Читать книгу: «Украина в огне – 2014. Стихи и проза», страница 2

Александр Кованов

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/07/04/4137

Начало здесь: http://www.stihi.ru/2012/06/11/7670

Русь юродивая. Глас 21.
Оглохнуть бы!

 
Иссохни,
Рот
Мой,
Говорящий
Про справедливость
На земле!!!
 
 
Проливши
Кровь,
Что мы обрящем,
Плутая
В бессердечной
Мгле?
 
 
Оглохнуть бы,
Чтобы
Не слышать
По детям
Материнский
Плач…
 
 
Малы гробы
Для боли…
Слышишь?!
Меня
Ты слушаешь,
Палач?
 
 
Ослепнуть бы,
Чтобы
Не видеть,
Как Молох
Шествует
С войной…
 
 
Гробы,
Гробы…
Но сердце видит…
…Плачь,
Сердце рваное,
И ной…!!!!!
 
 
Уснуть бы,
И…
Не просыпаться…
Страшнее сна
Сегодня
Явь…
 
 
Дай,
Боже,
Чёрствым не остаться…
…А душу
Зрячею
Оставь!!!
 
 
Не слышать бы,
Да не умею…
Не видеть бы…
Да, не могу…
Но уступить
Я не сумею
Ни слова
Подлому врагу…
 

(4 июля 2014 г. 13.00.)

Автор произведений

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/07/21/8886

Русскому, которому страшно

«я и сам себе внушаю страх, тем, что я частица слова RUSSIAN»

«я вчера с тобою вместе сбил лайнер в украинском небе чистом»

«Реквием по MH-17»

Андрей Орлов (Орлуша)

 
Если кто-то верит, тот – дебил,
В то, что завтра явятся с повинной
Те, кто преднамеренно убил
Триста человек над Украиной.
Ты мне только главное скажи,
Явно, что не «злым сепаратистам»
Выгодно купать тебя во лжи,
Называя небо это – чистым.
Кто-то слабоумен или слеп,
Жаден был, маршруты выбирая?
Кремль или штатовский госдеп
Продавали чартеры до рая?
Кто судить вручал тебе права?
Кто так в обвиненьях постоянен?
Может, просто путаешь слова:
Русский и, допустим, россиянин…
Кто же пропаганду в уши льёт?
Там война… довольно лицедейств! И…
Кто пустил гражданский самолёт
В зону боевых военных действий,
Став настолько в методах жесток?!
Но улики неопровержимы:
Тянет разбомбить юго-восток,
Ублажив фашистские режимы?!
То, что нрав политики упрям
В Вашингтоне, Лондоне, Торонто —
Безразлично нашим матерям
Всем. По обе стороны от фронта.
 

Юрий Михайленко

Ссылкана страницу автора: http://www.stihi.ru/2013/09/05/2537

Обыкновенный фашизм

Адольф Гитлер \Берлин\: Только сильные [мы, немцы], имеют право господствовать в мире…

Барак Обама \Лондон\: Только мы, англосаксы, имеем право определять мировой порядок…

 
Ещё земля от слёз горчит
И пепел жертв взывает к мщенью,
И колокольный звон летит,
Благословляя к примиренью,
Ещё дожди не смыли гарь
Костров берлинского предтечи
И каплет воском на алтарь
Слеза от поминальных свечек,
Ещё окопы прячут страх,
Людское горе и печали,
А пятна крови в блиндажах
Кровавый цвет не потеряли.
 
 
Цветут тюльпаны на лугах
И в городах играют дети,
Но там, на дальних берегах,
Судьба решается планеты.
И страшен простотой исход
И безысходность чьих-то жизней:
УБИЙЦА ЗНАЕТ, ЧТО УБЬЁТ!
А ЖЕРТВА ЗНАЕТ, ЧТО ПОГИБНЕТ!
 
 
К закату клонится звезда,
Удел несчастных разделяя,
И право Высшего Суда
Опять в руках у негодяев.
И смертью дышат облака
На обречённые народы,
И кровь стекает по рукам
Зловещей статуи Свободы.
 

Александр Еськов

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/05/25/7796

Клоп

клоп [1] (лат. Cimex lectularius) – вид клопов, распространёное облигатное синантропное кровососущее насекомое. Является эктопаразитом человека и теплокровных животных – питается их кровью.

