Читать книгу: «Не впускай в наш дом Луну», страница 3

Северный Лабиринт

– …У нас одно единственное правило: отсутствие разговоров. Поначалу те, кто впервые оказывается в такой ситуации, теряются. Им кажется, что они делают большую ошибку. Они затуманивают свой разум общением самим с собой, со своей совестью, со своими опасениями. Просыпается страх. Если вас насиловали физически или морально в детстве, то когда вы с кем-то оказываетесь наедине и долгое время молчите, вам неминуемо покажется, что над вами снова совершают насилие. Только намного более страшное, чем в детстве. Ведь будучи маленькими детьми, вы не можете постоять за себя или выбрать свою судьбу, а сейчас вы осознанно выбираете молчание, осознанно остаетесь с человеком наедине. Вы осознанно идете снова на насилие, причиняете себе боль и ненавидите свое тело, – седой мужчина в расстегнутом белом пиджаке сделал глоток пьянящей жидкости из прозрачного бокала. – После прошлой встречи наши ряды поубались, но сейчас я вижу моих любимых неизменных гостей и новые лица, – он поднял бокал и направил его в толпу роскошно одетых людей, держащих в руках бокалы. – Те, кто к нам пришел впервые, я говорю для вас. Я хочу, чтобы вы поняли на примере тех людей, ненавидящих себя и покинувших нас, что они совершали ошибку, анализируя и разговаривая сами с собой, оставаясь наедине. Наше единственное правило, отсутствие любых разговоров, даже с самим собой. Те люди лишали себя возможности попробовать чистое удовольствие и познать себя. Так познайте себя сегодня и чувствуйте свои инстинкты, – мужчина замолчал и широко улыбнулся, поднимая бокал. – Я рад приветствовать вас сегодня. Те, кто желает опробовать удовольствие молчания, вас встретят в Северном Лабиринте. Остальные же обязаны хранить молчание и наслаждаться вечером… И запомните, вы сами делаете свой выбор.

Зал взрывался звуком аплодисментов. Седой мужчина с аккуратно подстриженной бородой, искусственным загаром и неестественно молодыми глазами, развел в стороны в руки. Он наслаждался признанием и своим авторитетом. Он стоял на ступеньках закругленной лестницы, ведущей в Северный Лабиринт. Внизу, в полукруглом зале, его гости в шелках и бриллиантах заканчивали аплодисменты, и вскоре зал погрузился в тихие разговоры. Снова заиграла тихая мелодия, а в толпу гостей вторглись официанты с напитками и закусками. Вечеринка продолжалась.

Седой мужчина, насытившись вниманием, спустился вниз и направился прямиком к паре, застенчиво ютящейся в конце зала.

– Опаздывать очень не хорошо, друзья, – произнес седой мужчина, дружелюбно улыбаясь.

– Пробки, Стэнли. Ужасные пробки, – ответил Дэвид и развел в стороны руки.

– Нам очень нравится у вас, Стэнли. Мы немного опоздали на начало речи, подоспели к озвучиванию правил. Признаюсь, я впервые допущена к… посвящению, – проговорила Тара с волнением и блеском в глазах. Ей нравилось происходящее.

– А вы откровенны, Тара. Мне это нравится, – Стэнли сделал глоток из бокала и пристально посмотрел на девушку. Та, чувствуя на себе прямой похотливый взгляд, не знала куда деться. Она нервно сжала клатч рукой, прижимая его к груди, затем опустила его вниз и, поправляя волосы, умоляюще посмотрела на Дэвида. Мужчины, будто сговорившись между собой, не произносили ни слова. Они молчали, смотрели друг на друга и на Тару, у которой запылали щеки.

– Напитки? – от прозвучавшего голоса официанта за спиной, Тара вздрогнула и машинально взяла бокал с подноса.

– Да, да… Спасибо… Ну, как проходит подготовка сценария? – выдавила из себя девушка, делая глоток.

– Ужасно, просто отвратительно. Сценарист никчемный, не может и двух слов связать на бумаге. У него как будто проблемы с памятью. Он забывает то, что писал на предыдущих страницах и крутит сюжетом, как будто он жонглер, а не сценарист, – разразился Стэнли. Тара затронула больную тему режиссера, продюсера и лучшего друга Дэвида.

