Читать книгу: «Раздвоение соседки», страница 6
Глава 11. Разговоры
Я запретила Гоше провожать меня до двери. Собрав в кулак все самообладание и всю волю, я произнесла стальным голосом:
– Я дойду сама. Пока.
Мне не понравилось, как он на меня смотрел в последние пару минут нашего свидания. Как будто почувствовал надо мной власть, понял, что я уже готова сдаться. Как будто он одержал надо мной верх.
«Ты никуда от меня не денешься», – вот что он сказал.
Он даже не представляет себе, как легко я могу от него ускользнуть. Просто исчезнуть. Перестать существовать. Если я захочу, он больше никогда меня не увидит! И не найдет, даже если перевернет весь земной шар.
Хочу ли я этого? Совершенно очевидно, что сейчас я хочу прямо противоположного. Я хочу сдаться. Покориться. Я жажду раствориться в его объятиях и потерять голову.
Меня посетила крамольная мысль: а, может, надо дать этому случиться? Ведь Гоша теряет интерес к своим обожаемым стервочкам после того, как их завоюет. Он завоюет Анфису, бросит ее и достанется мне. Нике.
Я знала, что эту идею мне нашептал отнюдь не голос разума. Это работа страсти и разрывающего меня вожделения. Меня охватил пожар, и он сжигает мои мозги. Я не могу разумно мыслить.
Если бы могла, то догадалась бы, что, даже бросив Анфису, Гоша не будет с Никой. Очень скоро ему на глаза попадется очередная соблазнительная женщина-вамп. И он бросится покорять ее.
Пока он увлечен Анфисой, он хотя бы на других не смотрит. Поэтому пусть пока все останется как есть.
Так я рассуждала, поднимаясь по лестнице в квартиру Русалки.
– Мы целовались! – выпалила я, оказавшись на ее пороге.
– Я вижу.
– Да?
Я глянула в зеркало и увидела, что моя алая помада находится не на губах, а вокруг них, в живописном художественном беспорядке. Интересно, как выглядит сейчас Гоша?
Умывшись в ванной и разобрав свою сложную прическу, я вернулась.
– Аркадия нет?
– Он уехал на пару дней.
Я выдохнула с облегчением. Можно нормально пообщаться с подругой, без ее любвеобильного жениха, стремящегося облапать ее каждую минуту! Рухнув на диван, я закинула ноги на спинку, а голову свесила вниз. Может, так кровь будет лучше поступать в мозг и я смогу осознать все случившееся и понять, что делать? Я сейчас в совершенной прострации. Как во сне.
Я все еще ощущаю вкус его страстных жарких губ, чувствую его нетерпеливые сильные руки… Как бы мне хотелось все это продолжить! У меня железная воля, раз я смогла остановиться.
Русалка ушла на кухню и гремела там посудой. Наверное, собирается напоить меня чаем. Я не хочу чая. Я хочу Гошу…
Подруга зашла, окинула меня критическим взглядом.
– Мне кажется, тебе нужен холодный душ.
– Зачем? – я медленно возвращалась из своих грез.
– Чтобы немного остыть.
Я смущенно опустила глаза.
– Мороженое тоже может помочь. Хочешь мороженного?
– Я, пожалуй, схожу в душ. Где моя одежда?
Я собиралась на свидание у Русалки – не выходить же из дома в образе Анфисы! Я запросто могла столкнуться с Гошей. Так что Никина одежда осталась здесь.
В душе я проторчала довольно долго. Нет, не по той причине, которую вы вообразили! Я просто пыталась расслабиться. Или взбодриться… В общем, привести себя в чувство. Холодная вода, горячая, снова холодная… Хорошо! Теперь я бодра и спокойна. И могу посмотреть на ситуацию трезвым взглядом.
– Это какое-то сумасшествие, – сообщила я подруге. – Полное безумие!
– Ты же этого и хотела! Чтобы он в тебя влюбился. И он влюбился.
– Но не в меня.
– А в кого?
– В Анфису.
Он влюблен в Анфису, а не в ее бледную копию. Влюблен… Или просто воспылал страстью? Интересно, как долго продлится его увлечение? Как я уже говорила, мой сосед постоянством не отличается…
– А кто такая Анфиса? – не унималась Русалка.
– Это не я!
– Да какая разница!
– Неужели ты не понимаешь?
