Читать книгу: «Алхимик: проклятая долина», страница 4

Глава 5

Солум сидел на удобном стуле, его руки были убраны за голову, а одну из ног он возложил на другую. Его глаза скучающе оглядывали человека, стоявшего напротив него, и раз за разом повторял одни и те же слова.

– Прошу вас, извините за ошибку, это недоразумение произошло из-за меня! – раз за разом вторил Ума уже битый час.

Алхимик не ответил, он устал просить старосту остановиться. Если человек не понял с пятого раза, неужели до него дойдёт с шестого? Потому Солум позволил выговориться старосте вдоволь, возможно, это снимет хоть часть напряжения с главы страдающей деревни. Да и Солум хорошо понимал причину такого поведения. Деревня приняла еретика, проповедующую ложную религию, а после совершила нападение на члена Ордена. Если об этом узнают, то происшествие не останется безнаказанным. Возможно, лучшим решением для деревенских было бы убить Солума, но староста не знает, кто он, из какого рода и что о нём известно в Ордене. Если он хоть кому-то важен, то начнётся тотальный обыск. Скрыть убийство от мастеров своего дела селянам будет невозможно. А алхимики в порыве гнева могут уничтожить всю деревню. Именно поэтому Ума сейчас так унижается, для него это единственная надежда для безопасного решения проблемы под названием Солум.

– Староста Ума, перестаньте, алхимик вас даже не слушает! – произнесла жрица, которая сидела в углу комнаты.

– Сестра Руба, прошу вас, успокойтесь, господин Солум проявляет к нам огромную доброжелательность. Возможно, вам бы тоже следовало извиниться.

– Я уже извинилась, я действительно могла случайно выколоть ему глаз…

– Превратить в Куимонтского пирата, – прервал её Солум. По непонятным причинам ему понравилось дразнить такую благородную леди.

Жрица проигнорировала его, сделав глубокий вдох.

– Он защищался, я это признаю, но просить прощения за то, что я пришла помочь?… – избавьте.

Староста с восхищением посмотрел на храбрую, но крайне глупую, в его понимании, девушку.

– Руба, вы закончили обход? – Ума попытался сменить тему.

– Нет, не закончила, мне оставалось накормить ещё несколько столбов, только вот некоторые обстоятельства отвлекли меня от этого дела, – с сожалением сказала Руба.

Солум услышал кое-что интересное и потому внимательно осмотрел жрицу. Усталый голос и синяки под глазами не являлись чем-то странным для спасителя целой деревни. Чего нельзя сказать о небольших трупных пятнах на руках, выступающим венам, что имели небольшой чёрный оттенок, а также красные глаза. Казалось, что вскоре белок и вовсе может залиться кровью.

– Тогда, возможно, вы хотели бы продолжить? – поинтересовался Ума с намерением убрать возможный раздражитель во избежание конфликта.

– Я с радостью, только вот у меня…

– У неё вдруг испортился спутник, и я с радостью составлю ей компанию, – углядел свой шанс Солум.

– Зачем вам утруждаться, господин? Я позову мужиков, пусть они и помогают. Разве такое простое дело, как сопровождать жрицу, достойно алхимика?

– А вы разве знаете, что достойно алхимика, а что нет? – сердито покосился Солум, а затем наигранно откинул голову назад.

– Что вы? Как я могу?.. Извините меня! – вновь начал кланяться староста.

– Тогда, может, жрица считает меня недостойным своей компании?

– Перестань пугать старосту, просто пойдём. И постарайся не отходить от меня, вдруг потеряешься и снова кого-то обидишь, а может, и того хуже… – Руба направилась на выход, но у двери развернулась. – Ах, точно!.. Где вы его поселили? – обратилась она к Уме.

– В доме почившего Влада. – без раздумий произнёс староста.

– Пусть спит со мной.

– Простите?.. – поперхнулся Ума, краем взгляда смотря на гостя.

– Ну как можно отказать девушке, если она просит? – усмехнулся Солум, разминая свои конечности после длительного отдыха.

– Раз так, хорошо… Я прикажу мужикам подготовить у вас ещё одну кровать. Или вам одну оставить? – взбрело в голову Умы.

