Читать книгу: «Вишнёвка. Ягоды ``Желание``», страница 2

Глава 3

Три месяца спустя…

Вечер. Мэри вернулась с работы, прошла к себе в комнаты.

Сегодня был на редкость удачливый день: заключили очень выгодный контракт; заново избранный совет директоров слушался Мэри беспрекословно; новая бизнес-секретарша оказалась отличной помощницей; с Артуром тоже вроде как всё налаживалось…

Мэри хотелось петь и плясать.

Пританцовывая, она прошла в спальню и замерла, словно споткнувшись.

Худая высокая женщина с крохотным ребёнком на руках стояла, прижавшись спиной к стене. У неё были коротко стриженные волосы неопределённо-бурого, какого-то медвежьего, цвета и измождённое лицо без малейшего следа косметики.

– Умоляю вас, не зовите никого! – произнесла та, явно сдерживая слёзы.

Ребёнок издал какой-то слабый звук, и она зашишикала, покачивая его.

У Мэри голова пошла кру́гом:

– Можно хоть свет-то включить? – спросила она неуверенно.

– Да-да, конечно, – женщина прикрыла лицо ребёнка.

Комната осветилась и, подойдя поближе, Мэри пристально вглядывалась в свою странную посетительницу: – Кто вы?

– Надо же, – прозвучал до боли знакомый насмешливый голос, – а ведь я всего лишь форму носа изменила! Или вы опять не узнали меня, «с такими дикими волосами»?

– Бре́нда! – у Мэри даже дыхание оборвалось.

– Люси, к вашим услугам!

– Джерри, значит, тоже жив? – неудержимая злоба прозвучала в голосе Мэри.

– Джерри больше нет, – теперь уже называемая Люси так сформулировала ответ.

«А вдруг Мэри научилась способности чувствовать, если говоришь искренне», – думала она, опасаясь за судьбу своего мужа. То, что она услышала, только усилило её страхи.

– Клянусь тебе Небом, Землёй и Преисподней! – отозвалась Мэри, выплёскивая душу. – Я убила бы его, так я его ненавижу! Грехом больше, грехом меньше… А ты-то зачем здесь?

– Я читала о вашей дочери.

Мэри невольно покраснела.

– Я пришла к вам как мать к матери. Мне очень тяжело далась эта беременность. Два последних месяца я лежала на сохранении, и всё равно роды были преждевременными… Забавно, мы родили в один и тот же месяц май…

– У меня нормальный ребёнок, – мрачно буркнула Мэри. – Нечего меня сравнивать.

– Простите, я не хотела вас обидеть!

Такая смиренность удивила Мэри, буквально обезоруживая, гася её злобу.

– А у меня… – женщина с трудом перевела дыхание. – Я знаю, я много грешила, может, Бог наказывает меня за это…

– Не придумывай, – оборвала её Мэри. – Бог не будет отыгрываться на невинном ребёнке. Ты, небось, не только спиртным баловалась, а?

– Когда я узнала, что беременна, я даже курить бросила! – выкрикнула Люси.

Малыш опять пискнул – и Мэри подумала о своей голосистой дочери.

– Как назвали-то? – не удержалась Мэри, чтобы не полюбопытствовать.

– Марк…

– В честь дружка вашего? – Мэри хмыкнула. – Ну, и в чём проблема-то?

– Марк постоянно, непрерывно, болеет, – прошептала женщина, качая, баюкая малыша. – Ничего глобально серьёзного, что можно было бы, например, вылечить операцией. Врачи говорят, что если бы удалось дорастить его лет хотя бы до трёх-пяти, он выправится! Но сейчас… Они сказали, что если не сбить температуру в течении суток, он наверняка умрёт! И я потратила почти десять часов, чтобы добраться до вас…

Мэри вздрогнула.

– Вы правы, – продолжила теперь именуемая Люси. – Я, сука. Я ревновала, я ненавидела вас! Вы были добры ко мне, старались помочь! Вот поэтому я пошла к вам, а не прямо к Артуру.

Мэри впилась в неё глазами.

Та не отвела взгляд:

– Чтобы спасти Марка я готова обратиться к самому Дьяволу, не только к его сыну.

– С чего ты решила, что он захочет тратить Энергетику на сына Джерри? – Мэри презрительно хмыкнула.

– Это нe Джеррин сын, – отозвалась та печально. – Мы сделали ДНК тест.

– Ну и не Артура в любом случае! – невольно воскликнула Мэри.