– Понимаю. Все слишком запуталась. И я уже жалею, что поддержала эту сумасшедшую затею.
– Что теперь делать?
– Не знаю… Но мы обязательно что-нибудь придумаем!
Русалка никогда не сдается.
Я рассказала подруге, что случилось на сегодняшнем свидании. Она заметила, что Богдан появился очень вовремя. Но меня сейчас волновало другое.
Мы с Гошей немало времени проводим вместе. Мы подружились. Он и Ника. Он много раз смотрела на меня, когда я не притворялась своей стервозной сестрой. Как он может не замечать, что моя сестра – это я и есть?
– Неужели он, правда, не видит? – пристала я к Русалке. – Я сегодня была без очков…
– Конечно. Люди ненаблюдательны и доверчивы. Он уверен, что в соседней квартире живет Ника и у нее есть сестра Анфиса.
Да, я была без очков, они не вписывались в образ. Смотрела ему в глаза, и мне не было страшно. Я больше не боюсь своего соседа! Общаясь с ним в образе Ники, я к нему немного привыкла. Меня уже не шарахает молнией от одного его взгляда. Но все еще подгибаются колени…
– Вот если бы он что-то подозревал, начал приглядываться, сопоставлять факты… – продолжала тем временем Русалка. – Тогда бы мог понять, что Анфиса – это ты.
– Заметил бы, что у нас совершенно одинаковые голоса. Глаза, губы, фигура… все!
– Макияж тебя сильно меняет. И движения… ты по-другому двигаешься в образе Анфисы.
– До него еще не дошло, что он ни разу не видел нас вдвоем.
– Не дошло. Интересно, сколько это может продолжаться? – задалась вопросом Русалка.
Я пожала плечами. Этот вопрос очень меня волнует! И я не знаю на него ответа.
– Представляешь, ты выходишь за него замуж. В образе Анфисы. И тебе на свадьбе приходится все время переодеваться в собственную сестру!
– Ну у тебя и фантазия!
Мои мысли так далеко еще не забегали.
– Потом вы живете вместе, и, когда вас навещает Ника, тебя все время нет дома…
– Перестань!
– А что? Похоже, так все и будет.
– Он не собирается жениться на Анфисе. Он вообще не из тех, кто заводит долгие отношения.
– И тебя это устраивает?
– Я не знаю! Я ничего не знаю. У меня ощущение, что я сплю. И мне снится, что я лечу в пропасть. И я никак не могу проснуться…
– Может, пришло время разоблачения?
– Нет! Еще нет. Я еще не готова.
Что будет, если я сейчас расскажу ему, что я и есть Анфиса? Он посмеется вместе со мной? Разозлится? Не захочет меня больше видеть? Я не знаю. Правда, не знаю. Надо собрать больше информации. Узнать его получше. Понять, как он будет реагировать и что мне сделать, чтобы смягчить его реакцию.
– У него есть чувство юмора? – спросила Русалка.
– Конечно.
– Это важный вопрос.
– Да, мы с ним много смеемся. Когда я Ника.
– Он умеет смеяться над собой?
Я задумалась.
– Наверное…
– Если умеет – то воспримет ситуацию нормально. Поржете вместе. Животики надорвете.
– Да уж, надорвем…
– И он поймет, что ты не так проста. Что ты можешь быть очень даже стервозной. И сногсшибательной.
– А могу и не быть…
– Я надеюсь, он не считает, что все эти женщины-вамп всегда так выглядят? Что они спят в полном макияже и на шпильках? Что они безупречны, как глянцевые картинки и какают бабочками?
– Кто знает, что у него в голове…
– Ну, если он такой придурок, то следует закономерный вопрос: зачем он тебе нужен?
– Нет, он не такой… Он нормальный. Замечательный. Самый лучший. И я очень боюсь все испортить.
– Если он нормальный и замечательный, он все поймет.
– Что поймет? Что я так хотела его завоевать, что придумала стервозную сестру? Я еще не готова признаваться в своих чувствах!
– Почему?
– Потому что знаю, что он их не разделяет.
– Эдуард, – произнесла Русалка, когда мы допили чай и вместе помыли посуду.
Это слово, вернее, имя, как обычно, прозвучало в ее устах ругательством.
– При чем тут он? – не поняла я. – Кстати, я его недавно встретила.
Я поведала подруге историю о бесславном поражении моего бывшего.
– Он тебе теперь совсем не нравится? – поинтересовалась Русалка.
