Читать книгу: «MoNSTRUM. Не верь глазам своим», страница 4

– Ничего особенного, милая, не переживай. – Ник растянул губы в ободряющей улыбке, сожалея о том, что не дотягивается, чтобы заботливо похлопать ее по плечу.

– Вот так ты и ей улыбался, когда держал ее за руки, – в голосе Вероники уже слышалось, что от ответа Ника зависит его физическое здоровье.

Ник тяжело вздохнул, давая понять, что он бережет свою супругу.

– Я на самом деле не хотел тебе говорить, – начал он медленно, не убирая усмешку с лица. – Но вчера Анжелика немного выпила и расслабилась и-и-и-и… – потянул он. – Как бы это помягче сказать… В общем, проявила ко мне женский интерес.

– Прости, что? – рука с детским пюре застыла в воздухе.

– Дело в том, что няня нашей дочери, похоже, влюбилась в меня.

Усмешка была неуместной и раздражающей. Вероника сунула последнюю ложку пюре Лизе в рот, та скривилась и просто все выплюнула. Вероника на автомате вытерла ребенку лицо. Все это она проделала, поджав губы, словно сдерживая плевок в сторону мужа.

– То есть ты хочешь сказать, что нам надо менять няню? – спросила она какими-то твердыми губами.

Ник облегченно выдохнул:

– Я только что с ней поговорил, все объяснил. Думаю, мы с ней друг друга поняли. Но если ты хочешь ее уволить, я могу ей сам все сообщить, и мы поищем другого человека.

– И что же ты ей сказал? – не унималась его жена.

– Я сказал, что люблю тебя и что в ее возрасте это нормально, когда нравится кто-то старше. Такие люди умнее, чем ее сверстники, и поэтому привлекательнее, – объяснял Ник.

Его улыбка уже начала бесить Веронику.

– Ясно, – отрезала она.

Вероника замолчала еще на несколько минут. В голове бегали мысли, как муравьи по бесконечным многоуровневым лестницам, перетаскивая все «за» и «против» на нужные полочки. Ник по ее глазам видел, как сложно ей давался этот выбор. Он уже мысленно потирал руки: все женщины одинаковые – просто ревнивые куклы, которые боятся остаться одни. В любом возрасте.

– Бедная девочка, – заговорила Вероника после долгого молчания. – Ей будет тяжело находиться рядом с тобой, – произнесла она задумчиво.

– Ты права, дорогая. Не стоить мучить это дитя, – он покачал головой.

– Но я не могу сейчас отказаться от ее услуг, – продолжила Вероника так же спокойно. – Ведь открытие выставки через полторы недели.

Ник уже не ухмылялся.

– Дорогая, подумай о нашей семье. А если это отразится на Лизе? – Ник пытался себя притормозить, чтобы его аргументы не были похожи на скороговорку, которая паровозом из непонятных звуков пронесется через мозг его жены, не заронив ни зерна сомнения. – Это нужно прервать немедленно. Ты быстро найдешь ей замену, я уверен. – Ник сжал руку Вероники, да потеснее. Чтобы и на тактильном уровне его слова оставили у нее неприятный осадок. – Я думаю только о нашей семье. И я так не хочу, чтобы ты нервничала перед открытием выставки. Ведь она так для тебя важна.

Вероника, опомнившись, отпила остывший кофе. Ее лицо расправилось, она уже сделала свой выбор.

– Нет, милый, я не могу так рисковать. Сейчас мне дорого мое свободное время как никогда. – Она начала собираться. – И тем более, когда знаешь, в чем проблема, легче ее контролировать, верно? Ты же сможешь контролировать эту ситуацию? Себя?

Она не стала ждать ответа. Ее вопрос ответа не требовал. Все уже было решено за него. Ник поджал губы, глядя, как его жена встает и снимает коляску с тормозов.

– Пойдем, я еще должна успеть ответить на письмо репортера, которого пригласила на открытие. Он напишет анонс мероприятия в газете, и о нем узнает весь город.

Ник нехотя махнул официанту, давая понять, что они закончили.

Глава 9

2012

На утро понедельника у четы Кауфман была назначена встреча. Ради нее Ник одел Веронику в комплект «на выход»: темно-серый брючный костюм, голубая блузка и лакированные туфли, естественно, без каблука. Сам он надел свой повседневный костюм, в котором пойдет потом на работу. Еще не хватало наряжаться для встречи с детективом, расследующим исчезновение Анны Лева.