 
Когда же подавишься кровью
Тобою убитых людей?
Когда захлебнёшься ты болью,
Слезами несчастных детей?
 
 
Как клоп ненасытный, по миру,
Ты нос свой кровавый суёшь.
Подобно голодным вампирам
В спокойствии жить не даёшь.
 
 
Идёшь ты по трупам, по крови.
На смерти тебе наплевать.
«Шестёрки» всегда наготове,
Деянья твои оправдать.
 
 
И кайф от того получаешь,
Что в двери ты входишь с войной.
Визит твой всегда удручающ.
Себя возомнила судьёй.
 
 
Ты баксом своим бесноватым
Тебе заставляешь служить.
А флагом своим полосатым
Планету ты хочешь накрыть.
 
 
Но знать тебе это полезно,
От дедов я слышал. Не врут!
Что участь вампиров известна-
В них кол из осины вобьют.
 

Николай Мирошниченко

Ссылка на страницу автора:http://www.stihi.ru/2013/04/01/11797

Шагом марш
спасать Святую Русь!

 
Слушай, русский парень-малолетка,
и мужчина слушай, не гордись!
В наши души тайно, всё же метко
попадает изуверов слизь.
 
 
Изнутри державу развалили
эти твари, возвышая тварь
до верховной власти в полной силе,
что дворяне лишь имели встарь!
 
 
Из всех окон СМИ, увы, продажных
с ядом слизь летит в нас день и ночь.
С болью унижений в муках жажды
спился ни один из жизни прочь.
 
 
Это извергов седая злоба,
пряча вглубь фашизм, берёт реванш.
Простаки, не веря твердолобо,
род изводите вы сами ваш!
 
 
Наших девочек и женщин милых
развращает этих тварей власть
и лишает нравственности силы.
В безрассудстве легче низко пасть.
 
 
Недовольные, ох, как вы правы!
Паникёр, пощады не проси!
Твари заговор ведут кровавый
против нас, людей святой Руси.
 
 
Помни это, парень-малолетка!
А мужчина, перед злом не трусь.
Чтобы нас враги не били метко,
шагом марш спасать святую Русь!
 

Гибнет Украина как страна

 
Истины уродуя нередко,
справедливость и народ губя,
как забыть историю и предков,
Родину, культуру и себя?
 
 
Это сон дурной и не иначе!
Как теперь умом постигнуть мне,
что по чьей-то дурости горячей
здравый русский дух исчез в стране?
 
 
Изуверам и головорезам
власть прыщом из ЦРУ дана,
чтобы управляла антитеза.
Гибнет Украина как страна!
 
 
Впрочем, враг так действовал нередко,
изнутри предательством губя
суть патриотизма русских предков.
С выгодой, конечно, для себя.
 
 
Массовый гипноз в стране сработал,
в поры СМИ проникнув и умы.
Всё же слёзы, кровь и капли пота
в Украине льём по-русски мы!
 

Елена Бревнова

Ссылка на страницу автора:http://www.stihi.ru/2014/07/25/2451

Рожден в творческом содружестве

с ОЛЬГОЙ ЧЕХОВИЧ

Что ж вы, нелюди, сеете?!

 
Что ж вы, нелюди, сделали,
Бессердечно-бездушные?!
Ваша совесть потеряна,
Вы к беде равнодушные
 
 
Обезумили злобою,
В братской крови купаетесь,
Мчитесь в бездну зловонную,
Слез младенцев чураетесь!
 
 
Кто родил вас, потерянных?
Неужели же матери
Те, что свято в вас верили?
Вы сердец их – предатели!
 
 
Не боитесь ли кары вы,
Трубных звуков Архангелов?
Вы ли сможете заново
Строить мир на развалинах,
 
 
На костях человеческих,
На могилах кладбищенских?
Время кратко для нечисти,
Жить бы лучше по-нищенски,
 
 
Чем продать душу дьяволу
Вам за злато кровавое,
Ведь не скрыть мерзость явную
И не выдать за правое!
 
 
Вся земля содрогается
И скорбит о содеянном…
Зло вовек проклинается!
Что ж вы, нелюди, сеете?!
 

