Читать книгу: «Отражение души», страница 16

Луч фонарика осветил небольшое помещение в конце коридора.

Два деревянных топчана, расположенные вдоль стен, были накрыты старыми солдатскими матрасами. Тут же аккуратной стопкой были сложены одеяла. Стол у окна, покрытый потертой скатертью, чайник, сложенная на полках посуда и ржавая печь- буржуйка в углу – все это создавало атмосферу определенного уюта и покоя. Со стены, кокетливо улыбаясь, на друзей смотрела полураздетая девушка, запечатленная на календаре 1990-го года.

− Ух ты какая! – посветив на стену, воскликнул Максим. – Выглядит как послание из прошлой жизни.

− Да-а-а… – с тоской в голосе жалобно протянул Артур, – сейчас такое ощущение, что все, что было тогда, было не с нами, а всего лишь яркий, красивый сон.

Стряхнув с себя волну нахлынувших воспоминаний, бодрым голосом продолжил:

− Ты там про планы хотел поговорить. Я бы послушал. – Он с любопытством заглянул в глаза друга и не спеша начал раскладывать на столе содержимое пакета.

− Мы с тобой одна команда, поэтому и планы и мысли у нас должны быть общими, как и то решение, которое мы примем. Подожди, не зажигай свечу, – остановил он Артура жестом. Взяв с топчана одеяло, он наглухо закрыл им окно и, не меняя интонации, продолжил, – так будет лучше, светомаскировка, понимаешь ли.

− Ну, маскировщик, у меня тоже все готово, – потирая руки, торжественно произнес Артур, указывая рукой на наспех накрытый стол. Заметив, как Максим болезненно поморщился, усаживаясь за стол, он вдруг спохватился.

− Брат, извини, совсем забыл, как твоя нога? Давай поменяем повязку.

− Я как раз хотел тебя об этом попросить. Вот, держи! Йод и бинт.

− Это все? Почему ты не взял лекарства, которые я для тебя купил? У тебя всегда от всех болезней одно средство – йод, – проворчал Артур, осматривая рану. – Ничего себе! На тебе и впрямь все заживает как на собаке. Еще утром была дырка толщиной с палец, а к вечеру уже все затянулось. Напиши рецепт, в какой последовательности применять йод и бинт, чтобы все так быстро заживало?

− Ладно, шутник, я же говорил, что все в порядке, – ровным голосом ответил Максим, поправляя брюки и присаживаясь к столу.

− Итак, что мы имеем? Джемала мы отпустили, страховка по нему у нас сомнительная. Паспорта наши остались в гостинице, значит, наши портреты у них на руках. Это плохо. Для того, чтобы иметь возможность остаться в городе и не быть узнанными нам необходимо изменить внешность. Недалеко отсюда расположен городской театр. Я туда бойцов в культпоход водил. Так вот, сторожем там работает отставной военный. Хороший мужик, мы с ним раньше неплохо ладили. Завтра воскресенье, посетителей быть не должно. С утра я один, чтобы не светиться, пойду к нему.

Попрошу поделиться реквизитом. Парики, накладные бороды, усы и прочие прибамбасы для гримирования. Ну естественно, все это не бесплатно, дам старику денег, но не для того, чтобы он молчал, а просто так. Мы с тобой гримируемся и свободно передвигаемся по городу, не боясь, что какая-то собака нас узнает.

− Неплохо придумано, – послушно кивнул Артур, – но проблему с документами это не решает. И потом, а что если дед нас выдаст, к примеру, своему руководству. Или еще кому-то.

− Десантники, хоть и бывшие, своих не выдают. Или в морской пехоте по-другому? – съязвил, не подумав, Максим и тут же, сглаживая ситуацию, миролюбиво добавил: – Охранник не выдаст. На вопрос, а как мы это сделаем, отвечаю: легко. Я в школе занимался в театральной студии, что-то вроде кружка. Мы, когда готовились к выступлению, всегда перевоплощались в нужных героев. Еще вопросы есть?

− Нет. Все понятно. А мне что делать, пока тебя не будет?