– Подготовьте, пожалуйста, – Солум был почти уверен, что девушка покраснела.

– А две можно? Я не уверен, как долго тут задержусь, а завтра вечером должен прибыть мой эльф, мы недавно разминулись.

Староста, обрадованный мирным исходом, просто кивнул, а после проводил взглядом двух человек. «Надеюсь, они не убьют друг друга», – промелькнуло в голове Умы, когда он от усталости рухнул на пол. Слишком много дел на него навалилось. Люди ждут защиты, они верят в него, словно в отца, способного защитить от бед. Но деревня Мимик постоянно притягивает неприятности: сначала сильфы, потом помощь жрицы, которую, по закону, они должны были убить при первой же встрече, а теперь ещё и алхимик… Если что-то пойдёт не так, он лишится всего, и своя жизнь и честь его волновали в наименьшей степени.

Пока Солум следовал за жрицей, в его голове крутился один-единственный вопрос: «Почему она здесь?..». Что заставило девушку покинуть родной дом, помогая чужакам? За её бесстрастным лицом скрывался страх и усталость, молодая женщина очень старалась это скрыть, но алхимик видел недостаток опыта и слабость Рубы. Казалось, она уже на пределе своих возможностей, и вскоре просто рухнет, словно молодое дерево под тяжелейшем грузом снега. Только алхимик не понимал, зачем ей это, ведь выгода не очевидна. Чтобы обезопасить себя от возможных опасностей, жаждал узреть цель, а главное, мотивацию девушки. Возможно, за молодой жрицей скрывается причина произошедшего, пускай это и было маловероятно, но упускать такую возможность он не смел.

– Алхимик! Надеюсь, ты будешь держаться около меня, а также не будешь устраивать неприятности? – прервала молчание Руба.

– Настолько мне не доверяешь, что не хочешь терять из виду? – хорошо… Только вот откуда такое пренебрежение, неужели я как-то напугал адепта ночи?

– Нет, не напугал, но я помню слухи про вашего брата. То, что ты решил помочь жителям, – это похвально, но как я могу просто верить тому, кто способен оставить умирать своих же людей?

– Однако ты меня не убила.

– Если я убью человека, в чьей вине я не уверена, то как я могу считать себя служителем Зиглы? Я не прощу себе это.

– Зигла – это высший элементаль тьмы. Тьма у многих ассоциируется со злом, так почему ты…

– Не продолжай!.. – На лице Рубы появилась холодная улыбка. – Мы уже пришли. Сначала разберёмся, потом отвечу на твой вопрос.

Солум вновь оказался у деревенской границы, перед ним стоял немного поникший рунный столб, ожидавший порции своего единственного и желанного блюда. За барьером же бурлила непривычная для алхимика активность.

– Четыре!.. – произнёс Солум, смотря на то, как несколько сильфов наносят бесполезные удары по стенам барьера.

– Ты же мне поможешь вернуться? – спросила Руба.

– Вернуться? Ты хочешь пойти туда одна?

Руба не стала дожидаться ответа. Она понимала, что какие бы цели ни вели алхимика, он не вернётся в деревню без неё. По крайней мере сегодня.

Девушка внезапно расслабилась, на её лице появилась лёгкость. И вот ничтоже сумняшеся она сделала шаг за барьер. Сильфы сразу отреагировали: они начали окружать её, словно стая диких и голодных собак.

– Дети мои! Вам пора на покой! – произнесла она скорее для эффекта, нежели по необходимости, а затем развела руки. От её перчаток начала исходить элементальная энергия тьмы. Вскоре эта энергия стала впитываться в сильфов, замедляя их движения. Казалось, что они испытывают сильнейшую боль. Солум догадался, что сейчас внутри Сильфов происходит борьба двух тёмных энергий, и та, что окажется сильнее, получит власть над бренными телами.

Пока сильфы бились в агонии, жрица крайне спокойно осматривала их. Одного наиболее сохранившегося сильфа, она даже погладила там, где когда-то было здоровое лицо. Внезапно судороги прекратились. Руба, явно довольная своим успехом, указала нежити на место недалеко от барьера. Сильфы в тот же миг прыгнули туда, после чего их движения полностью прекратились. Жрица подошла к трупам и облила их жидкостью, – видимо, спиртом. Напоследок щёлкнула над ними кремневым кресалом, от искр разгорелся костёр из груды тел.

