Читать книгу: «Провинциальная трагедия», страница 4

Глава 16. Новое покушение

В тот вечер Крыжов опять возвратился с работы поздно. Припарковал «десятку» на единственное свободное место – соседи уважительно оставляли для капитана, но уж если кто чужой пожалует и займёт, – не обессудь, ментяра!..

Опустевший двор тускло освещали скупые фонари и скучные окна, посвежевший ветер небрежно теребил листву густо разросшихся возле дома кустов сирени. Крыжов направился к подъезду, вслед из темноты шагнула тень, капитан почувствовал резкую боль в спине, пониже левой лопатки, ноги стали ватными, и милиционер беспомощно распластался на асфальте…

Глава 17. Нет им покоя…

Прошло два месяца. Дело об убийстве Татьяны Адашевой благополучно закрыли: виновным в её смерти «назначили» Власова. Ну, а Власов якобы стал жертвой неизвестного, проследившего за ними и наблюдавшего сцену убийства, но не успевшего помешать преступнику. То же неустановленное лицо совершило покушение и на Адашева. Человеку, решившему отомстить за Татьянины страдания, было что предъявить её мужу. Ну, а кто этот человек, похоже, навсегда останется тайной. Возникла одна версия на этот счёт: капитан Крыжов вышел на некоего Сергея Тимофеева, сослуживца Адашевой, который, как донесли Крыжову, неровно к ней дышал. Ну, был влюблён, и что дальше?.. Где доказательства его причастности к делу?.. Капитан побеседовал с Сергеем, но ничего интересного этот разговор не принёс. Да, нравилась. Нет, на эту тему с Татьяной не разговаривал – ведь замужем, ребёнок, пусть и великовозрастный, имеется, куда она от него?.. В убийстве никого не подозревает. На том всё и кончилось…

Жизнь на металлургическом заводе и в городке в целом текла по прежнему руслу – тихо, скучно, какой и положено ей быть в небольшом провинциальном населённом пункте. Впрочем, пересуды о произошедшей трагедии, хотя и поутихли изрядно, полностью не прекратились. Да и как им иссякнуть, когда убийца, как ни в чём не бывало разгуливает по городу, по–барски разъезжает в служебном автомобиле, наслаждается жизнью. По выходным на его даче собираются компании – все сплошь из видных людей города. Баня, шашлыки, выпивка…

Сплавил жену на тот свет и веселится, – судачили люди. – Говорят, новую любовницу завёл взамен прежней. Молодую, красивую. А ведь не так много времени прошло с того дня, как схоронил супругу. И как только глаза со стыда не лопнут!..»

До Вазирыча эти слухи тоже доходили, мужик почернел лицом, всё чаще и чаще прикладывался к рюмке. Дома не ладилось: Фарид совсем отбился от рук, частенько не приходил ночевать, а отец боялся спросить – где был да почему не предупредил об отсутствии. Опасался скандала. Вдруг сын возьмёт да и выложит, что на душе наболело. Подозревал Вазирыч, что может услышать, и не трогал сына. Скоро парень уедет поступать в ВУЗ (Фарид нацелился на факультет журналистики МГУ) да заживёт своей жизнью, отдельно, так зачем портить отношения?..

Глава 18. Живуч, однако!..

В приёмную начальника УВД вошёл капитан Крыжов, сильно похудевший за время болезни. Вид усталый, лицо землистого цвета, но в глазах, по–прежнему, задорный блеск.

– Здравствуй, Леночка!.. Как жизнь молодая?..

– Ой, Боря, веришь, нет, – вот только что подумала: как он там?.. Точно, сто лет проживёшь!..

– Ну, теперь–то – однозначно, – весело согласился капитан. – Что тут у вас новенького?..

– Да всё как обычно… – пожала плечами девушка. – А мы с Андреем в отпуск собираемся. Медовый месяц закончился, но мы не смогли провести его, как планировали: Андрея дела держали. А сейчас уже упаковываем чемоданы.

– Куда поедете?..

– В Арабские Эмираты, – гордо сообщила Леночка.

– Неплохо, – понимающе покачал головой Крыжов. – Одобряю.

– Этто что такое?!. – раздался за спиной капитана весёлый голос. – Чужих жён соблазнять?!. Не позволю!..