− Ничего. Отдыхай, отсыпайся. Я уйду рано и постараюсь вернуться побыстрей. А сейчас уже поздно, давай укладываться, утро вечера мудренее.

− Согласен, – зевая, пробормотал Артур, – день был тяжелый и очень долгий.

Задув свечку, Артур плотно закутался в одеяло и с удовольствием растянулся на жестком ложе. Непонятная тревога, накатываясь как волна, постепенно стала овладевать им. Еще пять минут назад он готов был свалиться от усталости, а сейчас вдруг оказалось, что он совсем не хочет спать. Мысли роились в голове, словно осы в растревоженном улье. Сквозь неестественно нарастающий шум в ушах, больше похожий на шипение, пробивались отчетливые голоса. Вернее обрывки фраз, так, как будто бы он подслушивал разговор или даже чей-то спор. Голос потише и помягче утверждал: «Максим настоящий друг и никогда из-за денег не предаст. На него всегда и во всем можно положиться». Но звучал он не очень убедительно, а скорее растерянно, с нотками иронии. Зато другой голос, властный и уверенный, убедительно толковал о том, что там, где начинают считать деньги, там кончается измерение человеческой добродетели. «Максим решил кинуть своего нового друга. С его помощью завладел крупной суммой и завтра, пока тот будет крепко спать, заберет все и исчезнет».

− Вот, блин, ерунда какая то, – прошептал Артур, стараясь резкими движениями головы отогнать от себя растревожившие его звуки, – полный бред.

Перевернувшись на правый бок, он поплотнее укутался в одеяло и, чтобы отогнать дурные мысли, стал про себя считать: «Один, два, три… десять… пятьдесят…».

Проснулся он от того, что кто-то толкнул его в бок.

− Максим, зачем ты меня будишь? – сонным голосом пробормотал он, поворачиваясь на другой бок. – Мы же договаривались, что первым встаешь ты, а я еще немного посплю

Сквозь приоткрытые веки он с удивлением увидел аккуратно заправленную кровать друга, а его самого не было.

− Странно, – подумал он, – а кто же меня в бок пнул, да так, что до сих пор побаливает. Чертовщина, да и только.

Тем не менее, он встал и начал не спеша одеваться. За плотно занавешенным окном забрезжил рассвет. Часы показывали без четверти шесть.

«Я вот что думаю, – сам к себе мысленно обратился Артур, – а что если, – пока мой друг занимается нужными нам делами, – я пойду и заберу деньги», – при этом он внутренне напрягся, подсознательно понимая, что этого делать нельзя. И тут же, в противовес голосу разума вслух продолжил:

− Правильно, зачем терять время. Один я управлюсь быстро…

− Все верно, действуй, – послышался ему неприятный голос, напоминающий вчерашний, – ты ведь не собираешься никого обманывать. Ты честный парень, так будь уверен в себе до конца.

− Да что за наваждение со мной происходит, – со злостью выругался Артур, – никогда никого не слышал. А тут как наколдовали.

Беспокоивший голос, как по команде, растворился в эфире, но озвученное им дало свои плоды в помутненном подозрениями сознании Артура. И уже ничто не могло его остановить от необдуманных действий. Твердо убедив себя в правильности своих действий, он направился к злополучной гостинице. Конкретного плана действий у него не было, но была непоколебимая уверенность, что у него все получится…

…Вернувшись обратно, Максим поначалу не придал особого значения факту отсутствия друга. Положив сумку с реквизитом на свое ложе, он решил немного осмотреться. Накинув на себя висевшую в углу неопрятного вида куртку, он вышел из полуразрушенного здания погулять по территории. Похоже, единственным строением, которое не успели разобрать до основания, было то, в котором они остановились. Походив бесцельно некоторое время, он вернулся обратно. Смотреть особо было не на что. От некогда ухоженной, боеспособной воинской части остались лишь воспоминания. Но не это сейчас его беспокоило. Тревога, как тошнота, предательски подкатывала к горлу. Он старательно отгонял от себя мысли о беде, которая могла приключиться с Артуром.

