Читать книгу: «На взлете», страница 3
Жизнь в поселке
Никита и Вероника шли по дороге поселка. Было несколько оставленных, покосившихся изб, заколоченных досками.
– Ну давай уже что-нибудь выберем. Я уже устала ходить. Ну чем тебе этот не нравится?
– Да. Этот домик приличный, заборчик есть, даже колодец во дворе, сарайчик, а это похоже банька и туалет есть.
Соседка, не высокая, худощавая бабушка, подошла к забору, она копалась в огороде.
– Вы хотите пожить в этой избе? Только не ломайте двери, я вам сейчас ключ дам. Я присматриваю за домиком. Я смотрю, что вы приличные, молодые люди. Поживите. Только обещайте сохранять чистоту и порядок.
Молодые зашли в домик.
– Ну что ж, все прилично, даже посуда есть и кое-какое барахло. Кровать, постель, стол, лавка, лампа. Здорово! Только немного пыльно. Но мы сейчас все быстренько приберем и помоем. Да, Вероника?
Никита принес из колодца воды, поставил ведро на пол, положил тряпки.
– Вероника. Ты здесь немного приберись, протри пыль, полы помой, посуду. А я пробегусь по соседям, достану еды.
– Полы помой? Ты что? Чтобы я мыла полы? У меня же маникюр и ручки. Чтобы я в холодной воде? Да еще всю эту грязь мыла после кого-то? Она зло нахмурила брови и скривила рот в брезгливой гримасе. Фу! Нет уж. Она вышла на уличу и села на скамейку.
Никита вернулся с продуктами, посмотрел на Веронику и вздохнул.
– Да уж! Весело будет жить с моей молодой женой. Ну что ж, все они такие пока молодые, привыкнет, поумнеет, остепенится. Ну что ж Вероника. Пойдем осматривать наш домик. Произведем ревизию. Что мы имеем? Что нам тут досталось?
– О! Здесь даже погребок есть. Сюда можем закапать твои денежки.
– Как это закапать?
– Оставим сколько нам нужно на первое время на расходы, а большую сумму закопаем, замаскируем, заложим хламом. Береженого Бог бережет.
– О! Да тут и банька приличная, даже дров немного есть. А не истопить ли нам баньку на днях? А? Вероника? С дороги. А после баньки, я тут даже самогоном разжился. Обмоем наше новоселье.
– А что такое самогон? Никогда не пробовала.
– Ну что любовь моя, пойдем чистоту наводить в нашем доме. Никита выносил на улицу на просушку постель, выбивал коврики с пола, вытряхивал одежду. А Вероника, морщась и вздыхая, с недовольной гримасой мыла посуду, поглядывая на неутомимого, веселого избранника, который ей улыбался и подмигивал.
Прошло несколько дней.
– А соседка сказала, что на станции есть магазины и даже ресторан.
– Хорошо любовь моя. Завтра утром прогуляюсь в разведку. А может вместе сходим?
– Да? Чтобы я в такую даль ходила пешком?
– А как же раньше люди за несколько километров ходили пешком на работу, а дети в школу? Вставали с рассветом, в 4 часа утра? Пешком ходить полезно.
– Вот кому полезно, пусть они и ходят. А ты пока сходи один, в разведку. Разузнай, что там и как, что там вообще есть? Что продают?
На следующий день к обеду, Вероника гуляла по двору, скучала. Она услышала вдали рев мотора, вышла за ограду посмотреть. Приближался черный мотоцикл с коляской. Пригляделась, а это Никита за рулем сидит. Он остановился, осторожно въехал во двор, заглушил мотор, взял на руки Веронику и начал кружить ее и хохотать.
–Это что, наш!?
– Это наш Вероника. Мы теперь не будем никогда ходить пешком. Мы можем поехать на нем куда захотим, хоть в лес за ягодами, за грибами, за орехами. Хоть на речку, хоть по магазинам. А сколько еды я набрал? Тут тебе и лимонад, и конфеты, печенья, шоколад, овощи, фрукты, хлеб, колбаса, шампанское.
