Читать книгу: «Красивый Путь Огненного Фазана», страница 13

– Я думал, без волос останусь, пока тебя дождусь! – полушепотом пробасил Армил, пока они протискивались по узкому темному ходу. – Что ты там делал?

На его вопрос Иртан ответил лишь, когда друзья незамеченными вернулись в Красное крыло. Волк, к удивлению соратника, направился не в опочивальни, а в учебную библиотеку. Там парень отыскал секцию словарей. Армил все это время донимал друга расспросами. Наконец волк показал товарищу небольшой серебряный круглешок, величиной с монету, с высеченными на нем старинными письменами. Как и сказал старший, надпись была созвучна с именем Иртана и в переводе означала «королевский потомок».

Глава 15

Льва привезли в столицу еще до рассвета. Наконечник стрелы, что пронзила его толстую шкуру, был смазан сонным зельем. Тот смутно знакомый запах, что примешивался к запаху крови, исходил от людей. Как Лев понял потом, люди устроили для него ловушку, подбросив ему раненную барасингу и измазавшись в ее крови, чтобы скрыть от хищника свое присутствие. Дорога от родных краев Льва до столицы Северной Вершины заняла семь дней, и за это время хищник ничего не ел. Животное нервно нарезало круги в клетке, но на людей, собравшихся посмотреть на него, не обращало внимание. Среди присутствующих достойным внимания был лишь пожилой чиновник, член Совета, советник Его Величества по иностранным материям. Он был одним из самых почитаемых в высшем обществе львов после Его Величества и изъявил желание проверить надежность суждения потомка Пральва.

Клетку открыли, советник медленными, тяжелыми движениями человека в преклонном возрасте подобрал полы длинного одеяния и, с трудом перекинув ногу через порог из металлических прутьев, забрался внутрь. Лев отреагировал на чужеродное вторжение мгновенно и повернул голову к мужчине, посмотрел прямо ему в глаза осознанным взглядом. Наблюдавшие за происходящим чиновники замерли в напряженном ожидании. Мужчина уверенно сделал несколько шагов в направлении черногривого животного. Лев разразился оглушительным рыком. Советник замер на месте, на его бледном лбу выступили капельки пота. Старик был абсолютно уверен в силе своего львиного знака, но инстинкты все равно заставляли его чувствовать безотчетный, примитивный животный страх. Уверенность советника, как и у многих носителей знаков в их стране, строилась по большей части на рассказах о случаях из его детства. Отец часто вспоминал, как в столицу приехали бродячие артисты и привезли с собой диких животных, в том числе и льва. Во время представления хищника что-то напугало, он перестал подчиняться командам дрессировщика и разорвал бы половину зевак в первом ряду в клочья, если бы не один мальчик – будущий советник Его Величества. По словам отца, малыш несколькими фразами смог успокоить рассвирепевшее животное. Осознание того, что в столь юном возрасте он мог оказывать такое действие на львов, всю жизнь придавало советнику внутреннюю силу. Однако, встретиться с настоящим диким зверем лицом к лицу здесь и сейчас было совершенно другим делом.

Лев повел в его сторону носом, будто учуял его страх, но не набросился на мужчину. Хищник медленно подошёл ближе, обдал лицо советника горячим, зловонным дыханием. Советник собрал всю свою силу духа, чтобы унять дрожь, зарождавшуюся внутри. С минуту Лев и человек смотрели друг на друга, словно соперники, оценивающие сильные и слабые стороны противника. Когда происходящее надоело зверю, тот отвернулся от потрясенных наблюдателей, ушел в дальний угол клетки и лениво разлегся, повернувшись к людям спиной. Испытание было пройдено. Из клетки советник вышел изменившимся мужчиной. Он был преисполнен гордости и чувства единения с духами предков. Он был настоящим львом. Наследник Пральва признал в нем равного, и это больше не было байкой, какую рассказывают родители детям, дабы убедить их в том, что они особенные. Это произошло на глазах доброй половины Совета!

Именно советник по иностранным материям возглавил процессию, явившуюся в покои престолонаследника, едва тот закончил свой утренний туалет. Леег глядел на вошедших чиновников с деланно вежливым ожиданием. Он не предполагал повышенного внимания к своей персоне еще до начала коронации.

– Господа, чем обязан вашему визиту?

