Читать книгу: «LAVANDA. Audi cor tuum», страница 3
6
Сеня апатично оглядывался вокруг. Этим разом он вглядывался в каждый закоулок. Душно. Четыре шконки. Депрессивный бардовый пол. Голубые стены и объебанный потолок. Деревянные окна, которые сыпались от старости.
Осталось включить песни Шатунова и снимать сериальчик о восьмидесятых. Ещё и холодоса не наблюдалось. Страх, ну и ладно.
– Ну, нет, это хуйня! Мне это приснилось! Я ещё у себя в городе. Откисаю в кровати с нормальным матрасом… это габела, друзья.
– Я поки занесу матрац. – Протараторил Игорь, скидывая сумку.
Арсен осмотрел ближайшую койку. Кинул сумку на второй этаж. И монотонно, спокойно сказал:
– Пацыки, я тут занимаю! – Резво пытаясь вылезти наверх, но сорвался и ляпнулся вниз на жопу.
– Ай! Уебался…
– Может, на первый залезешь лучше? – Засмеялся второй. – Уже здесь менее больно падать будет.
– Та не, не гоните! – Совершив попытку. – О! Порядок!
Сеня осмотрелся со второго этажа на свои владения. И тут из-за двери выглянул матрас; он начал плавно заходить в комнату. Из-под него, словно муравей, вылез Игорь.
– Игорёха, шо там? Живой?
– Живий-живий! Як я заїбався.
– Козырный матрас у тебя.
– Це ж я з дому привіз. Так сказати, трохи розкоші із собою узяв.
В комнату зашёл Траян, залипая в мобилу. Ему было вообще до жопы, шо тут несётся.
О! – Воскликнул Игорь. – Це буде моє ліжко! – Кинув матрац на шконку, напротив Сени, только на первый этаж.
Траян поставил сумку посреди комнаты, передвигаясь в сторону коридора.
– Траян, ты надолго петляешь? Мы скоро тут все уходим.
– Нєт, я в магазін. Ненадовго. Хвилин на п’ятнадцять.
Сенечка залипал в стенку напротив, пытаясь смириться. Парни закатили холодильник в комнату. Игорь по полной обустраивал своё гнездо, застилая постельное белье.
И вдруг Арсена, как молнией шибануло. Он соскочил со второго этажа и перепугано закричал:
– Пацанва, мы же не представились друг другу! – Пожимая руки покрепче. – Меня Сеня зовут!
– Миша.
– Никита.
– Очень рад, пацыки. Ну так шо? Погнали знакомство отмечать?
Вплелась неловкая тишина. Пацаны пристально переглядывались; Сеня, с надеждой, искал согласия в глазах новых соседей.
– Ну шо?
– Та я, этот самый… – выпутался Миша, – с товарищем договорился на рейв заскочить. Сегодня движ…
– Та ну, я не по таким… А ты Никитос?
– А я… а я… – вынув пачку резинок, заулыбался Никита, – к одногруппникам на знакомство.
– А ты, Игорёха, шо там?
– Я дуже втомився. Давай не сьогодні, га?
– Отак вы рады… – с нотками огорчения. – Другого раза может не быть.
Сеня запрыгнул на свою кровать. Достал телефон. Начал во что-то внимательно заглядывать. Потом вспомнил о важном звонке.
Ребята, этим временем, носились вдоль комнаты, наводя марафет; кто-то прихорашивался для предстоящего бухича, а кто-то для диких потрахушек; кто-то лежал, чилил и почесывал левое яичко.
– Алло, мамуль. Я заселился.
– Уже? Как доехал, сыночка?
– Обогнали всех. – Растягивая улыбочку. – Правда есть одно, НО…
– Какое НО? Потерял что-то?
– Да ниче катастрофического. Помнишь, ты мне деньги на первое время давала? Так вот, я уже нехило похудел.
– Я думала хоть на неделю хватит. Как же так, транжира?
– Та я короче… вышел на вокзале… там таксист-жучара. А у меня живот так колоть начал, думал помру. Бомбила сказал по счетчику мол. А я откуда знаю, шо по чём. Вот и поехал. А потом, когда приехал, чуть не поседел. Смотрю, а там…
– Сыночка, а теперь что? Голодать будешь?
– Мам…
– Ото надо тебе тот художник. На юриста бы… деньги водились бы. Искусство твоё до добра не доведёт. Я тебе говорила.
– Остановись!
– Не злись, сынок. Я же жизнь прожила и в любом случае тебе добра желаю. Всегда поддержу тебя.
– Не переживай, мам! Всё будет чики-пуки.
– Веди себя там, главное, аккуратно.
– Ага. Буду пай- мальчиком…
– Лучше расскажи, как новое место жительства?
– Вау… Восемь человек в комнате. Пахнет, как в кондитерской… солнце греет.