– Почему вы так уверены в этом? – её кошачьи глаза сузились, и Мэри прикусила язык.

– Ну ладно, – неохотно согласилась она больше, чтобы замаскировать свою промашку. – Давай его сюда.

– Поклянитесь, что не причините ему вред! – женщина заплакала, прижимая сына к себе ещё крепче.

– Что я совсем монстр в твоих глазах? – Мэри покачала головой. – Да я и крысу бы попыталась спасти, не только невинное дитя.

Она достала нательный крестик:

– Клянусь, и Бог мой свидетель! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь этому ребёнку. Но и ты должна поклясться его́ жи́знью, что никогда больше не покажешься мне на глаза, и даже не попытаешься контактировать с Артуром.

Женщина словно окаменела, глядя на сына, умирающего у неё на руках. Она уткнулась в него лицом, покачала.

Потом взглянула прямо в лицо Мэри: – Клянусь!

Крестик в руке Мэри вдруг полыхнул словно молния сверкнула.

– Видишь, – пробормотала женщина, снова убирая его, она сама не ожидала такого эффекта, – Я-то точно сдержу клятву, советую, и тебе тоже.

Та кивнула, передавая ей ребёнка. Мэри изумилась, какой он лёгонький. Такой жалкий, измученный, горячий червячок.

Его крохотный, но уже с характерной горбинкой, носик вызвал у неё невольную улыбку умиления: «Совёнок», – подумала она с нежностью.

Вздохнув, она достала мобильник.

– Артур? – сказала она в трубку. – Приди в Малую Каминную. Зачем? Значит, надо.

Не оглядываясь на так называемую Люси, Мэри вышла из комнаты.

* * * * *

В Малой Каминной Артур уже ожидал её.

Его тонкие брови поднялись от удивления, когда он увидел жену:

– Мэри? Чей это ребёнок?

– Твоей б***и! – Мэри ответила злобно.

– Какой именно? – машинально спросил Артур и закусил губу, видя реакцию жены.

Мэри перевела дыхание:

– Не важно. Сними ему температуру.

Артур критически осмотрел ребёнка:

– Даже досадно тратить Энергетику на такого задохлика, – произнёс он, брезгливо морщась.

– Делай, что тебе сказано! – рявкнула Мэри.

– Хорошо-хорошо, – примирительно отозвался Артур.

Сосредоточился – и коснулся малыша.

Мэри тоже ощутила лёгкую вибрацию.

Марк зашевелился и даже обхватил Мэри. Он то ли похлипывал, то ли постанывал, ей даже показалось, что он пролепетал:

– Мама, – хотя, конечно, это было просто похлопывание губами.

Женщина замерла. В приюте монастыря она часто помогала ухаживать за малышами, но никогда ещё не испытывала такого чувства. Осознание того, что сейчас придётся отрывать его от себя, привело её в ужас. Но она должна была это сделать.

Призвав всю свою волю и силы, она вернулась к себе в апартаменты..

– Можешь забирать его, – произнесла она холодно.

Ответа не последовало.

Только сейчас Мэри заметила, что спальня пуста.

Изумлённая, она ещё раз оглядела комнату, обежала другие и, ахнув, выскочила в коридор.

– Все сюда! – заорала она.

Слуги и охранники кинулись к ней со всех сторон.

– Обыскать весь дом! Вот гадина! Найдите её сейчас же!

– Что случилось? – Чёрнсын тоже был уже здесь.

– Эта тварь бросила ребёнка! – Мэри металась, совершенно растерянная. – Как можно, дитятко, кровиночку свою…

– А ты-то чем лучше?! – вдруг оборвал её Артур.

Мэри замерла, уставившись на него.

– Когда ты последний раз навещала Энн? – продолжил Артур раздражённо. – А ведь она уже садиться пытается!

– Ты! – Мэри не могла поверить своим ушам. – Ты заходил к ней! Но почему?

– Потому что это тво́й ребёнок, – Артур ответил уже спокойно. – А я люблю тебя.

Мэри опустила голову, покачивая Марка, по-прежнему цепляющегося за её шею.

Не нужно было быть врачом, чтобы просто по его спокойному, чистому, дыханию понять, что он спит крепким, здоровым, сном.

– Никому не отдам, – прошептала Мэри. – Да, ты прав. Привези её. Они почти ровесники, зарегистрируем его как нашего. Скажем, по больницам мотался, еле выжил, поэтому не оповещали. Кстати, насчёт больниц, правда. Пусть растут вместе.