«Куда он мог запропаститься? Договаривались же, он должен был сидеть и ждать моего возвращения. Хоть бы записку оставил».

Чувство досады и злости на непослушного друга постепенно сменились страхом за его жизнь.

«Сидеть и просто ждать невыносимо», – заключил Максим, начиная подозревать, куда мог податься Артур и кто его мог надоумить.

− Ну я и болван, – выругался Макс, – сам же рассказал, куда дел эти проклятые деньги. Только бы он не додумался поехать их забирать. Надо действовать.

Он рывком поднялся с топчана. Вывалил на него содержимое сумки с реквизитом. Накладной чуб пепельного цвета волос, борода с сединой и круглые очечки сделали из Максима эдакого робкого профессора, интеллигента. Нахлобученная на голову кепка дополняла картину, добавляя иллюзию неуверенности и несуразности. Заткнув один пистолет за пояс, второй он вложил во внутренний карман пальто. Мысленно взглянул на себя со стороны и остался доволен увиденным. Оставшиеся вещи он старательно завернул в грязный мешок и ногою запихнул под топчан. Чтобы обезопасить комнату от проникновения чужих, он вбил в стойку и дверь два больших гвоздя и смотал их между собой куском жесткой, стальной проволоки. Покончив с этим, он решительным шагом направился на улицу, мышцами тела ощущая на себе приятную тяжесть оружия. Что естественно придавало больше уверенности.

Пройдя вниз по тротуару метров пятьсот, он обратил внимание на припаркованный вдалеке автомобиль и водителя за рулем.

«Вот и транспорт, – обрадовался Максим и тут же сам себя одернул, – надо двигаться так, чтобы соответствовать своему новому облику».

Ступая неуверенной походкой, словно боясь твердо наступить на неровный асфальт, он подошел к машине со стороны пассажирского сиденья. Переминаясь с ноги на ногу, он не решался первым постучать и заговорить.

− Тебе что надо? – не скрывая раздражения в голосе, на русском языке окликнул его водитель, полагая, что человек со славянскими чертами лица и тем более такого вида не может быть местным.

− Хотел бы воспользоваться вашими услугами, – нарочито вежливо на грузинском языке ответил Максим, сам немало удивившись своему произношению.

− А дорогой! Конечно, садись, – вмиг переменившись в лице, хозяин машины улыбнулся и широким жестом пригласил пассажира в салон своего автомобиля. Куда поедем?

− Давай покатаемся по центру. Мне нужно кое-что купить, а там все же какие- никакие магазины есть, – слукавил Макс, выдав первое, что пришло в голову.

− Как скажешь, начальник, – услужливо произнес водитель, искоса поглядывая на своего пассажира.

− Волка ноги кормят, а меня мои колеса. Правда, в последнее время совсем плохо стало. Кому, скажи на милость, все это было нужно. Ни порядка, ни достатка, сплошное разочарование…

Бесконечная болтовня водителя не особо беспокоила Максима, но и вникать особо в его «причитания» желания не было. Однако, чтобы его не обидеть, он периодически в такт монологу кивал головой, сам при этом думая о своем. Неожиданно его взгляд наткнулся на проплывающую мимо гостиницу. Собственно, куда он и планировал ехать.

«Удивительно! Почему из всех маршрутов, ведущих в центр, водитель сразу выбрал нужную улицу», – успел подумать Максим, как ход его мыслей прервал шофер, рукой показывая на собравшихся перед входом людей.

− Опять что-то случилось. В очередной раз или убили, или покалечили кого-то. Верно говорят, проклятое это место.

− Любопытно, что на этот раз, – безразличным голосом произнес Максим, и как бы между прочим добавил, – можете прижаться к обочине, а я пойду и посмотрю, с чего бы это такая суматоха.

− Конечно, брат, не проблема. Могу даже подождать, если хочешь. Да я и сам не прочь пойти поглазеть.

− Буду благодарен. Я скоро, – с едва скрываемым волнением в голосе отозвался Максим, неторопливо покидая машину.

