Читать книгу: «О Жизни, Смерти и Любви. Записи на полях в дневнике психолога», страница 13
Во всяком случае, я всегда верил, что искусство – именно тот инструмент, который способен пробудить людей и всё изменить. И еще я верю, что идея, однажды описанная кем-то,пусть странным образом, но может найти способ воплотиться. Я очень надеюсь на это. А пока пусть такой «преследователь» поселится внутри каждого из нас, постоянно будит нас, теребит, задает неудобные вопросы, чтобы не забывать о том, кто мы есть… Елена Кон
Работаю менеджером по продажам корпоративным клиентам. По натуре я человек чрезвычайно эмоциональный, люблю побыть одна и поразмышлять о Главном. Люблю животных.
На проект пришла за победой над собой. Очень хотелось научиться выражать свои мысли в присутствии незнакомых мне людей.
Мой рассказ «Перекрестки» родился совершенно спонтанно, он сам пришел из глубины. Это даже не рассказ, а своего рода поток воспоминаний.
Я верю, что у каждого из нас есть свои перекрестки, на которых мы принимаем важные решения, влияющие на всю последующую жизнь. И еще хотелось подчеркнуть, как важно уметь не сожалеть о принятых решениях, а просто двигаться дальше. Перекрестки Часть первая: Дороги
…Эти Дороги были придуманы в далекой древности. Во избежание путаницы на земле и во вселенной Великие Писатели решили, что у каждой души во время её путешествия должна быть своя Дорога. В земном же пути Души называли Странниками, и лишь некоторым из них имя было – Человек…
С другими Странниками забот меньше. Им не нужны Перекрестки. Они и так довольны всем и везде. А вот Человек, это другое дело…
Весь замысел у Писателей на стадии Великого Эксперимента. И пока еще всё далеко не так, как оно должно стать в итоге. Есть огромные Книги, в которых они творят Дороги и придумывают Перекрестки. И всё-то они знают наперед, кроме одного: куда именно свернет тот или иной Человек.
А начинаются все Дороги примерно одинаково. Одна вымощена гладким мрамором, другая заасфальтирована, некоторые покрыты нежной зеленой травой. И все они ровненькие, без ям и камней. На обочинах растут прекрасные цветы. Их оттенки и ароматы сохраняются в воспоминаниях путников и впоследствии становятся любимыми или ненавистными… Покой, надежность, безмятежность – вот чувства всякого начинающего путь.
И вот, Человек идет по Дороге. Шаг за шагом всё меняется. То весна с её нежным цветением, то жаркое благоухающее лето, то золотая осень, то белоснежная зима. На этом отрезке пути всё безупречно, ведь идущий должен быть полон сил и энергии для преодоления всей Дороги, до самого конца.
Однако, там, впереди, непременно появятся Перекрестки, и всё внезапно сменится на терновые заросли или непроходимые джунгли, или на дорогу, полную ям и камней, где нет ни единого цветочка. В любом случае, разные Дороги пересекаются на Перекрестках. Их там великое множество, и Человек никогда не знает, что ждет его за поворотом…
Добравшись до первого из них, Человек встретил пятерых. Один – мужчина лет шестидесяти. Весь поникший, с лицом полным печали. Его глаза были бесцветными и потухшими, они бегали туда-сюда в поисках покоя и умиротворения, которых он так и не мог найти. Его имя было – Сомнение.
Вторая – юная красавица. Её светлые длинные волосы развивались на ветру. Она не отрываясь смотрела на Человека. Этот взгляд был и добрым, и злым, и любящим, и ненавидящим, в нем одновременно отражались все земные чувства.
– Добро пожаловать на Перекресток, друг, – сказала она. – Меня зовут Решительность.
Третьей была старушка. Такая худая, словно вот-вот сломается, хрупкая как тростинка на ветру! Она с трудом выговорила свое имя, и Человек еле уловил его, да и то, благодаря ветру, что подул в его сторону и донес её слова:
– Меня зовут Слабость.