– Пф-ф! Я вообще не понимаю, как могла на него запасть. Почему он мне понравился? Почему я готовила все эти смузи, ела пророщенные злаки, и строила из себя просветленную йогиню?
– А ты можешь понять, почему притворяешься стервозной женщиной-вамп, носишь неудобные шпильки и ведешь себя так, как тебе вообще не свойственно?
– Чего?
Я застыла с открытым ртом.
– Хочешь сказать, это одно и то же?
– Эти грабли очень похожи на предыдущие.
– Нет!
– Уверена?
– Я не притворяюсь! Это Анфиса. Когда я Ника – я такая, какая есть.
– Это, конечно, хорошо, – начала Русалка.
– Да, это хорошо, – вдохновенно продолжала я.
Мне только что открылась истина, и я спешила поделиться ею с подругой.
– Да, у меня есть дурная привычка влюбляться в тех, кто мне не подходит. И переделывать себя под них.
– Рада, что ты это признаешь.
– Но сейчас все по-другому. Потому что есть Анфиса. Она притворяется, а я – нет.
Русалка непонимающе хлопала глазами.
– До тебя не доходит?
– Нет…
– Если бы Анфисы не было, я бы старалась подстроиться под Гошу. Стать такой, какая нужна ему. И снова потеряла бы себя. А сейчас этим занимается Анфиса. Я а не притворяюсь. Я – настоящая Ника!
В глазах моей подруги появилось понимание.
– Очень извращенная логика, – заявила она. – Но что-то в этом есть.
– Да!
– Осталось понять, как ты будешь из этого всего выпутываться.
– Это да. И это сложно.
– Но главное: надо понять, чего ты хочешь.
– Я точно знаю, чего я хочу. Я хочу Гошу.
Русалка задала мне очень правильный вопрос: чего я хочу? Когда все это начиналось, мной двигали противоречивые желания. Сначала я просто хотела обратить на себя внимание соседа. У меня в и мыслях не было его обманывать и выдаваться себя за кого-то другого. Но произошла ошибка. Досадное недоразумение. Это один факт.
Второй – я разозлилась, когда он назвал меня бледной копией. Моя злость усилилась, когда я поняла, что Гоша завел знакомство со мной только ради Анфисы. Я настоящая его совершенно не привлекаю! Я была в гневе и захотела ему отплатить. Влюбить в Анфису, а потом устроить разоблачение. И посмотреть, как его челюсть упадет на пол.
Третий факт: он сразил меня наповал. Я в него влюбилась, и это чувство не то что не проходит – оно усиливается! Несмотря на злость и разочарование. Я хочу, чтобы он ответил мне взаимностью. Я хочу быть с ним.
Между вторым и третьим фактом образовалось явное противоречие. Если я хочу мести – это одно. Я могу осуществить ее прямо сейчас. Он достаточно влюблен в Анфису, чтобы испытать шок из-за того, что ее не существует. А если я хочу, чтобы он проникся симпатией ко мне… Что мне делать? Разоблачение вряд ли этому поспособствует. Или?… Я не знаю.
Что делать, непонятно. Я не могу принять решение и составить план. Значит, буду пока плыть по течению. Может, судьба сама даст мне возможность исправить ситуацию.
Огонь страсти меня больше не пожирает – поэтому я рассуждаю так разумно. Раскладываю все по полочкам, сопоставляю факты. Я могу собой гордиться! Мои мозги не расплавились окончательно после жаркого поцелуя Гоши.
Я доехала до дома на такси, машину пришлось оставить у Русалки, ведь я сегодня выпила немало вина. Расплатившись и выбравшись из автомобиля, я, с большой сумкой в руках, направилась к подъезду.
– Ника! – раздалось за спиной.
Гоша. Почему он на улице? Не мог же он так долго возвращаться домой со свидания. Прошло уже два часа!
Я застыла столбом. Я слишком хорошо помнила, как мы недавно целовались, как он вжимал меня в сиденье такси, как его руки скользнули под мое платье… Как я могу вести себя нормально и естественно?
– Привет, – буркнула я, не глядя на него.
– Ты откуда так поздно?
– А ты? – парировала вопрос я.
– Гулял… Бродил по набережной, прошелся пешком до дома.
