Читать книгу: «Хранители Врат. Книга 3. Казанова параллельных миров», страница 14

А через полчаса позвонили из полицейского участка и попросили подтвердить личность задержанных Виктора Катынского и Марты Берг, задержанных за участие в драке. От подобной новости у Анджана волосы встали дыбом. Он кинул в саквояж непочатую бутылку армянского коньяка, положил в конверт двести евро и рванул на машине, которую он взял сегодня напрокат, в полицию.

Анджану несказанно повезло тем, что начальником участка оказался майор, с которым Пётр учился в одной школе, но в параллельных классах. Они посидели, поболтали как старые знакомые.

– А девчонка твоего сына? Артистка, что ли? – поинтересовался полицейский.

– Артистка? Почему артистка? – переспросил удивлённый Пётр.

– Так она так и сыпет без запинки: «сударь», «ваше превосходительство», «будьте так любезны», «милостивый государь» и так далее. – пояснил майор. – Прямо как в кино или в театре!

Старое знакомство, хороший коньяк и конверт послужили идеальным пропуском для Марты, сына и его друзей. Помятые в потасовке, Виктор и девушка были похожи на школьников, которых родитель отчитывает за двойку. Они сидели за столом гостиной, покаянно опустив голову, и лишь иногда переглядывались между собой. В это время Пётр, не на шутку перепуганный арестом девушки, которая не фигурирует ни в одном из списков этого мира. Если бы полиция выяснила иномирное происхождение Марты, то это повлекло за собой немыслимую катастрофу. Это и раскрытие тайны Врат. И возможная блокировка доступа Петру к Порталу. Всё обошлось. Но седых волос Анджану прибавило.

А в ночном клубе произошла банальная вещь. На яркую зеленоглазую красавицу блондинку положил глаз один из блатных и хотел пригласить её на танец. Марта в страхе отказалась. Её и под дулом пулемёта никто не заставил бы пойти в центр танцплощадки с незнакомым мужчиной и исполнять с ним танец, который она видит первый раз в жизни. Да ещё практически обниматься с таким мерзким и беспардонным типом.

Виктор также не согласился с тем, чтобы его подруга танцевала с чужаком. Завязалась перепалка, переросшая в драку. Вызванная полиция прибыла весьма оперативно и повязала всех участников драки. Марта проследовала с Виктором добровольно, так как она понятия не имела что делать в подобной ситуации. Остаться одной в ночном клубе для неё показалось страшнее, чем проследовать в полицейский околоток.

Выпустив пар, Анджан приказал девушке переодеваться для возвращения в свою реальность. Неожиданно Виктор напросился «проводить» девушку до дома. Пётр вначале завис на минуту, переваривая значение подобной просьбы, а потом расхохотался и согласился. Он резюмировал, что его сын совершит самый фантастический в истории процесс проводов своей подруги через пространство и время и, возможно, в другую вселенную. Кто его знает, где расположена реальность Марты!

Берг отпустила домой кухарку по случаю Страстной пятницы раньше времени. Горничная же также получила пасхальный трёхдневный отпуск и уехала к себе в деревню в Малиново. Девушка села в кресло-качалку и мучительно размышляла: телефонировать ли на домашний адрес Петра, чтобы продолжить общение с Виктором, и будет ли это выглядеть прилично с её стороны. Размышления прервал звонок. Марта подбежала к выходу и, не открывая, поинтересовалась: «Кто там!». Только услышав голос старшего брата Карла, она открыла дверь.

Берг освободился раньше, чем планировалось. Оставаться долечиваться в больнице на пасхальные праздники желающих не оказалось. Отправив последнего больного на извозчике домой, Карл распустил персонал по домам и сам уехал со службы. Таким образом, сомнения девушки разрешились сами собой. Телефонировать чужому мужчине в присутствии брата не представляло никакой возможности.

А Виктор знакомился с квартирой отца в этом новом мире. Он ходил по многочисленным комнатам, но постоянно прислушиваясь: не раздастся ли из гостиной зуммер телефонного звонка.