− Не стоит благодарности, – водитель, резко поменяв интонацию и выражение лица, злобно сверкнул глазами вслед уходящему парню. – Посмотрим, как твой маскарад тебе поможет.

Магиус, а это был он в теле несчастного хозяина машины, хотел было уехать, но немного подумав, решил все же обождать.

«А что если он не будет ввязываться в разборки и немного посмотрев, вернется, – разумно предположил он. – Что ж, тогда будет возможность прощупать, что он собирается делать дальше. Ну, пристрелите же его, наконец, будьте нормальными пацанами, – мысленно обратился он к злодеям, бродившим у здания, – и тогда закончится очередная история бессмысленного противостояния мне. И на одного героя стало бы меньше…».

Тем временем Максим, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, решил отойти в сторонку и немного понаблюдать за происходящим. Чуть поодаль от центрального входа величаво раскинул свои ветви старый дуб. Укрывшись за его массивным стволом, он мог спокойно видеть, что происходит. Судя по разговору двух мужчин, тех, кто был ближе всего к дереву, можно было понять, что произошла перестрелка и даже кого-то застрелили. Непосредственно возле входа толпилось человек десять. Душ двадцать можно было насчитать на небольшой площади перед гостиницей. И пусть они старались разговаривать между собой не очень громко, все равно в воздухе «стоял» приглушенный галдеж. Вдруг, как по команде, все разом затихли. Максим чуточку выдвинулся из-за своего укрытия и увидел «старого знакомого».

Джемал, в сопровождении двух человек, появился из дверного проема и, сильно припадая на правую ногу, спешно направился к припаркованному у обочины автомобилю.

«Какой-то он невеселый, – отметил Максим, – видать, доставили им сегодня хлопот. Попробую зайти с черного входа».

Металлическая дверь заднего входа была не заперта. Массивные замки аккуратно лежали тут же на подоконнике замурованного окна.

«Интересно, что вы собираетесь выносить?» – мысленно произнес Максим, бесшумно скользнув в дверной проем. Сразу после двери начинались крутые ступеньки, выводившие в неширокий коридор подвального помещения. Пройдя немного вперед, Максим услышал голоса. Притаившись в углублении, сделанном в стене, он стал слушать разговор двух мужчин.

− Не повезло сегодня нашим парням, – с нотками сочувствия произнес первый, – совсем молодые и так глупо погибнуть.

− Что тут скажешь? – сокрушенно ответил другой, – был человек, раз – и нет его. Надо же, как в кино прямо. Чувак, один, не побоялся пойти против целой оравы вооруженных людей. И в итоге четыре бездыханных тела. Сто процентов – это один из спецназовцев, те, что у нас в городе раньше служили. Помнишь, часть ДШБ.

− Ты так спрашиваешь, будто бы я не живу в этом городе. Конечно, помню. И с подготовкой у него все будь здоров. Ты бы видел, как он дрался.

− А ты что, видел? – с придыханием спросил второй, увлеченный рассказом.

− Я – нет, мне Давид рассказывал. Мало того, что он четверых наших застрелил. После того как у него кончились патроны, он ввязался в рукопашную. Скольких он при этом покалечил людей, никто не знает. Ребята самостоятельно разъехались по домам.

− Кому сегодня повезло, тот сам поехал домой, а этих домой отвезут в ящиках, – вздохнув, проговорил второй.

− Джемал приказал отвезти их сначала в морг. Там привести всех в порядок и культурно, в красивых гробах отвезти по домам и раздать родственникам. А что этот спецназовец? Его-то хоть шлепнули?

− Не знаю. Тела никто не видел. Может охрана Джемала его забрала, а может он и выбрался из этой передряги.

− Причем тут охрана Джемала?

− Притом, когда его все же скрутили, то оттащили к нему в апартаменты. Что дальше было – неясно, но из этих самых апартаментов живым еще никто не выходил. Непонятно, зачем он вообще приходил. Говорят, его наши ребята с пожарной лестницы сняли. Наверное, так хотел пробраться на один из этажей.

