Читать книгу: «Властители Праха: Черные змеи и синий мёд. Сборник второй», страница 3
Чудесное Утро
«Временами так хочется закрыть глаза и перестать видеть то, что сейчас наполняет картину перед тобой. Иногда даже хочется, чтобы все это пропало и наяву. Веки распахнутся, а мир преобразится в нечто иное…»
– Опечаленный Некто, Когда-то
###
Белая пелена, что сверху казалась безжизненной серо-синей пустыней, медленно неравномерно клубилась. Это завораживало, но и пугало одновременно. Она колыхалась, будто от дыхания скрытого в недрах тумана гиганта.
С поверхности же, все выглядело не менее мрачным. Из окон виднелась лишь дымка, вместо неба. Не было тут ни Солнц, ни Лун. Даже теней не было видно на фоне снега. Черные деревья, своими легионами создающие лес чуть дальше дороги, и туман, что скрывает куда они уходят.
Люди постоянно спешили куда-то. По важным, как им казалось, делам. Но и желание сбежать, куда-нибудь в безопасное место, наверняка являлось одной из причин их движения. Думается мне, был в каждом из них природный страх. Пред духами этой мглы, которые не танцевали сегодня, а нависали, поглощая город. В этот день на улицах было крайне не многолюдно. А они тем временем, вместе с нескончаемыми рядами однотипных домов уходили к краям горизонта.
Солнце не било ранними лучами в лицо. Однако, я проснулся. Память медленно возвращалась. Было ощущение, что так и должно все происходить. Постепенность – важная часть происходящего. Холодно, сквозняк гулял по квартире. Она выглядела все также, но было незаметное отличие – тень. Точнее сказать, ее отсутствие, ни от штор, ни от рамок окон. Правда, по началу это не так уж волновало.
Кровать тихо поскрипывая, отпускает меня. Я смотрю по сторонам… Кем же я был раньше? Нет на стенах или тумбе фотографий. Хотя я бы вряд ли узнал хоть что-то изображенное на них. Надо умыться, точно, обычно так и делал этот я. Десяток шагов и тело в ванной комнате. Белизна раковины и всего остального давно изжила себя, скрываясь под налетом и ржавчиной. Щетка, что годами позволяла класть на свою жесткую щетину дешевую зубную пасту, все еще находилась в граненом стакане… С очередным тюбиком вместе. Я повторил ритуал и поднял глаза к потертому зеркалу, полному разводов. Неужели это и есть я? Тощий, среднего роста, впрочем откуда я знаю, какой этот самый «средний»… Видимо это то, что моему разуму позволительно вспомнить. Неприятная внешность, с лохматыми, неухоженными волосами, в которых пробивалась резкой прядью седина. И пустой взгляд… Возможно он такой пока что, позже, когда это существо вспомнит, кто он такой… Хотя что-то подсказывало, будто эти глаза не заполнялись проблеском уже давно. Я опустил лицо к ледяной воде и всмотрелся в «себя» еще раз. Ничего не сулило подсказок.
Кажется мои глаза, наконец, нашли причину того, что тени не проходили внутрь, словно незваные гости. Я подошел туда, где были окна.
Я смотрю со своего 13 этажа на город, на мир. Будто он, как и я, пробужденный от сна тоскливой обыденности, пытается прийти в себя. Нет этой границы, что раньше дверцой балкона отгораживала меня от высоты и морозящего ветра. Нет и стены, в которой располагались отверстия для стекол. Пустота, отсутствие, открывающее прекрасный вид.
Другие небоскребы уже рухнули. Мой дом – один из последних столпов, не позволяющих пасть небу. Лес горит, в моих глазах мелькает искрой пожар. В голове мелькают ноты музыки Глитни… Над просторами серых руин, пылающих деревьев и того, что находится дальше, у линии горизонта, парят существа. Возвеличенные, прекрасные. У них нет ясных форм, словно скопления желто-фиолетовых дыма, воды и огня, они зависли в небе. Подобно медузам, они ритмично вздрагивали, наполняя органными криками мир под завесой. Чудовищами бы назвали их, тыча пальцами, люди умершей эпохи. Кто-то стал бы молиться им, восхваляя будто богов, если бы выжили… Но не я.
