращались, поэтому в Камышах считали данную зону под запретом. Призрачный муравейник притягивал, но Кенр знал, там все ответы и хотел попасть внутрь, но вспоминал о дочке с женой. Если бы не они, то риск ради знаний имел бы смысл. Единственное, что осталось целым на станции, так это плакат под развалинами с рекламой витаминов. Кенр не мог пройти к нему, чтобы сорвать из-за завала, но рассматривая на расстоянии, ощущал что-то знакомое, словно уже видел такое.
Новая эпоха вообще не интересна, фиксируется недальновидным и остановившимся в развитии поколением деревень на «бумаге» из камыша. В такие моменты стыдно за нынешних людей. Старые страницы затхлых книжек с руин и то качественнее чем в деревне. Но никто не парился. Не хотели развиваться и восстанавливать утраченное. Считали, что такие действия снова приведут к гибели всех, но большинству просто наплевать. Никому до сего нет дела, кроме Кенра. От этого тоскливо на душе. Чувствовал бы он себя порой одиноким, если бы не две главные светловолосые женщины в жизни, вытаскивающие его из рутины грустной обыденности. По старым записям деревни, после хаоса наступил новый рассвет. Восставшие из тьмы и пустоты, избранные семерыми, вышли на поверхность. Лучшие из людей без пороков и злых умыслов, образовались в группы единомышленников, со временем создали поселения. В одном из таких мест жил Кенр, в Камышах. Люди здесь всё делали по наставлению резчика с нынешним вельможей. Кучерявый сам уважал их, но многие взгляды не разделял.
Анана щекотала Майлу, а собаки во дворе не умолкали.
«Нужно проверить, что там за шум».
Кенр резко вскочил с кровати, сделанной из камыша, оставив за собой глухой звук качнувшихся стеблей.
– Куда пошел? Пирожки с клюквой поешь.
Он вдруг вспомнил, про найденные с руин рецепты. Так хотелось реализовать именно их. Камышовая мука успела осточертеть, но естественно обижать жену не стоило.
– Опаздываю к резчику, любовь моя. Сегодня важный день, ты же знаешь, ― кучерявый улыбнулся, подмигнув дочери.
– Да возьми с собой! Перекусишь, ― расчесывая прядь золотых волос, стояла на своём Анана.
Он мигом поцеловал дочку с женой и запихнув весь пирожок в пасть, выбежал на улицу. Вспомнив про свой счастливый браслет, Кенр вернулся в дом, ловя взгляды девчонок.
– Опять что-то забыл?
Кенр не отвечая жене, подбежал к тумбочке и не обнаружив необходимой вещи, дальше шнырял по дому.
– На тумбочке смотрел?
– Конечно! ― кучерявый снова бросил взгляд на первое место поисков.
Браслет появился, но ведь изначально не лежал там. Как он проглядел? Недолго думая, Кенр схватил обручье из красных камней с тумбочки и нацепил на запястье, просунув защелку в четвертое деление. Именно так нужно одеть его, иначе денек весь насмарку. Хоть и слыл человеком науки, но всегда программировал себя на определенные действия, чтобы грядущие дела прошли удачно. Вера в приметы тут не при чем, больше зависимость, что-то вроде курения. Мозгу тяжко если он выбирал не привычные места на общих собраниях или же шел не конкретным маршрутом до ярмарки. С этими странностями приходилось мириться. Помахав рукой семье, чмокнулся три раза в зеркало, а потом дернул входную дверь, напевая под нос мелодию, услышанную из механической шкатулки, найденной на развалинах.
«Тронь…тронь тронь…тронь… тронь… т-р-о-о-о-н-ь…»
Щелканья песни внутри головы изо рта вылетали в виде «пам пампам пам папа пап-а-а-м, пам пампам пара папа-а-а-м. Он повторял мотив непрерывно.
Имя «Кенр» подарил отец, пропавший без вести. Его лицо он плохо помнил, зато остальные все подробно описывали. В Камышах папа на хорошем счету. Говорили, тоже питал страсть копаться в руинах былой цивилизации, но в отличие от сына, не спорил со старшими. Хотя ему думалось, так они специально сказали и касательно прозвища тоже сомнительно. Скорее всего, настоятельно порекомендовали Кенром назвать сына. А в Камышах настоятельные просьбы вельможи изящно перетекали к безоговорочному их исполнению без права на споры, а уж тем более отказы. Скорее всего, папу тоже все бесило и приходилось мириться с этим. Ведь, яблоко от яблони. Любил кучерявый данное выражение, вычитанное из найденных книг с руин.