«Или на чердак», – с горечью констатировал Максим, окончательно убедившись в том, что Артур пришел именно сюда. Но мертвым его не видели, значит, не исключено, что он или опять попал в лапы к Джемалу, или сумел вырваться.

− Ты кто такой? Что здесь делаешь? – окрикнул его кто-то сзади. Обернувшись, Максим увидел здоровенного детину с пистолетом в правой руке. На шум из комнаты вышли двое похоронщиков.

− Опа! Профессор заблудился. А что мы здесь вынюхиваем? Ведите его к нам в подсобку, сейчас разберемся, что это за птица, – приказал тот, что был постарше, и без опасений повернулся спиной, приглашая всех следовать за ним. В следующее мгновение Максим ударом ноги выбил оружие из рук здоровяка. Пяткой другой ноги, с разворота сильно ударил ему в солнечное сплетение. Не давая опомниться остальным, он молниеносно приблизился к одному из похоронщиков и нанес отработанный удар кулаком в подбородок, отчего последний рухнул на пол как подкошенный. Второй, тут же рванул на выход, но не успев сделать и пары шагов, был настигнут хлестким подзатыльником, нанесенным тыльной стороной ладони. За ним последовал удар носком ноги под правое колено, усадивший на колени беглеца. Довершил дело удушающий захват сзади. Уложив обездвиженное тело на землю, Максим быстро подскочил к начинающему приходить в себя здоровяку. Тот, уже стоя на ногах, инстинктивно выбросил вперед правую руку, левой при этом держась за живот. Легко перехватив атакующую руку, Максим рубанул ребром ладони сверху вниз по сонной артерии, отправляя противника в бессознательное состояние.

− Ну вот и размялся, – отряхивая руки, прошептал усмехаясь Максим. Убивать лежачих у его ног людей намерений не было. Смысла дальше бродить по гостинице не было. Все, что было нужно, он услышал.

Увидев в зеркало заднего вида возвращающегося пассажира целым и невредимым, Магиус был крайне раздражен.

− Болваны, тупицы. Опять ничего не смогли. Неужели так сложно взять пистолет и выстрелить в лоб. Никчемные людишки. Все подготовил, все на блюдечке, вот он, берите его. Нет, надо все испортить. Зачем ты их вообще создал? – в сердцах выдохнул он, воздев глаза к нему, как бы обращаясь с упреком к кому-то там, на небесах.

− Спасибо, что дождались, – усаживаясь на заднее сиденье, поблагодарил Максим. – Вы с кем-то говорили?

− Да не обращай внимание. Это я так, сам с собой. Как на все это смотреть спокойно? – Стреляют, убивают, и никому нет до этого дела.

Максим был не настроен на пустые разговоры с таксистом, поэтому просто пожал плечами, показывая жестом, что он ничем не может помочь. Немного помолчав, он с иронией в голосе добавил:

− Такова цена свободы, которая свалилась на головы людей. Отвезите меня на то место, где меня подобрали. После всего увиденного у меня пропало всякое желание ходить по гостям.

− Конечно, – услужливо ответил водитель, запуская двигатель, – если надо, я могу и до самого дома подвезти. И даже завтра могу приехать, во сколько скажешь.

− Спасибо, не стоит. Завтра я как-нибудь сам, – тяжело выдохнул Максим, поворачивая голову в сторону, давая понять, что разговор окончен.

Обратный путь они проделали на удивление быстро. Максим заметил, что возвращались они по другому маршруту, нежели ехали раньше. Завидев в свете фар контуры знакомого магазина, он попросил водителя остановиться. Тот вновь попытался возразить, порываясь довести его до самого подъезда.

− Нет, – жестом, не терпящим возражения, оборвал его Максим.

− Как хочешь, – с нотками обиды в голосе отозвался шофер, прижимая машину к обочине.

− Сколько я должен за ваши услуги? – поинтересовался Максим

− Да-а-а… сколько не жалко, – простодушно улыбаясь, ответил водитель.

− Вот этого должно хватить, – с ухмылкой протягивая деньги сказал Максим и, стараясь не хлопнуть дверью, вышел из машины.