Четвертая была женщиной. Нельзя однозначно сказать, красива она или нет, и сколько ей лет. Но было в ней что-то магнетическое, глаза излучали мужество, отвагу и смелость. Именно это делало её невыразимо притягательной. Её звали не иначе как Сила.
В самой середине Перекрестка, на высоком троне сидел старец. Седовласый, взгляд уверенный, лицо хоть и приветливое, но весьма строгое. Он встал и уверенно подошел к Человеку для рукопожатия.
– Приветствую тебя. Меня зовут Выбор. Именно я скажу тебе, куда ты пойдешь дальше.
Старец откуда-то достал небольшой сверток и протянул Человеку.
– Что это? – спросил тот.
– Это подарок тебе от нас пятерых, – сказал Выбор. – Открывай же скорее!
Человек стал разворачивать бумажный сверток, завязанный шелковыми ленточками. Внутри лежал рюкзак из кожи каких-то невиданных животных. Грубо сшитый большими стежками, лямки узкие – он явно не предназначался для тяжелой ноши.
– Зачем он мне? – изумился человек такому бесполезному подарку.
– Будешь складывать в него свои знания и опыт, – ответил Выбор. – Лучше всего брать только самое ценное. Сложи их туда и неси за плечами. Они помогут тебе при необходимости, когда понадобится выбирать.
Путник поблагодарил их и пошел дальше. С тех пор никто, кроме него самого не знает, какая дорога выпала ему. Единственное, что известно, – его Дорога обязательно пересечется с Дорогами других. Некоторые продолжат идти вместе, а некоторые свернут на ближайшем Перекрестке. Таких моментов много на пути Человека, но всегда его встретят и проводят те же пятеро, а наполняющийся рюкзак за плечами будет всё тяжелее с каждым выбором. Часть вторая: Мой Перекресток
Честно говоря, даже не знаю, где началась моя Дорога. Может в начале начал, а может на каком-то Перекрестке. Знаю только, что была жизнь «До» и есть жизнь «После».
Мама.
Когда-то она была жизнерадостной. Об этом я могу судить по пожелтевшим фотографиям, которые лежат в моем альбоме. Но это было до меня. Потому что, на этих снимках «До» она улыбалась, а «После», после фотографий просто стало очень мало. На них она повзрослевшая и грустная.
Вообще это странно. Потому что я была её долгожданным ребенком – одним из её Перекрестков, на котором она сделала выбор в мою пользу. Другим видимо не повезло.
Я знала её не долгих шестнадцать лет. Мама была брюнеткой среднего роста, плотного телосложения, несмотря на то, что постоянно сидела на диетах, которые сама же себе придумывала. Общительная, любившая веселые компании, где много людей – это я о ней знаю по тем же фотографиям. При мне всё было иначе и мало что осталось от нее прежней. Может быть, только душа, что иногда выглядывала искорками из её карих глаз, проливая свет во внешний мир… Она меня, конечно же, любила и от всего хотела уберечь. Но делала это не очень умело. И уж так она «старалась», что в итоге я не выдержала и уехала. Уехала, как оказалось, навсегда.
Мы встречались потом дважды. В первый раз летом. В то лето она очень просила меня остаться. Вот только где? В семье с ненавистным мне «им»? Или с ней, сломавшей и свою жизнь, и мое детство? Её я любила, а его ненавидела. Перекресток… Почему-то там у нее не возникло сомнений. Я уехала…
Вторая встреча. Даже не встреча, мы провели «вместе» три месяца, если это вообще можно так назвать. Мой юношеский максимализм ставил свои знаки препинания, изменяя смыслы происходящего в каждом дне. Как и в последнем дне нашей общей жизни. Ровно через восемь с половиной месяцев её не стало. Тогда-то и началось мое «После»…
Я слышала про «эффект бабочки». Говорят, если вернуться в прошлое и убить бабочку, то всё настоящее изменится. Эта мысль сверлит мой мозг вот уже пятнадцать лет.
Ох уж эти Перекрестки – судьбоносные моменты, где нам приходится выбирать, хотим мы того или нет, принимать решения, изменяющие нашу жизнь навсегда.