Ровно в девять утра они уже сидели в кабинете. Ничего примечательного: просто стол, перед ним два стула для посетителей (один из них был отодвинут в сторону, уступая место коляске Вероники), полка с папками и бумагами. На бежевых стенах какие-то почетные грамоты. Ник не стал их разглядывать, все, чего он хотел сейчас, – чтобы это скорее закончилось.

В кабинете, кроме них, никого не было: на стене тикали часы, супруги напряженно молчали. Вероника теребила носовой платок слабой рукой. В свете люминесцентных ламп она казалась очень старой. Старой и серой. Она сливалась с костюмом, что на нее одел муж. Ник пообещал себе, что больше никаких вещей в серых тонах для Вероники даже не купит, а этот костюм непременно выбросит.

Его отвлеченные размышления прервала резко распахнувшаяся дверь. В кабинет вошел Давид Вальяк. Высокий, статный мужчина, возрастом чуть старше самого Ника. Он поздоровался с ним рукопожатием и сел. Кинув на стол папку с бумагами, он поправил галстук и громким уверенным голосом начал:

– Как долго вы были знакомы c Анной Лева?

– Мы с Вероникой посещали занятия Анны как физиотерапевта. Несколько лет назад с моей супругой случилось несчастье – ишемический инсульт, – в результате которого она потеряла способность самостоятельно передвигаться. – Ник положил руку на руку Вероники. – Поэтому мы и обратились к Анне, вернее, не к Анне, а в клинику, в которой она работала.

– Так как давно? – глаза детектива сверлили Ника, который не любил такой взгляд – уверенный и всезнающий.

– Мы познакомились с ней пару месяцев назад в бассейне.

Давид молчал несколько секунд, пристально глядя на собеседников.

– Почему вы прекратили занятия?

– Дело в том, – Ник бросил взгляд на Веронику, она казалась безучастной, – что прогресса мы не видели и решили прекратить занятия.

– То есть вы хотели увидеть прогресс всего за четыре посещения?

Ник поерзал на стуле.

– А почему нет?

– Как я знаю, люди в таком состоянии, как ваша супруга, годами добиваются результата.

Давид помедлил в ожидании реакции, но Ник молчал. Когда детектив понял, что собеседник не желает продолжить, он открыл папку.

– Почему нас сюда позвали? – спросил Ник, пытаясь разглядеть то, что было в серой папочке в руках у детектива.

– Ваше последнее посещение занятий Анны было за три дня до ее очень подозрительного исчезновения.

– Мы тут ни при чем, – возразил Ник.

– Мы просто собираем информацию, чтобы иметь полную картину. Вы вообще слышали что-то об этом? О том, что она исчезла?

– Нет, – ответил Ник, ему уже не терпелось уйти. – О том, что она куда-то исчезла, я узнал из газет.

– Может, она вела себя как-то подозрительно? Или говорила, что куда-то уезжает?

– Нет.

– А какими были ваши с ней отношения?

– Какой-то странный вопрос, – Ник неосознанно взглянул на Веронику. – Какие могут быть отношения с физиотерапевтом? – он снова поерзал на стуле.

Вероника не переставала теребить платок.

– Хорошо. Как складывалось ваше с ней общение?

– Никак, я просто привозил свою супругу на занятие в бассейн и ждал, пока оно окончится.

– Хм, – Давид глянул в папку, – тогда вопросов больше нет.

 
                                            * * *
 

Вечером, принимая ванну, Вероника была напряжена, между бровей появилась глубокая складка. Они оба были задумчивы, Ник старался долго не задерживать взгляд на жене. Он достал ее из воды, укутал в большой пушистый халат и унес в спальню. Положив ее на кровать, Ник сел рядом.

– Не смотри на меня так.

– Как?

Голос Вероники заставил его вздрогнуть. Слабый, скрипучий. Губы ее едва двигались, она растянула их в некрасивой однобокой улыбке.

– Ты же знаешь, я не способен на зло.

– Н-наю, – она напрягалась всем телом, – я се н-наю.

Ник молчал в ответ. Он просто смотрел на нее и часто моргал, как будто внезапно проснулся и все еще не понимал, что вокруг него происходит. Вероника устало закрыла глаза.