– К счастью, – продолжал Стэнли, – есть Дэвид. Его манера вести себя непринужденно перед камерой, подстраиваться под сюжет и импровизировать… Он меня вдохновляет, – Стэнли с отцовской гордостью положил руку на плечо Дэвиду.

– Стэнли, бога ради, перестань. Я выполняю свою работу.

– Не прибедняйся! Ты забыл, как практически спас прошлую картину «На берегу реки»? Ты знаешь эту историю? – Стэнли посмотрел на смущенную Тару, убивающую свою неловкость за бокалом шампанского и отрицательно качающую головой.

– Этот малый в самый последний момент, замечу, что на ключевом моменте, забыл свой текст. Я так на него орал между съемками, что он багровел и сломал мне нос… Не веришь мне, да?.. По глазам твоим вижу, что не веришь. Правильно делаешь… Сломал нос не мне, а декоратору после съемок. Дэвид забыл слова как раз в тот момент, когда на него начали падать декорации дома, в котором мы снимали. Видите ли, у нас была сцена с обрушением второго этажа. Я попросил декоратора не закреплять доски, потому что хотел переснять ее. Пока я вдохновлялся, мы снимали сцену на первом этаже, где Дэвид сидел на полу и сокрушался над разбитой вазой. Представляешь? На Дэвида, в образе, когда он чуть ли не доводит до слез всю съемочную группу своей игрой, обрушивается второй этаж, а я не дал команду остановки съемок, – Стэнли заразился смехом и захлопал кивающего Дэвида по плечу. – Дэвид забыл все слова, начал ругаться, но не вышел из образа. Я обожаю этот момент! Получилось все как нельзя лучше. Это вошло в фильм. Однако после этого Дэвид ворвался в трейлер к декоратору и сломал ему нос.

– Он сам нарвался! Я прибегаю к таким методам только тогда, когда это необходимо. Стэнли это знает, и Тара тоже, – Дэвид широко улыбнулся и похлопал Стэнли по спине. – Мне кажется, тебя заждалась Кейси… Где она?

– Что-то улаживает в Северном Лабиринте… Вы сегодня присоединитесь к нам? – невзначай поинтересовался Стэнли и погладил Тару по спине.

У Тары загорелись глаза, и она в несколько глотков осушила бокал. Девушка во все глаза уставилась на своего спутника. Она внимательно смотрела на Дэвида темными накрашенными глазами. Тара была ужасно взволнована вопросом Стэнли. Ей хотелось пойти в Северный Лабиринт и отдаться мужчине рядом. Ее с ума сводил его костюм, сшитый по фигуре и подчеркивающий его атлетичное тело. Ей хотелось дышать всю ночь запахом его одеколона. Она не могла перестать наслаждаться своей похотью, ведь Дэвид своей холодностью только сильнее разжигал ее желание.

– Нет, Стенли, не в этот раз. Тара устала, – Дэвид пожал плечами и равнодушно посмотрел Стэнли в глаза. Тара вмиг поникла.

– Как жаль, как жаль… В таком случае увидимся на съемочной площадке завтра в шесть.

– Да, Стэнли. Отличный вечер, – добавил Дэвид, махнув рукой уходящему продюсеру, который очень быстро растворился в толпе. Тара почувствовала облегчение без компании Стэнли. Она расслабила плечи и, глубоко вздохнув, посмотрела на Дэвида.

– Мне жаль, что нельзя в Лабиринт… – тихо произнесла Тара, хлопая глазками. – Я выбирала это платье в надежде, что я пройду посвящение… Видимо, нет, не пройду.

– Не бери на свой счет, ты просто совершенно не готова к этому. Поверь мне на слово, ты больше близка к самоубийству, чем к Лабиринту.

– Я готова! Если бы это было не так, пришла бы я сегодня, стала бы я так раскрашиваться и выбирать самое дорогое платье?

– Нет, ты не готова, – спокойно продолжал Дэвид. – Ты не знала куда себя деть только что, когда мы со Стэнли на тебя смотрели. Это была проверка, и ты не слушала свои инстинкты. А это основная причина, по которой ты не можешь туда войти.

– А что я должна была сделать?!

– То, что тебе подсказывали твои инстинкты.

