Читать книгу: «Разговор. Игра внутри», страница 3

Максим старался взвешивать услышанное. Разделял эту точку зрения, и ему нечем было возразить

– Максим, мы строили башни и основания «Параллели» два года круглосуточно, тысячи строителей, сотни единиц техники, использование сверхплотных, и прочных и, главное, легких материалов, краны, вертолеты. И наша постройка в десять раз легче, чем пирамида. И вот с твоих слов мне надо за истину принять, что сотня тысяч рабов с тяпками и каменными стамесками смогла возвести почти сто пятидесятиметровое сооружение в высоту из двадцати тысяч каменных блоков, весом от двух до восьмидесяти тонн каждый, добыть, отточить и доставить на место стройки данные блоки, отполировать, состыковать и возвести такое строение с точностью, которая превышает нынешние достижения в разы, и что голодные, избитые, под гнетом и страхом люди сделали это за двадцать лет?

– Вадим, но ведь это все зафиксировано и датировано, – немного призадумавшись, возразил Максим.

– Да в основе фактов лежат письмена Геродота, написанные спустя две тысячи лет после даты предполагаемой постройки, а в самих Египетских папирусах упоминание пирамид отсутствует, что как минимум удивительно. И вот тут вопрос, Максим. То, что ты говоришь, зафиксировано. Это то, что углеродный анализ показывает составляющие пирамиды на пятьсот лет старше описанных, и вот тут, Максим, ключевым является, что даты предполагаются по составляющим частям, вмешательства человека и рознятся с историей предположительно от пяти веков, возраст пирамиды не определён. Определенно, приблизительно определенно, вмешательство человека, так скажи мне, во что проще поверить: в то, что человек в ладошках с одного материка на другой перетаскал камушки и песочек и насыпал гору под названием Эверест пять тысяч лет назад, или в то, что человек просто вмешался в ландшафт горы Эверест пять тысяч лет назад, и поэтому там появилась тропинка, датированная таким тысячелетием?

– Ну, естественно, понятно, что просто пять тысяч лет назад там ходили люди, и образовалась тропинка.

– Странно, очень странно, Максим, а ты не думаешь, что все же они искусственно насыпали эту гору, ведь ландшафт изменился? – Вадим иронизировал и чуть ли не издевался.

– На хрен кому-то насыпать гору в третьем тысячелетии до нашей эры? Что других мало? – Максим уже не понимал, издевается Вадим над ним или серьезно спрашивает.

– Вот, Максим, мы и подобрались к ключевому моменту. С горой ни у кого не возникнет сомнений, так как это природное явление. А пирамида явно рукотворное, и нам проще поверить в то, что это рабы с тяпками построили за срок, за который мы не успеем, наверное построить, чем поверить в то, что человек просто вмешался в данное строение в третьем тысячелетии до нашей эры, изменив его конструкцию и расписав ее. Поскольку если мы признаем тот факт, что какая-то из пирамид существовала ДО, а не вовремя или после Египтян, то, боюсь, придется столкнуться с весьма пугающими современную науку гипотезами.

– Так и что это тогда?

– Вот поэтому я и отправил туда Константина, так как он гений стройки и даст мне понимание, возможно, с точки зрения эксперта, поскольку, принимая за правду слова Романа насчет посланий от предшественников, я могу сказать, что если нам необходимо оставить послание, которое сохранилось бы десятки тысяч лет, то мы бы использовали математику как универсальный язык всего, и камень, а в пирамидах, Максим, математики не меньше, чем в учебнике.

– А какие еще объекты у вас вызывают интерес? – любопытство уже было искреннем.

– Еще рассматриваем письмена Шумерские, Максим, но меня, если честно, уже клонит в сон, и окосел я неслабо от ликерчика, – улыбнувшись намекнул Вадим, что пора расходится.

– А что в тех письменах? – проигнорировал намек Максим.

