Читать книгу: «Таня и Дик. Мир никогда не будет прежним», страница 2

Глава 6. «Надо что-то решать!» – Сказала мама

Закончился отпуск за свой счёт. Неделя плюс выходные пролетели, словно и не было. Таня настраивалась на работу, а на батарее оттаивали варежки, отвлекая от здравых мыслей.

Шоколадный лабрадор обитал на кухне, боготворил маму и гипнотизировал янтарными глазами. Мама беспокоилась и бурчала:

– Что я с тобой одна буду делать? В магазин выйти побоюсь, полдома сгрызёшь, не подавишься! И нечего жалобно смотреть, кормили уже! Ну хорошо, яблочко хочешь?

Дик отвлёкся от разговора, захрумкал. Мама продолжала:

– И к себе никого не приглашу теперь. Ты вон какой огромный, кто осмелится заглянуть? Ну не заглядывали раньше, зато могли. Что мне остаётся? Сериалы смотреть?

Лабрадор наклонил голову, задумался. Скосил глаза на стол, где последние секунды доживала свой век одинокая сушка. Мама вздохнула:

– Сколько ни дай – всё мало. Хозяйка твоя уйдёт на целый день, а я разбирайся. Накручусь у плиты, давление поднимется, даже скорую вызвать не получится. Врачи увидят тебя, инфаркт схватят, а я отвечай.

– Мама, ну какая скорая? Давление у тебя пионерское, не каркай зря! Дик, пойдём спать, завтра вставать рано!

Бесплатное фото pixabay.com.ru

…Офис встретил Таню дежурной суетой. Кофе в автомате, кулер, курилка на лестнице. Пару голов оторвались от компьютеров, глянули равнодушно. Кто-то помахал рукой.

Не успела Таня зайти в кабинет, вызвало начальство, нагрузило инструкциями. Славик подвернулся по дороге. Да-да, она отлично себя чувствует, лёгкая простуда, ничего страшного. Щёки красные? Нет, вечером занята, в другой раз.

С утра пробежались кругом-бегом, туда и обратно. Таня с непривычки не рассчитала. Дик растянулся возле дивана, вздохнул. Покосился на хозяйку в странном наряде, приподнял голову. Вышел на суету в прихожей. Гулять?

Последнее, что Таня видела, закрывая дверь – кожаный нос в узкой щёлке.

Нужно позвонить маме.

Подошла, глянула в окно, дёрнула вверх жалюзи. Зачем они вообще здесь? Огромное низкое небо висело над городом, ветер играл снежинками.

С высоты шестнадцатого этажа суета внизу казалась кукольной, ненастоящей. Троллейбус втянул в себя муравьишек, вцепился штангами в провода и покатился по заведённому кругу. Раз-два-три, день-два-три…

Мама сидела в четырёх стенах, охраняла территорию от разорения. Выйти не могла при всём желании. Дик устроился на коврике перед входной дверью, маму не слушался.

На яблоко польстился, утащил грызть на коврик. В общем, дочь пусть думает, а пока вечером сама покупает продукты, потому что в доме – шаром покати. С этим троглодитом всегда так будет.

Надо что-то решать. Дочь понимает?

Дочь понимала, дочь руководила отделом. Металась между вышестоящим начальством и подчинёнными, молотом и наковальней. Пообедала шоколадкой из автомата. Вызвала сисадмина «на ковёр», накричала на сантехника, выпила кофе. За окном темнело.

Забыла половину маминого списка, заглянула в «собачий» отдел, выбрала Дику мячик с пищалкой. Наверное, обрадуется.

Дик обрадовался. В момент выгрыз пищалку, мячик разорвал на мелкие кусочки, поднял довольную морду – это всё? Потрусил на кухню. Мама позвала:

– Таня, ужинать, руки мой!

– Мама, какое ужинать, мы гулять идём! – лабрадор перестал жевать, прислушался.

– Не имела баба хлопот! – донеслось вслед.

