Читать книгу: «Планета исчезающих слов», страница 7

Глава 13. Хранилище

Подземное Видео-хранилище было создано после того, как однажды обрушилась сеть. Её удалось восстановить, но многие данные были безвозвратно потеряны. Дополнительным фактором стала появившаяся угроза уничтожения населения земли и желание сохранить память о земной жизни и истории. Руководители ведущих стран, призвав экспертов и посовещавшись, решили создать защищённую подземную видеотеку, практически безграничного объёма. Благо, соответствующие носители уже имелись.

Надо отметить, что именно тогда появились летающие миникамеры, и повальным увлечением землян стало фиксировать абсолютно всё происходящее. После долгих дебатов и множества общественных выступлений, доходивших до драк с полицией и разгона демонстраций, был принят общепланетный закон о видео-данных. Он был на редкость прогрессивным и свободным. И оформлен таким образом, что изменить его можно было только на общепланетном референдуме. Результат был заранее известен, так что никто и не пытался.

Закон гласил, что в защищённый банк Хранилища каждый может сливать любое видео в любых количествах, плюс в него автоматически должно передаваться всё, появляющееся в сети. Запрет был только на детское порно. В то время, как сеть была опутана системой запретов, доступ ко всем материалам Хранилища был совершенно свободен для всех желающих в любое время. Расчёт был на обычную человеческую лень, и он целиком оправдался. Сеть оставалась сетью, и в ней тоже содержались мегатонны видеоинформации. Так что народ поначалу ринулся в прохладные и отлично оборудованные залы Хранилища, а потом осознал, что можно легко дотянуться до всего необходимого, сидя дома или под пальмой у моря.

Как ни странно, в случае с Хранилищем, свобода никак не повредила безопасности, даже наоборот. Мальчишки бегали туда смотреть «запрещёнку», но, если взрослые начинали часто интересоваться отделом с уголовщиной или терроризмом, за ними устанавливали негласный контроль. Добропорядочным людям это никак не мешало.

Под сводами Хранилища полиция открыла особый отдел, занимавшийся просмотром видео с мест преступлений. Печаль заключалась в том, что преступники хвастались своими подвигами, пользуясь настройкой «открыть после моей смерти», так что полицейским оставалось искать материал, который мог протянуть хоть какую-то ниточку к раскрытию современных преступлений. Иногда обнаруживались ошибки и ложные обвинения в прошлом, и это приводило к выплате огромных компенсаций. За это народ полюбил Хранилище, хоть матери и ворчали про «дурное воздействие на неокрепшие умы».

Хранилище было прекрасно! Выступающее полукруглым холмиком над землёй оно прикрывалось сверху как шапочкой слегка наклонённым диском крыши, представляющей собой сплошную солнечную панель. В течение дня крыша поворачивалась, как подсолнух следуя за солнцем, а когда оно уходило или скрывалось за облаками, замирала в том положении, в каком её застал этот неприятный момент. Стены наземной части были прозрачными. На входе лениво сидел или прохаживался смотритель. На него никто не обращал внимания, он не задавал никаких вопросов, но я знал, что работает он лучше всякого сканера, безошибочно вычисляя потенциально опасных посетителей. Если что-то вызывало его беспокойство, рядом с вошедшим как бы случайно оказывался человек, весь увешанный под одеждой датчиками. Если тревога была ложной, посетитель не испытывал никакого беспокойства и даже не понимал, что его в чём-то заподозрили.

Бесшумно окрылись двери лифта, и я плавно спустился в подземный просмотровый зал. Мальчишкой я бегал туда по лестнице, это всего два этажа вниз, но сейчас мне доставляло физическое удовольствие прикосновение ко всем элементам комфорта в этом чуде свободомыслия, технического совершенства и архитектурной элегантности.

Просмотровые залы тоже были круглыми. Они занимали целых 3 этажа, но сейчас стояли почти пустыми. Затем шёл этаж, который делили между собой полицейские, учёные и программисты. Последний из доступных на лифте – отдел обслуживания и собственной безопасности Хранилища, а оттуда, пройдя несколько уровней проверок, можно по узкой лестнице пешком дойти до двери, которая по слухам ведёт в длинный коридор. По слухам же, само Хранилище находится в нескольких километрах от здания и совсем глубоко под землёй. Это вполне возможно.

