Читать книгу: «Проект особого значения», страница 37
– Я готова, – сообщила Катя.
– Сейчас аппарат закроется, ничего не бойся. Он просканирует твое тело и будет воздействовать лишь на пораженные участки тканей. Если почувствуешь дискомфорт сразу дай мне знать, – коротко проинструктировал Артем.
На мониторе Артема действительно было видно все Катино нутро. Он видел, как бежит кровь по ее венам, пульсирует сердце, наполняются легкие, сокращаются мышцы. Он видел каждую малейшую деталь, иначе бы он просто не смог контролировать глубину проникновения волн, ведь они должны четко проникать лишь в пораженные участки. Аппарат просканировал тело девушки и подсветил красным пораженные вирусом клетки. Удостоверившись в том, что аппаратура со своей задачей справилась, Артем еще раз проверил датчик мощности и нажал кнопку.
– Как ты себя чувствуешь? – уточнил он у Кати.
– Страшновато, – призналась она.
– Я о физических ощущениях, – пояснил Артем.
– Хм, – девушка прислушалась к ощущениям. – Вроде ничего необычного.
Артем снова посмотрел в монитор, короткие излучения проникали сквозь кожу Кати в мышечные ткани. Первый сеанс продлился всего полчаса, после чего Артем распечатал результаты и сопоставил их со старыми снимками. Динамика была едва заметна. Артем рассчитывал на лучший эффект. Пока он изучал результаты, Катя выбралась из капсулы и быстро натянула форму.
– Ну, что там? – поинтересовалась она.
– Плохо.
– Что? Стало хуже? – Катя испугалась.
– Нет, но ты провела в Ультразвуковолновке полчаса, а динамика не больше одного процента.
– Как ты сказал? – Катя рассмеялась. Она сама не заметила, как перешла на «ты».
– Ультразвуковолновка, так я в шутку называю этот аппарат, хотя его имя по техническому паспорту «Эра Заслона-1».
– Звучит неплохо. Во всяком случае лучше Ультразвуковолновки, – Катя снова засмеялась, запрокинув голову.
– Мне нравится, когда ты смеешься, – тихо сказал Артем, но Катя услышала его, и ей стало стыдно за то, что она так разнузданно смеялась. – Мне нужно кое-что докрутить тут. Приходи завтра к десяти утра.
– Хорошо, до завтра, – попрощалась Катя и вышла за дверь.
С тех пор Катя с Артемом встречались каждый день в спец палате. Время их встреч варьировалось от пятнадцати минут до двух часов. Они тестировали то продолжительное воздействие низких частот, то короткое воздействие высоких и постоянно следили за динамикой. На стене в палате появилась доска, на которой они фиксировали процент пораженных участков и количество клеток вируса. И если в первом случае они регулярно отмечали положительную динамику, то вот клеток «Пси» меньше не становилось. Радовало то, что скорость их распространения замедлилась, под воздействием ультразвуковых волн клетки вируса будто засыпали. Таким образом они постепенно восстанавливали пораженные клетки и купировали «Пси».
Спустя полгода ежедневной ультразвуковой терапии им удалось восстановить двигательную функцию в Катиной пораженной ноге, и теперь она заново училась ходить. Артем помогал Кате во всем, что касалось ее здоровья. На своем заводе он собрал для нее специальный тренажер для реабилитации. За это время они очень сблизились. Можно сказать, что они стали друзьями, если бы не ультразвуковые волны, которые то и дело пробегали между ними, проникая под кожу теплом и трепетом. Они не спасли мир, но Артем выиграл для Кати время. Дело оставалось за малым, найти вакцину и победить «Пси».
За два года они организовали массовое производство и помогли тысячам людей вернуться к полноценной жизни.
Так закончилась эра Пси и началась Эра Заслона.
Макс Глебов. «Гражданский специалист1»
На большом десантном транспорте я впервые, и пока мне здесь нравится. Неспешно иду по просторному коридору ангарной палубы, с интересом поглядывая на спешащих по своим делам людей в камуфляже и флотской форме. Со стороны, конечно, такие корабли мне приходилось видеть не раз, но вот оказаться внутри раньше не доводилось. Не знаю, как воспринимают весь этот антураж военные, давно несущие здесь службу, а мне все в новинку.