Гулял, значит. О свидании ни слова. Не хочет поделиться со своей невзрачной соседкой, как только что покорял ее соблазнительную сестру. Хочет сохранить все в тайне. Значит, это для него важно…
– Так где тебя носит до полуночи?
Я не ответила.
Гоша подошел и забрал у меня сумку. Знал бы он, что там лежит! Его возлюбленная Анфиса. В расчлененном виде. Ну, почти так. Вот было бы весело, если бы он заглянул в сумку!
Но он не заглянул.
– Что, не в настроении сегодня? – спросил он меня в лифте.
Сам-то он точно был в отличном настроении. Лицо задумчивое, на губах блуждает улыбка, щеки раскраснелись… Я знаю, что он представляет! И о чем он мечтал, бродя в одиночестве по набережной.
Я мечтала об этом же. Но он не знает, что это я.
В глаза ему я не смотрела. Просто не могла. Но его руки были прямо передо мной. Одной он держал сумку, другую засунул в карман джинсов. Эти руки… Они такие нежные и нетерпеливые, они сильные и теплые, они…
– Эй, мы приехали! Ты же не собираешься спать в лифте?
Оказывается, лифт остановился на нашем этаже и дверцы открылись. А я этого не видела, потому что закрыла глаза.
– Ты спишь на ходу, – сообщил Гоша.
– Ага, – отозвалась я. – Устала.
Он взял из моих рук ключ, открыл мою дверь и вошел. Зачем?! А, он просто хотел поставить сумку в коридоре. И ничего больше.
– Пока, – Гоша улыбнулся мне на прощанье и захлопнул дверь.
А я, по своей давней привычке, сползла по стеночке и разрыдалась. Почему? Вообще не представляю. Не ожидала от себя такого.
Глава 12. Наполовину Ника, наполовину Анфиса
Мила довела меня до ручки. И не только меня. То ли у нее затянувшийся ПМС, то ли она приняла слишком большую дозу остервенина, не знаю. Но работать становится совершенно невозможно. Надо что-то делать! Я уже давно думала о том, что нужно включать Анфису на работе. Пора попробовать.
Но я не могу просто начать стервозничать, мне нужен мой маскарадный костюм. Не знаю, как это работает, но атрибуты женщины-вамп резко повышают уровень моей уверенности. И наглости. И способности давать отпор. Значит, пора придти на работу в новом образе. Я уже пробовала помаду и шпильки, и некоторый результат это дало: Мила в тот день на меня не наезжала, она даже снизошла до обеда со мной. Но, может, это просто совпадение. Скоро узнаю.
Узкая красная юбка – ровно то, что нужно. Ее я и надела, дополнив белым топом и туфлями на шпильке. Я уже наполовину стерва. И выйду из дома в таком незавершенном виде. Зная свое «везение» я могу предположить, что обязательно встречу в лифте Гошу!
Он не должен принять меня за Анфису. И не примет – потому что волосы у меня, как обычно, беспорядочно вьются, макияжа на лице нет, и очков, которые делают меня умной, тоже. Подумав, я сняла и шпильки. В кроссовках я выгляжу почти обычно. Подумаешь, узкая юбка. Может, я одолжила ее у сестры.
Мне не привыкать пробираться по собственному подъезду, как партизан по вражеской территории. Перед тем, как выйти из квартиры, я пару минут провела перед глазком, прислушиваясь к шумам и шорохам. Вроде тихо. Открыв дверь, я выскочила и рванула не к лифту, а к лестнице. Никаких движений со стороны соседской двери. Отлично.
Хорошо, что я в кроссовках, а не на шпильках! Я спустилась довольно быстро, и почти выскочила из-за двери, что отделяет лестницу от холла подъезда. Но, к счастью, притормозила, когда услышала звук подъехавшего лифта.
Из него вышел Гоша. Уф! Пронесло. Затаившись за дверью, я наблюдала, как он прошел через холл и вышел на улицу. Надо подождать минут пять. Нет, лучше десять, для верности.
Я ни за что не хочу с ним встречаться! И не только потому, что частично перевоплотилась в Анфису. Мы с ним не виделись с того дня, когда состоялось его провальное свидание с моей сестрой. Почему провальное? Да потому что я планировала, что Анфиса его разочарует. Но этого не произошло. Хоть она и вела себя как истинная стерва, ему все равно захотелось ее поцеловать. Еще как захотелось! Может, именно ее стервозность его и раззадорила. У него же извращенные вкусы.