А новая квартира явилась стопроцентной копией апартаментов из реальности 1913 года. Даже прислуга оказалась той же. Вернее, экономка, кухарка, горничная и Янка являлись полными копиями своих визави мира 1913 года. Пётр попросил приготовить им и его гостю обед и ужин, а после этого предоставил женщинам отпуск до вторника.

Когда домработницы покинули квартиру, кланяясь в пояс и благодаря хозяина за его доброту, Пётр показал сыну вход в потаённую комнату за шкафом в кабинете. Она ожидаемо явилась полным аналогом «оружейной палаты» 1913 года, только практически не тронутая.

– Ого! – воскликнул Виктор при виде огромного количества старинного оружия, расставленного в пирамидах или развешенного на стенах комнаты.

Он достал из пирамиды раритетный штуцер и с восхищением принялся рассматривать богатую серебряную чеканку. Он прицелился в проход в стене и, не выпуская ружья из рук, поинтересовался:

– Погади-ка, па. Это и есть твой как бы сибирский источник антиквариата?

– Ну, неконкретно этот. Я, как и ты, впервые в этом тайнике. – смеясь ответил Анджан, – Но ты, в общем, прав. В XXI веке я сбывал антиквариат, переправленный из параллельных реальностей.

– А мне лапшу на уши вешал. – возмутился Виктор.

– Ну уж прости, сынок. – покаялся Пётр. – Не мог я тебе тогда рассказать об этом. Знаешь поговорку: «Меньше знаешь – легче жить!». Всему своё время.

– А я смогу, как ты, путешествовать меж реальностей. – поинтересовался сын.

– Конечно, – заверил Пётр. – Но только тебе для этого необходимо пройти инициацию.

– А это как? – уточнил Виктор.

– Пошли, ещё что-то покажу, – предложил Анджан.

Они вышли из «музея», задвинув шкаф на место и подошли к натопленной Янкой печке. Пётр взял ладонь сына и осторожно приложил её к горячему кафелю около тайника.

– Что ты чувствуешь? – спросил Пётр.

– Ничего, – пожал плечами Виктор. – Только горячий кафель.

– А здесь? – Анджан передвинул ладонь сына и накрыл её прямоугольник изразца-тайника.

– О! – удивился молодой человек. – А тут холодно!

Пётр пояснил, что в этом месте находится тайник. Он показал, какую завитушку в виде цветка василька нужно повернуть по часовой, после чего декоративный кирпичик облицовки со щелчком вышел на сантиметр из печной стенки. Анжджан извлёк изразец. Подошёл к письменному столу и аккуратно вытряхнул из изразца перстень.

Анджан подробно объяснил, как происходит инициация. Описал порядок открытия Портала уже в ранге Хранителя Врат. Потом он напел на диктофон мобильника сына заклинание-инициацию и псалом, отворяющий Врата. Он приказал выучить эти псалмы наизусть и точно скопировать все интонации, если Виктор действительно хочет получить доступ к Порталу.

Виктору потребовалось более часа, чтобы идеально научиться воспроизводить оба заклинания. Только после этого они спустились в подвал. Анджан обучил сына проникновению в нижний предел подземелья через дровяную клеть. Подвёл к стене с Порталом и заставил сфотографировать символы на ней, объяснив, что каждая строка – это «адрес» определённой реальности. И если он не хочет, как отец, лохануться и очутиться невесть в каком мире, то должен каждый раз внимательно выбирать нужную группу символов. Оказывается, периодически на стенах появляются новые «адресные» линии.

С пятой попытки Врата удовлетворились вокальными опусами Виктора и осуществили инициацию. Для своего открытия Портал привередничал меньше и согласился на активацию после второй попытки.

До Пасхального воскресенья в Двинске царило затишье последних дней Великого поста. Поэтому Пётр с сыном решили вернуться в XXI век. Уже дома Виктор изъявил желание познакомиться с будущей мачехой и уговорил отца перенестись в реальность 1913 года.

