Читать книгу: «Кошачий царь. Книга первая», страница 4

Тень отца

Мраморно- белый дворец в тени усталых от солнца пальм.

Искусственный оазис наполнен птичьими трелями и журчанием воды.

Фигура в лёгких белых одеждах распростёрта на ложе из красного дерева тончайшей древней работы. Мягкие подушки окружают мускулистое, как будто высушенное солнцем тело.

Дымится опьяняющий фимиам, слегка булькает кальян.

Человек на ложе приоткрывает глаза. Ему что-то показалось. Никто не смеет входить в покои принца, когда он предаётся послеобеденным размышлениям. Однако, кто-то посмел нарушить запрет! Принц приподнимается на локте.

Знакомая фигура стоит у дверей, полуразмытая, но знакомая до спазма в скулах.

Принц попытался открыть рот, чтобы приветствовать вошедшего, но не получилось. Дурман проник глубоко в члены. Выяснилось, однако, что звуки рождаются и без произнесения слов, где-то в мозгу.

– Отец!

– Да, Махмуд, это я. Ты задумал очень плохое дело. Ещё есть время остановиться. Есть время отменить всё.

– Отец, ты знаешь, как я уважаю и люблю тебя, вернее, любил, нет, люблю всегда. Это неважно, вернее, это важно. Ты должен быть отомщён. Они убили тебя просто так, из собственной гордыни и попытки выслужиться перед американцами. Кому, кому ты делал зло? Народ любил тебя. Любил по-настоящему. Пусть враги ругают и поносят тебя. Король был диктатором, король был тираном! Мы знаем, отец, что нельзя удержать народ в руках и нельзя сделать им хорошо без тирании! Я стараюсь, я делаю так, как ты учил меня. Но мне нет покоя. Нет мне отдыха и сна. Я знаю, что произошло там, на базе. Все знают, что там произошло. Кто дал им право решать о жизни и смерти? Кто разрешил им выбирать, кто должен жить, а кто нет? Они, разве они знали тебя? Таких, как ты, нет больше на свете, таких как ты, не родится уже! Пока ты был жив, в Аравии и Ливии царил мир. Сейчас огонь стал нашим спутником. Огонь и смерть.

– Ты надеешься, что русские оставят нашу землю в покое? После того, что произойдёт? Они будут мстить, ты ведь знаешь.

– Отец, я не боюсь. И весь наш народ не боится их мести. Когда потребует Аллах, мы все, как один, умрём за веру и за тебя. Они должны знать, что нельзя вот так, без вины, карать тех, кого они сами решат! Не мы пришли к ним, они к нам. Они борются за наши земли, им нужны политические выгоды. Они говорят, что штатовцы – злейшие враги, но выполняют их поручения! После моего подарка им будет не до нас. Они узнают, но не сразу. Я принял меры. Я сам заявлю о себе, о тебе, о своей сыновней любви, о своей обязанности отомстить и только тогда обрету покой! Ты ведь понимаешь, отец, мира на нашей земле уже не будет никогда. Уж никогда наши оазисы не обретут прежнего очарования. ОНИ не оставят нас в покое. Они пришли, и больше не уйдут. ОНИ хотят, чтобы мы лизали им сапоги и приносили кость. И ты знаешь тех, кто делал и делает так. Ты знаешь того, кто шёл на все условия и потерял себя. Потерял Аллаха в себе. Нет, отец, я не умру, как Каддафи. Пусть обо мне идёт слава веками, пусть следующие поколения запомнят наши имена.

– Махмуд, погибнет множество наших. Я не говорю о неверных, хотя и среди них много истинных мусульман. Особенно в Северной Пальмире. Но потом весь мир ополчится на нас и придёт на нашу землю с огнём!

– Отец, те, кто там, уже не наши сородичи. Они не защищают Аллаха, они прислуживают неверным. Я ненавижу их. Им дорога в Ад! Ты знаешь, наша земля уже стонет под их сапогами, и не бывать миру на земле. Я отомщу за наших предков, за нашу веру, я отомщу за тебя, отец! И ничто не остановит меня! После твоей гибели я сам должен принимать все решения, и я принял главное решение, я сделал выбор! Извини, отец, но я люблю тебя! И я люблю Аллаха!