– Ну да, соблазнишь тут, как же!.. Когда муж такой орёл!.. – обернулся капитан, улыбаясь, и с удовольствием пожал протянутую руку Петрова. Обнялись.

– Ну как ты, Борь?.. – лицо Андрея приняло озабоченное выражение.

– Нормально. Отвалялся, готов к дальнейшему несению службы.

– Ну вот и славно, – складки на лбу майора расправились. – Лен, как шеф–то, на месте?..

– Да, заходите. Кофе уже откушал, готов принять, – шутливо ответила девушка.

– Ну, пойдём покажемся, – Петров пропустил капитана вперёд.

Увидев Крыжова, Азиев вышел из–за стола, распахнул объятия.

– Ну наконец–то, дорогой!.. Заждались уже тебя! Не надоело отдыхать?..

– Ужас как надоело, товарищ полковник, – улыбка скрасила лицо капитана, хранившее отпечаток тяжёлой болезни.

Полковник нахмурился.

– Мы тут мозговали, кто мог покушаться на тебя. Мда… Но так ничего и не придумали, – Азиев развёл руками. – Перебрали всех, кому ты помог когда–то попасть за решётку. Безрезультатно. Трое из них, получивших в своё время длительные сроки, недавно освободились, но у каждого – железное алиби. Может, у тебя есть какие–то мысли?..

Капитан пожал плечами.

– Никаких. Я даже тех, кого задерживал когда–то, не подозреваю: нет оснований. Ума не приложу, кому и чем я мог насолить…

Полковник вернулся за стол.

– Не хочется вот так просто оставлять это дело. Ты подумай ещё, Боря… – он перевёл взгляд на майора: «Ну, а у тебя, Андрей, уже чемоданное настроение?..»

– Так точно, товарищ полковник!..

– Счастливчик! – Азиев притворно завистливо вздохнул. – За границу, к морю, с красивой молодой женой… – снова вздохнул, на этот раз искренне, видимо, припомнив далёкие годы, когда сам был молод и преисполнен радужных мечтаний, – затем обратился к Крыжову: «Когда на службу, Борис?..»

– С понедельника, Рахим Рафикович.

– Хорошо. Примешь дела у майора. Есть там парочка интересных сюжетов… А что, может, кофейку?..

– С удовольствием, – в один голос ответили офицеры, и это совпадение заставило всех засмеяться…

Побеседовав с коллегами, капитан покинул здание УВД и не спеша направился домой. Пешком прибыл, так же и возвращался: следовало больше ходить, приводя в порядок ослабевшие за время болезни мышцы.

Сентябрьское солнце щедро пригревало. Капитан с удовольствием подставлял измождённое лицо его ласковым лучам, время от времени останавливаясь, чтобы отдохнуть, восстановить дыхание, потом двигался дальше. Навстречу, озираясь, шёл темноволосый парень среднего роста. Зазевавшись, он налетел на Крыжова, извинился, слегка опешил, взглянув капитану в лицо, и в его глазах промелькнуло удивление. Они разошлись. Милиционер не придал значения случайной встрече, а Амир Адашев, продолжая путь, живо припомнил, как подкараулил капитана возле подъезда его дома.

«Живуч, однако, мент!.. Ну и славно. Пусть живёт: опасность миновала, дело закрыто. Вряд ли он станет по собственной инициативе возобновлять работу над ним. Небось других проблем хватает…»

Глава 19. Ирочка

В начале октября в группе Тимофеева появилась студентка–практикантка, Ирочка. Миленькая девушка среднего роста, прекрасно сложённая. Коротко остриженные густые тёмно–рыжие волосы,  синие глазки, маленький аккуратный носик, губки бантиком. Святая невинность!.. Понятно, с первых же минут пребывания в отделе она вызвала пристальное внимание всего мужского населения. Не только отдела. И, безусловно, это льстило её самолюбию. Ещё бы, такой успех!.. Девушке же, по вполне объяснимым причинам, приглянулся Тимофеев. «Ах, какой мужчина!» – сквозило в её робких взглядах, то и дело обращаемых на него. Разумеется, восхищение девчушки не осталось незамеченным Сергеем. «Ну что ж, раз бабочка готова лететь на свечу… почему бы не помочь ей и не приблизить пламя?..»

