Читать книгу: «Сказки Заманулья», страница 3

Глава шестая.
Великий вальс

«Что это меня за руку царапает?» – думала Хельга сквозь сон. Она открыла глаза и увидела на своей правой руке ворона.

– Привет, дружочек, спасибо, что разбудил, до чего же сон здесь крепкий. – Встала она с кровати, платье еще раз поправила. Лицо водой из кувшина помыла.

– Ну, что скажешь, мудрая птица, достойна я за народ пернатый сражаться или назад к батюшке пяльцы своим рукоделием мучить?

Ворон молчал.

– Я и сама знаю, что нет для меня пути назад. Грустно только, что с сестрами не увижусь, ты за ними, если уцелеешь, пригляди.

Ворон взлетел да сел на ларец с короной. Посмотрела Хельга на часы, до бала оставалось около получаса. Подошла она к ларцу, тот сам собою раскрылся, и на голове Хельги оказалась изящная корона из золотых перьев, а лоб венчало ожерелье с королевским камнем.

– Ну, раз уж ты сама меня выбрала, так тому и быть. Ну, давай, Люция, коли знала, что попаду я сюда, значит, и послание оставила. – Села Хельга за стол, начала думать, где оно может быть спрятано. Идеи в голову так и не приходили, с досадой хлопнула она рукой по столу, при этом раздался странный звук. Хельга еще раз постучала по крышке, и снова крышка отозвалась звонким ударом барабана – внутри нее было пространство. Значит, туда она свою весточку схоронила. Умно. Но времени на то, чтобы посмотреть, что внутри стола спрятано, не оставалось. «Позже посмотрю», – подумала Хельга. Она поправила на себе платье, корону и вышла из комнаты.

– Вот бы художникам уцелеть, чтобы красоту твою на полотнах увековечить, – сказала Королевна, которая поджидала ее у дверей.

– Решила, значит, на нашей стороне биться? – спросил Альфар.

– Решила, – сказала Хельга и погладила ворона, сидящего у нее на плече.

– Справедливое решение, от тумана все равно никому не уйти, так лучше раньше с ним сразиться.

Немного подумав, Королевна добавила:

– Будь добра к народу, но помни – ты королева, стати не терять. Постарайся потанцевать со многими, ты для них – это ожившая легенда.

Хельга молча кивнула в знак согласия и посмотрела на Альфара. Его глаза буквально пылали от предвкушения событий. Он также кивнул, глядя на нее. Все трое, они понимали ответственность перед следующим шагом, и все трое без тени страха и сомнения сделали его.

Двери распахнулись, и они вышли в огромную залу. Потолок был очень высоко, настолько, что его едва было видно, вдоль стен располагались многочисленные балконы, на них соколы, наполняющие тронную залу, сидели, как на насестах.

– Размах крыльев – это вечный символ свободы, – начал свою речь Альфар. – Было время, когда люди спина к спине сражались с соколами за нее. Сегодняшний бал мы проводим в честь человека, который отдал свою жизнь, защищая наши края. В честь Люции.

Голоса стихли, в зале воцарилась тишина. Это была минута молчания в честь великой воительницы.

– Мы все знаем, что схватки нам не избежать, – продолжила Королевна. – Скоро состоится бой, который станет для многих из нас последним. В этом бою вновь пойдет рукой к крылу к победе или к смерти сокол и человек. Род соколиных жив, и мы имеем честь представить вам его последовательницу.

Альфар легонько подтолкнул Хельгу сделать несколько шагов вперед. Она покорно следовала его совету и очень быстро оказалась в центре зала. Во всей своей красе, поддерживаемая в воздухе силой необыкновенного платья, с короной на голове, она была для жителей соколиного королевства волшебным видением, вселяющим веру в лучшее.

– Она необыкновенно красива, плоть от плоти Люция, – сказала Королевна своему брату. – Будь осторожен: такие чувства очень сильны.

Он не ответил. Подняв руку, Хельга приветствовала соколов.

– За соколиную породу, – крикнул принц, подхватив ее рукой, медленно сделал круг вдоль высоких стен, чтобы каждый мог ближе рассмотреть Хельгу.

Тысяча птиц в зале расправила крылья, издавая победоносный крик.

– Они приветствуют тебя, – сказала Королевна, когда они с Альфаром вернулись к трону, который тоже был выполнен в виде насеста. Величаво сев на него, Королева вновь обратилась к соколам.