Принц почти кричал, но его губы не размыкались, а тело оставалось распростёртым на подушках.

Фигура в белом растаяла в прохладном воздухе, не сказав более ни слова. Принц закрыл глаза. Его решимость только окрепла…

Глава пятая

Джафар

Джафар был стар.

В его жизни было и прошло без возврата всё, что только может быть у человека. Любовь, семья, красавица жена, четверо детей. Был дом, небольшое дело, унаследованное от отца.

И всё исчезло. Всё унесла война.

Невозможно было предположить, что в середине двадцатого века опять возможны войны, рвущие ткань пространства и оставляющие незаживающие раны.

Но на его земле бойня началась, продолжалась и не собиралась останавливаться.

Он потерял всё. Дом, жену, детей. Даже страну. Сначала он воевал, покрылся кровью врагов и шрамами, стараясь прийти на помощь своей родине, стараясь хоть чем-то помочь раздираемой междоусобицей стране. Всё тщетно. Противоречия, копившиеся веками, даже тысячелетиями, вышли наружу, подогреваемые невидимыми, но всем известными кураторами.

Изломанный, искорёженный, он, наконец, сдался. Он понял, что не в силах что либо изменить в вековом конфликте. Он не хотел больше убивать. Быть убитым он не боялся. Даже мечтал воссоединиться с семьёй, но тщетно. Аллах не собирался отправлять его в Рай. По крайней мере, пока. Возможно, на него были иные планы?

Джафар оставил родину, в очередной раз почти смертельно раненный, был перевезён в соседнюю страну для лечения, да там и остался. После того, как пуля израильского производства задела позвоночник, Джафар уже не мог прицеливаться, предательски дрожали руки… Ему оставался шанс отправиться в Рай, использовав пояс шахида, однако, он чувствовал, что это не вариант.

Джафар оказался в стороне от родины, не оставив мыслей о ней. Он помогал тем, кому мог помочь, таким же обломкам войны, как и он. Открыл небольшую лавочку, которая позволяла ему жить самому и немного заботиться о других.

Так прошло почти тридцать лет. Конфликт на родине то разгорался, то утихал, чтобы снова воспламениться с новой силой. Джафар даже однажды съездил в родной город.

Слёзы душили его и текли по запылённым щекам, когда он стоял перед развалинами дома, выстроенного руками отца. Развалинами, под которыми были погребены двое детей… Город лежал в руинах, только кое-где обнаруживались жалкие признаки не сдающейся жизни. Прекрасные пальмы, когда-то дававшие густую живительную тень над улицей, давно были посечены осколками и сожжены, и только огрызки стволов кое-где стояли на улицах…

Джафар решил больше никогда не бывать на родине… Тем более, что ЭТО уже не было Родиной. Родина умерла. Осталось пятно на карте.

Он вернулся в свою лавчонку и продолжил трудиться. А когда силы стали уходить, старый друг помог ему устроиться в порт. Должность сторожа в порту, в его западной части, не требовала особенных знаний и усилий. Эта часть порта редко посещалась людьми. В – основном, тут находились списанные морские контейнеры и прочий хлам, периодически вывозившийся для переработки.

Жалованье было небольшим, но достаточным, чтобы не только не умереть с голоду, но и иногда полакомиться чем-то вкусненьким. Впрочем, Джафар был старым солдатом, не привыкшим к излишествам.

Жильём ему служил контейнер, оборудованный под сторожку. В нём было всё необходимое для жизни и молитвы, даже кондиционер. Удобства и вода оборудованы за углом.

В обязанности Джафара входил обход контейнерного городка, наблюдение за происходящим, проверка документов у людей, привозивших и увозивших контейнеры. Правда, это случалось редко.

Да и людей тут почти не бывало.

А по поводу беспорядка, случившегося два месяца назад, его предупредили заранее. Он не должен был ничего видеть и слышать. Да, ему заплатили, и заплатили вполне прилично. Почему бы и не полежать у себя в сторожке, нежась под струйками холодного воздуха из кондиционера, пока неизвестные люди решают свои проблемы?

Был выстрел, так что же? К выстрелам ему не привыкать.