– Я уже начал подготавливать комнаты, – Артур подмигнул. – Правда, придётся внести некоторые изменения, а так…

– В Юго-Восточном крыле? – Мэри ахнула, догадавшись. – А я всё как-то забывала спросить, что за реконструкцию ты там затеял?! Но как ты… Ох, ты всегда меня знал лучше, чем я сама себя…

Артур обнял её:

– Наконец-то ты опять та Мэри, на которой я женился! А всё-таки, чей это ребёнок?

– Мо́й, – твёрдо ответила женщина. – И предупреди слуг, что кто-либо хоть заикнувшийся о некой другой матери, кроме меня, будет сослан на самый нижний уровень Ада!

– Слушаюсь и повинуюсь! – отозвался Артур шутливым тоном, сложа руки и кланяясь.

– А нянечек уже набрал? Надеюсь, не детоубийцы?

– Что ты, дорогуша! – Артур хихикнул. – Все на подбор любящие мамаши: одна отравила всю семью, чтоб наследство досталось её дочке; другая – пристрелила дружка, когда тот шлёпнул её ребёнка; третья – забила соседку насмерть, когда та обозвала её плохой матерью… Четвёртая…

– Поняла-поняла! – Мэри расхохоталась. – Отличный послужной список! Иди, привези Энн!

Чёрнсыны рассмеялись и пошли в разные стороны.

* * * * *

Мэри вернулась в Малую Каминную.

Снова достала мобильник и позвонила Орлову.

– Я не видела Рона со времени моего возвращения, где он?

– У него другая работа, – ответил Глеб.

– Что? – Мэри воскликнула с ужасом.

– Нет-нет, – успокоил её тот. – Он по-прежнему охранник, просто мы боялись, что вам неприятно будет его видеть…

– Хой, – Мэри вздохнула. – Пришли его мне сейчас же.

Она едва успела убрать телефон, как посередине комнаты появился Рон, слегка покачивающийся от столь резкой телепортации.

– Ох, прости! – Мэри произнесла огорчённо. – Чёртов Глеб! Я не хотела чтобы так-то уж. Ты в порядке?

– Да, мэм, – он перевёл дыхание. – Я к вашим услугам.

– Ты очень храбрый, Рон. – Мэри смотрела прямо в его лицо. – Так рискнуть для дружка своего, который, по-моему, и ногтя твоего не стоит!

– Он покаялся, – Рон ответил спокойно, прекрасно поняв о ко́м речь.

– Да? – изумилась Мэри. – Верится с трудом. Но наплевать на него. Не́ о́н выдал тебя, по крайней мере.

– Дочери Земли, – Рон покачал головой. – Но Хозяин предупредил и меня о ва́шем сы́не.

– Ты демон, – Мэри улыбнулась. – Но даже и человек на твоём месте догадался бы, что ты мне очень нравишься. Я люблю своего мужа, но я вижу все его недостатки.

Вздохнув, она передала ребёнка Рону на руки.

– Я хочу, чтобы именно ты был гувернёром и воспитателем этих ребятишек. Ты – смелый, благородный, решительный! Ты даже из такого говнюка, как Джерри, смог сделать что-то наподобие человека.

– Я буду стараться, – Рон ответил серьёзно.

– И ещё… – Мэри замялась. – Артур собирается привезти мою дочь. Она будет жить с нами. Ты же знаешь своего Хозяина. Проследи, чтобы его любовь к этой девочке не переросла зa грань дозво́ленного. При малейших признаках сообщай мне немедленно!

– Я буду стараться, – Рон повторил тем же тоном.

Мэри кивнула, и Рон вышел, унося малыша.

Иллюстрация © Е. Медник

* * * * *

…Покачиваясь, едва держась на ногах, теперь называемая Люси вошла в их крохотную съёмную квартирку и, упав в кресло, уткнулась в ладони.

– Девочка моя! – услышала она встревоженный голос. – Где ты была? Где Марк?

Она уронила руки, и её кошачьи глаза встретились с широко распахнутыми синими глазами её мужа.

– Я отдала его, – она сама не верила тому что произносит. – Альберто, я отдала его!

– Куда отдала? – изумился он. – Кому?

Огромный пёс, помесь сенбернара и немецкой овчарки, влез между ними и слегка гавкнул, вглядываясь ей в лицо.

– Погоди, Арес! – мужчина аккуратно отодвинул собаку. – Я не понимаю!