Закончив свои обыденные, – как со стороны могло показаться, – дела, девушка развернулась к барьеру, протягиваю свою крохотную ручку в ожидании помощи.

Солум не видел смысла медлить. Он подал ладонь, смотря на девушку с некоторым восхищением.

– Должен признать: если ты хотела меня напугать, то у тебя почти получилось. Только как это опровергнет то, что стихия Зиглы – зло?

Девушка посмотрела на собеседника со слегка заметным разочарованием.

– Я считала, что у алхимиков более гибкое мышление… Оказывается, это враки. Скажи мне, что такое душа?

– Душа – это сознание, – без промедления ответил Солум.

– Да, возможно. Но лишь отчасти. – Девушка глубоко вздохнула, будто готовилась рассказать лекцию глупому ребёнку. – Душа – это симбиоз тьмы и света. Вот как ты считаешь: почему сильфы ходят, хотя у них нет сознания? Вопрос риторический, но я тебе отвечу. В душе сильфов нет гармонии, там только тьма, – тьма, нашедшая сосуд и начавшая им бесконтрольно управлять. Но без света нет рассудка, их душа неполноценна, потому они делают лишь то, чего хочет тело. Непрерывно есть. Им безразличны безопасность, усталость, любовь… Они могут только есть. Тьма в их душах заперта и не может выйти, и мы должны им помочь. Мы должны извлечь материю, то есть тьму, чтобы после она нашла сознание, то есть свет, – и создала полноценную душу.

– Раз тьма как половина души способна управлять телом, то почему свет как другая половина не может этого?

– Свет не может управлять телом без тьмы, зато может существовать как остаточный образ, пережиток прошлого.

– Призраки?

– Да, алхимик, они. Призраки – это свет бывших душ, лишенные дара Зиглы. Без тьмы душа умирает, оставляя вечное, мучащееся, сознание. Их свет покинул тьму из-за огромной боли, они не смогут переродиться. Единственное их спасение – ожидание того, кто их рассеет.

– Если ты права, то это чудовищная судьба.

– Первая умная мысль из твоих уст.

Солум продолжал смотреть с восхищением на уверенность Рубы, её знания шли наперекор тому, что он выучил из алхимических томов и справочников, но перечить не стал. Любое знание достойно существования, даже если оно ложное. Но слова девушки немного затронули его душу. Алхимия утверждает, что призраки – лишь редкие, элементальные скопления тьмы или света. Которые смачиваются большим количеством человеческой крови. Солуму всегда казалось это спорным, и теперь его неверие лишь укрепилось.

– Ладно, хватит для тебя уроков. Подожди… Накормлю столб, и вернёмся в деревню, отдохнёшь, – сообщила Руба, плавно подходя к тусклому столбу.

– Подожди! Дай мне совершить ритуал, – прервал её Солум.

– Хочешь тайком отключить барьер? Нет уж.

– Хорошо, не доверяешь мне – дай старосте или любому другому жителю. Или ты, дура моя, умереть вздумала? У тебя уже вены вздулись. Я понимаю: ты – жрица. Потому можешь вернуть некоторое количество жизненной энергии в Храме ночи. Но если ты продолжишь – просто умрёшь, попутно открыв барьер для неживых друзей.

– Это я -то – «твоя дура»? – кокетливо произнесла Руба. – Влюбился, что ли? Даже при моём состоянии… А ты молодец!..

Солум решил промолчать, не дав девушке увести тему разговора. На что жрица только скривилась.

– Я не могу. Я не позволю, чтобы кто-то из невинных отдавал свою жизнь на поддержку барьера. Это недопустимо. Я не прощу себя.

– Тогда…

– Тебе я не доверяю! И, кроме того, ты не сделал ничего, за что тебя можно было бы считать злодеем. Ты также для меня невинен, хоть и подозрителен. Твою жизнь я тоже не отдам.

– Не надо её отдавать, просто раздели… – смотря на неумолимое личико Рубы, Солум понял, что продолжать бесполезно. – Так, ладно… другой вопрос: почему ты не установила барьер попроще? Кровавый барьер способен сдержать целую армию, для малочисленных сильфов он слишком силён.