Раньше имена давали совершенно другие. Кенру они нравились. Сейчас же выбор усложнили, придумывая уникальные неудобные прозвища, где язык сломаешь. Из страха перед семерыми, пытались оборвать все связи с той эпохой. Хотелось дочери подарить женское имя Мария. Прочитал из энциклопедии, что прозвище – значит «любимая», «желанная». Именно таким ребенком являлась девочка. Само слово из старой эпохи, еще до прихода семерых, поэтому жена категорически ушла в отказ. Да и вельможа прочитал нотацию. Имена новорожденных необходимо обсуждать заранее с лидером деревни. После такого возникала жажда кардинально скорректировать правила в Камышах. Ведь люди не дальновидные здесь. Большинство даже читать не умели. Кенра отец научил и мировоззрение его тогда, изменилось навсегда. Словно очнулся от тупости с беспамятством. Подрастет Майла, он тоже займется ее образованием.
Оказавшись во дворе, Кенр обернулся на скрип двери своего одноэтажного дома и понял, что пора смазать петли. Постройки деревни сделаны из мусора, привезенного с руин. Смешно слушать о страшной науке древних, приводящей к гибели. Имена старых людей до семерых под запретом. Только вот куски шифера, профнастила, кирпичей и многое другое использовать жители не брезговали. Хотя не мне их судить. Они даже не понимали, что весь строительный мусор из того времени. В остальном же использовали камыш. Двадцать сантиметров плотно укрепленных стеблей растения защищали не чуть ни хуже кирпича, а при обильном отоплении печки внутри, отлично удерживали тепло и спасали от холода.
Кенр втянул носом воздух, выйдя со двора к дороге. На улице сразу стала ясна причина поднятого шума. Вот почему собаки непрерывно лаяли. Тощего парня с именем Тихар, избивал один из кандидатов на пост нового вельможи. Вокруг бегали дворовые псы, но кроме гавканья ничего больше не предпринимали.
– Если ты, отсталый урод, ещё хоть раз замахнёшься на собаку и будешь так коситься на всех! Убью! ― кричал мускулистый Мечил, лупя по физиономии, визжащего в агонии парня.
Рядом сборище зевак вместо того, чтобы помешать потасовке, лишь смеялись и наслаждались зрелищем. Проглотив остаток пирожка, он, недолго думая рванул в эпицентр происшествия, загородив собой Тихара.
– Не лезь, всезнайка! Тоже хочешь получить? ― возмутился здоровяк, схватив за воротник серой рубахи вставшего на защиту Кенра, чьи волосы хорошенько тряхнуло от рывка.
– Тронешь хоть пальцем такого же претендента в вельможи, тебя снимут с голосования! ― бросил кучерявый в лицо драчуну.
Кенр с огромным воином замерли. Обоих рассматривали в лидеры Камышей. Насчет драк не выдумка. Потасовки между кандидатами нарушали местный закон. Сражаться с Мечилом затея такая же безнадежная, как обычному жителю убеждать всю деревню возродить технологии прошлой эпохи. Здоровый черноволосый амбал, ему равных не найдется. Громила не носил верхней одежды, хвастался своими мышцами перед девками. Кенру только и оставалось припугнуть сегодняшними выборами. Предыдущие разговоры, что Тихар калека и не может биться на равных, лишь смешили Мечила. Упрекать его за избиение слабых смысла не имело. Он и сильнейших дубасил.
Амбал плюнул в разбитое лицо Тихара, а затем удалился со всей остальной шайкой. Один из дурной компании, напоследок пожелал Кенру удачи на выборах, злостно хихикая.
– Дружище, ты в порядке? ― поднял защитник аккуратно калеку с земли.
Парнишка инвалид напоминал цаплю, ноги не толще рук, похожие на стебли. Кучерявый отряхнул его и повел медленно к дому. На пути встречались сборщики грибов и ягод с наполненными корзинами. Они возвращались с болот, приветственно кивая кандидату в вельможи, но при этом ускоряли шаг, чтобы не находиться дольше чем нужно в обществе больного парнишки цапли. Жил Тихар на чердаке своей тетки, терпевшей его из-за данного обещания покойной сестре. Родился нормальным, но затем в возрасте четырех лет стал путаться и плохо ходить. Лицо Тихара перекосило, и он странно смотрел на всех. Мальчик цапля часто выкрикивал слова не по делу, брызжа слюной. У жителей он вызвал разные эмоции, в основном негативные. Деревенские собаки обходили инвалида стороной, не давая нормально пройти бедолаге, скалили зубы, частенько могли и цапнуть с трудом стоящего на ногах парнишку. Он научился их отгонять палкой, за это и получил от Мечила, считавшего, что пользы от псов, больше, чем от Тихара. Долгий шум поднял многих на уши, ведь началась потасовка ещё с разборки калеки и собак, а уже в дальнейшем вмешались эти мерзавцы, прибежавшие раньше Кенра на лай с криками.