Кстати, с момента свидания прошло уже два дня. И он до сих пор не позвонил Анфисе! Признаться, меня это порядком озадачило. Я думала, он начнет названивать или писать страстные эсэмески в тот же вечер. Но я ошиблась.
Он ведет какую-то игру… Дразнит Анфису. Наверное, это входит в план соблазнения стервы. Она ждет, что Гоша позвонит, и она сможет его отшить. А он не звонит, и она в пролете.
Я выждала целых пятнадцать минут, прежде чем выйти. Время поджимало, я почти опаздывала. Но все равно медлила и медлила…
Остановившись в паре кварталов от офиса, я поменяла кроссовки на шпильки, волосы скрутила в пучок и нанесла на губы помаду цвета «алый бархат». Я уже набила руку, и сделать ровный контур у меня получилось со второго, а не с десятого раза. Последний штрих – очки. Не мамины, я купила себе новые, с простыми стеклами. Не могу же я допустить, чтобы на работе у меня все расплывалось перед глазами!
Все. Я готова к войне с главной стервой нашей редакции.
– Ника?!
Егор уронил челюсть на пол, а Ольга почему-то схватилась за сердце.
– Я тебя сначала не узнала, – выдавила она. – Я и сейчас не уверена, что это ты…
Егор продолжал молча таращиться на меня, забыв подобрать челюсть.
– Это я. И я вышла на тропу войны.
– С Милой?
– Ага.
– Но зачем ты… Ничего не понимаю.
– Так надо. Просто поверь. Ну, скажите, я похожа на стерву?
– Даже слишком, – Ольга передернула плечами.
– А ты как считаешь?
Я обернулась к Егору.
– Ты… вы… Э-э…
– Похоже, у него шок. И он определенно тебя боится, – рассмеялась Ольга. – Кстати, Мила тебя уже искала.
– Ну и отлично.
Я достала из сумки флэшку, бросила последний взгляд в зеркало и направилась в кабинет главреда – через всю редакцию.
Мне сопутствовали удивленные и восхищенные возгласы, а рекламный отдел даже всем составом вывалился из своего офиса – чтобы посмотреть на меня. Я смогла унять внутреннюю дрожь и шествовала с гордо поднятой головой и победоносной улыбкой. Мила меня тоже заметила – у нас стеклянные перегородки – и вошла к главреду сразу вслед за мной.
Она окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом, и в этот момент у меня что-то резко сжалось в районе солнечного сплетения. Таким взглядом можно птиц сбивать на лету!
– Ты опоздала, – с налета перешла в наступление Мила.
– Да, – ответила я спокойно.
И замолчала. Главред переводил взгляд с меня на Милу.
Выдержав театральную паузу, я вставила флэшку в компьютер и щелкнула мышкой. Мои жесты были величественными и неспешными. Русалка была права: в роли Анфисы я двигаюсь по-другому.
На экране нарисовалась главная страница нашего нового сайта. Я закончила ее вчера ночью, пытаясь с помощью работы отвлечься от мыслей о своем вероломном соседе, который не звонит Анфисе и носа не кажет к Нике. Без ложной скоромности могу сказать: и главная страница, и сайт получились на сто баллов. Даже на сто один. Похоже, личные неприятности стимулируют мою творческую активность.
– Это бесподобно, – выдохнул главред. – Даже я, замшелый пень, вижу высочайший уровень… Ваша работа?
– Моя. Сама придумала и сама сделала.
Я покосилась на Милу. На ее лице отражались противоречивые чувства: удивление, восхищение, недовольство и даже сожаление. Я вполне могла ее понять. Она искренне болеет за журнал и ценит хорошую работу. Но признавать мой высокий профессионализм перед лицом главреда не хочет. Она привыкла присваивать мои заслуги себе…
– Я еще поработаю над сайтом, – сообщила я, вытаскивая флэшку и бросая на Милу торжествующий взгляд. – Иногда лучше делать это дома, где никто не отвлекает…
Я вопросительно посмотрела на главреда.
– Конечно, – замахал руками он. – Работайте, где вам удобно.
– Мне бы хотелось иметь свободный график.
– Не вижу проблем, – главред посмотрел на Милу.
Она нехотя кивнула.
– Но работа должна быть сделана вовремя! – вставила главная стерва нашей редакции. – Никаких проволочек.
– Естественно.
Мы вместе вышли из кабинета.