– Ваше Высочество, мы здесь дабы напомнить Вам о священном порядке обрядов, сопутствующих коронации, – учтиво начал советник. – Возможно, Вы запамятовали, что перед коронацией наследник по обычаю наших глубокоуважаемых предков должен пройти испытание встречей с земным воплощением Прародителя, чьим знаком отмечен.

– Не припомню, чтобы отец когда-либо упоминал об этом обычае, – ответил брелин, нервно поправляя пуговицы кафтана.

– Позвольте вставить свое слово, – прокряхтел воевода Бражник. – Ваш батюшка был львом весьма выдающимся. До свадьбы с Вашей матушкой он держал в своем летнем дворце домашнего льва. Посему в проведении испытания не было необходимости. Лев был предан Его Величеству, был его лучшим хранителем и соратником. Было очевидно, что предки благоволили Его Величеству.

– За Вами, однако, таких особенностей в общении с животными Вашего знака отмечено не было, – продолжил советник. – Это не оставляет нам другого выбора, кроме как провести обряд испытания львом. Этой традиции несколько веков. Обряд определяет не просто принадлежность престолонаследника знаку Льва, но и насколько его знак силен. Воплощение Пральва почувствует Вашу слабость, если таковая есть. Прошу простить, Ваше Высочество, но мы, как народ, сейчас не можем позволить себе иметь слабого предводителя.

Леег замер на месте, сглотнул, обвел глазами собравшихся.

– А…лев как же? Имеется? – спросил брелин с плохо скрываемой дрожью в голосе.

– Имеется, Ваше Высочество, доставили буквально час назад. Прекрасный горный лев, с кем я уже имел удовольствие пообщаться один на один, – не без самодовольства ответил советник. Бражник скрыл смешок за кашлем.

– О, замечательно! Что ж… мне надобно закончить приготовления. Я полагаю, вы дадите мне пару минут, господа? – улыбка на лице Леега напоминала оскал.

Чиновники откланялись. Покинув покои брелина, вся процессия живо обсуждала реакцию наследника и делала весьма нелестные предположения об исходе сегодняшнего испытания. Чиновникам встретилась юная брелина, не оставлявшая надежд увидеться с братом. Мужчины с почтением поклонились фазанке. Когда почти все они скрылись из виду, девушка подозвала идущего в хвосте волка.

– Старший хранитель, что случилось? – обеспокоенно спросила Велисия. Волк осторожно огляделся по сторонам, прежде чем ответить.

– В Совете многие сомневаются в подлинности знака льва Его Высочества, – тихо сказал мужчина. – Они настаивают на испытании воплощением Пральва. Ваш брат, похоже, согласен.

Брелина сломя голову кинулась к покоям брата. Она чуть не сбила с ног охранника. Фазанка распахнула двери и перед ней предстала ужасная картина. Брат сидел на полу посреди малой гостиной бледный, почти зеленый, глаза его ничего не выражали. Брелина стремительно подошла к Леегу. Брат только тогда заметил ее появление.

– Зачем ты здесь? – прошелестел он бесцветным голосом.

– Брат, ты серьезно вознамерился пройти испытание?!

– Покуда хочу надеть свою корону, да, мне придется, – раздраженно выплюнул брелин, наградив сестру презрительным взглядом, будто та сказала несусветную глупость.

– Ты же знаешь, что… для тебя испытание может закончиться смертью, – Велисия заставила себя сказать страшные слова.

– Лев не станет нападать на равного, – громко ответил Леег, хотя надменной уверенности в его голосе поубавилось.

– Но ведь ты не лев, – тихо произнесла брелина.

– Что ты сказала?

– Ведь твой знак нанесли после твоего рождения. Я… я думала, ты знаешь, отец рассказал мне…

Леег резко вскочил на ноги. Его лицо перекосило от злости. Брелина испуганно отшатнулась. Она никогда не видела брата таким.

– Отец наплел тебе невесть что, лишь бы скрыть правду, а ты слишком глупа, чтоб отличить настоящее от нелепой выдумки, – в голосе молодого наследника было столько яда, что брелине стали физически неприятно. Не получив от сестры отпора, Леег продолжил, – Правда в том, дорогуша, что твоя мамаша была такой же шлюхой, как и ты. В ее пузе уже был я, когда они с брелоном поженились. Да-да! Брелон мне не отец, а я тебе не брат, потому что отказываюсь быть сыном и братом грязных потаскух!