Сегодня Таню учили правильно одеваться. Мороз усилился, на джинсы налипли ледышки, падать в сугроб не хотелось, варежками снежки не лепились. Таня поёжилась.

А девушка в лыжном комбинезоне хватала снег голыми руками, сжимала в комки, бросала собакам.

Таня не собиралась заводить собаку.

Кстати, нужно сходить к ветеринарам. Она же ничего не знает о Дике. Когда у него день рождения? Интересно, прежние хозяева праздновали, дарили подарки? Где они вообще гуляли, если здесь никто никогда не видел шоколадного лабрадора?

Странная история. Куда Таня вляпалась? Мама права, надо что-то решать.

Не вечно жить вместе. Принц на белом коне сам не прискачет, мимо промчится. Давно пора сети раскидывать, суженого арканить. На свидания ходить, в конце концов. С красными щеками.

Хиханьки-хаханьки, а старой девой оставаться не хочется. На худой расклад, Славик всегда под боком. Лабрадора мама одна не потянет. Надо что-то решать.

Дик подбежал, кольцо-пуллер в зубах принёс.

Бросала Таня криво-косо. Кольцо падало плашмя или катилось весьма недолго, виляя из стороны в сторону. Нет, не собачник она. Вон у других как ловко получается. Раз – и бежит счастливая псина, догоняет.

Подмёрзла Таня, домой засобиралась. Устала. Одно дело на диване валяться и совсем другое – отпахать на работе целый день. Без обеда и ужина.

По углам парка стелился туман, растяжки веток мешали небу рухнуть на голову.

Впереди вырастали громады домов с весёлыми окнами, где мерцали экраны телевизоров, люди мыли посуду после ужина, укладывали детей, читали им добрые сказки.

Никто не заглядывал в ночную тьму за плотными шторами, где через ледяную пустыню брели человек и собака.

 
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет. (А. Блок)
 

Таня поскользнулась, ноги разъехались, твердь земная больно ударила по коленкам. Лабрадор подбежал, ткнулся холодным носом, засуетился вокруг.

Хозяйка соскреблась, уцепилась за ошейник, подобрала шапку.

И вдруг увидела снежную бабу. Настоящую снежную бабушку с носом-морковкой и ведром на голове. Сколько лет, сколько зим..

Подошла, потрогала. Дик понюхал, пристроился поднять лапу, Таня дёрнула бесстыжего поводком.

Поправила бабушке руки-веточки, нахлобучила плотнее пластмассовое ведро. Вспомнила, когда последний раз лепила снеговика – в школе. Полжизни назад.

С тех пор и в парке почти не бывала. Вдруг завертелось, закрутилось – институт, сессии, глупые мечты, бестолковые романы. А в парке ждала снежная бабушка. Добрая, мудрая, родом из детства – ждала маленькую Таню, которая зачем-то выросла.

– Папа, смотри, какая собака! Можно её погладить?

По дорожке бежал мальчик, за ним торопился мужчина. Таня схватила Дика за ошейник, перед глазами возникла квадратная тётка – «Откусит кобель руку ребёнку, по судам затаскаю!»

И не удержала кобеля.

Лабрадор прыгнул на мальчика.

Повалил, толкнул головой, ребёнок отпихивал зубастую морду, закрывал руками лицо, катался по снегу – и хохотал. Коричневый пёс топтался вокруг и (Таня зажмурилась) вылизывал, вылизывал, вылизывал маленького человека.

Папа, улыбаясь, обернулся к Тане – и вдруг запнулся. Поднял сына:

– Извините, пожалуйста! Никак не объясню ему, что нельзя бежать ко всем собакам подряд. Очень просит купить щенка, ну прямо не знаю, такая ответственность!

– Кхххм… кх…

– Вам плохо, что с вами?

– Кх… ничего страшного, сейчас пройдёт…

– А пёс красавец! – мужчина присел, гладил Дика. – Трудно, наверное, вырастить, дрессировать? И ест много?

