Читать книгу: «Записки дизайнера. Маска», страница 5
Глава 15
На негнущихся ногах я добрела до своей машины и рухнула на сиденье. Мысли в моей голове хаотично двигались, ударяясь друг о друга, подобно молекулам в броуновском движении.
Наконец я почти успокоилась, и, как следствие, мысли выстроились в более или менее стройную шеренгу, открыв предо мной неприглядную истину.
У моего заказчика какие-то непонятные дела с этой долгоносой, и я ему в них мешаю. Чем же? Очевидно, тем, что хочу продолжить работать над реализацией проекта! А он, видимо, этого не хочет. Остаётся ответить на вопрос «Почему не хочет?». И почему мне прямо не сказать, что стройка приостанавливается? Я бы от него сразу отстала. И зачем я нужна его спутнице? Пока у меня не было ответа ни на один из этих вопросов.
Взглянув на часы, я спешно завела мотор. Было уже начало четвёртого, и, если я хочу выглядеть сегодня вечером в театре шикарно, следует поторопиться.
Мне удалось относительно быстро проскочить эту вечную пробку на Большевистской улице и вернуться домой с запасом времени на спокойные сборы.
Обычно для меня сборы на свидание или, как вот сейчас, в театр – целый ритуал. Сначала – обязательная ванна с морской солью или пеной, по настроению. В ванне я обычно неспешно решаю, что надеть. Потом, исходя из этого, продумываю причёску и макияж. И всё это под музыку, которую я тоже выбираю под настроение.
Сегодня я всё это делала «на автопилоте». И даже ванна с ароматной пеной не помогла мне расслабиться. Мне было страшно. Очень. Слова Александра Петровича «Может, её тоже…» звучали у меня в ушах. Что «тоже…»? Сама того не ведая, я вмешалась во что-то такое, во что вмешиваться не стоило.
Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы кто-то сильный обнял меня и всё объяснил, а я с облегчением сказала бы: «Ах, вот оно в чём дело! А я боялась…»
Но никого не было рядом со мной. Мишка после той встречи в машине больше не объявлялся. Видимо, информации у него пока нет. А звонить самой мне как-то не хотелось, памятуя о том, как мы расстались.
Может, рассказать всё Олегу? Ведь всё происходящее его тоже может как-то коснуться. Но, представив, что я могу опять от него услышать про то, что «лезу не в своё дело», и каким тоном, я тут же оставила эту идею.
Вода в ванне остывала, и я попыталась взять себя в руки, переключившись на предстоящее мероприятие. Скоро за мной заедет Олег, у нас будет прекрасный вечер, со второй, романтической, частью. Тем более нужно успокоиться и «навести марафет», как говаривала моя бабушка.
Когда Олег позвонил в домофон, я была уже готова. Открывая ему дверь, я с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. На мне было чёрное кружевное платье-футляр с открытой спиной, на бордовом подкладе, длиной ниже колен. Чёрные чулки со швом, тёмно-бордовые бархатные лодочки на десятисантиметровом каблуке и бархатный клатч цвета марсала довершали мой туалет. Прибавьте ещё к этому помаду бордового цвета, лак в тон и лихорадочный блеск глаз. Я выглядела на все сто!
Открыв дверь, я отпрянула назад. Вместо Олега в створку двери проник букет бордовых роз!
* * *
– Олег, спасибо ещё раз за цветы! Как ты догадался?!
– Ты про цвет? – спросил он, снисходительно улыбаясь, и, оглянув меня с головы до ног, добавил: – Выглядишь сногсшибательно!
– Спасибо, я старалась, – тронутая его оценкой, ответила я.
Мы сдали верхнюю одежду в гардеробе и решили перед спектаклем прогуляться в фойе театра. Я тоже с удовольствием смотрела на своего спутника, да и не только я. Все встречные женщины обращали на него внимание.
В Олеге всё было исключительно: от небрежной стрижки (уж я-то знаю, что эта «небрежность» достигается еженедельными походами в салон красоты), элегантного костюма индивидуального пошива из Италии до безупречных туфель оттуда же, которые у него почему-то остаются чистыми в любую погоду. Прибавьте к этому лёгкий флёр дорогого одеколона, и вы составите себе внешний образ Олега. Вместе мы смотрелись, должно быть, очень эффектно.