Девушка загрустила и опустила голову.

– Да я бы с радостью, только я не знаю других…

Алхимик удивился, но не придал значения. Сейчас у него другие цели.

– Тогда давай я поставлю барьер, просто помоги мне с материалами.

– Исключено, я не могу рисковать людьми! Если по своему незнанию я подвергну кого-то опасности, я себе не прощу этого, – повторила она вновь. – А теперь, алхимик, жди.

Поставив точку в диалоге, Руба подошла к столбу. Положила свою руку на руну. Столб отреагировал, почуяв кровь хозяйки, и засветился красным. Руба начала произносить странное заклятие на древнем языке элементалей. Вскоре из руны вылезли шипы, они пронзили руку девушки насквозь и начали жадно поглощать содержимое. С каждой секундой Руба становилась всё бледнее, и так продолжалось, пока руна не насытилась. Когда это случилось, девушка почуяла сильное изнеможение и с бледным лицом упала на пол. Солум никак не мог помешать ритуалу. Без разрешения хозяйки руна не будет пить кровь чужака. Потому мешать самонадеянной барышне не было смысла, если, конечно, он не желал ей смерти.

– Такой сильный эффект после одной руны. Как ты умудришься накормить все двадцать три? Ты обессилена.

– И без тебя знаю.

Жрица, желая продемонстрировать свою гордость и стойкость, встала. Её ноги заметно тряслись. Казалось, что без опоры она не продержится и минуты. Солум не стал церемониться. Он просто подошёл к дрожащей девушке и поднял её на руки.

– Даже сопротивляться не будешь? – удивился мужчина.

– А зачем? Если я пойду сама, мы вернёмся к утру, но раз ты предложил помощь, зачем отказываться?

– Мне… казалось, что… ты мне не… доверяешь, – тяжело задышал Солум.

– Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал. Сейчас ты никому не навредишь. И убивать меня ты тоже не станешь, иначе уже сделал бы это.

– Ты отправилась сюда… со мной… не думая… что обессилишь, верно?

– Да, пожалуй, я немного ошиблась. Будем считать, что ты прошёл маленький тест. И… алхимик, почему ты так стонешь и какого чёрта меня так качает?! Это я тут обессилела, а не ты.

– Да… просто кто-то… много кушает, – сказал он, совершая последние попытки казаться мужественным.

– Или, возможно, кто-то – очень хилый хам. Я вешу всего-то около сорока килограммов! – негодовала девушка.

Солум не стал отвечать. Если бы он мог, то усмехнулся, однако тело отдавало все силы на более необходимые вещи. Обычно всю тяжёлую работу выполняет Нерона. Он настолько привык к такому образу жизни, что совершенно не понимал пределы возможностей своего тела. Иначе бы не отважился взять настолько тяжкий груз, а сейчас отступать было уже поздно. Пока его мышцы перенапрягались, алхимик изредка слышал наставления жрицы, которая показывала ему путь к дому.

Под конец ему действительно стало казаться, что его ведёт чужеземный голос с другой стороны Мироздания.

– Здесь!

Алхимик с облегчением выдохнул и посмотрел на дверь ничем не примечательного дома. В голове были лишь одна мысль: «Только бы от себя!..». Собрав последние силы, поднял тяжёлую ногу и слегка пнул дверь. На его счастье, она открылась.

– Дальняя кровать, в углу, – произнесла Руба, посмотрев на скудную комнату.

– Иду.

Солум решил довести дело до конца. Донёс девушку до постели, резко отпустив руки прямо над ней.

– Мог бы положить и помягче.

– Мне показалось, что тебе нравится порхать.

– Твоя кровать напротив, пусть ночь тебе дарует покой, – отрезала Руба, устав от постоянных шуток.

Солум перестал слышать её, его дрожащие руки пытались нащупать на поясе малую колбу с зельем регенерации. Наконец ему удалось ее обнаружить цель. Достал колбу, каким-то чудом её откупорил и выпил содержимое. Обычно он не любил напрасно тратить зелья, но никто не знает, что день грядущий ему готовит. Необходимо быть максимально готовым к неожиданностям, тем более что зелье регенерации действует с отсрочкой по времени, набирая свой предел в течение нескольких часов.