Я смотрел на концентрические круги специально оборудованных кресел, пытаясь определить, где сидел в детстве. Но тут я не остался. Минус круглого зала в том, что в нём нельзя забиться в уголок. Людей было немного, но мне в голову лезла чья-то фраза о читальных залах. О том, что чтение – вещь такая же интимная, как любовь, и публичная читальня напоминает общественную спальню. Этажом ниже имеются отдельные просмотровые кабинки «для избранных» и, слава Марону, я к ним теперь принадлежал. Пешком спустился на этаж ниже и закрылся в просмотровой кабинке, откуда никто не мог услышать моих команд.

– Что я ищу? Рабовладение. Рабство под видом работы. Межпланетная рабовладельческая мафия. А может межгалактическая?

Перед глазами возник экран, слева от которого засветилась вертикальная шкала времени, разбитая по годам и эпохам. Едва я произнёс «Рабовладение», стал проваливаться в прошлое с таким звуком, будто лечу в колодец. Я мысленно «поблагодарил» программистов за этот аттракцион, а передо мной уже мелькали кадры из каких-то художественных фильмов про древний Египет.

– Выше! – скомандовал я и полетел вверх по шкале исторических периодов.

Вот я уже видел каких-то волонтёров, накрывших магазин в Москве, где хозяева держали рабынь-узбечек и били их за малейшую провинность. Потом мужика на стройке, у которого отобрали документы и деньги, а он дрался и требовал всё вернуть. Его тоже били.

– Ещё выше! – кричал я машине. – Космические корабли, межпланетные полёты.

Мелькнуло лицо Величайшего. Я задержал движение вверх и дал себе волю немного понаслаждаться его выступлением в университете. Величайшего все называли без добавления имени. Другого такого всё равно нет и не будет. Он сделал возможными полёты через галактики. Перевернул причинно-следственную связь между пространством и его виртуальной моделью. Теперь происходящее в модели реализовывалось в реальном мире. Надо было только очень точно модель построить.

Практически это означало следующее. Космический корабль совершал полёт по выбранному маршруту. Виртуальный двойник этого корабля двигался по тому же маршруту в виртуальной модели этой космической области. Понятно, что модель была небольшой и расстояния там были как в обычной компьютерной игре. То есть, требовалось какое-то время, чтобы долететь до выбранной планеты, но это были максимум часы, а не годы, как в реальности. «Эффект обратной связи», как его назвали, работал так, что происходящее в модели буквально в тоже самое время происходило и в реальности. Только модель должна быть очень точной, и между кораблём в реальности и его виртуальным двойником должна быть правильно установлена связь.

Подключившись к своему виртуальному двойнику, пилот корабля вёл его не через реальное, а через виртуальное космическое пространство. Поэтому любой точки можно было достичь на удивление быстро.

Полёт через искусственную модель таил немало опасностей со стороны реального космоса. Из самых явных – метеориты и вражеские корабли. Их появление нельзя предугадать. В виртуальной модели их просто не было. И это было настолько опасно, что полёты с людьми на борту долго откладывались. Множество спутников было потеряно в период разработки системы, однако любой спутник, даже улетевший в открытый космос, продолжал приносить бесценные данные о расстояниях до космических объектов и их характеристиках.

Лёгкое и изящное решение «проблемы непредвиденных объектов» предложил студент из Северной Кореи. То есть, Корея была уже одна, но северяне при любых достижениях любили подчеркнуть, что они из северной части.

Надо сказать, что много лет государственные границы считались атавизмом. Все были уверены, что скоро они отомрут. Но как только перспектива слиться с общечеловеческой массой стала совсем близкой, поднялась такая волна борьбы за свою уникальность, что сочли за лучшее оставить всё как есть. И в любых международных и межпланетных программах вопрос сохранения уникальности был одним из обязательных.

Внешне границы были прозрачны. И перейти любую можно было где угодно, но, когда ты к ней приближался, ощущал силовое поле препятствия, а перед глазами возникала светящаяся надпись «Вы приблизились к границе такого-то государства». Затем голос задавал несколько вопросов, путь открывался, а информация улетала в банк пограничной полиции.