– Мой народ, у каждого из нас есть страх лишиться своей жизни, но страх остаться в мире без светлого неба хуже, страшнее. Мы пируем на славу, не боясь ничего и невзирая ни на что. Мы вспомним жизнь, какой она была до прихода тумана. Вспомним, как летали в чистом небе до самого горизонта. Вспомним, как честно охотились. Мы вспомним нашу былую стать и величие, она все еще с нами, и нет такой силы, способной ее уничтожить.

Я думаю, что дымчаки пойдут в атаку завтра, до этого времени, если кто решит не участвовать в войне, страж пропустит его через врата безвременья. Там, в мире, откуда пришла Хельга, еще можно выжить, там есть трава и деревья пока не потеряли листву. Там можно выживать, – она сделала паузу, посмотрев высоко под купол зала. – Но я хочу жить!

Птицы вновь раскрыли свои крылья, склоняя их к земле, и поприветствовали Королевну победоносным кличем.

– Ни слова больше о войне, повелеваю дать бал!

Заиграла музыка, птицы летали по всей зале, переговариваясь и приветствуя друг друга. Их языка Хельга не понимала, поэтому Альфар сопровождал ее, чтобы познакомить с как можно большим количеством людей.

– Позвольте, – обратился к нему один из соколов. – Как я вижу, это не слухи, но как же удалось ей уцелеть?

– Ей помогли другие птицы.

– Не соколы?

– Нет. Очевидно, справедливость все же приятна жизни, коли соколиная порода уцелела.

Хельга с трудом запоминала всех представленных ей придворных, все они были очень разные, кто-то в доспехах, кто-то без. Все смотрели на нее с неким почтением и, не скрывая своего восторга, указывали на ее удивительное сходство с Люцией.

– Альфар, почему все они говорят, что я на нее так похожа?

– У Люции был совершенно удивительный взгляд, такой спокойный, сосредоточенный и очень острый. У тебя такой же. Ты будешь очень достойным правителем, Хельга, в тебе есть хладнокровие и выдержка.

– Подожди, а ты видел Люцию? – спросила она, глядя на Альфара с сомнением.

– Да, и не только видел, я сражался за нее, я был ей предан. И я, – он замолчал, глядя в потолок, – я ее не сберег.

– Мне очень жаль. Чем она занималась здесь, в королевстве? – они разговаривали между приветствиями со своими подданными.

– Она учила нас жить и бороться с туманом. Она развивала наше Королевство, строила школы, укрепляла армию. Она пыталась понять, откуда берутся дымчаки.

– Ваши разговоры становятся все более интересными, – Королевна, оторвавшись от разговора с другими птицами, присоединилась к ним.

– У Люции была целая лаборатория, где она проводила только ей известные исследования. Дымчаки знали это, знали, что она опасна, ибо может разгадать их природу, оттого они хотели убить ее любой ценой… и убили.

– Значит, и меня будут хотеть убить?

– Конечно, они боятся воссоединения наших народов.

– Это можно использовать для маневра, – говорила Хельга.

– Что ты имеешь в виду?

– Я стану приманкой и ловушкой. Чтобы убить меня, они отправят самых сильных, если мы поймаем их в плен, то сможем многое понять.

– Мудро, но их невозможно поймать в плен, они превращаются просто в кусок пыли. Мы много раз пытались, – возразил ей Альфар, глядя в глаза.

– У всего есть своя природа, и все возможно, – ответила Хельга не только словами, но и таким же мудрым, уверенным взглядом.

– Завтра к полудню будет военный совет, там все и обсудим. Отдохните сегодня, потанцуйте. Не надо думать только о битве. Хельга, обратись к народу, их это вдохновит, – велела Королевна, и, несмотря на то, что к народу Хельга никогда не обращалась, она нашла в себе силы не огорчать ее.

Будучи графовой дочерью, она не робела, скорее, думала, что именно ей сказать, понимая важность своей речи. В последний момент к ней вновь прилетел ворон и сел ей на плечо. Она погладила птицу.

– Попрошу минуту внимания, – сказал Альфар. – Хельга хочет держать слово.

Соколы поклонились и замерли. Хельга сделала шаг вперед.

– Всю свою жизнь я верила в свет, – начала она. – Я почти никогда его не видела, но я в него верила. Сегодня у меня есть шанс за него сразиться. Я приму за честь разделить с каждым из вас судьбу, будь то доблестная смерть или свободный полет. Пусть устоявшийся порядок рухнет, в нем слишком много лжи. Настало время великих перемен.

Народ ликовал. Заиграла музыка. Птицы разбились на пары и замерли в ожидании выхода первой пары.