Елена Полякова

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/03/17/4554

Боль за Украину

 
Не понимаю, зачем эти ссоры?
Где же спасенья ковчег? —
Опыты ставит на наших просторах
Заокеанский стратег.
 
 
И обещаний так много пролито,
Будто воды в решето.
КрУжатся в небе души убитых
Не понимая «за что»?
 
 
Не понимая…
Не понимаю…
 

Алёна Лефф

Ссылка на страницу автора: http://www.proza.ru/2014/06/15/2074

Галюська на войне

Галюське не спалось. Накручивала на палец золотистую прядь волос, шерудила под одеялом своими тонкими ножками, пытаясь зарыться под него вся, сгинуть совсем от пяток до самой рыжей макушки. А все – Воронок, дворовый пес. Он весь вечер так истошно выл и рвал тяжелую ржавую цепь, что заснуть становилось боязно и опасно. А вдруг проспит чего важное Галюська? Баба Настена всегда говорила: «Воронок почем зря выть не станет, он вражину злую за версту учуять могет…»

Галюська слышала, как вышел на двор отец и запустил в пса чем-то дровяным и тяжелым. Глухой стук и обиженный рык означали, что в Воронка попали. И девочке стало жаль пса, ей захотелось немедленно побежать к нему в будку и успокоить, погладить по жесткому псиному загривку, как делала она это всегда теплым летом, если обижали Воронка или ее саму. Нет, батя был не злой. Он стал злым. Из-за войны.

– Спи, псина поганая! – доносился со двора его крик. – Спи, ирод, не нагоняй тоски!

Но как только закрылась за отцом входная дверь, Воронок снова издал истошный, утробный вой. Затем все стихло ненадолго и Галюська успела задремать, прижимая к себе рыжего, как она сама, чумазого и голодного котенка.

Как проснулась не помнит. Но снилось ей, что летит она на звонком гудящем самолете. И звон стоит такой низкий, страшный, что как-будто непременно сейчас все разобьется! В самолете только батя, далеко, на передних местах. А мамы нет… Галюська вытянула шею, чтобы найти в рядах кресел ее цветастый синенький платочек, как вдруг: Бах!!! Бах!!! Бах!!!

Котенок в руках сжался, юркнул девчонке под мышку и зашипел там с перепугу, забрызгав Галюську кошачьей слюной.

Бах! Бах! – еще ближе и страшнее. За окном появились первые всполохи близкого огня. И последнее: Бах! Уже здесь, за стеной, совсем рядом!

Галюська юркнула под кровать, сжалась маленьким клубочком, как у мамы в животе. Мама рассказывала ей, как она, Галюська, жила-поживала там до своего рождения, говорила, что в этой позе и беда не беда, все пройдет, все наладится. И пока девочка прятала под себя рыжего котенка, пока сворачивалась маленьким клубочком на грязном деревянном полу, тяжелая кирпичная стена медленно прогнулась и повалилась на железную кровать, под которой укрылась Галюська. Где-то обиженно тявкнул Воронок, сорвавшийся с цепи, и наступила мертвая тишина…

Девочка боялась даже дышать. Бомбили нацисты, она знала. А вдруг они здесь, рядом и заберут ее с собой из родного села в страшный город Киев? Они и раньше бомбили, но не здесь, далеко. В Галюську они попали впервые… Где же папа? Мама? Баба Настена, что живет на другом конце села? Девочка слышала, что неподалеку горит потрескивая соседский дом и бегают туда-сюда какие-то люди, но ни позвать, ни шелохнуться она не могла. Ее зов тонул в теле ватного матраса, который плотно сдавила груда кирпичей, не оставив никакого места, кроме того, которое занимало маленькое тельце Галюськи.

– Мы с тобой живучие, потому что – рыжие! Так баба Настена говорит. Так что терпи, нас вынут отсюда. Сейчас вот хватятся и найдут! – шептала девочка сухими губами. Ей страшно хотелось плакать, но она не могла. Это было не по военному и не правильно, плакать от удара невидимого врага. – Баба Настена говорит, что скоро русские придут и помогут нам. Они сильные и добрые и всегда всем слабым помогают. Конец тогда нацистам, вот увидишь! Терпи котя, я ведь терплю, – и она пошевелила слабым пальцем, чтобы почесать и успокоить пищащего котенка.