Несмотря на пережитое сегодня днём, я чувствовала сейчас удивительный подъём в предвкушении исполнения давнишней мечты и предстоящей второй, романтической, части вечера.
– Ты себе не представляешь, как я хотела увидеть этот… – и тут я замерла на полуслове.
– Что? – Олег ждал окончания фразы.
– Этот балет, – договорила я уже без прежнего энтузиазма.
Олег проследил за моим взглядом. Навстречу нам двигались Мишка с какой-то грудастой девицей. Повиснув у него на руке, она с обожанием ловила каждое его слово. Мишка тоже меня заметил и поприветствовал сдержанным кивком головы.
– Кто это? – спросил Олег.
– Знакомый. Ещё со студенческих времён.
– А-а, понятно. А девушка у него симпатичная, – и, подумав, добавил: – И влюблена в него по уши.
Я промолчала в ответ. Мною владело ощущение, что меня обокрали. У меня был красивый воздушный шарик, а его подошли и проткнули ржавым гвоздём.
– Знаешь, я уже нагулялась. Пойдём, – и, не дожидаясь, когда Олег последует за мной, направилась в зал.
Когда мы заняли наши места в партере, прозвенел третий, последний звонок.
* * *
Балет был прекрасен! Эстет и визуал во мне ликовал! Великолепное, яркое и красочное зрелище захватило меня целиком. Почти. Пока Золотой Божок кружил по сцене в удивительном по технике исполнения танце, мои мысли неустанно кружили вокруг той парочки.
И с каких это пор Мишка заделался театралом, хотела бы я знать? Ещё и костюм надел!
А когда Никия, в исполнении блистательной Ольги Гришенковой, танцевала свой великолепный танец на свадьбе своего возлюбленного Солора с дочерью раджи Гамзатти, каждым гениальным движением показывая страдание и душевную боль, я с грустью подумала, что в вопросе любви мало что изменилось со времён великих Моголов. Вот и Мишка, к примеру. Быстро же он утешился в объятиях этой «грудастой»! И вообще… что он в ней нашёл?
Глава 16
По дороге в ресторан я угрюмо молчала и невидящим взглядом смотрела в окно.
– Ну как, ты довольна? – снисходительно спросил Олег.
Ну и пусть разговаривает высокомерно, пусть психует иногда, зато он «свой», он рядом и не предаст, как некоторые. Я повернула к нему голову, благодарно улыбаясь.
– Да! Спасибо тебе! – и нежно погладила его по щеке, на что Олег самодовольно улыбнулся.
Он привёз меня в ресторан, расположенный на последнем этаже высотного здания. Изюминкой этого места было панорамное остекление почти по всему периметру помещения.
Нас проводили к столику. Вид, что открывался отсюда, был просто волшебный. Новосибирск лежал перед нами как на ладони. Миллионы огней вокруг. Да, Олег умеет выбирать локации.
Когда официант поставил запотевшее ведёрко с шампанским и удалился, Олег поднял бокал.
– Ну что, выпьем за сегодняшний вечер?
С нежным хрустальным звоном наши бокалы соприкоснулись. Я посмотрела в глаза Олегу и, отпив глоток, поняла, что не могу больше всё держать в себе. Мне нужно хоть с кем-то поделиться. У меня были, конечно, сомнения по поводу его реакции, но я решила всё же рискнуть.
– Олег, тут такое происходит… – я поставила бокал на стол, – я знаю, тебе это может не понравиться, и ты меня упрекнёшь, и справедливо, в назойливости. Но поверь, иначе я не могла поступить.
Я сделала паузу, нервно теребя полотняную салфетку. Взгляд Олега, до этого благодушный и расслабленный, стал напряжённым, а глаза превратились в две ледышки.
– О чём это ты? – резко спросил он.
– Понимаешь, сегодня в твоём банке я встретилась с Александром Петровичем. Он был с какой-то женщиной. Он опять вёл себя более чем странно, ну и я, короче говоря, решила проследить за ним.
– Что?! Проследить?! Ты вообще в своём уме?!
– Представь себе, я сама от себя такого не ожидала. Это был спонтанный поступок, и, естественно, я это не планировала.
По поведению Олега я уже видела, что зря затеяла этот разговор. Тем более в такой романтический момент. Но я всё же продолжила:
– Ты знаешь, мне не давала покоя вся эта ситуация, и я просто поехала за ними следом, и всё. И представляешь, они приехали на объект! С сумками, полными продуктов!