– Шоколад? Ура! Ура! Прыгала от радости, обнимала и целовала Вероника своего находчивого парня.
– Я даже вещи купил. Смотри какие трикотажные костюмы, ткань на новые шторки и на простыни пойдет и на скатерку. Смотри что я купил. Газовую плитку, а баллоны можно менять. Мы теперь можем суп варить каждый день. Чай кипятить, не бегать в лес за хворостом. А в багажнике можно и дрова возить и хворост.
– Ура! Ура! Какой же ты у меня умница.
– Вероника. Ты умеешь суп варить?
– Суп? Сморщилась недовольно Вероника.
– Зачем нам суп. Мы можем есть колбасу с хлебом или печенья с лимонадом.
– А это тебе подарок. Никита достал из коляски забившуюся в угол от страха маленькую собачку. Она злая будет, смотри какая пасть черная. Как назовем? Собачка жмурилась от солнца и зевала.
– Ой какая прелесть. Никита поставил на землю собачку.
– Обзаводимся потихоньку хозяйством. Да Вероника? Вероника бегала по двору, а рыженькая с черным носиком собачка, виляя хвостиком бегала за ней и весело тявкала.
– Смотри. Она похожа на медвежонка, давай назовем ее Мишка. Мишка. Мишка. Ко мне.
Прошло несколько дней. Никита поправлял во дворе покосившийся забор, а Вероника сидела дома и примеряла драгоценности. Она подносила их к свету и любовалась переливом и блеском камней.
– Что толку от этих драгоценностей, если их некому показывать, даже не похвастаешься. Вот жили бы мы в городе я бы их надела, все девчонки от завести попадали бы. Она вышла во двор к Никите, встала рядом с ним, напевая веселую песенку и танцевала. Никита, увидев ее, схватил за руку и потащил в дом.
– Ты что с ума сошла, что ты вырядилась, как новогодняя елка. Быстро все сними и спрячь. Этого никто не должен видеть.
– Но почему? Зачем же они тогда нужны, если их не надевать и никому не показывать. Никита так разозлился, что даже не хотел разговаривать.
– Посмотри. Какой кулон. Золотая рыбка. У нее такой большой глаз, переливается на солнце всеми цветами радуги.
– Ты пойми. Мы должны жить тихо, скромно, не привлекая внимания соседей. Ты забыла, что мы в бегах. Спросят откуда у молодых людей такое богатство, столько золота. Значит они богатые, а откуда у молодых такое, богатство? Ты можешь привлечь сюда бандитов.
– Ха. Ха. Ха. Откуда здесь бандиты? Здесь живут только бабушки и дедушки и их внуки. И вообще, мне уже давно скучно. Я не могу жить без музыки, без развлечений. Давай хоть в ресторан съездим. У нас ведь теперь есть мотоцикл, транспорт.
– Съездим.
– Когда?
– Когда-нибудь.
– Когда осенью дождь пойдет? Или зимой, когда снег пойдет? Пока лето нужно съездить в ресторан. А то и так всю осень и зиму будем сидеть дома.
– Съездим когда-нибудь обязательно.
– А? Никита! Поехали в ресторан. Я не могу больше сидеть дома. Мне надоело. Ты как хочешь, а я тогда пешком пойду. Я еще молодая. Что я как бабка должна сидеть дома целыми днями. Для чего тогда ты взял мотоцикл, чтобы сидеть дома? Ты сам говорил, что теперь будем везде ездить. Она обняла Никиту и поцеловала.
– Ладно. Хорошо поехали. Но при условии, если ты снимешь все эти побрякушки.
– Все? Все? Ну можно хоть кулон и колечко оставить? Посмотри какая прелесть.
– Не у тебя одной есть глаза, другие тоже увидят эту прелесть.
– Ну ты же со мной, защитишь меня.
– Нет. Или едем без твоих побрякушек. Или вообще не едем никуда.
– Хорошо. Хорошо. Я все снимаю. Вероника все с себя сняла. Но положила себе в кармашек два колечка и кулон с золотой рыбкой. И хитро улыбаясь, повернулась к Никите. Я уже готова. Поехали.