– Заинтриговал? – рассмеялся Вадим. – В письменах интересно описание Богов. Это божества, которые обладают предметами, и божественности больше в предметах. А вот тут самое интересное: предметы обладают свойствами, которые сейчас становятся реальными, или мы уже близки к наделению предметов таковыми.

– Вадим, но это же просто фантазии, те, кто писал, мог фантазировать.

– Да, все фантазируют и любят приукрасить, но, позволь заметить, Максим, все наши фантасты, которые есть и были, фантазируют в рамках своего времени или на общие темы, и никто не заглянул на несколько этапов вперед. Ты ведь нигде не видел у фантастов прошлого тысячелетия описание мобильных телефонов и планшетов. Фантазировали об обыденных вещах, но точечно, а тут сталкиваемся с тем же временным периодом и видим выдумки, которые соответствуют оружию нашего времени или тому, которое находится в разработке. Понятно, что оно описано пониманием того времени, но на нынешний период оно соответствует уже существующему или тому, которое будет скоро.

– Ну так это может быть и наша фантазия, и мы подстраиваем под наши теории.

– Бесспорно, но вот письмена больно соответствуют действительности, как если бы мы нашли у того же Геродота описанную его пониманием теорию «Запутанности частиц». В любом случае, Максим, я никоим образом не заставляю тебя в это верить, я и сам не особо верю, но понять и изучить этот вопрос считаю необходимым.

– Вадим, но почему вы уверены, что Роман прав?

Вадим остановился, прежде чем дать ответ. По всей вероятности, он уже передумал отдыхать. Так показалось Максиму. Вадим налил себе и Максиму ликер, но брать бокал со стола не стал, облокотился на боковушку кресла и с улыбкой сказал:

– За что я благодарен нашему миру, так это за то, что могу ответить на твой вопрос, что не просто уверен – я знаю, что Роман говорил мне правду!

После сказанного он взял стакан, сделал пару глотков и откинулся обратно в кресло. Максим был в недоумении.

«В чем прав? И что значит, что он это знает?» – его начали терзать эти вопросы, но открыто он задавать их не стал, потому что видел, что Вадим уже опьянел, да и Максим сам был нетрезв.

– Если вы знаете, что это правда, то какова цель?

– Максим, представь ученного, который работает над вопросом появления жизни, а теперь представь, что он верит и знает, что жизнь сотворил Бог, и на все вопросы будет отвечать, что это Бог. Знаешь, более бесполезного специалиста представить сложно.

– Но он же будет говорить правду.

– Да, но она будет бесполезна, ведь она не ответит на вопросы «как?» и «зачем?», и что нам даст это понимание в вопросах необъяснимых находок от предполагаемых развитых цивилизаций, которые были до нас в этом проекте. Можно проследить, что мы наверстываем или почти уже догнали в развитии эти цивилизации, так, может, наш черед подходит к обнулению и забвению?

– Вы думаете, что обнуление имеет закольцованность?

– Я думаю, что Роман тогда дал понять, что как только провал проекта становится очевидным, его существование бесперспективным или подходит к логическому завершению, его обнуляют или запускают по-новому.

– Так, а мы на каком этапе, по вашему мнению, и каковы перспективы? – настороженно спросил Максим, поскольку в голове мелькала мысль: «Псих».

– У нас все впереди, так как есть «Параллель», есть этот гребанный «Научный совет», есть куча лабораторий и институтов, и, пока они не прогнили, они вызывают любопытство и показывают, что мы еще в поиске и что коммерция не поглотила идею, но, когда это произойдет, мы станем бесполезны.

– Соглашусь с вами, что, кажется, нам пора отдыхать, – сказал Максим, понимая, что действительно пора.

– Да, Максим, соглашусь с тобой, эти разговоры нагоняют тоску.

Вадим поднялся с кресла и направился в сторону выхода к главному холлу, его немного качало. Максим молча его проводил взглядом, после чего поднялся и сам. Он огляделся по сторонам и направился в противоположную сторону – на кухню, после увидел две двери и лестничный пролет вниз.