− Что, Максим, тяжело терять друзей? Понимаю, – глядя в зеркало заднего вида, произнес вслед удаляющейся фигуре Магиус. – Но тебе придется к этому привыкать, разумеется, если не помрешь раньше, на что я очень надеюсь. А если и нет, то для тебя это не последний мой подарок.

Довольный собой он еще посидел в кресле водителя и, поеживаясь, недовольно буркнул:

− Ох уж эти люди, даже в их оболочке находиться неприятно, – после чего покинул ставшее ненужным тело несчастного, оставив его за рулем в застывшей, неестественной позе.

Тем временем Максим добрался до своего пристанища. Ужинать в одиночестве совершенно не хотелось. Не зажигая света и не раздеваясь, он улегся на топчан, подложив под голову свернутое одеяло. В голову, наползая одна на другую, словно льдины во время ледохода, упорно лезли разные мысли.

− Надо поспать! – скомандовал чуть слышно он себе, переворачиваясь на правый бок. Засыпать вот так, по команде, была одна из особых возможностей его организма, чем он, естественно, пользовался. Казалось бы, какой в данной ситуации сон? Но уже через минуту небольшую комнатушку заполнил негромкий, размеренный храп.

− Где я? – с трудом поднимая отяжелевшие веки, выдавил Максим, удивленно озираясь по сторонам. Вокруг был дремучий лес. Вековые сосны в три обхвата со стройными, ровными стволами уходили высоко вверх, плотно заслоняя своей кроной землю от солнечных лучей. Ветер монотонно раскачивал их, отчего воздух вокруг был пронизан волшебной музыкой леса, когда все звуки сливались воедино, подчиненные воле невидимого дирижера. Почва под деревьями, насколько это можно было рассмотреть, была покрыта ровным слоем пожелтевших, но еще не осыпавшихся еловых лап. Сквозь него к солнцу упорно пробивались зеленые ростки трав. Сочетание цветов создавало великолепный нерукотворный ковер.

«Как же на всю эту красоту можно наступить?» – невольно подумал он, выбирая, куда переставить ногу, чтобы сделать первый шаг.

− А ходить как раз никуда и не надо, – послышался приятный и очень знакомый голос. – Приветствую тебя, мой дорогой друг. Давно не виделись.

− Но в этом больше твоя вина, чем моя. Я давно пытаюсь выйти на контакт, но все безуспешно, – сообразив, что его собеседником есть не кто иной, как Маат.

− Я знаю, но таковы правила. Кстати, я тебе о них уже говорил. Я в курсе всего, что приключилось с тобою. Оберегать тебя – это и есть одно из моих предназначений. Но, когда речь идет о твоих, если так можно выразиться, неприятностях в отношении с простыми смертными, я тебе не могу помочь ни словом, ни делом. Другое дело, когда в дело вступает мой извечный «визави»

− А что, есть подозрения, что он опять кружит вокруг меня? – спокойно поинтересовался Максим.

− Видишь ли, не стоит забывать, что смысл твоей жизни есть борьба с этой нечистью до победы. И пока ты дышишь, они от тебя не отстанут. Ну, в сторону лирику. Я здесь не только для того, чтобы предупредить, с какой стороны стоит ожидать опасность. Как и в прошлый раз, сейчас у тебя будет «экскурсия» в одну из прожитых тобой ранее жизней. Все как и прежде, опыт и знания.

− Можно задать вопрос?

− Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Среди мертвых твоего друга нет. И все, больше никаких вопросов. Все, мне пора. Да поможет нам Бог.

Легкое дуновение ветерка коснулось лица Максима. Пространство вокруг стало осязаемо вязким, наполненным приглушенными и приятными на слух звуками. Через некоторое время сквозь золотисто-белую пелену стали проявляться контуры помещения. Это была небольшая комнатушка, где из предметов мебели были грубо сколоченный стол, стул и неизвестно как взявшееся здесь огромное, овальное зеркало, неуклюже прибитое резной рамой прямо к стене. Напротив, примостившись на краешке стула, сидел человек, усердно наносящий на лицо толстый слой грима. Надо сказать, что у него это неплохо получалось, из-за чего трудно было определить его возраст хотя бы приблизительно. Помятый, длинный балахон скрывал под собой все особенности его фигуры. Света, который давали три кривые свечи, было недостаточно, отчего он усиленно щурился, всматриваясь в свое изображение.