Среди деловой суеты военных я смотрюсь белой вороной, а точнее, ярким попугаем, случайно залетевшим в колонию королевских пингвинов. Ну, может, это я слегка преувеличиваю, не такая уж и броская на мне одежда, но на фоне строго и единообразно одетых десантников и флотских я выгляжу совершенно чужеродно.
Ловлю на себе любопытные взгляды, но особо пристального интереса к моей персоне никто не проявляет. Если штатский каким-то образом здесь оказался, значит, так надо, и на то есть соответствующий приказ.
– Прошу прощения, лейтенант, – вежливо останавливаю проходящую мимо симпатичную девушку-десантницу. – Не подскажете, как мне найти капитана Маслова? В штабе сказали, что он где-то здесь.
– Посмотри в пятом ангаре, – десантница не заморачивается обращением на вы и, в общем-то, правильно делает. Мы примерно одного возраста, да и субординацией никак не связаны. – Ротный проверяет готовность атмосферных ботов, так что минут двадцать он там еще точно пробудет.
– Спасибо, – улыбаюсь девушке и уже собираюсь идти дальше, но она останавливает меня встречным вопросом.
– А ты тот самый гражданский специалист, которого нам навесило командование в качестве пассажира?
– Ну, наверное, – пожимаю плечами. – Я Роман Прохоров, старший разработчик систем искусственного интеллекта корпорации «Заслон», откомандирован к вам для участия в учениях. А ты из подразделения капитана Маслова?
– Лейтенант Эльза Рутцен, командир взвода средних шагающих танков, – с легкой улыбкой представляется девушка и чуть приподнимает бровь. – Раньше к нам штатских не присылали. Во всяком случае, в качестве пилотов боевой техники.
– Да я и сам до сих пор в шоке, – совершенно искренне отвечаю Эльзе. Красивая девушка. Любопытно, что заставило ее выбрать себе такую профессию? Почти с меня ростом, фигура спортивная, но везде, где нужно, форма круглится очень даже соблазнительно. Стараюсь уж слишком откровенно на десантницу не пялиться.
– Еще увидимся, старший разработчик, – кивает лейтенант Рутцен, и в ее глазах на мгновение мелькает весела искра. Мой интерес она явно замечает, но воспринимает его, как нечто обыденное и само собой разумеющееся. – Мне пора, да и тебе лучше не заставлять капитана ждать. Пятый ангар дальше по коридору, слева будет указатель.
Пару секунд смотрю Эльзе вслед, а потом разворачиваюсь, чтобы отправиться к капитану Маслову и натыкаюсь на насмешливые взгляды троих флотских. Не злые, не издевательские, а просто насмешливые, причем с оттенком полного понимания ситуации. Киваю им и иду дальше.
Что я делаю в этом царстве погон, военной формы и стреляющего железа? Я ведь действительно гражданский специалист, но вот угораздило же меня наняться на работу в корпорацию, решившую захватить часть внезапно возникшего и бурно растущего рынка боевых машин, предназначенных для сражений на планетах и в космосе. Не было его, и в друг раз, и появился.
Нет, никто на нас не напал, и чужих в освоенной части галактики мы тоже не встретили. Во всяком случае, живых чужих. А вот мертвые нашлись в изобилии и в ассортименте, вместе с выжженными дотла планетами, разрушенными орбитальными заводами, взорванными пустотными верфями и прочими признаками жестокой войны, закончившейся полным уничтожением нескольких высокоразвитых звездных рас. Куда делись победители, и были ли они вообще, так и осталось неясным. Наверное, все же, были, вот только планеты и звездные системы уничтоженных рас им почему-то не понадобились.
Когда дальняя разведка впервые наткнулась на свидетельства этой бойни, на Земле случился натуральный шок. Естественно, мы стали примерять ситуацию на себя, и выводы оказались крайне пессимистичными. Если бы на Федерацию обрушился такой же удар, нас бы смели за несколько недель. К такой войне Земля была совершенно не готова.
Постепенно, по мере обнаружения все новых уничтоженных планет, картина становилась яснее. На звездные системы погибших рас враг явно обрушился внезапно. Они, похоже, уживались друг с другом вполне мирно, и, если и воевали когда-то между собой, то эти времена давно ушли в прошлое. Знай чужие о нападении заранее, может и отбились бы, уж очень продвинутыми технологиями они владели, но неожиданное нападение не оставило им шансов.