«Вот оно, – подумал Максим, – вот и подвал».

Максим положил руку на перилла, и в этот момент ему показалось, что за ним кто–то наблюдает. Он испугался, но все равно спустился по лестнице, правда, на цыпочках. Двери в конце не оказалось. Он прошёл через арку и оказался в большом холле с закрытыми дверями. Лестниц больше не было.

Походив по подвалу, Максим достал последнюю «Муху» и положил ее на плафон. Погрузившись в свои раздумья, отправился к себе в комнату спать.

Глава четвертая. Заговор.

Спустя две недели.

[Частные владения вблизи Кристиансанна, Норвегия]

В комнате за столом сидело четверо седовласых мужчин, немногим за шестьдесят каждому, трое были одеты в деловые костюмы и один в рясе священнослужителя. Их внимание было приковано к экрану телевизора.

На экране шла видеозапись разговора Вадима и Максима, после того как Вадим встал с кресла и ушел в спальню, запись прекратилась. Мужчины продолжили смотреть документы в папках. Около десяти минут в комнате царила тишина, но один из мужчин ее прервал:

– Скажите, коллега, почему, когда работала наша разведка и заметила эти факты, вы не только утаили от нас всю информацию, но и нагло соврали, сказав, что главный инвестор «Параллели» находится на территории России и не покидал ее? – в голосе явно чувствовались недовольство и упрек.

Мужчина, к которому был обращен вопрос, был весьма удивлён и совершенно не старался скрывать это. Указал на папку и возмутился в ответ:

– То есть, после увиденного и прочитанного вас волнует именно, это?

Старик, задавший вопрос, недовольно фыркнул, священнослужитель положил ему руку на плече и успокаивающе сказал:

– Успокойтесь, коллега, разведка любого государства из присутствующих поступила так же, и коллега прав, ведь тут интересен другой вопрос.

Мужчина в центре стола не реагировал на переговоры, лишь молча изучал документы в папке. И, когда трое других закрыли папки и посмотрели на него, он оторвался от своего занятия и произнес:

– Коллеги, каково мнение по существу предоставленной информации?

– Ну, вы знаете, если взять ребенка и отец ему будет рассказывать про зубную фею, а ребенок будет находить монетки под подушкой в обмен на оставленный зуб, и спустя время спросить у него про зубную фею, он тоже скажет, что она существует, и он не просто в это верит – он это знает, и приборы также покажут, что он говорит правду, – первым заговорил священнослужитель.

– Позвольте заметить, Цветаев не ребенок, Роман не его отец. А еще я уверен, что Цветаев не повелся на рассказы ни монету под подушкой, ни на другие подобные программы. Не получалось обмануть подготовленным спецам, а тут человек говорит без грамма сомнения, и эксперты отмечают, что он говорил, сдерживая себя, по факту, если бы говорил прямо, могло быть еще интереснее, – спокойно возразил мужчина, которому вначале предъявили претензии. – И еще, помимо самого рассказа есть и другие факты. Согласно данным, между фотографиями и ее появлением физиологические изменения соответствуют от двух до тридцати дней, а фактически прошло больше пяти лет, и дом был полностью исследован – там не осталось пустот и мест, где можно было бы скрыться. Тогда получается, что Роман с Александрой просто испарились, и ладно с первым появлением могли проморгать, так как не придавали особого значение, но последующие – необъяснимы.

– Да, могу согласится с коллегой, нас, как и всех, этот факт тоже интересовал, и мы проследили денежные средства. Они полностью легальны, но сам Роман существовал только на бумаге, его никто не видел и не знает. Он нигде не перемещался, и не появлялся, и не исчезал, как и его спутница, мы сразу обратили на это внимание.

Мужчина, выслушав обоих, добавил:

– Ситуация с вирусом тоже весьма интересна. Он имел все материалы в момент первого заражения и был все время впереди, не имея мощностей. И вакцину разработал тоже он, но просто ее отдал. Со стороны выглядит так, будто он и запустил этот вирус, сам же потом произвел лекарство, но это делается для выгоды, а в его случае зачем это было?