Эти три слова, что она произнесла, были большим прогрессом за все предыдущие годы. А прогресс в выздоровлении – это меньшее, что хотел Ник получить от Вероники. Его пока устраивало ее положение. Ведь его статус рядом с женой-инвалидом был более выгодным.

«А если все это игра? Может, она просто издевается?» – подумал он. Ник открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

А может, Ник просто боялся говорить с ней.

Или он боялся, что она может ответить…

 
                                            * * *
 

– Выходи, – Ник открыл дверь машины.

– Нет, – Лиза, насупившись, сложила руки на груди, отказываясь идти в танцевальную школу.

– Мы опаздываем, Лиза. Надо идти, – он достал ее из детского кресла и поставил на ноги. – Давай, принцесса, пора поработать.

Он взял девочку за руку и направился в школу. На пороге их встретила женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, я Анна.

Нутро Ника сжалось от неожиданности, он за секунду почувствовал разочарование на каком-то физическом уровне, его даже начало мутить.

– А где Аврора? – он заглянул через плечо женщины.

– К сожалению, ее сегодня не будет. Она себя плохо чувствует.

– Как жаль. А что с ней?

– Не могу вам сказать, – Анна улыбнулась. – Но она дома, отдыхает.

Женщина взяла Лизу за руку и завела в класс.

– Приходите позже.

– Я бы хотел послать ей цветы, вы знаете адрес Авроры?

Анна пристально на него посмотрела.

– Знаю, но вам не скажу.

Она развернулась и зашла в класс, явно давая понять, что дальнейшего диалога не будет.

И тут его осенило: адрес Авроры должен быть в ее медицинской карте. За час, что длилось занятие, Ник успевал дойти до клиники и вернуться.

Было начало седьмого вечера, администратор уже ушел. Ник сел за компьютер и понял, что не помнит фамилию Авроры. Решил искать по датам посещения. Сделав несложные подсчеты в голове, он ввел дату. Но в выпавшем списке никакой Авроры не значилось. Тогда он просто забил в поисковой строке «Аврора». На компьютере появилась окошко «Ничего не найдено».

Через час он ждал дочь около студии. Настроения у него не было никакого. Лиза вышла довольная и уставшая, она лепетала что-то про занятие и про хореографа – по всей видимости, Анна понравилась Лизе больше.

Ник не спал всю ночь, ворочался. То ему было жарко, то холодно. Выпитый на ночь виски плескался в желудке с каждым его движением, в итоге Ника начало тошнить. Он сел на кровати, испытывая мерзкий коктейль из ощущений: желание спать смешалось с невозможностью уснуть; от виски его тошнило, но он выпил бы еще. И плюс ко всему начала болеть голова.

Утром он меньше всего хотел видеть Веронику. Чтобы эта обманщица опять пялилась на него своим взглядом в стиле «я все знаю». Что она знает? Что она вообще может знать? Она всю жизнь заботилась только о себе.

Ник услышал голос из ее комнаты. Время было уже выходить из дома, но он медленно подошел к двери. Вероника лежала на боку и стонала. Ник подошел к ней ближе. Интересным показалось то, что еще вчера она могла говорить, а сегодня просто показала жестом, что обмочилась. Ник не шевельнулся, он молча смотрел на нее сверху вниз с презрением и отвращением. Через несколько секунд он развернулся и вышел за дверь.

На работе его ждала Мила Гринн. Большая женщина уже ютилась в его врачебном кресле, которое казалось маленькой синей лавочкой под ее грузным телом. Пациентка тут же начала жаловаться и тыкать Нику в лицо рентгеновским снимком своего зуба, который Ник уже лечил.

Доктор закатил глаза – когда же Ирма уже начнет его предупреждать о приходе таких пациентов, к которым нужно морально готовиться! Он был и так зол, еще и с похмелья мутило.

– Посмотрите, доктор Кауфман, вам не кажется, что опять нужна пломба? – она растянула рот.

Ник быстро осмотрел пациентку.

– Пломбу ставить уже поздно, – сообщил он холодным тоном. – Придется удалить.

Ее лицо вмиг осунулось, будто все мышцы одновременно расслабились. Ник отвернулся от женщины, полез в выдвижной ящичек, в котором лежали инструменты, и стал демонстративно их перебирать. Он старался не выдать улыбки, которую вызвала реакция пациентки. Хоть что-то подняло ему настроение.

– Как удалять? – медленно переспросила миссис Гринн.