Ресторан
Никита и Вероника подъехали к ресторану. Здесь стояло немного машин и играла веселая музыка. Зал был почти полон, но были свободные столики.
– Я буду мороженое и шампанское.
– Мне пожалуйста пиво и сельдь по-русски.
– Ой! Как здесь здорово! Никита! Почему мы раньше сюда не приходили? Мы же можем каждый вечер сюда заезжать. Да? Никита. Пойдем танцевать. Она уже не могла спокойно сидеть на стуле. Ерзала и прыгала. Вероника осмелела, отвернулась и быстро надела на себя золото. Когда Никита увидел, он сильно разозлился.
– Ты же мне обещала. Какая же ты все же настырная. Или снимай, или уходим.
– Нет.
– Все мы уходим.
– Нет. Я не куда не пойду. Он схватил ее за руку и потащил к выходу. Она упиралась и вырывалась.
– Серый. Смотри какая кукла в цацках.
– Где? Ну ка пошли за мной. Сейчас разберемся. На выходе Никите перегородили дорогу три парня.
– Мужик. Ты почему так плохо обращаешься с девушкой. А ну ка извинись.
– Это моя жена, я сам знаю, как с ней обращаться.
– Ну, что ж, надо поучить мужика хорошим манерам.
– Ну что, доигралась? Теперь получай, расхлебывай. Все вышли на улицу.
– Ребята. Отпустите нас пожалуйста. Он хороший. Он хорошо со мной обращается.
– Твоя тачка?
– Нет.
– Нет? Это хорошо. Значит будет наша.
– Ребята, отпустите нас.
– А ты кукла снимай цацки и не пикай. Вероника сразу сняла с себя кулон и кольца и отдала парням.
– А ты, что притих? Обделался? Что в штаны наложил?
– Конечно наложил, вон как от него воняет тухлятиной.
– Да пошел ты.
– Что? Серый ты слышал?
– Отвесь-ка ему люли. Один из парней ударил Никиту в живот. От чего он согнулся и присел на колени, хватая воздух ртом. Другие начали его пинать.
– И чтобы мы вас здесь никогда больше не видели никогда. Понятно?
– Вас не спросили.
– Что? Да ты не уймешься мужик? Двое схватили Никиту под руки и потащили в лес.
– Отпустите. Мы же вам все отдали. Отпустите нас.
– Серый. Я ее хочу.
– Ну так бери, кто тебе не дает. Смеялись парни.
– Ребята отпустите нас пожалуйста. Мы же вам все отдали.
– Пошли кукла. Он схватил девушку под мышку и волоком потащил в лес.
– Отпусти меня, сволочь, гад.
– Серый. Она упирается.
– Ну так дай ей по роже, успокоится сразу.
– Серый. Она кусается и царапается.
– Ну влей ей водки в пасть, не знаешь, как с бабами обращаться.
Светало. В лицо Веронике подул прохладный ветер. Она открыла глаза и не понимала где она находится. Вокруг были деревья и кустарники. А она лежала на траве почти голая, в одной футболке, ноги были расставлены в стороны.
– Что произошло? Что было вчера? Она ничего не могла вспомнить. Сильно болела голова, плечи, ноги. Она с трудом села. Увидела рядом грязные брюки и рваные трусы. Вероника одела брюки и сидела, держась за больную голову. Губа была разбита, а на ней засохшая кровь.
– Мы вчера с Никитой поехали в ресторан. Там к нам начали приставать трое бандитов. Он меня избил и изнасиловал. А. Еще он водку в меня вливал прямо в рот, гад, я чуть не подавилась.
О Боже! Никита! Где он? Он даже не заступился за меня. Парень называется, муж. Она плакала.
– А где же Никита? Сбежал? Нет его же вчера били. Она встала и начала ходить между кустарников и деревьев. Вероника услышала тихие хрипы и стоны. Прислушалась. Пошла на звук.
– Никита! Никита! Он лежал весь в крови. Голова была разбита. Один глаз распух, отек, потому не открывался. Одной рукой он держался за живот, между пальцев сочилась кровь. Другую держал на груди, там тоже было много крови.