Я житель этой эры. Хоть и рождено тело было в предыдущей, именно моей дланью была она же низвергнута.
Какое же чудесное утро.
Подземные обычаи
– «Воспоминания… Что, если не они, является жизнью? Что, если не они, являются нашей душой и нашим смыслом… Мы – это то, что мы помним.»
– Немо
Тряска… Шум. И ощущение покоя. Она открыла веки, вокруг было довольно темно, свет сюда проникал только от небольших стеклянных емкостей с водой, в которых спокойно прорастали тускло мерцающие синеватые водоросли. Девушка медленно провела неокрепшими глазами из одной стороны в другую, но ничего интересного ей замечено не было… С другой стороны, все было одинаково интересно для нее, так как память клубилась образами, не способная выдать единого представления как о прошлом, так и об обладательнице смутных воспоминаний. Она тихонько встала с «кровати», представляющей каменную платформу с настилом из высушенных листьев какого-то местного растения. Ложе слегка дребезжало, но не от того, что она сдвинулась, вибрация проходила откуда-то извне данного помещения. Чтобы узнать, что же это были за колебания, проснувшаяся осмотрела комнату и отворила хлипкую дверцу, за которой была небольшая кухня. Маленький стол на три стула и металлическая утварь – единственные украшения этого места.
– «О, она пришла в себя, позовите главу!» – кричал непонятные наборы звуков один из странных гуманоидов, стоявший у двери дома.
Хотя откуда ей знать странные они или нет… Она ведь даже не знает как выглядит сама.
– Что здесь происходит? – спросила девушка, смотря на незнакомцев. Хотя что-то сразу ей подсказало, что ее не поймут. Поэтому ее взгляд скорее проходил сквозь них.
– «Господин Хопбис, господин Хопбис!»
– «Что такое?» – подбежал запыхавшийся, показавшийся слегка забавным с его взволнованным выражением лица и красочными яркими одеждами, местный глава.
– «Чужестранка проснулась!» – прокричал молодой местный житель с шрамом на подбородке.
– «Да, вон она» – другой из аборигенов показал на нее пальцем. Что озадачило и одновременно слегка успокоило потерявшую память, так как интерес к ее персоне означал, что возможно, вскоре ей кто-то сможет что-то объяснить.
– «Ох, что же делать… Тот молодой мастер ушел… Я не знаю, как мне объясниться с ней, она ведь ничего не поймет…» – посетовал духовный лидер
– «Не волнуйтесь, глава, вы единственный, кто точно сможет что-то придумать. Моя мама говорит, что вашей мудрости завидуют даже жрецы главного дома…»
– «Да, к тому же пришельцы пришли именно к вам! Это большая удача!» – выкрикнул кто-то сзади.
– «Это не удача, а воля Рушмуш!» – ответил тому крепкий, в сравнении с другими, участник сборища из первого ряда.
– «Хмм, благодарю за такую веру в меня, друзья мои.» – он медленно начал идти в сторону пробудившейся, широко раскрывая руки, в знак собственных добрых намерений.
Тот, что был в алых одеждах подошел к ней. Пристально осмотрел и аккуратно прощупал своими тонкими пальцами руки и область шеи. Да, она могла бы отпрянуть и испугаться, однако в его действиях не чувствовалась угроза, так что она не сдвинулась с места. Тот что-то сказал подчиненным, после чего все начали расходиться. Жрец снова повернулся к ней, ткнув двумя пальцами себя чуть выше груди, он произнес:
– Хопбис, – после чего коснулся также ее, – Тоади.
Девушка помнила, что ее зовут именно так, может абориген произнес имя немного неверно в силу акцента, но он точно откуда-то знал ее. Понимая, что тот, видимо ждет какой-то реакции она повторила то же в обратном порядке:
– Тоади… Хопбис. – девушка утвердительно кивнула
Глаза незнакомца в алом чуть сощурились, рот широко расплылся в улыбке, кажется он был рад, что с гостьей все оказалось не так плохо, как могло бы быть. Улыбка существа слегка напугала девушку, она была крайне необычна для существ поверхности.
