Читать книгу: «Тени на холме», страница 5
– Чего? Обморожения? ― съязвил парень.
– Да ладно, не бубни. Смотри лучше, какое небо красивое… ― по голосу было слышно, что Аврора улыбается.
Небо действительно было красивое: шелковисто-синее, расшитое яркими блестящими звёздными кристаллами. Рик придвинулся ближе к подруге.
– Ты думала, что будешь делать, когда мы закончим школу? ― спросил он.
Абсолютная тишина заставила понизить голос почти до шёпота.
– Да. Думаю, что пойду в колледж, выучусь на ветеринара или агронома и вернусь сюда, ― ответила Аврора, не задумываясь.
– Серьёзно? Хочешь всю жизнь провести в этой дыре? ― удивился парень.
– Не всю… Можно же ездить, путешествовать, но потом возвращаться. Мне нравится Полуостров. А ты что хочешь делать?
– Думал уехать куда-нибудь подальше, устроиться на работу, увезти отсюда папу. Но теперь, видимо, придётся сидеть здесь до старости… ― выдержав паузу, Рик всё-таки решил договорить: ― Не хочу уезжать без тебя…
Аврора хотела посмотреть на собеседника, но шапка и капюшон помешали ей сделать это.
– И я не хочу, чтобы ты уезжал… ― она немного помолчала, вновь устремив взгляд на небо. ― Мы же почти всегда вместе… Все думают, что мы парочка… ― последнюю фразу сопроводил смущённый смешок.
– Я знаю… ― тема, к которой свернул диалог, вызывала у Рика внутреннюю дрожь. ― Иногда и я так думаю… ― он глуповато хихикнул, будто уточняя, что просто пошутил.
– Я тоже… ― поддержала Аврора.
Парень понял, что неконтролируемо улыбается, дыхание перехватило, но отступать он не собирался:
– Вообще… Ты мне очень нравишься… Я бы хотел быть твоим парнем… ― собственные слова тут же застряли в голове, и с каждым повторением казались всё более бестолковыми.
Несколько секунд до ответа Авроры показались Рику вечностью.
– Можешь быть… Я только за… ― она неловко попыталась взять парня за руку, но это было проблематично сделать в варежках. ― Потом мы могли бы пойти в колледж вместе, вдвоём устроиться на подработку, а сюда приезжали бы на каникулы…
Голос Авроры будто отдалялся и расплывался, неожиданно глаза Рика стали закрываться, и мир вокруг словно растворился…
– Рик! Ты что, заснул?!
Резко разлепив веки, парень увидел над собой обрамлённое инеем лицо подруги.
– Чего? ― он сел и огляделся. ― Что случилось?
– Ты ничего не видел?! ― взбудоражено воскликнула Аврора.
– Нет… Я как будто заснул… Так странно…
– Я видела духов! Они спускались с неба! Они прошли прямо сквозь нас, а ты спал! ― глаза девушки были широко раскрыты, лицо выражало искренний восторг и, в то же время, почти панику.
– У тебя разыгралось воображение, ― пробормотал Рик, потирая глаза.
На всякий случай оглянувшись по сторонам, он поднялся и подал подруге руку:
– Вставай, пора уже по домам…
Подростки остановились у забора перед домом Грэхема, чтобы попрощаться. В своей тёплой зимней одежде они неловко, словно два пингвина или плюшевых медведя, обнялись.
– Так мы теперь встречаемся? ― уточнил Рик на всякий случай.
– Да, если ты не передумал, ― Аврора улыбнулась.
– Хорошо. Только не рассказывай пока своим родителям, ладно?
– Ладно, ― согласилась она, отстранившись. ― Тогда до завтра… Точнее – до сегодня уже.
– До сегодня, ― парень кивнул, усмехнувшись.
Он стоял, глядя вслед Авроре и развернулся в противоположном направлении только после того, как за ней захлопнулась дверь дома.
***
Физический труд всегда помогал мне отвлечься, и сегодня этот метод, хоть и не в полной мере, но тоже сработал. Но, стоило мне увидеть висящий над крыльцом Грэхема зажжённый фонарь, как гигантская акула воспоминаний проглотила меня вместе с ботинками. После похода на холмы, мы с Ророй каждый вечер стояли при свете этого фонаря обнявшись, прежде чем я провожал её до дома.
К вечеру погода совсем испортилась. Холодный ветер пронизывает каждую клетку тела. Снежинки, словно крошечные иглы, царапают лицо. Голову никак не покидает навязчивая мысль ― надо идти на берег к большому валуну, откуда мы с Ророй всегда запускали кораблики в день нашего знакомства. Но я уверен, что просто сойду с ума, если окажусь на берегу сегодня.
От одного светящего окнами дома до другого я иду почти в непроглядной темноте. Глаза от встречного ветра сжимаются в щели, стараясь спрятаться за ресницами. В такую погоду точно лучше не шататься по берегу. Да и вообще лучше просто сидеть дома, покрепче заперев двери и окна. Какое-то время после того, что случилось с Ророй, все так и делали сразу после наступления темноты, однако долго жить в страхе невозможно, постепенно всё забылось. Но я уверен, что в такие вечера, как этот, из самых тёмных углов выползают не только мои самые мрачные воспоминания.
Дома темно и холодно. Отец уже спит. Судя по запаху ― кто-то из соседей любезно угостил его спиртным. Наощупь нахожу в тумбочке фонарик, на полу и стенах вытягиваются тени. С трудом, противясь ветру, открываю дверь на улицу, прихватив с собой большую дырявую корзину для дров. Если не затопить печь ― за ночь можно и околеть.
Пока огонь в печи набирает силу, грею руки у пламени газовой горелки, на которой стоит чайник. Надо пойти на берег. Закинуть побольше поленьев на случай, если уже не вернусь, и идти.