У мамы был свой Перекресток, на котором она выбрала продолжать путь без моего отца. Каковы последствия? По тем, а может и другим причинам, но сегодня его тоже нет в живых. Остается только гадать, как бы оно было, прими она другое решение. Какой бы была её жизнь? Мое детство?
Я часто думаю, осталась бы мама живой, если бы я согласилась вернуться? Может и не пришлось бы ей тогда переходить «ту» дорогу, в тот роковой день… Кто знает?
Цепные реакции, бабочки, Перекрестки. Сколько выборов мы делаем за наш путь?
А впоследствии рождаются бесконечные вопросы, ответа на которых порой просто нет… Марина Вуль
Работаю в Израильской федерации профсоюзов (Гистадрут). Со стороны я кажусь человеком закрытым, но в действительности это не так, просто я слишком чувствительна ко всему, что происходит вокруг и потому мне самой с собой бывает трудно. Очень люблю читать, люблю театр и классическую музыку, обожаю учиться и познавать новое.
На проект меня привело чувство, что проходят годы, жизнь пролетает и очень хочется создать что-то для души, сделать что-то самой. Я искала среду, где могла бы раскрыться, почувствовать себя счастливее, найти свое призвание, новое дело, хотела выйти из рутины, в которой находилась в последние годы.
Мой рассказ «Летний дождь» родился совершенно спонтанно. Думаю, что в нем затронуты не только мои личные проблемы – черствость, равнодушие, с которыми часто сталкиваюсь сама. Мы заняты осуждением окружающих, вместо того, чтобы понять и принять их. Мы уже давно не знакомимся со своими соседями.
Мне очень хотелось подчеркнуть, как важно открываться, быть добрее друг к другу. Ведь в нашей «скорлупе» мы часто не видим красоту, что правит миром. И когда мы её замечаем, то для злости и ненависти уже не остается места. Летний дождь или поэзия одиночества
Ну вот еще чуть-чуть, и я дома… И что это кошелка-то тяжелая такая? Что я туда напихала? Господи, серость-то какая! Tак вот прям на грудь и давит. Дышать нечем. Задолбали на работе. Поди туда, принеси то…
Крутишься как белка в колесе, стараешься. Ну, хоть бы одно слово, душу греющее сказали! Не-е-ет! Зато, если что не так… ух!
Так сразу и понимаешь – хуже тебя на свете нет. Домой!
А дома-то что? Ну, приду. Разгружусь. Посмотрю кругом. Боже! Что меня в пятницу ждет! Потом сяду на кухне на минуточку с думами своими. Опять вот мужик никакой попался. И где он, вот этот, у которого в сердце никто моего места не займет, как у Керен Пелес, помните? Хорошо поет, душевно.
Дети соседские… молчат только когда едят. Наверное, не часто у них это бывает. Мамашка, понятное дело, такая же… Бедная, конечно, женщина. Муж пьет не в себя. Троих детей кормить нечем. Как что задумает приготовить, яичницу, к примеру, так сразу ко мне приходит: «Милочка, дай яичек, как получка придет, сразу куплю и отдам». Получка, наверное, адреса её не знает. Интересно, что у нее сегодня в меню?
Ну вот. Во двор свой любимый зашла. А воняет-то как! Опять мусор не убрали. Дети бешеные носятся, орут, музыка нанайская из каждого второго окна… Всё такое несчастное, некрасивое, убогое…
Но всё же есть что-то, что поддерживает силы! Приду домой, кошелки покидаю и включу музыку – утверждающего Брамса или страстного Стравинского, а может быть ужасно грустного Петтерсона. Их произведения написаны так давно, но их я понимаю, скорблю, радуюсь, грущу вместе с ними.
Выбрала Брамса, устроилась в своем стареньком, потертом, но очень уютном кресле, закрыла глаза и потихоньку начала растворяться в звуках, переноситься в другую реальность…
И вот в оргазмическое крещендо вклинился посторонний звук, еще один, еще… на пушинке одуванчика зигзагами спускаюсь с облаков…
Звонок в дверь. Мое сердце упало от разочарования. Не совсем еще вернувшись в реальность, открываю дверь.