– Тод… Аластер. – он утвердительно поднял вверх палец.
Лицо девушки исказилось вспышкой боли. Она не поняла эти слова. Вернее не помнила их. Однако внутри создалось какое-то ужасающее ощущение.
Абориген задумался. Подземный житель пытался составить план жестов, который приведет их к взаимопониманию. Тоади тоже решила подумать над способом коммуникации. Ничего не приходило в голову, мысли девушки путались. Гуманоид резко повернулся и вышел из помещения, но не прошло и пяти минут, как он вернулся с громоздким предметом. Кажется, это была книга. Вся украшенная различными каменьями, она тяжело легла на небольшой столик. Жрец аккуратно открыл ее первые страницы и пробежался глазами по тексту.
Трактат был своего рода энциклопедией, словарем и учебником для жрецов в одном издании. Он передавался от наставника к ученику, так что, даже, если один из жрецов не успевал обучить преемника – в крайнем случае, тот мог сам узнать все необходимое. Листы книги были сделаны из легкого износостойкого металла, так что она пережила немало подобных Хопбису. Впрочем, в отдельном зале храма также лежали и дополнения к этой книге – их были сотни, если не тысячи. Они были составлены предыдущими жрецами, среди них были летописи, сказания, какие-то заметки. И если содержание книги в обложке из драгоценных камней было во всех городах примерно одинаково, так еще и ее копий у каждого храма было не менее десяти, то вот записи предков ценились и оберегались тщательно. Так как имелись они лишь в единственном экземпляре и являли собой уникальный опыт конкретного поселения.
Сейчас хранитель знаний своего народа смотрел на своеобразную азбуку и пытался придумать, как же он сможет объяснить пробудившейся звуки и буквы… Полноценные слова или фразы пока что казались сложной и недосягаемой задачей. Хотя, возможно, стоило начинать именно от слов и их значений, когда набор звуков имеет смысл – запомнить их проще… Эта дилемма не выходила из головы жреца. А Тоади спокойно ожидала, чем же закончатся его старания. Закрыв книгу, жрец встал. Казалось, идея с книгой пришлась не по душе. Так что Хопбис подозвал пробудившуюся за собой к выходу. Она была не против. Как выяснилось, за порогом этого небольшого жилища все было гораздо темнее. Весь город, если это можно было таковым назвать, находился в постоянном полумраке. Тусклые огни определенных мест не обеспечивали территорию надлежащим светом. У выхода жрец присел на корточки:
– «Грум» – он ткнул в камень огромной подземной плиты, – «Грум ез ма» – сказал задумчиво он и посмотрел на нее.
– Камень? – спросила она.
– «Ка-мен»… Хе – улыбнулся он.
Зрелище улыбающегося существа в этот раз не так сильно отразилось на Тоади. Она уже смекнула, что это жест доброй воли. И восприняла это как хороший знак.
– О, – вскрикнул бледноликий и забежал быстро в дом, забирая оттуда еще одну книгу. В этот раз пустую. чтобы записывать. И записал слово и его новое звучание на языке поверхности.
Для себя он решил, что будет просто замечательно изучить новый язык. А также записать его для последующих жрецов. К слову, следующим жрецом должен был стать Охпир, сын его предшественника. По традиции, после Охпира должен будет стать жрецом ребенок самого Хопбиса. Мыслей насчет потомства у него пока не возникало. Хотя ему уже не раз намекали разные жительницы на свою готовность…
– Можно? – спросила Тоади того, поняв почти сразу же, что он все равно не поймет, она просто коснулась книги и кивнула.
Тот кивнул в ответ и протянул книгу со специальным прибором письма. Прибор напоминал шариковую ручку с дозатором. Казалось, что настолько тонкая работа по металлу не состыковывалась с настолько примитивным местом. Однако вот так оно было. Чернила же внутри – светились тусклым зеленоватым веществом. Видимо, они содержали фосфор или что-то подобное. Рядом с написанным Тоади добавила еще два слова: «Камень» и «Грум». Вернув журнал владельцу, она указала на первое и по слогам произнесла:
– Ка-мень, – она сопровождала произнесение переходом пальца. рядом с буквами. После чего, указав на второе сказала – «Грум»
– Хмм, – задумался тот.