– Чушь собачья, – подвела итог Тара и взяла ее один бокал с подноса проходящего мимо официанта. – Я прекрасно осознаю свои инстинкты, а твои инстинкты давно подохли под твоим пиджаком… Боже, нет, я не имела ввиду… Они что-то подсыпают в шампанское… Это не…

Тара, с запозданием на долю секунды, поняла, что обронила. Ей стало ужасно страшно за то, что последует за ее неаккуратной фразой. Дэвид, до этого момента крайне осторожный на людях, которые слышат каждое слово и фиксируют в своей голове, не сдержался. Он схватил Тару за руку и вместе с ней быстро вышел из зала. Буквально протащив Тару по длинному, коридору, он завел ее в последнюю комнату, распахнув перед ней дверь. Он, не дожидаясь, пока девушка сделает первый шаг, подтолкнул ее своим телом вперед и закрыл за собой дверь.

Таре хватило ловкости и равновесия, чтобы не упасть, но не хватило духу, чтобы не вскрикнуть. Она оглянулась и поняла, что теперь ничто не мешает ни Дэвиду, ни ей. Комната была залита темно-синим неоновым светом, по периметру комнаты растянулся роскошный красный диван, обтянутый бархатом. Он казался Таре фиолетовым из-за освящения. В центре стоял стул.

Дэвид, не теряя ни секунды, снял с себя пиджак и бросил его на диван.

– Значит урок, который я преподнес тебе дома, ты не усвоила. – произнес Дэвид, расстегивая пуговицы на рукавах своей рубашки. Он казался еще более стройным в этой комнате, еще более властным, и Таре очень хотелось бы, чтобы происходящее растянулось на всю ночь

– Я не хотела этого, я просто хотела узнать, что происходит в лабиринте. Там бывают только те, кто состоит в элитном круге, и вот я… Попала сюда, и я думала, что ты тоже этого хочешь, – Тара сжала губы, понимая, что сорвалась на крик.

– Ты глупая, самовольная простушка с завышенным чувством важности. Если ты не можешь понять элементарных вещей, что нужно молчать, что нельзя постоянно трепать все, что ты думаешь, так как каждое твое лишнее слово влияет на мою репутацию. – Дэвид, расстегнув пуговицы, закатал рукава до локтей и медленно прошел мимо девушки, на диван. – Неужели ты не поняла, что я тебе не доверяю. Не доверяю твоему языку, который ты не можешь удержать за зубами. Именно поэтому, я знаю то, что как раз придется тебе по вкусу. Я знаю единственное верное и разумное применение твоему языку. Подойди и опустись на колени.

Тара молча кинула свою сумочку на диван, не скрывая своей заинтересованности в происходящем. Она приподняла пальцами юбку и, ликуя от своей находчивости и фантазии, показала Дэвиду свою ножку. Ей до кончиков ногтей нравилось принуждение, нравились приказы. Она была готова сопротивляться, но решила больше не играть с огнем и подчиниться. Тара не спеша покрутила бедрами в такт мелодии, а затем, подняв ткань до колен, опустилась на пол. Дэвид, наблюдая за извиванием Тары, облизнул губы и перенес вес тела на руки, облокотившись на колени. Тара выглядела в свете неоновых ламп красиво, но не более того.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя? – спросила она глубоким голосом, протягивая гласные. Тара на коленях подошла к Дэвиду и положила свои руки на его колени.

– Хочу, чтобы ты закрыла глаза и не открывала их, пока я не скажу, – ответил мужчина и поднялся с дивана.

Облизывая губы в красной помаде, Тара устроилась удобнее на коленях и закрыла глаза. Он услышала, как зазвенела пряжка ремня Дэвида, как мужчина одним резким движением снял его. Он, держа в руках ремень и складывая его вдвое, обошел девушку и встал за ее спиной.

– Я помогу позволить тебе подглядывать, – вставив край широкого ремня в пряжку, Дэвид затянул его у Тары на голове. Он проверил хорошо ли ремень держится на глазах, и через несколько мгновений Тара услышала удаляющиеся шаги. Дэвид вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Совершенно растерянная девушка верила в то, что это начало чего-то нового, чего-то ранее неизведанного, поэтому послушно продолжала сидеть на коленях. Дэвид не заставил себя долго ждать. Когда дверь снова открылась, Тара прислушалась к шагам и узнала в них шаги Дэвида. Это заставило ее успокоиться и разочароваться. Она была бы совсем не против, если бы услышала шаги не только Дэвида. Мужчина остановился напротив девушки.