– Что ж тебе неймётся-то? Что ж ты лезешь-то куда тебя не просят? Я тебе уже запрещал совать свой пронырливый нос в дела моего клиента. Я уже очень жалею, что вообще свёл тебя с ним!
Я остолбенела от такой его отповеди! Ну, знаете, это уже слишком! Даже для Олега.
– Извини, конечно, – я чувствовала, как злоба закипает во мне, – но как ты можешь мне что-то «разрешать» или «запрещать»? Я взрослый, самостоятельный человек и…
– Ты – взрослый человек?! – перебил он меня. – Да в твоём возрасте уже пора перебеситься. А это всё, – он повёл в воздухе рукой, – пубертатные гормональные всплески. И говорят они лишь о твоей эмоциональной и социальной «недозрелости».
Я сидела, раздавленная его словами. И, как всегда, его точные формулировки лишали меня воли. Но тут я впервые почувствовала внутри себя что-то похожее на бунт.
– Зачем же ты тогда встречаешься со мной, такой «недозрелой»? – тихо произнесла я, сделав акцент на последнем слове, и посмотрела на него в упор. – Или ты взял на себя почётную миссию вывести меня из пубертатных «дебрей» на свет божий?
– Надо же с кем-то встречаться, – лениво протянул он, глядя мне в глаза.
– Ну что ж, – я встала, бросив салфетку на стол, – зато честно. Знаешь, Олег, как-нибудь обойдусь без поводырей. Счастливо оставаться!
* * *
Стоя на краю тротуара, я ловила такси. Я хотела как можно скорее покинуть это место и вернуться домой. И мне даже не пришло в голову вызвать такси, воспользовавшись приложением в телефоне. Руки мои дрожали, а слёзы двумя чёрными реками текли из глаз, смывая вместе с тушью радости и надежды сегодняшнего вечера.
Вот наконец какая-то машина остановилась возле меня, и я, не раздумывая, села в неё. Какое-то бесшабашное равнодушие овладело мной. Могут ли чужие люди причинить большее зло, чем причинил близкий человек?
Я назвала адрес и забилась в угол на заднем сиденье. Водитель оказался на редкость деликатным человеком. Не курил и не приставал с расспросами.
Вернувшись домой, я увидела розы, подаренные Олегом, и хотела выкинуть их в окно и даже для этой цели открыла его. Но передумала. Розы ни в чём не виноваты, да и мусорить я не привыкла. Я просто отнесла вазу с цветами в подъезд и поставила там на окне.
Дома я приняла душ, «смыв» с себя этот сумасшедший день, и легла спать, зная на собственном опыте, что утро действительно мудренее вечера.
Глава 17
– Полиночка, как вам моя причёска? – Татьяна Сергевна взволнованным шёпотом спросила меня, поправляя уложенные рукой искусного парикмахера локоны.
– Всё исключительно, Татьяна Сергевна! – я улыбнулась ей в ответ.
– Она сегодня полдня в салоне наводила красоту! – в разговор включился муж Татьяны Сергевны, отставной полковник. – Думает, у неё будут брать интервью!
– Ничего такого я и не думаю, а хорошо выглядеть надо всегда!
Я смотрела на них и немного завидовала. Тому, с какой нежностью он смотрит на свою жену, прикрывая свою любовь солдафонской грубоватостью, и тому, как она прихорашивается перед зеркалом, чувствуя себя любимой и желанной.
– Я думаю, вам как хозяйке обязательно зададут несколько вопросов об интерьере. Что нравится, что нет. Учтены ли были пожелания, ну и всё в таком духе. Так что пока можете продумать ответы.
Татьяна Сергевна бросила победоносный взгляд на мужа, на что тот улыбнулся, шутливо подняв руки в жесте «сдаюсь», и пошёл во двор. А Татьяна Сергевна мне тихонько сказала:
– Сам говорил, что не будет присутствовать! А сейчас его калачом отсюда не выманишь!
Три дня мы готовили интерьер к съёмке. Клининговая компания вылизала дом до стерильности. Поскольку наш интерьер идёт в новогодний номер журнала, мы украсили дом новогодней атрибутикой, благо в магазинах уже с ноября продаются ёлочные украшения и звучат рождественские мелодии. Стол в столовой мы сервировали «к торжественному приёму».
