Читать книгу: «Клубника», страница 3

– Наверно? – голос неуверенный, почти детский.

Ясно. Значит, взял на тест-драйв.

Я начинаю присматриваться к Усреднителю внимательнее.

С таким трудом добытого в начале месяца пленника больше нет – спасибо растяпе Сэм и Энди, который не может сдержаться. Серию тестов прерывать нельзя, а Сэм непригодна для перезагрузки до понедельника. Из чего следует, что либо мы завтра идём за свежим материалом, либо уже сегодня принимаем… подарок судьбы с доставкой на дом.

– Как давно вы служите в Центре? – оживает Усреднитель, пребывающий в блаженном неведении относительно направления моих мыслей.

Я уже трижды отвечал на этот вопрос.

– С апреля этого года.

– А до этого вы..?

Дешевый трюк. Храню молчание. Усреднитель кивает: понимаю, продолжу сам.

– … проходили интернатуру в одном из отделений Нейрокинк?

– Все верно.

– Из подающего надежды молодого ученого – в санитары. Как так вышло, Чарли?

– Вы мне скажите. Офицер.

Отлично. То, что нужно. Мысленно похлопываю себя по плечу и улыбаюсь Клубнике: «клубнично-вручную» сработало.

– Вы же получили грант на исследование в прошлом году?

– Все верно.

– И что же планировали исследовать?

– *****

– Что это?

– Есть основания полагать, что активность этого участка определяет способность людей к эмпатии.

– Манипуляции способностью к эмпатии?

– Можно и так сказать.

– Почему заинтересовались этим?

Прежде чем ответить напоминаю себе и нахожу утешение в мысли, что, чем меньше лжи – тем меньше загрузка операционки, объём которой при ЭнДэ изначально ограничен.

– У моей матери нарциссическая нейроадаптация.

– Вот как!

Как будто ты не знал.

– Сочувствую, – добавляет коп.

Коротко киваю.

– Должно быть, непросто было расти в таком доме? – Усреднитель подаётся вперед, вглядывается в моё лицо.

– Непросто.

– Единственный ребёнок, особенности нейроорганизации, отсутствие отцовской фигуры…

Пытается вывести из равновесия? Плохо же он разбирается в таких, как я, если думает, что я могу быть в равновесии, когда ко мне домой в мой выходной заявился коп. …А беглая, которую он выслеживает, заперта в моем подвале. …Вместе с телом пленника номер тринадцать и парнем, который его прикончил.

Я далёк от суеверий, но в такой день как не вспомнить, что они существуют.

Не дождавшись реакции, Усреднитель возобновляет игру в кошки-мышки:

– В том, что касается семьи происхождения, вы вытащили короткую соломинку, Чарли. Зато выиграли в ай-кью лотерею.

Делает паузу – оценивает, какое впечатление произвела на меня лесть. Подозреваю (и надеюсь), что моё лицо сейчас – маска сосредоточенной отрешённости: я слишком занят дыханием по квадрату (одна из техник граундинга, которую я освоил почти в совершенстве, а Сэм возненавидела и отвергла с порога, поскольку все, связанное с манипуляцией дыханием, для неё – жесткий триггер), и тем, чтобы проделывать это незаметно для моих гостей.

– Стипендиат, один из лучших на курсе… Все данные для успешной академической карьеры. Готов поспорить – вы распланировали свою жизнь на десятилетия вперёд. Характерно для одаренной молодёжи. Предвкушали признание научного сообщества, открытия, публикации, патенты, награды. Головокружительный взлёт по социально-экономической лестнице… Не о такой ли жизни вы мечтали, Чарли?

– Может быть.

ЭнЭс-лайфхаки работают: мой голос звучит ровно, даже равнодушно.

– Расскажете? О своих юношеских мечтах и планах на будущее?

– Зачем, офицер?

– Хочу увидеть это вашими глазами. – Усреднитель делает стратегическую паузу: – Каково это – обладать таким потенциалом и не суметь им воспользоваться?

Ха. Ловко. Задел. Четырехпалубный.

Старое доброе злоупотребление властью. Манипуляции и преступно ЭнДэ- и травма-неинформированные провокации. Классика. Ну, давай, потенциально-четырнадцатый. Покажи себя.

– Все в прошлом, – говорю я. – Начал с чистого листа. Новая жизнь, новые цели.

– Как же так? – наигранно удивляется Усреднитель. – Вы же потеряли право на стипендию… напомните?.. В феврале?

Клубнично-вручнууую, клубнииично-вручнуууую… Даже под пытками не признаюсь своим, что распевал мысленно ради того, чтобы остаться относительно заземлённым и не эскалировать во флешбэк. Вот бы Энди обрадовался, услышав, что я не все его ценные советы пропускаю мимо ушей.

– А до этого, в течение последнего семестра, ваши дела шли все хуже и хуже. Пропускали дедлайны, опаздывали на работу, стали невнимательны, ненадёжны и допустили несколько серьезных ошибок. Почему?

– Моё состояние добавили в список отслеживаемых, и аккомодации отменили.

– И стимуляторы? – уточняет коп.

– И стимуляторы.

– Как же вы без них обходитесь?

– Приспособился.

– Это возможно?

– Да.

…При наличии хорошего дилера. Но вышел я на него уже после того, как вылетел из академии.

Так или иначе, меня утомила беседа. Я достаточно потешил самолюбие человека, возомнившего себя великим крысоловом. У него по-прежнему ничего на меня нет – попытки выклевать мне печень это подтверждают. Я хочу вернуться вниз, убедиться, что Энди убрал за собой, и поиграть с Сэм в игрушки из корзины в углу лаборатории. А, значит, пора что-то решать с «подарком судьбы».