Пара прогулок по вечернему городу в будние дни довершили дело: практикантка была совершенно очарована Тимофеевым. Мало того, что красавец–мужчина, ещё и собеседник превосходный! А какой галантный кавалер!.. Разве такое сочетание могло оставить нежное сердце равнодушным?.. Поэтому девушка легко приняла приглашение Сергея провести выходные на его даче…

В понедельник Ирочка пришла на работу как в воду опущенная. На соседей по кабинету не смотрела, особенно избегала встретиться глазами с Тимофеевым. Вроде бы даже всплакнула немного, глядя в монитор. Точно сказать сложно, но Зоя заметила потёки туши на щеках девушки, когда та вдруг стремительно поднялась и направилась к двери, сжимая в руке маленький кружевной платочек. Сердобольная Ивочкина хотела было поинтересоваться, что произошло, но подумала: нечего совать нос в чужие дела, ведь сколько раз случалось – хочешь помочь человеку, а он нос воротит. Или ещё на грубость нарвёшься ни за что. Так чего приставать?.. Была бы в ней, Зое, нужда, студенточка сама бы обратилась за помощью…

Тимофеев делал вид, что не замечал страданий практикантки. Какое ему дело, в конце концов?.. Разве он имеет к ним какое–то отношение?.. Ни малейшего!.. Между тем Сергей время от времени с удовольствием вспоминал события прошедшей субботы.

Подъехал на своей красавице–«Тойоте» к Ирочкиному дому. Девушка, радостная от предвкушения приятного времяпровождения, выбежала из подъезда, устроилась рядом.

– Здравствуй, солнце!.. – улыбнулся Сергей.

– Привет!.. – Ира засияла ещё ярче.

– В путь?..

– В путь!..

Время в дороге пролетело незаметно. Возбуждённая необычным событием в её жизни, Ирочка болтала без умолку. Сергей радовался удачному знакомству: ему не приходилось изобретать, разговором на какую тему можно увлечь особу, – оставалось только кивать, смеяться или отвечать односложно. Впрочем, никаких затруднений по части изобретательности в беседах у Сергея не возникало никогда: язык подвешен как надо…

На даче всё происходило по уже обкатанному сценарию: приготовление шашлыка, немного хорошего вина за милой беседой, праздничный обед в честь королевы бала. Девушка была счастлива. Позже, когда Сергей начал довольно настойчиво приставать, её счастье изрядно померкло, а потом и вовсе исчезло, улетело в неизвестном направлении.

– Сергей!.. Прошу тебя, не надо!.. – просила Ирочка. – Я не готова к этому. Меня интересует исключительно дружеское общение, без секса. Пожалуйста!..

Но приятный собеседник был неумолим. Деточка! Какая дружба между мужиком и бабой! А ну, скидай майку и джинсы!.. И то, что под ними – тоже!.. Ишь, нашла мальчика в игрушки играть!..

Девочка сопротивлялась. Но не так чтобы очень. Быстро поняла: не справиться ей с таким бугаём. А кричать, звать на помощь бессмысленно – никто не услышит. И потом, ведь недолго ей рот ладонью прикрыть, а так уже совсем не интересно. Ирочке, конечно, Сергею–то какая разница?..

После случившегося девушка истерик не устраивала. Но и не разговаривала, лишь попросила отвезти домой, и молчок. Фу ты ну ты! Вот тоже – цаца!.. Отвёз, конечно. А взамен привёз из города свою старинную зазнобу. Эта никогда не отказывала, всегда была готова – как пионер!.. Если не развлекалась с кем–нибудь другим, разумеется…

Ирочка вернулась в кабинет, начала собирать вещи.

– Ты что, покидаешь нас?.. – удивилась Зоя. – Ведь твоя практика через три недели заканчивается!..

– Буду работать в другой группе, – не оборачиваясь, холодно ответила девушка.

– А чего так?.. – поинтересовалась Ивочкина. – У нас что, не понравилось?..

Ира промолчала, схватила сумку и гордо удалилась.

Тимофеев усмехнулся.

«Хороша киска!.. Целкой оказалась. Надо же, давно судьба не подбрасывала таких подарков!..»