Завершив своё нехитрое дело, Солум расслабленно посмотрел на девушку, которая уже успела уснуть. При взгляде на неё пробежала мысль: «Руба так похожа характером на неё». Солум невольно почувствовал себя расслабленным, казалось, что рядом с ней он возвращается в детство. От этой мысли его ещё больше разморило, и вскоре он отправился в царство снов.

Глава 6

Молодой мальчишка передвигался по скудным торговым рядам, пытаясь что-то или кого-то высмотреть. Его глаза бегали с одного ларька на другой. Иногда мальчик всматривался в даль. Стойкое ощущение, что он кого-то ждёт. Прохожие не обращали никакого внимания на голодного не очень опрятного ребёнка. В Джизроусе многие голодают, и людям нет совершенно никакого дела до чужих отпрысков. Если мальчик ещё цел – ему очень повезло.

– Привет, ты меня долго ждал? Не замёрз? – произнесла милая девочка, которая из ниоткуда возникла позади мальчика. И это при том, что он осматривался не более половины минуты назад.

– Как я могу замёрзнуть, я же сильный! – возмутился мальчишка.

– И то верно, сильный, – девочка захихикала. – Тогда вот возьми съешь буханку, чтобы стать ещё сильнее! – неизвестно откуда девочка вытащила буханку хлеба, а затем протянула её мальчику.

– Нет, я не могу! Ты и так вечно помогаешь мне. Вам в приюте редко выдают питание. Я не хочу, чтобы ты голодала, – казалось, что мальчик сейчас расплачется.

– Вы с отцом ничего не кушаете, я же знаю, все средства уходят на лечение твоей матери. Голубая оспа – очень страшно. Ну а я… – девочка ехидно улыбнулась, а затем вплотную подошла к мальчику, немного наклонилась и шепнула на ухо: – Ну а я, если что, украду. Мне не привыкать.

Мальчик сильно засмущался, на что девочка лишь громко рассмеялась и вложила ему в руки буханку.

– Ладно, не смущайся ты так. Лучше скажи: как твоя мать?

Мальчик погрустнел.

– Ей всё хуже, алхимики задрали непосильные суммы. Боюсь, мы не успеем купить лекарства… На отце уже лица нет.

– Не переживай, у меня идея: я недавно видела лавку одного алхимика, там было то самое лекарство, я думаю, что смогу стащить одно.

– Не надо! Если он тебя поймает, он убьёт тебя, или, может, даже обратит в…

Девочка положила палец ему на губы, делая недвусмысленный намёк, что надо помолчать.

– Не переживай, ты же сам станешь алхимиком, правда? Они не все такие злые. Раз ты будешь алхимиком, то будущее будет ясным.

– Да, я стану алхимиком, только мать спасти уже не успею!.. – расстроенно пробормотал мальчик.

– Тогда слушай. Я возьму одно лекарство, меня точно не заметят. А даже если ошибусь, я под покровительством детского дома госпожи Миллианы, жены одного из верховных алхимиков. Не переживай, меня точно не убьют. Просто разреши мне помочь.

Девочка не стала дожидаться ответа и побежала прочь.

– Жди меня завтра на нашем месте, я принесу лекарство.

Мальчик смотрел вслед удаляющийся подруге с теплом на сердце. Здесь, в городе, дружба – настоящее чудо. И мальчик очень переживал, он не хотел причинять страдания девочке. Если с ней что-то случится из-за его глупости – он себе не простит. Но помочь ей мальчик не мог, угнаться за ней было невозможно. Если девочка что-то решила, она сделает это.

– Спасибо, Нерона! – прокричал мальчик, пускай и знал, что она его уже не слышит.

* * *

– Доброе утро, алхимик! Это что, слёзы? У тебя всё хорошо? – напряжённо спросила Руба, казалось, что она и правда переживает.

– Замечательно. Приснились воспоминания, даже почти редкость на приятные, – честно ответил Солум. – А почему ты, собственно, стоишь перед моей кроватью? Понравился, что ли? – съязвил он.

Тревожность с лица девушки сменилась на безразличие.