– Восемь!? Вы там друг у друга на головах жить будете?
– Та ладно тебе. Шутки шутишь. Справимся. На то она и общага. Шо ж ты ещё хотела за такие гроши? Радует, что клопов нет.
– Та и ещё бы этого не хватало.
– Ладно, мамуль. Я погнал. Поеду на экскурс по столице. Вечерком звякну.
– Хорошо, сынулька. Отдыхай.
Сеня положил трубку. Ему даже не верилось, что он теперь сам. Без надзора. Свобода; он ещё не рисовал, что будет дальше, но выкупал, что молодость принесёт, либо отнимет; тут нарисовался Траян в дверном проёме.
– Траян, дружище, ты всё-таки вернулся. На хату ещё не съехал?
– Та ні. Я в магазін ходив.
– А сейчас куда? – Сеня уже бывало подумал с Траяном прогуляться.
– А я так подумав… Поїду додому на декілька днів. А як учьоба почнеться, приїду.
Траян быстренько взял всё самое необходимое. Расчехлил свои беспроводные наушники, распечатав шоколадку; накинул рюкзак, поскакав, вприпрыжку, за дверь.
Сеня добавил себе под нос:
– Уф… беспроводное поколение.
Жители разошлись, кто куда; Сеня решил вздремнуть. Ночь была яркой. Можно и отдохнуть. Он чувствовал как ноги погружались в сон. Тело встряхнулось и резко расслабилось. Сон был совсем рядом…
ГУП! БАХ! Сеня чуть с кровати не ебнулся.
За Траяном зашёл какой-то типуля с клетчатыми сумками, обутый в «огненные» кеды. Выше красовались бриджики в стиле «карго», с двумя карманами по бокам. Даже эта тельняшка не так бросалась в глаза как модная, сельская челка.
Молодой человек стоял с ахуевшим взглядом. С широко открытым ртом. И чесал жопу.
– Дорогой! А ты что за чудо такое? – Лихо удивился Сеня.
– Це ти мені?
– Так, так, пане, вам! – Вытягивая лыбу до ушей, ответил Арсен.
– Мене Боря звать.
– О! Я буду называть тебя Борис!
Борис кивнул, продвигаясь в самый конец комнаты, выбрав самый высокий шконарь; не успел Боря нарезать дупля как влетел Игорь.
– Телебачення приїхало!
– А я Боря.
– Борис, погоди! Шо они тут забыли? В «Мире животных» снимают?
– Розповідаю. Для початку. Дуже приємно, Борис. Мене Ігорем звуть. Так от до чого я веду. Батьків першокурсників не пускають до приміщення гуртожитку. Сказали, що пустять першого вересня. Батьки, не довгодумаючи, викликали сюди «Надзвичайні новини». Там таке шоу почалося.
– Так шо… Погнали посмотрим? – С блеском в глазах поинтересовался Сеня.
– Там нічого цікавого. Рівно те саме, що ми бачили вранці.
Тут к комнате, в тихоря, начал подбираться какой-то интересный штришок. Типуля явно был на минже. Взгляд у него был дичайший. Он осматривался вокруг, думая, что попал в зоопарк. И, дойдя до самой комнаты, спросил:
– Это семьдесят седьмая комната?
– Нєт! Вона на этаж вище! – Опередив всех, ответил Борис.
– Спасибо!
Потерянный типок захлопнул дверь и пошёл дальше.
– Интересный персонаж, пацыки. Заметьте, это наш новый сосед. – Залипая в дверь, сказал Сеня.
– Це ще не точно. Поки він не знайде сімдесят сьому, його нашим сусідом назвати не можна. – С насмешкой ответил Игорь – Боріс у тємі.
И тут, откуда невозьмись, лениво заплыл в дверной проем азиат. Только это был необычный азиат. Он был загорелый и высокий.
Пацыки сидели с раскрытыми пачками и блымали фарами. Никто не выкупал, что ему сказать.
– Ніхау! – Вырвалось у Игоря.
Иностранный сосед глянул на него, как на полоумного и снова начал заниматься своими делами.
– Ну всё, пацаны. За нами пришла Якудза. – Громким шепотом заволал Сенька.
Борис явно наблюдал такой кадр впервые. Шок.
– Эу! Дорогой наш гость! Вы нас понимаете? – Медленно расспросил Арсен.
Гость ещё развернулся. Оценил каждого с ног до головы, откашляв мокроту.
– Конечно понимаю! Я славянин вооще-то.
Сеня громко заржал. Вдохнул полные легкие воздуха. Посмотрел на нового славянина ошарашенным взглядом и сказал:
– Простите, мистер славянин. А вы недобачаєте?
– Вашу шайку различаю. Корни у меня китайские.