– Зуб внутри совсем разрушен. Его, к сожалению, уже не восстановить. Давайте начнем с анестезии. Я предлагаю местную, чтобы мы могли общаться.

Ник тут же достал шприц и наполнил его жидкостью.

– Доктор, мне не все лекарства подходят, – волнуясь, напомнила пациентка.

Он сжал ее толстую руку чуть повыше локтя.

– Не волнуйтесь, я знаю про своих пациентов все и помню, какой препарат нужен именно вам, – он растянул рот в блаженной улыбке.

– А может, все-таки удастся спасти? – заныла она.

– Нет, к сожалению. Я как врач часто с таким сталкивался. Потом одни проблемы с этим зубом будут. Откройте рот.

Женщина повиновалась. Ник направил ей в лицо свет лампы и сделал укол.

– Ждем пять минут и приступим.

Пока они ждали, Ник приготовил инструменты. Женщина смотрела на него испуганным взглядом. Доктор был сегодня такой решительный и уверенный, что не повиноваться казалось неправильным. Доктор точно знает, что делает.

– Приступим, – коротко бросил он.

Пациентка открыла рот, лампа светила ей в глаза, и женщина зажмурилась. Как только Ник потянул зуб, она тут же потянулась вслед за щипцами, которые соскользнули с зуба и с щелчком захлопнулись.

Из горла женщины вырвался крик. Она замахала руками, и Ник достал щипцы из ее рта, сожалея о том, что дает ей возможность высказаться.

– А! Доктор! Больно!

– Хм, странно, – он нахмурил брови. – Давайте еще один укол обезболивающего.

– Да, доктор, давайте.

После второго укола ей все равно было больно, но уже не так – объяснила миссис Гринн.

– Это прекрасно, – прокомментировал Ник.

Доктор взялся за щипцы для удаления зубов и потянул снова. Услышав хруст, он почувствовал, что его настроение начало подниматься. Женщина впилась ногтями в его локоть и закричала. Щипцы снова соскочили, и Мила успела зажать руками рот.

– Ну что опять? – недовольно спросил он.

– Но я все чувствую, доктор! – пробурчала она сквозь свои толстые пальцы. Глаза пациентки уже слезились. Она убрала руки от лица и попыталась встать.

Ник прижал щипцы к ее губам, разжимая челюсти и усаживая ее обратно в кресло.

– Откройте рот, – сказал он тихо, глядя ей в глаза. Потом положил свою ладонь ей на лоб и просунул инструмент в рот. – Шире! – скомандовал Ник совершенно спокойным голосом.

Женщина повиновалась и открыла рот, из десны уже начала сочиться кровь. Ник дернул зуб со всей силой и злостью, что в нем скопилась за эти дни. Женщина взвыла, зарыдала. Ник держал зуб в щипцах, от него растянулась струнка кровавой слюны. Во рту у миссис Грин растекалась густая красная жижа. Ник зажал рану тампоном.

– Сожмите челюсти.

Она послушно зажала тампон во рту, из которого сочились кровь и слюни.

– Скоро перестанет болеть, – Ник слегка похлопал по щеке пациентки, оставив кровавые отпечатки. Они быстро смешались со слезами, катившимися из ее больших испуганных глаз.

Глава 10

2005

Ник оставил машину на парковке возле галереи. Внутри его ждала Вероника. Она позвонила уже три раза, с вопросом, где он. Хотя сама послала его домой за забытой папкой с бумагами, будь она неладна.

Он вбежал на второй этаж. За время его отсутствия посетителей прибавилось. Ник нашел свою жену стоящей в центре зала. Она впитывала внимание порами. Она его вдыхала. Люди подходили к ней, здоровались, задавали вопросы. Ник не мог не согласиться, что в тот момент Вероника выглядела шикарно. Она за время подготовки к выставке сбросила несколько килограммов, и темно-синее платье демонстрировало эти изменения. Собранные в пучок волосы подчеркивали высокие скулы.

«Как часто мы перестаем замечать, насколько прекрасны женщины, находящиеся рядом», – задумался он на секунду. Из забытья его вывел грубый толчок в бок.

– Ник! Дружище! – вопил стоящий рядом мужик так, что все обернулись. Вероника нахмурилась в ответ на эту выходку.

Хассан Хан, старый знакомый, чья жена открыла уже целую сеть магазинов, продающих органические овощи и фрукты. А сам он уже больше десяти лет просиживал штаны в риэлторской конторе. Он распахнул руки для объятий.