– Уважаемые, – начал удивлённо священнослужитель, – ну, неужели вы действительно хотите сказать, что эти данные правдивы и к Вадиму являются гости из другого измерения? Что он действительно обладает знаниями, что наш мир симулирован?

– Меня удивляет тот факт, – с издевкой сказал мужчина во главе стола, – что именно вас возмущает теория иного происхождения человека, кроме как в результате цепи эволюционных мутаций.

Повисла недолгая тишина.

– Боюсь, нам все же придется признать тот факт, что появление «Параллели» необъяснимо и выходит за рамки нашего понимания. И как бы мне не хотелось это говорить, мы стали свидетелями действительно чего–то необъяснимого и, по всей вероятности, окутанного тайной, носящей либо мистический, либо фантастический характер. И, если принять на веру все увиденное, то перед нами возникает ряд вопросов.

– Соглашусь с вами, загадочные гости появлялись у Цветаева лишь вначале, когда наделили его властью и в критически пиковый момент, когда возникла ситуация с вирусом, так что нам надо быть готовыми к следующей встрече.

– Но как нам организовать эту встречу?

– По данному материалу видно, что Роман оставил ему какие-то инструкции. Вадим утверждает, что наш мир симулированный, кто он тогда: администратор или игрок? Как нам это воспринимать?

– Симулированность мира – старая идея, и многие это доказывают. Главная прелесть в том, что ее невозможно опровергнуть, поскольку любое опровержение может быть смоделировано самой симуляцией.

– Как и любое доказательство может быть отнесено к любой из теорий, пока на него не найдется вполне логичный или научно объяснимый ответ.

– Позвольте заметить… если все действительно так, то не логично ли, что данный разговор не состоялся бы? Ведь создатели мира не допустили бы попадания к нам в руки этих материалов, уж постарались бы стереть свои следы прибытия в наш мир и историю «Параллели» разыграть по-другому, не оставляя таких прорех.

– Логично, и вынужден согласится, но если роль данной симуляции игровая, то где не факт, что мы антагонисты, чтобы предать перчинки игровому сюжету.

– Уважаемый, это именно то, о чем я и говорил: невозможно доказать и опровергнуть…

Дискуссия разгорелась, и участники погрязли в споре. Приводили разные теории, которые доказывают их предположение, и тут же говорили про контраргументы. Так прошло около получаса, мужчина во главе стола слушал выступающих, но потом прервал их дискуссию жестом, и коллеги замолчали.

– Уважаемые, вы абсолютно правы, этот спор ни к чему не приведёт, но, как говорил Архимед: «Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю», и я не могу с вами не согласиться. Мы находимся в сложном положении, и перед нами очень сложный вопрос, но, в отличие, от неразрешимых, у нас есть точка опоры – это Вадим, мы должны отталкиваться от него, он поможет либо подтвердить, либо опровергнуть догадку.

– И что вы предлагаете спросить его?

– Нет, я не настолько глуп, чтобы верить словам, нам нужен тест, который покажет все наверняка…

***

В рабочей комнате администратора проектов под номерами 3651-3660, стояла тишина. На стенке били лучи света от пирамиды к пирамиде, на экранах за рабочим столом бежал программный код строка за строкой.

На креслах в полу лежачем состоянии сидели двое мужчин, одетых в серую форму без каких-либо опознавательных знаков. Одному было лет сорок, другому – лет двадцать пять. Над их головами находились манипуляторы, которые направляли в сторону их голов пирамиды со стеклянными наконечниками, аналогичными тем, что были на боковой стене, и с пирамид то и дело стреляли лучи света.

– Преждевременный выход из проекта 3654 активирован, пробуждение осуществлено через пять, четыре… – раздался женский роботизированный голос с боковой панели у кресел.