С тех пор, как роботов научили различать ложь, никакие документальные подтверждения слов не требовались. Правда, криминальные элементы упражнялись в иезуитских формулировках, формально правдивых, но ловко скрывающих истинные занятия и намерения. Программы обновлялись, а борьба человеческого интеллекта с искусственным как была увлекательной, так и остаётся до сих пор.

Но я отвлёкся. Студент Йонг Чо придумал снабжать корабли особо-сильными радарами, которые засекали любые непредвиденные объекты на очень большом расстоянии. Стоило появиться чему-то, не нарисованному в виртуальной модели, управление кораблём перестраивалось на режим реального пространства и реального времени. Тоже самое происходило и при выходе на орбиту нужной планеты. Посадка и все дальнейшие действия осуществлялись в реальном режиме. Это упрощало и задачи моделирования – не было необходимости подробно прорисовывать планету.

Как только путь в бескрайние космические просторы был открыт, человечество как с цепи сорвалось. Начался период, известный как Лихие времена.

Если внутри нашей галактики уже существовали законы и правила, то за её пределами начинались космические прерии, по которым носились все, кому не лень – от азартных учёных, наконец получивших возможность проверить свои теории, и бизнесменов, осваивающих новые рынки, до просто искателей приключений, мошенников всех цветов спектра и сексуально озабоченных любителей инопланетной экзотики. Я вдруг понял, что аферистов-работорговцев надо искать именно здесь. Если они вообще существовали.

– Лихие времена, – скомандовал я машине. – Работорговля.

Часть данных оказалась закрыта, потому что касалась других планет. В этом случае не помогал ВИП-статус, ключ надо было получать у представителей планет. Это дело сложное и долгое, так что пока придётся отставить. Вставляю чип на запись, набираю код. Машина неохотно даёт разрешение. Экран полусферический, создающий ощущение погружения даже в простое, плоское видео.

Жара. Пыль. Огромный палаточный лагерь, наполненный японцами, исхудавшими и измученными. Приземлившийся вертолёт. Я сразу понял, где это! Мы проходили это в школе, и нам показывали художественный фильм. Хотя сейчас шла подлинная хроника. Одна из самых страшных природных катастроф – исчезновение Японии в морской пучине, всех островов разом. Это эпическое зрелище обожали киношники и создатели видеоигр. Невозможно было удержаться и не скомандовать машине откатить немного назад.

Я увидел японского президента, поднятого посреди ночи, с лицом белым, как мел. Перед ним стоял министр экологии с самым кратким из возможных докладов:

– Господин президент, Япония завтра исчезнет. У нас один день.

Потом президент обращался к нации, изо всех сил стараясь сохранять железное спокойствие. Речь его была деловой и тоже краткой:

– Месяц назад мы проводили учения, отрабатывали действия при землетрясении. То, что нас сейчас ждёт, не сравнимо по уровню опасности. Завтра все наши острова пойдут ко дну. Я очень прошу сохранять спокойствие и организованность. Каждый из вас знает, где находится ближайший аэродром и космопорт. Отправляйтесь туда немедленно. С собой можно взять только документы, наличные деньги и лекарства. Для детей запас еды на пол дня. Мы получили гарантии от Великого Совета земли в том, что будем обеспечены всем необходимым. Японские банки сейчас переводят сбережения в заграничные филиалы. Наличность будет отправлена отдельным самолётом, не волнуйтесь за свои сбережения. В больницах эвакуацию организовывают военные. Не беспокойтесь о своих больных, немедленно выезжайте. Транспорт продолжает работать. Члены правительства, чиновники и социальные работники отправятся последним рейсом. Не теряйте ни минуты и больше не ждите сообщений. Первые рейсы уже отправляются.

Потом я увидел берег с пришвартованными яхтами и лодками. И группу парней, бегущих к причалу. А за ними, спотыкаясь и чуть не падая от усталости, бежала девушка с криком и плачем:

– Вы психи! Вы не успеете! Не надо! Пожалуйста! Поехали в аэропорт!

Но парни звали её с собой, уверенно запрыгивая на борт яхты.