– Сейчас полдень, я сторожила тебя. Ничего не подумай, я просто хотела убедиться, что ты не натворишь дел, незметно исчезнув.

– Полдень? Удивительно, я редко когда так долго сплю. – Солум сел на кровать и с приподнятым настроением продолжил: – Раз мы оба здесь, давай обсудим дела. Нужно что-то делать с сильфами. Хотя их не особо много – кто знает, во что это выльется.

– Так ты работать хочешь? Отлично! Только, господин алхимик, разрешите мне сначала позавтракать? Я пойду на площадь, там местные сейчас трапезничать изволят, вместе всем спокойней. Я попрошу кое-кого отвезти тебя, ведь ты тоже должен кушать.

Алхимик не успел встать, как девушка исчезла за дверью. Немного потянувшись, начал приводить себя в порядок. Вчера настолько устал, что уснул в одежде. Заправил рубашку, поправил плащ, а также причесал волосы. Точнее, сделал вид, что причесал, расчёски у него не было, пришлось использовать руки. Кроме того, смог умыться из небольшой бадьи, которую, видимо, принесли местные.

Завершив утренние хлопоты, Солум решил получше осмотреть помещение. Здание оказалось весьма старым. Местами можно было заметить солнце, бьющее своими лучами через дыры в крыше. Если бы ночью шёл дождь, они бы, скорее всего, промокли до нитки. Как обычно и бывает, из одного недостатка проистекал следующий. Из-за дождей в доме был очень сырой пол, который уже изрядно подгнил. Ещё несколько месяцев, и дом начнёт разваливаться на куски. Мужчине быстро наскучило оценивать своё временное пристанище. Продолжая эту странную затею, он мог лишь поймать хандру.

Когда уже хотел выйти, Солум заметил странную деталь. Под кроватью Рубы находился люк. Алхимик не придал бы этому значения, если бы не одно «но». Люк – из свежего дерева, абсолютно сухой. Такое чувство, что его поменяли совсем недавно, возможно, для нужд девушки. Мужчина из любопытствоа попытался открыть люк, однако тот оказался заперт на замок. Солум мог спокойно его открыть, но не стал упрямиться. Ему необходимо доверие Рубы, чему вскрытие её личного подвала никак не способствует, да и заставлять её ждать после приглашения – не самое хорошее решение.

На улице светило солнце, по его положению можно было понять, что сейчас примерно полдень, как и утверждала жрица. Солум огляделся в поисках так называемого «кое-кого», но так никого подходящего и не приметил. Людей на улице было мало, скорее всего, большинство – уже на площади. Однако неподалёку бегали и играли дети, несколько женщин куда-то несли воду, а издали даже был слышан молот кузнеца. Жизнь шла своим чередом, никто бы не подумал, что эти люди находятся в смертельной опасности. И спасает их лишь налитая кровью уставшая девушка, которая держит барьер своим благородством и глупостью.

– Страшный дядя! – нежданно объявил нарушитель спокойствия. – Тётя Руба велела за вами следить, а ещё отвести на площадь, – заулыбался нарушитель.

– Она что именно сказала тебе? – обратился Солум к мальчику лет семи.

– Следить за вами. Если что, то можно вас наказать, а ещё… – мальчик положил палец на губы, демонстрирую глубокую задумчивость. – Точно! Отвести тебя к Анне, она и забрала сестричку Рубу.

– Оригинальная у меня охрана!.. Я в надёжных руках, верно? – на это мальчик немного смутился и затем утвердительно кивнул. – Ладно, показывай, куда идти. Ты же меня не накажешь? Я буду хорошим, правда!

– Конечно, нет! Только ведите себя прилично, как сестрёнка Руба! Идём, скорей.