Пётр не преминул поинтересоваться у сына о судьбе его подруги Кристины. Со слов Виктора, девушка не вынесла трёхмесячной разлуки с женихом и вновь закрутила роман со своим предыдущим парнем. А может, просто былая, но до конца не угасшая любовь вновь всколыхнула душу девушки и бросила в объятия того парня. Как бы то ни было, Кристина вернула матери Виктора помолвочное кольцо. Поэтому в данный момент сын являлся человеком, свободным от каких-либо матримониальных обязательств.

На стене возле Врат Пётр тщательно изучил все линии миров и выявил причину своей ошибки. Над старой строкой – адресом в 1913 год, появилась новая линия, отличающаяся только одним, предпоследним символом. Как выяснилось позже, эта строка появилась на стенах врат всех известных ему порталов. Анджан сфотографировал на мобильник новую схему, как он называл про себя «метрополитена реальностей», ещё раз дав себе зарок быть более внимательным с выбором направления переноса.

Заявляться к Марте без дозволения, даже пусть невесте, являлось не комильфо. Девушка радостно отреагировала на звонок жениха и наказала сей же час предстать пред её ясные очи. Пётр попросил дозволения явиться в гости со своим сыном. Девушка зависла на некоторое время от неожиданности, но затем, заикаясь от волнения, дала своё согласие.

Несмотря на то, что Виктор прекрасно знал историю двух Март, встреча с невестой отца всё же вызвал некоторый шок. Его встретила всё та же белокурая красавица, но немножко старше возрастом. Перенесённое тяжелое ранение и несколько операций всё же оставили след на лице девушке. Лучики морщин в уголках таких же изумрудных глаз. Три складки на лбу, тщательно скрываемые волнистой чёлкой. Но главное – взгляд! На него смотрела взрослая женщина, прошедшая через горнило настоящей войны. Женщина, повидавшая кровь, страдания и смерть. Две Марты оказались очень похожими, но не стопроцентными копиями. Между ними стояли три года разницы в возрасте и огромный пласт событий.

Подобное состояние испытала и Марта. Только её шокировало то, что у его молодого на вид жениха оказался такой взрослый сын. На вид практически ровесник. Она, конечно, знала о существовании Виктора. Но одно дело знать, а другое дело увидеть своими глазами, так сказать, воочию. Стать мачехой такого высоковозростного дитяти она не была готова. «И как к нему обращаться? – подумала девушка. – Не Витюша же!»

Они, мачеха и пасынок, стояли друг перед другом с растерянным видом и не имели ни малейшего понятия, что делать дальше.

Пётр смотрел на застывших в ступоре будущих родственников и смеялся про себя. Через чур очумелыми были лица у сына и невесты. Наконец он решил сжалиться над молодыми людьми и прервал затянувшуюся паузу.

– Марточка, радость моя, не угостишь ли ты нас кофе?

– Да. Конечно, – подхватилась девушка, предложила гостям присесть и унеслась на кухню давать указания.

Уже по прошествии получаса все троя угорали от смеха под рассказ Петра о встрече с той, другой Марты. Анджан больше напирал на свои ощущения от общения, как он думал, со своей невестой, перерастающих от недоумения, до ступора.

– Так, так, Петенька! – Марта встала и картинно подбоченилась. – У тебя было свидание с другой женщиной, и ты пытался флиртовать с нею!

– У меня сто процентное алиби, солнце моё, – парировал наезд Пётр, доставая из кармана мобильный телефон. – Я встречался с тобою.

Он быстро коснулся иконки «фотоаппарат», пролистал кадры и отыскал нужный.

– Вот, смотри, – Анджан повернул экран к девушке. – Даже самый никчёмный стряпчий докажет мою невиновность. А любой суд вынесет оправдательное решение.

Марта взяла из рук жениха телефон, посмотрела на снимок и бессильно рухнула на стул пятой точкой. На неё смотрела она же, может, только еле заметно моложе и свежее. Это была вторая виденная ею копия. В отличие от Марты Сидихиной реальности 1953 года, перешагнувшей сорокалетний порог, эта реплика выглядела полной её ровесницей. Девичий мозг был близок к закипанию. Он отказывался адекватно и беспристрастно осознавать, что там, в другом мире, живёт и дышит, работает и развлекается не её сестра, а она. Получается, что она, Марта Берг, одновременно существует здесь и там. И они обе, как оказалось, любят одного и того же человека. Есть от чего впасть в прострацию!