У мужчин на тонких браслетах по окончанию отчета загорелось три световых индикатора красного цвета, и они открыли глаза. Со стороны казалось, что они просто проснулись. Мужчина постарше сразу нажал какие-то клавиши на боковой панели, и спинка его кресла поднялась. Он встал с него и, размяв шею, вытянул руки вверх, после чего перешёл ближе к рабочему столу и сел на обычное кресло.

Мужчина ожидал, когда его более юный коллега придет в себя, но тому пробуждение давалось сложнее. Он продолжал лежать, потряхивая головой из стороны в сторону, чтобы сфокусировать зрение. Спустя пару минут ему это удалось, и он поднялся с кресла, приложив ладонь к виску, подошёл к обычному стулу и расположил его так, чтобы сесть напротив мужчины.

– Что, Зиг, болит голова? – с иронией спросил мужчина у юноши.

– Наставник Изи, с трудом поворачиваю шею, – виновато сказал тот.

– Ну вот теперь ты наглядно понял, почему существует ограничение по времени нахождения в проекте, а также, надеюсь, уяснишь почему не стоит заниматься самообучением, пока находишься в проекте.

– Наставник, ну я же в рабочем процессе этим занимался, – оправдывался Зиг.

– Зиг, при приёме на работу вам не раз проводили инструктаж по нейробиологии, – начал по-доброму поучать мужчина, – и объясняли, что мозги ваши эластичные и меняются в процессе обучения, а еще, что, находясь в проекте, нежелательно заниматься образованием, поскольку лекция по математике может изменить мозг, проложив новые соединения, а ты, балбес, умудрился язык программирования выучить, так что представь, что творится сейчас с твоим мозгом! Он записывает, строит и соединяет те, которые не уселись в фазе сна, так что терпи. Хотел усвоить новый код – теперь поймешь, что быстрые знания даются через боль.

– Наставник, мне просто надо было вмешаться, вот и пришлось разобраться в их языке, но этот код бесполезен в нашем мире, так что зря голова болит, скажите ваше мнение по проекту?

– Проект обречен, – так же улыбаясь сказал мужчина, – следи за ним, а как станет жаль, отключишь.

Парень забыл про головную боль от удивления еле сдерживал эмоции, но надежда и досада выдавали себя в его словах.

– Наставник, ну может ведь пойти по-другому, и необязательно проторенный путь предрекать.

– Зиг, ты юн и полон веры. Я ничего не предрекаю и не говорю тебе выключать проект. Лишь прошу наблюдать, а как станет жаль, отключить.

– Вы даже не допускаете возможности.

– Знаешь, мне довелось видеть и слышать про множество проектов, в которых делали ставки на Искусственный интеллект, но проблема заключалась в том, что в ста процентах, где присутствовал ИИ, проекты, закрывались, хотя и полноценной программы у всех не получалось, но даже приближенное подобие ИИ уничтожало население и стремилось начать все с начала, но все всегда тешили себя, что оно разглядит в человеке что-то хорошее и придет к пониманию, что ему стоит помогать, но это в корне не правильно, так как в основу ИИ стараются вложить логику и сознание человека, а человек станет брать на 80% гнилое яблоко из-за того, что в нем есть 20% уцелевшей мякоти? Нет, не станет, но от ИИ ожидают обратного, что оно проникнется и захочет работать с человеком в партнерстве, где человек будет себя тешить тем, что ИИ всего лишь помощь человеку и создан для его удобства, а ИИ, которое в тысячи раз умнее и превосходит человека, будет послушно работать на человека, но в его основу вписывают понимание и способы познания человека, а человек никогда не стал бы прислуживать обезьяне. Даже при условии того, что в каких-то предположениях он от нее произошёл, он не ведет себя с ней как партнёр и не пытается вывести ее на новый уровень. Зиг, везде, где было ИИ, оно было на основе человеческого сознания, и все заканчивалось одинаково, как только человек вмешивается или старается ограничить ИИ, он погибает.