– Галюся!!! Галюся!!! – несся над селом душераздирающий крик бабы Настены. – Ты где, клад мой золотой???

Женщина в испуге металась меж разрушенных стен, но пока нашла только зятя и дочь, раненных осколками разорвавшегося снаряда. Дочь Оксана с большой раной в боку, тяжело дыша, показывала на то, что было дверью в детскую, направляя туда свою обезумевшую от горя мать. Зять с разорванной ногой лежал на полу, истекая кровью. Врачи приедут не скоро… А там, как Бог даст…

Баба Настя с великим трудом при помощи двоих ополченцев извлекла тело любимой Галюськи из под старой кровати. Казалось, что она уже не дышала, а ручки ее, белые от напряжения, крепко вцепились в рыжий чумазый клубок.

– Смотри-ка, котейку пыталась спасти, – рыдая причитала баба Настя над бледным, измятым разрушенной стеной, тельцем девчушки.

– Бабуля, да подожди ты раньше времени причитать! Жива она еще. Сейчас дыхание наладим и будет завтра прыгать! – ополченец нагнулся над девочкой и начал возвращать ей единственное бесценное, что есть на Земле – Жизнь. Где-то выли сирена и Воронок, за уцелевшей стеной ополченцы бинтовали тряпьем рваные раны дочери и зятя Настены…

От автора: каждый вечер, когда я укладываю сына спать и целую его русую макушку, я благодарю Небо за то, что у нас нет войны. Потом я ложусь на диван и перед тем, как провалиться в такой же тревожный, как у незнакомой мне Галюськи сон, я отпускаю в Небо короткую молитву за всех украинских детей. За то, чтобы они жили.

Алёна Ауэрбах

Ссылка на страницу автора: http://www.proza.ru/2014/07/22/794

Надежда умирает последней?

Бледно-синее небо. Желто-зеленая степь. Затишье.

В траве бегают трясогузки. Рядом, в лесополосе, гомон птиц. Дятел строчит дробью. И кукушка отсчитывает кому-то года или – минуты до окончания затишья.

Мир. Покой.

Где-то там, далеко, такой же зеленый мир. Зеленый сад. Зеленая трава. Дорожки из природного камня, бегущие к беседке, увитой диким виноградом.

Это далеко. И это – дома. В пригороде Будапешта.

Там мир и покой. Такой же, как и здесь. Сейчас.

Но здесь – зыбкий и неуверенный. Там – основательный и надежный.

Там дом, ставший за пять лет родным. С цветами под окнами, высаженными детьми. И пока они цветут, дети носят букеты ко мне в спальню…

Даже сейчас, когда меня нет рядом с ними.

Я здесь, где пока еще мир, и покой, и птичий гомон в соседней лесополосе, а через минуту весь этот хрупкий мир может быть расколот разрывами мин и снарядов. Из оврага ударят минометы ополчения в ответ. Мобильная разведгруппа засечет батарею «ГРАДов» в степи, и танки Новороссии, пока что спящими монстрами стоящие в лесополосе, взревев моторами и оставив сизый дым выхлопов, рванут, ломая деревья, к ней. К этой сучьей батарее «ГРАДов», обстреливающей жилые кварталы Попасной.

Она высунется далеко за расположение своих войск. В степь. Даст пару залпов. И опять – под защиту своих.

И если сегодня укровойска повторят штурм города или продолжат его подло обстреливать, мы эту батарею накроем.

Но сейчас умиротворенность вокруг и во всем. Как дома, где дети еще спят, беспечно и спокойно. А через час-два так же беспечно и озорно будет разноситься их смех по дому и в саду.

И ни одна тварь не сможет убить этот смех! Там. Дома. Где нет войны…

А здесь… война. Полосы скотча на окнах. Крест-накрест. Как в сорок первом.

Кто-то на ночь закладывает окна матрасами и подушками. Кто-то закрывает деревянными щитами. Кто-то ложится спать в надежде, что пронесет, что ночь и раннее утро не порвут в клочья взрывы.

Надежда всегда умирает последней. Под развалинами. Под разнесенными в щепки домами. В подвалах руин многоэтажек. Во сне. И за повседневными хлопотами.