– Как ты смеешь говорить такое о нашей матери! – голос фазанки срывался на плач. Леег отвесил сестре звонкую пощечину.

– Убавь тон, когда говоришь с правителем, – процедил он сквозь зубы. Брелина приложила ладонь к пылающей щеке, все еще не веря в происходящее. Из ее глаз ручьями полились слезы.

– Брат, поверь мне! Одумайся! Ты настоящий сын своего отца, а вот твой знак – подделка, лев убьет тебя…

– Заткнись! – проорал брелин, охрипшим от злости голосом. – Я лев. И я пойду туда, – он остервенело ткнул пальцем в окно, – и получу свою корону. Убирайся отсюда…

Брелин ушел в другую комнату, яростно стуча о дощатый пол каблуками. Брелина вышла из покоев точно привидение. Ее глаза отказывались глядеть, а ноги идти. Она спотыкалась почти всю дорогу, пока не вышла наружу. Во внутреннем дворе Хару разговаривал со своим дядей, но увидев фазанку, тут же подошел к ней.

– Вели, что это? – он тронул красную, начавшую распухать щеку, брелина поморщилась.

– Леег, – прошептала девушка.

– Этот подонок, я его убью!

– Нет, Хару! – в ужасе запротестовала Велисия, хватая супруга за грудки. – Пожалуйста, помоги ему! Леег идет на верную гибель!

– Достопочтенная брелина, – вмешался подошедший к паре капитан Широ, – не думаю, что испытание львом такой уж повод для беспокойства. История показывает, что животные крайне редко вредят наследникам своих предков.

– Какое испытание? – спросил Хару, глядя на мужчину с недоверием. Тот приподнял брови, пытаясь сказать племяннику нечто важное без слов.

– Всего лишь обычай Северной Вершины. Будущий правитель встретится один на один с горным львом.

Брелина ослабила свою хватку на одеждах дракона. Она не могла при Широ раскрыть Хару тайну своего брата. Обесчестить его во имя спасения? Но ведь, если другие узнают о подделке знака льва, Леега признают предателем и тогда…его ждет казнь. Голова фазанки разрывалась на части от терзающих ее сомнений. Вот бы найти сейчас Иртана! Он бы помог брату бежать!

Ничего не объяснив мужу, девушка ринулась в Красное Крыло. Она прибежала туда и, задыхаясь, спросила часовых, внутри ли Иртан. Мальчишки ответили, что все старшие Волки уже давно на главной площади. Тогда Велисия снова кинулась к покоям брата, но того уже там не было. Все было кончено.

* * *

Льва доставили на главную площадь в небольшой элегантно выкованной клетке с золочеными прутьями. В центре площади за ночь было возведено высокое деревянное ограждение, а также зрительские трибуны. Все было готово к испытанию. Льва выпустили в загон, вокруг которого начала собираться толпа. Вскоре на трибунах не осталось свободного места. Простой люд желал собственными глазами узреть, чего стоит новый правитель. Последними свои места заняли члены Совета Мудрости и сестра наследника с мужем.

К загону привезли Леега. С трибун послышались возбужденные фразы зрителей, сказанные вполголоса. Молодой брелин был сам на себя не похож. Его тонкая длинная фигура была сгорблена, точно у старика, он шел к загону, как преступник, приговоренный к казни. Увидев состояние престолонаследника, толпа затихла. Тут и там послышался встревоженный шепот.

– Леег! – прокричала Велисия, конец ее фразы утонул в рыданиях. Брат не обернулся. Дракон обнял жену, закрывая собой ей обзор.

Ворота загона распахнулись, и брелин шагнул вперед. Это была стремительная смерть, почти мгновенная. Самым страшным для Леега в тот день были пять секунд ожидания, когда голодный лев длинными быстрыми прыжками приближался к нему. Лев перекусил брелину шею, тот умер в тот же миг, даже не успев крикнуть. Для наблюдавших за расправой страшнее было кровавое месиво, последовавшее за этой точной атакой. В тот день на трибунах было даже несколько маленьких детей. Матери закрывали им глаза и уши, но вот себе закрыть их не могли. Страшная картина расправы навсегда осталась в их памяти. Такова была воля их предков.

Брелина зажмурила глаза так сильно, что они начали нестерпимо болеть. Ее собственные рыдания не могли заглушить тот ужасный звук, с которым лев расправлялся с телом ее брата или вопли шокированной толпы. Фазанка надеялась, что сознание оставит ее, что когда-нибудь наступит тот момент, когда ее разум не выдержит. Он так и не наступил.