– Никита! Она бросилась на него и плакала.
– Не надо Вероника, ты можешь испачкаться в крови. Он говорил очень тихо, из груди доносились хрипы.
– Никита! Я сейчас вызову скорую. Найду врача.
– Не надо. Вероника. Поздно. Да и нельзя нам светиться. Наломай веток, какие сможешь. Накидай на меня хворосту побольше. Может никто не найдет. А то если найдут меня. То и тебя вычислят. Вероника. Я тебя…
Со рта Никиты потекла кровь. Он затих и больше ничего не говорил, не хрипел.
– Никита! Никита! Она долго смотрела на него ничего не понимая, что происходит.
– Никита! Скажи хоть, что-нибудь. Никита! Она легла рядом с ним. Положила голову на его плечо и прислушивалась к тишине, ждала от него слов или шепота, или хрипа. Но только птицы щебетали на деревьях, перелитая с ветки на ветку, разбивая тишину леса.
Вероника даже не помнит, как дошла до дома. Сумерки сгущались. Голова ничего не соображала. Она как будто умерла вместе с ним, осталась там в лесу. А какая-то неизвестная ей сила, на невидимой веревке тащила ее вперед, домой. И только утром проснувшись от страшной тишины, она закричала во весь голос.
– Никита! Она долго слушала тишину. Никита! Произнесла она шепотом.
Уже к обеду, изрядно выпив самогона, который ее никак не брал, как ей казалось, она начала громко хохотать.
– Ну и ладно. Да и пошли вы все подальше. Кричала она на весь дом, икая. И без вас всех проживу, потому, что я богатая, свободная, молодая и красивая. Она не помнит сколько она уже дней пила, пока ее не стало тошнить и рвать. Она уже не могла больше пить, только лежала на кровати, пила воду и обливала ею лицо.
Лена
Светловолосая, милая, курносая девушка. Они с мамой недавно переехали из поселка Колотушки в город. Где жили с бабушкой. Надя, мама Лены, сразу нашла в городе работу в киоске. Работа была круглосуточной, там же и ночевали. Лена мечтала быть портнихой, потом стать модельером, чтобы красиво модно одеваться. Она в городе поступила в швейное училище.
Отца она своего не помнит. Мама говорила, что он их давно бросил, ушел к другой женщине. Очень скоро Надя в городе нашла себе молодого мужчину, который снимал квартиру. Лена работала в киоске, а ее мама переехала к новому мужу, потому что они начали часто выпивать.
– Почему бы не выпить, если есть деньги, он хорошо зарабатывает. Говорила Надя дочери. Вскоре Лену попросили уйти с работы, потому, что ей только 16 лет, а мама там уже давно не появлялась. Лена переехала жить с мамой и отчимом. Николай часто придирался к девочке и открыто приставал к ней, когда мать спала пьяная. Лена жаловалась маме.
– Ну и что? От тебя что убудет если он там тебя пощупает за сиську? Я в киоск работать больше не пойду. С меня хватит, иди и работай. Девка уже здоровая, сколько тебя содержать можно? Другие дети, вон уже работают, зарабатывают хорошие деньги и родителей кормят. А ты все за мамину юбку держишься. Я еще молодая, мне для себя пожить хочется. Иди и живи где хочешь, раз тебе здесь не нравится.
Лена уже начала подумывать, чтоб переехать снова к бабушке. Там она дружила с парнем. Он был старше ее и уже работал. Он просил ее не уезжать, а перейти жить к нему. Но в поселке негде было учиться.
В очередной раз, когда отчим ударил Лену, она упала на кровать, а отчим схватил ее за ноги и пытался снять трусы, она выскользнула из них и убежала. Прихватив со стола деньги на дорогу. Она ехала на вокзал в слезах. Ей было себя так жалко, что судьба с ней так не справедлива.
Лена ехала в купейном вагоне. Она уже почти успокоилась, что на этом все закончилось, что она скоро будет жить у бабушке или у жениха.