Теперь же им предстояло таким образом изучить еще множество вещей и слов… И только через несколько недель они поняли, что «грум» – это не совсем камень. Значение скорее ближе к Земле. А выражение «Грум ез ма» – означает «земля есть мать»…
Они проходили вблизи громадного архитектурного чуда из оранжево-красной породы, в виде трехглавого огромного змия, вдоль небольшого озера в сторону поселения, откуда доносились ритмичные звуки ударов. Все существа встреченные ей, улыбались и что-то весело говорили им с Хопбисом… Она чувствовала доброжелательность даже не смотря на то, что улыбки больше походили на странный оскал, а речи этого народы были ей пока совсем непонятны. Но это пока. Не пройдет и полгода, как она сможет спорить с Хопбисом на всевозможные темы и узнавать у местных последние сплетни. Несмотря н небольшое количество жителей, сплетен тут хватало. Совсем немного времени потребовалось, чтобы привыкнуть к облику тех и понять, что за ним скрываются такие же люди, как и на поверхности. К сожалению, старые пути наверх были утеряны. Движения плит переместили поселение далеко на восток и теперь нужно было искать новые пути наружу. Чем и занимались Тоади, Хопбис и еще несколько выбранных местных. Так называемая, исследовательская группа. Однако, долгие месяцы вылазки были тщетны.
Воспоминания возвращались медленно и не постепенно. Через несколько месяцев она вспомнила себя и чем занималась, сразу после этого она начала в свободное время вести дневник. Еще через год она вспомнила своего брата и Отца, Также к тому времени особенности подземной жизни начали сказываться на ее здоровьи. Через три, случилось сразу два важных события. Во-первых – к Тоади вернулись воспоминания о Нигуре. А во-вторых, Хопбис наконец обзавелся своей наследницей. Первую дочь жреца назвали в честь сказочного ночного неба – Скайя. Он вложил в это имя свои самые чудесные воспоминания и надежды. И вложил не меньше в заботу о ней. А на пятый – по всей «грум» прошла сильная тряска. Источник ее силы не был понятен Тоади, однако она предположила, что нечто огромной взрывной силы произошло на поверхности.
Вскоре жрецу и Тоади представился шанс увидеть небо снова. Из-за недавнего взрыва, открылся путь на поверхность. Там были степи до горизонта и леса. Однако, Тоади не знала в какой части материка они теперь находились.
Начались небольшие вылазки за новыми ресурсами, сначала молодежь бегала по-одиночке. Но это заканчивалось ненужными жертвами. Тем более, что для выхода на поверхность, даже по ночам, им были нужны плотные одежды скрывающие кожу. Вскоре были организованы группы. Возник огромный интерес к поверхности. Возможно, этому способствовало появление Тоади, возможно ажиотаж их жреца. Не так важно. В итоге, Тоади начала обучать остальных тому, что она знает о верхнем мире. Ее занятия проходили каждый день и собирали почти всю деревню. Постепенно собираться на эти лекции стало традицией. Здоровье ее заметно ухудшалось, так что было решено построить наверху небольшой домишко, чтобы Тоади могла жить на свету и поправлять здоровье. Рабочие выходили полностью закутанные в темные ткани после захода солнца. Нередко туда приходили местные звери, было опасно, но нечто подобное воспринималось всеми как вызов. Тоади стало чуть полегче, правда, темный мир уже успел безвозвратно пожрать ее жизненные силы…
Так и шли дни. Записывались в дневник события, исследовались новые территории, рассказывались истории и знания мира сверху миру снизу. Проходили дни в обучении Скайи. А также в ожидании… В ожидании последних частичек воспоминаний об экспедиции в Нигуре, которые наконец поставят все на свои места и в ожидании брата. Который, как она верила, обязательно найдет ее.