Дольше всех сопротивлялись лягуры. Крупные земноводные отбивались отчаянно, даже когда их последние союзники, антропоморфные существа, покрытые жесткой чешуйчатой кожей, уже были полностью уничтожены, а от еще трех рас давно остались лишь воспоминания. В итоге лягурам тоже не повезло, хотя, судя по всему, они были ближе всех к спасению. Увы, не сложилось.
Мы долго пытались найти выживших, однако поиски ни к чему не привели. Неизвестный враг очень тщательно зачистил все окружающее пространство. Впрочем, возможно, мы просто пришли слишком поздно. Последние сражения в уничтоженных звездных системах завершились почти сто лет назад. Если кто-то и выжил, они навсегда покинули эту область пространства.
Реакция правительства Федерации была проста и однозначна. Земля и колонии начали лихорадочно вооружаться, создавая космические флоты и мощные системы планетарной обороны. Никого уже не удивляли орбитальные крепости, висящие над населенными планетами, и обширные позиционные районы наземных батарей противокосмической обороны, размещенные прямо посреди городских агломераций и многоярусных мегаполисов. Жить хотелось всем, а с тем, на что способен неизвестный враг, мог ознакомиться любой желающий – кадры выжженных городов чужих лежали в инфосети в открытом доступе.
Самой страшной казалась неизвестность. Прошло почти сто лет, и каким за это время стал враг, устроивший геноцид в галактике, оставалось только предполагать. Пожалуй, от того противника, каким он был век назад, Федерация сегодня бы отбилась. Но сто лет – не шутка, и готовиться следовало к качественно новому противостоянию.
Однако пока никаких сражений не было, и до зубов вооруженные армия и флот просто не имели реального противника, зато рынок военной техники активно рос и за место на нем промышленные корпорации вели свою собственную холодную, но беспощадную войну. И в этой войне у корпорации «Заслон» случались как яркие победы, так и обидные поражения.
Учения «Сириус-22» стали событием, пропустить которое ни одна из конкурирующих корпораций позволить себе не могла, вот только одна из самых перспективных разработок моей компании еще окончательно не доведена до ума, а времени уже нет, и, если мы не представим ее на учебно-боевые испытания в обстановке, максимально приближенной к реальным боевым действиям, «Юнайтид Текнолоджис» выиграет конкурс на создание роботизированного взвода штурмдронов вообще без борьбы, а это огромные репутационные и финансовые потери, мириться с которыми мой работодатель категорически не желает.
Сроки проведения учений переносились дважды, причем не, как это обычно бывает, на более позднее время, а наоборот, на более раннее. В итоге мы просто не успели, причем провал по срокам случился сразу по нескольким направлениям. «Юнайтид Текнолоджис» занимается своими проектами на пару лет дольше нас, и по степени готовности они нас здорово опережают. Конкуренты им, естественно, не нужны, а их лобби в военном руководстве Федерации имеет слишком сильные позиции, и противостоять им наши, видимо, пока не могут.
В итоге единственными машинами, с которым у «Заслона» имелись шансы выйти на конкурс, остались мои штурмдроны – беспилотные шагающие танки с ракетно-пушечным вооружением. В бой их ведет оператор, находящийся в хорошо защищенном мобильном управляющем модуле, движущемся позади боевых порядков роботизированного взвода. И вот с оператором-то у нас и возникли главные проблемы.
Генеральный вызвал меня к себе через головы начальника отдела и руководителя филиала, что само по себе являлось для корпорации случаем беспрецедентным, но, как оказалось, обстоятельства того требовали.
– Роман, у меня для тебя плохие новости, – сходу заявил глава компании. – Оператора для твоих машин мы подготовить не сможем. Ты сам видел результаты заводских испытаний. Ни один из наших военных профи с управлением штурмдронами не справился. Там еще слишком сырой и сложный интерфейс. У них просто не хватает специальных знаний, чтобы эффективно работать с ним в боевых условиях.
– Евгений Павлович…
– Подожди, я и так знаю, что ты хочешь сказать, – генеральный останавливает меня резким взмахом руки. – К тебе и твоим людям у меня претензий нет. Вы и так сделали почти невозможное, с учетом времени, которое имелось в вашем распоряжении. Вопрос в другом. Наша корпорация просто обязана выставить свои машины на испытания. Если «Сириус-22» пройдет без нас, мы на годы потеряем с таким трудом завоеванные позиции на рынке вооружений.
– Я понимаю, но…
– Роман, – снова не дает мне высказаться глава корпорации. – У нас остался только один вариант. В учебный бой свои машины ты поведешь сам.