Пока мальчик героически вёл Солума по улицам, алхимик задумался. Ему это место казалось крайне странным. Люди пусть и напуганы, но по ним не скажешь, что они страдают от тяжкого бремени, даже кажется, что сам Солум пугает их больше, чем произошедшее. Ещё была странность в том, что алхимик не мог вспомнить эту деревню на картах, и это притом, что ему приходилось немало ходить по этим землям. А деревня-то немаленькая, здесь может проживать примерно три сотни душ. Не могли же о ней просто забыть…

Вскоре мальчик привёл его на площадь. Здесь прямо на улице выставили длинные крупные столы. Вчера алхимик уже был здесь, однако столов не заметил. Возможно, не обратил внимание от усталости или их просто не было видно в темноте. За многими из них уже сидели жители. Они рьяно что-то обсуждали, кто-то был в печали, а некоторые даже смеялись. В отдалении тоже стоял стол, там множество детей окружило кого-то человека. Приглядевшись, Солум понял, что там сидела жрица. Она что-то активно рассказывала детворе, заставляя последних громко смеяться и улыбаться. Удивительно, что внешний вид Рубы никак не отпугивает детей: видимо, это её природное обаяние.

– Здравствуй, Калеб! – обратилась жрица к мальчику, который привёл Солума.

– Сестрица Руба! – обрадованно ответил мальчишка так, будто давно её не видел.

– А, алхимик, ты тоже здесь… – приуныла девушка.

– Нет, это мой клон. В самом деле: ты же сама меня позвала, или мне показалось?

– Сестрёнка, так делать нельзя! Ты же сама говорила, что грубить плохо! – к удивлению Солума, заступился Калеб.

– Ты прав, Калеб, это было грубо с моей стороны, – извинилась жрица. – Кстати, ты сегодня хорошо спал?

– Нет, сестрица, я снова не мог уснуть. Всю ночь не спал.

Солум удивился и вновь рассмотрел мальчика. И действительно, пускай по голосу и поведению это незаметно, но глаза Калеба были уставшие, с синяками под ними…. В то же время тело было до предела напряжено, мышцы практически вибрировали от нервного перенапряжения. Руба заметила этот пристальный осмотр и шёпотом пояснила Солуму на ухо:

– До моего прихода у Калеба умерла мама. Говорят, мальчик сам видел случившееся, но ничего не смог сделать. Забившись в угол, долгое время плакал. Люди говорят, что Калеб долго приходил в себя после случившегося, однако спать не может до сих пор. Он не спит уже очень давно.

– Сестрица, я не вижу Анну, она же должна быть с тобой?

– Анна ушла помочь принести припасы, ты их догонишь, если хочешь.

– Да! – мальчик сорвался и побежал в сторону дома старосты.

– Он очень активен и всегда пытается помогать. Не знаю, как у него хватает сил. Именно потому я не могу подвести их. Если этот ребёнок после увиденного шока изо всех сил борется за жизнь, то как я могу подвергаться их малейшей опасности?.. – попыталась девушка объяснить свою глупость. Ведь она хорошо понимала, что о ней думал Солум, и хотела, чтобы её тоже поняли. Хотя о доверии пока речи не шло.

Осуществив свой маленький манёвр, девушка вернулась в толпу детей и продолжила внимательно слушать детские мечты и желания, которые, как она уверяла, слышит сама богиня тьмы – Зигла. Солум также решил послушать их. Одни желали вкусной еды, другие просили вернуть павших друзей и членов семьи. А кто-то даже попросил научить его играть на балалайке. Вопросы и просьбы сыпались одна за другой, пока одна девочка не попросила:

– Сестрёнка Руба! Пожалуйста, расскажи нам историю Девяти, она нам так нравится!

– Да! – хором поддержали дети.

Руба на мгновение удивилась, а затем выразительно посмотрела на Солума. Детские голоса умолкли.

– Алхимики – хозяева этих земель, а их доктрина запрещает Девять как одно из главных заблуждений и ересей этого мира. Пока член Ордена тут, я не смею рассказывать нашу легенду без его согласия. Это то, что называется уважением. Надеюсь, вы меня понимаете.

«Ага, то есть рассказывать о Девяти без моего присутствия, но на моей земле, – это хороший тон, любопытно!..» – подумал Солум, но озвучивать не стал, нечего отнимать кумира у детей, которые, к слову, сразу набросились на алхимика:

– Господин алхимик, пожалуйста!

– Братик, позволь!

– Тебе тоже понравится это история, просто послушай!

– Господин алхимик разрешает! – громко произнёс Солум с легкой улыбкой. Ему было всё равно, кто и что рассказывает, главным сейчас – выполнить порученную работу.