– Корни – это группа. А зовут тебя как?
– Меня Вадим зовут.
– А фамилия Иванов? – С улыбкой добавил Сенечка.
– Фу!
– Шо Фу? Борис, ты? Пацаны, кто воздух запоганил?
– Та не фу! А – ФУ! Фамилия – ФУ!
Они начали обмениваться рукопожатиями:
– А… Меня Сеня зовут. Приятно познакомиться.
– Мене Боря.
– Мене Ігор. Дуже приємно.
– Тут ещё Никитос и Мишаня живут, но они упетляли кутить. А! Ещё Траян.
– Траян? Молдован?
– Та там забей. – И похлопал Вадима по плечу. – Ого, друзья! Меня что-то какать прихватило. Фуф! Щас буду. Никуда не теряйтесь.
Арсен подлетел к рюкзаку. Начал в нем нервно копошиться. Засунул руку до самого дна. Что-то нащупал и молниеносно вытащил руку демонстративно вверх, что-то держа кончиками пальцев.
– Бумага! – С торжеством выкрикнул Сеня. – Я побежал скидывать личину. Всех благ, пацаны. Не скучайте.
Сеня вылетел с комнаты, как пробка из-под шампанского. В комнате наступила тишина. Игорь осматривал Вадима и Бориса, будто великий английский детектив.
– Хлопці, щось мені цей Сєня не подобається. Вам не здається, що це звичайне бидло? – Выстрелил Игорь – Ви подивіться. Манер ніяких. А як він висловлюється?! Він на своє лайно називає «лічина»! Я не хочу вас налаштовувати проти нього, але мені здається треба буде сходити до коменданта і попросити, щоб вона його переселила.
– Та перестань ты! – Откликнулся Вадим. – Что тебе не нравится?
– Що мені не подобається? Ти серйозно? Не бачиш? Він себе поводить, як примат! Борис, що скажеш?
– Га? Це ти мені? Я не хочу срати ні на кого!
– Та, блядь, розумієш, що він на нас скоро насере? Його треба переселити…
Тут резко открылась дверь. Игорь мгновенно замолчал. Потом покраснел. Тяжко сглотнул слюну и повернулся к дверям, уже с обосранной жопой.
В дверях стоял типочек, похож на мрачную картину, из разряда «Семейка Адамсов». Игорь выдохнул. Успокоился. Снова поменялся в лице.
– Ти хто, хлопче?
– Я – Марк. Ваш новый сосед.
– Фух! Як добре, Марку. Мене Ігор звати.
– Вадим.
– Точно? Или ты шутишь?
– Боря.
– А! Боря! Жди, Боря. Жди.
– Рад со всеми познакомиться! – Молвил Марк.
– Это ещё не все! – Из-за дверей крикнул Сеня. – Арсен. Давай пятюню. Рад знакомству!
– Марк.
– Ну, что, друзья, семейка в малом сборе. Рассказывайте откуда кто приехал.
– Я із Західної частини. – Поднял руку Игорь – місто Львів.
– А я з села. Тут під столицею. – Показал рукой Боря
– Ух ты! Почти местный. – Перебил Сеня
– Та мені тут пів часа їхати.
– Я с приграничной деревни южнее от столицы. – Тихонько сказал Вадим.
– А я из Уранограда, ребята… О! Маркет! А ты откуда?
– Почему я что-то должен тебе говорить? – Из-под лба ответил Марк. – Я тебя вообще не знаю!
– Ого! Та ты прям партизан какой-то. Аж страшно. Ты ночью нам горлянки не попишешь часом? – В недоумении предположил Сеня. – Ладно, друзья, шутки шутками, а кушать хочется. Я на поиски магаза. Кому-то взять чего-то?
Все дружно пошли в отказ. Арсен проверил карманы. Нащупал всё своё имущество и вышел за двери.
– А я вас попереджував, що його треба переселити. – По новой заладил Игорь. – Тепер самі бачите! Він…
Дверь в комнату снова открылась. Залетел Сеня. Игорь аж бледного словил.
– Наушники забыл. Не могу без музыки жить. Я погнал.
Дверь снова закрылась. Пот с Игоря вытекал рекой. Игорь встал. Подошёл к двери. Выглянул в коридор. На штанишках виднелся мокрый след.
Игорь повернулся к двери спиной. Испугано посмотрел на пацанов. Вытер пот с лица. Выдохнул.
– Я пішов митися…
7
Комната. Солнышко ярко сияло, но не жарило. Легкая прохлада гуляла по комнате. Ребята давили кемаря после уматовой дороги. Тишина была главной в этой халабуде. На секундочку казалось, что всё живое вымерло.
Если бы… Если бы не храп Игоря, который неожиданно ворвался в тишину. Борис спал, обняв подушку, будто самое родное. Вадим, время от времени, почесывал яички. Марк пускал слюнку на подушку. В этой атмосфере царила простота и эстетика.