Они отчалили, а девушка схватила топор с пожарного щита и, как безумная, стала рубить канаты всех подряд стоявших там лодок. Из подъехавшей машины выскочили двое мужчин с криками:

– Ты что делаешь?!! Стой, сумасшедшая!

Побежали к берегу, но их яхту уже относило волной. Один даже бросился в воду, но понял бесполезность попытки и выбрался на берег, красный от злобы. Он было даже замахнулся на девушку, но в этот самый момент из машины вышел старик и остановил его властным жестом. Мужики нехотя забрались обратно в машину, а через пару секунд дверь открылась, и старик крикнул девушке:

– Садись, у нас есть место.

Потом я наблюдал как парни, отчалившие на яхте, благополучно доплыли до берега, когда услышали сзади дикий рёв. Обернувшись, увидели стену воды, величиной с гору, летящую прямо на них. Это было последнее, что они видели в своей жизни.

– Минус шесть, – открыл я счёт потерь.

Материала было так много, что я немного прокрутил вперёд. Не знаю, были ли ещё попытки спасаться по воде. Знаю, что остальные погрузились на всё, что может летать, включая космические корабли. Корабли сразу легли на орбиту, совершили один оборот и приземлились на центральном космодроме Дальнего востока. Собственно, он единственный дал разрешение. Самолёты сделали по несколько рейсов. Последние пассажиры садились уже на фоне огненного марева и горящих потоков лавы, щедро разлившихся по горам. Самым последним поднялся на борт президент.

Немедленно, в онлайн режиме, собрался Великий совет земли, но все решающие переговоры велись за кулисами между ведущими игроками. Я видел их возбуждённые лица и плохо скрываемое воодушевление. В срочном порядке был развёрнут необозримый палаточный лагерь и налажено снабжение. Японский президент, едва ступив на твёрдую землю, собрал членов правительства, и они составили обращение к Великому совету с просьбой выделить японскому народу территорию для компактного заселения. Они желали сохранить уникальность своего народа и его жизненного устройства. Совет с ответом медлил. Народ ждал.

Наконец, над палаточным лагерем засветился огромный экран, так что все могли видеть и слышать обращение Председателя Великого совета. Люди высыпали из палаток и собрались на открытых площадках. Хотелось стоять рядом, чувствовать друг друга. Я вдруг узнал в толпе ту девушку, что рубила топором канаты яхт, и, поискав глазами, совсем близко нашёл старика с двумя молодыми мужчинами. Видимо, его сыновьями. Они стояли как вкопанные и смотрели на экран.

Председатель, седовласый и величественный, оглядел присутствующих с таким видом, будто вся тяжесть мировых проблем лежит на его плечах, и он очень устал, но держится. За одно это его требовалось ценить и уважать. Выждав паузу, предназначенную для того, чтоб на лицах членов Совета укрепилось почтительное выражение, он произнёс:

– Уважаемые члены Великого совета, главы всех стран и наций земли, в совет не входящих, все земляне и гости планеты. Все вы с тревогой и сопереживанием следили за драматическими событиями, происшедшими с одной из самых развитых стран Земли. Я, конечно, говорю о Японии.

В начальных словах речи Председателя к японцам даже не обращались. Кто-то иной теперь брался решать их судьбу. Народ почувствовал неладное. Старик что-то шепнул на ухо сыну. А Председатель продолжал длинными и витиеватыми фразами, смысл которых был обёрнут в несколько слоёв уверений в любви и заботе, как горькие пилюли для детей в сладкую вату с застывшей корочкой густого сиропа.

– Жители Японии, в одночасье трагически исчезнувшей с лица земли, – на этих словах люди инстинктивно взялись за руки, чтобы физически ощутить, что Япония здесь, что они и есть Япония, – обратились к Великому Совету и всем странам земли с просьбой выделить им территорию для компактного совместного проживания. Но главы государств-членов Великого Совета хотят предложить японцам лучшую альтернативу.

– Зачем вам, братья, – патетически воскликнул он, – начинать новую жизнь с нуля на пустой земле? А только такую и могут предложить главы всех имеющихся стран. И это понятно. Они были избраны своими народами, чтобы отстаивать их интересы. Зачем вам принимать на себя невероятные трудности и лишения, которые могут отбросить ваше развитие на много лет назад? Мы предлагаем вам лучшее будущее. 5 ведущих стран земли готовы распахнуть свои объятия и принять пострадавших, сразу обеспечив вам привычный уровень жизни и компенсации за перенесённую моральную травму.