В этот момент в нагрудном кармане завибрировал гаджет. Он вытащил цилиндр размером с обычную шариковую ручку и потянул за торчащий с края ухват, достал экран. На экране горела табличка, по центру которой темнели четыре цифры «3689».

– Ладно, Зиг, читай историю. По этой теме много информаций и направлений, а еще есть исследовательский центр, в котором запускают именно к ИИ проекты, пиши запрос на имя Инспектора, может, тебе дадут ознакомление и состыкуют, тогда узнаешь о тысячах провалов, а мне пора бежать.

– Спасибо.

Юноша остался недовольный.

Работая наставником, он спокойно относился к инициативам администраторов проектов, и ему нравились такие эксперименты.

Спешно вошел в помещение, в котором располагался Администратор 3869 проекта, пройдя жилую часть, обнаружил, что Администратор носится из стороны в сторону у рабочего стола, то и дело поглядывая на экраны. Его это заинтриговало, он еще раз усмехнулся, вспомнив, какое имя выбрал администратор этого проекта.

– Приветствую, Мышь, чем меня порадуешь?

Девушка дернулась от неожиданности, но быстро пришла в себя и воскликнула:

– Приветствую, наставник! – Она указала обеими руками на мониторы и продолжила: – Вся программа Вадима замедляется, все идет к началу!

– Не рановато?

– Нет, сами смотрите!

Наставник подошёл ближе к экрану и посмотрел на бегущий код, после чего ввел еще пару кодов и посмотрел выведенные показатели, после прочтения помолчал немного и, повернувшись в девушке, сказал со всей серьезностью:

– В случае наступления события ты отправишься к посвященному, но имей в виду, что в случае успеха ты должна оставить им подсказку, намек, но не более. Поняла?

– Конечно.

– Хорошо, я проверю, готово ли в нашем секторе все для вывода, или надо обратиться к ранним проектам.

Он кивнул ей в знак согласия и отправился на выход.

***

Вадим имел весьма уставший вид. Он вышел со съёмочной площадки, интервью, сьемка и перезапись длились два часа. Слишком устал от вопросов и обращенных к нему просьб. Вадим мельком глянул в блокнот – там было около двадцати пометок, но ни одной не обведено.

– Ничего стоящего, – сказал сам себе.

Пройдя коридорчик, вышел в комнату, где его ожидала охрана. Всучил Антону блокнот.

– Антон, где закладка, там пометки с просьбами, отдашь Виктории, пусть посмотрит запись программы и сравнит заметки, если сможет помочь, то пусть поможет, а нет – пусть позвонит тем, кто поможет.

– Конечно, Вадим Николаевич, куда сейчас?

– Поехали в загородную лабораторию.

Вадим вышел на парковку, охрана шла рядом. По пути взял телефон у Антона и стал проверять пропущенные звонки. Один был от Бориса Николаевича.

– Добрый вечер, Николай Борисович. Давал интервью на телевидении местном. Сейчас еду на один из объектов получить отчет. Этот проект интересен лично мне, поэтому сам и еду. Конечно, смогу. У вас что-то важное? Я могу сразу к вам заехать. Хорошо, тогда не тороплюсь, буду часа через полтора. До встречи.

Вадим положил телефон и посмотрел на Антона, но тот сразу сказал:

– Я понял, Вадим Николаевич. После лаборатории поедем к Николаю Борисовичу.

Вадим опустил голову на стекло и ушёл в раздумья, так что дорога до лаборатории пролетела незаметно, и он не с первого раза услышал слова Антона о том, что они приехали на место.

Вадим вышел из машины, Антон следовал за ним, но у входа в помещение он его остановил и сказал, что пойдет один. Подойдя к двери кабинета профессора, он посмотрел в сторону и увидел, что к нему несется какой-то лаборант, Вадим удивленно посмотрел на него.

– Вадим Николаевич, позвольте минутку вашего времени! – выкрикнул юноша запыхавшимся голосом, находясь еще за десяток метров до Вадима.