– Что с девчонкой случилось?.. – сокрушённо вздохнула Зоя. – Такая отзывчивая была. Неужели обидел кто?..

Сама не зная почему, она вдруг посмотрела на Сергея, сосредоточенно уткнувшегося в бумаги.

Влетела Быстроногова, затараторила:

– Так, ребята! Читали уже в почте?.. Про ребёнка Светланы Ивановой из планово–экономического? У сына лейкемия. Девять лет мальчишке, ужас!..

Вся группа дружно покачала головами. За исключением Ерохина. Он побарабанил пальцами по столу.

– Сдаём деньги на лечение в Израиле. Там лучше лечат. Схема такая, – продолжала Верочка. – Каждый пишет заявление в бухгалтерию. Вот образец. Потом можно передать через меня, можно отнести лично.

– По сколько сдаём?.. – спросил Ерохин.

– Как обычно. Кто сколько может, кому сколько не жалко.

– А соседи по сколько скидываются?..

– По–разному. От ста до трёхсот. Начальник – тысячу.

– Ну, у начальника зарплата большая, – понимающе закивал Ерохин.

Верочка ушла, все начали писать заявление.

– Кто написал, давайте мне, я отнесу в бухгалтерию!.. – вызвался Пётр. – Ноги разомну.

Тимофеев, Потехин и Ивочкина протянули листки. Тихоходов над своим всё ещё пыхтел.

Ерохин ждать не стал – знал, что Вася может протянуть до обеда, а то и после него продолжить. Собрал готовые заявления, выскочил в коридор. Так, интересно. Ивочкина – двести, Потехин – сто. Тимофеев… две тысячи!.. Офигел мужик! Деньги лишние, что ли?.. А может, он с этой Ивановой… того?.. Как пить дать!.. Вот кобель – ну ни одной симпатичной мордахи не пропустит. Ерохин представил аппетитную фигуру Светланы, завистливо вздохнул. Не Свете позавидовал – Тимофееву!.. Так, а этот листок – в карман. Надо где–нибудь в урну бросить…

Глава 20. Есть Божий суд!..

В феврале по заводу разнеслась новость: директор уезжает в Москву – пригласили работать в очень крупную коммерческую структуру, осваивать новое направление. Уезжает не один, собирает команду надёжных, проверенных людей. Вазирыч воспрял духом. Вот он, способ одним махом покончить с житейскими неурядицами!.. Уговорит директора взять его с собой, переберётся в столицу – и нет косых взглядов, длинных языков!.. И Фариду будет полегче доучиваться последний год в школе, подготовиться к поступлению в университет. Глядишь, и сотрутся в памяти неприятности, связанные со смертью матери. Ну, если не полностью, то хотя бы частично – уже хорошо…

Разговор с директором состоялся. Упросил Вазирыч. Чуть слезу не пустил: так мол и так, жизнь в городке этом для него хуже смерти!.. Одолели сплетни да взгляды косые. Даже сосед по даче – татарин, как и Вазирыч, с которым знакомы лет десять, не меньше, и тот разговаривать перестал – кроме приветствия (и то – скупое, приличия ради), слова от него не дождешься. И хоть поначалу не собирался директор брать зама с собой, не устоял – пожалел.

Фарид переезду, похоже, не очень обрадовался – впрочем, как на его лице прочитать чувства, если оно за последние месяцы превратилось в непроницаемую маску?.. В ответ на сообщение о начале сборов сын бросил безразличное «ладно» и удалился в свою комнату. Беда с парнем, что делать – непонятно. За неделю лишь десяток слов отцу скажет, и те, в основном, – «да», «нет»… Может, всё–таки побеседовать с ним, объясниться?.. Нет, пожалуй, не стоит, как бы этим не навредить ещё больше. Лучше подождать… Как бы то ни было, Вазирыч заметно повеселел и с лёгким сердцем упаковывал чемоданы, дав в газету объявления о продаже дачи, гаража и автомашины.