− Максимильян! Где этот бездельник ходит? – раздался противный голос.

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату буквально вкатилось тело хозяина этого визгливого «сопрано». Первое впечатление, составленное по голосу, не обмануло. Хозяин бродячего театра, а это был он, был неприятен во всех отношениях. Невысокого роста, лет под пятьдесят, неряшливо одетый и абсолютно лысый. Его заплывшие жиром глазенки злобно поблескивали в полутьме комнаты.

− Какого черта ты еще не на сцене? – завопил он, воздев глаза к потолку, когда увидел, что Максимильян еще не готов.

− Сколько тебя ждать? Люди деньги заплатили, а ты, собака, заставляешь их томиться в ожидании, – и звонкая затрещина грузно опустилась на затылок артиста. – Хватит переводить краски. Кто тебя будет там рассматривать? Быстро пошел на сцену, кретин, – схватив упирающегося человека за шиворот, он выволок его вон.

«Вот это да! – с изумлением наблюдая за происходящим, подумал Максим. – Конечно, получать подзатыльники – серьезная наука. Этому я должен здесь научиться? Что ж, посмотрим, что будет дальше».

Увиденное позже совершенно изменило его отношение к своему предку. Максим уже не столько наблюдал за событиями, а больше проживал их сам. Вот он, вернувшись после представления в свою гримерку, проворно стер толстый слой грима с лица и предстал в образе совершенно другого человека. Изменился не только внешний вид. Уверенная походка, твердый, целеустремленный взгляд, решительные, выверенные движения… За этим последовали другие события из жизни.

«Ночной мститель» – вот кто он теперь. У всех тех, кто перед ним провинился, от одной мысли о нем уже дрожали поджилки. Власть имущие, облеченные властью чиновники, обирающие и угнетающие простой народ, – все они потеряли покой. Справедливость, честность, свобода – вот что движет им в его поступках. Он защищает слабых, раздает бедным деньги, которые отбирает у богачей, наказывает лентяев, не желающих работать. Большая часть населения города, независимо от своего социального статуса, уважает его за благородные поступки. И вот, жизнь прожита, и он постаревший, убеленный сединами, сидит возле камина в глубоком кресле. Вокруг друзья, родные. Все понимают, что час настал. Последний вдох, продолжительный выдох, тяжелые веки, словно плотный занавес, медленно закрывают ему глаза. Душа покидает тело, плавно отдаляясь все дальше и дальше…

Неожиданно тишину нарушает глухой удар падающего предмета. Максим приоткрыл глаза, плохо соображая, где он сейчас. До слуха все отчетливее доносится звук упавшей на пол металлической кружки. В голове промелькнула мысль: «Сама она свалиться не могла. Ктото ее сбросил. Кто здесь?». Словно подброшенный невидимой пружиной, Максим подорвался со своего ложа.

− Все понятно, – с тоской оглядевшись по сторонам, произнес он, – я вернулся. «С этими путешествиями можно свихнуться. Интересно, сколько времени я бродил в пространстве? – потянувшись, подумал он, и его блуждающий взгляд наткнулся на сумку, принесенную им из театра. – А вот сейчас и проверим, есть ли в моих видениях смысл. Для того, чтобы выйти в город, надо изменить внешность. Что ж, начнем».

Он со знание дела разложил перед собой реквизит.

Руки, подчиняемые командам мозга, уверенно превращали нашего героя из статного мужчины в старого больного человека.

− Отлично получилось, – глядя на свое отображение в осколке зеркала, радостно воскликнул Максим.

Прибрав все следы своего пребывания, он вышел на улицу.