– Евгений Павлович, вы прекрасно знаете, что я не военный, – на этот раз генеральный меня не перебивает. – Управлять штурмдронами я смогу, но вести их в бой против хорошо подготовленных профессионалов… Как вы себе это представляете?
– Плохо представляю, – мрачно качает головой директор. – Вот только выхода другого нет. Тут уже дело не столько в победе, сколько в доказательстве нашей способности представить на испытания конкурентоспособную продукцию. Твой роботизированный взвод должен выступить достойно и продемонстрировать нашу состоятельность, как производителя военной техники. До отправки на учения у нас еще две недели. Тебя будут готовить лучшие армейские эксперты по тактике применения бронетехники в общевойсковом бою. Твоя задача – демонстрация во время учений всех возможностей нашей продукции. Дяди с большими погонами должны убедиться, что с нами можно и нужно иметь дело. Сможешь это сделать – станешь начальником отдела и возглавишь весь проект, а не только группу разработки интерфейса и систем искусственного интеллекта для штурмдронов. Не справишься – мы будем вынуждены закрыть это направление со всеми вытекающими последствиями. Осознаешь перспективы?
– С кристальной ясностью, – усмешка на моем лице вряд ли выглядит веселой. – Когда приступать?
Генеральный бросает на меня острый взгляд и прикасается к экрану устройства селекторной связи.
– Ольга, полковник Вольский прибыл?
– Ожидает в приемной.
– Пусть зайдет.
Вот так я и оказался на большом десантном транспорте «Анкоридж» в двойной звездной системе Сириус во главе команды инженеров и техников корпорации «Заслон». Правда мои люди почти безвылазно сидят в выделенном нам ангаре и занимаются окончательным тестированием и настройкой штурмдронов и управляющего модуля, а я иду знакомиться со своим временным командиром, роте которого мой роботизированный взвод придан в качестве усиления.
Уже предвкушаю, как капитан обрадуется, поняв, кем ему придется командовать во время учений. Мне еще перед вылетом полковник Вольский доходчиво разъяснил, какое это счастье для любого офицера, когда в бою у него под ногами путается штатский, не привыкший к армейской дисциплине и субординации, да еще и присягу не дававший, а значит, приказы выполнять, по большому счету, ни разу не обязанный. А я в этом смысле тот еще подарочек. Нет, выполнять понятные и разумные распоряжения начальства я обычно готов, но тупые приказы ненавижу всеми фибрами души и послать могу далеко и колоритно. В отделе эту мою привычку знают давно и стараются сглаживать углы, а вот как оно сложится с капитаном Масловым, еще нужно посмотреть. Впрочем, когда это действительно необходимо, я и сам умею ситуацию не обострять. Сейчас мне требуется конкретный результат, и рисковать им я не собираюсь.
Командир роты обнаруживается именно там, где и сказала Эльза – в пятом ангаре у одного из десантных ботов. Что-то капитану в этом бронированном утюге сильно не нравится, и тщетно пытающийся вытянуться в струнку техник выслушивает от него гневный разнос.
Дожидаюсь окончания воспитательного процесса и пару секунд торможу, пытаясь понять, как мне обратиться к командиру роты. В голове крутятся какие-то слышанные вскользь ритуальные армейские фразочки, вроде «разрешите обратиться», но я отлично понимаю, насколько нелепо они будут звучать в моем исполнении и останавливаюсь на вполне себе гражданском варианте:
– Господин капитан, не уделите мне пару минут вашего внимания?
Командир роты медленно разворачивается в мою сторону с явным намерением ответить что-то резкое, но почти сразу понимает, кто именно на этом корабле может обратиться к нему столь неуставным образом и немного расслабляется. О моем прибытии ему, естественно, сообщили заранее.
– Господин Прохоров?
– К вашим услугам, – чуть улыбаюсь и пожимаю протянутую офицером руку.
– Капитан Маслов, – дежурно представляется мой новый командир. – Прошу немного подождать. Мне нужно минут десять, чтобы здесь все закончить.
Похоже, капитан тоже не очень понимает, как себя со мной держать, и решает просто принять предложенный мной стиль общения.
Разговор мы продолжаем уже в рабочем кабинете командира роты.
– Давай без сантиментов, – предлагает капитан, усаживаясь в кресло и предлагая мне занять место напротив. – Думаю, не открою тебе никакого секрета, сказав, что ты со своим взводом нужен мне, как заноза в заднице.