А на заводе поднялась новая волна пересудов: Вазирыч сматывает удочки. Невмоготу стало в той квартире, где некогда проживала замученная злодеем несчастная женщина, и где, вполне возможно, появляется её неотмщённый дух. Наверное, Вазирыч решил, что на другом месте, вдали отсюда, сумеет построить счастье. О, наивный!.. От себя, как и от судьбы, не уйдёшь! Не здесь, так в столице настигнет расплата. И никто не поможет: ни глава МВД, ни сам Президент России не в состоянии прикрыть от карающего перста Божьего!.. Ишь какой ушлый! Ему – наслаждаться столичной жизнью, а костям жены – гнить на погосте? Нет, шалишь, брат!..

Глава 21. В Москве

Отношение Фарида к отцу на новом месте не изменилось. Нисколько. Впервые попав в московскую квартиру, сын обошёл комнаты, со вкусом обставленные красивой дорогой мебелью, заглянул на кухню, в совмещённый санузел, блистающий ослепительной белизной. Не промолвив ни слова, удалился в отведённую ему комнату, аккуратно прикрыл дверь.

«Хоть бы слово доброе сказал, – обиженно думал Вазирыч. – Ведь как старался для него!.. Телевизор, DVD–плеер, навороченный компьютер… Неужели так и не оттает парень?..»

Работа в столичной коммерческой фирме Вазирычу понравилась. Мало того, что новая деятельность полностью захватила его, заставила направить мысли и чувства в созидательное русло, – он  почувствовал себя рангом выше, вырос в собственных глазах. Старые проблемы потеряли былую власть, душевные раны быстро зарастали. О спиртном Вазирыч вспоминал только во время крупных праздников. Познакомился с интересной женщиной, на десять лет моложе его, москвичкой, стал частенько проводить у неё вечера, иногда оставался на ночь. Жизнь стремительно налаживалась. Продолжали беспокоить только взаимоотношения с Фаридом, но и эти переживания были не в силах противостоять бурному натиску положительных перемен.

Азиева Вазирыч не забывал – регулярно позванивал. Полковник всегда искренне радовался звонкам старинного товарища, обещал заглядывать в гости во время командировок в Москву. Эти телефонные разговоры не будоражили душу Вазирыча, не вызывали неприятных эмоций, связанных с произошедшими не так давно печальными событиями. Всё это было позади, и Адашев совершенно свободно наслаждался общением с другом.

Через два месяца столичной жизни Вазирыча повысили в должности, и он обрёл ещё большую уверенность. Отмечая в ресторане знаменательное событие с Мариной, своей возлюбленной, Адашев сделал ей предложение руки и сердца, и женщина с радостью приняла его.

Вскоре влюблённые поженились, и Марина переехала в квартиру Вазирыча.

Фарид мачеху невзлюбил – боль из–за гибели матери стала ещё сильнее, несколько раз юноша нагрубил Марине, и она, случалось, тихо плакала вечерами. Причина неприязни пасынка была ей понятна, но легче от этого не становилось: ну в чём Марина виновата?.. Вазирыч как мог утешал супругу, обещая, что в скором времени всё обязательно наладится. По ночам, положив голову на крепкое плечо мужа, Марина понемногу успокаивалась и засыпала в надежде, что новое утро принесёт ей счастье жить в полной гармонии с окружающими её людьми. Однако каждый новый день начинался с тягостных раздумий. «Сколько я ещё выдержу?.. – тревожно размышляла Марина и всерьёз подумывала о возвращении в собственную пустующую квартиру. – Надо будет поговорить с Рашитом: пусть Фарид поживёт один, возможно, это пойдёт ему на пользу…»

Однажды, улегшись в постель рядом с мужем и погасив бра, Марина наконец решилась.

– Рашит!.. Прости, но я больше так не могу, – взволнованно начала она. – Не любит меня Фарид. И никогда не полюбит – знаю. И понимаю, не осуждаю его: мальчику пришлось нелегко. Но мне жить вот так дальше просто невыносимо!.. Как на вулкане!.. Да и  зачем?.. Моя квартира пустует, давай переберёмся туда?.. Может, пожив один, Фарид образумится, одиночество пойдёт ему на пользу?.. Парень уже взрослый – как–никак одиннадцатый класс. Пусть спокойно готовится к поступлению в университет, думаю, наше отсутствие и в этом отношении окажется кстати: мальчик перестанет нервничать, больше внимания сможет уделить учёбе… Прошу тебя, подумай, Рашит…

Адашев глубоко вздохнул.