Да, когда все уехали, он обнаружил на асфальте лужу свежей крови. Пришлось протянуть шланг и смыть жидкость, начинавшуюся спекаться, подальше, под контейнеры… Да немного потереть щёткой.

Это был беспорядок, а беспорядка Джафар не выносил.

Он ожидал, что появится полиция, но прошло время, никто не появился, и Джафар сам забыл про этот случай…

Джафар мечтал.

У него была единственная мечта- домик на берегу моря. Пусть этот домик будет крошечным, пусть хоть из пальмовых листов… Да он уже и присмотрел кое-что, недалеко от города, в тени прибрежных пальм. Его готовы были отдать за пятнадцать тысяч долларов. Небольшой уютный домик, на две комнаты, с террасой, выходящей на море, с крошечным огородиком. В палящий полдень пальмы, раскинувшие свои перистые ладони, шумели беспрестанно, напевая в унисон с шумом моря. Хозяин, давний знакомый Джафара, Ваха, был готов подождать. Правда, срок ожидания уже подходил к концу, а сумма никак не набиралась.

Джафар откладывал, то цент, то десять, а то и целый доллар. И в тайнике теперь было около шести тысяч, итог почти двадцатилетней экономии. Недавний инцидент с выстрелом и лужей крови принёс ему полторы тысячи, которые значительно приблизили его к цели. Можно было попробовать уговорить Ваху взять то, что есть, и попросить подождать, когда наберётся вся сумма. Но сколько придётся ждать? Ещё двадцать лет? Ваха тоже был далеко не молод, и хорошо относился к Джафару, но не готов был ждать бесконечно….

На этой должности Джафар мог рассчитывать максимум на сотню долларов, скопленных в месяц.

Но это если перестать кормить кошек…

А это было невозможно. Дело даже не в том, что на Страшном суде за это спросят по всей строгости. У Джафара было много грехов, за которые он готов ответить.

Джафар очень любил кошек. Да как можно не любить этих загадочных существ, посланных человеку самим Аллахом! Ведь даже Пророк Мухаммад был от кошек без памяти.

В легендах говорится о кошке Пророка, Муиззе, которую он очень любил. И однажды кошка спасла Пророку жизнь, убив змею, прокравшуюся в Его одежды.

А ещё однажды котёнок заснул на поле халата Пророка, и тот, собираясь на молитву, не решился разбудить мирно спящего котёнка и отрезал полу халата.

Из своих скромных доходов Джафар ухитрялся выделять немного на корм кошачьей семье, расположившейся среди контейнеров. Кошка- мать, трёхцветная красавица, недавно разродилась от бремени, и Джафар ждал, когда новорожденные котята, открыв глаза, появятся на свет Божий из тёмного логова, где родились.

А вот и котята. Их было пятеро. Ещё едва удерживаясь на ногах, они выбирались то по одиночке, то все вместе из –под контейнера и резвились на солнце. Кошка-мать следила за происходящим, постоянно наводя порядок и водворяя котёнка, убежавшего слишком далеко, в общую компанию. Джафар в свободное время сидел в сторонке и наблюдал за играми котят, иногда подрёмывая и забываясь тяжелыми сновидениями.

Котёнка, с которого и начались странные события, полностью перевернувшие не только жизнь Джафара, но и жизнь многих тысяч людей, Джафар отметил сразу.

Его поведение отличалось от остальных. Он носился и двигался как-то, как сказал бы старик, осмысленно. Как-то не по-кошачьи. Казалось бы, как это можно понять, но Джафар видел, что что-то не так, и наблюдал именно за этим, рыжим с белым, котёнком. Он постоянно отбивался от других котят, мутузивших друг друга в пыли и гонявшихся за мухами и бабочками. Как будто ему не интересны были ни компания, ни мухи, ни бабочки. Больше всего тревог и забот у кошки- матери вызывал именно он, этот рыжий странный экземпляр. То уйдёт между контейнерами и скроется из виду, и кошка в панике, заметив пропажу, бежит туда и тащит его обратно за шкирку. То начнёт взбираться на контейнер и прыгать оттуда, раз за разом, тоже вызывая ужас у матери. То вообще (и Джафар почувствовал холодок по спине от увиденного), начал, отойдя в сторонку от других, приседать на всех четырёх лапах, раз за разом. Да, было от чего оторопеть.