Татьяна Сергевна уже на свой манер «обжила» интерьер – привезла из квартиры свой накопленный годами декор: разномастные вазочки, статуэточки, коробочки, шкатулочки, коврики, салфеточки и так далее. И расставила всё это «добро» по всем поверхностям. Поэтому первое, что я сделала, – это полдня собирала эту «красоту» по всему дому и свозила на сервировочной тележке в кладовку. А потом расставляла нужный декор там, где ему должно стоять, мысленно прикидывая удачные ракурсы для съёмок.
В день съёмок я забрала у флористов цветочные композиции (также в новогодней тематике) и ещё раз всё проинспектировала на случай, если что-то убрали или сдвинули. Дом сверкал и переливался, и я со счастливой гордостью своим мастерством поняла, что всё получилось.
И вот уже шёл третий час съёмок, а мы отсняли только два помещения, ведь процесс интерьерной съёмки долгий и нудный. Фотограф ради эффектного кадра на один ракурс подчас тратит до получаса.
Накинув на плечи шубку, я вышла на террасу и вдохнула свежий морозный воздух полной грудью.
Вокруг царило безмолвие. Природа замерла, словно прислушиваясь к чему-то. На пороге зима, и здесь, за городом, это чувствуется особенно остро.
Пока я готовилась к съёмке, мне по большому счёту некогда было думать об Олеге и Мишке. А если честно, я специально окунулась в работу, чтобы спрятаться от своих неудач на любовном фронте. Как ни крути, а я за один вечер, по сути, растеряла всех своих «ухажёров», как говорила моя бабушка.
Надо сказать, мой метод «пряток» имел свои положительные результаты. Страсти поутихли, и теперь по зрелом размышлении у меня даже появились некоторые соображения относительно Олега и его роли в моей жизни.
До меня стало доходить, что он потому на меня имеет такое влияние, что подобрал ко мне правильный «ключик». Для него было очевидно с самого начала, что я не уверена в себе. Потому что по-настоящему не люблю себя. Потому что, по сути, никогда и не знала любви.
Зная эти мои слабости, он искусно «дёргал за верёвочки», манипулируя мной и топя в постоянном чувстве вины.
Я когда-то читала статью об абьюзивных отношениях. Сейчас я думаю, что Олег и есть самый настоящий абьюзер.
Выход я вижу для себя только один. Попытаться принять и полюбить саму себя. И тогда Олег «отвалится» сам собой. Я даже кое-что начала делать для этого. Избавилась от шёлкового белья!
Он названивает мне каждый день после нашего похода в театр, но поскольку на его звонки я не отвечаю, он шлёт голосовые и письменные сообщения с мольбами о прощении. Суть их сводится к следующему тезису: «Вернись, я всё прощу!»
Но возвращаться в этот раз я не спешила. Я поставила наши отношения «на паузу».
А Мишка… Он не хочет быть «другом», он хочет любить и быть любимым. Вот и пытает счастье, «повесив» себе на руку «грудастую».
Я грустно вздохнула.
Оставшись один на один со своей жизнью, я вскоре с удивлением почувствовала растущую уверенность и внутреннюю силу. Оказывается, они всегда были во мне.
И я решила сделать то, к чему настойчиво призывал меня мой внутренний голос: самостоятельно разобраться в том, что же всё-таки происходит на объекте Александра Петровича.
Когда закончатся съёмки у Татьяны Сергевны, я ещё раз наведаюсь на объект Александра Петровича или, если повезёт, опять прослежу за ним.
Мои мысли прервал фотограф, у которого появились ко мне вопросы, и я вернулась в дом.
– Полиночка, как же здорово у нас всё получилось! – Татьяна Сергевна наливала мне свой «фирменный» чай с имбирём, корицей, мятой и мёдом (она его считала чудодейственным средством для укрепления иммунитета). Фотограф перешёл к съёмке последнего помещения, и Татьяна Сергевна предложила мне «попить чайку».
– Да, получилось хорошо, – скромно ответила я.
– Ну что вы скромничаете?! Вы – профессионал и большая умница. Я уже жду, когда мы с вами возьмёмся за квартиру сына.
Я улыбнулась. Возле Татьяны Сергевны я себя всегда чувствовала как в удобном кресле у камелька, укутанной пледом.
– Когда вы планируете приступить к ремонту?