– Знаешь, Марин, я ведь и сам об этом задумывался. И считаю, что ты права: нам нужно некоторое время пожить отдельно. А может быть, разъехаться навсегда. Фарид подходит к возрасту, когда пора создавать собственную семью, так что наше расставание будет кстати… Дай мне ещё недельку, я всё обмозгую как следует, завершу большую работу на службе, тогда и примем окончательное решение.

– Хорошо, как скажешь, – у Марины будто камень с души упал, она поцеловала мужа, прижалась  к нему плотнее и успокоенно закрыла глаза…

Вскоре переезд состоялся…

Глава 22. Читаем книжки

Вазирыч вошёл в квартиру. Тихо.

– Фарид!.. – окликнул он. Сын не отозвался.

«Может, задремал, лёжа на кровати с умной книгой в обнимку?..»

Толкнул дверь спальни. Пусто. Значит, на учёбе. В груди невольно шевельнулось чувство гордости за сына: факультет журналистики МГУ. Второй курс, ни одной оценки ниже «отлично»!.. Красавец!.. Да, надо было узнать, дома ли он, прежде чем подниматься. Вазирыч проезжал мимо и решил повидаться с сыном, а то уже почти полгода никакой информации, даже не созванивались: мобильник Фарида неизменно вещал о том, что хозяин не может принять вызов, домашний телефон тоже не отличался разнообразием, и слух Вазирыча услаждали лишь длинные печальные гудки. А поговорить с сыном очень хотелось. Устал отец от неопределённости их отношений, измучился. «Всё! – решил он. – Разговор больше откладывать нельзя. Уверен: Фарид поймёт, оценит мою откровенность,  любовь к нему. А то как–то не по–человечески получается. Ведь родня – ближе некуда, а совсем не общаемся. Пора положить этому конец».

Сердце Вазирыча тоскливо заныло.

Он прошёл на кухню. Обратил внимание на небольшую книжку в мягком переплёте, лежащую на столе. Олег Иванов, «Провинциальная трагедия». Открыл в том месте, где была закладка, пробежал глазами несколько строк. От прочитанного бросило в жар. Залив… Экспедиция из трёх человек: два милиционера и пожилой мужчина, муж пропавшей женщины… Ноги, торчащие из воды… Будто тоненькая иголочка вонзилась в сердце. Ноги ослабли, Вазирыч тяжело плюхнулся на стул, провёл ладонью по вспотевшему лбу. Конечно, Олег Иванов – псевдоним Фарида Адашева. Пошелестел страницами. Так, что тут ещё?.. А что дальше, в конце?..  Понятно: сын считает его убийцей. Поверил слухам, значит… Да разве были у Вазирыча сомнения на этот счёт?.. Ведь как иначе можно объяснить холодность, даже неприязнь Фарида?.. Сердце заныло ещё сильнее, иголка, безжалостно вонзившаяся в него, вошла ещё глубже, стала толще, мощнее, и вот уже будто пожар разгорелся в груди. Раскрытая книга выпала из ослабевших пальцев, шмякнулась об пол, Вазирыч сполз вслед за ней, сильно ударился головой, но боли уже не почувствовал…

Народу на похоронах было много. Обилие венков, торжественные речи… Фарид с нетерпением ждал, когда всё закончится, но надгробные излияния отцовских коллег, почти сплошь бывших министерских работников почтенного возраста, становились чем дальше тем пространнее, напыщеннее, будто им совершенно не хотелось  покидать последнее прибежище земных странников, тихое, уютное, приветливо ощетинившееся крестами и памятниками из мрамора и гранита. Амир тоже сказал прощальное слово. Не хотел, но пришлось – сын ведь, как отказаться, когда просят. Говорил недолго, но красиво, с чувством, и на глазах некоторых особо впечатлительных натур женского пола появились слёзы сочувствия. Наконец гроб опустили в жадно раскрытую пасть дышащей холодом могилы. На крышку полетели горсти земли, Фарид тоже запустил руку в пахнущий сыростью свеженасыпанный холмик, и в его ладони оказался увесистый камень. Фарид мысленно усмехнулся: «Надо же, всё по тексту!», и разжал пальцы. От послышавшегося из глубины могилы стука в душе шевельнулось удовлетворение…