Дверь легонько приоткрылась. В комнату кто-то вошёл. Неужели ещё один жилец? Куда?! Ноги передвигались очень медленно. «Лунная походка» побрела в сторону окна. Он положил на стол колбасу, хлеб и кетчуп. Потом глянул в сторону Бориса. Приподнялся к нему на второй этаж. Схватился крепко за быльце:
– Рота подъем! – Это был Сеня. – Харе спать, друзья! Полетели на прогулку.
Боря подпрыгнул аж до потолка. Вадим вынул, от испуга, руку из трусов. Игорь начал ворчать. А бедный Марк чуть слюной не захлебнулся.
– Ну, че вы? Вставайте! Смотрите какая погода чудесная.
– Мммм… – Прожжужал Игорь.
– Понятно, Игорёха. Спи.
– Я теж хочу поспать. Втомився дуже. Вчора батькам по господарці допомагав.
– Эх, Борис… Ладно. – Спрыгнув с кровати сказал Сенечка. – Марка и спрашивать не буду. О! Вадим?
– А?
– Погнали по городу экскурс проведём. Залетим в заведуху. Акклиматизируемся. Завтра пары. Когда ещё вырвемся, братан?
– Ну…. Я не знаю…
– Та не ломайся.
– Эх… Была не была. Живем один раз. Погнали. Я сейчас быстро соберусь. Дай пять минут.
– Договорились. Я у входа втыкаю.
Вадим побежал в предбанник. Сеня сделал два бутерброда, на скорую руку, и вышел в сторону лестницы.
Прохладный ветерок проходит по телу; на улице было не так жарко, как с утра и дышать стало легче; запах лесов стоял во весь периметр. Четко.
Съемки закончились. Группа уехала, забыв забрать с собой звездных дебоширов. У самого входа суетились родители с первокурсниками
Сеня оглянулся вокруг. Вдохнул полные легкие воздуха…
– Погнали! – Выскочил Вадим. – Быстро я?
– Я даже продышаться не успел. Слушай, дружище, а ты выкупаешь в какую нам сторону идти?
Вадим глянул на Сеню. Всё было ясно. Вадя такой же «ass», как и его сосед:
– Смотря, куда нам ехать. – Сделав важный вид.
– Ну, на центра.
– Мой навигатор показывает, что нужно пройти прямо пятьсот метров. Там автобусная остановка. Садимся на «36» или «15». Едем на конечку. Метро «Красный хутор». Дальше уже разберёмся.
– Полетели тогда!
Вадим кивнул в знак согласия и они отчалили.
– Слушай! Вадь, не обессудь. Но во имя интереса. Ты чистокровный азиат?
– Как видишь?
– А это правда, шо у азиатов пиписьки маленькие? Гагагагагаг.
– Нет…
– Та ладно, не напрягайся. Это шутки. А как ты такой здоровый вымахал?
– Та всё просто. Я же в селе вырос. Работал, как лошадь каждое лето. Загар впитался. Отец мой ещё больше.
– Пахана твоего мне аж представлять страшно. Бугай. Можно ещё один нескромный вопрос?
– Вот, если прямо нескромный, то можно.
– А по батюшке тебя как?
– Я, брат, Вадим Георгиевич.
– Та не гони…
– Я серьезно.
– А правда, шо у вас еда там такая острая, что аж сраку печёт?
– Это уже второй вопрос.
– Бусик на горизонте! – Закричал Сеня и ткнул рукой. – Побегли! Успеем!
Они рванули без низкого старта. Сенечка не бежал. Он летел по воздуху, как птица.
Арсен запрыгнул в салон. Автобус начал отчаливать. Сеня чуть испугался, что уедет без Вадима; Вадя пытался заскочить в ебанный икарус, но шо-то не шло.
Сеня схватился за поручень, высунувшись из проема дверей:
– Хватай лапу!
Вадим схватился за руку, но он никак не мог подобрать дистанцию, чтобы стать ногой.
– Я, наверное, не еду.
– Я тебе дам «не еду»! – И потянул Вадима за руку, что было сил.
Вадим поставил ногу автоматически и залетел в автобус, как в Энгри Бёрдс.
– А ты переживал. – Посмеялся Сеня.
– Я… этот самый… ну! Рассчитал плохо.
– А я вот как ловко всё рассчитал. Скажи? Ещё думал, что гуманитарий. Эх, знал же, что во мне физик-ядерщик сидит. Я его съел… – громко загыгыкав на весь салон.
– Кто-то ещё знает?
Они оба смеялись. Автобус ехал. Прохладный ветерок гулял по салону. Кондуктор подошла. Билетики куплены.