Последние попутчики вышли, она осталась в купе совсем одна. Из соседнего купе доносилась музыка и разговор мужчин. Ей очень хотелось есть, но денег на еду не было. Лена вышла в коридор, чтобы узнать у проводника, скоро ли ее станция.
– Ой, далеко еще милая, можешь всю ночь спать спокойно. Утром, может к обеду только приедем. Так что отдыхай милая. Когда она шла обратно, из соседнего купе вышел парень, вернее вывалился, они там веселились и боролись.
– Ой милая девушка, извините, что мы вас немного толкнули. Поверьте, мы этого совсем не хотели.
– А как звать прекрасную незнакомку?
– Лена.
– О Елена прекрасная, я не ошибся. А куда едет наша попутчица Лена?
– К бабушке.
– О! Красная шапочка тоже ехала к бабушке, но страшный серый волк съел ее и ее бабушку.
– Серый волк не съел Красную шапочку, потому, что она позвала охотника.
– О! Вы не только прекрасны, но еще и эрудированы. А мы молодые врачи студенты, едем на практику. Я Александр, это Григорий, а это светлая голова нашего вуза, Сергей. А у нашего Сережи сегодня день рождения и мы просим, нет мы просто умоляем вас присоединиться к нашему столу.
– Нет. Нет. Просто я устала и хочу прилечь отдохнуть.
– Ну что вы, вы можете и у нас прекрасно отдохнуть. Парни тихонечко, осторожно, заговаривая Лены зубы, двигали ее в купе. Она даже не поняла, как она оказалась в купе и уже закрылась дверь.
– Сережа наливай гостье штрафной.
– Нет. Нет, что вы я совсем не пью.
– Мы тоже не пьем, мы просто угощаемся. Гриша позже сгоняет, купит шампанское, а пока только пригубите, уважьте именинника, а то видите какой он грустный. Сергей, изображая унылое лицо, сдвинул брови, скривил лицо. Александр поднес стакан с водкой к губам девушки.
– Ну откройте свой прекрасный ротик, ну пожалуйста. Парни влили в рот девушки большой глоток водки, она закашлялась, ей подали кусочек яблока.
– Закусывайте. Лена вчера не ужинала и сегодня весь день в дороге, ничего не ела, только пила воду из-под крана. Голова сразу закружилась. Ей сразу стало так хорошо, спокойно, захотелось спать.
– Ой. Я наверно пойду к себе, а то меня начнут искать.
– А мы скажем, что вы у нас. Ну еще один маленький глоточек на посошок. Гриша снова влил в рот девушке большой глоток. Она закашлялась, потекли слезы.
– Закусочка. Закусочка. Через несколько минут, она уже ничего не соображала, все плыло, веки стали тяжелые.
– Ну и по русскому обычаю, Бог любит троицу. Когда вливали третий раз, она уже не сопротивлялась, она уже наполовину спала и ничего не соображала. Лена повалилась к парню на грудь, который ее обнимал. Он положил ее на подушку.
– Ух. У болтали девку. Птичка в клетке. Теперь можно спокойно выпить и подумать, как мы будет делить наш трофей, нашу добычу на троих.
– Не трогайте девчонку, она же совсем еще ребенок.
– Ты не хочешь, не трогай, нам больше достанется. Ха. Ха. Ха.
– Я сказал. Отпустите девчонку.
– А то что? То, что ты сейчас рядом с ней будешь лежать. Хочешь? Мы тебе можем это устроить.
– Вот именно. Завязалась драка Александра с Сергеем. Григорий ударил Сергея по голове пустой бутылкой. Он обмяк и повалился на пол, как тряпка.
– И всего делец-то, веселился Григорий. Ну что? Разыграем жребий?
– Давай.
– Ой. Не люблю я этих целок, столько крови от них, а удовольствия мало. Возмущался Григорий.
– Не надо было лезть первым, если не любишь.
– Слушай. Надо этим двоим влить водки, а то очухаются.
– Пейте. Пейте. Сладкая парочка.
– Ну что? Еще по разику или сначала накатим?
– Спрашиваешь? Конечно сначала накатим.