Джафар однажды заметил, как рыжий увязался за ним, правда, не смог уйти далеко, упал, повалялся и побежал к остальным.

И совсем уже не удивился Джафар, когда заметил, как тот же рыжий котёнок пробрался в его жилище. Спотыкаясь и подтягиваясь по железной лестнице, поминутно падая и снова поднимаясь, он взобрался в контейнер и исчез внутри.

Старик поднялся, котёнка, конечно, не было. Но Джафар знал, что он под топчаном. Попил воды и прилёг на покрывало, чтобы немного вздремнуть. Котёнок явно был под кроватью, оттуда слышалось тихое сопение, когда он засыпал.

По телевизору шли новости, Джафар стал потихоньку дремать, как вдруг проснулся от того, что увидел краем глаза котёнка. Тот, вылезши из-под топчана, прыгнул на табуретку, стоявшую перед столом сел и, подняв голову вверх, смотрел в телевизор.

Комментаторша непрерывно говорила что-то, но в момент, когда она произнесла: «…а сегодня, двадцать восьмого марта, две тысячи двадцать второго года, мы снова отметим, что…», котёнок вздрогнул, приподнялся, снова сел, и махнул передней лапой совершенно не по- кошачьи.

Но совершеннейший шок Джафар испытал, когда котёнок медленно повернулся к нему, снова сев на табуретке. Он напоминал человека, мучительно борющегося с некоторым сомнением, если только позволительно увидеть это на кошачьей мордочке. Глаза его были направлены вверх, он как будто осматривал потолок контейнера, украшенный кое-где тканью с сурами из Корана.

Но потом котёнок опять же медленно опустил глаза и посмотрел на Джафара. Увидев, что старик не спит, он расширил глаза и Джафар понял, что на него смотрит совсем не животное. Как будто сам Аллах смотрел на него из-под кошачьих век… Длилось это всего долю секунды, глаза котёнка стали рыжими, он вскочил, дёрнулся, спрыгнул с табурета, бросился к выходу, и звуки подсказали, что он кубарем катится по лестнице…

Глава шестая

Охотник на пираний

Левый глаз упрямо не хотел открываться. Правый орган зрения сумел как-то разодрать ресницы и выяснить, что в окружающем мире уже светло, а левый, стервец, подводил. Такое ощущение, что накануне я умылся ликёром. Знакомое ощущение, означающее, что вчера было принято на грудь весьма изрядно.

Так. А что там с головой? Голова, кажется, более-менее. Наверное, пока не проснулась, а вот вокруг глаз как будто сжали обруч. Причём обруч этот был подвижным, перемещался медленно вокруг всей несчастной башки моей, словно кольца вокруг Сатурна. Я полежал, прислушиваясь к ощущениям.

Предлагаю действовать медленно. Который, интересно, сейчас час? Судя по яркости света, должно быть не очень поздно. Хотя поди пойми эту столичную погоду. Блин, было ведь время, когда похмелья как явления для меня просто не существовало! Сколько же я мог принять вовнутрь без последствий? Много, по нынешним меркам, очень много. И максимум, что случалось наутро- это излишняя весёлость и смешливость. И, заметьте, без всяких дополнительных подозрительных веществ!

Итак, давайте пока глаза не открывать, а постараемся понять, что было вчера. Критически важно понять, что же было вчера, чтобы решить, что делать сегодня.

Так, приоткроем завесу воспоминаний..

Завеса никак не хотела открываться. Так она была пыльна, тяжела и, пожалуй, ещё влажна от мокрого душного смога, накрывшего столицу в конце весны.

День рабочий помню. Рутина. Ага, кажется, собирались с Ксюхой после работы посидеть. Так, а где Ксюха?

Медленно, чтобы не вспугнуть головную боль, потянулся под одеялом и пощупал ниже пояса. Так-с, трусов нет. Значит, Ксюха была. И куда делась? А, главное, когда?

Или, может, она в ванной? Прислушался. Нет, ни плеска воды, ни характерных для помывки или макияжа шумов, ни музыки из вечной её дурацкой колонки. Только слышно плюханье и чавканье пьющей Марты. О, Марту и спросим.