– Вот это да! – воскликнул он. – Твоя жена теперь художник, галерист. Кто бы знал! – Хассан казался счастливее Вероники. – Ты-то как? Доволен?

– Да, я очень рад за нее.

К ним подошел официант, молоденький парень, с подносом бокалов, наполненных шампанским. Хассан допил залпом остатки своего шампанского и взялся за второй бокал.

– А что это у тебя в руке? – он кивнул на серебристую папочку для бумаги, похожую на женскую сумочку. – Сумку за женой носишь? Ха, вот так у них все и начинается: сначала она выращивает рассаду для удовольствия, а потом ты по одному ее щелчку мчишься в машину за сумочкой.

Ник сунул папку под мышку.

– Это всего лишь папка с исправленным текстом для интервью.

– Да что хочешь, – махнул рукой Хассан.

Теперь мужчины стояли и смотрели на своих жен, которые совместно с журналистами обсуждали одну из картин. Эльза Хан любила внимание не меньше Вероники и при любом удобном случае переводила его на себя.

– Королевы, – констатировал Хассан и залпом допил шампанское. Ник пожалел, что не прихватил с собой бутылку виски.

Кауфман подошел к своей жене и передал ей папку.

– Ты довольна, милая?

– Да, все идеально. Посмотри, сколько народа пришло! Мне уже задают вопросы о покупке картин, – она светилась от счастья. – Представляешь? Мои картины хотят купить, у меня безусловно были мысли, что такое может произойти, но не так скоро.

Ее отвлек подошедший журналист из какой-то местной газеты. Она с удовольствием, написанным на лице, начала щебетать на любимую тему.

Ник вернулся к Хассану, подхватив по дороге бокал шампанского.

– Ты же не пьешь эту кислятину.

– Иногда приходится сдаться и принять, – грустно усмехнулся Ник.

– Мне кажется, у моей жены есть любовник, – начал Хассан заговорщически, его голос был едва слышен. – Я это нутром чую.

Ник, морщась, выпил свое шампанское в два глотка.

– Не сочиняй, – ухмыльнулся он, – откуда у Эльзы любовник? У нее свой бизнес, у вас трое детей, откуда взяться любовнику?

– Ну вот видишь, Ник, ты перечислил про мою жену все, кроме меня. Даже ты видишь, что-то не так.

Обернувшись на собеседника, Ник усмехнулся тому, как выглядел Хассан – у того глаза настолько округлились, что казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

– Ой, да перестань выдумывать, – нахмурился Ник, ему этот разговор уже порядком надоел. – Я тебя не назвал, потому что твое присутствие в ее жизни очевидно, старый ты параноик.

Ник поставил бокал на поднос проходящего мимо официанта и подошел к жене. Она разговаривала с хозяином антикварной лавки, что находилась на первом этаже.

– Ник, посмотри, – она показала буклет мужу, – Александр дарит нам скидку на один из предметов в его магазине. Здорово, правда?

Он нахмурился и заглянул в буклет.

– Когда ты успела полюбить антиквариат?

– Надо начинать любить красивые вещи. Вы согласны, Александр?

Антиквар расплылся в охмелевшей улыбке:

– Конечно, дорогая, – и поднял бокал в знак согласия. – Зовите меня Алекс, мы теперь соседи.

– Ох, ты уже ему дорога, – шепнул Ник ей на ухо. Вероника с улыбкой толкнула мужа локтем в бок.

Толкнула и замерла.

Сквозь толпу, аккуратно лавируя между людьми, шел… Лукас.

Лукас. Лукас, который сказал, что между ними все кончено шестнадцать лет назад. Лукас, из-за которого она испытала сильнейший стресс и чуть не угодила в психиатрическую клинику.

Сейчас он просто шел к ней: с легкой улыбкой на лице, с бокалом в руке, уверенно и аккуратно. Веронике все казалось как в кино с замедленным действием, пока он не подошел вплотную и не заговорил так, словно ничего не было – и не прошло шестнадцать лет; и он не бросил ее из-за какой-то потаскухи, на которой позже женился, а еще позже развелся.

– Ника, здравствуй.

Она вдохнула полные легкие, готовясь к диалогу: от него пахло сандалом, хвоей и еще чем-то. Может, амброй, а может, это был просто запах его кожи.