Во время беседы с гостившими мужчинами, она своим женским чутьём поняла, что сын Петра по уши влюбился в ту Марту. Она видела, как мгновенно загорались его глаза при воспоминании о ней. Как словно божественным светом наполнялся его взгляд, когда парень разглядывал фотографии, сделанные отцом. Осознание данного факта внесли ещё большую сумятицу в душу девушки.

Течение времени в реальности 1913 года и новой реальности отличалось, но не сильно. Пётр с сыном заявились в мир Марты-невесты тоже в канун праздника Воскресения Христова, но по католическому и лютеранскому обряду. Отрывной календарь на стене в гостиной указывал, что сегодня 1 апреля 1917 года по старому стилю, указывая в скобках дату

7 апреля.

Виктор, католик по крещению, был также приглашён отпраздновать Пасху в «семейном» кругу. Отказ не принимался. Катынский-младший (Катынский – настоящая фамилия Петра, а Анджан – псевдоним) согласился с удовольствием, но попросил Марту завтра отпустить отца с ним в новую реальность 1914 года. Та Марта также пригласила его и отца на обед в воскресенье, 6 апреля. Виктор не может без представления отца появиться у Бергов.

Марта сделала вид, что задумалась, выдержала паузу и великодушно согласилась отпустить жениха с сыном. Только со смехом поставила Виктору условие: тот должен проследить за тем, чтобы отец по привычке не принялся обхаживать ту Марту, как свою суженую.

Глава двадцать пятая

В барселонском офисе «Каталонской фармацевтической компании», наглым образом отжатой городским руководством, Петра ждало несколько срочных посланий. Секретарша Урсула выложила их перед Анджаном, как только тот завалился в кабинет. Пока ещё свой.

Из первого конверта со штемпелем Мадридского штаба обороны была извлечена повестка, коей лейтенанту Педро Анджану предписывалось явиться на новое место службы в вышеуказанный штаб на должность советника. В других конвертах находились рескрипты Женералитета о приватизации фабрики и три повестки в Промышленный департамент для подписания акта передачи этой самой фабрики. Последняя повестка выделялась гневно-нетерпеливым тоном и звучала как последнее китайское предупреждение.

Была ещё куча писем от поставщиков сырья и оборудования, а также многочисленные запросы от заказчиков продукции, озабоченных сменой владельца компании. Пётр с лёгкой совестью отправил все письма в корзину, не имея никакого желания отвечать на них. Не собирался Анджан поступать на регулярную воинскую службу. И это после подлянки со стороны Каталонского правительства по отношению к его предприятию, продукцию которого он отдавал фронту практически по себестоимости и в долг. Этот долг, вероятно, никогда не будет погашен. В действительности парень заявился в офис, чтобы забрать свои личные вещи, так как решил надолго покинуть Испанию этой реальности. Надолго, а может даже навсегда.

Всё своё движимое имущество Пётр распорядился перевезти Алексии Эрнандес, потому что больше просто было некому. Не забыл он и малышку Ванессу. Для юной Эрнандес он перенёс из XXI века новейшую модификацию Барби, Кена и кучу прибамбасов для этой кукольной четы.

С чувством неподдельной тоски и грусти он покидал этот город на берегу Средиземного моря. Он умом понимал, что в других реальностях существуют такие же Барселоны, но в этой версии мегаполиса остаются его друзья, коллеги и частичка его души. Если история пойдёт так же, как и в его реальности, то в эту Барселону путь для него будет закрыт как минимум до 1975 года.

Прибывая всю дорогу в прескверном настроении, Пётр подъехал к последнему перед монастырём блокпосту и остановился перед опущенным шлагбаумом.