Удовлетворившись ответом, Руба прямо с места начала рассказывать древнюю сказку, в которую Солум тем не менее совершенно не верил.

– Давным-давно, тысячи… нет, сотни тысяч лет назад, из ничего возникли они – Девять. Девять элементов. Тысячи лет они набирались сил, пока однажды Девять не очнулись от вечного сна. Очень быстро Девять заскучали, и каждый из них решил создать свой мир. Райдо, элементаль огня, создала мир лавы и красного неба. Эйваз, элементаль воды, создал мир бескрайний, мир воды и дождей. Йера, элементаль воздуха, создал мир потоков и первую жизнь: маленьких пернатых птиц. Альгиз, элементаль света, создал пустой мир, полный созерцания и надежд. Зигла, элементаль тьмы, осталась нигде, это тёмное место её устраивало. Ингуз и Иса, элементали земли и льда, решили объединиться и создали безжизненный мир скал и льда. Уриз, элементаль электро, посмотрев на Йеру, создала похожий мир, но вместо потоков были бескрайние молнии. И наконец Архей, элементаль природы, посмотрев на своих братьев и сестёр, смог узреть, что во всех мирах есть что-то хорошее, что-то мудрое. Долгое время он не мог определиться, какой мир ему сотворить. И в конце он решился. Архей, превозмогая свою гордость, попросил сородичей, чтобы они помогли ему в создании мира. Остальные элементали, знатно потешив своё самолюбие, отправили частицы себя. Крупицы своих сил, которые смогут жить отдельно от них, но при этом оставаться элементалями. Так, Альгиз сотворил голубое небо, Ингуз и Иса дали опору миру, Йера и Уриз создали различные формы жизни, Эйваз дал способ жизни быть самостоятельной, чтобы мир мог жить без постоянного вмешательства. Райдо и Зигла дали возможность жизни развиваться, подарив не только тепло и отдых, но и опасность. Быть может новая жизнь сможет стать лучше нас, сильнее нас, умнее. И, наконец, Архей, объединив все дары элементалей, взял под крыло частицы своих сородичей, и в итоге создал его, идеальный мир – Финикс. И так продолжалось тысячи лет: счастливый, равноправный мир. Девять правили справедливо и честно, а их дети, великие звери, помогали им в их начинаниях. Пока однажды один человек не решил, что стал сильнее, умнее и мудрее чем элементали. Он собрал армию, подобную по силе богам. И затем нанёс подлый и сокрушительный удар. Девять пали. С тех пор возникла Святая Империя; с тех пор человек, убивший Девятерых, называется богом. Богом правосудия – Виктима.

– Сестрёнка! Великие звери – кто они? – задали свой вопрос дети.

– Главная гордость каждого элементаля, их высшее дитя. Водная гидра, земляной дракон, огненный феникс, воздушный змей, фея жизни, ледяной грифон, электроволк, древний энт. А также мой старший брат, дитя Зиглы – кот Баюн. К сожалению, они тоже пали во время великой войны, а подлый Виктим пленил остатки их сих, создав Орден девяти ангелов, который существует до сих пор.

– А они были сильными? Как они погибли? Что они могли? Зачем Виктим убил их? – вопросы сыпались на Рубу один за другим, она просто физически не могла ответить на каждый. Однако вскоре пришло спасение. Руба увидела уставшего старосту Уму. Вместе с ним шли несколько девушек и Калеб. Каждый нёс небольшой поднос, на котором лежало что-то непонятное.

Первым делом пищу раздали старикам и женщинам, затем очередь дошла до мужчин, и в самом конце оказались дети с Солумом и Рубой. Когда алхимику дали объедки, – а именно так можно было назвать тот выданный маленький кусочек чёрствого хлеба, – он вспомнил детство. Раньше Солум часто так питался. Если бы не помощь Нероны, возможно, он бы и не дожил до своих лет. Посмотрел на Калеба, который вновь присоединился к ним, и без раздумий сунул ему хлеб в руку. У алхимика пока были некоторые припасы, и он не собирался брать ничего лишнего у деревни. Руба, заметив это, удивлённо посмотрела, а затем с доброй улыбкой на лице также отдала свой хлеб.