– Ээээ… не очень.

– Ну ладно, мы пойдём! Ещё раз извините!

Таня с гордостью посмотрела на Дика – вот ты какой!

Туман крался по пятам, обволакивал коконом. Растяжки веток бережно держали небо над головой. Таня оглянулась – мужчина с мальчиком зашли в соседний подъезд.

Глава 7. «Ты завела собаку, а я расплачиваюсь!»

Таня купила лыжный комбинезон. Времени на одевание стало уходить гораздо меньше. Раньше натягивала колготки, джинсы, свитер один, свитер другой.

А сейчас прямо в пижаме с мишками – раз, ноги нырнули в штанины, руки скользнули в рукава, молнию застегнула – готова! К труду и обороне.

В сапоги прыгнула, липучки затянула. Никаких шнурков на ботинках, ложек для обуви.

Потому что некогда, секунды за часы считаются.

Раньше по утрам время стекало, словно мёд из перевёрнутой тарелки.

Таня из сна проявлялась частями, переводной картинкой, которую приклеивают к поверхности, а потом сверху бумажку непрозрачную потихоньку тянут. Будильник нашаривала рукой, выключала и опять туда – под бумажку.

Совой была Таня. А мир устроен для жаворонков. Антагонизм напрягал, вызывал раздражение, день начинался трудно, рывками. Продирался сквозь кочки с ухабами, пробуксовывал.

Мама с завтраком – зу-зу-зу, зу-зу-зу, троллейбус обязательно уезжал из-под носа, курильщики ждали на лестнице в офисе.

Сказали бы раньше Тане, что будет подпрыгивать в 6 утра – бред! Пыталась, почему нет. Кроссовки купила, чтобы в рань несусветную позитивом заряжаться. А там чем чёрт не шутит – и знакомство завести с бегуном, здоровый образ жизни вместе вести. В перспективе.

В общем, купила кроссовки. «Завтра» манило, пятилось, отодвигалось, пока не испарилось окончательно. Таня подрёмывала в обнимку с тягучим временем, договаривалась с будильником, а стрелки циферблата завершали очередной круг.

Дик просыпался мгновенно Метаморфоза поражала. Храпящее коричневое «бревно» подпрыгивало с неимоверной скоростью – сжатая пружина лопнула бы от зависти.

Мокрый нос проникал во все щели, морда сбрасывала одеяло, язык слизывал Таню с нагретого ложа, хвост молотил по ногам. Действия происходили одновременно. Вперёд, вперёд на прогулку, петухи пропели!

Таня просыпалась на улице. Ленивой трусцой спешила за неугомонным лабрадором по хрустящему снегу в новых сапогах на рифлёной подошве.

– Девушка, а убирать за кобелём кто будет?

Убирать? Дик нетерпеливо подскакивал, мужчина уходить не собирался. Таня нагнулась над содеянным, загородила собой, быстренько присыпала снегом. Обернулась. Мужчина удалялся. Уф…

Убирать. Припомнила кучки, которые оттаивали по весне, разговоры о наглых собачниках. Даже поддакивала. Теперь она сама – наглый собачник. И совершенно не представляла, каким образом ликвидировать ЭТО.

На площадке продемонстрировали.

Оказывается, ЭТО надо не только убирать, но ещё и внимательно рассматривать. Здоровье собаки напрямую зависит от «выхода».

Вернулись домой, Дик ринулся к миске, мама отпрыгнула с дороги, Таня машинально взяла со стола яблоко, куснула и вдруг поняла, что слона бы съела:

– Мама, что у нас на завтрак?

– Завтрак?

Мама засуетилась, забегала по кухне, лабрадор принял участие в новой забаве, крутился под ногами, подпрыгивал, получил надкусанное яблоко, на этом не успокоился.

– Уйди, троглодит! Мясо опять пора покупать! Таня! Он меня заглотнёт и не заметит!