К нему подошёл Хуан Серрано, крестьянин из этого селения. Когда-то Анджан оказал первую помощь его сыну. Тогда во время уборки сена, его младший отпрыск вогнал вилы в ногу старшего сына. Конечность последнего удалось спасти только благодаря оперативной помощи Петра и его антибиотикам. Анджан обработал рану, присыпал стрептоцидом и перевязал. Отцу семейства он вручил упаковку пенициллина и пяток перевязочных пакетов. При этом Пётр не взял с отца ни сентаво*.

Дырки в ноге паренька зажили без осложнений, оставив лишь три синеватые точки. Отец семейства был готов молиться на «доктора».

Всякий раз, когда Хуан Серрано и Пётр встречались у этого шлагбаума, испанец доставал из повозки кожаную бочагу с вином – порро с длинным деревянным носиком и копчёный овечий сыр. И не было никакой возможности отказаться от угощения. Да и кто же в здравом уме откажется от хорошего испанского вина и великолепного сыра!

И в этот раз Хуан метнулся к повозке и извлёк из-под соломы заветный порро и котомку с закуской.

Пётр присел рядом с крестьянином на широком камне и подставил рот под тонкую хмельную струю. За время многочисленных поездок по Испании Анджан научился лихо пользоваться этим коварным сосудом. При этом ни капли вина не проливалась мимо рта.

*Сентаво – мелкая испанская разменная монета.

– Сеньор Педро, – начал крестьянин шёпотом после того, как опустел сосуд и оказался съеденным сыр. – Вам нельзя ехать в монастырь. Сегодня утром туда направилась дюжина полицейских из Барселоны. Говорят, что они задерживают всех, кто появляется на территории обители. Один из полицейских проговорился моему сыну, что они ищут какую-то пещеру, в которой то появляются, то пропадают люди. Это под пыткой выложил пойманный в Сарагосе кастелян этого монастыря. Полицейский упомянул и вас, сеньор Педро. Сказал, что вы как-то замешаны в этих пропажах людей. Поэтому вам никак нельзя туда ехать.

– Спасибо вам, сеньор Хуан, за предупреждение, – Пётр искренне поблагодарил старика. – Я так и сделаю. В монастырь не поеду. Да мне туда и не надо.

Распрощавшись с крестьянином, Анджан сел в машину и, развернувшись, поехал в сторону объездной дороги. Предстояло обогнуть горный массив Монсеррат. Существовал запасной ход к пещере-входу в Тоннели Спасения. Ещё 1918 Фёдор, Роберт и он соединили друг с другом череду пещер, расчистив переходы между ними. Где-то пришлось устанавливать лестницы, а где-то вбивать альпинистские костыли. А в одном месте друзья смонтировали механический подъёмник, движущийся в узкой шахте на высоту в двадцать метров.

Эта цепь гротов, пустот, переходов, шахт и углублений протянулась на несколько километров и выводила прямо ко входу в Тоннель. На удивление, практически все пещеры горы Монсеррат, включая пещеру Синистре с питомником пенициллинового грибка, оказались объединёнными в гигантский пещерный комплекс. Создавалось ощущение, что в глубокой древности кто-то объединил их.

Путешественники между реальностями пользовались запасным путём не часто. Только в дни, когда в монастыре проходили ежегодные мистерии – моления при массовом стечении паломников.

Упоминание о кастеляне монастыря напомнило Петру о бегстве настоятеля и казначея и о сокровищах монастыря, скрытых в одной из пещер этой горы. Анджан вошёл в Инфосеть и постарался выяснить судьбу аббата. Сеть выдала информацию, что аббат монастыря Антони Марсет, его финансовый директор и монах не избежали печальной участи и всё же попали в руки народной милиции. Их схватили по дороге в Манресу и расстреляли без суда и следствия. После их гибели не осталось никого, за исключением Петра, кто знал путь к сокровищнице. Им уготована участь пребывать запертыми в тайной пещере до скончания веков. Анджан поразмыслил и решил переправить все эти богатства в другую реальность. Раз уж они стали ничьи.

Всепланетный источник информации услужливо напомнил местонахождение прохода, ведущего к тайнику. Он находился в нескольких километрах от запасного хода.

