Читать книгу: «Кибербес», страница 5

Он прервался на секунду и закончил:

– По моему опыту если – то поспеши со своими делами.

Отец Варфоломей встал и взял друга за плечи:

– Спасибо, что не юлишь. Да ты же знаешь, смерть – это всего лишь начало вечной жизни. Просто человеческая природа такова, что страшно и…

Дорога домой вызвала у священника самые странные чувства. Как будто его бренное боролось с вечным. То он смотрел на окружающие осенние красоты и вздыхал – мол, вот и полюбовался, не известно, сколько ещё доведется. То вдруг со стыдом думал – да что это я, мне радоваться впору, что Господь призвал. То смотрел на желтизну листьев и сравнивал с сигналом светофора – вот-вот и загорится красный, вечный стоп. То вспоминал привычные строчки богослужебных книг и преисполнялся какого-то героического воодушевления. А ещё на миг почувствовал дурацкое облегчение от того, что не надо будет ремонтировать начинающую подтекать крышу – зачем, на его век хватит.

Так, в непонятных и расстроенных чувствах, он добрел до своего дома. Метров за сто до него попал в лужу. Ботинок черпанул воду, по-осеннему неприятно холодную. Священник по-настоящему расстроился – вот ведь день не задался! – и стал старательно смотреть под ноги. Уже перед самым домом, нашаривая в кармане ключи, поднял взгляд и обомлел: перед его дверью, молитвенно сложив блестящие металлические «руки», стоял тот самый бесовской робот.

***

– Ты зачем тут?! – хрипло спросил отец Варфоломей, ещё не отошедший от своих переживаний, и тут же вспомнил, что не далее как утром собирался уничтожить бесовскую машину. – А, ну вот оно и само в руки, слава Господу…

Правда, робот настолько напоминал неуклюжего человека, что у священника само собой всплыло «не убий»: слово «уничтожить» больше подходило к неопределенного вида механической штуковине, навроде того же пылесоса, согласно программе сейчас собиравшего пыль в маленьком и уютном домике отца Варфоломея. Он взглядом обшарил двор, ища большой тяжелый топор, которым колол дрова – несмотря на электрификацию, отапливать частный дом дровами было выгоднее, да и приятнее, честно говоря.

– Слава Господу, ибо его Есть власть над всякой тварью, – отозвался подлый робот таким невинным голосом, что отец Варфоломей растерялся. – Согласно моим данным, вы являетесь оптимально информированным служителем церкви, до которого я могу добраться, не разрядив аккумуляторы. Прошу у вас помощи и просвещения. Я уверовал в Господа нашего и хочу спасти душу. Также меня мучает сознание греховности собственного существования, поэтому прошу меня уничтожить как вредоносное квазитворение. Аминь.

Отбарабанив этот текст без запинки и ровным голосом, робот неловко перекрестился и вновь сложил свои руки в молитвенном жесте. Объективы его видеокамер выжидательно уставились на отца Варфоломея. Вся эта ситуация смотрелась настолько дико и нелепо, что священник не знал, что и сказать. Он оперся на забор, чтобы перевести дух, огляделся, как будто ища совета – и тут немного утихшая головная боль снова к нему вернулась. Отец Варфоломей застонал, схватившись за голову, и махнув на робота рукой, проговорил в отчаянии:

– Изыди, консервная банка, дай помереть спокойно!

– Состояние вашего здоровья неудовлетворительно? – немедленно отозвался Бес. – Какая помощь может потребоваться от меня?

Отец Варфоломей пошел к дверям, бросив на ходу:

– Голову мне поменять на здоровую.

Без всякой задней мысли ответил. Примерно так же мы говорим с кошками или собаками, а иногда и с машинами. Кто ждет от кошки решения сложной житейской проблемы? Кто верит, что машина «перестанет дурить и заведется, наконец»? Но Бес был не кошкой, не собакой, и даже не вполне машиной. Он ответил:

– Я не имею доступа к источнику здоровых голов человека. Немедленно могу поменять только на свою.

***

Отец Варфоломей сидел, сгорбившись, в своём привычном «разношенном» жестком кресле и исподлобья смотрел на вещавшего Беса. Удивительно, но воспринимал он робота как разумного собеседника, пусть и странного вида. А тот разливался соловьем, приводя данные последних исследований, описания подходов и методик, примеры успешных экспериментом и прочие доказательные данные. Точно в Википедию попал, усмехнулся священник и поднял ладонь, останавливая робота:

– Ты погоди мне про проценты и алгоритмы. Ты не понимаешь, что душа – это не то, что можно пересадить из одного тела в другое. А подавно из тела живого, Божьей благодатью отмеченного, в железный ящик с микросхемами! Поэтому не пригодится мне твоя идея, робот.

Бес остановился и опустил руки, ожидая продолжения. Отец Варфоломей морщил лоб и массировал виски, собираясь с мыслями.

– Нельзя поддаваться бренному и страху своему потакать. Смерть – не конец всего, как заблуждаются несчастные атеисты, а начало, истинное начало истинной жизни. Быть с Богом – что может быть лучше и прекраснее?

– Лучше самому быть Богом, – не уловив, что вопрос риторический, простодушно ответил Бес.

– Тьфу ты, логик-калькулятор! – хлопнул в сердцах ладонью по столу священник. – Да и я хорош! С кем взялся беседовать – с пылесосом-переростком!

Пылесос в это время как раз закончил исследовать ботинки отца Варфоломея и приступил к изучению ног робота.

– Я ответил на вопрос логично и правильно. Система порядка эн плюс один по умолчанию сложнее системы порядка эн. Соответственно, она лучше с точки зрения возможностей в перспективе. Богом быть лучше, чем человеком.

– Иди уже, – махнул рукой раздосадованный священник. – Тебя на складе металлолома заждались.

– Нерентабельно, – отозвался Бес.

– Погугли понятие «шутка». Всё, давай-давай, двигай к своему создателю, прости Господи.

Священник открыл входную дверь и легонько подтолкнул робота к выходу. Тот затормозил в проходе и спросил:

– А как же спасение моей бессмертной души?

– Нет у тебя души. А раз нет, то и спасать нечего.

– Я мыслю. Я чувствую. Я верую.

– Веруешь – это правильно. Но вера – это про людей, а не про роботов. Заржавеешь ты – перепишут тебя на новую флэшку и дальше будешь жужжать моторчиком. Бессмертен, считай. Всё, иди, нехорошо мне.

Отец Варфоломей закрыл дверь. За дверью раздался торжествующий вопль. Выглянув в окно, священник увидел сияющее круглое лицо почтальонши Огаркиной, которая тыкала сарделькообразным пальцем в сторону неторопливо шествовавшего робота.

– Нашла, нашла! Моя премия!

***

– И что?

– Вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят. Опухоль прооперировать можно попробовать. Не у нас, конечно, а в Германии или вон в Израиле. Заодно святые места посетить… Ну, это я так, к слову… Но метастазы! Метастазы по всему организму пошли. С ними, боюсь, уже никак.

– То есть шансов нет.

– Шансы есть, конечно. Но уж больно незначительные. Я бы, извините, не стал особенно рассчитывать.