– Я бы не отказалась от кофе, – выпалила я.
И тут же пожалела о своих словах. Мила вовсе не повержена, она лишь временно отступила перед моим внезапным напором. А сейчас я явно перегнула палку…
– Не теряй берегов, – зашипела Мила. – Мы с тобой еще не закончили.
И зацокала каблучками в сторону своего кабинета. А я пошла к себе.
Я не столкнулась с Гошей утром, но вечером он меня все же настиг. Причем в тот момент, когда я была уверена, что уже нахожусь в безопасности.
Благополучно добравшись до своей двери, я вставила в нее ключ, открыла, нажала на ручку и услышала за спиной:
– Анфиса!
Мне показалась, что земля разверзлась у меня под ногами. Я не Анфиса! И, если я обернусь, Гоша это поймет. Помада стерлась, очки в сумке. Я сейчас наполовину Ника, наполовину ее сестра.
Что будет, если Гоша увидит меня в промежуточном варианте? Возможно, у него сломается мозг. А, возможно, он обо всем догадается.
Так что я проигнорировала окрик, вошла в квартиру и захлопнула за собой дверь. Через секунду в нее заколотили.
Я бросилась в гардеробную. Сняла юбку, топ, скинула туфли. Вытащила шпильки из пучка и разлохматила волосы. Метнулась в ванную, включила душ. Чуть не побежала открывать в трусах и в лифчике, но в последний момент заметила и это и натянула штаны с футболкой.
Открывая Гоше дверь, я пыталась выглядеть рассеянной или даже заспанной.
– Что за кипиш? – ворчливо произнесла я.
– К тебе сейчас Анфиса зашла? – спросил Гоша, озираясь по сторонам.
Когда он услышал шум душа, в его глазах мелькнуло удовлетворение.
– Ну, зашла, и что?
– Увидел ее случайно.
Случайно? Я только сейчас осознала, что соседская дверь открылась очень вовремя. Как он увидел Анфису? Может, в глазок? Теперь он, а не я, подслушивает и подглядывает у двери! Кто бы мог подумать…
Я не собиралась приглашать Гошу войти. Более того, у меня было четкое намерение спровадить его, заявив, что Анфиса устала и не хочет его видеть. Но он сам себя пригласил. Отодвинул меня аккуратно, но с применением достаточной силы, и прошел в кухню.
– Анфиса в душе, – только и успела промямлить я.
И что мне теперь делать?
– Хочешь чаю? – спросила я.
И, не дожидаясь ответа, поставила чайник на плиту. Я медленно заваривала чай, медленно доставала печеньки и выкладывала их в вазочку. Все это время я пыталась придумать какой-нибудь план. Но в голову не приходило ничего более оригинального, чем сообщить, что Анфиса не выйдет из ванной, пока он не уйдет.
Я поставила перед Гошей чашку и налила в нее чай. Зеленый. Он посмотрел на желтоватую жидкость и ничего не сказал.
– Я слышала, вы с Анфисой ходили в джазовый ресторан. Как все прошло? – спросила я.
Надо же как-то прервать затянувшееся молчание.
– Замечательно. Просто отлично.
Гоша отводит глаза. В чем дело? Он смущается, что ли? Знал бы он, что сейчас чувствую я. Желудок сжался в трясущийся комок, ноги подкашиваются, руки дрожат…
Я разлила чай, промахнулась мимо кружки.
– А как тебе удалось забронировать столик? – продолжила я деревянным голосом.
В нормальной ситуации я бы вообще не стала говорить об этом свидании, мне это неприятно. И странно. Я слишком живо помню наш невыносимо страстный поцелуй, который Гоша считает поцелуем с Анфисой.
Но сейчас никакие другие темы для разговора почему-то не приходят мне в голову. Я тяну время. Для чего? Что я буду делать дальше?
Оказывается, Гоша уже ответил на мой вопрос. Но я услышала только окончание его монолога:
– В общем, очень полезно иметь такого знакомого. Кстати, у меня тоже есть к тебе вопрос…
И снова отвел глаза. Через секунду я узнала причину его неловкости.
– Мы там встретили некоего Богдана. Не знаешь, кто это?
Ах, вот что его беспокоит!
– Понятия не имею, – пожала плечами я. – Я же тебе говорила, у нее миллион всяких Богданов.