Благо в машине имелась тележка с сумкой, как для покупок, поэтому не пришлось переносить содержимое пещеры в руках. Вероятно, богатства в хранилище копились не одно столетие. Пётр насчитал одних только золотых монет пяток сундучков с арабскими динарами, кастильскими мараведи, испанскими реалами, эскудо и песетами разных эпох и правителей. Ценность других экспонатов предстояло ещё выяснить. А пока Пётр складывал всё это богатство в сумку тележки и катил к машине, стоящей у входа в тоннель.

Анджан со счёта сбился, считая количество ходок в сокровищницу и обратно. Обогнув гору по малоприметной узкой дороге, он загнал машину в обширную пещеру запасного хода. Разгрузив Ситроен, он поднял всё это богатство на подъёмнике в первую верхнюю пещеру. После этого он подогнал фургончик к дому Хуана Серрано и вручил её вместе со всем оборудованием своему крестнику Хосе Серрано, старшему сыну крестьянина. Ему же он передал деревянную статую Чёрной Мадонны, завёрнутую в холстину. Он наказал передать её монастырю, как только он вновь возобновит свою деятельность.

Назад он вернулся пешком. Сил таскать экспроприированную монастырскую казну непосредственно ко входу в портал не осталось абсолютно. Благо, что Хуан не выпустил Петра из дома, не накормив ужином. За что Анджан одарил его несколькими пачками бумажных песет выпуска 1931 и 1935 годов, к этому времени обесценившихся в несколько раз. Хуан, впервые в жизни державший такую кучу денег, чуть в обморок не упал.

Сложив сундучки с золотыми и серебряными монетами в колясочную сумку, он спрятал остальные сокровища в нишу и заложил камнями. Даже одна ходка по многочисленным коридорам между пещерами, то ведущими наверх, то резко стремящимися вниз, добила парня окончательно. В Тоннель Спасения он почти вползал.

Назад в Испанию он вернулся уже с сыном и Фёдором. Втроём они на больших тележках за полдня подняли монастырскую казну к Вратам, челноками шныряя туда-сюда. Внизу остался сундук с бумажными деньгами, которые Пётр решил рассортировать на месте. Хорошо сохранившиеся и даже ни разу не пользованные купюры он планировал забрать, а все потрёпанные и непрезентабельные банкноты, имеющие низкую коллекционную стоимость, отдать семье Серрано. Пусть богатеют.

– Пап, ты где это всё взял? – спросил Виктор, зависнув от блеска золота и драгоценных камней. – Ты клад нашёл или ограбил местное казначейство?

– Ты почти угадал, – заявил Пётр. – Это казна местного монастыря.

– Монастыря? – переспросил сын. – Ты гробанул монастырь?

– Не совсем так, – улыбаясь ответил Пётр. – У местного монастыря имелась тайная пещера, в которой они хранили накопленное непосильным трудом богатство. Последний настоятель, прежде чем удрать, спрятал в тайнике монастырскую кассу. Далеко убежать ему и его казначею не удалось. Их расстреляли в десяти километрах отсюда. Аббат и казначей были последними людьми, которые знали о существовании сокровищницы и как до неё добраться и проникнуть внутрь. Так что имущество стало формально брошенным и бесхозным. А я спасаю его от забвения.

Чтобы переправить монастырское добро в реальность 1953 года, понадобилось совершить пять переходов между мирами. Предстояло разобраться в ценности экспроприированных экспонатов. Но на это сегодня не осталось ни сил, ни желания. Поэтому всё оставили в нижнем подземелье. Светить таким количеством раритета перед племянником и его женой не хотелось. Зачем вводить людей в соблазн золотом и драгоценными камнями.

Переночевал он и Виктор у Фёдора, а утром Анджан переправил сына в реальность 1914 года, а сам направился в мир Марты-невесты. «Моей Марты-невесты, – мысленно поправил себя Пётр, – в другой, новой реальности, похоже, нарисовалась ещё одна Марта-невеста, но только для сына. Вон унёсся в её мир!»