– Ни секунды в этом не сомневался, – невозмутимо киваю и продолжаю внимательно смотреть на ротного.
– У меня слаженное подразделение, – все же решает пояснить свои слова капитан, – каждый боец знает свой маневр, и тут начальство безмерно радует меня новостью, что мне в усиление выделяется экспериментальный роботизированный взвод под управлением некоего умника из корпорации «Заслон», причем еще и насквозь штатского. И ладно бы при этом передо мной ставилась какая-то стандартная задача, но нет. Приказ я получаю вполне достойный роты, усиленной полноценным взводом шагающих танков.
– Ну, может быть, все не так плохо, капитан? – пожимаю плечами и достаю из поясной сумки планшет. – Думаю тебе стоит для начала ознакомиться с характеристиками моих машин.
Похоже, ротного слегка коробит обращение на ты и отсутствие «господина» перед званием, но он сам предложил без сантиментов, так что отыгрывать назад поздно, даже если он и имел в виду что-то другое. При подчиненных я, естественно, не буду так к нему обращаться, но наедине пусть терпит.
Активирую функцию голопроектора, и над столом разворачивается объемное изображение одной из моих машин, снабженное поясняющими надписями. Капитан моментально забывает обо всех заморочках с субординацией и углубляется в изучение тактико-технических характеристик попавшей в его подчинение техники. Его реакция мне нравится. Возможно, все будет не так плохо, как я опасался.
– Почему такой перекос в сторону ракетного оружия? – спрашивает через какое-то время капитан. – Обычно основное вооружение танка – плазменные и кинетические пушки. При всех преимуществах ракет их системы наведения слишком уязвимы для воздействия средств радиоэлектронной борьбы.
– В этом и есть главная фишка нашей разработки, – пытаюсь развеять сомнения ротного. – Наши системы искусственного интеллекта позволяют эффективно бороться с помехами и оптоэлектронными фантомами.
– Так говорят каждый раз, когда нам приходят новые ракеты, но все они неизменно оказываются барахлом, несмотря на красивые сказки про искусственный интеллект, – с сомнением качает головой капитан. – Все просто. Каждое улучшение в системах наведения сопровождается опережающим прогрессом средств РЭБ, и итог всегда один – большинство ракет летит куда угодно, только не в цель, а остальные успешно сбиваются кинетическими шестистволками.
Убедить ротного непросто, и я быстро оставляю эти попытки. В конце концов, пушки на моих штурмдронах тоже есть, и это хоть как-то примиряет капитана с унылой действительностью.
Минут через двадцать к нам подтягиваются остальные офицеры роты. Капитан разворачивает над столом тактическую голограмму с картой предгорий мощного базальтового хребта на втором по величине континенте планеты Сириус-8. Интересующий нас участок местности расположен недалеко от побережья. Вдоль берега тянется длинная горная цепь. К востоку от нее лежит океан. С западной стороны предгорья плавно переходят в холмистую местность, постепенно превращавшуюся в плоскую, как стол, степь.
– В соответствии с полученной вводной где-то здесь расположена хорошо защищенная и прикрытая маскировочными полями батарея плазменных орудий противокосмической обороны противника, – капитан подсвечивает на голограмме предполагаемый район действий роты. – Во взаимодействии с несколькими подобными объектами она серьезно мешает флоту осуществлять поддержку наших наземных войск с орбиты. В результате буксует операция по расширению плацдарма, захваченного первой волной десанта.
Судя по лицам офицеров, изрезанная горными отрогами местность явно не вызывает у них никакого энтузиазма. Я тоже кое-чего успел нахвататься за последние две недели и понимаю, что в этом каменном лабиринте можно спрятать что угодно, особенно если в твоем распоряжении имеются мощные генераторы маскировочных полей и адекватные средства противовоздушной обороны.
– Авиаразведка результатов не дала, – словно читая мои мысли, сообщает капитан. – ПВО противника сбила все высланные беспилотные зонды еще на подлете. Наша задача – скрытно выдвинуться на подступы к батарее и имитировать наземную атаку. Мы должны связать боем силы прикрытия позиционного района ПКО и заставить противника обозначить свои огневые точки. По выявленным нами целям будет нанесен массированный ракетный удар, после которого нам предписывается взять под контроль позиции батареи и уничтожить все, с чем не справятся ракеты. Вопросы?