Троллейбус не уезжал из-под носа. Таня специально притормозила – бездушная железяка стояла, выжидала, не хватало ей толпы, размазанной по стёклам.

Курильщики ещё не пришли.

Щёки полыхали румянцем. Коллеги ехидничали – не влюбилась ли часом Таня?

Глаза блестят, ни секунды лишней на работе не задерживается. Все признаки налицо. И на лице. Кто таинственный кавалер? Познакомит?

Славик хмурился. Невзначай заглядывал в кабинет на правах старого друга, приносил кофе. Косился на открытые жалюзи, оставлял мятный запах леденцов.

Дик с порога выбивал дверь. Едва Таня вставляла ключ и поворачивала ручку – преграда отлетала с дороги. Вихрь кружил по прихожей, не давал раздеться, хвост хлестал по ногам, грозил разбить зеркало.

Нос проверял пакеты с продуктами, где обязательно находилось что-то вкусненькое для ненасытной утробы.

Лабрадор спохватывался, что ещё не облизал своё божество, польстился на лакомство. Таня отбивалась, падала на стул, мощные лапы рушили строгость дресс-кода.

Канула в прошлое юбка-карандаш. За ней отправились чёрные брюки. Серые джинсы держали удар. Пока, по крайней мере. Прямо на них Таня натягивала комбинезон, сверху куртку.

Ноги уверенно топтали снег в сапогах на нескользящей подошве.

В парке зажигались фонари. Снежная бабушка ждала Таню на безлюдной аллее, а дальше – целый час весёлой возни на «собачьем» пустыре. В прошлый раз кто-то принёс санки, Таня не успела покататься.

Впереди показались трое. Мужчины вышли из-за поворота тропинки. Средний присел, раскинул руки:

– Ути, какая! Не замёрзла, красавица? Иди погрею, не пожалеешь!

Двое отбросили сигареты в стороны.

Таня оглянулась – никого вокруг. Спортсмены, лыжники, друзья-«собачники», куда все подевались? Вчерашний папа с мальчиком, на худой конец. Троица пересмеивалась.

– Не подходите, спущу собаку!

– Кого? Вот эту? Ай, боюсь, залижет до смерти! Напугала!

Господи, хоть бы кто-нибудь появился! Дик натянул поводок, нюхал дерево. Собака-лизака, обнимака-целовака, в этом Таня уже убедилась.

Почему не подумала раньше? Договорилась бы с кем-нибудь вместе выходить или встречаться по дороге. Сто лет не гуляла по вечерам, даже мысль в голову не пришла.

Один из парней направился к Тане. Бежать? Дик потянул вперёд – чего стоим? Может, и правда идти своей дорогой?

Парень схватил Таню за руку.

Коричневая молния метнулась справа, врезалась обидчику в живот всеми 40-ка килограммами, человек отлетел на противоположную сторону аллеи, рухнул в кусты, ломая ветки. Застыли все.

– Ты что, дура? Кобеля на людей натравливать?

Двое бочком-бочком подхватили товарища, засеменили прочь. Дик подошёл к Тане, смотрел вслед. Обернулся – ну что, пойдём?

Таню трясло. Девушка рухнула на колени, обхватила собачью морду, прижималась щекой, гладила бархатные уши. Подставляла лицо, и лабрадор вылизывал, вылизывал глупую хозяйку. Чего испугалась?

Вдруг вспомнилось дурацкое, на работе нашли в интернете, смеялись:

 
– Зачем тебе собака?
– Чтобы в парке по вечерам было не страшно!
– А зачем в парке ходить по вечерам?
– Как зачем? Чтобы собаку выгуливать!
 

На ужин шоколадный лабрадор получил дополнительную порцию. Мама удивилась на дочкино «так надо», поставила перед фактом:

– Продуктов на него не напасёшься! Толку от тебя никакого, завтра сама пойду в магазин! Сколько можно взаперти сидеть? Ты завела собаку, а я расплачиваюсь.