Призвал мысленно Марту. Не потребовалось даже открывать глаза, чтобы почувствовать её приближение, затем она мягко прыгнула на кровать. Села чинно, с достоинством, на самом краешке. И смотрела на меня, как всегда, преданно и с невероятно гордым выражением морды.

Послал образ Ксюхи, получил в ответ картинку. Ага, ушла, вопрос- когда? Поискал в памяти кошки изображение часов, однако, на часы она не смотрела. Вот никак не научу при каждом событии в доме смотреть на часы. Специально повесил этот гламурный часовой китч против лежанки Марты, идиотские такие часы, почти метр в диаметре. Большего размера часов просто не нашлось, не вокзальные же брать…

Что-то рано свалила. Похоже, настал тот самый любимый мной момент. Спросил Марту. Да, что-то там, внутри у неё, есть. Обоняние и инстинкты кошки не подведут.

Ага, значит, радостная весть будет донесена до меня сегодня вечером. Надо быть готовым.

Как я люблю этот момент! Просто обожаю!

Отослав Марту, решил немного настроиться, прежде чем выходить в жестокий болезненный мир.

Помню, как ЭТО было в первый раз.

Как, бишь, её звали? Да ладно, конечно, помню. Галя, её мать. Да, именно, её мать, поскольку они с Галей предлагались в комплекте, как две палочки Твикс. Мать появилась буквально через несколько дней после нашего знакомства, и уже не исчезала, постоянно нависая своим грузным телом над всеми событиями, происшествиями и отношениями.

Где я её нашёл? В смысле, Галю? Скорее, она меня нашла, в каком-то клубе, буквально через месяц после гибели родителей, когда трезвость стала для меня диковинным явлением, а одиночество- невыносимым.

Что я в ней нашёл? Да уже и не помню. Сочувствие, внешность, вроде, секс, тоже вроде.

Полгода мы встречались. Да не просто встречались. Она вторглась в мою жизнь быстро, стремительно, с напором римской боевой фаланги, использовав впоследствии мать в качестве стенобитной машины.

Даже о замужестве заговорила! А мамаша какие песни пела! Заслушаешься. И какие пироги пекла! Я, конечно, по поводу замужества уверен не был. Ну, не моё это, совершенно не моё. Кстати, как и пироги…

А она ко мне со всем барахлом перебралась, чемоданов пять, и принялась мою квартиру драить да в порядок приводить. То занавески дурацкие повесит, то коврик купит, то полочки заставит вешать. Кошек моих всех перепугала и разогнала. А мне как-то совершенно не до этого было. Клиника только-только какие-то гроши приносить начала, да тут ещё проклятая родительская авария. И до трагедии было грустно, а после – вообще клин.

Ну, так вот, однажды, с утра, говорит она мне, мол, милый, у меня для тебя новость, давай, типа, вечером при свечах посидим.

Ладно, думаю, посидим, что ты там мне сказать хочешь, что вообще ты можешь мне сказать нового. Надоела она мне, по-честному, хуже горькой редьки. Всё-таки, братцы, если вы сами мозгом не обижены, не пойдёт у вас дело с глупой бабой, как ни крути.

И вот вечер, я не совсем пьяный, думаю, ладно, сейчас мы твоей кислой дряни выпьем, а потом настойкой догонюсь. Только говори скорее.

Тары-бары, туда-сюда, томная вся такая, платье в обтяжку нацепила, прямо кошка в охоте. А Кыса (в то время она у меня дежурила) на шкафу сидит и злобно так смотрит на наш пикник.

И начинает мне Галя заливать. Дорогой, это судьба, теперь, наверное, у нас точно будет повод пожениться. Бла-бла-бла…

И достаёт конвертик розовый, бля, и из него фоточку. Мне-то эти фоточки хорошо известны, в данной фазе беременности что у кошек, что у двуногих – одно и то же.

Дорогой, это первое фото нашего малыша, начало, мол, альбома, ты будешь отличным отцом, и всё такое. А Кыса мне маякует, типа, точно, есть у неё в кишках эта тема…Нюхом чую!