Он ещё долго распинался про самые престижные рабочие места, высокие зарплаты и комфортное жильё, но его уже никто не слушал. Одни закричали гневно и отчаянно, а другие стояли неподвижно, только сейчас осознав, что их списали со счета, что их история кончилась. Что страны больше нет и не будет, а уникальных специалистов сожрут и переварят главные хайтековские монстры, для которых катастрофическое извержение Фудзи было подарком. Одним махом с карты земли как резинкой стиралась страна-конкурент, а знаменитые японские мозги теперь можно было заставить работать на себя. Упустить такой шанс они не могли. И противопоставить им народу было нечего. Что могут люди, ютящиеся в палатках и принимающие пищу из рук интересантов?

Правда, имелись космические корабли. Но, к своему удивлению, решившие их проведать хозяева натолкнулись на хорошо вооружённую охрану. На космодром никого не пускали. Потом быстренько объявили карантин, и охрана появилась и вокруг лагеря. Выехать можно было только организованно в одну из принимающих стран. Доставленную из страны наличность передали банку, но отделений банка в палаточном городке не было. Люди были поставлены в полную зависимость от «благодетелей».

Пищевой паёк, весьма приличный поначалу, резко сократили, и многие семьи с детьми уехали. За ними уехала ещё примерно половина лагеря, соблазнённая роскошными условиями, которые предлагали агенты 5-ти стран. Президент хотел остаться в лагере, но сами люди уговорили его выехать для личных встреч с главами государств и фондов. Оставаясь в лагере, он ничем не мог помочь своему народу.

Среди оставшихся была группа военных, разработавшая дерзкий план прорыва на космодром и захвата кораблей. Когда план был продуман до малейшей детали, они предложили его людям. Так больше трети оставшихся, потеряв пять человек в перестрелке с охраной, улетела в неизвестном направлении. Больше о них никто не слышал. Предположительно, они постарались покинуть пределы галактики.

А теперь я наблюдал, как, поднимая клубы жёлтой пыли и сдувая с верёвок, натянутых между палатками, только что постиранное бельё, на небольшую площадку посреди лагеря опускается вертолёт. Сделано это был с шиком. Да и сама машина была из самых последних на то время моделей и блестела на солнце новеньким покрытием без единой царапины. Распахнулась массивная дверь и на выдвинувшийся трап ступил крупный мужчина в военной форме. Широкий армейских ремень плотно охватывал его живот, высокие сапоги были отлично начищены, скульптурной лепки лицо украшала волна тёмных густых волос с благородной проседью. Он как будто совсем не замечал жары.

– Это не настоящий военный, – подумал я. – Слишком шикарная у него причёска.

Толстый, как я его мысленно назвал, величественно спустился на землю, и тут за ним появилась его полная противоположность. Тощий вертлявый человечек в грязноватом хитоне, постоянно вытирающий пот скомканной в руке тряпкой, часто крутил головой, жадно, даже алчно всматриваясь в окружающее. Казалось, он боится, что, если сейчас не повернёт голову, что-то упустит, от него спрячут что-то важное. Продолжая вертеться, он спустился по трапу, по-женски приподнимая край своего хитона. Потом подошёл к Толстому, что-то ему сказал, и тот послушно направился к вертолёту принимать большой свёрток.

– А тощий главнее! – удивился я.

Свёрток оказался очень симпатичным шатром-трансформером. Толстый быстро и ловко его распаковал и с таким видом глядел на то, как он разворачивается в комфортабельное походное жилище, будто был его создателем. А потом перенёс туда три сумки.

Пилот оставался в кабине и показался только на секунду, сразу убравшись в тёмную внутренность вертолёта. Он сидел там до вечера и вышел только когда стемнело, сразу скрывшись в шатре. Но мне хватило той секунды! Я уже знал, что он с Орна. Чистокровный, самый что ни на есть. С изумрудно-зелёной кожей без посторонних оттенков.

Всю троицу я окрестил Толстый, Жадный и Зелёный, даже не подозревая, насколько был прав насчёт Жадного.