– Скорее всего, к концу марта, – подумав, ответила Татьяна Сергевна.
– Хорошо, меня такие сроки устраивают. После Нового года я планирую уйти в отпуск, а по приезде займусь квартирой Константина. Как раз к концу марта, думаю, управимся.
– Очень хорошо! А куда планируете отправиться, если не секрет?
– На Бали.
– Интересное место, мы с мужем там однажды бывали. Но лететь долго, и пляжи не все хорошие. Да ещё эти приливы и отливы… В целом, на мой взгляд, один раз посмотреть можно.
– Я планирую жить не только на побережье, но и в Убуде.
– Это городок в центре острова?
– Да, культурный и ремесленный центр, и рисовые плантации спускаются террасами. Давно мечтаю там побывать.
– В Убуде мы не были.
– А ещё, – я усмехнулась, – ну это из разряда совсем уж смелых желаний. Хочу «встать на доску»!
По лицу Татьяны Сергевны я поняла, что последний термин требует пояснения.
– Мечтаю заняться сёрфингом.
– Ну что ж, молодость – пора нехитрых желаний. Желаю вам хорошего путешествия в таком случае!
Мой взгляд упал на два стеклянных подсвечника, которые недавно появились у Татьяны Сергевны и которые я не «забраковала» при подготовке к съёмке.
– А где вы купили эти подсвечники?
– Это подарок, – с довольной улыбкой ответила Татьяна Сергевна, – нам их подарила Ирина Петровна Дубцова. Я вам о ней рассказывала. Кстати, она вам уже позвонила?
– Нет. А она планировала в скором времени со мной связаться?
– Да, – озадаченно ответила Татьяна Сергевна, – она говорила, что у неё какой-то коттедж под отделку. И, увидев вашу работу и прошлую публикацию, она сказала, что вы – то, что ей нужно. А эта оценка дорогого стоит, так как это дама с отличным вкусом. Посмотрите, какой туалет на ней был, когда она была у нас в гостях.
Татьяна Сергевна достала свой телефон и начала рыться в фотографиях. А я подумала, что ей, видимо, очень льстит знакомство с этой «мифической» Ириной Петровной, а также то, что та так высоко оценила её дом. Наконец она нашла нужную фотографию и протянула мне телефон. У меня перехватило дыхание. С экрана телефона на меня смотрела, улыбаясь одними губами, спутница Александра Петровича, с которой они ездили на объект.
– Ну как, – Татьяна Сергевна восприняла мою реакцию за немое восхищение, – впечатляет?
– Да, да, элегантная дама. А откуда, вы говорите, её знаете?
– Нас познакомил с ней друг мужа, когда привёл к нам в гости. До этого я её не знала. Всё, что мне о ней известно, так это то, что она из Красноярска и затевает здесь расширение своего строительного бизнеса.
Я вернула Татьяне Сергевне телефон, и в этот момент фотограф возвестил, что он закончил. Я посмотрела фото, что он отснял в последнем помещении, и осталась недовольна одним ракурсом. Пришлось заново снимать под моим бдительным руководством.
Наконец, по истечении шести часов, съёмка была завершена. Я устала так, как будто пропахала целое поле. Да, однозначно пора в отпуск.
Тепло распрощавшись с хозяевами, я отправилась домой. День клонился к вечеру, и на шоссе образовалась внушительная пробка. Но меня это вполне устраивало, давая возможность размышлять.
Что же всё это значит? Оказывается, эта Ирина Петровна прекрасно знает меня, мои работы и хотела бы видеть меня своим дизайнером. Для этого я ей нужна? Уж не про коттедж ли Александра Петровича она говорила Татьяне Сергевне? Это объясняет их появление там, «новое видение», но не объясняет его слов про то, что я мешаюсь под ногами. Почему Александру Петровичу прямо мне не сказать, что он продаёт дом Дубцовой? И зачем они оставили полные сумки продуктов в пустом доме и уехали? Слишком много вопросов. И ответы на эти вопросы нужно искать там, в коттедже Александра Петровича. Только для начала нужно кое-что предпринять.
Глава 18
Я уже подъезжала к центру, когда мой телефон издал звук входящего сообщения. Я посмотрела на экран. От незнакомого номера.
Прочитав сообщение, я чуть не выронила телефон из рук и, если бы вовремя не нажала на тормоз, въехала бы во впереди идущую машину.