– Привет, – она даже не выдохнула, а просто прошептала одними губами.

Ник сжал ее локоть и шагнул вперед для приветствия:

– Здравствуйте, я супруг Вероники Кауфман, Николас Кауфман.

Они пожали друг другу руки. Вероника так и стояла молча, едва дыша.

– Ник и Ника, как мило, – улыбнулся он в ответ. – Я Лукас, мы дружили с Вероникой в юности. – Лукас обернулся к Нике. – Я узнал из газет, что мой старый друг Вероника – это тот самый «талантливый художник, который открыл свою выставку», – процитировал он слова из статьи.– Я не мог тебя не поздравить лично, – он протянул ей руку.

Вероника смотрела на его улыбающееся лицо. Едва придя в себя, она судорожно потрясла его сильную руку своей взмокшей ладошкой.

– Так неожиданно, что ты пришел. Я не думала увидеть тебя здесь, – она наконец-то смогла дышать и говорить. И улыбаться. Широко улыбаться. Даже быть капельку счастливой от того, что он здесь и вот так запросто они могут говорить, что она не впадает в истерику при звуке его голоса.

– Я не мог это пропустить. Шикарные работы, Ника, – он обвел зал взглядом. – Я уже все обошел, не могу не отметить твою идею разместить картины на разных стенах. Можно понять, как они будут смотреться в интерьере. Если ты намерена их продавать, конечно.

– Да, безусловно, – щеки ее начали гореть, и она почувствовала, как глупо краснеет. – Просто не было денег на ремонт, вот и пришлось обыграть пространство таким образом, – и сама же засмущалась своих слов.

– Тогда у меня к тебе деловое предложение, – Лукас взял очередной бокал с шампанским. – Как ты, возможно, знаешь, я владелец архитектурной компании и хочу предложить разместить каталог твоих работ на сайте, а также оформить его в виде буклета и предлагать клиентам приобрести твои работы в их интерьеры. Как ты на это смотришь?

Вероника не могла поверить сказанному – ей пришлось переспросить:

– Ты предлагаешь сотрудничать? Нам с тобой? – она проложила пальцем воображаемый мостик между ними.

– Я надеюсь, что ты забыла прошлые обиды, это было так по-детски.

Она смотрела на него несколько секунд и просто молчала.

– Да, конечно, согласна с тобой полностью. Не будем вспоминать прошлого. А идея мне нравится, – произнесла она с облегчением. – Как тебе такая идея, Ник?

Ее муж во время их разговора стоял рядом и ждал, пока расшаркивания бывших любовников наконец-то закончатся.

– Я рад, что ты у меня спросила, любимая, – натянуто улыбнулся Ник. – Мы подумаем над твоим предложением, – обратился он к Лукасу.

Ник взял свою жену крепко за талию и начал уводить в сторону. Лукас провожал супругов веселым взглядом.

Мероприятие закончилось ближе к ночи. В галерее остались только Ник с Вероникой и два официанта, которые, звеня бокалами, сновали по комнатам, собирая мусор после фуршета. Как только молодые люди закончили с уборкой и ушли, Ник обернулся к своей жене.

– Только попробуй начать снова общаться с этим ублюдком, – в его голосе было слышно, что он копил злость весь вечер.

Вероника опешила, она не ожидала такой внезапной реакции.

– Прости, что?

– Ты поняла, о чем я.

– Лукас здесь по работе, он ясно дал это понять.

– Перестань прикидываться дурочкой! Я же видел, как ты потом покрылась в его присутствии! – орал Ник. – Ты думаешь, я слепой?! Все это увидели! Ты позоришь меня!

– Ник, перестань, ты меня пугаешь, – Веронике действительно было страшно, она никогда не видела Ника таким злым. – Мы просто пообщались. И это было все сказано при тебе, я ничего не скрываю, – оправдывалась она дрожащим голосом.

Ник был настолько зол, что покрылся багровыми пятнами, лоб его взмок. Ему хотелось размозжить ее маленькую голову о стены, чтобы мозги разлетелись прямо по «отличным работам» и «классным идеям».

Он выдохнул, прикрыл глаза.

– Домой.

Одним движением Ник толкнул дверь так, что она ударилась об стену и оставила вмятину. С тихим шуршанием на пол посыпалась штукатурка.