Марта в последнее время была сама не своя. До их венчания с Петром осталось одна неделя, и девушка носилась как наскипидаренная. Попав под горячую руку невесты, Пётр выслушал всё, что она думает о безответственном субъекте, совершенно неучаствующем в процессе подготовки к таинству. И так далее, и тому подобное. Анджан впервые попал под подобный наезд обычно ласковой и нежной Марты, который вверг парня в ступор. Тем более, он знал, что, в принципе, всё идёт путём. Дата венчания назначена, ресторан заказан, подвенечное платье почти готово, пригласительные открытки разосланы. Что ещё надо? Как-то сразу расхотелось жениться и играть какую-либо свадьбу.

Пётр принялся считать не дни, а часы до предстоящего венчания. Только бы поскорей закончился этот дурдом. И, наконец, дождался спасительного ритуала.

У многих народов бывшего СССР существует традиция свадебных застолий: вначале в доме невесты, а затем жениха или наоборот. Гости, отгуляв в одном доме, переезжали в другой. Пётр и Марта переплюнули всех. Они устраивали банкеты не только в разных домах, но и в разных реальностях.

Парад праздничных застолий начался сразу же после венчания в кирхе на Храмовой горе в городе Двинске реальности 1913 года.

После церкви многочисленные гости: братья Берги, коллеги Марты по двухклассному училищу, служащие фармакологической лаборатории, аптеки Роберта и медперсонал клиники доктора Юргенсона переместились в ресторан «Империал».

После этого молодожёны перебрались в мир 1918 года. Спустившись по запасному ходу из пещерки-шлюза, они навестили деревеньку, где жила семья Серрано. Одолжив у Хосе Серрано бывший свой пикапчик, Анджан и Марта направились в Сарагосу, где сейчас квартировалась бывшая сентурия девушки. На Арагонском фронте стояло затишье, поэтому молодые устроили праздничный стол для однополчан невесты.

Проблема возникла для переноса Марты в реальность 1953 года. Портал ни за что не пропустит девушку туда, где существует её генетическая копия. А в этом мире проживали все путешественники между реальностями и Карл Берг, спаситель Марты и двойник её брата.

Сын вначале предложил взять в мир 1953 года, где существует Марта Сидихина, резиновую куклу с портретом невесты и усадить её за праздничным столом рядом с собой. После полученной затрещины, он выдвинул лучшую идею: на время банкета переместить Марту Сидихину или в XXI век, или в мир 1918 года. Ведь так и так ей не суждено побывать на этой свадьбе. Марта выбрала XXI век. Пётр забил домашний холодильник по завязку, обучил женщину работе на компьютере и объяснил, как пользоваться домашними приборами.

Конечно, Марта Сидихина без особого удовольствия согласилась на добровольный отъезд, больше похожий на ссылку и заточение. Как ни странно, сделала она это не ради своего двойника-сестры, а ради своей первой настоящей любви. Пусть он взял в жены не её, но единокровную то ли сестру, то ли копию. Та Марта – это она в молодости. Женщине кажется, что она чувствует, о чём бьётся сердце той Марты. Как та, также, как она когда-то, искренне и беззаветно любит своего Петеньку. Её Петеньку.

А в это время Марта Анджан блистала в лучшем ресторане Динабурга в ослепительном свадебном наряде, украшенном стразами и не малой стоимости бриллиантами. Её огромные зелёные глаза оттеняли великолепные золотые серёжки с изумрудами, размером с ноготь мизинца. А изящную шею невесты обнимала элегантная золотая цепь с кулоном в тон серёжкам.

Пётр когда-то нашёл этот кулон с цепочкой в своей Даугавпилсской квартире в тайнике, а серёжки купил в ювелирной лавке на Толкучке. Этот свадебный подарок невесте вызвал у последней не радость, как ожидал Пётр, а град слёз. Выяснилось, что Бергам пришлось продать эти серёжки ювелиру в первый день после их переноса в реальность 1913 года. А кулон в семье считался безвозвратно утерянным. Пётр, сам того не ведая, собрал воедино и вернул законной владелице семейный старинный комплект украшений.