Вот что было на экране:
У меня заколотилось как бешеное сердце и вспотели ладони. События развивались слишком быстро для моей впечатлительной натуры. Господи! Во что же я действительно влезла?! Ещё две недели назад я спокойно жила себе, ваяла по мере сил «нетленку», имела какого ни на есть парня, а теперь, сама того не желая, влезла в криминал. Сейчас я уже точно уверилась в этом.
Дома у меня совсем не было еды, и, хочешь не хочешь, надо заехать в магазин. Не станут же на меня нападать в полном народу магазине?
Подъехав к магазину, я вышла из машины, подозрительно озираясь вокруг. Подозрительным было всё, от курившего на пороге магазина мужика до двух гориллообразных, сидевших в припаркованном неподалёку джипе. И номер ещё такой «весёлый», три шестёрки. Я побыстрее зашла внутрь.
Магазин, роскошный супермаркет, был чуть ли не единственным крупным магазином в «тихом» центре. А поскольку, кроме продуктов, мне нужно было купить что-нибудь готовое, чтобы разогреть и съесть, и кое-что из бытовой химии, я заехала именно сюда.
Оказавшись в тепле и свете супермаркета, в окружении большого количества людей, я немного успокоилась. Я уже наполнила корзину всем необходимым, добавив, как это обычно бывает, то, что и не планировала покупать, и подходила к отделу с готовой продукцией, когда почти нос к носу опять столкнулась с Александром Петровичем.
На моё счастье, он не заметил меня, так как я молниеносно повернулась к стенду с элитными коньяками и принялась сосредоточенно изучать его содержимое. Он так напряжённо о чём-то разговаривал по телефону, что, казалось, подойди я и помаши перед его лицом рукой, он и то бы не заметил.
Александр Петрович также двигался в сторону отдела с готовой продукцией, так что я, как тогда, на Бердском шоссе, пристроилась ему «в хвост» и старалась прислушаться к разговору. Слышно было не всё, до меня долетали лишь обрывки фраз. Я так старалась что-нибудь уловить, что чуть не «протаранила» своей тележкой милого старичка.
Александр Петрович занял очередь в отдел с готовой продукцией. С интервалом в два человека заняла туда же очередь и я. Это стало уже моей «доброй традицией».
Тут до меня долетела целая фраза Александра Петровича: «Это совсем не то, на что мы договаривались!» – а потом: «…я на это не подписывался» – и в заключение: «…тогда это уже будет дороже».
Понятно. С кем-то о чём-то торгуется. Потом он долго молчал, слушая собеседника, и в конце, мрачно сказав: «До встречи!» – нажал на экране «отбой». Завершив покупки, он подошёл к свободной кассе, расплатился и покинул магазин.
Я, как заправский детектив, бросила свою тележку вместе с содержимым в магазине и последовала за ним. Когда я появилась на стоянке, он уже отъезжал. Вслед за ним через мгновение тронулся и джип с «весёлым» номером.
Не знаю, кто или что опять руководило моими действиями в этот момент. С несвойственным мне азартом я кинулась в погоню.
По тому, куда ехали преследуемые мною машины, я поняла, что направлялись они к дому Александра Петровича. На последнем перекрёстке перед его домом нас разделил красный сигнал светофора. Даже в погоне я не могу нарушать ПДД.
Когда я наконец подъехала к дому Александра Петровича и вышла из машины, там никого не было. Я разочарованно перевела дыхание и решила обойти дом вокруг.
И вот тут, на пустыре, моим глазам представилась картина, от которой меня буквально едва не стошнило.
Машина Александра Петровича стояла в сторонке, с раскрытой настежь дверцей со стороны водителя, сам он лежал на спине без движения. Но самое ужасное было не это. Его лицо, как бы потеряв свою целостность, разделилось на две части: «переднюю» и «заднюю». Причём «передняя» была вся в трещинах, а «задняя» вся в крови.
Это что… маска?! Какое-то время я потрясённо смотрела на человека, распростёртого передо мной на земле. Что это за мистификация такая? Он умер?!
А ведь те двое, на джипе, могут быть поблизости и вернуться. В животном ужасе я кинулась за его машину и спряталась за ней.
Трясущимися руками, кое-как достав телефон, я набрала номер единственного человека на земле, который мне может помочь сейчас.