Выпиваю кружку чая. Дома становится теплее. Надо идти на берег…
***
Рик уже едва ощущал замёрзшие пальцы на ногах, но говорить об этом Авроре не собирался. Он стоял в расстёгнутой куртке, чтобы девушка могла греть руки на его спине. От волос Авроры весь день приятно пахло выпечкой из-за того, что она утром помогала маме на кухне. И от этого уютного запаха, мягкого света фонаря, который покачивался над крыльцом дома Грэхема и от объятий девушки Рик забывал о задувающем в лицо ветре, о обмороженных щеках и о колючем свитере, который вызывал жуткий зуд по всему телу.
– Через десять дней будет три месяца, как мы встречаемся, ― в очередной раз напомнила Аврора.
– Я помню, ты мне вчера напоминала, ― парень улыбнулся.
– Ты точно не замёрз? А то простудишься, и придётся с тобой нянчиться…
– Будешь мне горячие супчики три раза в день носить, ― со смешком выдохнул Рик.
– Ага. И горчичники, ― поддержала шутку Аврора. ― Обклею тебя ими, и будешь как рыба в фольге запекаться. А ещё картошку горячую, чтобы дышал над ней.
– В качестве гарнира к рыбе? Ты опять голодная?
– Нет, но от рыбы с картошечкой не отказалась бы… Даже я уже чувствую, что ты совсем замёрз, так что не пытайся обманывать…
Очередной порыв ветра швырнул снег в лицо Рику, заставив его зажмуриться и поморщиться.
– Ладно, пойдём я тебя до дома провожу, а то скоро совсем сносить начнёт, ― парень нехотя отпустил подругу и запахнул куртку.
– Не надо. Тебе и так идти далеко, ещё и ветер в лицо, а мне тут пять минут добежать, ― Аврора чмокнула Рика в щёку и подняла выше свой шарф, так, что остались видны только голубые глаза.
– Уверена?
– Да. Иди, а то точно разболеешься, рыба моя, ― девушка хихикнула.
– Ладно, картошка моя, ― Рик поцеловал её куда-то в переносицу. ― До завтра.
– До завтра…
***
До самой смерти буду ненавидеть себя за то, что тогда ушёл. До дома Роры было чуть больше пяти минут ходьбы, и я не знаю, что или кто скрывался тем вечером в темноте за снежной завесой, дожидаясь её, но домой Рора так и не вернулась. Не знаю, куда переехала её семья вскоре после этого кошмарного происшествия. Не знаю, где именно похоронили Рору, знаю лишь, что где-то за пределами Полуострова, который она так не хотела покидать.
Спотыкаюсь на скользких камнях, несколько раз едва не падая. Крупная дрожь скачет по всему телу, зубы, кажется, вот-вот расколются от стука челюстей. Толку от света фонарика почти нет. Волны с чудовищным гулом раз за разом набрасываются на берег. Стоит подойти чуть ближе к большому валуну, на котором любила сидеть Рора, как меня обдаёт холодными брызгами. И что я рассчитывал здесь найти?
Внезапно луч фонаря выхватывает на черноте воды светлое пятнышко. Либо на фоне переживаний у меня начались галлюцинации, либо это маленький бумажный кораблик. Он покачивается и будто парит над волнами, двигаясь вдоль берега. Тонкие чёрные линии и закорючки нот на кораблике видятся необычайно чётко. Срываюсь с места и бегу за ним, только бы не потерять. Ледяной воздух обжигает лёгкие, ноги заплетаются, одежда пропитывается солёной водой. Время и мир вокруг теряются и напоминают о себе, лишь когда кораблик погружается под воду. В последний момент останавливаю себя, чтобы не броситься за ним и шарахаюсь назад. Лапа волны с досадой бьёт по земле, не сумев схватить меня. Я знаю это место.
Мы нашли её лишь под утро. Здесь, у самой воды. Совсем холодную и засыпанную снегом. Она лежала на животе, повернув голову набок. На ней был только свитер и надетые задом-наперёд колготы. Кожа покрылась инеем, а волосы обледенели. Глаза Роры были открыты, и я никак не мог поверить, что она уже мертва. Все вокруг суетились, что-то говорили, кричали, а я просто стоял и смотрел на неё, не мог двинуться с места, будто тоже окоченел. Даже не помню, сколько времени прошло… Очнулся, лишь когда подбежавший Леннат со всей силы ударил меня в лицо так, что брызнула кров из носа. Он бил меня и кричал, что это я во всём виноват. А я лежал, даже не пытаясь сопротивляться, потому что знал, что он прав…
Лицо мокрое то ли от слёз, то ли от штормовых брызг. Надо вернуться домой и как следует выспаться, потому что отец без меня долго не протянет…
Разворачиваясь, подскальзываюсь, впечатываюсь правым локтем в камни, от удара о них фонарик мигает, но не гаснет. Промёрзшее тело почти не ощущает боли. Взгляд фокусируется на маленьком, тускло отражающем свет предмете. Железная пуговица. Именно та, которой не хватает на шинели… Поднимаю её негнущимися пальцами. С разума будто сорвали пыльное покрывало: Грэхем не расставался с этой шинелью и весьма дорожил ею, когда все пуговицы были на своих местах, но ни разу не надевал её после смерти Роры… Вскоре после этого старик отдал шинель мне, рукава были немного запачканы мазутом, хотя выполнения грязной работы у него была специальная рабочая одежда… Вязкая маслянисто-чёрная жидкость…
До фермы Грэхема бегу без остановок. Буквально перелетаю через забор, тут же ко мне, звеня длинной цепью, с лаем бросается Сиг. Рявкаю на него в ответ:
– Место!