– Какой красивый лес! Что-то есть в этом городе родное… неизведанное. Во всём этом есть своя эстетика. Своё искусство. И деньги при этом не нужны. Свободным можно быть и без искусственной капусты. – Играясь с билетиком, выкручивая оригами. – Всё же так романтично. Вот же она – настоящая красота! И все эти шмотки, тачки, виллы, то хуйня, одурманивающая совесть. Это ж не приоритетно. Мы гонимся за копейкой, теряя душу! Зачем люди продаются за мусор? Разве мы такие дешевые? Сын убивает отца. Брат продаёт сестру. В погоне за филками, мы теряем самое главное – мечту! А ведь мечта… она же… Как же так?.. Продать себя за портрет человека, которого ты даже не знаешь… глупо!
Открылись двери и залетели два цербера в кремовых костюмах, вылавливая зайца, среди леса; Сеня втыкал на своей волне. И вдруг:
– Проїзд!
– Оплатил.
– Білетика показуй! – Мало впечатляющий тон.
Сеня раскрутил свою тряпочку, схожую на билет и протянул контролеру.
– Де компостєр?
– Та он. На поручнях.
– Сто шісят!
– Шо сто шестьдесят?
– Штраф!
– С какого перепуга? Я ж оплатил.
Тут подтянулся второй типуля, пытаясь тоже как-то вырулить ситуацию в свою сторону и стянуть кэша:
– Дірочки должні бути!
– Та какая разница? У меня в городе нужно купить билетик и баста… а тут ещё дырявить нужно. Вы гоните беса? Денег хотите стянуть? Думаете на лоха напали?
– Або…
– У меня нема денег. Я нищий студент.
– Тоді виходь!
– Эу! Сеня! – Толкнул Вадя под бок. – Мы на месте.
– С радостью. – добавил Сеня на выходе. – ВСЕГО ХОРОШЕГО!
– А эт кто?
– Знакомься, Вадюх. Это местная налоговая. Контролеры.
– Что хотели?
– Штраф выписать.
– Прост так?
– Та подогреться хотели. А ты знал, шо это дырявить ещё нужно?
– Прошли. – Удивлено хихикая. – Буду учиться на твоих ошибках.
– Вау! Метро! – Глаза сияли ярче лампочки на парадном. – Прикинь, Вадим. За восемнадцать лет первый раз в метро.
– Знаешь, всё бывает впервые! – Ответил Вадим, разглядывая подземку, как-будто в Лувр зашёл. – Я вот… В метро… В детстве… Миллион раз был.
Они дошли к кассе. Купили жетон. Сеня в припрыжку пошёл искать турникет.
– Далеко собрался? – Крикнул Вадим.
– Турникет пробью! – Словно ребёнок пролепетал Сеня. – О! Вот он! Щас мы жетончик в него «Бац»! И всё!
Только Сеня поднёс жетон к отверстию, увидел интересную картину. Какой-то типуля со скейтом в руках, на полной скорости швырнул скейт под турникетом, а сам пролетел над ним и пошёл как ни в чем не бывало.
Сеня с перепуганными глазами посмотрел на Вадима.
Потом на турникет. Потом снова на Вадима.
– Шо? Так можно? Базару нет! Я тоже так хочу попробовать!
Арсен потёр ладонь об ладонь; от пота. Отскочил назад. Взял разгон.
– Яба даба ду!
Но Сенечка не подозревал, что на турникете есть датчик, который словил ножки на горизонте, зажав их между тисков… И Сеня со всего разгона жахнулся на пол.
Вадим закинул жетон. Подбежал к Арсену. Протянул ему руку.
– Живой?
– Ты шо? Я откинулся. Ещё хочу! – С бесстрастным лицом. – Порядочный аттракцион!
– Вставай давай. – Держа руку помощи. – Экспериментатор!
– От души!
Арсен встал. Отряхнулся. Схватился за левую булку. Потом за плечо.
– Совсем не больно. – Кривляясь. – До свадьбы заживет!
Они увидели как издали приближается поезд. Сеня спохватился, высунув руку вперёд.
– Остановочка! – Махая рукой кричал он.
– Та что ж ты делаешь? – Убирая руку. – Руку отобьёт! Он же сам останавливается!
– Тю! Та я ж не знал. Мне впервые.
Поезд плавно остановился. Двери открылись прямо перед Сеней и Вадимом. Они впрыгнули внутрь. Поехали!
– Неужели… это я в вагоне метро. Как шумно. Йой! Тут так стремно. Но красиво. Есть и тут своя романтик… Андерграунд. Точно! У меня же блокнот с собой… одну секунду… Вдохновение нахлынуло. Пора за дело браться. Как же я соскучился. Щас я забацаю!