Глава 8. Что-то неладное творится в королевстве

Мама одевалась в прихожей. Дик похрапывал в Таниной комнате, лапы вытянул. Погулял, откушал, дрых в своё удовольствие возле дивана. Мама закрыла шкаф, брякнула ключами.

Пёс насторожился, перестал сопеть, поднял голову, прислушался. Что-то неладное творилось в королевстве.

Хозяйку застал возле двери, уже за ручку взялась. Это что за новшества? Дик прекрасно усвоил распорядок в доме. Мама должна крутиться на кухне, выдавать вкусности, разговаривать. Время от времени сидеть на диване, где телевизор. Всё.

Пёс протиснулся к входной двери, отпихнул «преграду» и расселся. Мама расстроилась:

– Пропусти! Тебя, троглодита, кормить нечем! Видишь, вот сумка, в магазин за продуктами надо сходить! Мясо тебе куплю! Мяса хочешь?

Дик понюхал сумку, принял прежнюю позу. «Кормилица» осела на стул, понимая, что разговор получится долгим:

– Глупая собака! Если я не схожу в магазин, ужина не будет! Придёшь с прогулки, а миска пустая. Что тогда скажешь? Думаешь, твоя непутёвая хозяйка что-нибудь принесёт? Разбежалась! Держи карман шире! Мясо нормальное выбирать не научилась. Опять притащит обрезки, не пойми с чего.

Лабрадор наклонил голову, слушал.

– Уйди! Уйди, вообще кормить перестану! Да что это такое? Из собственного дома выйти нельзя! Ну, Таня, погоди!

Ах, Таня! Мама вдруг вспомнила, что дочь всегда объясняла Дику: «Я иду на работу!» – научили на площадке, чтобы собака понимала – прогулки не будет.

– Дик! Я иду на работу! Понимаешь? На работу! Да-да, не удивляйся! А ну, отойди!

Лабрадор привстал (мама юркнула в дверь) – «на работу». Слова означали, что его с собой не берут и уходят не насовсем. «Божество» всегда возвращалось, ни разу не обмануло. Значит, надо ждать. Пёс улёгся на одеяло, положил голову на лапы. И вдруг вскинулся:

Глупая собака! Польстился на мясо! Она ушла! Она никогда не уходила! Она больше сюда не вернётся. Что он натворил?

Дик вскочил, обежал кухню, заглянул в комнату. Она ушла! Уткнулся носом во входную дверь. Едет лифт! Шаги! Мама вернулась! Хвост замахал из стороны в сторону. Хлопнула дверь у соседей.

Опять поехал лифт. Шаги, шаги, шаги… сколько можно? Неужели они не понимают, что сейчас не время? Зачем они ходят туда-сюда? Откуда их столько? Полный подъезд набежал, вверх-вниз, вверх-вниз. Чёртовы соседи, кому они нужны? Их никто, никто не ждёт совершенно!

Дик сбился со счёта. Да и считать не умел. Отошёл, улёгся на одеяло, морду плюхнул на лапы.

Мама давала курочку тайком. Мама варила сосиски. А вот ещё – однажды они вместе с мамой смотрели телевизор. Он заглянул в комнату, и вдруг рука похлопала по дивану – иди сюда. Дик не поверил, а потом растянулся рядом, и мама чесала его за ухом.

А здесь мама уже на кухне. Улыбается, протягивает морковку. Она никогда не вернётся. Страх прорастал сам по себе, пёс не знал, откуда он появляется. Может, лучше вздремнуть, зарыться носом в одеяло?

Она никогда не вернётся. И те, другие не вернулись. Никто не возвращается. Наверное, так устроен мир. Дик уронил голову на лапы.

Время тянулось, словно жевательная резинка, закручивалось спиралью, возвращалось в исходную точку – и лопнуло. В мире вообще не осталось времени. Стук-стук. Огромное сердце не давало дышать. Стук-стук… что это? Лифт?