Ну что, думаю, ты первая начала.

И, пока она лепечет своё заветное, выпиваю вино залпом, встаю аккуратно (ибо покачивает уже), иду к письменному столу, достаю заветную бумажку.

Она недоумевает, продолжает говорить, глядя на меня, но уже понимает, сволочь, что что-то пошло не так.

Возвращаюсь, сажусь, смотрю на неё так ласково и бумажечку протягиваю.

Замолкает на полуслове, давясь своими приторными речами, бумажку берёт, читает. Читать умеет, сучка, а я и не подозревал.

Глазками захлопала, что это, мол, такое?

А я ей, это, милая, мой диагноз. Хочешь, поищи в телефончике, что это означает.

Верите ли, дрожащим пальчиком искать начала. Нашла, ещё больше задрожала, слёзки появились. Да ты что, да это ошибка, да не может быть.

Встаю, диагноз забираю.

Сама, мол, говорю, соберёшься или барахлище в окно бросать? Даю тебе час. Можешь мамашу вызвать, вещи таскать, а потом обе – бегом к биологическому отцу твоего зародыша.

Ох, засуетилась она! А я тёще несостоявшейся в телефон фотку бросил, справочки моей драгоценной.

Оказалось, что барахла у неё (у Гали, конечно) скопилось, в том числе, и с моей помощью и деньгами- как у Киркорова костюмов! Я потом ещё месяц остатки находил.

Мамаша пыталась побулькать да возмутиться, так я ей вообще полицией пригрозил по факту мошенничества, и отстала она. Пропала вместе с дочкой, видать следующего лоха под венец ведут. Несостоявшегося младенца, конечно, вырезали и выкинули. Дура она, что ли, «для себя» рожать, да невесть от кого. Хотя, конечно, она знает, кто настоящий папаша…

Пил я хорошо дня три. В клинике меня почти потеряли. Сначала пил от радости освобождения, потом от досады, что чуть не попал, как прохожий – в лапы шулеров. А после обида взяла, да только обида перегорела скоро, да в настойке растаяла.

Ага, думаю, вот вы, охотницы на мужиков, как действуете! Прямо пираньи…

Даже назвал я этот их метод «Маточный шантаж». Присматриваться стал, да решил я побольше их, сволочей, на чистую воду вывести. У меня-то козыри самые старшие, да джокер в кармане. Когда моё бесплодие возникло, не знаю, да и не интересовался. Главное, что штуковина необратимая и неизлечимая, вот и славненько. «Поручик, вы детей любите? Терпеть не могу, но вот процесс…»

Так вот, я тоже процесс обожаю, а вот его последствия… Нет уж, и так планета пухнет и скоро лопнет от размножающегося люда, совершенно бесполезного и ничего, кроме дерьма, не приносящего. Лучше разводить кошек.

И стал я сам охотником. Охотником на пираний.

Сколько же нормальных пацанов поймано вот такими вот зубастыми разбойницами… Сколько жизней, в итоге, загублено. Нормальные парни, которые могли бы чего-то в жизни добиться своими мозгами, кем- то стать, будучи «осчастливленными» с помощью младенцев, начинают тупо пахать на этот выводок, который постоянно грозит увеличиться в числе, и пашут, пока позволяют силы. А потом им становится на всё насрать, отсюда и возникают «кризисы среднего возраста». Когда, вроде, киндеры выросли, и ипотеку отдали, и вздохнули посвободнее, но возникает вопрос: а для чего это всё было? Детям подросшим ты уже по барабану. Жена за годы детоводства подурнела и поскучнела, ты сам уже- не мальчик. Далеко не мальчик, медицинская карта- как том Маркса толщиной. И ЧТО дальше? Внуки? Боже, какая тоска…

Ребят, я вам что скажу. Отцовского инстинкта нет и быть не может. (конечно, есть отдельные экземпляры, которые, типа, обожают отцовство, но это- исключения и извращения. Кое-кто и с животными любит, уж простите за откровенность). А вот материнский инстинкт, вернее, инстинкт размножения у женщин- штука реальная, настолько мощная и неодолимая, что страшно становится! И большинство их любой ценой стараются эту свою потребность реализовать. И пофиг ей всё. В окопах зачинали и рожали, в крови, грязи и кровавом поносе. В концлагерях сношались, вынашивали и даже иногда рожали. Жуткое дело! Мало-мальски подходящий мужик- и она уже на сносях. И ты, брат, попался… Ладно, это моя любимая тема, некогда, поговорим попозже….