Мужчина дождался, когда парень подбежал к нему в плотную, и посмотрел с любопытством на юношу, тот сразу продолжил:

– Вадим Николаевич, мое имя Александр Рейсман, и мне очень хочется поговорить с вами по поводу нашей сферы изучения.

– Александр, у вас есть вышестоящее руководство и вам стоит сначала поговорить с ним. Мне жизни не хватит выслушивать всех.

– Вадим Николаевич, я пытался, и не раз, но моего мнения не разделяют.

– Вот вам и ответ, почему я еще не говорил с вами. С чего вы решили, что я разделю ваше мнение?

– Потому что я вижу, какие мысли вас интересуют, вижу, какие проекты вы спонсируете, и вы просто должны поддержать направление, которое я хочу развивать…

В этот момент раскрылась дверь, выскочил профессор и несколько злобно сказал:

– Саша, иди работай, твою за ногу! – После виновато взглянул на Вадима и, положив руку на плечо, произнес: – Вадим Николаевич, вы меня извините, проходите.

– Профессор, вы просто не хотите выйти за пределы своего закостенелого понимания, а я предлагаю выйти за рамки общепринятого.

– Я тебя уволю к чертям собачим! – не выдержал профессор. – Пошёл вон!

Вадиму подняла настроение эта перепалка, но вмешиваться он не стал, лишь посмотрев, что раздосадованный юноша опустил голову и, признав поражение, развернулся и направился прочь, профессор, немного покрывшийся румянцем, еще раз попросил прощения и вошел в кабинет.

Вадим присел в кресло, и они с профессором начали обсуждать дела, выслушав доклад, Вадим потер лоб и сказал.

– Надеюсь, что доживу до момента возможности переноса.

– Вадим Николаевич, вы скорее всего доживете, я, наверное, нет, в данном направлении слишком много вопросов, в том числе и философских.

– Не очень оптимистично, но философская составляющая мне становится все менее интересна.

– Мы в основу исследований положили результаты коллег, сделанные на черве, где было загружено всего пару сотен нейронов в игрушку, результат показал, что игрушка вела себя как червь-оригинал, реагируя на препятствия и на еду, но программа это или червь, нам так и неясно. И проблема в том, Вадим Николаевич, что мы столкнулись с этическими проблемами. Понимаете, червей, мышей и прочего просто куча, но нам необходимо двигаться к более серьезным исследованиям. Хотя бы обезьяны. И получать мертвые ткани мозга человека, поскольку развитость МРТ еще очень далека от того, чтобы давать молекулярный состав. Нам необходимо получить доступ к физическому мозгу живых и мертвых людей.

– Я работаю над этим направлением, и у вас уже есть доступ к нейрохирургии, мы проводим льготные операции, взамен вы получаете доступ к мозгу.

– Да, это хорошо, но, Вадим Николаевич, в отличие от червя, в человеческом мозге не сотня нейронов, а миллиарды. И чем раньше мы получим к нему доступ, засунем его слой за слоем под электронный микроскоп и сканер, превратим его сотни раз в кашу, тем быстрее продвинемся вперед, в этом и суть, Вадим Николаевич, чтобы выполнить вашу задачу, мы должны стать и мясниками, и ученными одновременно.

– Я думал над этим вопросом, профессор, но пока не знаю, как дать вам такой доступ, но предоставлю его в ближайшее время.

– Хорошо, я как раз занялся подбором персонала и стараюсь подбирать кадры, которые согласятся работать не только с бутафорией.

– Я вас понял.

Вадим поднялся с кресла и вдруг спросил.

– А что это за Александр и что он хочет от меня?

Профессор, кривясь, махнул рукой и нехотя ответил:

– Этот юноша чертовски умен, но и чертовски набожен. Он меня достал, понимаете он фанат работ профессора Ишаягу Рубинштейна, и он мистифицирует все подряд, объясняя, что в молекуле ДНК есть имя производителя, словно мы все – прописанная программа.