На первый взгляд вводная выглядит стандартной, а задача – вполне выполнимой, вот только, как всегда, присутствует ряд нюансов, и, судя по всему, сомнения возникают не только у меня.
– Как мы туда попадем? – внимательно изучая карту, спрашивает Эльза. – С плацдарма идти слишком далеко, да и вряд ли получится сделать это незаметно.
– Это не потребуется, – кивает Капитан, соглашаясь с мнением подчиненной. – До исходной точки мы доберемся на десантных ботах. Пойдем на малой высоте вдоль побережья. Флот выделил для этой операции три «Призрака». Они прикроют нас зонтиком маскировочного поля и генераторами помех. Считается, что этого должно хватить для надежной защиты наших ботов от обнаружения. После высадки до цели нам останется пройти около двадцати километров, и вот там нас уже никто прикрывать не будет, рисковать «Призраками» командование не пожелало.
– Командир, мы же не разведчики, – вступает в обсуждение лейтенант с ярко выраженной азиатской внешностью. В роте Маслова он командует взводом тяжелой пехоты. – Маскировка – не самая сильная наша сторона. Нас засекут примерно через час после ухода «Призраков», где-то на полпути к рубежу, с которого планируется начать атаку. Если сильно повезет, пройдем две трети из этих двадцати километров, но не больше. Ни о каком скрытном выдвижении в любом случае речь идти не будет.
– Мицуми прав, командир, – поддерживает азиата комвзвода противовоздушной обороны. – По нам ударят еще на марше, тут даже сомнений нет. Вопрос только в том, чем именно приложат, но думаю, у сил прикрытия батареи ПКО в любом случае хватит средств, чтобы помножить нас на ноль.
– Я не могу отменить вводную, – жестко отвечает капитан. Видно, что ему самому расклад совершенно не нравится, но изменить его он не в силах. – Эта часть плана операции спущена нам сверху и корректировке не подлежит.
В моей голове начинают шевелиться нехорошие подозрения. Я немедленно вспоминаю о лоббистах «Юнайтид Текнолоджис», чьими усилиями дважды сдвигались сроки начала учений. Если уж им удалось такое, то устроить подставу роте, в которую запихнули мой взвод в качестве усиления, вообще дело нехитрое. Нас просто сожгут на подходе к рубежу атаки, и испытания будут провалены, даже толком не начавшись.
Красиво и со вкусом. «Призраки» обеспечат нам прикрытие только до точки высадки. Дальше машины РЭБ уйдут по своим делам и оставят нас одних. Роту в каком-нибудь узком ущелье размажут ракетами, но в отчете будет указано, что для ее прикрытия были предприняты все необходимые усилия. Приказы на вылет «Призраков» имеются? Имеются. Поставленную задачу пилоты выполнили? Выполнили. Ну, а в мелких деталях никто разбираться не станет, особенно если всем, кому нужно, прозрачно намекнуть, что глубоко копать в этом направлении не следует. Даже если юристам корпорации «Заслон» в результате долгих разбирательств удастся что-то доказать, время все равно будет уже безнадежно упущено, так что все эти усилия ни к чему не приведут.
Пожалуй, впервые с того дня, когда генеральный объявил, что на учениях именно мне предстоит выступить в роли оператора взвода штурмдронов, это решение начинает казаться мне единственно верным. Ни один из наших военных специалистов просто не может знать об этих машинах того, что знаю я, а значит и выхода из сложившейся ситуации никто из них найти бы не смог.
– Господин капитан, – негромко обращаюсь к командиру, воспользовавшись возникшей паузой в обсуждении. – Во вводной однозначно указаны временные рамки начала атаки и рубеж, с которого мы должны ее начать, но, если я правильно понимаю, прямого приказа сосредоточить на исходной позиции всю роту у вас нет.
– Конечно, нет, – с легким раздражением отвечает ротный. Терять время на объяснение штатскому элементарных вещей ему явно не хочется. – Зачем выводить в первую линию взвод ПВО, отделение воздушной разведки или машины техподдержки?
– То есть, вы можете сами определять, какими силами рота начнет атаку с указанного во вводной рубежа?
– Естественно, – к раздражению в голосе капитана добавились едва заметные нотки заинтересованности.
– В таком случае у нас появляется некая альтернатива, – обозначаю на лице легкую улыбку и обвожу взглядом офицеров роты. – Если позволите, господин Капитан, я введу ваших подчиненных в курс некоторых особенностей моих штурмдронов. Вы ведь уже успели ознакомиться с их характеристиками и совершенно справедливо заметили, что они довольно сильно отличаются от обычных шагающих танков.