Милостивый Палач
«Какая же скука…»
– Господин в Башне
Главная площадь Факсфолда (facsfold) снова наполнялась толпой. С балконов и тротуаров люди разных статусов и возрастов в увлеченной улыбке наблюдали за крепкой каменной постройкой в самом центре действа. Торговцы фруктов и сладостей проходили мимо рядов, продавая угощения за холодные металлические монеты. Царило бурное веселье. Жонглеры и факиры развлекали толпу перед главным шоу этого дня. Пожалуй, это было одним из немногих радостных событий за последнюю декаду лет.
Все резко затаили дыхание, после небольшого затишья начался распаляться гул. По ступенькам строения медленно поднималась фигура в темных одеждах. Никто не знал, кто именно из жителей являлся этой таинственной персоной. Искусная узорчатая стальная маска без отверстий для глаз царила над сборищем зевак. Центр всех взглядов поднял руку, и все моментально замолкли. Некто спокойно произнес:
– «Сегодня. По велению высших сил, девять наших братьев и сестер будут благословлены.»
Город взорвался ликованием. Конечно, каждый из присутствующих хотел попасть в число избранных счастливчиков. Однако обрести дар могли лишь достойнейшие. Во всяком случае, так это преподносилось.
– «Помолимся же перед определением.» – человек в маске опустил слегка голову.
Люди закрыли глаза, падая на колени. Про себя они молили высшие силы о спасении. Дети, старики, больные и здоровые все желали взойти на каменную постройку. Постепенно все по одному вставали обратно.
– «Что ж, сейчас я оглашу список.» – таинственная персона произносила имена и люди с предвкушением ждали. Надеясь услышать и свое, среди них.
Девятеро гордо прошли по лестнице и встали на каменной возвышенности. Они плакали от счастья, не способные сдержать своих эмоций. Другие же тоже плакали, кто-то от радости за своих близких-избранников, а кто-то от горести и зависти.
– «Пусть каждый, если кому есть, что сказать одному из поднявшихся, скажет это сейчас… Или уже никогда.» – толпа улыбаясь молчала, так как все было сказано уже давно – «Тогда приступим.»
Он неторопливо проходил позади избранных, касаясь их спин. И с каждым шагом, одного из них разрывало багровой вспышкой с мерзким дребезжащим щелчком. По всей площади проливался кровавый дождь. Город кричал, вопил… От радости. Смеясь они протирали лица, восторженно облизывая губы, танцуя и бегая под каплями, рисуя на камне площади алым. Конечно, кто-то плакал и от горя. Ведь выбрали снова не их.
– «В сладких объятиях вечного забвения найдут они покой и сон. Да не проснутся они вновь.»
– «Да не проснутся они вновь!» – кричали жители ему в ответ.
После основного события начинался фестиваль, так что все веселились дальше. Фигура в маске же, как и всегда, бесследно исчезла. Она всегда пропадала сразу после выполнения обязанностей. Таков был долг жнеца. Обязательства по ее давнему договору. Очутившись в маленькой хижине, Аида сняла маску и села в кресло. Это была женщина, выглядящая лет на 60—65, однако внешность, конечно же была обманчива, как и в случае с остальными жителями этого проклятого города.
Никто уже не помнил с кого из них это началось или как именно это происходило, но люди просто перестали умирать. Их раны затягивались, будто тех и не было. В первые годы это казалось благословением… Но когда так проходили столетия, а горожане не менялись, младенцы, чей возраст перевалил за трехзначные числа, беременные женщины, не способные родить, старики и больные, чьи болезни не излечивались, но и не прогрессировали. Стагнация охватила это место и не выпускала своих пленников из черты границы поселения. Здесь начиналось несколько войн, заканчивались они без единой жертвы. Город в несколько тысяч человек то разрушался полностью, то отстраивался заново. Сколько изменений здесь прошло, сколько диких и невозможных по меркам смертных моралей событий и празднеств…
А потом появился он… «Жнец», который раз в девять лет выбирал девятерых избранников, наконец получавших возможность отойти в сладострастные объятия смерти. Никто не понимал, про какие высшие силы говорит фигура в маске, каждый представлял их по-своему, раньше собирались консилиумы для обсуждения их и самого проклятия. Конечно же, ничем дельным они не заканчивались. Сейчас же, спустя столь долгое время, всем было уже все равно. Все просто ждали «Праздника Девяти». Моля любые силы об удаче.