Причина, по которой Леег заблуждался насчет подлинности своего знака, крылась в том, что у него было несколько детских воспоминаний о прирученном льве его отца. После женитьбы на Эмее брелон самолично вывез священное животное глубоко в лес и отпустил на свободу. Однако, первые несколько лет после разлуки брелон тосковал по любимцу и периодически навещал его в новом пристанище. У человека и льва было условное место встречи, где они ждали друг друга. По воспоминаниям Леега лев был настолько разумным, что понимал, в какой день брелон будет его ждать. У брелина осталась пара ярких воспоминаний, когда отец якобы брал его с собой. Маленький трехлетний мальчик гладил льва по гриве, трепал за морду, забирался на него верхом, и зверь его катал. Эти эпизоды так прочно засели у Леега в голове, что он ни разу не усомнился в их правдивости. Никогда у него не возникало мысли о том, что, даже в действительности встретив льва в таком юном возрасте, он, скорее всего, не запомнил бы этой встречи. Детальность, с которой молодой человек помнил эти прогулки, походила на то, как большинство людей помнят свое раннее детство: общей картины в памяти не остается, лишь несколько ярких пятен. Однако, чего юный брелин не знал, так это, что в детстве с ним провел работу еще один предатель их семьи – Верховный Жрец. Мало кому это было известно, но загадочный чернобородый мужчина обладал мощным даром воздействия на чужой рассудок. Он поместил ложные воспоминания в сознание мальчика, как и посеял зерно сомнения в кровном родстве между Леегом и брелоном. Предательский план, воплощавшийся в жизнь четырнадцать лет, наконец подходил к своему завершению.

* * *

С неудавшейся коронации нового правителя прошло два дня. Льва увезли на родину, загон разобрали, трибуны унесли, кровь смыли. Столица все еще бушевала. На улицах, в торговых лавках, харчевнях и домах горожан шли оживленные дискуссии по поводу скоропостижной гибели брелина. Пекари за приготовлением праздничного каравая обсуждали его неуверенный вид перед испытанием. Цветочницы анализировали скорость Льва, когда тот набросился на парня, пока плели венки для украшения улиц. Художники, натачивая свои карандаши, рассуждали, смог бы бедняга сбежать из загона, если бы попытался. Все кому не лень отмечали, что брелин не предпринял ни одной попытки защитить себя, будто его инстинкт самосохранения не сработал.

– Любая тварь билась бы в ограждение, сделала б поползновение убежать, он же стоял, как пригвожденный к месту, – задумчиво произнес пекарь.

– Это страх его так сковал, я когда был малой, меня чуть не затоптало стадо коров, а я просто стоял на месте, даже когда они уж далеко убежали, – ответил его помощник.

– Вот-вот, посмотрела б я на вас, молодчики, покуда б вы в той клетке стояли да как бы далеко убежали, а может, скажете, даже драться стали бы со зверем! – насмешливо сказала молочница.

– А как же! Ух я б его! – хорохорился пекарь, хватая пышнотелую молочницу за талию.

Несколько посетителей, зашедших за свежим хлебом, при виде этого зрелища разразились хохотом.

– Что странно, брелин даже крикнуть не успел, – удивился помощник.

– Так лев-то его за горло как схватил! Хватка у них железная, не вздохнуть, не выдохнуть, – со знанием дела пояснила молочница, ловко изворачиваясь из объятий.

– Брелину жалко, – присоединилась к разговору дочка пекаря, – всю семью потеряла.

Смех и гомон в пекарне тут же стихли, горожане пристыженно переглянулись, внезапно почувствовав к фазанке искреннее сопереживание.

Вот все и было готово. Главная площадь украшена зелеными гирляндами из ветвей яблони и яркими огненно-лиловыми венками из цветов пуансеттии. Горожане, надев свои самые новые и лучшие наряды, ждали появления виновников торжества. Городские часы пробили двенадцать, и на невысокой часовой башне возникли две фигуры. Молодой человек с сиреневыми волосами и девушка – наследница огненного фазана. Их головы венчали золотые короны, ослепительно блестевшие в лучах полуденного солнца. Толпа под часами замерла, как один устремив взоры на венценосную пару, а через мгновение разразилась одобрительными криками и свистом. Народ Северной Вершины приветствовал своих новых брелона и брелонессу.