* * *
Под нами мелькают и стремительно уносятся назад бликующие под солнцем волны. Десантные боты идут вдоль береговой линии, прижимаясь почти к самой поверхности воды. Чуть выше нас размытыми тенями скользят «Призраки» – безумно дорогие, но по-настоящему эффективные аэрокосмические машины оптоэлектронного подавления. К сожалению, их во всем флоте считанные десятки, так что нежелание рисковать столь ценными боевыми единицами выглядит вполне логичным аргументом. Ну, по крайней мере, логичным он должен казаться в отчете о полном провале нашей операции.
– Пять минут до точки высадки, – сосредоточенно произносит капитан.
Слышу его голос в наушниках шлема, и по интонации понимаю, что происходящее командиру роты не нравится совершенно. Собственно, особого оптимизма мой временный командир не испытывал с самого начала. Связать свалившиеся на него неприятности с моим появлением на десантном транспорте «Анкоридж» труда не составляло.
Поначалу мой план операции вызвал бурю возражений. Я до сих пор удивляюсь, что меня вообще выслушали. Спасибо Эльзе. Сперва она очень эмоционально обозвала мою идею полным бредом, но потом, по мере разбора других вариантов и осознания их полной бесперспективности, сама же и предложила все-таки подумать над безумными фантазиями диванного стратега.
– Одна минута! – в голосе капитана прибавляется напряжения.
Волны остаются позади. Под нами мелькает полоска пляжа и буйная зелень прибрежной растительности. Отряд распадается на три группы, каждую из которых прикрывает один из «Призраков». Скрываясь в ущельях между горными отрогами, мы уходим все дальше вглубь континента. Горный хребет пересекаем, используя седловину между двумя покрытыми снегом вершинами.
– Двадцать секунд!
Под нами вновь проносятся серые скалы, разбавленные редкой растительностью. Впрочем, с каждой секундой зеленки становится все больше.
– На точке! – докладывает пилот бота.
Меня ощутимо встряхивает, когда тяжелая машина опускается на неровную каменистую площадку на дне очередного ущелья. Справа и слева от нас совершают посадку еще два десантных бота. Наш «Призрак» пока не уходит – продолжает прикрывать высадку.
Гоню штурмдронов на выход, и мои «тараканы» бодро разбегаются, формируя охранный периметр вокруг зоны высадки. Мне даже не требуется отдавать им команды – процедура стандартная, и искусственный интеллект с ней вполне справляется самостоятельно. Вывожу из бота управляющий модуль. По сути, это тяжелый командирский танк на базе хорошо защищенной универсальной ходовой платформы с восемью суставчатыми конечностями.
Сверяюсь с тактической голограммой. Силы, выделенные мне в качестве прикрытия уже на исходных позициях.
– Готов к выдвижению, – докладывает капитану лейтенант Мицуми.
Формально именно он командует передовым отрядом, в который входит и мой взвод. Всем понятно, кто именно должен сыграть в предстоящем бою ключевую роль, но передать своего офицера в подчинение штатскому капитан Маслов не может просто по определению, и я его отлично понимаю.
– Начали, – коротко приказывает ротный. В более развернутых командах нет никакой необходимости. Маршруты боевых групп и порядок их действий давно согласованы и доведены до подчиненных, а условный противник пока себя никак не проявляет.
Выдвигаемся. Пока рота идет тремя параллельными колоннами по соседним ущельям, но наш отряд постепенно уходит вперед, выполняя роль передового дозора. Тяжелая пехота лейтенанта Мицуми движется довольно резво. Сервоприводы скафандров позволяют держать высокий темп, практически не утомляя личный состав. Возглавляют колонну два моих «таракана» – разведчики взвода. У них неплохие сканеры и более подвинутые маскировочные поля, чем у остальных штурмдронов. Увы, оснастить таким же оборудованием все мои машины не получилось – не позволили жесткие ценовые ограничения, указанные в условиях конкурса.
Около десяти километров мы проходим, не меняя порядка движения, но потом наступает время снова разделиться. Идея в том, чтобы отправить вперед только бойцов и технику, чьи маскировочные поля и средства радиоэлектронной борьбы дают шанс добраться до указанного во вводной рубежа необнаруженными. Таких боевых единиц набирается едва треть роты, и мои штурмдроны входят в это число.