– Прямо миллион…
– Тебя она тоже внесла в коллекцию? – не удержалась я. – Ты теперь тоже будешь бегать за ней, как верный пес?
– Не уверен насчет коллекции.
– Ну-ну.
– Все не так, как ты думаешь.
Конечно, не так! Ты влюбился в Анфису, а она влюбилась в тебя! И сейчас ты смотришь прямо на нее и не догадываешься об этом.
– Анфиса всегда принимает у тебя душ? – поинтересовался Гоша, после того как я подлила ему чая и добавила в вазочку печенек.
– Только когда прибегает взмыленная, как конь. Это она так сказала.
Гоша выпил целую чашку зеленого чая и даже не поморщился. Я подлила ему еще. И вышла из кухни, осторожно прикрыв за собой дверь. План созрел.
Я влетела в ванную и заперлась. Разделась, немного намочила волосы. Надела халат. На голове соорудила тюрбан из полотенца. С волнением в груди посмотрела в зеркало.
Это Ника! Никто ни за что не примет меня за Анфису!
А что я могу сделать? Выйти из душа с ярко-красными губами? Надеть туфли на шпильках? Можно было бы переодеться, но тогда придется снять полотенце с головы. А мои волосы в художественном волнистом беспорядке, выпрямить их я никак не успею. Прическа меня выдает!
Придется положиться на слова Русалки, что люди невнимательны и доверчивы.
Гоша ожидает увидеть Анфису. И он ее увидит. Вот только сбегаю за очками…
Я вплыла на кухню, стараясь двигаться так, как я двигаюсь в образе своей стервозной сестры. Вошла, остановилась. Высокомерно взглянула на незваного гостя.
Оказывается, я перепутала очки! Надела мамины. И это хорошо – все расплывается, и мне не так страшно. Гоша не сможет пронзить меня взглядом.
Мой сосед поднялся со стула и остановился в метре от меня.
– Прекрасно выглядишь, – сообщил он.
Наверное, он смотрел на меня восхищенными и влюбленными глазами. Я бы хотела насладиться этим взглядом, но не могла – я его не очень четко видела.
– Такой ты мне нравишься даже больше, – заметил он.
– Да ну? – насмешливо произносит Анфиса. То есть я. Или все же она? В общем, кто-то из нас двоих.
– Могу я тебя пригласить… – начал Гоша.
– Нет, – сразу обрываю его я.
– Я даже не договорил!
– У меня другие планы.
– На сегодня?
– И на завтра.
– А на послезавтра?
– Я подумаю.
– Мне показалось, мы неплохо провели время…
– Тебе показалось.
– Но тот поцелуй…
Я состроила крайне высокомерную рожу: надула губы, посмотрела в правый верхний угол и повела плечом. Типа, ах, поцелуй… какая мелочь. Бывали у меня поцелуи и получше.
– Не хочу тебя задерживать, – произнесла я, стоя перед ним со сложенными на груди руками.
– Ты меня выгоняешь? – удивился Гоша.
– Ну что ты. Просто не задерживаю.
Он шагнул ко мне. Я бросила в его сторону быстрый взгляд поверх очков. На его лице явственно отражалась досада. Он двинулся к двери. Проходя мимо меня, то есть мимо моей высокомерной стервозной сестренки, Гоша остановился. Нас разделяли какие-то сантиметры. Нет, уже миллиметры. Без каблуков я была ниже, мой взгляд упирался в его подбородок, поэтому мне пришлось задрать голову, чтобы самоуверенно сверлить его взглядом. Никто из нас не собирался отводить глаза.
Он слегка наклонился. Его губы приблизились к моим. Я каждой порой своей кожи ощущала его магнетический жар. Мои колени подкашивались, но я изо всех сил держала лицо, сохраняя насмешливое выражение. Еще немного – и меня начнет бить такая сильная дрожь, что он это заметит. Мои руки уже дрожат, я вся дрожу, но пока что мне удается это скрывать.
Я думала, он меня поцелует. Но он этого не сделал. Левый уголок его рта дрогнул в легкой усмешке, он отстранился и не спеша направился к выходу.
– Я тебе позвоню, – произнесли мои губы.
Зачем я это сказала? Я не собиралась, слова сами вырвались откуда-то из глубин моего бешено колотившегося сердца.
Дойдя до входной двери и открыв ее, Гоша остановился, обернулся, посмотрел на меня взглядом победителя и произнес:
– Буду с нетерпением ждать.