– Это был единственный способ спасти его, – женщина снова закрыла глаза, она не могла даже плакать. – Отдала я своего Моисея принцессе, вот жаль, что кормилицей его не смогу быть!

Она опять взглянула на мужа:

– А что с гаражом? Что сказали в банке?

Его выразительное лицо как погасло:

– Уже купил кто-то.

– Как? Они же сказали что подождут!

– Всё равно в ссуде отказали. Мы же ещё за больницу не все счета выплатили.

– Ничего, любимый! – она обняла мужа, с нежностью перебирая его длинные, ниже плеч, волосы цвета опавшей листвы. – Мы всё равно осуществим твою мечту. Будет у тебя автомастерская! Хорошие механики всегда нужны. Теперь все деньги сможем откладывать: накопим!

Неожиданно странное рычание пса переключило внимание супругов.

Арес метнулся ко входу, словно прислушиваясь, взглянул на людей. Его не по-собачьи умные глаза перебегали с лица на лицо.

В дверь позвонили и, испустив не то рык, не то стон, пёс заметался по комнате.

– Не открывай! – Люси замерла от ужаса.

Нахмурившись, мужчина одним движением завязал свои волосы в хвост и, решительно подойдя к двери, открыл её.

Он увидел незнакомого ему мужчину: лет тридцати – тридцати пяти; очень высокого, почти такого же роста, как он сам; с русыми, аккуратно постриженными, волосами. Холодные серовато-голубые глаза визитёра оценивающе обежали Альберто.

– Позволите войти? – произнёс он с жёстким акцентом.

Альберто посторонился и впустил гостя, внимательно наблюдая за ним.

Но тот вроде как не проявлял агрессии, и даже приветливо кивнул женщине в кресле:

– Добрый вечер, мадам.

Он бросил взгляд на пса – и тот, скуля и порыкивая, отбежал в угол и лёг, положив голову на лапы.

Потрясённые, хозяева просто молча смотрели на это, не зная что и подумать.

– Я не только собачий заклинатель, – их странный визитёр ухмыльнулся, и у них обоих мурашки пошли по коже.

– Чем обязаны? – сдержанно поинтересовался муж.

– Это вы хотели купить гараж? – ответил тот. – Извините, что перехватил.

Альберто перевёл дыхание и произнёс очень спокойно:

– Нестрашно. Всё равно мы переезжаем.

– Позвольте поинтересоваться, куда?

– А вам ни всё ли равно? – раздражённо отозвалась Люси.

– Нехорошо быть такой негостеприимной, хозяюшка. А я-то хотел вашему муженьку контракт предложить… Ну, раз так…

– Ох, простите, пожалуйста! – женщина торопливо приблизилась к мужчинам. – Просто последние дни… Столько нервотрёпки было. Хотите выпить?

– Не откажусь. А ещё лучше, если закурить позволите.

– Теперь уже можно, – произнесла она погасшим голосом, делая пригласительный жест.

Все трое прошли в салон, мужчины сели в кресла, а женщина принесла несколько бутылок пива и чипсы.

Визитёр с явным нетерпением закурил сигарету, но затянувшись несколько раз, решительно затушил её.

– Не будем терять времени, – заговорил он. – Я совсем недавно въехал в эту страну. Но у меня – хорошая работа. Однако, она требует почти всё моё время. Зарплата приличная, и те подъёмные, что я заготовил, мне фактически не нужны. Я решил вложить их в местный бизнес. Я слышал хорошие отзывы о ваших способностях автослесаря. К тому же мне нужен кто-то, кто знает местную специфику. Я хочу предложить вам должность главного менеджера, чтобы вы не только машины чинили, но и людей могли нанимать и с клиентами работать.

– А какой процент комиссионных? – неуверенно спросил муж.

– Я что, плохо выразился? – посетитель слегка нахмурился. – Извините мой английский. Это контрактная работа. Не только комиссионные, но и фиксированная зарплата. Обновляется каждые три года. Если работа пойдёт хорошо, через пятнадцать лет и мастерская, и гараж перейдут в вашу собственность.

Супруги не могли поверить своим ушам.

– Вас просто Бог послал! – воскликнула Люси.

Тот бросил на неё быстрый взгляд и добавил, опять демонстрируя свою странную, леденящую кровь, улыбку:

– Да, и медицинская страховка: и вам, и всем членам вашей семьи.

Тихо выругавшись, муж опустил голову, а жена его вскрикнула так, словно ей сердце вырвали:

– Ну где же вы были вчера? Боже Всевышний! Хоть бы на один-единственный день пораньше!