Как и было сказано ранее, никто уже не помнил, почему все произошло именно так. Почему Факсфолд? Откуда проклятие? Кто же Жнец? Однако, именно «Жнец» – считала себя той, кто обрушил презрение бога смерти на Факсфолд. Так она думала уже несколько столетий. Будучи монахиней в храме Богини Жизни, она день за днем молила ту, чтобы война и гибель никогда не ступали в Факсфолд. Чтобы люди жили в мире, без болезней и страха… Неужели из всех смертных именно ее молитвы дошли до мира богов? Нет. Однако ее вера в это усилилась, когда на молитвы о том, чтобы боги подарили наконец покой бедным жителям – в ней проснулись силы «Жнеца». Впрочем, опроси у других священнослужителей или любого другого жителя. Неужели никто из них не молился о том же? Естественно молились. И о мире и о смерти… И не было в случившемся ее вины. Лишь небольшое испытание в исполнении высших сил.
И вот подошло, очередное тысячелетие. И последние девять человек наконец упокоились с миром. Те уже давно не были похожи на живых… Скорее на пустые оболочки. Даже время безумств – прошло. Теперь она не знала, что же ей делать… Она осталась совсем одна. Теперь, когда ее долг был уплачен, она надеялась на единственную награду и для себя самой. «Жнец» прошлась по пустынным улицам когда-то чудесного городка и вышла к размашистому и крепкому дубу. Его посадили где-то триста лет назад, ничто в сравнении с проведенным здесь временем. Она забралась на его ветвь и, завязав один конец веревки вокруг нее а другой вокруг своей шеи, прыгнула вниз.
Будни Бога. Прием на работу.
– Приветствую. Да ты проходи, не стесняйся. – сказала сущность будто сотканная из тьмы. Оно указало на серый невзрачный табурет. Впрочем, вся мебель тут выглядела просто и серо.
Женщина послушно села и внимательно всмотрелась в две фигуры, что сидели за столом. Они распивали некий напиток, от которого шел странный пар. Напротив тьмы сидела задумчивая девушка в легком сереньком платье и смотрела на пустую стену. Как будто там было нечто весьма увлекающее внимание. Ее волосы были сотканы будто из пыли, а кожа была бледной и тонкой, однако ни вен, ни каких-либо трепетаний жизни под ней – не было. Та медленно перевела взгляд со стены в направлении другой точки для рассмотрения, однако на зрительной траектории на миг оказались глаза гостьи. За это мгновение встречи взглядов разум женщины испытал гибель мириады жизней… Будто войны, болезни и катастрофы хвастались наперебой выполненной работой. Впрочем, были в этом взгляде не только боль и отчаяние, но и много иных чувств, что существа испытывали в последние мгновения своей жизни… В том числе и невероятный покой. Она вскрикнула от ужаса. Тьма же будто и не заметив продолжил:
– Что ж, ты справилась неплохо… Возилась, конечно долго, и чаще всего я откровенно скучал. Но это в вашем деле так и должно быть. А тебе как?
– Да, справилась неплохо. Хотя и возилась, конечно, долго. – будто эхом за первым отвечала девушка.
– Снова ты прослушала… Эх. В общем, твоя кандидатура подходит. А на этом я прощаюсь. Жнец, не зови меня больше по таким пустякам. – темная дымка встала.
– Кандидатура? – непонимающе проговорила пожилая женщина.
– Ну да. Ты утверждена на должность, поздравляю.
– Я… Что?
– Ох, вот. – он дунул на руку и протянул ей появившуюся там брошюру. – И не переживай, в реальности они мрут гораздо чаще, так что скучать не будет времени. Прощайте.
Темная сущность бесследно исчезла. Женщина еще раз обескураженно огляделась после чего вдруг оказалась посреди пшеничного поля… Ни незнакомки, ни серой комнаты нигде не было.
Взглянув на листовку она прочитала надпись составленную разноцветными буквами пастельных оттенков: «Пара советов начинающему богу смерти».