Теперь, короче, я действую так. Сам выступаю наживкой, благо многого для этого не нужно. Тачка у меня- не мегакруть, но блестит, да и модель редкая, приметная (тут смайлик, если вы не поняли).

Пара- тройка вечеров, пяток клубов, и я засветился. Каждый раз стараюсь бывать в разных местах, чтобы, так сказать, не примелькаться.

Несколько томительных тошнотворных клубных пати, и рыбка прикормлена. Начинают ходить вокруг меня кругами, да все при полном параде, да все такие сексуальные….

Клюют они сами, как на жирную карповую приманку. По опыту скажу, им очень нравится, когда не я проявляю инициативу, а они, типа, меня выбирают и снимают.

Ну, что же, едем ко мне, всё как положено, ночь любви, все дела. И вроде, искра проскочила, начинаем встречаться с ней.

Я в самом начале отношений, обычно после бурного секса, говорю: милая, мол, давай сейчас с тобой договоримся. Моя позиция такова: дети мне не нужны, я не собираюсь их иметь. Если тебе со мной не по пути, лучше сразу расстанемся, пока не поздно.

Что ты, милый, отвечает, да я об этом и не думаю, я так молода, а ты такой классный, и нам так хорошо вместе, что аж зубы сводит…

Ну, что же. Встречаемся. Секс я, повторюсь, очень люблю и практикую его часто. И, естественно, предохраняюсь как положено, иногда даже слишком тщательно, на её взгляд. Она посмеивается, но начинает разговор о каких-то таблетках, о женских контрацептивах и прочее. А презики, типа, снижают чувствительность и всё такое.

Переезжает она ко мне. Я трачу на неё приличные деньги, она живёт, как сыр в масле катается.

Начинаю я замечать через месяц-два, что стала она к предохранению как-то халатно относиться. А я, как бы случайно, иногда про резинку забываю. Особенно, когда в поддатости. А поддатость у меня- частое явление. В таких случаях она обычно говорит, мол, ничего, дорогой, я ведь таблетки принимаю, так что, не беда.

А сам подмечаю, что она стала график овуляций вести, что-то высчитывать, приложение в телефончик специальное поставила, и вообще не по делу суетится.

Понимаю я,– вот оно, началось.

Значит, дёргается она, нервничает, думает, что я не вижу. А я-то давно научился эту подпольную деятельность подмечать, словно опытный агент царской охранки- активность большевиков. Ведь понимает она, что- то не так, ну, не может она никак от меня зачать, и не в ней дело, она в себе уверена! А что делать, ведь партия (это я, типа), вроде, более чем достойная?

И вот настаёт день Икс.

Обычно в решающий день она загадочна с самого утра, любит меня особенно страстно, говорит намёками и обещает незабываемый вечер.

Вечер так вечер, свечки, вино, секс, и тут она мне говорит. Дорогой, я должна тебе что-то сказать.

Блин, я уже двадцать пять раз слышал эту фразу. Именно такой порядок слов.

Дальше возможны вариации. Зависит от IQ особы, воспитания, возраста и так далее.

– У нас будет малыш!

– Ты станешь папой!

– Я так счастлива, я беременна…

И дальше в том же роде…

Веду эту тварь на кухню и говорю:

– Милая, мы ведь с тобой договорились. И ты обещала.

Начинается заламывание рук, метание по кухне.

– Дорогой! Я давно искала такого мужчину, ты свет моей жизни, я хочу быть с тобой, навсегда, и прочее, и прочее.

Повторяю. Мы ведь с тобой договаривались. Выходит, ты меня обманула?

На этой стадии начинается, как правило, истерика на тему, что все мужики- сволочи, и ты такой же, как все. И как она во мне обманулась. А она хочет этого малыша, и всё равно его родит. А я, раз такой гад, могу исчезнуть из её жизни, но она будет рожать, ведь я лучший на свете, она нашла своё счастье и так далее, этот младенец будет напоминать ей обо мне и огромной любви, и тому подобное, в разных художественных сочетаниях. У меня есть целая коллекция видео с записями этих истерик.