Сеня достал блокнот. Вслед за ним, маленький карандашик, побитый временем, вытворяя что-то новенькое: точка за точкой, линия за линией, штрих за штрихом. Удивительно.
Арсен вымерил вагон метро глазами, прикидывая ракурсы; меняя углы, словно боец в ринге.
Тут поезд резко остановился. Вагон колыхнуло. Как на зло поручней рядом не оказалось. Сенечка, как мешок с калом, начал летать по вагону. Карандаш в одну сторону, а блокнот в другую; Сеня плюхнулся пластом на пол.
– Станція «Славутич»! – Прозвучало в вагоне.
– Мамина ты радость! – Засмеялся Вадим. – Скольк ещё сюрпризов?
Вадим стоял над Сеней. Что-то над его головой сияло. На минутку могло показаться, шо это ангел на проходной.
– О! Ангел! – Еле раскрывая глаза пролепетал Сеня. – Только ты кумэдный какой-то! Я что умер и попал в интернациональный рай?
– Ты сегодня, я виж, перепадал! Поднимайся скорей. Скоро наш выход.
– Ой! Вадим?! Какими судьбами?
Сенечка схватился за руку Вадима. Встал. Снова отряхнулся и встревожено вскрикнул:
– Блокнот! Где он? Не доведи Господь! Это ж… блокнот! Мне же его… этот самый!
Сеня начал паниковать, прокручиваясь вокруг оси; тут у него перед лицом замаячил блокнот и карандашик; стало спокойней.
– Где он был? – С облегчением. – Я так испугался. Благодырь, дружище. Это больше чем…
– Та не переживай ты так. Дыши ровно. Всё в порядке. Когда ты падал, эта радость фейерверком, вместе с тобой, разлетелась в разные стороны.
Вадим открыл блокнот, понемногу листая. Ностальгия пробила Вадима. Он немного даже влаги с глаз выпустил, глянув на Сеню и медленно передал ему блокнот.
– Что случилось?
– Да нет! Ты просто так рисуешь душевно. Картины вроде простые, а ностальгия пробивает.
– Я тебе тайну открою, дружище! Это блокнот волшебный…
– Станція…
– Ах ты! Испугал!
– Наш выход. Погнали Сеня. А то дальше уедем.
Дверь закрылась. Поезд поехал дальше. Блокнот спрятался в рюкзак. В безопасность.
Они прошли к эскалатору. Сеня впрыгнул на конвейер.
– Ого! Вадюха! Глянь! Я парю в воздухе. Ух! Высоко…
– Сейчас приловчишься.
Сенечка стоял и шатался, наче набухался или шо-то поярче, хватаясь за движущийся поручень; не так оно и страшно, когда есть опора.
Арсен смотрел на людей, которые ехали напротив. Они все были разные. Люди из его родного города очень отличались от столичных. Страна, вроде, одна, а ментальность разная. Главное отличие было в том, что эти сияли. Да-да. Сияли и улыбались. Казалось, на первый взгляд…
Сенечка засмотрелся на людей, восхищаясь. Счастью не было предела. Залип.
– Вадюха! Дружище! Глянь! Выход! Ура! Ща как выскочим… как вдохнём воздуха. Ух!
Вадима улыбнуло. Он шёл за Сеней и просто молчал, пропитываясь лучами этого человека.
Дверь метрополитена открылась. Солнце ударило в глаза. Нос вдохнул запах свежего каштана. Вот он… релакс. Ах!
– Вадюх! Глянь! Здесь так восхитительно! Просто посмотри вокруг. Я влюбился в эти виды.
– Ага…
– Че агакаешь? Пофестивалили куда-то! Эх! Столица!
– Ага… по… погнали…
– Ого! Дорогой, не трои!
– Я не знаю… я впервые вижу…
– О! Знаешь что? Идём где-то висеть до вечера. А как солнце уйдёт за горизонт, пойдём любоваться краевидами. Как тебе такое предложение?
– Искать! Идём, брат. На поиски чего-то гениального!
Дорога тянулась в бесконечность. Дырявые коры топтали новую землю. Люди бежали, кто куда, пиная ногами каштаны. Со всех сторон бегали детишки, лучезарно улыбаясь. Там, за аркой, флексила бухая молодежь. А вот и «Приус» заехал… На обочинах, на коленях, стояли попрошайки. На парапетах, в тени, загорали бездомные бедолаги; вдали виднелись и педики, на петушиных нарядах, которые давали десну; скейтеры, роллеры, неформалы, денсеры и рэпера качающие этот движ. Вот оно место, где красочная палитра сливалась с агрессивной серостью. Не стоит грустить. Жизнь всегда в движении. Мгновения развеиваются. На места старых наслаиваются новые.
Сеню снова что-то озарило. Он достал блокнот и начал творить, срисовывая огромное граффити. Его не волновал тот факт, что он вылез на проезжую часть. Сеня был, словно торч, но в творческом кумаре.