– Открой рот и высунь язык, – услышала Тара. Она, получая удовольствие от его низкого и бархатного голоса, высунула язык в предвкушении. Она ждала, каждая клеточка тела была напряжена и это напряжение не исчезало. Тара почувствовала во рту парфюмированный вкус и поморщилась. Затем нечто горькое, гелеобразное и слизкое коснулось ее языка. Тара дернулась, но Дэвид быстро схватил край ремня на затылке и стянул его сильнее, потянув вниз. Девушка глубоко задышала с высунутым языком из-за охватившей ее сильной боли от сдавленного ремня на лице.

– Теперь убери язык и оставь открытым рот.

Тара послушалась и сразу же ощутила, как ее рот наполнился той же самой гелеобразной горькой жидкостью. Она терпела столько, сколько могла, но когда жидкости стало слишком много, Тара проглотила немного и сразу же закашлялась.

– Что ты делаешь?! Это что? мыло?! – вскрикнула Тара, резко дернувшись назад. Она поняла, что весь ее рот заполнен жидким мылом, которое так старательно Дэвид ей выливал.

– Да, жидкое мыло с запахом… – мужчина, не выпуская из рук ремень, посмотрел на бутылочку жидкого мыла, на которой нарисован оранжевый фрукт, – ….апельсина. Это чтобы отмыть твой рот и язык от болтовни всяких глупостей. Я даю тебе последний шанс, Тара, или же с сегодняшнего дня ты у меня не работаешь.

Девушка, выплевывая мыло, подскочила, стянула с лица ремень и выбежала из комнаты в ближайшую уборную. Дэвид довольный и спокойный, сел на диван и закрыл глаза. После небольшого приключения с Тарой, которая отвлекла его от проблем, он снова начал возвращаться в реальность. Ему совершенно не хотелось ехать домой. Он чувствовал, что должен быть где угодно, но только не в одном помещении с Лесли. Он задавался вопросами о том, давно ли Лесли успела так вырасти и знает ли она, что чертовски похожа на свою мать, Аманду. Смена настроения, способная раздражать и возбуждать одновременно, видимо, передалась Лесли по наследству от ее матери, как бонус к ее стройным ножкам. Дэвид знал, что мечтать о Лесли неправильно, что девушка достойна, как минимум, лучшего и, как максимум, ровесника. Какой бы покладистой не была Тара, она разочаровала его не меньше Лесли. Только если Лесли не осознавала силу своего юного возраста и огонька в глазах, то Тара, все понимая, совершенно не умела применять свою силу соблазнения к нему, к Дэвиду. Как бы она не крутилась, не красилась и какое бы обтягивающее платье на ней не было, ее манера общения делали ее для Дэвида самым отталкивающим существом на свете. Дэвид хотел сегодня ночью снова пойти против своих принципов и трахнуть Тару, чтобы отвлечься от образа Лесли, но она умудрилась не только лишить себя желанного, но и вогнать Дэвида в невыносимую пытку фиолетовой комнаты. Мужчина сидел на диване, раскинув руки в стороны. Он закрыл глаза, вспоминая Аманду в отеле в Нью-Йорке. Жизнь без нее казалась ему невыносимой. Кто сказал, что богатые и успешные самые счастливые? Кто решил, что богатым и успешным удается найти и удержать другую сторону жизни, которую не купить за деньги? Дэвид был несчастлив среди роскоши и женщин, которые никогда не были для него проблемой.

Время в комнате текло незаметно. Дэвид направился в особняк Стэнли, ведь это было единственным местом, где Дэвид мог быть не скован привычными обстоятельствами. Только почувствовав, что мысли его успокоились, как в сознание врезался вопрос, на который ответа он не знал. Что делает сейчас Лесли? Обиделась ли она на него всерьез и уже улетела обратно, несмотря на указание Аманды? Ведь Дэвид, как никто другой понимал, что если бы Лесли не хотела прилетать, она бы не села в самолет. Его терзали сомнения в правильности своих желаний. Возможно ли, что это не просто влечение, связанное с физическим возбуждением, а нечто большее, глубокое и чувственное. Он не раз замечал в ее движениях, манере речи и в поведении черты Аманды, которая накрепко и навсегда засела в его голове. Дэвида терзало ощущение, что он знает каждую мысль и желание Лесли, и если их желания и чувства совпадают, то почему бы им не пойти навстречу друг другу? Будет ли их связь неправильной, ведь это не просто юное тело, а дочь единственной любимой женщины? Но мысль, что если Аманда совершенно не при чем к его влечению, сводила его с ума, и уверяла, что он испытывает самые искренние и настоящие чувства к Лесли, только боится их принять и ищет им оправдание. Мужчина, не теряя ни минуты, быстро встал с дивана и вышел из комнаты. Он сел в свой кабриолет и, не смотря на спидометр, понесся в сторону дома.