На детской площадке. На пешеходном переходе. И даже в утробе матери.

Надежда, убитая взрывом…

Детский смех, расстрелянный войной…

Мирная степь дышит гомоном птиц, едва уловимым солнечным ветром, поплывшим над травой испаряющейся росой.

И в этой траве, в этом свежем дыхании лежу я. Закинув руки за голову. С травинкой в зубах.

Смотрю в небо. Бледно-синее. Чистое, как душа ребенка.

И чтобы оно таким и осталось, мы здесь. В степи. В засаде. Чтобы уничтожить батарею «ГРАДов».

Из которой укры убивают надежду, расстреливают детский смех.

Подло и цинично.

Как это делали их предки в лесах Западной Украины…

Эллионора Леончик

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/avtor/ellileon

Семёновка

 
Светла семёновская ночь
без фонарей и полнолунья:
огнем и фосфором балуя,
остатки жизни гонит прочь —
туда, где ночка потемней,
поглубже в землю и потише,
где можно стать небесной тыщей
и повстречать внучонка в ней…
 
 
На то и фосфорная ночь.
На то и день с дождем кислотным…
Но зреют вишни – предков плотью,
и варит кашу чья-то дочь
на углях мазанки былой,
с кусками живности вчерашней…
Запел сверчок – уже не страшно…
и есть картоха под золой…
 
 
Была бы вера, что не зря
глаза до дна проела копоть.
…С любовью вырыты окопы.
Но нет любви на Кобзаря.
 

25.06.14.

Хлебное

 
Город в осаде по сердце по самое —
это еще не склеп.
Непостигаемый, неприкасаемый
с неба не просит хлеб…
 
 
Сгинули лекари? – это не пекари,
пекарь не станет «бечь».
Зря красно-черный петух кукарекает —
пекарь, он там, где печь.
 
 
Там, где мука перемешана с муками
и неживой водой,
где грудничками подвалы мяукают
и молодняк – седой,
пекарь в блокаде, но правит сусеками
белым крылом руки…
Он из другого, из левого сектора,
всем и всему вопреки
фигу свернул безнадёге и голоду
с верой: душа – не хлев!
Зря минометы на мове глаголили,
страшная сила – хлеб.
 
 
Бьют разрывными и ломятся ордами
жертвы червей и мух…
Странное дело, от этого города
хлебный исходит дух.
 

27.06.14.

Рассылка снов

 
Такая вот миссия: я рассылаю сны.
Детишкам – игрушки, конфеты… живых родителей…
Влюбленным – любовь и детишек…
Рабам сатаны —
вот думаю, что бы… Идите, идите, идите вы
по узенькой тропке вдоль пропасти в свете луны,
с мольбой небесам, чтоб ни тучки, ни повода рухнуть…
Не надо под ноги смотреть – все равно не видны.
Смотрите на пеплом и кровью покрытые руки,
пока не стошнит… пирожками, беконом, лучком —
таким молодым и весенним, под цвет униформы…
 
 
Пусть снится беременных жён опаданье ничком,
задушенных перед айфоном шнуром телефонным;
 
 
пусть снятся вам мамы, которых чужие сынки
бросают из окон к спешащим добить арматурой;
и ваши папаши, проросшие сквозь сорняки,
но пулю поймавшие – дуру за тугрики дуры;
 
 
пусть снятся вам дочки – им двадцать, и это предел:
верх тела облит и сожжен, а низ изнасилован;
пусть снятся сынки – огонь их до мяса раздел —
без права на выжить… а были такими красивыми…
 
 
Зовёте врача? – но вышибли душу врачу.
Поверили в Бога? – но пепел и кровь не замолишь.
 
 
Кто «не либерал»? Убивать не могу\не хочу.
И мстить не умею. Я сны рассылаю всего лишь…
 

11.05.14.

Средневековье

 
Средневековье? – похоже, что так…
Площадь, костры, нечистоты, дубины,
дремлет рассудок в морфейных глубинах,
каски, щиты, озверение, мрак,
 
 
камни-страдальцы и камни-убийцы,
смрад, каннибалы, прыжки под псалмы,
саван и сало, мычащее «мы»,
скальп обгоревший, разорванный бицепс,
 
 
маски, забрала, чумной карнавал,
грязные деньги, подстилки и жрицы,
ухом не слышится, глазом не зрится,
кто оторвался, а кто оборвал
 
 
Май… В огороде цветет бузина…
в ямке малец от горшка двухвершковый…
Что с них возьмешь? – это средневековье.
Чем всё закончится? – лучше не знать…
 

24.05.14.