– Слушай. Давай девку наверх закинем, а то разлеглись они тут, заняли нижние полки, людям присесть негде.
– Давай закинем. Взяли. Вот теперь хорошо.
– Давай еще накатим, да этим вольем. Да поспим немного. Ночь все-таки.
– Давай.
Проснулись к обеду.
– Слышь, Гриша, надо что-то с девкой делать?
– А что?
– Скоро станция конечная. Она тоже там живет. Да и встретиться можем, ментам на нас пальцем укажет. Я не собираюсь париться. Знаешь сколько за малолетку дают?
– А что делать то будем с ней?
– Надо избавиться.
– А как мы избавимся?
– Выкинем в окошко. Да и дельце сделано.
– Да она же сдохнет.
– Ну и хрен с ней. Не будет без присмотра болтаться. В следующий раз умнее будет.
– А когда в следующий раз? В следующей жизни?
– Вот именно.
– А если увидят? Надо было ее ночью выкинуть, сейчас уже светло.
– А кто поймет, что там с окна выпало, может чемодан не нужный, пустой выкинули, вагоны почти пустые едут.
– Ну вот. И всего делец-то. Да и этого надо было бы тоже выкинуть, до кучи, как свидетеля.
– Да он же тяжелый. Поднимать его, надрываться.
– Скажем ему про девку, что мы спали, а когда она ушла не знаем, не видели.
Выкидыш
Вероника уже проснулась. Но глаза не хотела открывать. Сознание ее уже работало, а тело еще никак не хотело отойти от сна. Она прислушивалась к тишине. Она думала, что никогда больше не услышит его шагов, его тихого голоса, его поцелуев, которыми он будил ее по утрам.
Ей стало так грустно, там, где было сердце, появилась пустота, тоска, боль. Появилась боль в глазах, в висках. Под закрытыми веками появились горячие слезы, они растекались по вискам и попадали в уши. Она повернулась лицом в подушку и плакала.
– Никита! Никита! Шептала она сквозь слезы. Ей так захотелось сходить на то место, где они проводили свои первые романтические дни в лесу, там, где палатка на дереве, там, где волки ее охраняли. Собачка во дворе заскулила.
– Наверно хочет кушать или пить. Надо вставать. Собрав немного еды и воды, она отправилась в путь.
– Так здорово в лесу! Чистый прохладный воздух. Пенье птиц. А на солнечной полянке жужжат над цветами пчелы и лохматые шмели. И такие большие, золотистые и разноцветные бабочки. Какие они все разные, эти бабочки. Разноцветные, расписные. Как будто кто-то их ловил по одной и специально раскрашивал кистью.
– Вот и наша большая береза, и палатка на верху стоит. С далека за листьями дерева ее не видно, а вот она там стоит себе преспокойненько. Вероника залезла по березе, вошла в палатку, легла на спальный мешок. Это все ее Никита делал, своими ручками. Она вспомнила, как он, как обезьянка лазил по березе, все связывал. Какой он был все же умница, она опять заплакала.
– Ну пусть стоит. Никита не успел ее разобрать, может кому-то пригодится, может какой усталый путник увидит, залезет, отдохнет, поживет в ней. Поблагодарит человека, кто сотворил жилище на дереве.
Вероника услышала звук приближающегося поезда. Встала, вышла посмотреть. Поезд был еще далеко, его почти не было видно. Но он стремительно приближался. И вот она увидела его, такой большой и красивый. Когда-то они тоже на таком же поезде приехали сюда с Никитой, а теперь его нет нигде, а жизнь продолжается без него, как жалко.
Еще не доехав до нее, она увидела, что с окна одного вагона выпало что-то тяжелое, большое и округлое. Похожее на силуэт человека. И это что-то упало на край насыпи и покатилось по горке в траву. Поезд промчался дальше. У Вероники появилось в сердце неприятное, тревожное чувство.
Она слезла с березы и побежала к тому месту где ей показалось, что что-то выпало с поезда. Она бежала вдоль железной дороги по оврагу, но ничего не находила.
– Может еще не дошла? Нужно идти еще дальше. Она все шла и шла, и шла. Она уже так устала, села отдохнуть.