Лесли

Дэвид зашел домой и сразу же почувствовал запах итальянской кухни. Пройдя дальше, в гостиную, он обнаружил, что чемодан в раскрытом виде стоит в гостиной, а на диване лежат несколько вещей. Он забыл его поднять наверх. Дойдя до кухни, Дэвид остановился в проеме арки, чтобы понаблюдать за происходящим. Босиком, в коротком шелковом халате и в наушниках Лесли сервировала стол. Она подносила бокалы, тарелки, посыпала приправами еду в нескольких тарелках. Девушка, как птичка, порхала по кухне, сверкая своими голыми ножками. Дэвид пристально следил за ее походкой, за мимикой и за тем, как она иногда подпевала любимым песням.

– Ах, Дэвид! Ты приехал? – Лесли быстро вытащила из ушей наушники и положила их на столешницу. Она обратила внимание на рубашку и пиджак мужчины, но продолжила сервировать стол.

– Что ты тут устроила? – Дэвид почесал подбородок и подошел к столу, осматривая и дивясь тому, как одна женщина, даже маленькая, может меньше, чем за полдня, преобразить дом. Лесли, будто целый вечер ожидая этот вопрос, подхватила два бокала с вином, как взрослая. Один передала Дэвиду, а другой оставила себе.

Ее щеки стали красные, как жидкость в бокалах. Девушка самодовольно села за стол и подвинула к себе тарелку.

– Это все я сама приготовила, – закручивая на вилку спагетти, произнесла Лесли и вытянула ножку под столом.

– Да? Сама это приготовила?

– Угу, я многое умею.

– А почему тогда мне на телефон пришло СМС-уведомление о списании денег от какого-то итальянского ресторана?

– Папочка! Ну, так не честно, – Лесли захихикала и отправила в рот спагетти. Дэвид, чувствуя себя ужасно голодным, с не менее сильным аппетитом начал есть. Даже если он смотрел в тарелку, то все равно подмечал, как Лесли, поставив на стул ногу, светила перед ним голым бедром, и как жадно пила вино. Ее губы стали красными и налились кровью.

– Чем ты занимаешься в Нью-Йорке? – запивая вином ужин, спросил Дэвид, стараясь вести спокойную и отстраненную беседу.

– Заканчиваю школу, участвую в модных показах. Аманда знакомит меня со знаменитостями. А ты чем занимаешься здесь? Строишь из себя крутого?

Дэвид рассмеялся и чуть не подавился ужином.

– Значит так вы выражаетесь в школе? Разве я не крут? – Дэвид решил подыграть Лесли.

– Нет, ты не крут, Дэвид. Ты супер крут. От тебя балдеют все мои одноклассницы. Говорят, что мне крупно повезло, – Лесли закусила губу и откинулась на спинку стула.

– Я не знал, что пользуюсь популярностью у детей.

– Ай, Дэвид! Мне больно, – театральным тоном произнесла Лесли, гримасничая, и прижала к сердцу свою руку. – Разве можно так? Лично я уже большая девочка, а мои подруги ведут себя иногда, как дети. И ты прав, ты пользуешься бешеной популярностью среди девушек. Особенно ты нравишься Тэи.

– Кто такая Тэя?

– Моя самая лучшая подруга, – Лесли переплела средний и указательные пальцы на правой руке и подняла вверх. – Мы поклялись всегда быть друг за друга.

– Клятва на пальчиках? – иронично спросил Дэвид, подливая себе вина в бокал.

– А мне вина?

– Тебе достаточно.

Мужчина отодвинул бутылку подальше от недовольно фыркнувшей девушки.