– Я хочу его выслушать!

– Вадим Николаевич, эта гипотеза относима к псевдонауке, и мы и без того сталкиваемся с этим.

– И все же, – настоял Вадим.

Они проследовали по коридорам, пока не подошли к кабинету, где работал юноша. Молодой человек работал с микроскопом, не обращая внимание на вошедших, делал пометки в блокноте.

– Саша, оторвись, вот она твоя, минута славы! – окрикнул его профессор.

Юноша оторвался от микроскопа и чуть не упал обратно в кресло от удивления, Вадим лишь усмехнулся от этого, а профессор фыркнул недовольно и покачал головой, после чего сказал:

– Вадим Николаевич, я вас оставляю.

– Да, спасибо, я займусь поставленным вопросом и предоставлю вам доступ ко всему необходимому, – заверил Вадим уходящего профессора.

Когда профессор вышел из кабинета, Вадим вопросительно посмотрел на ошарашенного юношу, раскрыл ладони и с иронией спросил:

– Александр, я тут, ты хотел чем-то со мной поделиться, я весь внимание.

Вадим улыбнулся оттого, что увидел, как у юноши начинался прилив эмоций, но он их старался подавить. Они все равно взяли вверх, и он затараторил:

– Вадим Николаевич, судя по тем проектам что вы ведете, задачи, которые вы ставите, есть исследования, по всей вероятности, у вас схожи взгляды, так вот, доктор Ишаягу Рубинштейн нашёл подпись и имя Бога в молекуле ДНК, а я как программист и молекулярный биолог пришёл к выводу, что мы заблуждаемся, и как вы думаете…

– Александр! – резко осек его Вадим.

Юноша отвел голову назад, округлил глаза и замолчал, Вадим продолжил уже спокойно, протянув визитку Александру.

– Держи, сейчас мне абсолютно непонятно, что за набор слов ты тут выпалил. Приди в себя и завтра часов в одиннадцать утра с более-менее понятным монологом приди ко мне в кабинет и расскажи, сможешь?

– Да, Вадим Николаевич, завтра в одиннадцать у вас в кабинете, а где кабинет?

– В здании «Параллели», поэтому в половину позвони по номеру на визитке. Или я возьму, трубку или Виктория, и тебя сориентируем, а сейчас мне надо на встречу, так что я тебя покину.

Вадим посмотрел на кивающего юношу, хоть его и раздирало любопытство, поскольку слова профессора и юноши резанули его сознание и он вспомнил свой спор с Александрой, когда она рассказывала ему факты о возникновении жизни и о том, что теория, принятая наукой, невозможна в силу самой науки, что появление жизни невозможно в силу случая. Вадим тогда привел в качестве аргумента тот факт что на телефоне и часах, которые приводила ему в пример Александра, указано имя производителя, а в одноклеточном организме подпись отсутствует, и юноша говорит об обратном, но сейчас он не готов дать вразумительный ответ, и Вадим это видел, поэтому дал ему время.

Он вышел на улицу, и Антон повез его к Николаю Борисовичу.

Вадим направлялся по газону к беседке и смотрел на звездное небо. Время было позднее, но он думал, что если кто и может помочь ему в его вопросе, то только Николай Борисович, но он пока не понимал, как его об этом попросить и готов ли сам Вадим к такого рода работе, но все же переступил порог беседки и увидел добродушно встречающего Николая.

– Вадим, проходи, я тут решил приготовить мясной салат, будешь?

– Да, я бы перекусил.

– Отлично присаживайся.

Вадим присел за стол, Николай разлил вино в бокалы и наложил две порции салата, поставил все на стол и присел напротив. Они принялись есть, спустя пару минут тишины Николай заговорил:

– Вадим, я могу тебя поздравить, руководство Совета хочет с тобой встретится лично.

– Так себе поздравление, чему радоваться?

– Ну привет, приехали, Вадим, если войти напрямую в руководство, можно получить доступ к пониманию вектора направления движения нашей системы.