Ключ заскрежетал в замке. Она не обманула, не обманула! На работу! Это значит – вернётся! Таня всегда приходила обратно, глупая собака! Забыл, забыл, это всё страх, который живёт сам по себе. Дверь!

– Дик, ты с ума сошёл! Пусти, кошелёк забыла! Да что ты прыгаешь, я из подъезда толком выйти не успела! Дай-ка, надену Танину обувку, скользко на улице. На работу иду, на работу!

Дик подмял под себя мамины сапоги, улёгся. Теперь точно придёт, не бросит, куда она денется без сапог?

А вечером шёл снег. Таня затащила в сугроб «шоколадный батончик», повалила, натирала снегом, чистила, словно ковёр. Дик отбивался лапами, вскочил, отряхнулся, исчез в белом облаке. И помчался кругами. Весело доскакали до площадки.

Друзья выглядели слегка странно. Скованные какие-то, без обычных смешков и приветствий. Да и собаки не носились в клубах снега, хозяева то и дело подзывали к себе, мячики бросали в сторону.

Таня ещё не всех запомнила. Компания бывала разная, сегодня одни выходили позже или раньше, завтра другие.

Нового человека заметила не сразу. Чуть поодаль подпирал дерево парень лет за 30 с большой белой собакой на поводке. В породах Таня (стыдно сказать) путалась до сих пор. Отличала таксу от овчарки, на этом познания заканчивались.

Ещё спаниелька Джесси.

Именно её хозяйка остановила Таню, не дала бросить кольцо для Дика. Схватила пса за ошейник, оттащила назад, чтобы прицепить к поводку. Поманила: «Идём отсюда!»

Таня оборачивалась – народ постепенно расходился. Перепутала время, опоздала на прогулку? Вроде нет.

– Видела белую собаку? – Таня кивнула. – Запомни – аргентинский дог Нортон. И хозяина тоже запомни, зовут Сергей. Если где-то столкнёшься, не вздумай подходить с Диком. Да и без него стороной обойди.

Почему? Нормальный вроде парень, даже симпатичный. Разве не все «собачники» дружат? А как же особый мир, единение душ, общие интересы?

Таня блаженно вступила в круг избранных, где один за всех и все за одного.

День рождения, снежки, сугробы, санки – это всё не настоящее? Декорация? За кулисами актёры снимают маски, превращаются в обычных людей? С неприязнью, склоками, дружбой кланами против одного. Ничто человеческое им не чуждо?

А собаки? Почему их не пускали играть с Нортоном, отводили в сторону? Здравствуй школа, когда ни с того, ни с сего вдруг весь класс объявлял бойкот изгою. Сегодня одному, завтра – другому.

Дог аргентинский при чём? Мордой не вышел? Дик хотел познакомиться, из-за чьих-то амбиций остался без прогулки.

А потом её, Таню, тоже в изгои запишут?

Дик дёргал поводок, просился бегать, Таня впервые раздражённо прикрикнула. Плелась за хозяйкой Джесси в своём новом комбинезоне.  Дура.

Давно пора понять – люди везде одинаковы. В любом коллективе найдётся неформальный лидер, всеобщий любимец и неизменно – завистник, подлец, провокатор. И самый обиженный, которому все должны.

Таня сама нахлебалась по уши, могла бы и приподнять розовые очки. Кому, интересно, не угодил этот весьма симпатичный парень?

Хозяйка Джесси остановилась возле скамейки:

– Давай присядем, расскажу! Собаки пусть побегают, людей всё равно нет.

Однажды появился в округе голенастый белый щенок. Смешной, игривый, добродушный. Зазвали хозяина познакомиться поближе, пригласили в компанию.

Как раз в это время росли ещё два щенка – лабрадор и боксёр. Новенький без проблем нашёл общий язык, всё это бесилось и носилось друг за другом. Естественно, до поры, пока не исполнится год собакам и не начнётся борьба за территорию.

Скорее не за территорию, собаки понимают, что она общая – за место в стае.