Разрыдавшись, она выбежала из комнаты, и Альберто невольно проводил её глазами.

Поджав хвост и оглядываясь, пёс последовал за нею, и двое мужчин остались один-на-один.

– А что было вчера? – визитёр снова достал пачку сигарет.

Покрутил её и со вздохом сунул обратно в карман.

– Она потеряла ребёнка, – сдержанно ответил муж.

– Обмануть, не соврав.

– Хороший ответ, – ухмыльнулся посетитель уже без малейшего акцента. – Я вижу, мальчик, что ты не забыл нашу школу.

– Боже Всесоздатель! – выразительное лицо теперь называемого Альберто потеряло все краски. – Нет… Вы не получите наши души. Ни за что…

– Ну, я-то получу в любом случае, – холодно отозвался визитёр. – А вот куда́ доставлю их, будет зависеть от вас.

– Синьор Сата́ни?! – удивился тот, которого когда-то звали Джерри.

– Не заморачивайся, мальчик, – хмыкнул посетитель. – Редко кто интересуется именем водителя катафалка. Зови меня: босс, так проще будет. А жёнушку свою не советую посвящать. Женщине тайну доверять – ей же хуже делать, поверь мне.

Он поднялся и направился к выходу.

– Завтра к тебе приедет юрист, всё оформит честь по чести. Пока мы живём на Земле, приходится следовать правилам.

– А с чего вдруг такая милость? – угрюмо поинтересовался Альберто, следуя за ним.

Тот остановился и хитро прищурился:

– Рон – один из моих лучших друзей, созданный даже раньше меня. И наша Хозяйка снова приблизила его.

Альберто закусил губу:

– Моё наказание ещё не окончено, ни так ли?

– Воспринимай, как хочешь. Могу утешить: Хозяин о тебе не знает. Пока что.

– А… Мэри? Я… Я читал, у неё дочка родилась, да?

– Просто её сын, Дание́ль, долго болел, думали, что не выживет.

– Прямо как Марк, – Альберто вздохнул. – Я очень привязался к этому малышу, хотя он и оказался не моим сыном. Думаете, не спрашивать её, где он?

– Да, конечно. У вас ещё детки будут.

И, рассмеявшись, Глеб Орлов вышел из квартиры, приветливо махнув рукой на прощание.

Иллюстрация © Е. Медник

ГЛАВА 4

Мэри вошла в детский зал, в честь Рождества украшенный гирляндами, бантами и колокольчиками.

Артур c Энн на руках стоял возле огромной, до потолка, ёлки, и девочка подпрыгивала, пронзительно хохоча и повизгивая. От её мощного голоса вибрировали стеклянные игрушки, и Мэри нахмурилась.

Рон держал Даниеля на руках, но мальчик отворачивался от ёлки и хныча зарывался лицом в плечо гувернёра.

– Дай его сюда! – женщина решительно забрала сына.

Он обхватил её шею и застыл, словно заснул.

– Он опять горячий! – Мэри обратилась к Рону с упрёком. – Зачем ты его притащил?! Носки тонкие! Ноги ледяные! Только простуди мне его!

– У него нет температуры, – терпеливо отозвался Рон. – Ему надо закаляться. Когда я жил в Спарте…

– В Спарте его давно уже бы выкинули в пропасть! – одёрнула его Мэри. – Вернись в цивилизованный мир! Его Энергетикой сегодня обрабатывали?

– Ещё нет. Нет серьёзной причины. Вы же знаете, сажать его на постоянную поддержку – всё равно что на наркотическую зависимость. Нам надо попытаться приучить его жить на Земле самостоятельно.

– Мне иногда кажется, это невозможно, – прошептала женщина, наблюдая как муж играет с дочерью.

– Скажи: «Ёлка!» – Артур слегка подкидывал дочку.

– O-о-о-о-а-a-a-a-a! – послушно отозвалась девочка так звонко, что у Мэри уши заложило, а Даниель дёрнулся в её руках.

– Скажи: «Ша-а-а-а-арик!» – судя по всему, Артур радовался процессу даже больше, чем ребёнок.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-апк! – рявкнула Энн, а Даниель снова захныкал.

– Орите потише! – окрысилась на них Мэри.

Дочь только сейчас заметила мать и, извиваясь в руках отца, пыталась привлечь её внимание, но оба родителя делали вид, что не понимают этого.