По тротуару, тяжело прихрамывая на правую ногу, шел оборванец. Нездоровый вид лица, непонятно какого цвета грязные, всклоченные волосы на голове. Жиденькая, седая бородка, мешки под глазами, сами глаза, обведенные черными кругами. Из одежды – какое-то тряпье, поверх которого надето заношенное пальто, на ногах сильно разбитые кирзовые сапоги. Такое жалкое зрелище представлял собой Максим. Рассчитывать на то, что кто-то подберет на машине больного бродягу, не приходилось. Зато можно было спокойно пройтись и обстоятельно обдумать сложившуюся ситуацию

«Маат сказал, что Артура среди мертвых нет, значит, он жив, – усмехнувшись своей смекалке, подумал Максим. – Наверняка где то держат беднягу, но убивать не станут. Он им нужен живым, по крайней мере, пока не возьмут меня, а вместе со мной и деньги. Надо бы забрать деньги и на время смотаться отсюда. Можно конечно попытаться взять штурмом их логово, но тогда они его точно пристрелят, прежде чем я до него доберусь. Блин, ну и выбрал я себе маскировочку. Пока дотопаешь до места и вправду инвалидом станешь. Зачем я так вырядился?»

…Так в размышлениях и спорах с самим собой он, наконец, подошел к злополучной гостинице. Время уже было позднее, слабо освещенная площадь перед зданием была безлюдной. Не встретив ни одной живой души, Максим обошел его вокруг, держась чуть в стороне. Опытный взгляд выхватил из сумрака контуры пожарной лестницы, ведущей на крышу. Осмотревшись по сторонам, он бесшумно подошел к ней без особого труда и, подпрыгнув, зацепился за последнюю ступеньку. Выбравшись на крышу, через слуховое окно проник на чердак. Было очень темно и жутко пахло «вековой» пылью. Максим достал фонарик и, прикрывая пальцами яркий луч, прошел туда, где был спрятан рюкзак с похищенными долларами. Вытащив его из-под ошметков разного хлама, он несколько секунд подержал рюкзак в руке, как бы взвешивая содержимое.

«Всего лишь бумажки, а сколько они горя могут принести», – закидывая лямки за плечи, подумал Максим, направляясь к выходу. Неожиданно неведомая сила сдавила грудь, ноги подкосились, отчего он в недоумении присел. В ушах появился нарастающий шум, отдаленно напоминающий то ли шепот, то ли шелест сухих листьев.

«Что со мной? По признакам похоже на повышенное артериальное давление. Но какое давление в моем возрасте, – едва подумал он. И тут же новая мысль промелькнула в голове, как будто нашептанная ветром, – не могу же я вот так просто встать и уйти, мой друг в руках у врага, а я, как последняя крыса, убегу с этими погаными деньгами. Нет. Надо вернуться и вытащить бедного Артура из лап бандитов. Они всей сворой напали на него и избивают до полусмерти, не обращая внимания на мольбы о пощаде. Стоп…» – последние слова вывели Макса из состояния, сковавшего его оцепенения, и уже вслух он воскликнул:

− Что?.. Не может того быть, чтобы бывший морпех молил о пощаде у уличных бандюков? И кто 6ы ни пытался мне внушить этот бред, в него я не поверю. И, кажется, я начинаю понимать, откуда ветер дует. Магиус, не ты ли заделался суфлером и надеешься сбить меня с толку, как ты это сделал с Артуром. Много слышал о твоих пакостях.

Показаться не хочешь?

− Хочешь меня видеть? – раздался сковывающий серд-

це голос, осязаемый всеми органами чувств. – Ты, жалкий человечишка, считаешь, что готов к такой встрече? Наслушавшись безумных созданий, именуемых ангелами, думаешь, твой час пришел? Стоит мне только захотеть и мелкий вредитель вроде тебя бесследно исчезнет. Хочешь посмотреть мне в глаза?

− Мне без разницы, – стараясь держать себя в руках, отозвался Максим, – я знаю кто я. Я знаком с правилами, установленными не тобой. Если бы твои возможности совпадали с твоими желаниями, ты бы давно убрал меня со своей дороги, а не парился сейчас на этом пыльном чердаке, придумывая разные фокусы.