Щен всегда ходил без поводка. Парню объяснили, что так нельзя, это ребёнок. Мало ли, что ему в голову взбредёт. Натолкнулись на глухую стену.

Первая собака у человека, всё знает, всё читал, сам разберётся (Таня хмыкнула).

Вместо поводка нацепил электронный ошейник. По улицам ходил так – далеко впереди бежал аргентинский дог отнюдь не ангельской наружности, позади дефилировал хозяин, время от времени нажимая на кнопку. Люди шарахались.

Советчики к тому времени отстали, пока однажды кто-то не заметил, что пса натравливают на бездомных кошек. Зачем? Наоборот, собак отучают на них реагировать.

Опять попытались вразумить хозяина – с тем же результатом.

Следующей жертвой стали дворняги. А чего они лают вокруг? Надо проучить, чтобы молчали, боялись, знали своё место.

Потихоньку выяснилось, что Сергей специально купил «крутую» собаку для устрашения.

Кончилось печально – Нортон стал нападать на всех собак подряд. Учитывая, что ходил без поводка, возможностей получалось предостаточно.

Покусал нескольких мелких домашних, принялся за людей. Посыпались заявления в полицию. Парень с усмешкой хвастался, сколько штрафов заплатил. К тому времени в компании от него шарахались. Взывать к разуму перестали.

Окончательно разругались, когда дог порвал дворового бобика на глазах у людей, которые за пёсиком ухаживали и кормили.

Нортон почуял вкус крови. Из добродушного игривого щенка вырос монстр, гроза района. Дрался не шутя – насмерть и опыт приобрёл достаточный.

«Собачники», естественно, его избегали. Сергей иногда появлялся в компании, вызывал переполох и гордо удалялся. Доволен ли он своим воспитанием, никто не спрашивал. Предпочитали не связываться.

Таня переваривала услышанное. Розовый мир новой планеты повернулся другой стороной.

Оказалось, что далеко не все собаки дружат и могут играть вместе. Сородичи одного пола после годовалого возраста начинают борьбу за лидерство и территорию.

Размер не имеет значения. Такса или мелкий цвергшнауцер бросаются в бой с овчаркой, не думая о последствиях. Главное – выгнать соперника.

Среди представителей любых, даже самых добрых пород, существуют воинственные амазонки, крутые «мачо» и вполне миролюбивые особи. Которым абсолютно фиолетово, где находится территория.

К Таниному счастью, Дик оказался из вторых. Поэтому его и хвалили на площадке, назвали великолепным пёселем. Иначе бродила бы Таня одна-одинёшенька по закоулкам.

На импровизированной площадке собралась компания добродушных собак, задиры давно сами ушли. Потому что ни одному нормальному владельцу не нужны разборки с последующим посещением ветеринара. Драка, которую Таня видела – ерунда, кулаками помахать, размять косточки.

Настоящий бой свистом не остановить.

– Кстати, растаскивают бойцов за задние лапы. Не дай Бог, придётся, не вздумай хватать за ошейник, без рук останешься! Свой же и цапнет, чтобы убрать помеху. Серьёзных собак и за лапы не растащишь, другими методами действуют. Хочешь, почитай.

Домой Таня возвращалась в новой реальности. Вспомнила слова мужчины с мальчиком: «Собака, это такая ответственность!» – тогда удивилась.

Вот ей достался лабрадор, прицепила к поводку, повела гулять. Никогда не интересовалась собаками и ничего, справилась. Водить его вовремя на улицу, кормить, какие проблемы? Еды жалко?

Посмотрела на гладкого, упитанного Дика. В голову не приходило, что не он представляет опасность для окружающих, а для него может оказаться наоборот.

Подходила к подъезду, когда позади в парке взвился в небо разноцветный фейерверк. Яркий всполох осветил днище тучи, над головой бабахнуло, взвизгнули машины. Огненная забава рассыпалась мелкими искрами и погасла.

Дик обернулся и заторопился домой. А Таня вдруг спохватилась, что через неделю – Новый год!