Артур снова показал на ёлку, чтобы отвлечь дочку, и это ему удалось, но не так как планировалось. От досады или по какой другой, только ей ведомой, причине Энн вцепилась в ветку и дёрнула так что всё дерево вздрогнуло, и всем в комнате показалось, что оно – падает.

Словно по закону подлости Даниель как раз оглянулся и, глядя на, непонятный ему, колоссальный пёстрый предмет, угрожающе раскачивающийся совсем рядом!.. заплакал в голос. Хотя, может быть, он просто испугался особенно звучной рулады сестренки.

Энн уже вопила от злости, вырываясь изо всех сил из рук отца, но Мэри и не собиралась разбираться в ситуации. Она выбежала из зала и быстро направилась в другую комнату, а Рон следовал за нею как тень.

– Совёночек мой, – Мэри сама чуть не плакала.

Она села в кресло и переместила сына так, чтобы он сидел в её руках как в гнёздышке. «Ох, какое весёлое Рождество», – думала Мэри с досадой. Она качала и баюкала сына, пока тот не уснул, как всегда, вздрагивая и постанывая.

– Господи Всемогущий, – молилась Мэри, – это же время чудес и исполнения желаний. Только не отбирай его у меня!

– Как совершенно здоровый ребёнок может всё время болеть? – прошептала она, поглядывая на Рона.

– Но на этом-то и держится наша надежда, – отозвался тот тихо. – Нельзя стимулировать его иммунитет слишком сильно: это может вызвать онкологические процессы, тогда дело будет обстоять ещё хуже. Мы всё делаем, что в наших силах: массаж, гимнастика, закаливание… А вы: молитесь. Это всё, что мы можем сделать.

Мэри обмерла. Глеб Орлов двигался по коридору в их сторону, и она затряслась от того чувства, которое можно назвать только «смертельный ужас», так горестно-сурово было его осунувшееся лицо. Его потухший тяжёлый взгляд проникал в душу, и женщина вскрикнула, в отчаянии прижимая к себе ребёнка.

– Не отдам! Не отдам! Сгинь! Пропади!

– Если его время подойдёт, – отозвался Ангел Смерти, остановившись и демонстрируя свою характерную, леденящую кровь, ухмылку, – я его так заберу, – не заметите! Но, в данном случае, я пришёл к вам как слуга.

– А Дьявол тебя разберёт что-ли, – пробормотала Мэри, вытирая пот со лба. – Что ты притащился? Позвонить не мог?

– Вы мобильник забыли, – он протянул ей телефон. – И позвольте напомнить вам: у меня отгул на двое суток!

– Да катись ты куда хочешь! – Мэри всю трясло от пережитого шока. – Артур знает?

– Все знают, кроме вас! – отозвался тот угрюмо и… просто исчез, растворившись в воздухе.

– Что он имел в виду? – удивилась Мэри. – Ах, да! Он же тело поменял где-то в это время! Что, свою бывшую оболочку оплакивает?

– Нет, – сурово ответил Рон. – Жену его. Из-за вас погибшую, между прочим!

– Да как ты смеешь… – Мэри не могла поверить ушам.

– Вы, люди, так часто клянётесь, а так редко делаете! Кто давал обет безбрачия? A как первая возможность подвернулась… тут же замуж выскочили! А ведь вы по-настоящему Артура и не любили никогда!

– Что ты такое говоришь! Я умерла ради него!

– Да… Чувство благодарности и долга. Как камикадзе, или закрывающие собой амбразуру.

– Мне всегда нравился секс с ним!

– А с Джерри… не понравилось?

– Возьми ребёнка и займись делом! – Мэри чувствовала, как полыхают её щёки.

Она передала ему спящего сына, и они разошлись в разные концы коридора.

* * * * *

Теперь-то Мэри уже знала как телепортироваться.

Около полуночи, убедившись, что муж сегодня точно не придёт к ней, она оказалась в квартире Орлова и с любопытством огляделась.

Примерно год прошёл со времени её прошлого визита, но она сразу отметила перемены. Прежде всего ей бросилось в глаза изменение цветовой гаммы: теперь здесь царили уже не бордово-красно-чёрные тона, а вся палитра коричневого, от насыщенного «тёмного дерева» до медово-янтарного.

Новое человеческое тело воспринимало окружающий мир не так как старое, и его обладатель подстраивался под это: как водитель паркует машину с учётом её размера и манёвренности.

Вообще, теперь помещение смотрелось настоящей квартирой, пусть явно холостяцкой, но уж точно не гостиничным номером.