– Графиня, – сказал Альфар, протягивая Хельге руку.

– Я, возможно, не умею, как вы, танцевать.

– Однажды человек постигнет этот танец, просто дайте мне свою руку и отдайте мысли музыке.

Альфар по воздуху провел ее к центру зала в такт музыке. Затем поклонился ей, всем демонстрируя ее красоту. Хельга поклонилась сначала птицам вокруг, потом своему кавалеру. Он развернул ее жестом к себе, прижал одной рукой к своему торсу и закружил в такт дивной музыки.

– На первую пару все смотрят. Первая пара – символ красоты, чести и любви, графиня.

– Как жаль, принц, что вы меня не любите.

– Отчего же?

Хельга смотрела на него.

– Отчего же жаль? – он посмотрел игриво и засмеялся.

Сильные руки Альфара крепко держали ее, а его крылья кружили их в танце. На это время в сознании Хельги и правда не осталось места для тревог и страхов, все заполнила эта великолепная музыка. Танцевать в воздухе, не имея под ногами опоры, следуя лишь ритму мелодии. Это было так удивительно и прекрасно. Она посмотрела вокруг: множество птиц кружилось в парах на всех уровнях залы, вплоть до самого потолка. Все они были счастливы, все они забыли о войне.

– Мне, к сожалению, придется с вами ненадолго проститься, но я буду за вами приглядывать, – сказал Альфар, передавая ее руку другому соколу.

Глава седьмая.
Точка обозрения

Перед Хельгой стоял тот самый сокол, который спикировал к ней на поляне среди тумана. Он уважительно ей поклонился.

– Таких сильных рук, как у Альфара, у меня нет, графиня, однако мои крылья позволят нам по достоинству оценить волшебство этого танца.

Хельга положила руки на плечи птицы, так, чтобы не мешать движению крыльев, и они закружились в танце.

– Спасибо вам, милый страж, за то приглашение, у меня словно глаза на все открылись. В неведении не могла я больше оставаться. Это ужасно, когда глаза от правды пелена закрывает.

– Я слышал ваше сердце, милая графиня, я знал, что вы будете нас защищать.

– Буду, милый страж, и верю, что сил у нас хватит, мне бы только разгадать-то тайну эту. Ведь вы же догадываетесь, откуда появились дымчаки, они без души, живут лишь на рефлексах, ими кто-то управляет.

– Не думаю, за столько лет мы не нашли закономерностей, только связь с человеческим страхом, а откуда они берут свое начало, так иногда кажется…

В этот момент к ним подлетел другой сокол, который был даже больше Стража. Он встал рядом с ними и настойчиво потребовал танца с Хельгой.

– Я заберу у вас эту даму, Cтраж, – сказал он с интонацией, которая Хельге не понравилась, но отказать она не могла.

– Ах, если сочтете возможным, Летописец, дамы очень редко «забираются» из общества приятных достойных джентльменов, – учтиво ответил ему Страж.

– Милый Cтраж, мы с вами обязательно договорим, – сказала она, ласково прощаясь со Стражем.

– Итак, графиня, как вы находите наш танец?

– Он прекрасен, но вы мне по-прежнему не представились, сэр.

– Вернер, я – летописец.

– Это замечательно, Летописец, у меня к вам много вопросов, – сказала Хельга.

– Не иначе как о дымчаках. Ах, милое дитя, о них никто ничего не знает. Постичь природу дымчака – это значит постичь природу человеческого страха, а это невозможно. Танцуйте лучше с подданными.

Хельга задумалась. Его ответ казался ей странным, но вида она не подала, стараясь оставаться максимально любезной.

– Нет, Летописец, вы неправы. Я хотела спросить вас об истории королевства, а о дымчаках я не думаю, к чему мне это?

– Как же, вы же хотели нас от них спасти?

– Принятие решений – это прерогатива Королевны. Что она решит, то и сделаю. А теперь позвольте откланяться, мне нужно со многими поговорить.

– Благодарю за танец, графиня.

Хельга танцевала с сотней различных птиц, которые рассказывали ей о Люции и временах союза с людьми. Соколы были холодными в разговоре, сдержанными, но очень мудрыми в своих словах. Она узнала, что в ходе войны из соколиной породы уцелели только Альфар, Королевна и она, что было очень опасно, так как королевский трон мог занять только представитель этой самой расы. Хельгу немало удивили рассказы подданных, они относились к очень разным эпохам, отчего складывалось впечатление, что они бессмертны. Она смотрела на залу с кружащимися в ней птицами, с красивыми расписными колоннами и понимала, что королевство соколов во многом более развитое, чем их графство. Птицы были дружны между собой, у них не было междоусобицы.