– Между прочим, клятва на пальчиках очень сильная и прочная. Она делается один раз и навсегда. Не пытайся понять, Дэвид, – Лесли махнула рукой и уставилась на свои ногти, проверяя маникюр. – Ты слишком стар для этого.

Дэвид скрестил пальцы и поднял их точно также, как и Лесли.

– Вот так?

– Нет, ты все делаешь совсем не правильно. Давай я тебе покажу, – девушка поднялась со стула и, подойдя к Дэвиду, встала рядом с ним.

– Сначала нужно в чем-то поклясться друг другу. Только это не шутки, – Лесли серьезно посмотрела Дэвиду в глаза и улыбнулась.

– Конечно, Лесли, – заверил Дэвид. – Какие тут могут быть шутки?

– Хорошо… Тогда в чем ты хочешь мне поклясться? Подожди, я скажу… Клянешься в том, что вы снова будете вместе с мамой?

Услышав Лесли, мужчина кашлянул и качнул головой.

– Лесли, это не…

– Почему вы просто не можете быть вместе? – перебила девушка и отвернулась от Дэвида. – Все люди так рано или поздно поступают?

– Нет, Лесли, так поступают не все, только некоторая часть людей. Я бы не уходил от твоей мамы, если бы она не решила уйти первая. Поэтому это не только мое решение, но и решение Аманды. Оттого, что я тебе тут наобещаю может ничего не изменится или же станет хуже.

– А я верю. Верю в эту клятву. Она способна на многое…Если не хочешь так, то тогда клянешься в том, что ты всегда будешь со мной? – Лесли широко улыбнулась и скрестила свои пальцы. Не успел Дэвид произнести ни слова, Лесли кинулась ему на шею с крепкими объятиями.

– Ты мой папочка, и я не хочу из-за ваших проблем потерять тебя. Но теперь ты поклялся, что мы всегда будем вместе!

Дэвид растерянно обнял Лесли и прижал ее к себе покрепче, почти впиваясь пальцами в ее спину. Он закрыл глаза и вдохнул запах его волос. За одно мгновение его осенило, что Лесли пахнет почти точно также, как и Аманда. У обеих невообразимо быстро скачет настроение, что уследить за этим вихрем невозможно. Еще несколько часов назад Лесли не разговаривала и хлопала дверьми, а сейчас она обнимает за плечи и просит вечную опеку. Дэвид провел пальцами по ее шелковистым волосам и сжал пальцами шею, прижимая покрепче к себе.

– Я обещаю, что мы всегда будем вместе, и тебя не коснутся больше наши проблемы с Амандой.

Услышав ответ, который Лесли ждала, она присела на колени к Дэвиду и положила руки на его крепкие плечи. Она себя чувствовала защищенной и счастливой на его коленях. Дэвид же хотел, чтобы Лесли сейчас же встала с его ног, но не предпринял никаких действий к тому, чтобы отослать ее обратно на свой стул.

– Ты очень похожа на свою маму, – проговорил тихо Дэвид и заправил за ухо распущенные волосы Лесли.

– Да? Спасибо…

– Ты очень изменилась с нашей последней встречи. Стала взрослее.

– Я очень повзрослела и теперь знаю, чего я хочу и всегда хотела… Дэвид, мне всегда нравилось сюда приезжать! Я ждала каждое лето поездку в Лос-Анджелес. Мне нравилось купаться в бассейне и ходить с тобой и мамой в рестораны. Тебя часто не было дома, но когда ты приезжал, то я иногда подглядывала за тобой…

Дэвид сглотнул и потянулся за бокалом, но Лесли вдруг поймала его руку и сжала в своей.

– Дэвид, я тебе нравлюсь?

– Лесли, нам не следует вести такие разговоры… – мужчина постарался отстраниться.

– Я видела, что ты смотришь на меня в самолете. Почему ты так на меня смотрел?

– Все, Лесли, иди спать в свою комнату, – Дэвид взял за запястье Лесли и поднял со своих колен, как пушинку. Лесли неуклюже встала на ноги и распахнула глаза.