Так кресло-софа, на которой Глеб вручил ей перстень-оберёг на беременность, исчезло; и высокая длинная «банкетная» стойка отделяла салон, с двумя креслами и журнальным столиком, от обеденного зала, с большим элегантном столом посередине.

Вот за ним-то и сидел Глеб Орлов, буквально, в обнимку с бутылкой.

Перед ним стояла цифровая рамка, для фотографий, и две магические свечи горели по обоим бокам. Их красный воск слезился кровавыми каплями, скользящими вниз и исчезающими, едва коснувшись подсвечника, и Мэри знала: пока Глеб сам не пожелает, свечи не погаснут, так как фитили были сделаны из того же червя, что горит вечным пламенем и не сгорает.

Мэри сделала пару шагов, споткнулась о пустую бутылку, и сидящий за столом поднял голову.

– О Хозяюшка пожаловала! – он хрипло рассмеялся. – Пришли Сатурналию со мной провести? Снизошли до раба своего? Припоздали, моя дорогая леди, я сейчас даже сам встать не смогу, не говоря уж о моём…

Он всё-таки сдержался и молча снова наполнил бокал.

– Ты что же, целые сутки хлебаешь? – изумилась она, бросив взгляд на аккуратно застеленную кровать в алькове будуара. – Эдак ты в своей новой оболочке недолго протянешь!

– Оставьте меня, во имя Дьявола! – пробормотал он, не поднимая глаз. – Или вы полюбоваться пришли на мою слабость? Я бы к тиграм моим пошёл, да они не любят пьяных… Какой, к чёрту, пьяный?! В то́м теле я бы давно уже вырубился! Ненавижу вас! Что вы меня терзаете дополнительно?

Не отвечая, Мэри подошла, бросила взгляд на рамку. Она знала, там были не настоящие фотографии, а отпечатки из памяти. В данном случае, Роджера Сатани.

Подтащив ещё стул, она села с боковой стороны стола:

– А где икра¹?

– Какая икра? – он недоуменно взглянул на Мэри.

– Ну, чем там русские закусывают? Чёрная, красная…

– «Икра заморская баклажанная», – снова выплыла цитата из его сохранённой памяти.

– Что?

– Пюре из жаренных баклажанов… – Орлов сам почувствовал как дико прозвучал перевод-объяснение.

«Действительно, – подумал он в недоумении, – причём тут икра? Ведь баклажан же овощ». Он даже головой встряхнул.

– Да нет, если уж этот коктейль закусывать так вот чем…

Он обвёл рукой полукруг – и на столе возникло блюдо с ягодами; красновато-бордовые, они источали сильный, чарующий, аромат.

Женщина осторожно взяла одну, покрупнее, и, положив в рот, прокусила, медленно всасывая сок, изучая новое для неё лакомство.

Кисловатый, но совсем не резкий, а скорее пряный, привкус, в сочетании с мягкой сладостью, он произвёл на неё удивительное впечатление.

– Ой, как вкусно! – она ела ягоду за ягодой. – Что это?

– Вишня… – шепнул он по-русски.

– Виш…² Что? – она слегка склонила голову, вслушиваясь.

– Желание? – он повторил удивлённо.

Наверное он всё-таки добился нужного эффекта: горячая волна, подобно девятому валу, поднялась в его душе, пробежав, накрыла воспоминания, смывая, ну хотя бы сглаживая, острую боль.

– Что ж… – он рассмеялся. – Пусть будет: «Жела́ние». В конце концов, на Рождество и должны исполняться желания…

Он не то застонал, не то всхлипнул, потёр ладонями лицо и, подперев рукой подбородок, снова взглянул на хозяйку.

– И всё-таки, зачем вы пришли? «Жела́нье» кушать?

– Я принесла тебе Рождественский подарок, – Мэри достала нечто тоже похожее на цифровую рамку. – Это мои́ воспоминания о Джине… Вечный покой её душе… Ну, кроме нашей первой встречи, конечно…

Невольно покраснев, она протянула Глебу принесённый предмет, и тот взял его, не веря ни ушам, ни глазам.

Он «листал» записи. То, что он никогда не видел. О чём не знал…

– Что это? – он вглядывался в экран.

«Перелистнул» опять.

– Где это вы? Что происходит?

– Это в лифте, – отозвалась Мэри, краснея ещё сильнее. – Я обняла её… Жалко было очень, она так горько о матери своей сказала… Но я опасаюсь, что Джина подумала, – я лесбиянка… Столько гадостей про католические приюты пишут!