SAVE OUR GUYS

 
Фригидны парламенты, спящие в ложах, —
им хунта – не хунта…
А мы-то что можем?
Ну, разве три слова взорвать, как фугас:
SAVE OUR GUYS!
 
 
Свою импотенцию чтут либералы:
не видно-не слышно их, чтобы орали
хотя бы вот это —
хоть где-то! хоть раз! —
SAVE OUR GUYS
 
 
Не слышно про выкуп ни оха, ни аха
ни от миротворцев, ни от олигархов —
извилина где,
чтобы суть улеглась?
SAVE OUR GUYS
 
 
Спасем ли? – пока на планете не вечер…
А может, привыкнем? – цветочки и свечи…
(Кому перекрыть кислород… или газ?)
SAVE OUR GUYS!
 

21 мая 2014

Гопак

 
       Расстрел – сосиски – пляшут все и сразу
Отвесил челюсть знавший Третий рейх
цветущий край разделан под орех
но в том краю плясать и петь горазды…
Вбивай в гопак на душу взятый грех!
Ты без души? – тогда тебе на праздник
где трупный смрад и фосфорные стразы
в программе для веселья и потех
Активней, ну, гоп-гоп, электорат!
И даже по живому бьющий «Град»
всеобщей эйфорией огопачен…
До мира ли, когда «понад усе»?
Всем по венку, пинку и колбасе!..
 
 
       А суть все та же: бусы и апачи
 

9.07.14.

Нина Уральская

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/07/25/6706

ххх

 
Гремит не летний гром… идёт война…
Приказ стрелять в своих претит мальчишке,
Ведь знал он о войне лишь понаслышке!
/Рассказы деда… из кино… из книжки…/
Тех, нелюдей, кому она нужна,
История запомнит имена!
 
 
Давай с тобою, брат, поговорим,
От самых громких слов не гибнут дети!
Мы вместе не одно уже столетье
В Днепре полощем простыни и сети…
И пусть на первой искорке зари
Несут из Храмов радость звонари!
 

Алёна Берёзкина

Ссылка на страницу автора: http://www.stihi.ru/2014/07/26/1130

Тане

Что я чувствую, утром проснувшись среди ревущего неба,

Глядя, как «сладкая парочка»* облачность деловито утюжит? —

Мне бы что-то реальней рогатки моей игрушечной, мне бы

Этих стервятников бело-стальных опрокинуть в серые лужи.

Зубы сцеплю, а руками голыми что я сделать сумею?

Вот и летят – может, к Таньке моей, а может, в соседний дворик.

Ну, а потом… В сводках статистика – кровью «общей-значит-ничьею»

И такие невыносимо красивые красные зори…

Что я чувствую, что я думаю и чего упрямо желаю?

Лучше не знать вам, лучше не прикасайтесь – это взрывоопасно.

Где-то по старой привычке мирно трелят-звенят чудо-трамваи,

А где-то во мне все рельсы упёрлись в тупик минно-фугасный.

Но слышишь? Где-то всё так же без нас тоскует Чёрное море

И уверенно всех «куриных богов» готовит для нашей встречи.

А у меня под крышей балкона – стрижи-молодняк, вылетят вскоре.

Я вместо «стервятников» их наше небо прошу защитить под вечер.

Что ещё я могу? Ну, что я сделать могу, подскажи, Боже!

Вот они снова летят – « воины», «освободители», «стражи».

Сердцебиение и дыхание тише, тревожней, строже.

Цель? Это завтра бегущая строчка в TV равнодушно расскажет.

Но только ведь море… Ведь море уже не может без нас, слышишь?

Пляжи, качели, танцы – грядущее не изменишь, подруга.

В кровь сдирая слова, тумблер бойни переключаю на «тише».

Видишь стрижей? Долетели…

Выживем, значит, в оберегаемом божьими птицами круге.

*Сладкая парочка – самолёты для обстрелов летают, обычно парами…