– Мишечка, спаси меня! – сдавленным голосом пробормотала я, как только он снял трубку.
– Что случилось?! Где ты? – воскликнул он.
– У дома Александра Петровича. Он… его убили, – всхлипнув, прошептала я. – С него съехала маска. Что мне делать?! Приезжай!!! – выпалила на одном дыхании я.
– Что?! Как «убили»? Какая ещё маска? Ты пьяная, что ли?
– Пожалуйста, п-приезжай, мне оч-чень страшно!!! – промямлила, заикаясь, я, так как меня начала бить самая натуральная дрожь.
– Хорошо, я обязательно приеду, – видимо оценив моё невменяемое состояние, мягко, как обычно говорят с болеющими детьми, сказал Мишка, – ты уверена, что он мёртв?
– Я… ну я не знаю. Он лежит, не шевелится, весь в крови…
– Можешь уточнить?
– Я… я так боюсь… ну я попробую… только ты не уходи!
– Куда ж я денусь? – со смешком ответил Мишка. Он ещё был в состоянии смеяться!
Не отключая телефон, я осторожно выглянула из-за своего укрытия. Было тихо, и нигде ни души. Я на четвереньках (благо на мне были джинсы) подползла к телу. Человек лежал без движения. Я наклонилась к нему и прислушалась. До моего слуха донёсся слабый стон!
– Он жив! – воскликнула я.
– Хорошо, – деловито отозвался Мишка на том конце провода, – я уже выехал. Адрес какой?
Я кое-как объяснила, где точно нахожусь.
– Жди, сейчас буду. Скорую сможешь вызвать?
– Не-ет!!!
– Ладно, да не волнуйся ты так. Я сам всё сделаю. Накрой там его чем-нибудь, чтоб не замёрз.
Я нажала на отбой и, стараясь взять себя в руки, пошла искать, чем бы накрыть Александра Петровича. Осторожно заглянув в его машину, я не нашла ничего подходящего. Тогда я сняла с себя шубку и накинула на него. Мне моментально стало холодно. Сейчас около ноля, долго я так не протяну.
Когда спустя какое-то время на пустырь влетел на своей машине Мишка, я сидела на корточках, обняв руками согнутые в коленях ноги, и стучала зубами от холода. Сесть в машину Александра Петровича мне почему-то не пришло в голову. Подъехав, Мишка выскочил из машины и, бросив взгляд на тело, кинулся ко мне.
– Поля! Как ты? – обнимая меня, спрашивал он взволнованным голосом.
– Х-холодно, – медленно, в режиме энергосбережения, продолжая стучать зубами, отвечала я.
Мишка сорвал с себя куртку, закутал меня и обнял.
– Ну всё-всё, – торопливо сказал он, поглаживая меня по голове, – сейчас согреешься, а потом я отвезу тебя домой.
От Мишкиного тепла, ласкового голоса и слова «домой» мне стало теплее и зубы перестали стучать. Я блаженно прижалась щекой к его груди, обтянутой тоненькой водолазкой, так что чувствовалось, как мускулы «играют» под ней от каждого его движения.
– Ну что, согрелась? А о какой маске ты мне твердила по телефону?
– Да там такое! Смотреть страшно!
– Так давай посмотрим!
Склонившись над телом человека, по-прежнему недвижно лежавшего на земле, Мишка сначала взял того за руку и пощупал пульс.
– Живой, – удовлетворённо отметил он.
Потом он включил фонарь на телефоне и, обращаясь ко мне, сказал:
– Подержи.
Я нехотя подошла и взяла у Мишки телефон. Не в силах смотреть на его манипуляции, я отвернулась.
– Слушай, а ведь это действительно маска! Ну точь-в-точь лицо человека! Интересно, из чего она изготовлена?
Мне тоже стало интересно, и я осторожно повернула голову. Он взял небольшой кусочек расколотой маски и стал изучать. Меня опять чуть не вырвало, поэтому я снова поспешила отвернуться.
– Вроде бы пластик, но пластичный, наподобие силикона. Какой-то инновационный материал! – закончил свой анализ Мишка. – Возьму-ка я в качестве сувенира.
Достав какой-то пакетик из кармана, он погрузил в него кусок маски.
И тут на пустырь с мерцающей мигалкой въехала скорая помощь, а за ней вскоре и полицейская машина.