Глеб молчал. Он взглянул в её странные калейдоскопические глаза, сейчас такие нежные, как лепестки фиолетовой петуньи.

Он вдруг с усилием поднялся, постоял, покачиваясь, с трудом удерживаясь на ногах, развернулся к Мэри спиной.

На нём были скромные спортивные брюки и футболка, но когда он раскинул руки в стороны, голубовато-синие всполохи побежали по всему его телу, сжигая земную одежду.

У Мэри дыхание перехватило.

Ослепительное сияние полыхнуло двумя огромными языками, словно орлиные крылья распахнулись.

Она невольно зажмурилась, а открыв глаза, увидела Глеба, сидящего напротив опять в его человеческом виде, но уже одетым в тёмно-коричневый халат с капюшоном, вроде банного, хотя у Мэри возникла ассоциация только с рясой монаха.

– Простите меня, – произнёс он совершенно трезвым голосом. – Вы ни в чём не виноваты передо мною. Роджер Сатани любил Джину. Он умер в тот же день, что и она. Если бы она захотела, она могла остаться с Глебом Орловым. Я не имею никакого права на Ядвигу, а тем более винить вас в её смерти. Этот подарок отрезвил меня и в прямом, и в переносном, смысле. Вспомним Библию: и дадим мёртвым оплакивать мёртвых. Займёмся живыми.

– Я видел, как вы перепугались позавчера, когда подумали, что я пришёл забрать Даниеля. Тело, в котором я сейчас нахожусь, выросло в месте, где сходятся несколько энергетических поясов. Там до сих пор нетронутая природа, и цивилизация не испортила экологии. Химзавод построен ниже, по течению реки. А роза ветров расположена так, что ветер относит выбросы в другую, от деревни, сторону.

– У Глеба живы родители. Они живут в своей собственной усадьбе, чуть в стороне от деревни. Река с мелкими песчаными заливчиками, которые прогреваются летом, как настоящие лягушатники. Вам понравились ягоды «жела́ние», а ведь там, у Орловых, теплицы, и в одной из них посажены вишни…

– Я не понимаю…

– Давайте отправим малышей туда на лето? Свежий, но не жаркий, воздух. Натуральные продукты. Для вашего сына это было бы отличное место укрепить здоровье.

– Разве это неопасно?

– Мы установим портал неподалёку, а сами подъедем на машинах вроде как из города. Родители Глеба не видели его уже несколько лет. Мамочка, конечно, мечтает о внуках. Я скажу: Даниель ваш сын, а вы… Ну, что мы вместе.

– Жена?

– Я же не могу врать, – Глеб пожал плечами. – Да и нехорошо будет, если мы вроде как зажали свадьбу. Конечно, старушка будет не очень довольна, но и выгонять нас не станет. А отец его просто счастлив будет. Глеб у них – единственный сын. Девки разъехались, замужем. Чем к мамке в деревню, в Турцию или на другое какое тёплое море. Так что конкурентов у Даниеля не будет.

– А Энн?

– Думаете Артур её отпустит?

Мэри задумалась.

– Э-э-э, – Глеб подался вперёд. – Что, опять «мобильник выключил»?

Женщина не ответила.

Орлов вздохнул:

– Ну что, поедете?

– А спать… мы что… будем вместе? – Мэри сидела, не поднимая глаз.

– Не доверяете?

Тут она уже взглянула на него с горечью:

– Я помню, что ты наговорил мне там, в подвале.

У него брови поднялись от изумления.

– И не все на Земле мечтают обо мне, и что я тренируюсь мало, и толстая я…

– Ну, вы всегда были и сисястая, и толстож***ая! – он вдруг засмеялся, откидываясь назад, на спинку стула.

В его руке магическим способом возникла пачка сигарет, он повертел её между пальцами, скомкал и отшвырнул в сторону.

– Ты… – Мэри покрутила у виска. – Совсем до чёртиков допился?

– А я сам чёрт, – напомнил он ей, поглядывая на пачку, валяющуюся на ковре неподалёку. – И я больше не итальянский аристократ, а сибирский лапоть… Дьявол! Как же курить хочется…

– «Никодерм» приклей!

– Никодерьмо, – пробормотал он и снова потёр лицо руками. – Даже Энергетика не помогает! ДНК оказалось подпорченным. Конечно, столь глубокую проверку я не сделал. Ничего-ничего: «плоть слаба, но дух силён!» Я уже шестьдесят восемь часов и тринадцать минут выдержал. Смогу…