К ней подлетел еще один сокол и пригласил на танец. Хельга согласилась.

– Графиня, мне показалось, что настойчивость Летописца могла вас несколько обидеть. Он не принимает происходящего и весьма скептически относится к войне с дымчаками. Многие из нас не принимают, шутка ли, хищным птицам корешки из земли выковыривать. Вы на него не обижайтесь.

– Мы разговаривали об истории Королевства, не более того. Его отношение к дымчакам мне неизвестно.

– Вы умны не по годам, жаль, что вы видите наше Королевство на пороге его гибели.

Хельга вопросительно посмотрела на сокола.

– Их намного больше, нам не справится, это всего лишь вопрос времени.

– Вот время и покажет, – все так же приветливо и твердо ответила Хельга. – Сопроводите меня до центра зала.

В центре залы королевская пара, Альфар и Королевна.

– Ты все так же хорошо танцуешь, жаль, что так редко доводится.

– Есть чем заняться, Королевна. Во сколько думаешь созывать завтра военный совет?

– Будет тебе о войне, Альфар. Ты сражаешься за свой народ больше ста лет. Твое, – она сделала паузу и глубоко вздохнула, – твое человеческое лицо огрубело. Не надо сегодня думать о войне, отдохни. Много уже лет прошло с момента, когда Люция погибла. А Хельга – она здесь, живая и жаждущая жить. Потанцуй с ней, она ведь никогда не летала, покажи ей небосвод. Ты ведь этого хочешь?

– Мне кажется, Королевна, что в ходе войны вместе со своими собратьями я похоронил все свои мечты и желания. Все, кроме желания увидеть чистое небо.

– Альфар, мой милый брат, ни сокол, ни человек не способны похоронить свои желания. Они внутри тебя, просто позволь себе их услышать. Война будет завтра, а жизнь – она сейчас.

– Спасибо вам, Королевна, вы несказанно добры ко мне.

– Ты брат мне, Альфар. Да и не осталось, кроме нас, никого, только разве что этот птенец, – сказала она, задорно показывая на Хельгу. Та же скромно стояла у колонны и любовалась их танцем.

«Красота их танца стоит того, чтобы за нее умереть», – думала Хельга, глядя на королевскую пару.

Птицы танцевали как во дворце, так и на полянах и холмах, они чувствовали дух былых времен, надежду на свободу и оттого были счастливы. Затем объявили фейерверк, и все соколы ровными рядами сели на балконы, чтобы полюбоваться прекрасным зрелищем. Вместе с ними и Хельга нашла для себя место рядом с балконом, где почти никого не было и можно было видеть небо. Что такое фейерверк, она не знала, а оттого смотрела с любопытством на небо. После фейерверка должна была быть трапеза, и, пока шли приготовления, а зал стал пустым, другие соколы выкатывали в него причудливые столы с яствами.

«Что же, интересно, они едят?» – думала Хельга, глядя на странные яства. Затем она почувствовала со стороны спины легкий ветерок, словно шелест крыльев, через секунду ее глаза закрыли огромные крылья.

– Нашел! – раздался довольный голос Альфара за ее спиной.

– Я твои крылья и из тысячи узнаю, – ответила Хельга не разворачиваясь.

– Графиня, полюбуемся огнями в небе вместе?

– Пожалуй, полюбуемся, Альфар.

Хельга смотрела то на небосвод, то на балконы, усыпанные птицами.

– Какое-то удивительное спокойствие, принц, – говорила она удивленно.

– Так всегда перед боем.

Темный небосвод окрасила яркая огненная вспышка, большие искры, взлетая высоко, распадались разноцветными лучами на более маленькие и медленно таяли в воздухе. Выстрелы сменяли друг друга, и, казалось, небо стало живым. Хельга любовалась этой феерией, и в то же время ей было немного страшно.

– Это так красиво, но эти выстрелы как будто из пушек.

– Не бойтесь, графиня, с военными пушками они не имеют ничего общего, наслаждайтесь красотой, она мимолетна.

После этих слов его сильная рука обхватила ее за талию, вторая рука надежно взяла ее ладонь, и Хельга, ведомая огромной силой, оторвалась от балкона и куда-то полетела.

– Простите, графиня, не удержался, очень хочу вам кое-что показать.

– Альфар, ты изрядно напугал меня.

– Я, кажется, и сам себя напугал.