Вадим не сразу заметил, что Арсен снова куда-то пропал. Внимательно оглянувшись по сторонам, он увидел Сеню, присевшего на одно колено, наче фотограф на свадьбе:
– Блядь! Снова он со своими рисульками! – Вадим стременулся на помощь. – Сеня! Дурак! Вставай!
Сеня находился в трансе, совершенно не слышав и не видев ничего вокруг.
Тут, из-за угла нарисовался белый «Ровер». Он нёсся, словно закладчик, с полными карманами педры, от легавых. Вот-вот и раскатает Сенечку по асфальту.
Но Вадим изо всех сил схватил его за бары и швырнул на тротуар.
– Ты ума лишился? – Яростно заговорил Вадим. – У меня чуть сердце не выскочило! Да я сам чуть не сдох под колёсами этого самосвала!
– О! Вадя! Ты сегодня явно мой ангел-хранитель. Я тебе «во»! Зуб даю! – Насмешливо прозвенело из уст. – Ты что ссышь? Благодарчик тебе, дорогой! Ты, кстати, помешал мне сотворить произведение, над которым я долгое время потею.
Вадим стоял ахуевший, держась руками за голову и с приоткрытым ртом:
– Ты серьезно? Я тут, сука, жизнью рискую… а он… он каракули свои посреди дороги калякает! – Разъярённо. – Люди! Вы видели этого сумасшедшего?
– Ладно-ладно, Вадь… но не каракули. Понял? Не кипишуй! Я ж гоню беса. – Кашлянув. – Теперь буду в долгу у тебя по гроб жизни.
Вадим смотрел на него и клипал глазами. Шок помаленьку сползал с его фейса.
– А шо мы ждём? Вадь! Мы же висеть хотели.
– Я уже повисел… Понали на скамейку сядем.
– Сесть всегда успеешь, братан. А мы мягко припадём.
– Тольк сначала давай в магаз заглянем. Окей?
– Кто последний, тот редиска!
Они побежали к магазину наперегонки; интересно наблюдать за возращением детства во взрослые сердца.
Солнце плавно опускалось за горизонт; на смену загорались городские огни. Небо налилось пурпурным оттенком. Атмосферу заполняли детские разговоры, взрослый лепет, скольжение шин по асфальту, рёв мотора, сирена скорой помощи.
– Эх! Остановись, мгновенье! Ты прекрасно! – Воскликнул Вадим, Приподняв бутылку чего-то слабоалкогольного. – За знакомство!
– Ну! Дружище! За прекрасное интернациональное знакомство! – приподнимая бутылку сока – «Дзынь» – ударилась бутылка об бутылку. – Символично. Засесть под аркой «Дружбы народов».
– Совпадение?! – Делая глоток. – За это надо выпить!
– Успеешь ты ещё бухнуть. Давай лучше поговорим.
– За идею! – подняв напиток вверх.
– Ты тоже художник? – Наклонив бутылку сока, пытаясь остановить ответ Вадима. – Хотя… стоп! Давай угадаю! Ты… танцор!.. Экзотический. Гагагагагагага.
– Мимо!
– Ещё две… сушист?
Вадя устрашающе напряг лицо, но сменил мимику на милость; Сеня смеялся, как ребёнок.
– Сам пошутил – сам посмеялся…
– Вааадя, не напрягайся.
– Ещё одна попытка.
– Две! То порожняковая была, шоб атмосферу подраслабить.
– Ладно…
– Ты певец?!
– Хм… я учусь на профессионального брехуна – Засмеявшись, шо аж слюни повылетали. – У тебя последняя попытка.
– Не последняя – крайняя! Шо ж у нас за факультеты есть… а! Ты – актёр!
Вадя заулыбался и кивнул «ага», делая манёвр:
– Выпьем!
– Ох, эти актерские замашки. Станем алкашами.
– Я же не без повода.
– Да-да. Слышал я такое. – Заулыбался Сеня. – Тоже хотел на актерском попробоваться. Потом выкупил, шо не моя это лодка.
– Почему?
– Я – художник. Птица вольная. Не могу творить, когда на меня давят. Творю только под вдохновение.
– Я заметил. Хех.
– На актеров давят постоянно. Используют. Оскорбляют. Я бы не вывез. Меня по-другому воспитали; а если это и ещё какой-то додик-режиссёр?! То я ж сварюсь.
– Та ладно тебе. Ради таких бабок можно и потерпеть. Главное – пробиться!
– Бабок? А искусство? Как же идея?
– За идею в кино не сходишь!
– Ты хочешь сказать, что готов продать себя за бумагу? Ты же творческий человек! Не гони!
– Не смеши. Важна только цифра. Для одного – монета. Для другого – вагон банкнот.