Соседка. Это стоит описания! Значит так: совершенно растоптанные, потерявшие всякую форму обувки, какой-то балахон, похожий на археологическую находку и совершенно не позволяющий догадаться, что под ним. И вот голова – такой большой ком ваты, из кома торчат куски без всякого порядка – её волосы. Но! Надо отдать должное попытке приукрасить облик – спереди прицеплена этакая заколка в виде огромной бабочки, она (бабочка) переливается всеми цветами радуги и кажется абсолютным пришельцем на этом… всём.
Так и кажется, что эта бабочка переносит повсюду свою хозяйку из одного места в другое. Из этой замысловатой оправы угадывается лицо. Оно выдержано в общем стиле – трудно определяемое, цвета немытого. Глаза… жалостливые такие! Из-за балахона выглядывает голова-ребенок, маленькая копия мамашки, с тем же выражением глаз. Открывается рот, и из него звучат совершенно ожидаемые слова, совершенно ожидаемым тоном, с выражением всей боли еврейского народа: «Милочка, здравствуйте, увидела вас из окошка и вот прибежала. Выручайте, решила щей наварить, а капусты нету. Они, детки мои, вокруг меня ходют, ходют».
Теперь понимаю, голова из-под балахона – «группа поддержки». Без слов тащусь на кухню, приношу что было – половину кочана капусты. «Красавица моя, не знаю, как благодарить!» – ну, сейчас еще вернуть пообещает. Не дожидаясь окончания звездопада благодарностей, закрываю дверь. Она не обидится, с ней по-другому не обращаются.
Ну, вот скажите вы мне, ради бога, где все мои восторги от вечно прекрасного? Это вот моя земная жизнь – сплошное уныние, серость, нищета и жалость. Назовешь её прекрасной? Или, хотя бы, может быть есть надежда, что она станет хоть чуть менее серо-тягучей?
Ладно уж, коль меня на землю эту цветущую, непонятно кем обетованную, вернули, пойду, займусь прозой – вынесу мусор…
На улице по-прежнему серо и тускло.
И вдруг… вся эта небесная бетонная серость разверзлась с шумом и грохотом надо мною, и словно открылся верхний этаж… а оттуда капля за каплей, весомые, огромные и вслед – лавина водная! Она, наполненная солнечным светом, восторгом, переливается всеми цветами радуги. Будто кому-то там наверху на всю эту убогость смотреть надоело, и всё кругом преобразилось, ну то есть совершенно!
Дерево… откуда оно? Какое красивое! И дети… как бы хотелось поплескаться с ними в луже!
Летний дождь… Чудо какое! Откуда это?! Стою, сознание прямо потеряла, наверное, с открытым ртом. Будто кто-то другой, не я.
Лавина, теплая, ласковая и вместе с тем мощная невероятно. Она будто вымыла меня всю изнутри, в глазах прояснилось. Будто бестелесной стала, грудь расширилась, наполнилась пьянящим воздухом, и парю я тут как воздушный шарик, покачиваясь на волнах… Все заботы, думы – суета одна.
Ну и хрен с этими мужиками, красоты такой не видят (меня-то есть). Главное, что мне с моей новой радостью совсем не одиноко. Хорошо бы соседка сегодня зашла, я бы ей еще и картошечки к щам подарила. Про бабочку её мысль пронеслась. Ведь может быть, эта бабочка – воплощение её неосознанной тяги к лучшей красивой жизни, наполненной цветами и радостью. И вообще, не всем в жизни был дан шанс познать это вечно прекрасное, и не всем в свое время сказали: «Можно. Иди и твори». Не всем в детстве говорили: «Ты самый лучший и любимый, я всегда буду рядом!» За что же их презирать теперь, и что это даст?
Вот если бы всех людей на свете обмыл этот чудесный летний дождь, и все бы поняли, что единственное, что может нас спасти – это любовь, любовь друг другу, к бегающим, ползающим, цветущим и растущим…
Л-ю-ю-ю-д-и!!! Мир прекрасен и удивителен! Кто это знает, поделитесь своей радостью. Любите друг друга, не топчите, не презирайте – просто любите! Только так можно выжить, поверьте!