Вероника молча стояла посреди комнаты, ошарашенная такой внезапной реакцией. Потом она резко схватила сумочку и, быстро закрыв галерею на ключ, побежала на улицу вслед за мужем.

 
                                            * * *
 

На следующий день Ник места себе не находил на работе, зная, что Вероника еще не отказала Лукасу. Он топтался у окна своего кабинета в ожидании, когда доставят новое, современное стоматологическое кресло. Вероника сказала утром, что уже написала Лукасу электронное письмо, в котором отказалась с ним работать. Ник в это не верил. Он знал, что его жена врет, чтобы его успокоить. Возможно, он и был слишком резок вчера, но как можно так вести себя на глазах у мужа, на глазах у половины города?

«Стоит и краснеет, как девственница, – думал он. – Еще и смеет отрицать очевидное. Боже, как я устал! Не этим я должен сейчас заниматься, стоя на пороге своего успеха. Отгонять от жены бывших любовников. Как низко».

В то же время Вероника стояла у кухонного окна, выходящего в сад, и все еще приходила в себя от произошедшего накануне. Она не могла понять, когда Ник – такой спокойный и рассудительный человек – превратился в ревнивого монстра.

«Как можно ревновать без повода, – рассуждала Вероника. – Да, Лукас. Да, были вместе какое-то время, но ведь все изменилось, – уверяла она себя. – Безумие какое-то».

В ту же секунду зазвонил телефон. Вероника подскочила на месте, поднесла руку к трубке и замерла. Телефон продолжал звонить, настырно требуя ответа. Вероника медленно подняла трубку и ответила:

– Алло.

– Привет, – услышала она бодрый голос, – это Лукас. Не против, что я тебе звоню?

– Да, – выдохнула она восторженно, – привет. Я ждала твоего звонка.

– О, даже так, – оживился Лукас. – Может, выпьем сегодня кофе? Поговорим о работе.

– Отличная идея. – Вероника взглянула на часы: – Когда?

– Давай я за тобой заеду через час? Где ты живешь?

– Дело в том, что у няни сегодня выходной, и я с дочерью.

– Значит, нужен столик на троих, – было слышно, как он улыбался.

– Она совсем малышка еще, у меня есть детское кресло дома.

– Хорошо, пришли мне свой адрес сообщением. Буду ждать, – ответил он и повесил трубку.

Лукас подъехал через час, как и обещал. Помог установить детское кресло и они вместе поехали в кафе с открытой верандой. Наступил ранний сентябрь, на улице было слегка прохладно, им принесли теплые пледы.

– Малышке тоже нужен плед? – спросила официантка.

– О, нет, спасибо, – откликнулась Вероника, – она достаточно укутана.

Официантка наклонилась ближе к Лизе, та смотрела на нее своими большими глазами и улыбалась.

– Глаза как у папы, – улыбнулась официантка Лукасу.

Вероника открыла рот, чтобы возразить. Но Лукас ее опередил:

– Да, спасибо, нам с женой очень повезло. Мы можем сделать заказ?

– Зачем ты так говоришь? – спросила Вероника, когда официантка ушла.

– Чтобы не было лишних вопросов, – сказал он спокойно. – Я не хотел тебя смутить, прости.

Вероника помедлила с ответом.

– Лучше так не делать больше.

– Пришлось бы вдаваться в подробные объяснения официантке: кто кому кем приходится.

– Давай лучше поговорим о работе, – прервала она Лукаса.

– Конечно. Я прислал тебе на почту условия сотрудничества, – начал он.

– Я хочу сразу тебе сказать, что мой муж против того, чтобы мы работали вместе.

Лукас потер подбородок.

– Я заметил это вчера. Он был очень напряжен.

– Напряжен – не то слово, – подтвердила Вероника. – Так вот, может ли наше сотрудничество остаться тайной? Я буду тихо писать картины на заказ, ты будешь их продавать и перечислять деньги на отдельный счет, мой собственный.

– Согласен.

– И мы никогда не будем с тобой больше видеться.

Лукас помолчал несколько секунд.

– Согласен. Но задам один вопрос: ты что, планируешь от него уйти?

– Нет, – немедля ответила она. – Конечно, нет. Просто не хочу его нервировать.

– Конечно, согласен.

Веронику даже расстроил его быстрый ответ. Но по-другому действовать ей было нельзя – Ник был сильно зол на их с Лукасом прошлое. Он зарывал ее мечту своей ревностью.