– Ты поступаешь точно также, как и все мужчины! Ты совершенно не считаешься с чувствами женщины, а думаешь только о себе! – Лесли почувствовала, что говорила крайне эмоционально и больше, чем должна. Девушка схватила со стола тарелку, пошла к раковине и включила воду. Дэвид впервые со встречи с Амандой у адвоката почувствовал, как кровь его закипела. Он встал из-за стола, взял вторую тарелку и, оказавшись за несколько шагов за спиной Лесли, положил ее в раковину. Он без таблеток и разноцветных пластинок чувствовал насколько сильное притяжение искрит электричеством между ним и Лесли. Девушка стояла с закрытыми глазами, ощущая тоже самое. Ей было страшно не совладать с собой, чувствуя его дыхание и тесное присутствие за своей спиной. Не выдерживая невыносимой пытки, Лесли срывалась с места, но не успела убежать. Дэвид крепко взял ее за мокрое запястье и развернул к себе.

– Нам нельзя этого делать… – ласково и медленно говорил Дэвид, ослабляя свою руку и смотря на девушку сверху вниз.

– Дэвид, но почему? Как только я увидела тебя в самолете, я поняла, что люблю тебя. Я не приезжала последние два года, потому что боялась видеть тебя вместе с Амандой, видеть, как ты ее обнимаешь, целуешь… Слышать, как вы занимаетесь любовью.

Дэвид приподнял пальцами лицо Лесли за подбородок и взглянул в ее глаза.

– Ты еще совсем ребенок, Лесли… Но у тебя такой чудесный запах, – мужчина наклонился к ее уху, чтобы вдохнуть аромат ее волос, но заметил, что Лесли начала дрожать.

– Тебе страшно? – Дэвид отстранился, но вдруг Лесли сама обхватила его торс руками и прижалась к его груди.

– Нет, нет, мне совсем не страшно, – лукавила Лесли, слушая, как колотиться сердце Дэвида. – Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты был со мной. А ты любишь меня?

Лесли не поднимала головы. Она крепко сжимала свои руки вокруг торса мужчины, а он гладил своими пальцами по ее плечам. Он чувствовал, как она дышит и как крепко прижимается своей грудью к нему.

– Тише, Лесли.

Эти несколько слов затмили все сознание мужчины. Его мир перевернулся вместе с миром Лесли. Она улыбалась и радовалась, прижималась крепче к мужчине. Она была безумно счастлива, что она не ошибалась и не зря приехала. Девушка поднялась на носочки, положила свои руки на шею мужчине и смотрела то ему в глаза, то на его губы. Дэвид подхватил Лесли за талию и усадил на столешницу, перед собой. Она оказалась с ним одного роста и он, очень осторожно и медленно коснулся ее губ. Лесли вздрогнула. Ей показалось, что ее сердце готово остановиться.

– Ты замечательная, – прошептал мужчина у ее губ и снова приблизился к ней. Он нежно поцеловал ее и гладил пальцами по талии, несмотря на то, что Лесли сидела перед ним неподвижно. Дэвид осторожно и не спеша начал углублять поцелуй. Он был ласков и не напорист до тех пор, пока не почувствовал кончик ее языка в своем рту. Лесли сжала пальчиками его рубашку и прижалась крепче, но Дэвид остановился и посмотрел в ее глаза, будто бы он хотел увидеть в них подтверждение того, что девушка понимает то, что происходит. Лесли не понимала. Она была на седьмом небе от счастья, ее мысли бросались одна к другой, и ничего вокруг не существовало, кроме нее и Дэвида.

– Я очень устал, – медленно прошептал Дэвид, осторожно поглаживая Лесли по плечу. – Пойду спать, и ты иди, поспи. Сегодня у тебя был очень насыщенный день…

– Очень насыщенный, – Лесли заправила за ухо прядь волос и уперлась ладонями в поверхность столешницы.

Дэвид только собрался отстраниться и пойти наверх, как Лесли схватила его за рубашку и снова притянула к себе. Она страстно его поцеловала, широко раскрыв губы. Девушка целовала мужчину долго, навязчиво и торопливо. Она будто бы пыталась вырвать из поцелуя все, чего так долго ждала. Поцелуй прервал Дэвид, отступив на шаг назад. Он посмотрел на Лесли глазами полными возбуждения.

– Спокойной ночи, Лесли, – Дэвид поцеловал ее в лоб и направился в свою комнату.