Позволяю звучанию дойти до верхней ноты, достаю бумагу, кладу на стол.

А теперь, любимая, почитай.

Что это? Что?

– Справка. Я полностью, абсолютно бесплоден. Как сухой пень. И зачать ребёнка я не могу в принципе.

Даю ей добраться до сути написанного и спокойно говорю:

– Сама свалишь или с лестницы спускать? Со всем барахлом?

Была парочка особей, которые в справке засомневались.

Не вопрос, говорю, беги, делай тест ДНК. Я тебе даже денег могу дать. Только потом ты мне вернёшь в два раза больше. Когда результат придёт. И к настоящему папаше отправишься… И будешь ребёночка с ним растить…

Занавес.

Выгоняю очередную самку и снова принимаюсь за дело. И думаю, скольких же нормальных, но наивных парней мне уже удалось спасти, тех, кто мог попасться на эту нехитрую удочку. Я ведь, в тот самый первый раз, если бы не был полностью уверен в себе, да если бы испытывал к детям хоть какие –то чувства, мог и купиться. И засюсюкать, и растаять, и жениться на ней. И вваливать бабки и время в непонятно кого. И непонятно, зачем. Это кто же из счастливых потенциальных отцов побежит сразу делать тест ДНК? Этот последний козырь в борьбе с пираньями? Во-первых, это денег стоит. Во-вторых, извините, они же (пираньи) умеют так нервы поднять, что согласишься даже на то, чтобы воспитывать крокодила, только бы она не орала…

Так что, Ксюша, чувствую, полетишь ты у меня в ближайшее время с лестницы, как твои предшественницы.

Нет, вообще, классная тема. Я бы пацанам молодым посоветовал: ребята, вам это на фига надо? Все эти киндер- сюрпризы? Всё равно, если ОНА захочет, вы не сможете предохраниться, особенно, если у вас секс не по расписанию и не по графику. ОНА знает, что сделать, чтобы ваш живчик попал к ней куда нужно. Одну самку поймал, когда она, извините, изо рта после м… а в шприц набирала и туда себе его опустошала… Бр… Вторая презик утащила в туалет и тоже шприцом орудовала. Так пойдите и сделайте так, чтобы живчики сгинули навсегда! За деньги вам и без справок такое сделают. А если вам в жизни, особенно, когда вы всего добьётесь, о чём мечтали, станет ну очень уж грустно и скучно (что вряд ли, уверяю), так сколько вокруг несчастных детей-сирот! Чего новых плодить, если эти бездомные и бесприютные…

Ладно. Пора вставать.

Так, мне показалось или был звонок?

Пришлось насильно, пальцами, открыть строптивый глаз, приподняться на постели, причём обруч вокруг висков начал вращаться и больно ударил в затылок, поморщиться, но придать телу почти вертикальное положение и повести дрожащее туловище в ванную.

Марта наблюдала за происходящим с компьютерного стола, и буквально излучала недовольство. Знаю, знаю, сиди и молчи. Щас, в себя войду и дам я тебе жрать. Пора самой уже научиться.

Марта ответила, что, мол, проблем нет, только научи меня банки открывать. Для этого кошачьей лапы недостаточно. Как всегда, конструктивная дискуссия окончилась тем, что я послал ей изображение кошки, засунутой головой вниз в валенок. Только хвост и задние лапы торчат. Марта, как всегда, не обиделась и, спрыгнув, пошла к своей миске на кухне. Вернее, к месту, где миска должна была стоять. Киска-киска, где же твоя миска?

Я сделал промежуточную остановку, взяв с полки в прихожей заветный флакончик. Блин, почему он стоит здесь? Надо около кровати держать. В нём содержался лекарственный коктейль моего собственного изобретения и производства, должный приводить в себя после традиционного возлияния. Достаточно мощная штука, но применять надо с осторожностью. Хлебнув точно отмеренное количество, я прислушался к прохождению огненной жидкости через пищевод, кивнул одобрительно и погрузился в просторы своей ванной комнаты…