– Может мне все это показалось, глюки? Нет я видела, что я дурочка, просто было далеко. А когда идешь кажется, что много прошла, а на самом деле мало. Значит еще не дошла, надо еще идти. Я не могла пропустить, оно не могло далеко от дороги закатиться. Надо идти дальше. Она встала и снова пошла. Она все шла и шла, и шла, раздвигая высокую траву и кусты, уже теряя надежду, что-то найти. Но она была настырная, любопытная.
– Должна же я что-то найти, что-то большое? Может кому-то нужна моя помощь? Мне торопиться некуда, могу так долго еще идти.
– Да наверно это были просто глюки. Может мне это просто показалось. Надо идти обратно. Сейчас посижу немного и пойду домой. Сколько можно тут ходить? Она немного посидела, встала и уже хотела уходить. Но ноги почему-то сами пошли дальше. И вот буквально в пяти метрах от того места где она только что сидела, она увидела ее.
Вероника стояла, как столб и не верила своим глазам. В высокой примятой траве лежало окровавленное тело девушки. Она была маленькая, худенькая, почти как ребенок. Светлые слипшиеся от крови волосы лежали на бледном лице редкими прядями. Руки и ноги окровавленные, раскиданы в стороны.
Вероника раздвинула траву, села на корточки и смотрела на девушку, от нее сильно пахло алкоголем. Вероника думала, что же теперь делать. Она вспомнила Никиту, как он лежал в лесу, окровавленный и умирал.
– Наверно пока я искала ее, она уже умерла. Из закрытых глаз текли слезы. Девушка наполовину открыла затекшие глаза, посмотрела на Веронику.
– Помогите. Произнесла она шепотом, пересохшими, белыми губами.
– Да милая, я сейчас кого-нибудь позову. Вероника сломала большую пушистую ветку, воткнула ее в насыпь горки, рядом с железной дорогой, чтобы потом можно было быстрее найти девушку. Она бежала вдоль железной дороги, задыхаясь, вытирая соленый пот с лица.
Раскаленное солнце иссушало ее пересохшее горло, зеркальные рельсы слепили глаза, а она все бежала. Бежала к людям, ей так хотелось спасти эту девочку, которая просила о помощи. На краю поселка она увидела людей.
– Врач нужен срочно. Где найти врача? Где больница?
– Нет у нас врача. Тем более больницы.
– А куда вы обращаетесь, когда заболеете?
– К Стефании.
– Она врач?
– Нет. Она местная знахарка. Она всех лечит травами и молитвами.
– Где мне ее можно найти?
– Через 3-4 избы, увидите большой, высокий дом, там и живет наша Стефания.
Вероника забежала во двор дома. Из небольшой будки высунула морду черная собака, она посмотрела на запыхавшуюся Веронику, зевнула и положила свою голову на лапы. Вероника по ступенькам зашла в прохладный дом. Она увидела женщину лет 40-50 сидевшую за столом.
– Стефания помогите. Там девочка умирает, ее скинули с поезда, ей нужна помощь.
– Стефания там в доме, а я Люда, ее помощница. Люда провела Вернику в огромную комнату.
– Матушка. К вам пришла девушка. Вероника посмотрела по сторонам, но никого не было видно.
– Вижу. Послышался тихий, грудной голос из-за сетчатой занавески. Вероника разглядела силуэт женщины.
– Там девочка умирает, ее сбросили с поезда, ей нужна помощь.
– Как звать девочку?
– Я не спросила.
– А надо было спросить. Я бы за нее помолилась.
– Она умирает. Ей нужна помощь.
– Ты лучше о себе подумай. Тебе себя спасать надо.
– В каком смысле?
– Ты же обосралась. Громко и грубо, произнесла женщина.
– Я? Что? Вероника опустили голову, посмотрела на свои брюки и увидела, что по ее ногам сквозь брюки течет кровь. Она поняла, почему так удивленно на нее смотрели люди на улице. Острая боль пронзила низ живота, она схватилась за живот обеими руками, закричала от боли и повалилась на пол без памяти.