Они очень быстро вылетели из дворца через балкон. Все так же быстро Альфар набрал высоту, и дворец остался позади. Еще несколько мгновений Хельга могла любоваться фейерверком, но затем он скрылся, оставаясь позади. Они летели над полями с выстроенными на них гигантскими разгонщиками тумана. Альфар то набирал, то терял высоту, пока перед ними не выросла огромная стена тумана. В пяти метрах от нее он остановился. Затем взлетел максимально высоко и застыл. Впиваясь взглядом вниз, в основание стены, словно стараясь что-то разглядеть, он парил в воздухе, как умеют парить только соколы. Хельга чувствовала, как бьется его сердце, как огромная дикая сила наполняет его вены. Никогда еще она не ощущала такой мощи, находясь рядом с человеком. Такая концентрация, такая сдержанность перед рывком – нет, человеку это искусство не по силам. С каждым мгновением ей все больше казалось, что та же неведомая сила передается и ей, и это уже по ее венам течет тот самый дикий вызов. Она чувствовала, как меняются ее перья, как с каждой секундой она все дальше и четче может видеть. Все ее сознание отражало простой факт: она тоже хищник.

– Держись, – сказал обрывисто Альфар, и, закручиваясь в спираль, они спикировали прямо в стену.

Не открывая глаз, Хельга почувствовала, что они в Безвременье, стало гораздо теплее, ушло ощущение притяжения к земле, кожа наслаждалась нежным прикосновением солнца. Дальше она могла лететь сама, но отпускать Альфара ей не хотелось. Ей нужно было и дальше чувствовать его пульс в своих венах. Ей хотелось и дальше быть рядом с этим диким хищником.

– Простите, графиня, мне следовало вас предупредить. Но я…

– Ты все правильно сделал, мне понравилось, – ответила Хельга и, развернувшись к нему лицом, посмотрела в глаза. – Они вновь человеческие, твои глаза.

– И твои, – сказал Альфар.

Еще некоторое время они смотрели друг на друга в солнечном свете невесомости Безвременья. Пауза затягивалась, и начинало хотеться, чтобы она и дальше продолжалась.

– Полетели дальше, – наконец, прервал Альфар.

– Куда? – спрашивала раскрасневшаяся Хельга.

– Я хочу тебе кое-что показать, – ответил он, набирая скорость. – Посмотрим, графиня, насколько вы хороши в стихии полета.

Он летел, твердо зная направление, Хельга следовала за ним. Через некоторое время перед ними выросла высокая скала. Не было видно ни ее основания, ни вершины. Отвечая на так и не прозвучавший вопрос, Альфар сказал:

– Да, Хельга, нам наверх. Не бойся, просто представь, что ты уже там, на вершине.

Хельга молча кивнула, ей и самой хотелось узнать пределы своей силы. Они отлетели от стены на расстояние, достаточное для разбега. Набрав в грудь побольше воздуха, Хельга полетела первой, максимально разогнавшись перед скалой, она резко спикировала вверх, пользуясь отсутствием гравитации, пролетела некоторое время, благодаря разбегу, затем понадобились усилия. Метры отвесного камня пролетали один за другим, но края скалы даже видно не было. Альфар взмахивал крыльями медленно и редко.

«Наверное, чтобы экономить силы», – подумала Хельга и летела дальше. Еще через сотню метров она поняла, что ее собственные силы на исходе и летит она благодаря силе ее характера, силе воли. Неважно, главное, она летит. Еще через несколько минут девушка почувствовала сильную боль в плечах, ей стало тяжело дышать, а взгляд накрыла какая-то пелена. Последним, что она почувствовала, были сильные руки Альфара, подхватывающие ее.

– Устала, чего же ты не остановилась?

– Я хотела долететь, – шептала Хельга, едва дыша.

– До вершины оставалось несколько метров, вы почти долетели, графиня.

– Что это за место?

– Не знаю, я случайно его обнаружил, исследуя Безвременье.

– Я думала, Безвременье – это только солнечный свет и воздух и здесь ничего нет.

– Графиня, никогда слепо не верьте тому, что видите. Оно врет.

– А ты?

– Вы сомневаетесь в моей преданности?

– В твоей преданности Люции – нет.

– В моей преданности вам. Основная характеристика прошлого в том, что оно прошло. Не стоит его отпечатком смешивать краски настоящего.

– Ты прав.

– Я назвал это место Точкой обозрения. Когда я сказал, что хочу показать вам все, я не шутил. Здесь и правда можно увидеть все. Ту самую полную картину, со всеми мелкими деталями, которые обычно ускользают от человеческого взора. Смотри!