– Это галимое рассуждение! Ты ж киснешь от этого… Деньги – зло! Они губят самое ценное… Ты же мечту в погоне за налом потеряешь! Глянь, эти мелочники кругом. Бумага прийдет… человека нужно в себе оставить.
– Сними розовые очки! Небось сытым постоянно был. От забери у тебя сейчас деньги родителей. Что ты будешь делать дальше? Каракули свои чёркать? И то, блядь… Ты же в переходах тоже не можешь?! Там вдохновение нету!
– Не начинай… ты не прав! Ты хуево меня знаешь… У меня есть принципы, в отличии… Розовые очки? Фу! Ты давно вылез из-под мамкиной юбки?
– Не говори так со мной и остынь. Я тебе соли в чай не подсыпал…
Сейчас ещё чуточку и может случится галимая скотобойня.
– Будь добр, Сень… не подливай масла в огонь… не баранься. Ссоришься на ровном месте.
Вадим нырнул прямо в душу Арсена; кроме ярости и множества комплексов, он сумел разглядеть очень добрую и светлую натуру.
Сеня замер, подобно статуе, выжигая Вадю взглядом; Вадим встал, похлопав Сенечку по плечу:
– Самоконтроль… – проложив маршрут в сторону метро.
Сеня пристально наблюдал за происходящим, с бурлением в брюхе; пульсации в черепной коробке сменилась на спокойствие.
– Жаль его. У меня тоже в этой ситуации рыльце в пуху. Может, он не из-за жадности деньги так любит, а из-за того, что редко видел их. Люди ведь разные бывают. Ой же и дурак!
Арсен рванул вслед за Вадимом:
– Балабол! Я же обещал себе трезво мыслить! – Ускорив темп. – Вадя! Постой!
Вадим вряд-ли слышал; Сеня крикнул ещё громче – реакция нулячая.
– Вадя!.. Стой!
Радовал тот факт, что далеко бежать не пришлось; Вадя ещё был на виду.
– Вадя! Погоди! – Хватая за плечо. – Я тебе кричу-кричу, а ты не слышишь.
На вид, конечно, Вадим был кислее лимона; оба на виноватых щах.
– Ну? И че ты насупился, как сыч на погоду? А? – Вадим продолжал втыкать. – Ну повздорили. Разошлись во взглядах. С кем не бывает? Виноваты оба.
Вадя поднял голову. Глаза его сверкали ярче, чем фары у новенького «Жигуля». Он пытался сдержать улыбку, но… хуй там плавал. Вадим мгновенно засиял и сказал:
– Заметь – оба!
– Та оба-оба… – Улыбаясь. – Давай пятюню!
Они глянули друг другу в глаза, скрепив примирение рукопожатием; Сеня подмигнул и сказал:
– Ну шо? Погнали в сторону метро, а то добираться вечность. А общага, дорогой мой, до полуночи работает.
– Точно! Опоздаем! Те два мухомора, что на вахте растут, нас хрен пропустят.
– Та не ссы в трусы! В окно залезем! Я так заселялся сегодня.
– Это как?
– От опоздаем – увидишь. Долгая история.
Они отправились в путь. Вдруг у Вадима загудел телефон. «Мама». Он начал понемногу сбавлять темп.
– Ты… это… Сень, иди! Я сейчас… я догоню!
– Окей!
С первых секунд Вадим начал стартовать, горячо высказываясь. Гам стоял нереальный. Он набирал обороты и, видимо, не собирался охлаждаться.
– Я сам решаю…! Что? Хватит упрекать меня! Ах, никто! Добро! С сегодняшнего дня я и для тебя буду никем! Я всё сказал! Спокойной ночи!
Вадим подошёл вареным. Он посмотрел на Сеню, сдвиговая плечами.
– С кем ты уже повздорил?
– Мама! Она не понимает, что у меня своя жизнь.
– Понимаю. Но не нужно так с мамой, ведь она у тебя одна…
Она не понимает, что у меня есть мечта! Да-да! Мечта!
– Мать у тебя одна!
– Маленькая мечта. Я очень хочу, чтобы родители выбрались в столицу. Дом хочу им купить. Понимаешь? Они же кроме этого села обосранного ничего и не видели!
– Ты красавчик… базару нет. Цени их… воспоминания – парадоксальное явление. Сейчас они улыбают тебя, а спустя мгновение, выедают… Попроси прощения.
– Жалко мне их. Мама спину срывает бедная. А я же слышу, как она мучается! То спина! То болезни хронические! Отец на полях круглосуточно. Фермер! Я не хочу, чтобы они от работы сконали. Поклялся я себе уехать в столицу! Стать над этой страной! Денег заработать! От заработаю и заберу их сюда. Будут путешествовать у меня по курортам разным.