– Спокойной ночи…

Как только мужчина вышел с кухни, Лесли довольно заулыбалась и пальцами поводила по своим мокрым и пухлым губам. Ей не верилось, что она целовалась с Дэвидом. В ее голове вихрем носились радость и удовлетворение. Мужчина оставил после себя самое приятное и восхитительное чувство влюбленности, ставшее для Лесли светом и надеждой на то, что завтрашний день будет только лучше. Она спрыгнула на пол, включила музыку в наушниках и перемыла всю посуду в доме. Девушка делала это в надежде получить похвалу и одобрение, с этим же мотивом, Лесли поднялась наверх и забралась в пенную ванную. Закрывая глаза в горячей ванне, она представляла, что теперь у нее будет все, будет счастье, успех и любовь. Вдруг ее бесконечную радость прервала мысль об Аманде. Что скажет она, если узнает, и узнает ли она вообще о том, что теперь она, Лесли, с Дэвидом? Девушка так старалась сохранить семью, но стала единственной, кто ее окончательно разрушил. Тяжесть вины упала на ее плечи и заставила погрузиться под воду. Она представляла, как она и Дэвид сообщают Аманде, что влюблены друг в друга. Представляла, какие заголовки будут во всех журналах по всему миру, – и ей не страшно! Совершенно не страшно столкнуться с этим, ведь у нее есть Дэвид, а значит все будет хорошо.

Все действительно было хорошо. Лесли проснулась утром и обнаружила на своей постели огромный букет из белых роз и небольшую красную коробочку. Внутри коробочки лежал очаровательный кулон в форме цветка с синим камнем в центре. Ей еще никто и никогда не делал таких подарков и она, прижав букет к лицу, снова упала на кровать. Сюрприз ее ожидал и за завтраком. Мужчина, встал пораньше, накрыл стол на заднем дворе. Лесли сидела рядом с Дэвидом и быстро ела, а Дэвид, медленно попивая кофе, наблюдал за ней. Его не беспокоили никакие отстраненные мысли, он был полностью посвящен ей. Они позавтракали и целый день были заняты друг другом. Она завязывала Дэвиду глаза, садилась перед ним и брала в руку его ладонь. Лесли проверяла дозволенное и прикасалась губами к подушечкам его пальцев, затем вставала на колени и целовала его губы. Ей нравилась эта игра без подсматриваний. Девушка сняла майку и осталась в одном бюстгальтере. Она не знала откуда взялась эта смелость, но ее тело пронизывал адреналин и желание сделать что-то, что делают совсем взрослые, опытные девушки. Взяв руку Дэвида, она положила ее себе на грудь и сильно прижала. Мужчина напрягся, но руку не отдернул. Он подвинулся к ней ближе и сжал пальцами мягкую и упругую грудь.

– Тебе нравится, как я сжимаю твою грудь? – Дэвид облизнулся, медленно и методично сжимая пальцы так, как это нравится Аманде.

– Да, и ты не должен подсматривать, – Лесли игриво смотрела то на лицо Дэвида, то на его большую крепкую руку, которая охватывала почти всю ее грудь.

– Но я очень хочу на тебя посмотреть, – создавая иллюзию выбора, продолжал мужчина.

– Я не разрешаю, не смотри, – она сжала его пальцы немного сильнее и вздрогнула от приятной дрожи, разлившейся по телу. Затем Лесли немного приподняла пальцы Дэвида и подсунула их под край бюстгальтера. От этой медленной шалости, мужчине показалось, что ему снова восемнадцать и он в общежитии впервые остался наедине с девчонкой. Он давно отвык от таких невинных игр. Ему не просто нравилось медленно гладить пальцами бархатную и нежную кожу, это безумно его возбуждало. Лесли продолжала просовывать его руку внутрь бюстгальтера до тех пор, пока пальцы Дэвида не коснулись ее соска. Вдруг она замерла и испугалась.

– Ты все еще не хочешь, чтобы я смотрел? – сухими губами проговорил Дэвид, чувствуя под пальцами мягкую кожу с горошиной соска посередине. Лесли по-детски проугукала «не-а», не решаясь говорить. Она опустила свои руки и уперлась ладонями в пол. Мужчина почувствовал, что хочет ее тело больше всего, и было бы преступлением с его стороны не дать желанное этого юному, жаждущему секса, телу. Дэвид сильно и без предупреждений сжал сосок Лесли между своих пальцев, а свободной рукой подвинул девушку к себе ближе за талию.